Сегодня была суббота, пар не было, и Светик бродил по незнакомым улочкам в поисках новой литературы, он уже вторую неделю находился на предаттестационном цикле по хирургии в соседнем областном городе. В книжном магазине, несмотря на наличие специального отдела с медицинской литературой, новых и хороших книг по хирургии не оказалось, был только набор портретов основоположников отечественной хирургии. Портреты были выполнены на высоком уровне, но для Светика не представляли никакой ценности.
«Интересно работают наши книгоиздатели, это я что, должен поставить корифеев в операционной, и молится, как на икону, авось они меня оперировать научат?» – ругался про себя Светик – «Хорошо, я уже много чего знаю, а как быть молодым? Ведь литература в библиотеке районной больницы безнадежно устарела». Тут он заметил, что боль в эпигастрии, появившаяся утром и которую он принял за гастрит вследствие смены режима питания, неожиданно переместилась в правую подвздошную область. Сомнений у хирурга не было – это аппендицит. «Может и хорошо, что оперироваться буду не дома, все-таки как то неудобно своей персоной коллегам лишние проблемы создавать, мы же почти что родственники».
Светик сел в трамвай и поехал в больницу, в которой проходил курсы усовершенствования. Выйдя из вагона, он проследовал к двери с надписью «Прием больных». В приемном покое его осмотрела дежурный врач, померила давление, заполнила историю болезни, и позвонила в отделение.
– Вы хирург, про свою болезнь знаете лучше меня, подымитесь наверх в отделение, там вас определят в палату.
Светик послушно последовал к лифту, поднялся на пятый этаж, и зашел в хирургическое отделение. В холле висели портреты основоположников отечественной хирургии, писанные маслом и до боли знакомые, точно такие же находились и дома, в хирургическом отделении. «Это что же получается, по госзаказу портреты по больницам распределяли, как и операционные столы?» – подумал Светик, но очередной приступ боли в животе вернул его к настоящей жизни – «Да, а где же персонал?» В ординаторской никого не было, только в манипуляционной находилась сестра.
– Меня к вам направили с приемного, аппендицит – Светик показал сестре историю болезни.
– Я знаю, следуйте за мной – сестра провела его в палату. – Вот ваша кровать, ждите своего лечащего врача.
Светик послушно разделся и лег на кровать, укрывшись одеялом. Врача пришлось ждать больше часа, в палату зашел мужчина в зеленой хирургической робе и подошел к соседней кровати, пощупал живот пациента, просмотрел анализы в истории болезни и ушел. Через полчаса в палату зашел другой врач, о чем-то спросил другого больного и удалился. Боль в животе к тому времени усилилась, Светик подумал, что его уже давно должны бы прооперировать, а его никто их хирургов даже не осмотрел.
– Простите, а почему врачи смотрят только одного пациента, а не всю палату? – удивленно спросил он соседа по койке.
– А здесь так заведено, у каждого врача свой пациент, у нас у всех врачи разные – ответил тот – а вы в ординаторской спросите, кто ваш лечащий врач, он вас и осмотрит.
Кривясь от боли, Светик оделся и пошел в ординаторскую. Там сидели два врача, которые только что осматривали соседей по палате.
– Здравствуйте, меня направили к вам с приемного отделения, у меня аппендицит, а уже два часа никто не осматривал меня – обратился он к хирургам.
– А заведующий вас еще не смотрел? – спросил один из хирургов.
– Нет, а где его можно найти?
– Он сейчас выходной, будет в понедельник, тогда вас и осмотрит.
– А сейчас его кто-то замещает?
– Нет.
– Коллеги, я тоже хирург, сейчас у вас на курсах усовершенствования, у меня острый аппендицит, до понедельника я же просто не доживу!
– К сожалению, ничем не можем вам помочь, вопросы госпитализации у нас решает заведующий, идите в палату, не мешайте нам работать.
Светик пошел в палату и присел на кровати. Происходящее никак не укладывалось в его голове, нужно было что-то делать.
– Не хотят вас лечить? – с издевкой в голосе спросил сосед по палате.
– Не хотят, говорят, что здесь все решает заведующий, а он будет в понедельник.
– А вы денег им дайте, может, и передумают, мы здесь все платим за операции.
– А сколько?
– Ну, в зависимости от сложности операции, от ста долларов и выше.
– Ого, я на работе получаю только двадцать долларов в месяц.
– А кем вы работаете?
– Да так же как и они, хирургом.
– Видать плохо работаете, раз не можете позволить себе заплатить за простую операцию.
– Почему плохо, у нас показатели не хуже, чем здесь, по крайней мере, у нас три часа меня никто бы не держал, давно уже бы прооперировали.
– А у вас что, пациенты докторам не платят за лечение?
– Не платят.
– О, да у вас там коммунизм.
– Коммунизм не коммунизм, но с ургентных пациентов деньги не дерут, и их карманом не интересуются, просто времени на это нет, пациент ведь может умереть.
