Чарлз Кросс. Неизвестный Кобэйн

ВНИМАНИЕ!!! КНИГА РАЗМЕЩЕНА ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЧНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ!!! ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ПРЕСЛЕДУЕТСЯ ПО ЗАКОНУ!!!

ПРОЧТЕНИЕ ЭТОЙ КНИГИ ИМЕЕТ СМЫСЛ, ИМЕЯ ПОД РУКОЙ ОРИГИНАЛ, ВВИДУ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА КОММЕНТИРУЕМОГО ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА.               




                Чарлз Р. Кросс

                НЕИЗВЕСТНЫЙ КОБЭЙН
                (перевод Ольги Фёдоровой)

    ОБЛОЖКА. За шесть лет профессиональной карьеры Курта Кобэйна и на концерте, и за кулисами были сделаны тысячи его фотографий - но основную их массу он ненавидел. Эта фотография, сделанная в легендарном «Crocodile Cafe» осенью 1992, была одним из немногих личных снимков, который, наверное, нравился Курту, раз он хранил его в собственном альбоме для газетных и журнальных вырезок.

    ПРЕДЫДУЩИЙ [снимок]. Эта фотография, где Курт играет на гитаре, находилась в маленькой рамке типа медальона на тумбочке у постели Курта и Кортни. Кортни ссылается на неё как на одну из своих любимых фотографий, потому что ей нравилась форма и красота рук Курта.

                СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЛОГ:  ТАЙНЫЙ  МУЗЕЙ 1
1. ОТЖИГАЮЩИЕ ХИППИ 5
2. АМЕРИКАНСКАЯ ГОТИКА 14
3. КИШЕЧНАЯ БОМБА 22
4. ЛЮБОВНЫЙ ЗУММЕР 32
5. МОЩНАЯ КОМАНДА 40
6. ВИШНЁВЫЙ ПИРОГ 51
7. СТРАХ ПЕРЕД ЧИСЛОМ 13 - ФИГНЯ 58
8. ЛУЧШИЙ НАРКОТИК 67
9. ПРИВЛЕКАТЕЛЬНО ПОТЕРЯННЫЙ 77
10. АНТИЗВЕЗДА 95
11. ПОСЛЕДНИЙ КРИК 101
БЛАГОДАРНОСТИ 113
ОБ АВТОРЕ 115
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ 115



                ПРОЛОГ:  ТАЙНЫЙ  МУЗЕЙ

«Я чувствую, что это общество где-то потеряло своё ощущение того, что такое искусство. Искусство - это самовыражение. В процессе самовыражения вам нужна полная 100-процентная свобода, а нашу свободу выражать своё искусство серьёзно поимели».

              - ЗАПИСЬ В ОДНОМ ИЗ ДНЕВНИКОВ КУРТА КОБЭЙНА


    ДВЕРЬ УЖЕ БЫЛА ОТКРЫТА, и я постучал по проёму. Долгое время никто не появлялся, и мне оставалось вглядываться в крошечную квартиру в Олимпии, штат Вашингтон, и размышлять о её тайне и истории. Как и большинство вещей, которые представляешь себе до того, как их увидишь, это место было меньше, чем я ожидал. Мой разум придал ему масштаб, основанный на значительности того, что здесь происходило, а не на том простом факте, что это была двухкомнатная квартира, которая в 1989 году сдавалась за 137.50 $ в месяц. Наконец на пороге появился студент колледжа лет двадцати в боксёрских трусах. Я уверен, что сперва он подумал, что я продаю журналы или спасаю души. Когда я показал бейджи на своём профессиональном магнитофоне, ноутбуке и камере, он пожал плечами и пригласил меня и моего компаньона в дом, указав на диван «Бэгги» у журнального столика с блошиного рынка.
    Биографы иногда в силу необходимости вынуждены быть назойливыми, и подобное имело место в этот день весной 1999 года, когда я попросил совершить экскурсию по дому этого человека. Он был любезен в этом отношении и сказал мне, что это место в полном моём распоряжении. Оно было крошечным, и я обошёл всю квартиру за шестьдесят секунд.
    В основном это было то, что я ожидал: типичная квартира в ветхом доме. Я уже видел поэтажный план, поэтому знал, где та печально известная стена спальни, некогда украшенная граффити: «Курт пахнет Подростковым Духом» - и я знал, что в этом доме есть ещё две квартиры. Однако поэтажные планы не фиксировали запах, в котором в равных частях присутствовали мускусность зоомагазина, примесь дешёвой лапши быстрого приготовления и аромат массы чересчур пережаренных макарон и сыра «Крафт».
    Именно в этой квартире Курт Кобэйн сотворил свою невероятную музыкальную революцию. Однажды он уселся в этом крошечном месте и записал первый вариант «Smells Like Teen Spirit», даже не зная, что это название имеет отношение к дезодоранту. При этом он навеки переделал параметры того, что мог бы включать припев поп-гимна («альбинос, москит, моё либидо»). В то же время он расширил эмоциональный ландшафт рок-музыки: к этому канону были добавлены злость, отчуждение и тоска. Из этого крошечного места он создавал, с «Нирваной», широкое музыкальное видение, которое навеки изменило популярную музыку.
    [СПРАВА. Двухлетний Курт в доме у своей тёти Мари с тамбурином в руке. Он ещё с ранних лет любил музыку, и его тёти и дяди познакомили его с такими группами, как «Byrds» (изображённые на тех трёх плакатах позади него).
    СЛЕДУЮЩЕЕ. Курт коллекционировал игрушки и игры, которые он покупал в магазинах подержанных товаров, на распродажах домашних вещей и в магазинах «Умелые руки». Единственная объединяющая тема в его коллекциях - это то, что всё каким-то извращённым способом отражало странность американской поп-культуры. Часто он модифицировал эти предметы коллекционирования, закрашивая их или искажая их вид. Курт переделал эту статуэтку Фредди Крюгера, выпущенную ¬приблизительно во время выхода в 1984 году «Кошмара на Улице Вязов», добавив петлю из бечёвки. Этот экспонат какое-то время висел, в буквальном смысле, на стене его квартиры в Олимпии]. (Здесь и далее в скобках – подписи под иллюстрациями – Прим. пер.).
    Эта квартира не казалась заслуживающей внимания, но это было всё, что Курт мог себе позволить в то время, и он едва мог заплатить за квартиру. Здесь он сочинял песни, часами смотрел телевизор, питался студенистыми сырными продуктами, заносил сотни записей в свои дневники, рисовал множество картин и страдал, как он страдал почти всюду. Находясь в этой убогой квартире, я мог представить себе то расстройство, которое он должен был чувствовать из-за такого положения своих дел, особенно в те годы, когда его группа не могла получить контракт с какой-нибудь  ведущей студией звукозаписи. Один из самых больших мифов в рок-истории - это то, что «Нирвана» мгновенно добилась успеха. На самом деле эта группа совершила девять гастрольных туров и играла вместе четыре года прежде, чем стать успешными; в течение большей части того времени борьбы Курт жил в ужасающей нищете в этой квартире в Олимпии. С этого скромного адреса он посылал сотни писем на ведущие студии звукозаписи, умоляя их заключить с ним контракт. Он даже предлагал финансировать этот релиз: «Мы готовы заплатить за большую часть тиража нашего LP в 1 000 экземпляров, и все затраты на запись... - молил он в одном таком послании. - ПОЖАЛУЙСТА, пошлите нам ответ – «отвяжитесь» или «не заинтересованы», чтобы нам не приходилось тратить зря деньги, опять посылая плёнки». Его убивали одни только почтовые расходы.
    Ту аномию, которую ощущал Курт в тот период, проще понять, чем то, что случилось четыре года спустя, в зените его славы, когда он покончил с собой в оранжерее своего особняка из пятнадцати комнат в Сиэтле. Каждый год тысячи фэнов посещают парк, который примыкает к этому особняку, но немногие когда-либо видели бывшее жилище Курта в Олимпии, отчасти потому, что это - частный дом, и даже назойливых биографов терпят с трудом. Возможно, впустили только меня, потому что я приходил туда с Трэйси Мэрандер, которая какое-то время жила в этой квартире с Куртом, ещё когда они встречались. Нынешний жилец, возможно, испытывал больше симпатии к прежней квартирантке, вернувшейся, чтобы поискать частицы своего прошлого, чем он, возможно, испытывал к репортёру.
    Трэйси была достаточно любезна, чтобы провести для меня экскурсию, которая рассказывала о том, как это место выглядело раньше - когда-то на стене висел плакат «Beatles», а на холодильнике - фотографии поражённых болезнью влагалищ. Граффити «Курт пахнет Подростковым Духом» в спальне были уничтожены после того, как Трэйси и Курт расстались, и их давно замазали. Курта выселили из этой квартиры в 1991 году за то, что он не платил арендную плату, пока был в Лос-Анджелесе, записывая «Nevermind», и эти граффити, как и многие его творения, пропали.
    Однако на полке в гараже всё ещё находилась конкретная связь с наследием Курта. Этот гараж был неотапливаемой лачугой, которая заставляла даже скромную квартиру казаться шикарной, и Курт проводил там время, ремонтируя гитары и усилители, который он разбивал на сцене. Он также использовал этот гараж как студию, когда работал над художественными проектами, которые требовали больше пространства, как отметила Трэйси, когда изучала стеллаж. «Это палатка Курта», - сказала она. Формально это была её палатка, поскольку в течение того времени, которое они провели вместе, она покупала всё, что им принадлежало. Как осколки многих разрывов, палатка осталась в этом доме, и Курт изредка пользовался ею в туристических походах. Это не было похоже на обнаружение потерянной гитары или пропавшей бобины, но, тем не менее, это казалось мне чем-то зловещим. На тот момент Курт был уже пять лет как мёртв и не жил в Олимпии почти десятилетие, но там, скрытая в каморке, осталась его часть.

    БОЛЬШИНСТВО ИЗ ТОГО ИМУЩЕСТВА, которое некогда заполняло ту квартиру в Олимпии и другие жилища в короткой жизни Курта Кобэйна, теперь находится в безопасном высокотехнологичном хранилище, скрытом от солнечного света и от глаз фэнов. Занимаясь своей биографии Кобэйна 2001 года, «Тяжелее Небес», я побывал фактически в каждом месте, где Курт когда-либо преклонял свою голову, вдобавок мне выпало огромное счастье исследовать его личное имущество, которое было в этой кладовой: его дневники, рисунки, невыпущенные записи, корреспонденция, домашние фильмы, альбомы грампластинок и мимолётность его коллекции диковинок. Когда я впервые увидел многие из этих предметов, я был поражён тем, насколько он был визуален, и что музыка рассказала только часть истории о творческом потенциале и одержимости Курта. Даже в эпоху до «eBay» он был фанатичным коллекционером шкатулок в форме сердца, фарфоровых кукол, моделей Прозрачного Человека и прочих редкостей. Часто посещая магазины подержанных вещей и толкучки, он покупал старые слайды «View-Master», настольные игры 1960-х, пластмассовые палочки для смешивания коктейлей, игрушки в виде фигурок знаменитостей и необычные книги и журналы. Полагая, что часть своей взрослой жизни Курт был бездомным, я был потрясён тем, сколько из его вещей - сколько из этой странной коллекции всё ещё сохранилось.
    Демонстрируясь в различных его домах, когда он был жив, эти трофеи, в сущности, являлись передвижным музеем американской странности. Предметы, которые коллекционировал Курт, отражали темы, о которых он писал в своих дневниках и в своей музыке. «Альбинос, москит» или, ещё лучше: «Когда выключен свет, не так опасно», понятен, в извращённом смысле, любому, кто когда-либо заходил в его квартиру в Олимпии и видел настольную игру Арчи Банкера, находящуюся рядом с игрушечным Ивелом Канивелом. «Во всём его доме был беспорядок, и повсюду были вещи, - однажды сказал мне басист «Нирваны» Крист Новоселич. - Тем не менее, он был очень хорошим художником, и это было одним из тех способов, которыми он себя выражал - как он фильтровал мир. Это получалось многими способами, и часть этого была болезненной и извращённой. В сущности, всё искусство декадентское и извращённое. Его тема была довольно последовательной: всё было просто немного удолбано и мрачно».
    Эта книга - личный, иллюстрированный беглый взгляд на извращённую коллекцию Курта Кобэйна, доселе невиданный мрачный музей удолбанностей. Я уже написал биографию Курта, поэтому считайте это приложением: книга, сосредоточенная на его творческой жизни, включая тайную визуальную историю тех вещей, которые он создавал и коллекционировал. На фотографиях - многие из тех предметов, которые вы бы увидели, зайдя в ту квартире в Олимпии в 1990 году или посетив ещё несколько мест, где Курт жил во взрослой жизни. Вы также найдете доселе невиданные редкости из его детства, включая интимные снимки, редкие полароидные фотографии и реликвии ранней «Нирваны». Неизвестные фотографии, некоторые из них даже сделанные самим Куртом, покажут вам его мир с его точки зрения.
    Находился ли Курт в студии звукозаписи или в своей квартире с мольбертом, он не считал себя художником в традиционном смысле. «Для полного выражения своей работы художник нуждается в постоянной трагедии, - написал он однажды в своём дневнике. - Я не художник». Впоследствии в той же самой записи он сокрушался: «Я чувствую, что это общество где-то потеряло своё ощущение того, что такое искусство». Это был изумительный парадокс, который делал Курта Кобэйном таким талантливым человеком, но также и способствовал многим его личным наваждениям. Тем не менее, классифицировал себя так Курт или нет, он, конечно, больше всего страдал от этого затруднительного положения художника: те самые причины, из-за которых он чувствовал боль, были тем топливом, которое управляло его артистической страстью. Его дисфункция была его самым большим даром и его самым тяжёлым бременем.
    Если бы вы вошли в ту квартиру в Олимпии, когда Курт был дома, вы бы увидели демонстрацию его аномального мира. На стенах были его рисунки, плакаты, которые он переделал, добавив усы, и граффити, написанные прямо на стене Мэджик Маркером. А на журнальном столике - возможно, на том же самом видавшим виды деревянном журнальном столике, на который я клал ноги, когда был здесь в 1999 году - вы бы увидели его дневники, находящиеся рядом с игрушечным Мистером Ти. Он не прятал свои вещи, даже свои дневники, но вместо этого он чувствовал большую гордость, выставляя их напоказ. Многие из друзей Курта сообщали, что, когда они приходили, он делился комиксами или отрывками из своих дневников, и ему нравилось, что у него есть аудитория для своей творческой работы. Теперь вы - часть этой близкой аудитории.
    Одна страница из этих дневников предлагает противоречивый взгляд на то, хотел ли Курт, чтобы эти творения были конфиденциальными после его смерти: «Не читай мой дневник, когда меня не станет», - написал он в верхней части листа бумаги в линейку. А потом, как будто он переосмыслил эту идею, как только её написал, он поменял свою позицию. «Пожалуйста, прочти мой дневник», - умолял он. Вероятнее всего, он написал эти слова в 1990 году, за четыре года до своей смерти и за год до вершины своей славы. Тем не менее, они звучат как эпитафия, написанная самому себе: «Пролистай, - просит его неразборчивый почерк, - и пойми меня».


