Счастлив тот, кто на рассвете
Проснувшись,вдруг осознает,
Что жив,здоров,что солнце светит
И будет новый день опять!"
/Александр Тарадов./
Наташа проснулась и прислушалась к звукам за дверью. Вот щелкнул выключатель ванной, полилась вода – Ира встала, собирается на работу. Через минут пять – прошлепал зять. Слышен звук чайных ложечек – пьют чай. Прозвучала незнакомая музыка на будильнике младшей дочери: «Бедненькая, не выспалась наверное - пришла за полночь».
- Я же просил погладить эту рубашку! – слышен недовольный голос зятя.
- Тебе не все равно. Эту одень.
- Ничего попросить нельзя.
- Не занудствуй, все равно гладить сейчас не буду. На работу опоздаем.
«Ох, милая моя, ну не права же ты. Ну чего не погладить, если просит. Нет времени, мне бы сказала».
Шаги. Остановка у дверей младшей.
- Ты когда вчера пришла? Чего так поздно?
- Когда пришла, тогда пришла.
- А чего грубишь?
- А чего кричишь? Ты не командир.
- Невозможно разговаривать.
Наташа улыбается на слово «командир». С ним связаны их общие воспоминания.Старшая одевает сестру на прогулку, что - то ей выговаривая.
- Чего ты кричишь? Ты не командир! - картавя, отбивается меньшая.
- А кто командир, кто командир?!
- Мама – командир!
- А если мамы нет?
- Тогда, ты - командир, со вздохом отвечала Леночка.
- Мам, мы ушли, - громко. В дверях старшенькая. И уже шепотом, показывая пальцем в сторону комнаты сестры.
- Ты слышала, как малая со мной разговаривает?
- Да ладно тебе. Не придирайся. Ей же не 14, голова своя на плечах есть, - тоже шепотом отвечает Наташа.
- Ладно. Дело твое. Ты мать, но я бы не разрешала до стольки гулять. Меня в ежовых рукавицах держала, а с ней панькаешься.
- Это вы о чем? Меня обсуждаете? - залетела уже одетая младшая.
- Очень надо, - съязвила старшая, отвернувшись от сестры:
- Как ты? Давление мерила? Пойдешь сегодня куда?
- Да чего его мерить. Все нормально. Хочу сходить на наш базарчик, овощи кончаются, - ответила Наташа по очереди на все вопросы.
- Не ходи. На сегодня овощей хватит, а завтра - суббота, я сама схожу. Мы вместе сходим. Да, Ленуська? - повернулась к сестре.
- Обязательно сходим, Иришка, - в тон отвечает меньшая.
- Ох, Сергей ждет, точно убьет, - взглянув на часы, уже на ходу, произнесла Ира.
- Если что - звони! - донеслось от входной двери.
- Удачи, удачи! – кричит вслед Наташа.
- Я тоже пошла, - целует ее Ленушка. Она нежнее Иры. Может потому, что Наташа больше ласкала ее.Со словами известной сказки - «Детей надо баловать, от этого вырастают настоящие разбойниками», она была согласна до рождения младшей. Сама же баловала. Зато уж и Леночка - всегда поцелует, поластится, что приятно. Она улыбнулась, вспомнив, как по разному дочки заявлялись после гулянья позже, определенного времени.
Старшая, выслушивала нарекания и приводила доводы, типа – ну и что, ну и поздно, я уже взрослая, посмотрела бы как у других - еще позже и т.д. И они дискуссировали до изнеможения.
Меньшая переступала порог со словами «От сердца и почек дарю вам цветочек», широко улыбаясь и протягивая какой-то лопух. И без переходов - «Мам, что было, что было...» начинала рассказывать, не давая слова вставить. Ну, а затем и журить было не к месту, начинались обсуждения рассказа.
- Мам, я пошла, - повторила дочка.
- Ленушка, ты бы с Ирой вежливее говорила. Она обижается.
- А чего она? Хватит, что воспитывала, когда ты в командировки ездила. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Теперь, ты меня воспитывай, - потерлась носом о щеку мамы.
