Есть феномен, сущность которого непонятна мне до сих пор.
Девушка - существо по своим психологическим возможностям универсальное. Ей понятны движения души и мотивы поступков , стремлений как ребенка, так и старика, как мужчины, так и женщины. Ее способность к контакту и взаимопониманию с любым человеком практически неограниченна. Не умом, а интуитивно, телепатически почти она постигает вещи, непонятные другим.
Объясняется ли этот своего рода артистизм души ее моральной, социальной и физиологической свободой, некой незакрепленностью , подразумевающей многовариантность ее дальнейшего развития?
Чем оправдать такое богатое о б е щ а н и е , которому не суждено осуществиться?
А не суждено потому, что,повзрослев, женщина начисто лишается девяноста процентов своих качеств и переходит в ранг существ несвободных, как бы зафиксированных в определенном социальном положении, не предполагающем развития - а, стало быть, в положении ущемленном.
Она отныне переходит в класс существ, кастовая принадлежность которых ясно обозначена.
Ее психика мгновенно впитывает комплекс индивидуума, врагом которого являются все представители противоположного пола - мужчины.Грань с тех пор резко проведена.
Способность понимания не только падает, но и меняет свою сущность. Женщина не только не в силах постигнуть не умом, а чувством психологию юноши, мужчины, старика (умом-то она ее отлично понимает), но и осуждает ее, как враждебную себе.
Отношение же к себе подобным , к женщинам, делается все более лояльным и мало-помалу теряет критерий истинности общечеловеческой, что искажает ее оценку той или иной личности - то есть, оценка эта производится с поправкой на пол.
Так же трудно женщине становится понять девушку, как представительницу отряда, из которого она выбыла - так бабочка, вероятно, не воспринимает гусеницу как существо, родственное ей самой.
Тут может иметь место снисходительность, равнодушие, осуждение, но только не понимание.Универсальность женщиной утрачена, в девушке же она ее просто не замечает, расценивая ее как существо неполноценное.
На самом же деле неполноценной в общечеловеческом плане является именно женщина, ибо она не в силах воспринимать ничего, оторвавшись от ежеминутного осознания своей половой принадлежности. Мир для нее навсегда поделен на две части. Она видит и воспринимает только одну.
Наверное, не зря исстари бытует пословица : "Курица не птица, женщина - не человек". Не случайно и недоумение мужей - куда девался тот ангел, которого он знал до свадьбы?
А ведь ангел действительно был, и не произошло никакого обмана. Но, к сожалению, коль ангел сошел на землю, он должен потерять крылышки. И делается похожим на всех женщин сразу.
Вот только непонятно - неужели все это гигантское О Б Е Щ А Н И Е , каковым является девушка - только злая ловушка природы, чтобы заманить ее и мужчину в тенета материнства? Ведь, будь девушка такой, как становится после замужества, ни о каком духовном контакте не могло бы быть и речи.
Выходит, эта прекрасная гибкость души дается девушке на время, чтобы найти партнера, а потом отпадает, как отслужившая свое функция?
И все равно хочется верить, что это явление - гениальный набросок природы, эксперимент, почему-то не доведенный до конца. Будто кто-то хотел создать человечество таким - с тонкой психикой, со сложными превращениями души, с интуицией, с яркой, стремящейся ко всему новому натурой, способной к неограниченному росту.
А потом взвесил все и решил - так оно проще, без тонкостей.
И провел ту самую черту.
* * *
Возвращаясь к той же мысли.
Забавно, что женщина находится в оппозиции ко всему миру, тогда как девушка ему открыта и все приемлет с радостью .
Для женщины все - потенциальные соперники, противники или даже враги.
Если же её угораздит полюбить снова, то и любовь эта будет ее отдалять от всего мира, а не сближать с ним, как это бывает в девичестве.
Будет исступленной, ограниченной, состоящей из стремления обособиться (от всех), заслониться этой любовью (от всего), спастись в ней, забыться, - или же приобрести нечто, недоступное в этой жизни, а , возможно, и утерянное.
Такая любовь - тоже своего рода извращение, хотя она и искренна, и порой бескорыстна.
Она жалка, как, впрочем, жалка любая женщина. Даже самая независимая. Настоящей силы и свободы не имеет практически никто.
Самое же странное, что чувство закрепощенности совершенно необходимо любой женщине; долго сохраняемая ею свобода начинает раздражать и мучить. Женщина просто не в состоянии пользоваться свободой долго.
И это стремление к несвободе больше, чем что-либо другое, говорит о несамостоятельности, неполноценности ее человеческой сущности.