Глава первая
Жили-были два писателя. Одного из них звали Василий Петрович. Другого – Александр Михалыч. Они так и обращались друг дружке: Петрович – Михалыч. Оба были уже сильно в годах, оба – убеждённые холостяки, и знакомы были столько лет, сколько не живут. Петрович и Михалыч слыли друзьями, но при этом регулярно грызлись между собой. Объяснялось это тем, что они писали детективы. Иногда эти детективы печатали. Причём, печатали кого-нибудь одного. И что тут начиналось! Телефоны обоих буквально раскалялись. Возникало настоящее телефонное побоище. Петрович стучал трубкой. Михалыч топал ногой. Тот, кого не напечатали, атаковал того, кого напечатали. Брызгая слюной, он принимался визгливо орать в трубку:
– Что за чушь ты здесь намарал! Она не могла быть его любовницей! Ты противоречишь сам себе!
– Что ты в этом понимаешь! Очень даже могла она быть его любовницей. За это её и убили!
– Ха-ха-ха! Детский лепет! Убили её как-то ненатурально!
«Обсуждение» напечатанного произведения постепенно переходило на личности, и приводило к бросанию трубок, и несколько дней друзья не разговаривали.
Через какое-то время они мирились, и всё возвращалось на круги своя.
Но однажды размеренный уклад жизни Петровича и Михалыча резко поменялся. Во время очередного перемирия Петрович заглянул в гости к Михалычу, и в этот момент раздался телефонный звонок. Михалыч снял трубку и оцепенел, услышав бесцветный голос:
– С вами сейчас будет говорить Президент Российской Федерации!..
Заикаясь, Михалыч кое-как объяснил другу причину своего изменения в лице. Петрович затрясся. Наступило тягостное ожидание.
«Дописались!..» - почти синхронно подумали друзья.
Пауза казалась бесконечной, но вот в трубке послышался знакомый тембр:
– Здравствуйте! Уважаемый Петрович! Уважаемый Михалыч! Вот, что я вас хочу сказать! Нравится мне, как вы пишете! Оба, можно сказать, классики! Но, бросьте вы писать эти детективчики! напишите вы что-нибудь настоящее! Художественное! Правдивое! О жизни и с юмором! И тему для произведения могу подсказать! А отправьтесь вы в путешествие по России! Опишите, как народ российский живет. Запечатлейте, так
сказать, для истории деяния эпохи нашей. Поездите по России, опишете, как народ живет, что думает, что говорит. Насчет средств – не беспокойтесь! – выдам на это дело! Тратьте, сколько нужно. И водителя личного с автомобилем дам. Саня! Отличный парень! В разведке слу… В общем, толковый такой, хороший водитель! Автомобиль, – какой
хотите… Президенту перечить не надо!.. Ну, соответственно и гонорары с тиражами будут вам обеспечены. Договорились?
– Есть! – жидким хором пролепетали Михалыч с Петровичем.
– Завтра познакомитесь с водителем, – строго продолжал Президент. – Пропуск Вам выпишут. Прошу не опаздывать.
Немного придя в себя, литераторы начали переваривать новость.
Первым робко подал голос Петрович:
– Слышь, Михалыч, а это не так плохо! По пути можно будет устроить отрыв в местных ресторациях…
– Угу, – перебил его Михалыч. – Смотри, как бы тебе потом чего не оторвали!
– А я было подумал, девочек молоденьких снимем, – обиженно буркнул Петрович.
– Это скорей тебе голову снимут, – наставительно изрёк Михалыч. – Будешь Всадником без головы.
Хороший парень Саня оказался шкафообразным двухметровым амбалом с военной выправкой и командным голосом. Царственно восседая за таким же огромным столом, Саня пристально осмотрел Михалыча и Петровича с ног до головы.
– Ну что, граждане писатели, выбрали, с чего начнём? – громогласно гаркнул он, отчего графин с водой на столе жалобно звякнул.
– Нет, – с дрожью признались друзья.
– Так! – сурово сверкнул глазами Саня. – Срыв государственного…
– Что вы, что вы! – живо спохватился Михалыч. – Мы как раз именно сегодня вплотную собирались заняться планированием маршрута.
– Вот так-то оно лучше, – чуть потеплел Саня. – Чтоб к завтрашнему утру подробный план был составлен! Фирштейн?
– Фирштейн, – закивали головами писатели. Осмелевший Петрович нетвёрдо спросил Саню:
– Простите, а как к вам обращаться?
– Саня! – небрежно осклабился тот белоснежной улыбкой хорошо починенных
зубов.
– А звание какое у вас будет? – предельно учтиво спросил Михалыч.
– Звание моё отношения к делу не имеет! – нахмурился Саня. – Ещё вопросы будут?
– Нет! – поспешно выпалили друзья.