                1. ОТЖИГАЮЩИЕ ХИППИ

    Курт Кобэйн родился 20 февраля 1967 года, в Муниципальной Больнице Грэйс-Харбор в Абердине, штат Вашингтон. Курт, в своей типичной манере, впоследствии написал в одной из многочисленных написанных им самим биографий, что он родился в «год, когда жгли хиппи». Не испытывая ни малейшего уровня сожаления, он отметил, что его родители не принадлежали к контркультуре. «Самое близкое, в чём мои родители приближались к хиппи, - писал Курт, - был наш фургон ФВ, который мой папа раскрасил, как божью коровку».
    Его матери, Венди, было всего девятнадцать, когда родился Курт, а его отцу, Дону, лишь двадцать один год. Дон работал механиком на бензоколонке «Шеврон», работа, которую он был рад иметь в эпоху, когда уровень безработицы в Абердине был самым высоким в Вашингтоне. Почти ни одна рок-звёзда не рождалась в такой нужде. Дом, арендованный  Кобэйнами, был чуть больше лачуги в переулке позади другого настоящего дома. Их жилище было весьма крошечным и ветхим, по сравнению с ним даже место рождения Элвиса Пресли в Тьюпело, штат Миссиссипи, казалось роскошным. Только когда Дон получил прибавку 5 $ в месяц,  они смогли позволить себе больший, пусть и столь же скромный дом на этой улице. Курт был первым ребёнком супругов, вслед за которым три года спустя появилась его сестра, Кимберли.
    В своих дневниках Курт написал несколько противоречивых версий своего раннего детства. Один рассказ, написанный, когда ему было двадцать четыре года, повествует: «Я родился белым мужчиной из нижних слоёв среднего класса с побережья Штата Вашингтон. У моих родителей была компактная модульная стереосистема в корпусе, имитирующем древесину, и четыре набора пластинок с модными хитами начала семидесятых из АМ-приёмника под названием «Good Vibrations» «Ronco». Там были такие хиты, как Тони Орландо, «Tie a Yellow Ribbon» «Dawn» и «Time in a Bottle» Джима Кроса. После моих многолетних просьб мне, наконец, купили жестяную ударную установку с бумажными днищами с задней части каталога «Сирз»». В других дневниковых записях он изображал своих родителей менее уступчивыми, и его «просьбам» потакали.
    Этот барабан стал первым вторжением Курта в музыку и его первой демонстрацией какого-либо ¬творческого дара. Будучи ещё ребёнком, он бил по нему, как маленький Ринго Старр. Соседи вспоминали, что он колотил по этому барабану во дворе, как только научился ходить, напоминая лидера марширующего духового оркестра.

    [СПРАВА. Портрет молодого человека-художника. На своё восьмилетие в феврале 1975 года Курт получил этот мольберт от своих дедушки и бабушки по линии отца. Персонажи комиксов были его любимыми художественными темами в детстве; он начал с материала, связанного с Диснеем, вроде Дональда Дака, но быстро перешёл на супергероев. Здесь Курт срисовывает обложку «Оборотня-Гиганта» #4, газеты с комиксами «Марвел» за апрель 1975 года.
    ВНИЗУ. По часовой стрелке сверху слева: Курт в пять месяцев со своим отцом, Доном, июль 1967 года (надпись на обороте фотографии гласит: «Курт в первый раз ведёт машину»); Курт с курительной трубкой в руках на своём первом дне рождения в феврале 1968 года; Курт на своём втором дне рождения в феврале 1969 года со своим дедушкой по материнской линии; Курт демонстрирует свой наряд Маленького Лорда Фаунтлероя в домах одного из своих дядей, Рождество 1968 года. Даты на большинстве детских фотографий Курта отражают двухмесячную задержку по времени; поиски дополнительных денег, чтобы заплатить за проявку плёнки, были трудностью для финансов семьи.

                Данные о Вакцинации

Имя: Курт Кобэйн
День рождения:  20 фев.1967 г.
                д.м.н.Дж.Д. Эрхарт
                (подпись врача)

Вакцинации                Даты            Дата                Следующая            
                Первого            Повторной                Необходимая 
                Контроля          Вакцинации                Вакцинация
    
Дифтерия                5-23-67               
Столбняк          } ТРИ-ИММУНОЛ*  1-11-67
                *ТОВАРНЫЙ ЗНАК
                Вакцина
Коклюш                8-15-67                СДЕЛАТЬ В 5 лет
Оспа (Прививка)                10/1/67                10/10/72
Брюшной тиф-Паратиф
Корь                3/31/70                -
Свинка
Вакцина Полиомиелита               5-23-67
                7-11-67
                3-8-68
[Неразборчиво]              -               3/21/70


    ВВЕРХУ. Лицевая и внутренняя сторона детской карты вакцинации Курта.
    СПРАВА. Дон Кобэйн держит на руках однонедельного малыша Курта, волосы которого были тёмными, когда он только родился, но быстро стали белокурыми.
    СЛЕВА СВЕРХУ. Спустя всего два дня после восьмилетия Курта, 22 февраля 1975 года. Курт снят за чтением книги своей сестре, которая была дома и болела.
    СЛЕВА ВНИЗУ. На Рождество в 1974 году Курту подарили его драгоценную ударную установку, а Ким получила коляску.
    СПРАВА ВВЕРХУ. Экземпляр сингла 1985 года, принадлежащего Курту, записанный его тётей Мари, на котором она написала: «Курту: Ты такой незаурядный! Люблю Тебя! С любовью, тётя Мари». Музыкальная карьера Мари и её постоянная поддержка Курта оказали на него огромное влияние. [Мари Каролин Эрл, «He Don't Love Me With His Eyes» («Он Не Смотрит На Меня Влюблёнными Глазами») на об. «The Promise Land» («Земля Обетованная»).
    ВКЛАДЫШ. Курт нарисовал эту открытку на тему Благодарения для своего отца, мачехи и семьи. Он уже обладал достаточным самосознанием, чтобы написать на обороте: «Поздравительная Открытка Курта Кобэйна».

ДЖЕННИ (маме) ПАПЕ МИНДИ ДЖЭЮ & ЧЭДУ
С ЛЮБОВЬЮ, КУРТ
СЧАСТЛИВОГО
БЛАГОДАРЕНИЯ
11-24-1980]

    Несколько лет спустя на Рождество ему подарили настоящую ударную установку, и он также колотил по ней. Хотя его ранние попытки игры на барабане никого не поражали демонстрацией музыкальной виртуозности, у него действительно был очень сильный интерес к созданию музыки.
    Некоторые тёти и дяди Курта были музыкантами, и он рос в мире, где музыка была частью семейного пейзажа. У одного из его дядей была группа, которая играла в этом районе, а его тётя Мари зарабатывала на жизнь как певица/автор песен. Мать Курта была родом из большой немецкой семьи, и спевки были частью любой встречи на празднике или дне рождения. Курт всегда был в центре этих спевок, и если не пение, ему, по крайней мере, нравилась мысль о доме, где приветствовалась музыка.
    Тётя Курта Мари, в частности, оказывала на него сильное влияние, когда дарила ему свои старые пластинки. В течение своей взрослой жизни Курт ссылался на эту щедрость как на поворотный момент в своём интересе к року. «Она - определённо самый полезный человек в моей жизни в отношении музыки, - рассказывал он Майклу Азерраду для авторизированной биографии «Приходи Как Есть». - Она подарила мне электрическую гавайскую гитару и усилитель, когда мне было лет восемь. И она была той, кто отвечал за дарение мне альбомов «Beatles»». Курт вспоминал, как надевал свой басовый барабан «и шляпу Элмера Фадда и теннисные туфли моего папы, и гулял по окрестностям, напевая какую-то битловскую песню».
    Когда Курту был два года, его родители купили свой первый дом, скромный двухэтажный домик в районе нижних слоёв среднего класса. Впоследствии они приобрели фортепьяно, и хотя Курт никогда не брал уроки, он экспериментировал с этим инструментом. «Он мог сесть и просто сыграть то, что услышал по радио, - вспоминала его сестра, Ким. - Он мог мастерски воплотить всё то, о чём он думал, на бумаге или в музыке».
    По всеобщим отзывам Курт был творческим ребёнком, но как только он без труда научился держать в руке мелок или карандаш, музыка стала вторичной по отношению к рисованию. Как и большинству малышей, ему давали маркеры и бумагу, чтобы развлечься, и он мог заниматься этим часами. Его интерес к рисованию был достаточно значительным, чтобы его родители предположили, что, возможно, его карьера будет связана с искусством. «Именно моя мама мечтала, - вспоминала его сестра, - чтобы мы с Куртом в итоге оказались в Диснейленде, чтобы мы оба там работали, и он рисовал». Курт подтвердил это в интервью 1991 года с Роем Трэкином: «Моя мать очень поощряла меня хорошо рисовать. В каком-то контракте в раннем возрасте было написано, что я буду художником».
    Когда у кого-то в расширенной семье Курта был день рождения или торжество, Курт рисовал в подарок поздравительную открытку. Многие его детские картинки всё ещё существуют, сохранённые его родственниками, потому что они выражали и милую сентиментальность, и подающие надежды художественные перспективы. Для своего дедушки по отцовской линии, Лиланда Кобэйна, Курт однажды нарисовал открытку с изображением Дональда Дака. Она была настолько точна, что Лиланд обвинил Курта в том, что он её скопировал; чтобы доказать, что он не прав, Курт нарисовал её ещё раз. Больше всего Курту удавались персонажи Диснея и супергерои комиксов. Тони Хёршман был в одной детсадовской группе с Куртом и замечал, что тот проявлял выдающееся мастерство, даже в этом раннем возрасте: «Он был удивительным художником. Этот парень мог нарисовать всё, что угодно. Однажды мы рассматривали картинки с оборотнями, и он нарисовал одного, который выглядел в точности так же, как на этом фото».
    У одного из родственников Курта был день рождения приблизительно около Дня Благодарения, и в 1980 году Курт нарисовал открытку для его семьи, на которой был изображён маленький странник с озорным видом, держащий в руке ножку индейки. Курту в то время было всего тринадцать лет, но здесь уже присутствовали штрихи, говорящие об уникальном чувстве юмора, которое он демонстрировал, будучи взрослым: внутри на открытке было написано: «Отрыжка», рядом с этим странником был стакан мартини, а на обороте открытки он написал: «Поздравительная открытка Курта Кобэйна», с символом торговой марки рядом.
    Когда Курт учился во втором классе, его работа была выбрана для обложки газеты начальной школы. В школе или дома, он постоянно рисовал и развешивал многие из своих художественных проектов на стенах своей спальни. Вскоре спальня стала галереей творений, нарисованных  цветными карандашами.
    В раннем возрасте Курт также проявлял интерес к многомерным проектам. Он экспериментировал с лепкой замазки и глины, создавая грубые скульптуры инопланетян или супергероев. Когда он был в гостях у своих бабушки и дедушки по отцовской линии, чей художественный вкус был более традиционным, его муза отвлеклась на другое направление. Его бабушка Айрис любила Нормана Рокуэлла, и Курт часто помогал ей воссоздавать известные картины Рокуэлла, выгравировывая их на сушёных грибах  зубочистками. Благодаря своему дедушке Лиланду Курт научился пользоваться отрезным станком со столом и помогал строить кукольный домик для Айрис. «Курт помогал мне покрывать его гонтом, - вспоминал Лиланд. - Чтобы покрыть его гонтом, потребовалось двенадцать часов, и многое из этого сделал Курт».
    Уже во втором классе у Курта уже была проблема с тем, чтобы тихо сидеть на уроках. В других случаях, как тогда, когда он работал над кукольным домиком, у него была противоположная проблема в том, что он становился настолько поглощённым одним проектом, что игнорировал всё остальное. В семь лет Курту давали риталин, чтобы контролировать его гиперактивность и дефицит внимания. В своей взрослой жизни Курт часто ссылался на то, что его с ранних лет пичкали лекарствами, как на одну из причин, из-за которой он впоследствии стал наркоманом. Он не знал о том факте, что некоторые научные исследования поддерживают его утверждение, касающееся предположения, что дети, которых интенсивно пичкают лекарствами, вероятнее всего, став взрослыми, будут злоупотреблять наркотиками. Эти лекарства от гиперактивности не особенно помогали Курту, и его родители, в конце концов, избавили его от этого лечения лекарствами, хотя впоследствии он говорил, что чувствовал, будто вред уже был нанесён.
    В ДУШЕ ЮНЫЙ КУРТ ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ОН НЕ ТАКОЙ, КАК ДРУГИЕ ДЕТИ, или так он впоследствии написал в своём дневнике. Большинство тех, кто рос с ним, чувствовали, оглядываясь назад, что Курт страдал от депрессии,¬ хотя его никогда не лечили или не пичкали лекарствами из-за такого состояния в  юности. Его семейный врач прописал риталин, чтобы справиться с уровнем неистовой активности Курта, не ожидая последующих неизбежных понижений.

    [СПРАВА. Девятилетний Курт поднимает вулканическую породу на семейном отдыхе в 1976 году.
    ВНУТРЕННИЙ ВКЛАДЫШ. Один из ранних акварельных рисунков Курта, нарисованных, когда ему было десять лет.
    ВНЕШНИЙ ВКЛАДЫШ. Ещё одна акварель, нарисованная в тринадцать лет].

