Иосиф Баскин
Ирод на суде Синедриона
(Драматическая миниатюра)
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А
И р о д, правитель Галилеи.
Г и р к а н, этнарх Иудеи, первосвященник из рода Хасмонеев.
А н т и п а т р, прокуратор Иудеи, отец Ирода.
Ш а м м а й, рабби, председатель Синедриона, фарисей.
А в т а л и о н, рабби, сопредседатель Синедриона, саддукей.
Члены Синедриона, служащий Синедриона, стражники, воины охраны Ирода.
Действие происходит в 47 году до нашей эры в Иудее.
Сентябрь 47 года до н.э. Иерусалим. Одно из помещений Храма. Пустой зал Гаццит для заседаний Иудейского совета – Синедриона. В центре – кресло первосвященника, ниже - кафедра, за ней полукруглым амфитеатром поднимаются скамьи для семидесяти членов Совета. Слева и справа видны резные двери. Из настежь раскрытых высоких узких окон доносится агрессивный гул толпы. Это собравшиеся на Храмовой площади родственники казненных Иродом разбойников требуют от Синедриона справедливого отмщения. Слышны отдельные громкие выкрики женщин: «Смерть Ироду!», «Побить его камнями!», «За что ты убил моего сына?», «Зачем казнил без суда?», «Идумей!», «Сын набатейки!», «Будь проклят, потомок Исава!»
Дверь зала Гаццит раскрывается, входит Ш а м м а й. Он несет с собой связку свитков с жалобами граждан и складывает их на столик у кафедры.
Ш а м м а й
Как шумно здесь... Эй, Соломон, бездельник,
Закрой-ка окна!
(Вбегает служащий Синедриона, закрывает окна и, кланяясь, убегает)
Мыслимо ли это -
Чтоб без согласия на то Синедриона,
Своей лишь властью Ирод мог казнить
Сынов достойных граждан Иудеи?
Как он решился? Главное - за что?
За то лишь, что они поднять посмели
Свои мечи за честь родной земли,
Завещанной Всевышним иудеям?
За то лишь, что их юные сердца,
Откликнувшись на зов Иезекии,
Всю страсть свою вложили беззаветно
В борьбу с засильем Рима?
(Встает, подходит к свиткам, слегка касается их ладонями)
Эти свитки,
Как угольки на дымном пепелище,
Ладони жгут слезами матерей.
Они, рыдая, требуют от нас
Законного возмездия убийце
Детей несчастных... Честь Синедриона,
Традиции народа и Закон
Диктуют нам услышать их рыданья
И Ирода примерно наказать!..
В зал входит А в т а л и о н. Во время его разговора с Ш а м м а е м амфитеатр постепенно заполняется членами Синедриона.
А в т а л и о н
Приветствую тебя, почтенный рабби!
Ш а м м а й
И я тебя! Есть новости?
А в т а л и о н
Да, есть!
Брат Ирода, Иосиф, был в Дамаске
У Секста Цезаря. Наместник разозлен
Известием, что Ирод вызван нами
В высокий суд. Секст написал Гиркану
Короткое письмо, в котором прямо
Призвал его «судилище замять»,
Напомнив, что властитель Галилеи,
Как полноправный римский гражданин,
Не может быть судим Синедрионом.
Ш а м м а й
А ты откуда знаешь о письме?
А в т а л и о н
Вчера Гиркан сам на него ссылался,
Когда тайком судей к себе созвал
И мягко, но настойчиво внушал им,
Что Ирода судить – себе дороже,
Что все равно он под защитой Рима,
Который не простит Синедриону
Строптивости излишней...
Ш а м м а й
(С сарказмом)
Ах, Гиркан!
Первосвященник, пастырь иудеев!..
Да-а!.. Честно отрабатывает он
Полученный от римлян сан высокий!..
И что же судьи? Согласились с ним?
А в т а л и о н
Кто знает? Думаю, иные пали духом,
Другие струсили, а третьи удила,
Как кони боевые, закусили
И рвутся в бой! Их все же большинство,
Надеюсь я.
Ш а м м а й
А это мы узнаем
Довольно скоро. Судьи уже ждут.
Когда голосование начнется,
Для них наступит истины момент,
Который недвусмысленно покажет:
Мы - овцы Рима, или все же в нас
Еще жив дух Егуды Маккавея?
В зал входит Г и р к а н. Члены Синедриона встают, приветствуя первосвященника и царя. Г и р к а н жестом призывает всех сесть и сам садится в кресло. А в т а л и о н уходит в амфитеатр, Ш а м м а й занимает кафедру. Шум в зале стихает, слышен только доносящийся с Храмовой площади приглушенный гул толпы.
Ш а м м а й
Высокий суд!
(Поворачивается к Гиркану)
Мой царь-первосвященник!
Сегодня обвиняется в убийстве
Безвинных юношей правитель Галилеи,
Сын Антипатра, Ирод. Мне известно,
Что он на суд явился.
Г и р к а н
Пусть войдет!
Ш а м м а й
(Стоящему в дверях стражнику)
Введите Ирода на суд Синедриона!
