Глава VII.
На секунду я потерял ее из виду. Девушку в зеленом платье, так внезапно вылетевшую из придорожных кустов прямо под колеса моего автомобиля.
От столь резкого торможения меня, разворачивая, правым боком вынесло на встречную полосу под летящий зигзагами «КАМАЗ», который к моему ужасу, даже не пытался остановиться. Никогда не забуду абсолютно стеклянные глаза водителя и его кривую улыбку.
Удар был настолько силен, что меня, закружив волчком, выкинуло обратно на свою полосу и со всего размаха шарахнуло о бетонный придорожный столб…
Оторвав голову от руля, я обвел взглядом по сторонам. Справа, всего в каких-нибудь пяти сантиметрах от меня, вдавив дверцу и раскурочив сиденье, торчал накренившийся в сторону, бетонный столб. Лобового стекла не было вовсе. Капот по диагонали выгнулся дугой. Двигатель не работал. Воздух был насыщен запахами бензина, жженой резины и пронзительными звуками приближающейся сирены.
Я ощупал руками голову, а затем тело. Пошевелил ногами. Никаких травм не обнаружил. Внутренне я тоже чувствовал себя нормально.
« Легко отделался», - пронеслось у меня в голове.
Открыв дверцу, я вышел из машины.
Впереди, на дороге, метрах в пятнадцати от меня, собралась небольшая толпа. Приблизившись к ним, я заглянул через их плечи и увидел ее. Она лежала на правом боку. Голова ее с длинными каштановыми волосами, закрывающими лицо, покоилась между закинутыми вверх руками. Ноги были слегка согнуты в коленях и несколько раздвинуты. Но больше всего привлекало к себе внимание, вздувшееся на животе платье.
« Господи! Да она же беременна!.. Черт! Черт! Черт!..»
Резко взвизгнули тормоза. Подъехала скорая. Выскочившие из машины врачи, растолкав толпу, склонились над девушкой.
« Черт!», - снова пронеслось у меня в мозгу, - « …Янина!»…
…«Тс-с-с…, тихо! Замри!»,- услышал я у себя над ухом горячий шепот Рошона…
…Почти сразу после входа в пещеру Рошон вложил мне в руку полупрозрачный шар, размером с маленький мячик, который тут же засветился тусклым голубоватым светом. Проделал он все это молча. Впрочем, как я в последствие обратил внимание, косматики были крайне скупы на слова, больше предпочитая язык знаков и жестов. Если бы я сам лично не слышал, что они умеют говорить, я бы мог посчитать, что они глухонемые. За те полтора-два часа, что мы двигались под землей, они не произнесли ни слова.
Двигались мы по каменному тоннелю, высотой чуть больше человеческого роста и с метр шириной, цепочкой по одному: два косматика впереди, следом за ними Рошон, затем я, и уже за мной шли трое оставшихся косматиков.
Шары в наших руках очень быстро разгорелись и давали вполне приличное освещение. Причем, я с удивлением для себя отметил, что, даже став ярче, на ощупь шар продолжал оставаться сухим и прохладным.
Но, несмотря на то, что освещения, как я уже сказал, вполне хватало, разглядывать особо было нечего. Во всяком случае, мне. Хотя я и допускаю, что нашлось бы немало людей, спелеологов, например, которых окружающая обстановка могла бы серьезно заинтересовать. Для меня же эти однообразные каменные стены не представляли никакого интереса. К тому же, даже если бы меня что-то и заинтересовало, то времени на разглядывание, я полагаю, мне бы все равно никто не дал. Мы были не на прогулке. Косматики, хотя и размеренно, но достаточно быстро, возвращались домой, имея за плечами возможных преследователей.
Немудрено, что, имея таких неразговорчивых попутчиков и столь однообразный пейзаж вокруг, я незаметно для себя погрузился в воспоминания…
…Полой своего плаща Рошон накрыл мою руку со светящимся шаром, свечение которого, как я в последний момент успел заметить, сменилось с голубого цвета на красный.
Наступила кромешная тьма.
Я вспомнил предупреждение Трофимыча, о том, что нас может поджидать засада, и затаил дыхание.
Вокруг все вроде бы было тихо.
Но эта тишина продлилась недолго. Внезапно где-то впереди послышалась какая-то возня, за которой мгновенно раздалось приглушенное шипение и звук удара по чему-то мягкому. После чего опять наступила тишина.