- Она старше. Не противоречь. Она любит и беспокоится за тебя.
- Да я тоже люблю ее. Она хорошая, Ирка наша.
И уже в дверях: - Буду поздно – у Максима сегодня день рождения. Посидим в кафешке.
- Это, у какого? Сосед или институтский?
- Институтский.
- Мам, а ты можешь …, - задержалась в дверях и Наташа даже догадывается почему.
- Сколько тебе?
- Полтинник.
- Ты же знаешь, я на гулянку не занимаю и не даю.
- Так я же не дать, а занять до стипендии. Чесслово, как получу – в первую очередь отдам. День рождения.
- И что за подарки такие. Не работаете, учитесь, а подарки царские.
- Ну, уж царские! Что можно за полтинник купить?
- Да, я своих девчонок потридцать лет знаю и то таких подарков не делаю.
- Потому и не делаете, что потридцать лет знаете, - парировала умная девочка. Ну,дашь?- уже нетерпеливо.
- Ну, что с тобой сделаешь,- ворчит, доставая деньги Наташа.
- Мамулечка, ты прелесть. Пасибки, пасибки, - целует дочка.- Все, убегаю. Пока.
- Счастливо. С богом!
«Ну вот, опять посуду не помыли! Ну, сколько можно? Договорились же – каждый моет за собой. Не буду», - думала Наташа, приступая к мытью. "Ой",- чашка выскользнула из рук и раскололась - "Как жаль! Ее подарила старушка из подъезда, где я убирала". А память уже услужливо возвращала к годам прошедшим.
Как жили в начале 90-х Наташа, пятнадцатилетняя Ира, годичная Леночка и мама, к тому времени очень больная. Холодные батареи и отсутствие света, пустые прилавки магазинов и огромные очереди буквально за всем. Была удача напасть на сливочное масло и, отстояв три часа, купить триста, а если посчастливиться, то и пятьсот граммов. За молоком - основным продуктом питания, нужно было занимать очередь в пять часов утра. Почему-то вспомнился один из эпизодов той жизни:
- Ты что не понимаешь? Быть бедным стыдно! Как ты можешь, человек с высшим образованием, убирать в подъезде! - выкрикивала Ира. Глаза, почти с ненавистью, смотрели на нее.
- Я не пойду. В этом подъезде живут Димка и Настя. Не хочу, чтобы они видели, что у меня мать подъезд ихний убирает, - слезы градом катились из глаз. Ее поза должна была выражать непоколебимую решимость ни в коем случае не идти с мамой, а на самом деле она выглядела, как нахохлившийся воробышек и Наташе хотелось приласкать и пригладить перышки. Как ей успокоить дочку? Эти разговоры с тех пор, как она пошла убирать подъезд, чтобы как то сводить концы с концами, возникали время от времени. Но в этот раз особенно остро. Она перенесла простуду на ногах и, чувствуя себя неважно, попросила Иру помочь.
- Мне не стыдно. Каждый труд почетен. Ты что не понимаешь? Нам денег не хватает, - пыталась убедить Наташа и знала заранее, что принять ее правду сейчас невозможно. У каждого своя правда. И, наверное, она может зависеть от возраста.
Дочка все-таки пошла. Но как же, бедняжка, шарахалась от каждого звука открываемой двери. Наташа отпустила её домой и никогда больше не просила помочь. Это Ира еще не знала о радости по поводу пустых бутылок, которые иногда выставляли жильцы этого подъезда к мусоропроводу. Это была удача, денег от которой хватало на булку хлеба.
Воспоминания прервал звонок по телефону – Иринка:
- Ну, что? Как себя чувствуешь? Гулять еще не ходила? На улице прохладно, да и дождик вроде собирается. Не ходи долго. Ну ладно, ладно. Если что - звони. Телефон не забудь, как вчера, - тараторила дочка.
«Ох, хозяйство моё беспокойное», - улыбнулась Наташа, согретая вниманием.
Собака, чтобы напомнить о себе, лизнула Наташе ногу.
- Милая моя, сейчас идем гулять.
Впереди был длинный, счастливый день.