Маджари
Колю призвали в Советскую Армию, как говорится, на грани фола: ему вот-вот должно было исполниться 27 лет, да и по здоровью он был не самый лучший кандидат в защитники человечества. Даже невооруженным глазом видна была большая паховая грыжа, которую уже четыре раза оперировали местные врачи. Призывался Коля из Абхазии, где служба в Армии не считалась очень популярной, и военком, видимо, в состоянии крайнего цейтнота сумел запихнуть нашего героя в последнюю дверь уходящего поезда. Естественно, что он сразу же оказался в хирургическом отделении по поводу рецидивной паховой грыжи. Это был двухметровый гигант колоссального веса, на фоне худосочных малорослых солдатиков он выглядел, как Гаргантюа рядом с пигмеями.
Специальность Коли способствовала быстрому набору веса и поддержании объемов его тела в стабильно не уменьшающихся границах. Он был поваром, свою специальность обожал и мог часами рассказывать, как правильно пассировать овощи, или еще что-нибудь такое же интересное.
Сказать, что он боялся предстоящей операции не могу, хотя любой нормальный человек, отправляясь пятый раз на операционный стол по одному и тому же поводу, вряд ли будет испытывать восторг. У него просто не было иного выхода. Молодой еще человек, лишенный способности полноценно жить и работать, без сомнения, он продолжал верить в успех. И мы его не подвели. Придумав кое-что оригинальное в пластике стенки пахового канала, удалось достичь стойкого результата. Во всяком случае, до конца его службы мы наблюдали его и убеждались, что рецедив не наступил.
Через два года мы простились с Колей. Он уезжал куда-то на юг, где его уже с нетерпением ждали. Видимо, наш пациент, на самом деле, был хорошим специалистом. В добрый час!
Как-то осенью, побывав в Ново-Афонских пещерах, решили заехать и посмотреть на Сухуми, благо это совсем рядом. Время было обеденное, и я с двумя своими друзьями зашли пообедать в один из ресторанов на центральной набережной. Сделав заказ, приготовились к длительному ожиданию. Но стол накрыли, на удивление, быстро, правда, совершенно не тем, что заказывали. Внешне новые блюда, выставленные на стол в астрономических количествах, выглядели очень аппетитными. Одновременно на столе появилось шесть бутылок из-под шампанского с нефабричными этикетками, на которых от руки было написано что-то по абхазки.
- От ваших друзей, присутствующих в ресторане, - официант предвосхитил
вопрос. Мы крутили головами, пытаясь найти самозванцев, но в нашу сторону никто даже не смотрел.
- Это "Маджари", молодое вино. Сейчас его время,- объяснял официант,
разливая вино по бокалам,- Наше абхазское "Божоле". Оно очень легкое,
всего 4-5 градусов, практически, это чистый виноградный сок, так что
пейте спокойно, сколько душа примет.
В тот день, незаметно перешедший в вечер, наша душа приняла невероятно много "Маджари". Хранившие инкогнито, так ничем себя и не выдали, но на стол постоянно что-то приносилось. После многочисленных кавказских закусок пошла форель, потом перепела, потом телячья грудинка, потом что-то еще и что-то еще. Появились новые шесть бутылок "Маджари". Создавалось впечатление, что наши друзья, у которых первая цифра в порядковом счете - это шесть, желают нам смерти от обжорства. Хотелось закричать: "Все! Хватит!" Но самостоятельно остановиться не хватало силы воли, настолько все было вкусно.
Но в какой-то момент, мы поняли, что достигли предела человеческих возможностей. В изнеможении откинувшись на спинки стульев, показали официанту, что сдаемся на милость наших друзей. И в этот момент появился он, Коля! Как айсберг, в огромном белом халате и колоссального размера поварском колпаке, он плыл к нам, широко раскинув руки. Его круглая улыбающаяся физиономия выражала неподдельную радость, как от встречи, так и от возможности предстать перед нами во всем блеске своего мастерства. Шеф-повар одного из центральных ресторанов города! Он случайно увидел и узнал меня, как только мы вошли в зал. А дальше все разыгрывалось по его сценарию.
- Надеюсь, вы перекусили? Поэтому сейчас просто разопьем бутылочку – вторую за встречу и поедем ужинать ко мне домой. Там уже готовятся.
Нужно ли объяснять, что в данном случае наше мнение просто в расчет не принималось. Могли мы есть и пить, было ли у нас время,- это никого не интересовало. Выпив бутылочку – вторую "Маджари", поехали ужинать к Коле домой. Я не буду, дорогие читатели, утомлять вас картиной Колиного дома и перечислять ассортимент блюд нашего скромного ужина. Только в одном была стабильность, пили только "Маджари". Это было его время.
За столом сидели допоздна. Вспоминали военные будни, слушали Колины рассказы о его продвижении вверх по служебной лестнице. Все время подходили все новые и новые Колины друзья, с которыми мы были обязаны выпить по стаканчику. Появились местные музыкальные инструменты, полились песни, в красивом танце закружились пары.
До кровати добрался с трудом, ноги почти не повиновались мне. Обуревала бешеная жажда. Местная ледяная вода утоляла ее очень ненадолго. Ночью вставал несколько раз и пил воду. Утром, выпив очередной стакан ледяной воды, почувствовал, что нисколько не протрезвел. Пришел Коля, которому пожаловался на свою полную неготовность к новым подвигам.
- Ты что сегодня пил?
- Одну воду.
- Глупый вы народ, северяне. Кто же пьет воду, когда есть "Маджари"?
Сейчас его время.