Впереди явно кто-то находился. И этот «кто-то» тоже в свою очередь, затаившись, внимательно прослушивал тишину.
Мохнатая рука косматика, мягко нажимая, легла на мою грудь, как бы призывая отступить.
Я осторожно сделал шаг назад. В абсолютной тишине мои туфли предательски скрипнули.
Мгновение спустя, машинально пригибая голову, я уже был в воздухе. Мохнатые руки косматика, обхватив меня сзади, оторвали мои ноги от земли. Дальнейшее отступление в безмолвной темноте я уже продолжил в подвешенном состоянии, что, признаюсь, было крайне неудобно и унизительно.
Так, шаг за шагом, мы отступали еще несколько минут, пока не повернули. Оказавшись за поворотом, Рошон мягко опустил меня на землю.
- Извини. Так было нужно, - услышал я его шепот у самого уха.
Мне, почему-то, нисколько не стало легче.
Впервые в жизни, даже с учетом всех моих путешествий за последние годы, я раз за разом попадал в такие ситуации, где выглядел абсолютно беспомощным. Я не только не мог помочь другим, я не мог заступиться даже за самого себя.
Такой, вот, «человек-проблема», или, того хуже, «человек-беда». Радости, разумеется, мне это не доставляло. Ужасно хотелось порвать кого-нибудь на куски, пока я не превратился в душе в побитую собаку.
Тусклым голубым светом засветился шар, освещая лицо Рошона. Его бесцветные, ничего не выражающие глаза, находящиеся от меня на расстоянии вытянутой руки, были устремлены прямо на меня. Он явно почувствовал мое состояние и хотел мне что-то сказать.
- Слушай и не перебивай, - произнес он, - Трофимыч был крайне ограничен во времени. Поэтому он сказал тебе перед уходом только самую суть. Но я чувствую, что ты ее не уловил. Я тебе повторю. Твоей вины в том, что там сейчас происходит, нет. Твое появление в Межгранье не случайно. И те силы, которые ты разбудил, лишний раз тому подтверждение.
Выдержав небольшую паузу, видимо для того, чтобы я усвоил это, как можно лучше, он продолжил:
- Сразу после нашего ухода, Трофимыч, скорее всего, создал твой образ, который уверит Суморока, что ты по-прежнему еще находишься там. Но этот фокус будет работать максимум пять-шесть часов. После чего, обнаружив обман, вся эта лавина хлынет за нами, всеми силами стараясь перехватить нас раньше, чем мы сможем переправить тебя в подземный мир. Впереди нас ждет засада, с которой мои ребята сейчас разбираются. И я полагаю, что это не первая и далеко не последняя засада на нашем пути. Таким образом, скорость нашего продвижения будет весьма ограничена. Так что я убедительно тебя прошу: прими то, что есть, таким как есть. И не мешай нам делать то, что мы должны сделать. Я понимаю, что роль пассивного наблюдателя тебе изрядно поднадоела, но, к сожалению, у тебя сейчас нет другого выхода. Просто смирись с этим. Договорились?
Мне совершенно нечего было возразить на его слова.
Я еще какое-то время смотрел ему в глаза. Затем опустил взгляд и молча кивнул. Как не крути, а он был прав.
Шар погас.
Мы простояли в темноте не больше минуты.
Из темноты внезапно выплыли четыре светящихся шара. Мерно покачиваясь из стороны в сторону, огни направились к нам. Показались силуэты косматиков. Они быстро и почти бесшумно приблизились к нам. Были они несколько взъерошены, а их плащи в некоторых местах были испачканы какой-то зеленоватой липкой жидкостью.
- Засады больше нет, - произнес один из косматиков, обращаясь к Рошону.
- И Мигуна тоже, - мрачно добавил другой.
- Уж больно много их там скопилось, - виновато протянул третий.
- На следующем горизонте тоже гости, - отчитался четвертый косматик.
Рошон скрипнул зубами.
- Плохо дело. Первая засада и уже первая потеря. Так мы далеко не уйдем, - произнес он и о чем-то задумался.
С минуту он напряженно размышлял и потом снова заговорил:
- Итак. Что мы имеем? До двадцать первого горизонта, где расположены трансгравитационные кабины, дорога отсюда одна, другого пути нет. Каждое пересечение с очередным горизонтом, как я сейчас склонен полагать, напичкано тьмунами. Это само по себе уже непреодолимый барьер для такого малочисленного отряда, как наш. А о том, что, возможно, творится непосредственно перед кабинами, я даже представлять себе не хочу. Мы в данную минуту находимся на четвертом горизонте. Какой отсюда напрашивается вывод?