Стражник кланяется и исчезает за дверью. Оттуда с нарастающей громкостью доносится четкий строевой шаг марширующих людей. Дверь настежь раскрывается, и в зал двумя цепочками входят тяжеловооруженные по римскому образцу воины охраны Ирода. Они выстраиваются вдоль стен по периметру зала. Затем в дверях появляется И р о д. На нем пурпурная мантия, он тщательно завитый. Изумление судей перерастает в зловещую паузу. Лицо Г и р к а н а непроницаемо спокойно.
1-й ч л е н С и н е д р и о н а
(После паузы)
Невероятно!.. Это что – переворот?!.
2-й ч л е н С и н е д р и о н а
Невиданно...
3-й ч л е н С и н е д р и о н а
проделки идумея!..
Ш а м м а й
(Гневно)
Высокий суд! Мой царь-первосвященник!
Видали ль вы когда-нибудь еще,
Чтоб обвиняемый в тягчайшем преступлении
Подобным образом являлся в этот зал?! .
Не в темном рубище, не с пеплом в волосах,
Не с робостью, не с видом человека,
Всем обликом о милости молящем, -
Но в пурпуре, в сандалиях злаченых,
С прической модника, с улыбкой на устах,
Со свитой, до зубов вооруженной,
Чтоб нас убить, лишь только мы посмеем
Произнести законный приговор!..
Да где же это видано?!. А, впрочем...
Я Ирода не стану обвинять,
Что безопасность личную он ставит
Превыше святости законов – мы его,
В конце концов, ведь сами приучили
К подобной смелости бездействием своим!
Сегодня Ирода я обвиняю в том,
Что незаконно он себе присвоил
Принадлежащее Синедриону право
Казнить и миловать.
И р о д
(Поднимает руку)
Хочу задать вопрос!
Ш а м м а й
Напомню, Ирод: здесь, в Синедрионе,
Лишь судьи вправе спрашивать, а ты
На их вопросы отвечать обязан!
Итак, ответь: ты по какому праву
Казнил достойных юношей, детей
Несчастных женщин, что сейчас рыдают
У нас под окнами? Их слезы и мольбы
О справедливом наказании убийцы
Вот в этих свитках. Чувствуешь их жар?
Не жжет ли он твою больную совесть?
И р о д
(Отрицательно качает головой)
Не жжет, представьте, и не может жечь!
Их сыновья, разбойники лихие,
Мной казнены по праву той земли,
Где рьяно они свой разбой творили.
Собравшись в банды, заселив пещеры
Скал Арабелы и лесные чащи,
Поддавшись наглой лжи Иезекии,
Они на мытарей и фуражиров
Внезапно нападали, и никто
Живым не выходил из переделки!
А кто не знает их бесчинств кровавых
Близ римской Сирии, на северной границе?
Так мог ли я терпеть такой разбой
В подвластной мне отныне Галилее?
Конечно, нет! Я захватил бандитов,
И многих, во главе с Иезекией,
Казнил, естественно! И будет так всегда!
Бандиты – это люди вне закона,
И наказание для них одно – топор!
Я все сказал.
(Возмущенный гул амфитеатра)
Ш а м м а й
У судей есть вопросы?
А в т а л и о н
Скажи мне, Ирод, разве ты не знал,
Что юноши, казненные тобою,
На самом деле - вовсе не бандиты,
А воины, поднявшие мечи
За честь и независимомть от римлян
Дарованной нам Господом земли?
Не знал ты разве, что Иезекия –
Хасидского отряда командир,
Который местных жителей не трогал,
А исключительно на римлян нападал?
Бандит ли он? А, может, патриот,
Приверженец Егуды Маккавея?
И р о д
Бандит, конечно! Здесь двух мнений нет!
Пират пещерный и лесной разбойник,
Который кровью тех же фуражиров
Мог вызвать гнев и недовольство Рима.
1-й ч л е н С и н е д р и о н а
Так, значит, благосклонность Рима
Тебе дороже жизней иудейских?
2-й ч л е н С и н е д р и о н а
А что нам ждать еще от идумея?
Ему ведь, Бог свидетель, невдомек,
Что жизнь иудейская дороже
Улыбок лживых римлян. По сему -
Казнить его!
3-й ч л е н С и н е д р и о н а
Покончить с его властью!
4-й ч л е н С и н е д р и о н а
У нас есть Бог, и только перед ним
Мы клоним головы в молитве ежедневной!
А с римлянами будем воевать!
И р о д подходит к амфитеатру. Глаза его наливаются гневом, он медленно всматривается в лица судей. Последние, не выдержав взгляда его беспощадных черных глаз, сникают. В зале повисает напряженная тишина.
И р о д
Мне горестно и больно слышать то,
Что, к сожалению, я только что услышал
Из уст судей, мужей Синедриона!
Вы, уважаемые судьи, в небесах
Витаете, земли не замечая.
Отстав от жизни на сто двадцать лет,
Вы все еще в эпохе Маккавея
Живете, не желая сознавать,
Что мир вокруг серьезно изменился -
К нам властно и надолго Рим пришел,
Чтоб с Парфией враждебной обустроить
Свою восточную границу. В миг один
Он сделал Сирию провинцией своею.
