Мы ужасно любим делиться. Не в математическом и физическом смысле, а в житейском. На чужих и своих. Чужие, пусть и распрекрасные люди, но всё равно – сволота последняя. А свои, хоть плохонькие, да свои. Даже выраженьице имеется: «Он не из нашей помойки». Так с детства с этой мыслью и растём, переходя из одной замкнутой группы в другую. Защищаемся вместе, нападаем – тем более. Не подходи к нам и смотри в другую сторону, чтоб ты был здоров!
В случае уголовной опасности военные прикрывают своих яростней, чем на войне. Автоинспекторов-взяточников в природе не существует. Это вам любой автоинспектор скажет. А попробуй тронь чиновника – набегут из соседних кабинетов, лязгая зубами. Потому что каждый из них понимает: сегодня – этого, а завтра – меня.
Своим и чужим стать очень просто. Не успеваешь следить за перемещениями.
- Ты же вчера за нашу команду бегал, чего ты эту футболку натянул, Иуда? От народ! Не успеешь отвернуться!
- Почему без стука? Я занят. Какой подряд? Да вас таких… Что ж вы не сказали, что от Него? А я сразу догадался, что вы наш…
- Тебя как звать? Я от соседнего стола, давай выпьем. Вон, видишь, стоит, курит, мы с ним так дружили, а он стал трезвенником, зараза!
Наших определяем по жестам, по намёкам, по запаху. Свои люди нужны везде. Попал в ближний круг, прижился и заткнул задом окно, чтоб другие не пролезли. Так и носимся по жизни, шарахаясь от чужих и прижимаясь к своим. Боясь перепутать. Сказать не то. Остаться в одиночестве. Вроде шёл в толпе, и вдруг все разбежались. А им от тебя ничего не нужно. Когда тают деньги, мельчает должность, уходит слава, уходят и свои, отпадая, словно коросты. И как мало осталось тех, кто остался, если они вообще есть. И почему они по-прежнему с тобой – понять невозможно. Только почувствовать. По их количеству и нужно себя оценивать, хотя не дай бог дожить до такого. Потому что настоящих своих надо опознавать заранее, своих-чужих – тем паче. И чётко разделять. Чему научить, к сожалению, невозможно.
Опубликовано в газете "Свеча"