- Вернуться в Межгранье, пока не поздно? – произнес один из косматиков.
- Исключено. – Коротко оборвал его Рошон
. «Драться!» - хотел сказать я, нащупывая в кармане взрывпакеты с дурман-травой.
- Прорываться с боем вперед? – На долю секунды опередив меня, полувопросительно сказал другой косматик.
- Глупо! – Отрезал предводитель.
Я внутренне порадовался, что не открыл рот и прикусил свой язык.
И так, как никаких вариантов больше ни у кого не было, то Рошон сам и продолжил:
- Повторяю, мы находимся на четвертом горизонте, всего в каких-то трех-четырех километрах от поверхности земли. А это значит, что мы можем через третье измерение пройти к старым заброшенным аэроподъемникам.
При этих словах стоящий напротив меня косматик опустил глаза вниз и о чем-то, нахмурившись, задумался.
- Но, ведь, ими уже лет тридцать, как никто не пользовался. Возможно, они уже вообще не работают, - попытались возразить остальные косматики.
- У нас нет выбора. Придется рискнуть, – ответил вожак.
Задумавшийся косматик вскинул глаза на предводителя:
- Но, Рошон…, если мы сейчас здесь пойдем через третье измерение, то… волей-неволей вынуждены будем пересечь медные рудники, набитые шахтерами…. А кодекс подземного жителя гласит, что мы какими угодно способами должны избегать любого, даже визуального контакта с поверхностными людьми. И только в исключительных случаях…
- Это и есть исключительный случай, - перебил его Рошон, - Ну, это, во-первых, - и уже с улыбкой добавил, - А во-вторых, если ты не успел еще этого заметить, с одним из этих людей ты уже несколько часов контактируешь вовсю. Разве только, что не целуешься.
Косматики дружно заржали. Ухмыльнулся и я.
- Тихо! – прервал предводитель их смех.
Смех оборвался.
- Итак. Решено. Двигаемся через третье измерение. Вы, двое вперед. Вы замыкаете. Я в середине. Бродяга следом за мной. Вперед!
И мы снова двинулись в путь. Туда, откуда совсем недавно так спешно отступили.
Место бывшей засады можно было определить без особого труда. Этого не мог не заметить даже слепой. Всего лишь в двух минутах ходьбы от поворота, метрах в пятидесяти от которого мы в прошлый раз остановились, дорогу нам преградила бесформенная куча. Она заполняла проход почти наполовину и воняла жженым мясом и паленой шерстью. Стены, как и сама эта груда обожженных до неузнаваемости тел с то тут, то там виднеющихся костей, рогов и копыт, были обильно покрыта зеленой слизью. Той самой, которую я заметил и на плащах косматиков.
Не останавливаясь ни на секунду, мы молча перебрались через это нагромождение костей и продолжили свой путь.
Мерзкий запах этой ужасающей кучи еще стоял у меня в носу, когда косматики внезапно остановились.
Наклонившись и подсвечивая себе одной рукой, они стали ощупывать основание одной из стен. Спустя всего лишь несколько секунд, один из косматиков поднял руку со светящимся шаром вверх. Рошон тут же устремился к нему. Приблизившись, он достал из-под плаща удлиненный трехгранный заостренный к низу металлический стержень и воткнул его куда-то вниз между камней. После чего надавил на него, навалившись всем телом, и провернул вполоборота против часовой стрелки.
Огромный кусок скалы, задрожав, медленно подался назад.
Один из косматиков посмотрел в мою сторону.
- Мы, конечно, не межграничники, но сквозь стены тоже проходить умеем. Только у нас свои методы, - подмигнув, сказал он мне.
Валун отъезжал до тех пор, пока по его краям не образовались полуметровые щели.
Рошон повернул ключ обратно. Камень остановился. Предводитель вытащил стержень и мы по двухметровому коридору, оставленным после себя камнем, устремились к проходам. После того, как все, благополучно миновав оставленные камнем щели, оказались с обратной стороны, Рошон повторил процедуру со стержнем, воткнув его на этот раз в стену, но уже с этой стороны. И кусок скалы тем же порядком пополз обратно.