    Проблемы психического здоровья, включая депрессию и наркоманию, преследовали его семью с обеих сторон, и некоторые его родственники пытались покончить с собой или умерли в результате этого. Его прадед по материнской линии пытался покончить с собой, ударив себя ножом на глазах у своей семьи; этот человек впоследствии умер от ран в той же самой больнице, где когда-то держали кумира Курта Фрэнсис Фармер. С отцовской стороны Курта один двоюродный дедушка спился и рано умер, в то время как двое других покончили с собой, застрелившись. Один из этих дядей выстрелил себе в голову; эта особенно ужасная смерть была частым источником саркастической комизма для подростка Курта, который любил рассказывать своим друзьям, что этот дядя «покончил с собой из-за смерти Джима Моррисона».
    Когда Курту был девять лет, его родители развелись. Почти двадцать лет спустя, уже в 1993 году, он всё ещё писал об этом событии в своём дневнике и в песнях вроде «Serve the Servants». В этой песне, с «In Utero», он поёт: «Тот легендарный развод / Это такая скука». Сам факт, что он оставался «легендарным», и Курт часто говорил о нём в интервью, наводит на мысль, что он вовсе не был «скукой» и продолжался ¬в жизни Курта как насущная проблема. Наряду с тем, что в детстве Курт употреблял риталин, он навсегда связал этот развод со многими своими проблемами.
    Несмотря на тот факт, что Курт часто ссылался на «восьмилетний возраст» как на тот момент, когда он стал «ненавистен всем людям», большинство обозревателей не считают, что его проблемы возникли так давно. Сперва этот развод фактически улучшил эмоциональную среду Курта, когда он переехал со своим отцом, и борьба между его родителями уменьшилась с их раздельным проживанием. Хотя Курт и Дон жили в крошечном односекционном трейлере и оставались невероятно бедными, эта мужская дружба, казалось, хорошо послужила Курту, и ни его отметки, ни его дружба первоначально не пострадали. «Я переехал со своим папой в трейлерный парк в ещё меньшее лесозаготовительное сообщество, - написал он в своём дневнике. - Друзья моего папы уговорили его вступить в Клуб «Columbia Records», и вскоре в моём трейлере почти раз в неделю стали появляться пластинки».
    Даже когда Дон снова женился, Курт, казалось, сначала благоденствовал, и  добавление сводного брата и сводной сестры заставило его чувствовать себя частью большей, более приемлемой, семьи. Этот новый брак также означал переезд в Монтесано, маленький городок в восьми милях к востоку от Абердина. «Монте», как его называют местные жители, был более сплочённым, и Курту было проще найти новых друзей.
    В неполной средней школе одноклассники считали Курта чем-то вроде выпускника дорогой частной школы, и к нему относились благосклонно. На его классной фотографии снят красивый подросток, одетый в полосатую тенниску. Он пробовал заниматься ¬футболом, борьбой и лёгкой атлетикой, но остановился только на борьбе. «Можно без всякого преувеличения сказать, что он был одним из самых популярных детей, - замечала одноклассница Рони Тойра. - Он слегка задавался. Были дети, которые были несчастны, или были изгоями, но он не был одним из них».

    КОГДА КУРТ УЧИЛСЯ В ВОСЬМОМ КЛАССЕ, произошло событие, которое имело такое же большое значение, как и развод, так как оно произвело впечатление на его юный рассудок. Курт ходил в школу каждый день, расстояние меньше, чем в милю. Однажды утром он с двоими друзьями пошёл напрямик через лес и наткнулся на тело молодого человека, который повесился на дереве накануне вечером. Это был брат одного из друзей, и Курт был знаком с пострадавшим. Кроме того, труп висел под причудливым углом, с перекошенными конечностями, добавляя ужаса. Курт почти час стоял и смотрел, как тело извивается на ветру, пока на место происшествия не высадились спасатели. «Я помню, как директор школы бежал по парковке с ножом для масла, чтобы попытаться срезать этого парня, - вспоминал Род Марш, который тоже это видел. - Это была самая гротескная вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни». Только после того, как Курт смотрел на это  достаточно долгое время, кто-то из взрослых, наконец, спугнул его, думая, что, возможно, юноша не должен быть свидетелем этого омерзительного зрелища. Но вред уже был нанесён; Курт одержимо говорил о самоубийстве, и это стало одним из определяющих моментов в его молодые годы.
    Хотя у Курта было типичное подростковое чувство юмора, которое уже было циничным, столкновение с трупом, казалось, придало его остротам ещё более болезненный тон. Однажды, когда Курт шёл домой из школы со своим другом Джоном Филдсом, он сделал предсказание, которое впоследствии будет казаться зловещим пророчеством: «Я буду музыкантом-суперзвездой, покончу с собой и уйду в блеске славы», - хвастался он. Филдс велел Курту не говорить о смерти. «Я хочу быть богатым и известным и покончу с собой, как Джими Хендрикс», - ответил Курт. (В то время у Курта сложилось ошибочное впечатление, что Хендрикс умер в результате самоубийства). Филдс был не единственным другом Курта, который слышал такой мрачный разговор. «Он говорил мне, что у него самоубийственные гены, - вспоминал Род Марш. - Я не знал, что об этом думать. Мы были только в седьмом классе».

    [ВВЕРХУ. Курт, его сводный брат и сводная сестра на семейном отдыхе на курорте Сан-Лэйкс-Парк, в ближневосточном вашингтонском Кули-Сити, в конце семидесятых.
    ВВЕРХУ СПРАВА. Курт, его мать и сестра на пароме Пьюджет-Саунда около 1980 года].

    ОДЕРЖИМОСТЬ КУРТА РАННЕЙ СМЕРТЬЮ питала его артистическую музу. Примерно в то время, когда он пошёл в неполную среднюю школу, он стал экспериментировать с созданием кинофильмов, воспользовавшись отцовской кинокамерой «Super 8». Он начал с создания приключенческой анимации в режиме неподвижного кадра, которая многим была обязана работе Уилла Винтона. Впоследствии он писал тщательно продуманные сюжеты для этих постановок, одна из которых изображала инопланетян, приземляющимся на заднем дворе. Курт всегда был одержим мыслью об инопланетянах, и в то время как другие подростки рисовали в своих записных книжках автомобили или танки, он делал наброски внеземных  существ или зомби.
    Один фильм, снятый в 1982 году, когда Курту было пятнадцать лет, больше был обязан Уэсу Крэйвену, чем Рэю ¬Брэдбери. Он назвал его «Курт Совершает Кровавое Самоубийство». В то время как его сводный брат держал камеру, Курт воспользовался зубчатым краем алюминиевой банки, чтобы притвориться, что он режет себе запястья. Когда камера следила за Куртом, он вопил в агонии, пока галлоны красного «Кулэйда» вытекали из его ран. Он падал на землю и «умирал», переигрывая сцену смерти, как актёр водевиля. Ещё в одном фильме, снятом приблизительно в это же время, Курт перерезает себе горло фальшивым ножом и снова изображает свои последние мгновения. Эта тема кровавых ужасов была обычной в этих незрелых фильмах, и Курт часто играл линчевателя, преследующего жертв с оружием, ножами или бейсбольными битами, подражая действиям, которые он видел в фильмах ужасов.
    Самоубийство было часто освещаемой темой в дневниках Курта, иногда упоминаемой и в житейском контексте («наше поколение подсознательно совершает самоубийство»), а иногда обсуждаемой в более личных деталях. Примерно в то время, когда Курт обнаружил мертвеца на дереве, у него было то, что он впоследствии описал как свой «первый сексуальный опыт» с другим человеком, событие, которое почти довело его до самоубийства, и событие, которое, впечатляющим образом произошло как прямое следствие ранних размышлений Курта о том, чтобы покончить с собой.
    У одного из друзей Курта была сестра с инвалидностью вследствие порока развития. В разных рассказах этой истории самим Куртом она страдала синдромом Дауна, была «полуотсталой» или лишь «слегка неполноценной». Курт с двоими друзьями отправились домой к этой девочке после школы, чтобы совершить набег на бар её родителей. Его друзья ушли, а эта девочка разделась перед ним. Они занялись прелюдией и попытались совершить половой акт. «Я попытался трахнуть её, но не знал, как», - написал он в своём дневнике. Он спросил её, был ли у неё когда-нибудь раньше секс, и она ответила: «Много раз», главным образом «со своим кузеном». Хотя Курт почувствовал отвращение к этому намекающему на кровосмешение откровению, это признание не отпугнуло его, и он снова попытался вступить с ней в половую связь. В конце концов, ему стало противно из-за того, как она пахла, и он закончил это мероприятие преждевременно и ушёл. Курт всегда был одержим запахом и ароматом, и его высокоразвитое чувство обоняния навеки до ненормальной степени стало связанным с сексуальностью.
    Как повествует дневник Курта, эта история затем превратилась в историю о преступлении и наказании. Курт писал, что его настолько переполняло раскаяние, что на следующей неделе он держался подальше от школы, а когда он на самом деле вернулся, ему дали «внутреннюю паузу». Он также утверждал, что отец девочки пришёл в школу и обвинил Курта в изнасиловании, и тогда Курт был доставлен в  полицейский участок Монтесано и допрошен. Никакого отчёта о каком-либо полицейском расследовании не существует, друзья Курта также не помнят, что это дело было настолько серьёзным, поэтому эти детали были, вероятно, плодом сверхактивного воображения Курта. В том, как об этом событии рассказывал Курт, он избежал судебного преследования благодаря необычайному счастливому случаю: девочке показали школьный ежегодник и попросили опознать того, кто на неё напал. Она была не в состоянии найти своего обидчика, согласно дневниковой записи Курта, потому что его не было в тот день, когда их фотографировали. На самом деле Курт снят на всех ежегодниках неполной средней школы, поэтому этот элемент опять-таки, вероятнее всего, дополнительное приукрашивание. В другой версии этой истории Курт написал, что избежал судебного преследования только из-за того, что «ей было восемнадцать лет, и она не являлась умственно отсталой», противореча тому, ¬о чём он говорил в другом месте. К тому же, это сообщение основано на разных рассказах Курта, которые не надо принимать за правду.
    Друзья его детства действительно подтверждают, что между Куртом и какой-то девушкой был инцидент, и что он чувствовал по этому поводу стыд. Наиболее важно в этом событии то, что Курт написал, что он совершил это сексуальное приключение только потому, что ранее на той неделе он размышлял о самоубийстве и решил, что перед смертью у него должен быть секс. «В том месяце произошла эпитомия моего умственного террора со стороны моей матери, - написал он. - Я решил, что в следующем месяце я не буду сидеть на своей крыше и думать о том, чтобы спрыгнуть, но я на самом деле покончу с собой». Эта история также существенна, потому что она иллюстрирует нездоровую связь, которую Курт установил между сексуальностью и внутренним стыдом. Хотя большинство юношей страдает от вопросов об их собственном расцветающем интересе к сексу, то, что воображение Курта включало такой причудливый и фантастический беспорядок, демонстрирует далеко не нормальную патологию.
    Желание спрыгнуть из крыши, возможно, было первым разом, когда Курт всерьёз решил покончить с собой, но он был отнюдь не последним. Даже в своей юности он часто говорил о смерти и был уверен, что проживёт недолго. Когда Курт впоследствии прибыл, по-видимому, из ниоткуда, чтобы стать знаменитым, многие из друзей его детства были менее удивлены его успехом, чем тем фактом, что он пережил юность, учитывая то, как часто он говорил о смерти.
    К восьмому классу самоубийство даже стало появляться в качестве темы в некоторых из зарождающихся песен, которые писал Курт. Когда ещё один одноклассник по имени Бо покончил с собой, Курт сочинил об этом мальчике песню под названием «Ode to Beau» («Ода Бо»). Он написал её в стиле эстрадной песни кантри, и она, казалось, мало чем отличалась от сентиментальной «Seasons in the Sun» («Сезоны на Солнце»), об умирающем человеке - тот хит Терри Джэкса 1974 год о преждевременной смерти также оказался первым альбомом, который когда-либо купил Курт Кобэйн.      
   [СЛЕВА. Ещё будучи ребёнком, Курт носил волосы длиннее для того времени со стрижкой в лохматом стиле. Сверху он снят со своей сестрой Ким, в то время как два фото внизу являются официальными школьными снимками их начальной и неполной средней школы].

                2. АМЕРИКАНСКАЯ ГОТИКА

    В феврале 1980 года Курту исполнилось четырнадцать лет, и подарок на день рождения изменил его жизнь: шестиструнная электрогитара «Lindell». Хотя ему понадобилось время, чтобы стать мастером этого инструмента, гитара стала его единственной самой большой творческой отдушиной в течение его жизни. Он играл на ней часами, и немногие вещи равным образом давали ему такую же радость.
    Хотя впоследствии Курт намекал, что он быстро освоил эту гитару и начал сразу с классических панк-рок-гимнов, его первоначальный музыкальный интерес отражал интерес большинства других мальчиков его возраста: гаражный рок и хэви-метал. Первой песней, которую он научился играть от начала до конца, была «Louie Louie», которая была местным хитом и «Kingsmen», и «Fabulous Wailers» на Северо-Западе двумя десятилетиями ранее. Начав с гаражного рока, Курт перешёл к хэви-металу. Его преподаватель гитары сообщил, что песней, которую Курт больше всего хотел играть, была «Stairway to Heaven» («Лестница в Небо»). Его учитель научил Курта основным аккордам «Zeppelin» и технические приёмы «AC/DC» за промежуток в несколько месяцев.
    Однако гитара была не просто творческой отдушиной Курта; это стало модным аксессуаром. Он повсюду носил её с собой, хотя бы для того, чтобы люди знали, что теперь он - гитарист. Когда этот дешёвый инструмент сломался и стал непригоден для игры, он по-прежнему носил его с собой. «Я увидел Курта с ним на улице, - вспоминал его друг Тревор Бриггс. - Он сказал мне: «Не проси меня играть на нём песни; он сломан»».
    Курт всегда интересовался музыкой, но обладание гитарой усилило эту привлекательность. Он подписался на журнал «Creem» и регулярно читал «Rocket», местный музыкальный журнал, который стоил четвертной в единственном магазине в Абердине, в котором он продавался. И хотя впоследствии он изо всех сил старался намекать, что это было время, когда ему нравился только панк-рок, его собственные дневники рассказывают совсем другую историю: «AC/DC», «Led Zeppelin», «Judas Priest», «Iron Maiden» и «Black Sabbath» - вот эмблемы тех групп, которые он нацарапывал в своих записных книжках, когда он, как думали, делал уроки.
    Один из самых характерных моментов ревизионистской истории Курта наступил после того, как он стал знаменит - он рассказывал репортёрам, что первым рок-концертом, который он когда-либо видел, был «Black Flag» в одном клубе Сиэтла. На самом деле его первый концертом было более прозаичное соединение Сэмми Хэгара и «Quarterflash» в сиэтлском
    [СПРАВА. К средней школе личный ¬стиль ¬ - и художественные темы Курта - резко изменились. Он рисовал карандашом этаких пенсионеров-панк-рокеров (оригинальная дань «Американской Готике» Гранта Вуда), потом использовал распылитель краски для окраски фона. Некто, кому понравилось это изображение, приобрёл его за несколько долларов на художественной выставке в средней школе; впоследствии этот рисунок был продан музею «Experience Music Project» в Сиэтле. Он никогда не выставлялся].
«Center Coliseum» в 1983 году. На следующий день он гордо надел в школу футболку Сэмми Хэгара, которую он приобрёл накануне вечером.

