Супружеская, средних лет, пара несколько мешкается у входа на территорию историко-архитектурного парка. Она ловит в объектив фотоаппарата общие планы древних руин, а он то и дело прикладывается губами к горлышку двухсотграммовой фляги, опустошая ее содержимое малыми глотками.
Мимо пары следует молодой высокий худощавый человек. На нем темные очки, футболка, шорты, кроссовки, рюкзак на спине. Ни дать, ни взять – вылитый турист, если, конечно, не принимать во внимание лежащую на плече лопату. Только, как не принимать - штыковая.
И супруг, низкорослый крепыш, тычет локтем в бок свою вторую половину:
- Смотри, смотри черный археолог. Зуб даю! Самый настоящий черный копатель!
Молодой человек - не глухой, слышит отпущенную по его адресу реплику, останавливается и нехотя замечает:
- Ошибаетесь, любезный! Белый я, совершенно белый. Пушистый.
- Видел я таких "белых", "пушистых"- ухмыляется крепыш. – В твой мешок пол музея поместится, стервятник.
На что похожий на туриста "стервятник" неожиданно осведомляется с видом кающегося грешника:
– Вы случайно артефактами не интересуетесь?
Женщина краснеет и бросает многозначительный взгляд на супруга.
Тот пыжится:
- Что? Что! – и экстренно навинчивает рифленую крышечку на резьбу хромированного сосуда, чешет и мнет кулаком квадратный подбородок. – Совсем обнаглел! Какими еще арте… актами? Ах, ты… Иди отсюда! Акты он предлагает. Я тебя сейчас сам…
- Не подумайте ничего предрассудительного, - молодой человек пытается остудить беспричинный пыл. – Я хотел лишь спросить; не желаете ли приобрести украшения, наконечники стрел, копья, посуду, другие изделия из глины, из кости, из металла. Серьги, античные амфоры…
- Стой! Стой! Стой! – частит женщина. Ее тонкий указательный палец взлетает перед боксерским носом супруга. – Амфоры. То, что надо! Амфора в прихожей рядом с зеркалом или в зале на полу рядом с журнальным столиком. А лучше и там и там.
Но крепыш настроен крайне враждебно по отношению к нелегальному рынку античных безделушек.
- Сто пудов фальсификация! – недовольно бурчит он. - Да и цену заломит...
Лезвие лопаты со звоном упирается в каменную брусчатку.
- Не верите в подлинность? Можете сами поучаствовать в экспресс-раскопках. Между прочим, выйдет значительно дешевле. В разы. В десятки раз.
- Это как? – в один голос спрашивают супруги.
- Я показываю где копать, вы копаете. Все, что находите – ваше. Здесь недалеко, вполне уложимся в тридцать минут. Даже останется время на завершение экскурсии, – молодой человек кивает на развалины за жидким забором. – Заодно постигните основы археологии и приобретете повод гордиться тем, что участвовали в настоящей экспедиции.
Женщина – руки в боки:
- Вы можете гарантировать амфору?
Глаза крепыша округляются, брови - в дугу, лоб - в гармошку.
- Дорогая, не надо! Мы же в отпуске. Отдыхаем.
Только его не слушают и торг продолжается.
- В крайнем случае нароете какую-нибудь домашнюю утварь. Вам какая эпоха больше импонирует?
- Все равно. Лишь бы смотрелась в тон мебели. Сколько это будет стоить?
- Вы не подумайте, это на развитие. Ну, вроде, как от спонсора. Достаточно и пяти сотен… в рублях. Мною уже проведены пробные рекогносцировочные работы. Кстати, очень удачные. Они выявили сразу три культурных слоя. Один тоньше другого. Причем материал, полученный из нижнего слоя, предварительно датируется вторым-четвертым веками нашей эры. Обнаруженная керамика настолько выразительна и богата, что позволяет говорить о оживленнейших связях данного региона с Северным Причерноморьем…
- Не продолжайте, я вам верю, показывайте где, – женщина вырывает из рук мужа фляжку.
- Дорогая, милая, любимая, не верь ему! – не то молит, не то мычит тот, но тщетно.
Тонкие нежные пальчики уже отсчитывают купюры, а в сторону супруга летит:
- Котик мой, у тебя денежки с собой? Я готова поискать сувениры и в ювелирном магазине.
Едкий выпад остается без ответа.
Специалист по древним захоронениям не обманывает и за четверть часа крепыш под воодушевленные возгласы жены и вездесущих зевак извлекает из земли на склоне близлежащего кургана с десяток находок; черепки посуды, фрагменты одежды и украшений. Однако особое восхищение у супруги вызывает представший из недр обшарпанный сосуд с огромным отверстием на дне.
- То, то, то, что хотела! - задыхается она от радости, крепко прижимает к груди хрупкое свидетельство истории - в будущем домашний декор и обращается к руководителю раскопок. – О! Как я вам благодарна! О!
Худощавый молодой человек – сама застенчивость.
- Не стоит! – смущенно замечает он и прощается. - Пока, коллеги!
Ответ семейной пары неоднозначен:
- Я так рада, что вас повстречала!
- Убью, еще раз попадешься!
И они расходятся.
Пару больше не интересуют так и не осмотренные руины и, она, наполовину светящаяся от счастья и наполовину скрипящая зубами от злости о горлышко фляжки, отправляется восвояси. Молодой человек же спешит раствориться в разношерстной толпе туристов.
Там его и останавливает старый приятель и, дружески похлопывая по плечу, пытает:
- Серега, какими судьбами в этих местах? С рюкзаком! С лопатой?
- Да, жена прицепилась: "очисти балкон от хлама, очисти". Вот я его сюда и стаскиваю. Уже три ходки сделал.
- Почему просто не выбросить в мусорный бак? – удивляется приятель.
- Жалко в бак.
- Хм?! А в такую даль носить себя не жалко?
– Здесь очень тонкий культурный слой, - загадочно улыбается "белый" и "пушистый".
И указывает черенком лопаты в сторону покинутого им кургана, где под палящим солнцем не менее двадцати сгорбленных экскурсантов, подцепивших вирус археологической лихорадки, без инструмента, чем попало с усердием вгрызаются в плодородную и рыхлую почву.