Пока мы дожидались, когда он встанет на место, я огляделся по сторонам, в расчете увидеть что-нибудь необычное. Но, к моему сожалению, ничего нового я не увидел. Вокруг по-прежнему были безликие каменистые стены. Механизма, приводившего в действие камень, я также нигде не обнаружил.
Последний раз вздрогнув, валун окончательно встал на место. Рошон вытащил ключ и мы тем же порядком, два косматика спереди нас, а два сзади, продолжили свой путь уже по новому проходу, который, в сущности, ничем не отличался от предыдущего. За исключением того, что он, быть может, был несколько извилистее и уже…
…Судя по всему, он просто ждал того момента, когда у Янины закончится ее мимолетное увлечение. Но время шло, а оно все не исчезало. Мало того, это увлечение стало, на его взгляд, приобретать формы чего-то более серьезного. И это ему не понравилось. Причем сильно не понравилось.
Не понравилось настолько, что он решился запретить Янине любые, даже малейшие контакты со мной.
И это был, конечно же, серьезный промах с его стороны.
Отказываться от меня Янина не собиралась. Тем более, когда это было выражено в такой форме: в форме ультиматума. Уж, кто-кто, а Мефодий должен был бы знать свою жену.
Но, тем не менее, факт остается фактом. Он пошел на это и, тем самым сильно обострил и без того непростую ситуацию.
Встречаться с Яниной мы теперь могли крайне редко, да и то только в условиях жесточайшей конспирации. Что пошло нам только на пользу.
Ничто так не объединяет людей, как что-то тайное, известное только им одним.
Мы стали больше ценить эти редкие моменты наших встреч, заполняя каждое их мгновение, друг для друга, только собою. На споры, а уж, тем более на ссоры у нас просто не оставалось времени. Что, соответственно, не могло не сказаться благотворно на наших отношениях.
Та «грань дозволенного», которую мы по обоюдному молчаливому согласию, когда-то определили между собой, теперь, с подачи Мефодия, стала стремительно разрушаться.
Мы начинали становиться ближе. ……..
…Внутренним чутьем я почувствовал на себе чей-то взгляд.
Выйдя из раздумий, я обнаружил, что мы находимся в тупике, и что взгляд действительно существует и, притом, далеко не один. Глаза всех пятерых косматиков с неподдельным интересом взирали на меня. Большинство из них при этом улыбалось. В том числе и Рошон.
- Женщина?.. – Как бы сам себе отвечая на свой вопрос, спросил он.
- Угу…, - промычал я себе в нос, кивнув головой.
- И все эти путешествия…?
Я все также молча, глядя ему в глаза, утвердительно покачал головой.
- Ты, уж, извини, что помешали. Просто мы уже пришли, и тут вдруг обнаружилось, что ты отсутствуешь. Причем с таким сосредоточенно- печальным видом, что даже жалко стало.
- А потом вдруг так заулыбался, - добавил он, под негромкий добродушный смех остальных косматиков.
Мне они явно начинали нравиться. Не смотря на их, вероятней всего, большой жизненный опыт и условия жизни, они умудрились не потерять ту детскую непосредственность и жизнелюбие, которые очень быстро помогают забыть горечи, подкидываемые нам порой самой жизнью. Где-то там, на поверхности сражаются их собратья по оружию, совсем недавно потеряли одного из своих товарищей, сами со всех сторон окружены врагами…, а… увидят или услышат что-нибудь веселое или интересное и смеются, как дети.
И то верно! Жизнь то, ведь, продолжается.
- Ну, ладно, - сказал Рошон, согнав улыбку со своего лица и обращаясь непосредственно ко мне, - сейчас нам предстоит пройти сквозь третье измерение к старым аэроподъемникам. Их в свое время хотели ликвидировать, установив вместо них современные и усовершенствованные трансгравитационные кабины. Но, так уж совпало, что вы, поверхностные люди или, как мы вас называем, «земляки» тогда же обнаружили в том районе залежи меди. Не смотря на то, что данный медный пласт находился достаточно глубоко, порядка трех-четырех километров от поверхности, земляками все же было принято решение о начале его разработки. Уж очень богатыми показались для них эти залежи меди. Видя, что поверхностные жители с каждым годом становятся все активней и все глубже и глубже проникают под землю, мы сместили все, без исключения, основные вертикальные проходы в подземный мир значительно ниже. Старые проходы при этом уничтожались. Но несколько таких проходов, тщательно замаскировав, решено было все ж таки временно оставить. В их число попал и тот, к которому мы сейчас направляемся.