– Скоро с вами будет то же, что и с СССР при таком подходе, даже лекарств у вас не будет, и наборов на операцию.
– Да поймите же, я оперирующий хирург, меня интересует заболевание пациента, а не его карман, а здесь я вижу, все с точностью до наоборот.
– И все-таки я бы вам советовал заплатить за операцию, боюсь, что без денег вас никто оперировать не будет, чтобы другие не привыкали к дармовщине.
– Схожу в ординаторскую, попробую договориться.
Светик встал с кровати и направился в ординаторскую. Там двое докторов продолжали что-то писать в историях болезни, не обращая на него никакого внимания.
– Простите, коллеги, может ситуацию можно разрешить по-другому? Я же не знаю здешних порядков, сколько я должен за аппендектомию? – обратился он к хирургам.
Врачи оторвались от писанины и с интересом посмотрели на Светика.
– Это другой вопрос, как для вас, коллега, сто долларов плюс медикаменты – обозвался врач в зеленой робе.
– Но у меня нет столько, можно сделать в долг, потом я привезу деньги и с вами рассчитаюсь?
Хирурги снова молча углубились в каракули историй болезни. Светик вернулся в палату и сел на кровать. Он вдруг понял, что неожиданно попал в западню, и ждать помощи было не откуда. Достав из-под кровати сумку, Светик вышел из палаты. Кривясь от острой боли, он сел в красно-желтый трамвай и поехал на вокзал, до последней электрички оставался один час.
– Граждане, пропустите мужчину к кассе, ему плохо, весь бледный – пожилая женщина подвела его к кассе. Светик взял билет домой и пошел на перрон. Внезапно в животе что-то кольнуло, и горячая боль заставила его согнуться еще больше.
– Вам плохо? Может «скорую» вызвать? – спросил седой попутчик.
– Спасибо, не надо, помогите мне, пожалуйста, залезть в вагон.
Попутчик услужливо подсадил Светика на ступеньки вагона. Светик сел в кресло, боль уже разлилась по всему животу и становилась невыносимой, каждое легкое сотрясение вагона на стыках рельсов отзывалось звоном в голове. «Только бы не отключиться и не прозевать свою станцию» – думал Светик, и эта мысль поддерживала его на протяжении четырехчасовой пытки. Наконец за окном появился знакомый фасад вокзала, согнувшись в три погибели, он вышел из вагона, и пошел к телефону-автомату.
– Я на железнодорожной станции…, у меня перитонит… – Светик еле выговаривал слова в трубку, язык его не слушался.
– Доктор, это вы? Уже едем! – Диспетчер «скорой» узнала его, несмотря на резко изменившийся вследствие сухости, голос.
Светик изнеможенно опустился на лавку и отключился.
– О, еще один ханурик в отключке, давай, тащим его в «обезьянник», нечего нам пейзаж портить – патруль дорожной милиции уже собрался уволочь Светика, но неожиданно перед ними, мерцая «мигалкой», остановился зеленый УАЗик.
– Это наш пациент, он серьезно болен! – фельдшер «скорой» не дала патрулю закончить задуманное – помогите, пожалуйста, затащить его в салон и уложить на носилки.
Милиционеры послушно выполнили просьбу, и УАЗик, разрезая темень синим лучом, увез Светика в родное отделение, к знакомым портретам корифеев.
Утром, зайдя в реанимационное отделение, Ростик в одном из пациентов узнал хирурга. Светик лежал, укрытый тонким больничным одеялом, во все стороны от него, как лапы паука, расходились трубки дренажей.
– Что случилось? – Ростик удивленно спросил Валентина, оперировшего коллегу.
– Ты не поверишь, соседи его с аппендицитом вышвырнули за порог, узнав, что он им не может заплатить.
– Как вышвырнули? Не может такого быть!
– Да вот было, сам рассказал, сволочи то какие! Идем к тебе, покурим.
Затягиваясь «примой», Валентин пересказал услышанное от Светика.
– Вот ублюдки! Надо ехать к ним на «разборки», постучать этим хирургоидам по рукам газетой «Ваше здоровье», чтобы больше никого не оперировали, а сами лечились.
– Зачем газеткой? – не понял Валентин.
– А в газетку завернуть вот это – Ростик достал из-за шкафа никелированный обрезок стального карниза.
– Ну, это же банальное хулиганство, нужно по-другому поступить, а как, я даже не знаю, я в шоке.
– Я же намедни коллеге из их больницы аппаратный плазмаферез делал, псориаз, мужику жениться, а от него бабы шарахаются, как от прокаженного. Денег с коллеги не взял, записал на свой домашний адрес, чтобы проблем у иногороднего не возникало, медикаменты все нашел. Так это же псориаз, а не аппендицит. Ладно, пойду поставлю Светику «цветомузыку».
К счастью, несмотря на тяжелый перитонит, Светик быстро поправился. Видать дома и стены помогают. А может, портреты корифеев хирургии?