    КОНЦЕРТ СЭММИ ХЭГАРА был одним из немногих удовольствий Курта в том году. Его жизнь дома стала более беспокойной, поскольку конфликты с его отцом и мачехой росли, пока ссоры не стали ежедневными инцидентами; по уикэндам, когда он навещал свою мать в Абердине, он ссорился и с ней. Это выходило за пределы обычного подросткового/родительского конфликта, и он обострился до такой степени, что Курта было решено отправить жить к другим родственникам. Сначала он жил с одним дядей, а потом его перевезли к другому. Спустя несколько месяцев после этой серии переездов он вернулся к своей матери в Абердин. То, что у него менее чем за год было четыре адреса, наносило ущерб учебной жизни Курта. Вплоть до того момента он получал приличные отметки, и многие помнили его как подающего надежды ученика, но к десятому классу он был близок к отчислению за неуспеваемость. Его ухудшающиеся отметки оказывали негативное влияние на его чувство собственного достоинства, а рисование и музыка стали его единственным спасением.
    Его проблемы со школой и родителями были усугублены тем, что он употреблял наркотики, хотя Курт впоследствии приукрашивал и преувеличивал эти рассказы, как и многое в этот период. Он экспериментировал с марихуаной, ЛСД и прочими наркотиками, когда он мог найти и позволить их себе, но также редко мог их принимать. Абердин не был наводнён наркотиками в течение того десятилетия, и алкоголь был тем веществом, которым больше всего злоупотребляли местные подростки. Как только Курт мог найти выпивку, он выпивал её, пытаясь не думать об эмоциональной пустоте, которую он чувствовал внутри.

    [ВВЕРХУ. Независимо от того, какими затасканными и сморщенными, возможно, стали поношенные футболки Курта, он их хранил. Горстка этой коллекции изображена выше - включая «Тур «Cheap Trick» 1980» (крайняя слева) и «Абердинское Историческое Общество Восстановления Публичного Дома» (четвёртая слева) - существовала с подросткового возраста Курта в Абердине].

    Его переезд обратно в Абердин был также  чреват неприятностями, и он часто конфликтовал со своей матерью. Часть проблемы, возможно, была в его неизлеченной депрессии. «Теперь я знаю, оглядываясь на прошлое, что то, как он спал в подростковом возрасте, было самым началом этого, - впоследствии рассказывала его мать «Entertainment Weekly». - Это было также замаскировано тем, что он только что стал подростком. Но теперь я оглядываюсь назад и думаю: «Ага, вот было самое начало этого»».
    Его комната стала его единственным убежищем, и он редко оттуда выходил, часто спал там и пропускал школу. В этом единственном личном пространстве он рисовал, слушал альбомы и играл на своей гитаре. Он снял многие собственные рисунки и оклеил стены комнаты концертными плакатами и афишами - это было начало священного фетиша, который он охватит полностью позже в своей жизни.
    Что касается конфликтов со взрослыми, Курт обвинял свою мать, Венди, во многих своих проблемах. В одной из повторяющихся дневниковых записей, в которых он писал о своей, по его словам, «никчёмной» ¬юности, он рассказывал об этом периоде как о «полной депрессии, полной ненависти и обидах, которые длились сразу по нескольку месяцев». Он ненавидел приятелей Венди и ненавидел то, что его друзья считали его мать «сексуальной» и говорили ему это. Один из приятелей Венди называл Курта «педиком», потому что у Курта не было подружки. Когда Курт, наконец, действительно привёл домой девушку, и Венди обнаружила их вместе в постели, Курта выгнали из дома. Ему было семнадцать лет.
    Впоследствии Курт намекал в прессе, что в этот период он жил на улицах, спал на влажном участке местности под мостом на Янг-стрит в Абердине после того, как он был изгнан из дома своей матери; он рассказал ту же самую историю в песне «Something in the Way». Хотя он действительно был бездомным какое-то время, он не жил на улице при сырой погоде Абердина. «Он никогда не жил под тем мостом, - утверждает Крист Новоселич. - Он там тусовался, но нельзя жить на тех грязных берегах, когда вода то прибывает, то убывает. Это был его собственный ревизионизм».
    Вместо этого Курт спал на верандах у друзей, жил в комнатах для гостей, а когда все прочие варианты подводили, он спал в отапливаемых коридорах многоквартирных домов. Большую часть дней он проводил в Абердинской Библиотеке Тимберлэнд, где он обучался, читая такие книги, как «Изгои» и «Над Пропастью во Ржи». Он пописывал в своём дневнике и поигрывал на своей гитаре, но над его художественными интересами доминировали его потребности выживания. Просто поиски места для сна и достаточное количество еды стали ежедневными проблемами. Главным образом, он полагался на друзей или доброту незнакомцев, поскольку он решил, что независимо от того, в каком отчаянном положении он находился, он не хотел иметь ничего общего со своими родителями.
    Когда он не мог найти место для ночлега, он иногда возвращался в Муниципальную Больницу Грэйс-Харбор. Это была та больница, где он родился, и он прокрадывался туда и спал в приёмной врача, притворяясь скорбящим родственником. Он проявлял степень изобретательности в своём выживании на улице, которое было и вдохновляющим, и душераздирающим, и эмоциональный ландшафт, в котором он жил, сыграет важнейшую роль в песнях, которые он впоследствии напишет. То пренебрежение, которое он чувствовал, те издевательства, которые он терпел от мира, и тот страх, с которым он жил, стали, в некотором смысле, его уникальной историей, которую можно рассказывать. Хотя песня «Something in the Way» была преувеличением реальных обстоятельств Курта, она действительно зафиксировала более сокровенную правду: он чувствовал себя нежеланным и, в известной степени, он таким и был.
    ЕЩЁ ЛЕТОМ 1983 ГОДА, за два года до того, как он стал бездомным, художественная жизнь Курта получила толчок, когда он увидел свой первый панк-рок-концерт. Местом действия была парковка единственного гастронома в Монтесано, и этой группой были «Melvins». Рассказывая об этом событии в своём дневнике, Курт рассматривал этот исключительный момент как решающий, который навсегда направил его в направлении панк-рока. «Они играли быстрее, чем, по моим представления, надо было играть музыку, и с большей энергией, чем на моих пластинках «Iron Maiden», - писал он. - Это было то, что я искал. А, панк-рок. Другие стоунеры скучали и постоянно кричали: "Сыграйте «Def Leppard». Боже, я ненавидел тех козлов больше, чем когда-либо. Я прибыл в обетованную землю парковки гастронома и нашёл свою особую цель».
    Концерт «Melvins» для Курта представлял собой момент открытия, его «Эврику!». Однако его манила не только музыка: сама идея панк-рока придала Курту своеобразие, которое прославило его статус изгоя. Его проблемная семейная жизнь была панком; это было и употребление им наркотиков, его искусство и его депрессия. Для какого-нибудь рок-критика панк-рок означает стиль сырой музыки, которая подчёркивает эмоцию и диссонанс в чувствах, но для Курта эта метка была тем, что он мог использовать, чтобы охарактеризовать что-то за пределами мэйнстрима. Для Курта самая полезная цель панк-рока состояла в том, чтобы дать название - и оправдание - своей непохожести на других.
    Однако панк-музыка должна была всё больше нравиться Курту, а его друзья вспоминают, что он по-прежнему слушал те же самые альбомы «Def Leppard», которые он критиковал за то, что они являлись мэйнстримом. В знак того, что панк ¬не сразу произвёл на него сильное впечатление, его следующим концертом после «Melvins» был концерт «Judas Priest», который он видел в «Tacoma Dome Arena». Однако Курт медленно начинал исследовать то, что панк-рок означал как эстетический выбор. Роджер «Базз» Осборн, лидер «Melvins», одалживал Курту панк-альбомы, которые ходили среди абердинских подростков, будто были святынями. Те позаимствованные виниловые диски познакомили Курта с большим музыкальным миром, чем радио Топ-40. На свои ограниченные средства Курт сам начал покупать пластинки, и эта коллекция стала одним из его первых способов выразиться в музыкальном отношении. Это был также один из первых раз, когда материальные предметы - в данном случае, альбомы - стали частью его самобытности.
    Курт стал часто бывать на репетиционной точке «Melvins», и он медленно изменял свой внешний вид, чтобы отразить свою новую проникновенную любовь. Тенниски прошлого года вышли из моды и сменились самодельными футболками, которые он украсил лозунгами. Один гласил: «Организованный Беспорядок», который он обдумывал в качестве возможного названия для группы, которую он хотел сформировать. Он превращался в панк-рокера, и его внешний вид резко изменился. Многие его старые друзья больше его не узнавали, поскольку он стал носить чёрное длинное непромокаемое пальто и отрастил волосы. Что касается обуви, он носил только теннисные туфли «Converse», любимые вещи, которым он был верен до конца своих дней.
    Впоследствии Курт говорил, что он «пробовался» для «Melvins» (и был отвергнут), и что он отрабатывал как «тур-менеджер» группы. Обе версии были преувеличениями, но утверждение, что он проваливал их прослушивания, способствовал его панк-статусу изгоя даже среди изгоев. Пока Курт
    [СПРАВА. Тринадцатилетний Курт в гостях у своей тёти Мари. Именно у неё дома он записал свою первую сессию звукозаписи].
джемовал с «Melvins», никогда не было официального прослушивания. Что касается работы в качестве тур-менеджера, Курт, возможно, раз или два переносил усилитель, но «Melvins» не путешествовали в гастрольном автобусе или с официальными тур-менеджерами; вместо этого у них была группа фэнов, которых они прозвали «Цеплялами», которые сопровождали группу со своим печально известным «Mel-фургоном», старым фургоном «Додж», где они обычно перевозили свою аппаратуру.
    Хотя Курт уже занимался гитарой, стремясь к саунду, подобному «Melvins», он был больше популярен в Абердина благодаря своим художественным способностям, чем своему мастерству игры на гитаре. Возможно, его самым большим вкладом в то время в наследие «Melvins» был вклад в качестве их внутреннего художника группы. Он часто делал модели плакатов и афиш для группы и говорил о создании для них футболок. Но его наибольший вклад состоял в том, что он расписал бок «Mel-фургона». Он украсил его изображением группы «KISS» и написал название «Melvins» в стиле, имитирующем эмблему «KISS». Хотя концерты «Melvins» были нечастыми, этот фургон видели во многих местах, когда члены группы ехали на работу или на репетицию. Курт Кобэйн был в то время фактически неизвестен как музыкант, но, раскрасив «Mel-фургон», он нашел свою первую маленькую степень печальной известности в панк-рок-сообществе Грэйс-Харбор.
    В НЕПОЛНОЙ СРЕДНЕЙ И СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ рисование было единственным уроком, который неизменно нравился Курту. Много раз он пропускал все свои утренние уроки, но потом позже возвращался на школьную территорию на урок рисования. У него был ряд учителей рисования, которые его наставляли, и этот урок был одним из немногих мест в его жизни, где он находил одобрение и чувство собственного достоинства.
    В 1985 году учитель рисования Курта, Боб Хантер, поощрил его принять участие в Региональной Художественной Выставке Средних Школ. Его картина - пейзаж - вышел в финал и принял участие в конкурсе в масштабе штата. Работа Курта проиграла на уровне штата, но ему на самом деле вручили сертификат. Однако по тому, как он говорил о вознаграждении, у его друзей создалось впечатление, что он выиграл миллион долларов; позднее в своей жизни Курт исправил эту историю, рассказывая, что он «выиграл» этот конкурс.
    Но можно без преувеличения сказать, что рисование было единственным предметом в школе, где Курт отличался. «У него была способность к рисованию вместе с удивительным воображением», - вспоминал Боб Хантер. В то время основными стилистическими методиками Курта были реализм или карикатура, но его выбор темы всегда был немного странным. Для одного задания нарисовать карикатуру он сотворил изображение Майкла Джэксона, исполняющего лунную походку, но во время этого сексуально трогая свою промежность. Ещё одно задание заключалось в том, чтобы показать объект, со временем развивающийся: Курт воспринял это задание буквально и нарисовал сперматозоид, превращающийся в эмбрион. Задание по написанию букв он выполнил, воссоздав эмблему гитары «Fender». Классный сегмент по портретной живописи произвёл одну из его самых замечательных ранних картин: он нарисовал пародию на «Американскую Готику» Гранта Вуда, но заменил фермеров Вуда на двух запанковавших пенсионеров. У дедушки был ирокез, кожаный жилет и серьги, в то время как у бабушки была стрижка прямо из синт-рок-группы восьмидесятых «A Flock of Seagulls».

    [СЛЕВА. Задолго до того, как Курт снискал славу в качестве музыканта, он был больше всего известен в Грэйс-Харбор как тот парень, который нарисовал изображения «KISS» на боку фургона «Melvins», известного местным жителям как «Mel-фургон».
    СВЕРХУ. Два плаката с концертов «Melvins», самого большого раннего источника влияния Курта. В то время найти место для панк-рок-концертов было достаточно трудно, и группы часто играли в нетрадиционных местах, таких, как склады (имеются в виду «склады лишних людей» - психушки, дома престарелых и т. д. - Прим. пер.), для которых на объявлениях требовались карты].

    Когда он не работал над проектом для занятий, Курт рисовал машинально. Большинство этих черновых рисунков изображало типичные мальчишеские штуки типа гитар, машин, грузовиков и эмблем групп, но он также рисовал порнографию¬. «Он однажды показал мне такой набросок, который он нарисовал, - говорил одноклассник Билл Бёрхардт, - и это было совершенно реалистическое изображение влагалища». Также любимой темой Курта были слишком большие члены. Многократно у злых рогатых чертей были гигантские фаллосы, а Сатана был вновь и вновь встречающимся персонажем в каракулях Курта. Часто появлялись инопланетяне и внеземные существа, и даже реалистическое изображение человека могло включать инопланетянина, выглядывающего с заднего плана.
    Хотя Курт впоследствии утверждал, что к пятнадцати годам он уже решил, что будет рок-звездой, в средней школе он, вероятнее всего, говорил спрашивающему, что промышленная графика была его областью. Он нарисовал столько комиксов - часто по просьбе его друзей - что начал представлять себе, что мог бы сделать карьеру автора комиксов. Он говорил о том, чтобы ходить в художественную школу, и впоследствии рассказывал журналистам, что ему предлагали стипендию, хвастовство, которое полностью не соответствовало действительности. Такие учителя, как Боб Хантер, предполагали, что, если бы Курт занимался, художественная школа могла бы быть возможна, но его остальные оценки были настолько неважными, что о колледже - даже художественном колледже - не было и речи. Курт так отставал в плане учёбы, что его друзья дразнили его, превратив «Кобэйн» в прозвище «Слоу-Брэйн» («Тупица»).
    В своих комиксах Курт начал экспериментировать с идеей рассказывания историй, и то, что он учился делать на странице, впоследствии оказало влияние на то, как он писал песни. В его комиксах регулярно появлялся ряд персонажей, включая Джимми, Мальчика с Сосиской «Prairie Belt», получившего имя из-за названия мясного консервного продукта, и явному воплощению самого Курта; Мистера Усача», явная попытка поддразнить своего отца; Плаксу Джеркинса, протестующего нытика; и дуэт Толстяк и Бобби, двоих абердинских неудачников, которые, в реальной жизни, иногда покупали пиво для Курта и его друзей. Эти темы были также отражены в том, как он впоследствии писал песни: обычно его персонажи противостояли представителям власти, и они неизбежно в итоге одерживали победу или высмеивали тех, кто творит законы, или убивали их.
    Желание Курта творить и приукрашивать не всегда могло умещаться на странице. Он стал известным в Абердина за граффити, которые он рисовал в переулках или на стенах домов. Одним из его любимых лозунгов был: «Бог – Гей», и он применял его ко многим абердинским переулкам. Однажды, чтобы позлить соседа, Курт написал спреем слово «лодка» на быстроходном катере этого мужчины; это было типично для чувства юмора Курта, которое было ребяческим и поверхностным. Слова «герыч», написанное спреем на стене одного здания, было достаточно, чтобы он и его друзья веселились несколько месяцев, отчасти потому, что это было очень глупо. Полицейское управление Абердина сочло граффити опасным преступлением, и Курт был арестован за это как минимум в одном случае.
    Для свободного художника в Абердине было не так много перспектив, но Курт решил создать своё дело для ребят по украшению скейтбордов. Он развесил по городу рекламные листовки

    [ВВЕРХУ И НАПРОТИВ. К средней школе инопланетяне стали одной из любимых художественных тем Курта. Рисовал ли он маркером или использовал краску, как в этих двух примерах,  инопланетяне с длинными конечностями были общей темой в его художественных работах. Он также начал использовать коллажи во многих своих работах, таких, как изображённая справа с о своим вкраплением жёлтой розы, вырезанной из какого-то журнала.
    ВСТАВКА. Курт, возможно, больше гордился этим сертификатом с художественной выставки, чем любой другой художественной наградой, которые он получал за всю свою жизнь; хотя он не победил на этой выставке, это признание его заслуг оказало стойкий эффект на его уверенность в себе как в художнике.
    ДАЛЕЕ. Курт в своей спальне в доме матери в Абердине в конце восьмидесятых. Как только ему подарили его любимую гитару, музыка стала его страстным увлечением. Хотя на стенах висит несколько афиш для панк-концертов, его футболка «UCLA» (Калифорнийский Университет) и альбомы в его коллекции - включая «Cosmo's Factory» «Creedence Clearwater Revival» слева - отражают более прозаичные вкусы].