– В таком случае, вы свободны, – пробасил Саня, давая понять, что аудиенция окончена. – До завтра! – и добавил:
– Саботировать не советую. Чревато! Дело не терпит отлагательств!
Выбравшись на улицу, ошалевшие писатели долго не могли перевести дух. Наконец, отдышавшись, Михалыч кисло усмехнулся:
– А ты хотел оторваться в ресторациях. С таким бугаём оторвёшься, как же!..
Петрович в ответ тяжело вздохнул:
– Да, похоже, будем мы с тобой, старина, сидеть на хлебе и воде… Ну ладно, пошли план составлять. А то ведь, сам понимаешь…
Друзья, сгорбившись, поплелись выполнять указания Сани.
На следующий день громоподобный Саня передал писателям пакет.
– Держите, старички, здесь каждому по сто штук – для начала – чтобы быстрее думалось, – Володя передал. Распишитесь.
– Какой Володя?.. – ошарашено спросил Михалыч.
– Тот самый! – весело пробасил Саня.
– Тот самый?..
– Президент что ли? – испуганно спросил Петрович.
– Ага! – подмигнул Саня. – Короче… Времени вам полчаса! Чтобы все манатки были собраны, маршрут составлен, начало романа написано!
– Угу, – кивнул Михалыч и беспомощно посмотрел на Петровича. – Так Петрович, чего нам делать?
– Чего-чего… Поедем в Севастополь!
– Куда?..
– Всё купим по пути… А начало напишем прямо сейчас.
– Пишите, пишите, – кивнул Саня, а то перед президентом – чем отчитываться будете?
– Короче так! – утвердил Петрович, – Михалыч, пишешь с конца, а я пишу с начала.
– Как с конца? – недоуменно спросил Михалыч. – И слова задом наперед писать?
– Можете хоть по-японски – язвительно ответил Саня. – Снизу вверх! Но чтобы через полчаса было написано.
И Саня пододвинул к себе большие шахматные часы, стоявшие на его столе, и уверенно щелкнул ладонью по кнопке.
– Время пошло!
Михалыч и Петрович лихорадочно достали из карманов записные книжки и сосредоточенно застрочили начало.
Что было в этом начале – оставалось только догадываться… Саня ходил по кабинету, заложив руки за спину, и время от времени поторапливал одухотворенных писателей:
– Быстрее… Быстрее… Быстрее… Быстрее…
Михалыч на каждое «быстрее» кивал головой и ускорял рукопись.
– И голова должна думать быстрее! – наставлял Саня.
– В нашем деле качество более важно! – оглядываясь на Саню, поучительно отвечал Петрович.
Минут за пять до окончания назначенного времени Саня провозгласил:
– Приготовится к завершению творческого процесса!
– Да, что вы, как можно! – не отрываясь от текста, отозвался Петрович. – Только-только вдохновение уловили! Расписались…
– Вдохновение надо не ловить, а запихивать себе в голову! – ухмыльнулся Саня. – То есть, быть с ним регулярно! Вы же художники!
Шахматные часы зазвенели, и Саня приказал:
– Закончить книгописание! Итак, … Куда поедем?
– В Севастополь! – уверенно ответил Петрович.
– Почему в Севастополь? – удивился Саня. – Это ж не Россия.
– Там у меня бабушка живет. Ну… по пути в Калугу заедем и Вологду… Там братья…
– А может, ещё и в Тамбов заглянем? – осторожно поглядывая на Саню, промямлил Михалыч. – У меня там сестрёнка… три года не виделись…
– Заедем… – сурово кивнул Саня.
– А может быть, еще в Новгород Великий по пути заскочим? – опасливо продолжал Михалыч. – Там у меня…
– Заскочим! – не дал договорить Саня. – Сейчас куда?
– В столовую! – умильно улыбаясь, сказал Петрович и погладил свой живот. – Слишком уж кушать хочется… С утра маковой росинки во рту не было….
– Или в кафе, может? – предложил Михалыч. – Заодно с народом пообщаемся, кто как живет поспрашиваем…
– В кафе, так в кафе! – смягчился Саня. – только не в московское… Пообедаем где-нибудь на трассе.
– Угу… – одновременно согласились писатели и вышли за Саней из кабинета.
Спускаясь по лестнице, Саня неожиданно положил руку на плечо Петровичу и по-дружески пробасил:
– Хороший ты человек, Петрович! Одного только не пойму… Как у тебя может быть бабушка в Севастополе, если сам ты дед!
– Длинная история… – откровенно ответил Петрович, обрадованный дружеским жестом Сани, – Бабушка она мне не совсем родная. Вернее, совсем не родная…
И, пока троица шла к выходу, Петрович рассказал Сане биографию своего деда.
Продолжение следует…