Он немного перевел дух и продолжил:
- Само по себе прохождение через третье измерение ничего сложного собой не представляет. В чем, буквально через пять минут, ты сам сможешь убедиться. Тонкость заключается в другом. При данном перемещении мы вынуждены будем проследовать через шахты. Для нас при этом ничего не изменится. Мы будем двигаться также, и двигались до этого. И видеть, соответственно, будем все так, как происходит на самом деле. Для тех же шахтеров, которым доведется нас увидеть, мы будем выглядеть несколько необычно. Мы предстанем перед ними медленно шагающими призраками, но с довольно четкими изображениями, при чем увеличенными раза в полтора.
Рошон на секунду снова остановился, а затем добавил:
- Так вот. Убедительная просьба сохранять на лице и в движениях полное не причастие к происходящим вокруг событиям. Шахтерам, увидевшим нас и без того придется несладко. Не пугайте их.
Закончив инструктаж, он спросил:
- Всем все понятно?
Мы дружно кивнули головами.
- В таком случае, всем приготовиться.
Взглянув на косматиков, я увидел, как они стали, оглядывая и охлопывая себя, проверяя все ли в порядке, поправлять плащи.
Тогда я тоже, в свою очередь, проверил, крепко ли завязаны шнурки на туфлях, потуже затянул ремень на брюках, слегка подтянув, поправил галстук, проверил, все ли пуговицы на пиджаке застегнуты. Провел руками по волосам. После чего машинально по привычке коснулся щек.
«Ну, что ж, все в порядке. Я готов к выходу в свет, - подумал я. – Хотя, побриться бы, конечно, не помешало».
Но спрашивать есть ли у косматиков с собой бритва, я не стал. Они, пожалуй, могли бы неправильно для себя истолковать мой вопрос, не смотря на то, что с чувством юмора у них, вроде бы, все было в порядке.
Ну, а, говоря серьезно, что мне было готовиться? Взрывпакеты, даденные мне Славкой, надежно лежали во внутренних карманах пиджака. Там же покоились права и запасные ключи от машины. Импульсин я давно уже, чтобы не потерять, пристегнул на пояс. А больше у меня ничего с собой не было. Я уже привык путешествовать налегке.
«Вот, от чего бы, действительно, я сейчас не отказался, так это от обыкновенного куска хлеба».
Не успел я об этом подумать, как желудок предательски заныл. Мысленно прикинув, я вдруг осознал, что уже почти двое суток у меня даже маковой росинки во рту не было.
Хотя во время своих временных и пространственных перемещений мне порой приходилось не есть и гораздо дольше, меня это никогда особо не радовало.
Один из моих жизненных девизов гласил: «Что бы в твоей жизни не случилось, есть и спать надо обязательно». Выспаться мне уже удалось. В Межгранье. Теперь уже не мешало бы и что-нибудь перекусить.
Тем временем косматики уже выстраивались, довольно близко друг к другу, в колонну по одному по направлению к тупику. Рошон, в этот раз, возглавляя колонну, поманил меня к себе рукой и жестом показал, чтобы я становился у него за спиной. Я поспешил занять свое место.
Предводитель, обернувшись к нам вполоборота, и, убедившись, что все в порядке, произнес:
- Двигаемся быстро. Друг от друга не отставать.
После чего, уже отвернувшись, добавил:
- Калиман с нами!
Одновременно с этими словами, он поднял правую руку, с зажатым в ней металлическим цилиндром, длиною с ладонь и толщиною порядка трех сантиметров, и направил его в сторону стенки тупика.
Из цилиндра вырвался и уперся в стену тонкий зеленый луч.
Стена среагировала почти мгновенно. На ее поверхности образовалась тонкая прозрачная пленка, от центра которой, один за другим, плавными, слегка изгибающимися, с зеленоватым отливом волнами, к краям побежали круги. Каменная основа задрожала и стала в такт волнам изгибаться причудливыми узорами. Передо мной словно предстала картинка из детства: мелководье, прозрачная вода, каменистое дно, кинутый в воду камешек и идущие от него круги. Только на этот раз все это располагалось вертикально.
Эта картина меня настолько заворожила, что я даже не заметил, как Рошон двинулся вперед.
Сзади меня мягко, но довольно настойчиво, подтолкнули.
Я вышел из охватившего меня оцепенения и поспешил вслед за предводителем, который уже почти наполовину погрузился в струящиеся волны.
(продолжение следует)