рекламирующих эту деятельность, и один потенциальный клиент позвонил Курту. Этот парень узнать, может ли Курт сотворить на его скейтборде взрывающуюся голову. Это был именно такой вид мотива, на котором специализировался Курт, и он методично придумывал несколько композиций, желая начать то, что, как он думал, будет прибыльной карьерой. Но клиент так и не перезвонил, больше вообще никто не звонил. Взрывающаяся голова так и осталась всего лишь рисунком в записной книжке, оставшейся на странице среди нескольких идей Курта о великолепии.

[Сертификат об Участии
Предоставленный
Курту Кобэйну
В знак признания высокой степени художественного мастерства
Вашего участия в
ESD 113
Региональной Художественной Выставке Средних Школ
1985 года
Ваша работа не только установила уровень качества для будущих участников, но она также добавляет красоты любому зданию, где она демонстрируется.
Выпущен в Олимпии, штат Вашингтон,
Сегодня 15 день февраля 1985 года. Фред [фамилия неразборчива], куратор ESD 113]
               

                3. КИШЕЧНАЯ БОМБА

    К тому времени, когда Курт стал ходить в среднюю школу, к своему творческому репертуару он добавил написание песен. Его первые попытки были более сырыми звуковыми экспериментами, чем традиционными повествованиями, но они представляли собой сдвиг его более значительного творческого процесса к сосредоточению на музыкальном самовыражении.
    Первые существующие записи Курта начинаются с того времени, когда ему было всего два года, когда его тетя Мари записала, как он кричит в микрофон: «Эй, обезьянка». Другие ранние семейные плёнки фиксируют, как он поёт «Hey Jude», «Motorcycle Song» Арло Гатри и тему к телевизионному шоу «Monkees».
    У Мари дома была звукозаписывающая аппаратура, и когда Курт стал подростком, он регулярно ходил в гости к своей тёте, чтобы пользоваться этим оборудованием. В декабре 1982 года, когда ему было пятнадцать лет, он записал своё первое приличное «демо», назвав эту сессию «Organized Confusion» («Организованный Беспорядок»). Курт сам играл на всех инструментах, используя деревянные ложки и чемодан для перкуссии. Мари вспоминала, что большинство тех песен было крайне искажено, а голос Курта был путанным и далёким.
    В декабре 1985 года Курт устроил у Мари более официальную сессию, использовав ударника Дэйла Кровера из «Melvins» на басу и соседа Грэга Хокансона на ударных. Курт назвал эту группу «Fecal Matter» («Фекалии»), и это была его первая зарождающаяся группа. Курт приехал с блокнотом на пружинах, набитом песнями. Несколько из тех песен прожили достаточно долго и стали треками «Нирваны», но большинство были эмбриональными экспериментами, сделанными в нигилистическом стиле, который был многим обязан «Melvins». Среди названий были «Suicide Samurai» («Покончивший С Собой Самурай»), о депрессивном убийце; «Bambi Slaughter» («Убийство Бэмби»), история о мальчике, продающем ¬обручальные кольца своих родителей; «Buffy's Pregnant» («Баффи Беременна»), о персонаже из телевизионного шоу «Дела Семейные»; «Downer» («Транквилизатор»), злое разглагольствование о плачевном состоянии американской культуры; «Spank Thru» («Несись Сломя Голову»), ода ¬мастурбации; и «Sound of Dentage» («Зубовный Скрежет»), причудливый шумовой эксперимент. Курт написал тексты к большинству треков, но немногие были закончены так, чтобы он был удовлетворён, во время сессии. Ему больше нравилась ловкость названия группы, «Fecal Matter», чем окончательная запись. Тем не менее, он изготовил магнитную ленту, которую он с гордостью дарил друзьям в Абердине.

    [СПРАВА. Изображение с самой первой фотосессии, которую когда-либо проводила «Нирвана», для своего дебютного сингла на «Sub Pop». Курт одет в футболку «Харлей-Дэвидсон», несмотря на тот факт, что он был слишком заинтересован в безопасности, чтобы на самом деле ездить на мотоцикле. Стесняясь своих прыщей, Курт был рад, что многие из снимков Элис Уилер были сделаны на инфракрасной плёнке - который искажал его вид.
   
    ВВЕРХУ СЛЕВА. Курт снят примерно в то время, когда он переехал в Олимпию, стоящим на фоне конторы Лотереи Штата Вашингтон, по которой он часто стрелял из пневматического ружья.
    ВНИЗУ СЛЕВА. Удостоверение Курта на продовольственные талоны. В течение нескольких лет, проживая и в Абердине, и в Олимпии, Курт был достаточно беден, чтобы получить право на социальную помощь.

    Вам нужно иметь при себе это прилагаемое УДОСТОВЕРЕНИЕ ЛИЧНОСТИ всякий раз, когда вы получаете продовольственные талоны или покупаете себе еду. Пожалуйста, подпишите это Удостоверение Личности и храните его в безопасном месте так, чтобы оно было доступно каждый раз, когда вы идёте получить свои купоны или покупаете еду. Если ваш супруг, ответственный член вашей семьи или доверенное лицо, назначенное вами, будет забирать ваши купоны или покупать вам продукты, НАПЕЧАТАЙТЕ его/её имя на обороте этого удостоверения в предусмотренном месте. В ЭТОМ СЛУЧАЕ ВЫ ОБА ДОЛЖНЫ ПОДПИСАТЬ ЭТО УДОСТОВЕРЕНИЕ.

   ОТДЕЛ СОЦИАЛЬНЫХ УСЛУГ
ПРОГРАММА ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ТАЛОНОВ - УДОСТОВЕРЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
выдано
14 87629-O         № 14 F
КОБЭЙН, КУРТ Д
707 W. ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ МАГАЗИН # 5
АБЕРДИН, штат Вашингтон, 98520
<(ОТДЕЛЯТЬ ВДОЛЬ ПЕРФОРАЦИЙ)
____________________
ПОДПИСЬ
DSHS, 12-D4 (X) (Rev.4-82 - 360-
СОХРАНЯЙТЕ ЭТО УДОСТОВЕРЕНИЕ - НЕ УНИЧТОЖАЙТЕ]

    Группа «Fecal Matter», поскольку она была группой, сыграла лишь несколько репетиций. «Мы играли каверы Хендрикса и «Monkee», и мы даже делали какую-то песню Элвиса, - вспоминал Грэг Хокансон. - Курт уже написал кучу оригинального материала. Он в течение нескольких лет писал материал в записных книжках».
    Однако эта плёнка «Fecal Matter» на самом деле сыграла важнейшую роль в возникновении «Нирваны». Одним из получателей плёнки был ещё один абердинский неудачник по имени Крист Новоселич. Новоселич был на два года старше Курта и работал в местном «Бургер Кинге», когда Курт зашёл, чтобы поговорить с ним о музыке. Когда Крист послушал плёнку, одна песня произвела на него впечатление. «На ней была «Spank Thru», - вспоминал Крист. - Я подумал, что это очень хорошая песня».
    Курт провел большую часть прошлого года, курсируя между несколькими неофициальными приёмными семьями, когда он продолжал бороться и со своей внешней жизнью - где жить - и со своей внутренней психологией. Он бросил среднюю школу и недолго ходил в альтернативную школу только чтобы бросить её. Его уровень отчаяния был достаточно большим, поскольку он дважды рассматривал то, чтобы пойти на службу во флот, и провёл несколько недель в качестве ревностного христианина. Через некоторое время после того, как он присоединился к церковной молодежной группе, он так же внезапно отошёл от веры.
    Бросив школу, Курт работал на нескольких работах, включая урочную работу в качестве мойщика посуды и уборщика в своей средней школе, но он был неспособен долго работать на какой-то работе и выживал только благодаря продовольственным талонам. Он на несколько месяцев снял квартиру, но его выгнали, когда он не смог найти 85 $ в месяц на арендную плату. Когда Новоселич и его подружка, Шелли Дилли, обнаружили, что Курт спит в старой коробке из-под холодильника на веранде приятеля, они предложили Курту остаться пожить за их домом в их микроавтобусе. Это была маленькая любезность, но такая, о которой Курт никогда не забывал.
    Басист Новоселич стал не только музыкальным фоном Курта, но также и первым последователем, который разделял своеобразное видение мира Курта. Они часто говорили об упадке мэйнстрим-культуры, и как они могли бы поменять такой ход вещей благодаря своим анархическим музыкальным идеям. Важные направленные против истеблишмента темы, о которых Курт неоднократно говорил - оспаривание власти, разложение мэйнстрима также были навязчивыми идеями Новоселича, и эти двое идеологически хорошо подходили друг другу.
    Однако их идея захватить мэйнстрим-культуру ещё не была усовершенствована, и это многое говорит о том, что их самая первая группа была организована как отчаянная попытка заработать деньги музыкой. Они заметили, что «Creedence Clearwater Revival» были неизменно популярной группой на радио, на тот момент спустя два десятилетия после их первоначального создания хитов. Курт и Крист решили, что, если они создадут кавер-группу «Creedence», они смогут стать богатыми. Когда это не смогло продвинуть их карьеру, они образовали ряд других групп, хотя даже описать их формально по всем названиям требует значительного времени, поскольку они были больше эмбриональными, чем настоящими группами. Одно воплощение, которое ¬фактически прогрессировало до названия и нескольких репетиций, было «Stiff Woodies» («Сильные Эрекции») - как было типично для Курта, у этого названия были сексуальные подтексты. Эта группа часто репетировала над парикмахерской матери Новоселича

    [Звукорежиссёры - горячие пузыристые вонючие козлы, диарея спермы, пускающие пивные газы компоненты, найденные в нитритиональных и вкусных конусах спама. Опущенных в МОЧЕВУЮ и Борную кислоты.
    У меня нет никаких журналов «backwash» с нашим патетическим интервью. Потому что я сжёг все экземпляры, которые у меня были. Меня поражает, что у человека, у которого по каким-то причинам, кажется, есть адекватная история написанных верительных грамот («Rocket» (о боже)) другие фэнзины и т.д.) может отвечать за эту местную музыкальную газету и случайно обладает самым неприятным стилем письма, который я когда-либо читал. Неправильно цитируемый город. Боже, мы старались изо всех сил не останавливаться на том факте, что в Абердине у нас есть ассоциация с «Melvins». Поскольку мы знали, о чём она нас спросит, и поэтому оказалось, что всё это подробное описание возвращается к тебе снова и снова, и глупо то, что мы говорили только о «Melvins», возможно, 2 минуты. Ну, что поделаешь. Сиэтл.
    Я не могу дождаться, когда ты сюда приедешь и извергнешь высококомпрессионную сильную рвоту, с такой силой, какую выдержат сиэтлские скелеты, и их шкуры убегут и застрянут в зданиях.
    Пожалуйста, давай, мы сыграем с тобой, по крайней мере, один концерт. Это будет фестиваль народной музыки.
    Ну, у меня колет в пояснице, теперь надо идти. Чао. Спасибо за крутую плёнку и фотоматериал Игги. Каждый день – Рождество].

в неотапливаемом месте на чердаке. Как и «Melvins» до них, их репетиции начали привлекать маленькую группировку еретиков. В то время у них не было стойкого названия группы или постоянного ударника, но у них было безграничное честолюбие и им некуда было двигаться, только вверх.

    ПОСЛЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ С НОВОСЕЛИЧЕМ музыка стала важнейшей навязчивой идеей Курта, но она была далека от его единственного занятия искусством. Он продолжал рисовать комиксы, граффити в переулках, и снимать короткие фильмы. Он унаследовал семейную камеру «Super 8» и снял несколько немых короткометражных фильмов, включая тот, где он шествует по заброшенным абердинским зданиям и пирсам, как секретный агент. В другом он надел маску мистера Tи (из телешоу «Команда А») и нюхал фунт муки, которая, как он притворялся, был кокаином (это визуальное волшебство создавал пылесос). Ещё один короткометражный фильм сосредотачивался на одержимости Курта инопланетянами, приземляющимися в Грэйс-Харбор.
    По крайней мере, короткое время Курт подумывал о карьере рок-критика. Он читал многочисленные книги и журналы о музыке и представлял себе, что он знает так много о рок-истории, как профессиональные критики. Он сделал пробный номер фэнзина, но когда один из друзей Курта сказал ему, что не может писать рецензии на альбомы, которые он никогда не слышал, эта идея развалилась. Курт также говорил о создании своей собственной студии звукозаписи, думая, что это могло бы быть ещё одной дорогой к богатству. Воспользовавшись позаимствованным кассетным магнитофоном, он записал, как одна местная личность по имени Скотти Кэрейт читает монолог. Как очень многие из его проектов в то время, эту блестящую идею не довели до конца. Однако идея фэнзина была устойчивым соблазном для Курта, и он будет неоднократно говорить о его создании не раз в течение каждого года следующего десятилетия, даже когда он стал знаменит. На самом деле он так никогда и не создал или не распространял свой собственный фэнзин - хотя помогал немногим другим, которые распространялись - но он никогда не переставал думать об этой идее как о важной форме самовыражения.
    Зимой 1986 года всё для Курта резко улучшилось. В то время он познакомился с девушкой по имени Трэйси Мэрандер и начал с ней встречаться. Примерно в это же время он нашёл дом, который сдавался в Абердине за 100 $ в месяц, и соседа по комнате, чтобы платить половину этой арендной платы. Чтобы заплатить свою половину, Курт нашёл выгодную работу разнорабочего на Полинезийский Курорте на Оушн Шорс, штат Вашингтон. Вместо того, чтобы чинить вещи, как требовала его работа, он пользовался своим универсальным ключом, чтобы открывать комнаты и спать в свободных кроватях. Руководство, в конце концов, догадалось, и впоследствии Курт был уволен. «Я всегда был крайне ленивым человеком», - впоследствии сказал он одному интервьюеру.
    Однако он не был ленив, когда дело касалось музыки, и продолжал часами заниматься на гитаре, пел и каверы, и свои собственные сырые творения. Когда «Melvins» пригласили его читать стихи под свою инструментальную музыку в одноразовом концерте в Олимпии, он ухватился за эту возможность, которая, вероятно, представляла собой его первое публичное выступление. Толпа была равнодушна к Курту, но эта возможность повторно придала энергии его попыткам собрать свою собственную группу.