За нами очередь. Но Цезарь не спешит
Наместника над Иудеей ставить.
Он помнит братство наше боевое
В Египетском походе, и в награду
За помощь в битве при Александрии
Мы получили привилегии большие:
Нам возвратили Яффу, и оттуда
Уже убрался римский гарнизон;
Вернули Изреэльскую долину;
Освободили от постоя войск;
Мы полностью субботу сохранили;
Нам разрешили пошлины вводить;
Венцом тому - пред нами распахнулся
Для выгодной торговли внешний мир!..
Союз с могучим Римом Иудее
Несет надежду процветания, а вы
Ее бездумно можете разрушить
Слепым бунтарством! Я не допущу
Враждебных проявлений против римлян,
А кто посмеет все же бунтовать,
Пусть только на себя потом пеняет!
(Небольшая пауза)
Пора понять, мужи Синедриона,
Что Рим здесь – навсегда, и что бунтарство
Никак не может что-то изменить
В возникшем политическом раскладе.
Не дай вам Бог разжечь сейчас войну,
Призвав к мечам фанатиков безумных!
Рим не потерпит этого – тогда
Прольются реки крови в Иудее,
Разрушен будет Храм, а весь народ
Рассеется по миру жалким сбродом!
Вы этого хотите?
(Напряженная тишина)
Если нет,
То лучше о войне не помышляйте!
Я все сказал.
Ш а м м а й
Но речь не о войне
У нас сейчас. Тебя мы обвиняем...
И р о д
(Перебивает Шаммая)
Я все сказал!
И р о д дает знак охране, солдаты двумя шеренгами выстраиваются у двери. И р о д идет к ним, становится между шеренгами, и они строем покидают зал.
Ш а м м а й
Каков, однако ж, Ирод!
Еще мы все наплачемся, когда,
Не приведи Господь, царем он станет,
А дело к этому, как видится, идет!..
Остановить должны мы эту поступь
К владычеству кровавому. На вас,
Ответственных мужах Синедриона,
Лежит обязанность святая осудить
Жестокий нрав владыки Галилеи,
Его самоуправство и презренье
К законам древним нашего народа!
Я предлагаю: Ирода вину
Считать доказанной, и без излишних прений
Голосовать за смертный приговор!
Прошу высказываться!
1-й ч л е н С и н е д р и о н а
(Смущенно)
Надо все обдумать...
2-й ч л е н С и н е д р и о н а
Я предлагаю это обсудить...
Не шутка, все-таки... да и никто не сможет
Его охрану силой одолеть!
Ш а м м а й
(Сокрушенно качает головой)
Все ясно... Он сумел вас запугать...
Ну, что ж, тогда придется объяснить вам...
Коль вы сейчас, мужи Синедриона,
Не вынесете смертный приговор
Тому, кто полномочия превысив,
Казнил борцов бесстрашных за свободу,
За то, чтоб Богом избранный народ
Жил на своей земле без власти Рима,
То, верьте мне: лишь станет он царем -
Кровавой чередой с кровавой плахи
И ваши головы на камни полетят!
Ч л е н ы С и н е д р и о н а растеряны. В амфитеатре гул. Первосвященник Г и р к а н поднимается со своего кресла, становится у кафедры, поднимает руки. В зале устанавливается мертвая тишина.
Г и р к а н
Я выслушал внимательно Шаммая
И Ирода. Могу сказать одно:
Один сумбур – и никакого права!
Эмоции в разборе дел вредят!
Они судье – как маковое зелье,
Дурманят мозг. Поэтому, Шаммай,
Я заседание суда Синедриона
Переношу на завтра, и прошу
Об этом Ирода оповестить немедля!
А за ночь, думаю, эмоции утихнут,
И нас в предвзятости никто не упрекнет!
Г и р к а н покидает зал. Судьи почтительно встают, провожая его взглядом до дверей.
Ш а м м а й
Прошу судей сегодня разойтись,
А завтра не опаздывать к началу
Второго заседания суда!
Судьи через обе двери покидают зал. Они довольны переносом заседания, позволившим не принимать судьбоносного решения немедленно. К Ш а м м а ю подходит А в т а л и о н.
А в т а л и о н
Ну, как тебе решение Гиркана?
Ш а м м а й
Спасает Ирода. Не хочет допустить,
Чтоб он был осужден Синедрионом.
С таким клеймом - ты знаешь - в Иудее
Никто уже не может стать царем!
А в т а л и о н
Как слаб Гиркан! И как он легкомыслен,
Упорно не желая замечать,
Что царь он на словах лишь, а на деле
Вся власть у Антипатра и его
Подросших сыновей с оскалом хищным.
Ш а м м а й
Да, да, ты прав! Ведь Ироду минуло
Всего лишь двадцать пять, а он уже
Успел войти во вкус кровавой власти...
(Пожимает плечами)
На все есть Бог! Мы чем-то прогневили
Его в своей безумной суете -
И Ирод к нам пришел, как Божья кара!..
(Уходят из зала)
К о н е ц