    [ВВЕРХУ НА ВНЕШНЕЙ СТОРОНЕ ОТВОРОТА. Примерно в часе к юго-западу от Абердина находился печально известный участок Федеральной автострады-5, где один фермер использовал своё огромное придорожное имение, чтобы установить несколько рекламных щитов правого крыла и на христианскую тематику. Курт нашел это идеальным местом для позирования для этой фотографии.
    ВНИЗУ НА ВНЕШНЕЙ СТОРОНЕ ОТВОРОТА. Фотография Курта в ресторане, снятая его подружкой Трэйси Мэрандер.
    ВНУТРИ ОТВОРОТА. Когда «Нирвану» впервые опубликовали в фэнзине «Backlash», Курт был втайне вне себя от радости, но также чувствовал потребность пожаловаться на этот материал в этом неотправленном письме ударнику «Melvins» Дэйлу Кроверу¬. Строчка «Рвота Власти» (также переводится как «Сильная Рвота» - Прим. пер.) появилась в этом и многих других записях Курта ¬в то время. Ему достаточно нравилось это название, чтобы он подумывал создание своего собственного журнала под названием, конечно, «Рвота Власти».
    СПРАВА. «Нирване» потребовалось несколько лет, чтобы постепенно приобрести поклонников, но когда группа, наконец, стала возвышаться до уровня «Melvins», о чём сообщает розовая рекламная листовка справа, Курту удалось совершить переход от Цеплялы «Melvins» к равному им].

    В своих записных книжках он писал списки потенциальных названий группы с кандидатами, которые включали «Poo Poo Box» («Коробка С Каками»), «Egg Flog» («Взбитое Яйцо»), «Whisker Biscuit» («Нитевидное Печенье»), «Spina Bifida» («Расщеплённый Позвоночник»), «Puking Worms» («Рвотные Черви») и «Pukearrhea» («Рвотарея»). Курт убедил соседа Эрона Бёркхарда устроиться ударником, и когда один из друзей организовал вечеринку в загородном доме в Рэймонде, у группы Курта был первый концерт. Они не играли ни под каким названием, но тогда обстоятельства этого не требовали, так как пиво на вечеринке было важнее развлечения. Этот концерт был едва ли не катастрофой: когда Курт пел, пьяный Крист Новоселич постоянно выпрыгивал из окон дома. Последовала драка, и вечер преждевременно подошёл к концу. Хотя группа не заработала денег на этом концерте, это ещё больше разожгло аппетит Курта.

    ВСКОРЕ ПОСЛЕ ДЕБЮТА В РЭЙМОНДЕ Курт переехал в Олимпию, чтобы жить с Трэйси. Ему было двадцать лет, и кроме поездки в детстве в Диснейленд и случайного визита в Сиэтл, он никогда не уезжал из округа Грэйс-Харбор. Олимпия была городом-колледжем, поскольку она являлась родиной Колледжа Вечнозелёного Штата и, по мнению Курта, предоставляла больше возможностей. Хотя он пытался найти работу и недолго работал уборщиком в Олимпии, он главным образом жил за счёт доброты Трэйси, что удовлетворяло его пассивной природе. Когда кто-то требовал от него устроиться на настоящую работу, он отвечал, что требования ¬его группы были такими большими, что у него нет свободного времени.
    К тому моменту группа сыграла всего несколько концертов, главным образом, в Такоме, для компаний не больше чем в дюжину человек. Они выступали под несколькими различными названиями - обычно как «Skid Row» («Городское Дно») - пока Курт, наконец, не остановился на «Нирване». Плакат для одного из первых концертов, сыгранных под именем «Нирвана», даже вышел со сноской: «Также известны как «Skid Row», «Ted Ed Fred» («Тэд Эд Фред»), «Pen Cap Chew» («Пожуй Колпачок Ручки») и «Bliss» («Счастье»). Курт сам нарисовал этот плакат, как и большинство их рекламных объявлений, и на нём была изображена пышущая здоровьем Дева Мария с окровавленными руками. Образы Марии и Иисуса часто появлялись в искусстве Курта - он также часто крал скульптуры Марии с кладбищ. Как только у него дома появлялась эта контрабанда, он подправлял её, рисуя кровавые слёзы на лице Девы Марии. Также он крал кресты с кладбищ и вешал их на стены.
    Что касается названия «Нирвана», Курта привлекал восточный мистицизм, на который оно намекало, но главным образом он выбрал его, потому что оно казалось утончённым. Почти все прочие названия, которые он ¬обдумывал, исходили из непристойных намёков. «Skid Row» намекало на «жёлтые пятна на трусах», фекальные пятна на нижнем белье, а не пустынную улицу. Его первая группа называлась «Fecal Matter». Тот факт, что ему удалось назвать группу «Нирваной», а не «Gut Bomb» («Кишечная Бомба»), как он одно время настаивал, было маленьким чудом.
    Человеческое тело - в частности, его система удаления отходов - было бесконечным источником ¬привлекательности для Курта. Толстые кишки, клизмы, анусы, желудки, кишечник и фекалии были темами, о которых он экстенсивно писал в своих дневниках и обдумывал приемлемые темы для песен. Объединенный с сексуальностью - особенно рождением, спермой и эмбрионами - этот анатомический мир составлял 90 процентов тем, на которых он писал, и картин, которые он творил.
    Часть этого интереса происходила из потребности в медицине, поскольку с детства Курт страдал от различных желудочных болезней. Его часто рвало желчью. Он полагал, что овощи раздражали его ¬организм, а  сырные продукты успокаивали - хотя эти предпочтения были противоположностью того, что предлагало большинство гастроэнтерологов.
    После переезда в Олимпию он из-за своих проблем показался специалисту, и ему был поставлен диагноз Синдром Раздражённой Толстой Кишки (СРТК). В 1988 году о СРТК было известно немногое, и часто это был диагноз, ставящийся, когда другие поддающиеся лечению болезни исключались. СРТК Курта, как типичный для этой болезни, нечасто следовал образцу или поддавался одному простому лечению. Для Курта это означало, что он жил с этой невыносимой перспективой воспаления, которое происходило, по-видимому, случайным образом. Это было, писал он в своём дневнике, «как русская рулетка, и я никогда не знаю, когда это появится. Я могу быть дома в самой непринуждённой обстановке, потягивая обычную ключевую воду, никакого напряжения, никакой суеты, а потом бах! Как винтовка: опять пришло время желудка».
    Курт также c детства страдал от сколиоза. Это состояние, вызванное искривлением позвоночника, может быть изнурительным для многих, но случай Курта сочли недостаточно серьезным, чтобы ставить корректор. Однако это действительно приводило к нерегулярной боли в пояснице, и несколько раз Курт говорил, что у него «болят кости». Курт чувствовал, что ношение тяжёлой гитары усиливало это, однако он играл на гитаре по несколько часов каждый день, без сомнения, ухудшая это состояние.
    Курт всегда был худым, но его неспособность набирать вес увеличилась наряду с его желудочными проблемами. Он не чувствовал себя уверенным в своём теле и редко позволять видеть себя голым. Чтобы увеличить свой внешний вид, он часто носил две или три рубашки и две пары джинсов. Он совершал такой подбор одежды в качестве некоей формы хитрости; впоследствии они вызвали модную тенденцию, когда он стал знаменит.
    Почти любой человек, сражающийся с двумя хроническими физическими недугами, боролся бы, но когда это смешано с депрессией, расстройство его насущных проблем было почти чрезмерным, чтобы Курт это выносил. Он рассматривал свои болезни не просто как препятствия, которые надо преодолеть, а как мучения. «Ты мучаешься.... Ты работал усерднее, чем кто-либо в мире», - писал он в одной дневниковой записи. Он продолжал сетовать на множество плохого в мире прежде, чем закончить тем, что объясняло маленькое утешение в мрачном мире Курта: «Я не виню вас за то, что были невыносимыми».

    ДО 1988 ГОДА ГРУППА СУЩЕСТВОВАЛА, главным образом, как фантомный объект в записных книжках Курта. Хотя Новоселич и Курт часто репетировали, они изо всех сил пытались найти постоянного ударника. Это не мешало Курту исписать сотни дневниковых страниц, где он планировал, какой может быть его исключительная проницательность. За несколько лет до того, как у какого-нибудь журналиста возник какой-то интерес в его интервьюировании, он выписывал

    [ВВЕРХУ. Коллекция Курта странного барахла содержала много настольных игр и игрушек, которые он приобретал в магазинах подержанных вещей и распродажах в гаражах, включая эту куклу Шона Кэссиди, хранящуюся в своей оригинальной коробке. Он купил её в подарок Трэйси Мэрандер, и на ней надпись от него: «Трэйси, С Любовью, Курдт».
    СПРАВА И ВНУТРИ ОТВОРОТА. Фото Курта, сделанные Трэйси Мэрандер, с одной из их нескольких кошек и кроликом на заднем дворе их квартиры в Олимпии].

ответы, которые он дал бы на то, что он считал основными вопросами рока. На предмет панк-рока он написал, что он - для него, и что он «означает свободу». Он был также сторонником «девушек со странными глазами» и любил «природу и животных». Если у него и был какой-то недостаток, то просто в том, что ему «нравилось дразнить маленьких лающих собак в припаркованных машинах». Что касается этих и прочих личных предпочтений, ну, у него просто были «твердые убеждения, которые ничто не может поколебать, кроме моей примитивной искренности». Фальшивые диалоги «вопрос-ответ» были забавны, но также показывали ум за пределами незрелого юмора.
    К тому времени Курт написал несколько дюжин песен, но он одержимо писал списки названий песен в своих записных книжках, планируя последовательности альбомов, которые никогда не будут выпущены. В середине списка потенциальных номеров для альбома его подружка, Трэйси, могла написать ему записку - дневник Курта также использовался для списков того, что надо сделать, и напоминаний по поводу продуктовых магазинов, вроде одного, жалостливого, и гласившего:  «Пожалуйста, покорми крыс». Однако Курт главным образом исписывал свои дневники тем, что имело отношение к группе, который существовал почти полностью в его голове.
    На немногих концертах «Нирваны» до этого момента группа использовала троих разных ударников - им больше всего повезло позаимствовать Дэйла Кровера из «Melvins». Курт по-прежнему публиковал объявления в поисках постоянного ударника, даже когда они играли концерты с Кровером. Это многое говорит о смутных надеждах «Нирваны» в то время, когда Кровер никогда не рассматривал всерьёз уход из «Melvins» ради группы Курта, несмотря на близкую дружбу Кровера с Куртом. В номере «Rocket» за октябрь 1987 года Курт поместил следующее маленькое объявление: «ТРЕБУЕТСЯ СЕРЬЁЗНЫЙ УДАРНИК. Ориентация на андеграунд, «Black Flag», «Melvins», «Zeppelin», «Scratch Acid», Этель Мёрман. Универсальный, как чёрт. Курдт 352-0992».
    Мало того, что объявление в «Rocket» было важно, потому что оно показывало зарождающуюся группу, всё ещё ищущую ударника - и способ распознать его саунд - но это было также первым печатным доказательством игривого, ловкого альтер эго Курта. Он начал писать своё имя c орфографическими ошибками, добавляя «д» или дополнительное «т», или меняя «K» на «C», или делая наоборот и превращая свою фамилию в «Kobain». Прозвище «Kurdt Kobain»  не совсем являлось сценическим псевдонимом, и только иногда использовалось в переписке с теми, кого он хорошо знал; писав записку Трэйси, он редко использовал нелепое написание «Курдт». Однако для биографии для прессы было более вероятно, что Курт писал своё имя в некотором роде c орфографическими ошибками. Сами эти орфографические ошибки не были постоянными, и мотивацию Курт по-прежнему никому не адресовывал. Возможно, случилось так, что он пытался найти сценический псевдоним, или, возможно, он думал, что немного другое профессиональное имя отделит его артистическую жизнь от его настоящей жизни. Это также, возможно, было просто одной из глупых шуток Курта - той, которая исходила от человека, который написал спреем слово «лодка» буквами высотой в три фута на борту быстроходного катера своего соседа.
    Примерно в это время Курт откликнулся на объявление в «Rocket», предлагающее время на студийную звукозапись за 20 $ в час. Продюсер Джэк Эндино, который подошёл к телефону и продюсировал эту сессию, знал о «Нирване» так мало, что запись в его расписании гласила: «Курт Ковэйн». Через шесть часов. Курт, Крист

    [ВВЕРХУ. Курт в кухне своей квартиры в Олимпии. Он говорил, что ему нравится готовить, несмотря на свои пожизненные проблемы с желудком.
    СПРАВА. Одна из дневниковых записей Курта о своей матери. Её привлекательность и игривые комментарии его друзей о ней смущали его собственное чувство сексуальности и стыда. Под этой дневниковой записью - переплётная обложка, на которой Курт набросал песни со свого первого демо. Простое написание списков песен было деятельностью, которая занимала большую часть времени Курта в тот период, когда у группы было мало концертов.

    Женщина, к которой я чувствую материнскую любовь, не может смотреть мне в глаза
    Но я вижу её глаза, и они синие, и они дразнят, дергаются & мастурбируют

    Очень поздно я научился принимать друзей мира в аудитории в целом мире был или ты [ответил]

Ш                IF YOU MUST
А                DOWNER
Б                fLOYD THE BARBER
А                PAPER CUTS
                HAIRSPRAY QUEEN
Д                AEROSZEPPELIN               
У                [BUSINESS YOUR OWN MIND] BEESWAX
У                MEXICAN SEAFOOD
                PEN CAP CHEW
                ANNOREXORCIST               
                ERECTUM]

Новоселич, и Дэйл Кровер записали и смикшировали девять с половиной песен, завершив то, что стало известным как «Демо Дэйла». Когда катушка с лентой закончилась во время последней песни, «Pen Cap Chew», Курт решил не тратить 30 $ на ещё одну катушку с лентой, чтобы её переделать. Курт оплатил счёт в 152.44 $ деньгами, которые он сэкономил от недолгой работы уборщиком, и группа уехала на концерт, который у них был тем вечером в Такоме. Эта простая сессия стала первой главой в легенде о «Нирване» в студии; несколько песен с недорогого «Демо Дэйла» были, в конце концов, официально выпущены, и ¬поэтому услышаны миллионами фэнов.
    Курт стал писать более сосредоточенные тексты, хотя эти темы по-прежнему отражали его типичные навязчивые идеи: страх, сексуальность, боль в желудке и телевидение. «Floyd the Barber» («Брадобрей Флойд») была одной из самых прямолинейных песенных номеров в тот день и подробно рассказывала о бритье от Флойда, брадобрея из «Шоу Энди Гриффита». Флойд начинает брить главного героя, пока певец не слышит, «как расстёгивается молния» и чувствует «мочу Флойда, выдавливающуюся в мои губы». Впоследствии певец умирает, «задушенный задницей Энди». То, что эта песня была самой прямой из этих десяти, записанных в тот день, многое говорит о живом воображении Курта Кобэйна. Учитывая типичное панк-микширование гитары и баса поверх текстов, немногие слушатели понимали, какие слова выкрикивает Курт. Как и в случае с большинством песен на «Демо Дэйла», случайному слушателю почти невозможно определить, о чём эта песня, не имея листа с текстом.
    На желудок Курта намекается в «Mexican Seafood» («Мексиканские Морепродукты»), в песне, которая подробно описывала множество болезней от «молочницы» до гонореи («больно, только когда я мочусь»), и заканчивается «сжатием пальца ноги и козявкой / желудочными червями / которые танцуют в обсахаренном отстое». Что касается того, что вдохновляло Курта на прочие странные тексты, даже он затруднялся объяснить, о чём он писал. В одном из самых ранних интервью «Нирваны» один журналист спросил Курта, о чем его тексты. Это был один из немногих ¬вопросов, ответ на которые он уже не репетировал в своих фантомных интервью в записных книжках. «Я вообще не считаю тексты чем-то важным, если  есть хорошая линия мелодии, - ответил он. -Хук и живая энергия важны гораздо больше».
    Какими бы странными ни были эти тексты, Курт творил броские мелодии, и именно этот элемент заинтриговал Джонатана Поунмэна с «Sub Pop». Когда продюсер Джэк Эндино передал эту демо-кассету Поунмэну, глава студии предложил группе контракт на звукозапись. Официально это было чуть больше, чем скрепление договора рукопожатием, при котором Поунмэн обещал, что «Sub Pop» оплатит минимальные затраты на запись, чтобы сделать сингл. Группе не дали никакого аванса, но она получала сто экземпляров сингла. Для Курта этот контракт на звукозапись, а точнее, тот факт, что он мог рассказывать людям, что подписал контракт со студией звукозаписи, имел то же значение, что и его «победа» на художественной выставке 1985 года как одно из самых великолепных событий его жизни.

    [СЛЕВА. Курт был одержим мясом; он вырезал многочисленные цветные иллюстрации из журналов, из которых он обычно делал коллажи. Часть этого проекта была приклеена к холодильнику в его квартире в Олимпии].


                4. ЛЮБОВНЫЙ ЗУММЕР

    К началу 1988 года к «Нирване» в качестве ударника примкнул Чэд Чэннинг, и для группы всё стало укрепляться. Благодаря контакту с «Sub Pop» и нескольким концертам в Сиэтле, у них, казалось, появился импульс, или так утверждал Курт. В своих дневниках он написал несколько столбцов для того, что он называл «нашей маленькой группой», исправляя их, как только у него появлялась какая-нибудь новая крупица хороших новостей. Однако эти перемены происходили медленнее, чем ему хотелось, и только в ноябре 1988 года, когда «Sub Pop», наконец, выпустили сингл «Love Buzz» («Любовный Зуммер»). Даже это выдающееся событие было чревато для Курта осложнениями, поскольку рецензии не были теми сплошными восторженными отзывами, на которые надеялся Курт. Сингл первоначально был выпущен только как часть клуба по подписке, и несколько критиков ¬безнадёжно отметили, что это был кавер какой-то песни «Shocking Blue», странный выбор для дебюта.
    Почти весь 1988 год Курт ждал: чтобы «Sub Pop» действовали, чтобы группа давала больше концертов, чтобы новый состав укрепился или чтобы Трэйси пришла домой с работы. Он проводил большую часть времени один в их квартире в Олимпии, смотря телевизор, записывая сборники на кассетах или сочиняя песни. Когда Трэйси жаловалась, что он написал песни обо всём, кроме неё, он сделал свою первую попытку сотворить любовную песню. Слушая «Meet the Beatles», он сидел в своей ванне и подробно описывал спор, который у него был с Трэйси на прошлой неделе, превратив это  диалог в песню.
    Примерно в то же время Курт написал «Negative Creep» («Отрицательный Тип»), которая была более типична для того периода. Большинство песен «Нирваны» было структурировано вокруг гитарных аккордов, а не управлялось текстами, и в «Negative Creep» было всего десять строчек, хотя каждая повторялась три раза. Кроме припева: «Папина маленькая девочка больше не девочка», повторявшегося двадцать семь раз, немногое из текста подлежало расшифровке. Курт отправился на студию звукозаписи, не закончив эту песню, и как только плёнка стала вращаться, он закончил несколько куплетов пронзительным воем, который быстро становился его вокальным фирменным знаком и характерной чертой саунда группы. Эти песни, бесспорно, были броскими, но их смысл был тайной даже для товарищей Курта по группе.
    Хотя Курт писал в более быстром темпе, чем когда-либо раньше, финансовые проблемы «Sub Pop» задерживали запись настоящего альбома. Он ожидал, что у его группы уже будет два альбома, а всё,
[СПРАВА. Эту фотографию Курта, сделанную Элис Уилер, первоначально рассматривали для обложки «Bleach», но Курт её отверг. Было, по крайней мере, три фотосессии для обложки альбома, но в итоге группа выбрала свежий снимок, напечатанный на этом негативе так, чтобы ни одного из участников нельзя было узнать].

что сделали «Sub Pop», это выпустили сингл. Расстроенный, Курт начал рассылать демо-кассеты на другие студии. В одну упаковку Курт включил рукописную биографию, которая отмечала, что «Нирвана» «готова идти на компромисс по поводу материала (часть этого дерьма довольно стара). Гастроли всегда в любое время. Мы надеемся, музыка скажет сама за себя. Пожалуйста, ответьте». Раньше он протестовал против компромисса, но эта длинная задержка заставляла его всё более и более отчаиваться.
    В декабре 1988 года «Sub Pop», наконец, удалось выделить средства на расходы на звукозапись, и группа записала свой первый альбом с продюсером Джэком Эндино. Курт обдумывал несколько названий, включая «Mandatory Breeding Laws» («Законы Принудительного Размножения»), «All Humans Are Stupid» («Все Люди Глупы») и «Ashamed to Be a Human» («Стыдно Быть Человеком»). То, которое ему нравилось больше всего, это «Too Many Humans» («Слишком Много Людей»), которое отражало его пессимистический взгляд на перенаселённость. «Sub Pop» исключили эту идею, и Курт решил назвать его «Bleach» («Дезинфицирующий Раствор»). В туре в поддержку этого сингла Курт увидел плакат по предупреждению СПИДа со строчкой: «Дезинфицируйте Свои Иглы». В это время Курт не экспериментировал с сильнодействующими наркотиками, и он нашёл эту строчку смешной. В качестве оформления группа решила использовать фото группы, которое сделала Трэйси, но напечатать его на негативе. Обложка также была предназначена для того, чтобы обыграть «Negative Creep», но немногие поняли эту шутку.

    «BLEACH» ВЫШЕЛ 15 ИЮНЯ 1989 ГОДА, после чего группа совершила свой первый тур по Соединённым Штатам. За следующие три года ни один сезон не проходил без того, чтобы «Нирвана» не отправлялась в дорогу. Их жизнь стала структурироваться вокруг туров и концертов, и именно доход от гастролей сохранял им жизнь. Колледж-радио передавало некоторые из песен с «Bleach», и хотя их первые несколько туров теряли в деньгах, они вскоре начали продавать достаточно футболок, чтобы получать маленькую прибыль.

    [ВВЕРХУ. Ударник Чэд Чэннинг (слева) и Курт (справа) в хэллоуинских масках на одном из ранних концертов тура. Чэд был уже четвёртым ударником, которого использовала группа, но за исключением Дэйва Грола, у Чэда был самый долгий срок пребывания на этом посту. Многие люди принимали их с Куртом за братьев из-за их похожего внешнего вида.
    СПРАВА. Две рекламных листовки с ранних сиэтлских концертов «Нирваны».
    ПРАВЫЙ ФОН. Обзорный лист фотографа Чарлза Питерсона с легендарного концерта «Нирваны» в вашингтонском «HUB Ballroom» 25 февраля 1989 года. Этот концерт был заявлен как «Ещё Четыре Группы за Ещё Четыре Бакса», что означало, что посетители платили доллар, чтобы посмотреть на «Нирвану».

«BUNDLE
OF
HISS»
«НИРВАНА»
ЗА ЖИЗНЬ! Цена 5 коп. (написано по-русски - Прим. пер.)
ПЯТНАДЦАТОГО ИЮНЯ
«VOGUE»
FIRST & VIRGINA

                8      НИРВАНА

                «VOGUE»
                КАЛЕНДАРЬ НА МАРТ - АПРЕЛЬ
ВТ 29 … … … … … … … … КРИЗИСНАЯ ВЕЧЕРИНКА / DERELICTS
СР 30 … … … … … … ………  РОДЖЕР МИЛЛЕР / BUNDLE OF HISS
ПТ 1 … … … … …   СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА ВЕЧЕРИНКА ДУРАКОВ
СБ 2 … … … … …  ….. ………………………ПАСХА ИЛИ ОТКЛЮЧКА
ВС 3 … … … … … … … … …… … ….. ПСИХОДЕЛИЧЕСКАЯ ПАСХА
ВТ 5 … … … … … …  …………..ВЕЧЕРИНКА FASTBAC KS / SPLINTER
СР 6 … … … … … … … … … …….CATBUTT / SCHROEDINGGERS CAT
ВС 10 … … … …    … … …          … … … … … ….RAD, THE BAD, 70-ые
ВТ12 … … … ……….… … … … ….HOLY SISTERS OF THE GAGADADA
СР 13 … … … … … … … … … … … … … … ………….FIRST THOUGHT
ВТ 19 … … … … … … … … … … … … ….DAS DAMEN / BLOOD CIRCUS
СР 20 … … … … …  … … … … ….. DHARMA BUMS / HERD OF TURTLES
ВС 24 … … … … …… … … … … … … … … … ….SUBPOP с НИРВАНОЙ
ВТ 26 … … … … … … … … … … … CRYPT KICKER 5 / ACTION BUDDIE
СР 27 … … … … … … … … … … … … … … выход альбома NOMEANSNO

             ПРИВЕТСТВУЕМ ВИДЕО «BOMBSHELTER» ИЗ
              НЬЮ-ЙОРКСКОЙ SST RECORDING АРТИСТЫ
                DAS DAMEN
             СО СПЕЦИАЛЬНЫМИ ГОСТЯМИ BLOOD CIRCUS
                5 $ ЗА ВХОД. ВТОРНИК 19 АПРЕЛЯ

        ОТКРЫТ С 9 ДО 2:00 ТЕПЕРЬ ОТКРЫТ С 8 В ПЯТНИЦУ - СУББОТУ В ЧЕТВЕРГ ДАМЫ БЕСПЛАТНО ИСПОЛЬЗУЕМ ЛЕТНЕЕ ВРЕМЯ
                В ЦЕЛЯХ ЭКОНОМИИ ОСВЕЩЕНИЯ ДО 3].


    Для Курта зарабатывать деньги своей музыкой было приятной справедливостью. Он по-прежнему главным образом жил за счёт Трэйси, но теперь у него было несколько дополнительных долларов на свои собственные прихоти. Когда он не гастролировал, он оставался дома и смотрел телевизор или работал над множеством художественных проектов. Он начал часто посещать многие магазины подержанных вещей в Олимпии и начал покупать что-нибудь странное и дешёвое, что поражало его воображение. Он был особенно неравнодушен к настольным играм, которые он мог обычно покупать меньше чем за доллар. Его не интересовали «Сорри!» или «Крестословица», но если игра была изготовлена по образцу какого-нибудь плохого ТВ-шоу, он её покупал. Ненужные вещи культуры шестидесятых стали его навязчивой идеей: он купил настольную игру «Арчи Банкер», игру «Эдам 12» и игру «Команда А». Он стал хранителем нелепых развалин американской поп-культуры. Он купил дешёвый гобелен с Элвисом, а потом переделал его, нанеся на лицо Элвиса макияж в стиле Элиса Купера; потом он перекрестил его в Элвиса Купера. Группа вешала этот гобелен с Элвисом Купером позади себя во время некоторых концертов, и это стало хитом для их тогда крошечных аудиторий. Всё, что Курт создавал или покупал, было до некоторой степени ненормальным или было вскоре подвергнуто его переделыванию.
    Тем летом у Курта снова появился интерес к рисованию, и поскольку он не мог позволить себе настоящий холст, он часто использовал обратные стороны этих старых настольных игр. Он обнаружил, что негнущийся картон хорошо удерживает акриловую краску. Он также иногда покупал дешёвые рисунки в рамах в магазине подержанных вещей, а потом перекрашивал холсты или в некотором роде их видоизменял. Иногда он просто брал приобретённый в магазине рисунок и писал на нём слова.
    Он подарил Трэйси некоторые из оригинальных рисунков, которые он создал в том году. Один был тощим, похожим на инопланетянина существом,  выглядящий несчастным - Курт сказал Трэйси, что это автопортрет. На другом был изображён осуждённый убийца Чарлз Мэнсон. «Он не рисовал что-то кажущееся счастливым и цветастым»,- замечала Трэйси.
    Одна из его соседей, которая восхищалась его рисунками, предложила заплатить Курту за то, чтобы воссоздать сон, который ей приснился. «Сколько ты просишь?» - спросила у него соседка. Он понятия не имел, но сказал ей, что за десять долларов он мог бы купить холст. Она дала ему деньги, а потом рассказала сон, в котором женщина ела мёртвое животное. Ему потребовалось несколько дней, но он зафиксировал её видение. Помогло то, что большинство рисунков Курта уже были эфемерными и призрачными, и что плотоядные создания были частью его работ. Та же самая соседка однажды обнаружила его рисующим в гараже и заметила, что

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Группа спала на кушетках и выживала на несколько пенни во время их первого тура по США в 1989 года. Здесь Курт одет в пальто, хотя они гастролировали в июле. Независимо от того, насколько тёплой была погода, он носил несколько слоёв одежды.
    В ЦЕНТРЕ СЛЕВА. Курт утверждал, что пьёт земляничный «Куик», потому что тот обволакивал его желудок, который мучил его, когда он был в дороге.
    ВНИЗУ СЛЕВА. «Нирвана» живёт на Грин-стрит-стэйшн в Массачусетсе, июль 1989 года.
    ВНУТРИ. У группы было так мало денег на раскрутку, что Курт решил изготавливать самодельные наклейки. Он методично выписывал название группы на сотнях таких этикеток «Эйвери», считываемых  компьютером. Несколько его оригинальных наклеек всё ещё можно найти на стенах и переулках в Олимпии.
    ВВЕРХУ. В эпоху до «eBay» Курт собрал сотни игр и коробок для завтрака. Его коробка для завтрака «Эдам-12» была одной из его любимых].

работа блестит. Она спросила его, что создало такой эффект полировки. Он сухо сказал ей, что мастурбировал и использовал свою сперму в качестве последнего слоя. «На этом рисунке моё семя», - сообщил он так сухо, будто описывал оттенок цвета.
    Сексуальность оставалась главной темой его искусства. Он искал в магазинах подержанных вещей старые учебники по медицине, а потом вырезал анатомические иллюстрации, чтобы создать коллаж. Он украсил свой холодильник изображениями поражённых болезнью влагалищ вперемешку с фотографиями мяса, вырезанных из газетных рекламных объявлений. Если бы в этой газете появился какой-нибудь заголовок, в котором была бы двусмысленность (такой, как «Троянцы (также переводится как «весёлые парни» - Прим. Пер.) бьют Бобров»), он вырезал бы его и добавил к постоянно развивающейся работе. Коллаж был его любимой художественной формой, и газетные и журнальные вырезки применялись ко всему плоскому, что он мог найти -  холст, холодильник или стена.
    Курт также экспериментировал с анимированным коллажем в форме видеомонтажа: когда Трэйси купила кассетный видеомагнитофон, он стал любимым бытовым прибором Курта. Ему нравилось записывать на плёнку клипы с «MTV», но, главным образом, он заполнял бесчисленные недорогие кассеты формата VHS ночными рекламными роликами и сценами из повторных показов передач шестидесятых годов. Он предполагал, что когда-нибудь эти видеоколлажи будут иметь ценность. Однако он записывал это всё в экономичном режиме, и даже когда он попытался их просмотреть, они были искажены.
    Хотя этот видеомагнитофон был объединяющим прибавлением в их домашнем хозяйстве, к концу 1989 года отношения ¬между Куртом и Трэйси начали давать трещины. Он часто уезжал на гастроли, и хотя она по-настоящему была самой большой поклонницей, которая была у «Нирваны» - и материально, и морально - жизнь с Куртом была для неё непростой. Одной из прочих их общих вещей была их любовь к животным, и среди их домашних питомцев были черепахи, крысы, кошки и кролик. Курт прозвал эту квартиру Зоофермой, а один посетитель отмечал, что она пахла «как вивисекционная лаборатория». Их зверинец требовал большой заботы, и Курт часто не слишком аккуратно чистил клетки их многочисленных домашних животных; это и прочие его упущения в работе по дому стали проблемами в их отношениях.
    Трэйси была относительно прямой женщиной и любила девчачьи штучки. Однако интерес Курта к женскому полу был более ограничен фарфоровыми куклами, которых он коллекционировал, или крадеными статуями Девы Марии, которую он прихватывал с кладбищ. В том году на её день рождения он подарил ей альбом «Iron Butterfly». Однако это был не просто какой-то альбом; он нарисовал на нем Бэтмена и привязал к нему голую куклу Барби при помощи петли вокруг её шеи. Для Курта это была романтика.
    Ещё одна проблема между ними заключалась просто в том, сколько добра Курт приобретал в ходе своих набегов на магазины подержанных вещей. «У него был такой беспорядок, - вспоминал Крист Новоселич. - Весь его дом был привёден в беспорядок, и повсюду были вещи». Трэйси убеждала его прибраться и неоднократно оставляла ему записки, намекая, чтобы он это сделал. Он в большинстве своём их игнорировал, и вместо этого приносил домой ещё больше хлама. Они переехали в квартиру побольше в том же самом переоборудованном доме, но Курт быстро забил ещё больше места своей постоянно растущей сокровищницей.

    [ВВЕРХУ. Снимок Курта в фургоне «Нирваны», сделанный  фотографом Джей Джей Гонсон в их первом туре по Восточному Побережью, фиксирует его в своей стихии. Фотограф вспоминает, что Курт говорил, что хранил это распятие в фургоне так, чтобы он мог высунуть его из окна и шокировать пешеходов.
    СПРАВА. Курт снял эти две фотографии своего распятия с Джей Джей Гонсон в фургоне «Нирваны» и перед «Макдоналдсом». Изображение «Макдоналдса» подводит итог нелепости американской культуры таким способом, который многое говорит о художественном видении Курта].

    ПЕРВЫЙ ТУР «НИРВАНЫ» ПО ЕВРОПЕ НАЧАЛСЯ примерно в то же время, усугубив напряжение дома в конце 1989 года, но также и дав Курту отвлечься. «Нирвана» обнаружила, к большому удивлению членов группы, что в Европе у них есть поклонники. Британские музыкальные таблоиды всегда искали новую звезду, чтобы её рекламировать, и «Mudhoney» с «Sub Pop» были моделью 1989 года. В то время как большая часть ранних публикаций о грандж-сцене Сиэтле содержала только анекдотическое освещение «Нирваны», и неоднократно это были нелестные сообщения, в которых их называли «деревенщинами», на «Sub Pop» было достаточно много рекламы, чтобы фэны приходили на «Нирвану» из любопытства. Они становились лучше в качестве живой команды, и новые песни Курта были лучше, заставляя толпу танцевать или, по крайней мере, постукивать ногами.
    Как раз когда популярность «Нирваны» медленно росла, Курт продолжал заниматься другими музыкальными авантюрами, ещё не совсем готовый ставить себе целью мысль об одной группе. Когда они вернулись из Европы, Курт отправился в студию, чтобы пожертвовать материал альбому Марка Лэйнгана, один из нескольких раз, когда Курт присоединился к студийной сессии с музыкантами помимо «Нирваны». Он также записал экспериментальную музыку с «Go Team» в Олимпии, и прямо перед европейским туром он даже сформировал группу незначительного ответвления с несколькими участниками «Screaming Trees». Он назвал эту группу «Jury» («Жюри»), и в неё входили Курт, Крист, Марк Лэйнган и Марк Пикерел из «Screaming Trees». Курт представлял эту группу как свою возможность исследовать блюз и фолк-музыку, которая не могла вписаться в репертуар "Нирваны". На сессии звукозаписи в августе 1989 года «Jury» записали четыре песни Лидбелли, включая «Where Did You Sleep Last Night» («Где Ты Провела Прошлую Ночь») и «Grey Goose» («Серый Гусь»). Курт также записал леденящую душу соло-версию «They Hung Him on a Cross» («Его Повесили на Крест»). Они говорили о том, чтобы эта группа продолжала своё существование, но те записи 1989 года были у «Jury» последними.

    [ВВЕРХУ. Хотя у Курта была огромная коллекция игрушек, его любимой была крошечная обезьянка, которую он назвал Чим-Чим, в честь персонажа мультфильма «Гонщик Спиди», которая была одержима обнаружением конфет. У Курта было много наклеек с Чим-Чим, и он использовал это изображение как свою неофициальную метку.
    ВВЕРХУ СПРАВА. На этом фото Чим-Чим сидит перед «Элвисом Купером», плакатом с Элвисом, который Курт переделал, чтобы тот выглядел как Элис Купер.
    СПРАВА. Курт был коллекционером, помешанным на игрушечных обезьянах, особенно музыкальных. В течение своей жизни он приобретал множество из них во всех стилях, от недорогих штампованных металлических игрушек до тонко отполированных шикарных кукол. Многие из них он хранил достаточно долго, чтобы несколько лет спустя, когда он стал отцом, часто развлекать свою дочь этими игрушками].

    Однако растущий интерес Курта к блюзу и фолк-музыке доказал, что этот «батт-рок» - «AC/DC» и «Black Sabbath» - на которых он вырос, теперь дополнялся теми альбомами, которые он нашёл в магазинах подержанных вещей в Олимпии или позаимствовал у друзей. Его интерес к Лидбелли отразил заметный отход от панк-стилей «Melvins» - где тексты, в лучшем случае, были запоздалой мыслью по отношению к традиционному мастерству фолк-песни с доминирующим повествующим вокалом. Внезапно то, о чём песня, стало иметь для Курта значение так, как не имело раньше, и его собственный стиль письма отражал этот сдвиг.
    Когда Курт был в Абердине, он находил музыку, главным образом, по счастливой случайности - он слышал её по радио или слышал другую группу, играющую песню «Zeppelin». Но в Олимпии Курт начал исследовать более широкий спектр музыки. Он также искал совета у других, и в музыкальном сообществе Олимпии были многие, кто был скор на то, чтобы предложить другие альбомы, которые ему нужно было изучить. Он жил по соседству со Слимом Муном и Диланом Карлсоном, и оба были проницательными рок-эстетами, которые в значительной степени повлияли на то, что обнаруживал Курт, как и Кэлвин Джонсон, который руководил «K Records». И по мере того, как коллекция пластинок Курта росла, она включала альбомы популярных исполнителей, таких, как «Beatles», «Cheap Trick», «Knack», «Devo» и Леонард Коэн, но также и менее очевидные предпочтения вроде «Vaselines» и «Pixies». По мере того, как коллекция пластинок Курта ширилась, то же происходило с его собственным музыкальным стилем.
    Осенью 1989 года Курт взял несколько новых песен в студию, чтобы записать с продюсером Стивом Фиском. Эти пять треков, которые они записали за три дня, представляли собой поразительный скачок в мастерстве написания песен Куртом. «Polly», в частности, была самой сложной песней, за которую когда-либо брался Курт. Это была ещё одна извращённая любовная песня, но на этот раз написанная от лица сексуального извращенца, который похищает молодую девушку и мучает её. Преступник ощущает сочувствие к своей жертве, но также выражает социопатическое отчуждение: «Я думаю, что она хочет воды, чтобы погасить эту паяльную лампу». Курт написал эту песню, прочитав заметку в газете о похожем реальном инциденте; эта песня представляла собой один из первых раз, которых он вышел за пределы своего собственного воображения для исходного материала.
    Ещё одна из этих пяти песен, записанных той осенью, «Been a Son» («Быть Сыном»), отразила собственную семейную историю Курта. Эта песня якобы рассказывает историю о том, как Курт полагал, что его отец предпочёл бы более мужественного сына. Центральный персонаж - женщина, поэтому неясно, написал ли Курт эту песню о своей сестре, Ким, или этот текст - «она должна была умереть, когда родилась» - в большей степени является заявлением о ненависти к самому себе. Но независимо от вдохновения, там, несомненно, присутствовала ядовитая злость. Эта песня была ясным признаком того, что Курт начал использовать написание текстов как форму терапии и разрядки. Злость - на своих родителей, свои проблемы со здоровьем и свой собственный внутренний стыд - стала одним из самых сильных его мотиваторов и частью его вдохновения. В следующем году музыка Кобэйна станет более сосредоточенной и, что не удивительно, продемонстрирует новый уровень ярости.

    [СЛЕВА. Курт одет в футболку с Игги Попом и «Stooges». Так случилось, что он надевал эту самую футболку на нью-йоркском концерте, который посетил сам Игги Поп, к большому и нескончаемому смущению Курта.
    ВВЕРХУ СПРАВА. «Нирвана» снята за несколько мгновений до инцидента с Игги Попом. Обратите внимание на замечательный контраст в росте между Кристом Новоселичем и двоими другими.
    СНИЗУ СПРАВА. Одно из ранних промо-фото «Sub Pop» «Нирваны», сделанное фотографом Чарлзом Питерсоном].



                5. МОЩНАЯ КОМАНДА

    Для того, кто смотрел телевизор столько, сколько Курт Кобэйн, было неизбежно, что однажды он захотел снять своё собственное музыкальное видео. Он создал несколько фильмов «Super 8», а также снял множество видеоколлажей при помощи своего видеомагнитофона, но его первая попытка снять музыкальное видео состоялась только в марте 1990 года. С помощью нескольких студентов колледжа «Нирвана» проникла в студенческий городок Колледжа Вечнозелёного Штата для видеосессии длиной в день. То, что они представляли, что видео с нулевым бюджетом покажут по кабельному телевидению, демонстрирует их великолепную наивность. Результаты, пусть и слишком дилетантские, чтобы снять номер для «MTV», действительно оказались крайне оригинальными.
    Группа в течение сорока пяти минут играла перед двумя камерами, пока отснятый материал на VHS, которые скомпилировал Курт, проигрывался позади них на занавесе цветовой рирпроекции. «Он снимал фильмы на «Super 8» с куклами, статуями, сломанными игрушками, горящими куклами и покадровым анимированным материалом, который он сделал сам», - вспоминал Джон Снайдер, который руководил этой сессией. В эту ленту были включены фрагменты  из «Звёздного Поиска» с Донни и Мари Осмонд, отбивающими чечётку, «Острова Фантазии», рекламных роликов «Lee Press On Nails» и несколько часов «Мощной Команды», шоу о христианах-культуристах. Перед этой видеосессией Курт провёл несколько вечеров, редактируя массу кассет VHS, чтобы найти отличные клипы для нескольких песен. И «School», и «Lithium» были записаны со странными видеомагнитофонными клипами Курта на заднем плане. Для «Big Cheese» Курт использовал отснятый материал без слов из малоизвестного фильма о колдовстве, который он приобрёл на заказ по почте.
    Последняя песня, «Floyd the Barber», принесла самые странные результаты этого дня. На этот раз Курт использовал отснятый материал о своих кукольных созданиях для фоновых изображений. Они были леденящими душу, особенно кадр, где фарфоровая кукла вертит головой. Будто это не было достаточно странным, во время редактирования была добавлена графика, из-за которой все трое участников группы появились с многочисленными тенями. Вдобавок к этому Новоселич надел чёрные штаны, которые, как представляли монтажёры, заставили его ноги исчезнуть. Чтобы противостоять этому, Крист поместил на свои штаны белую клейкую ленту по образцу пешеходного перехода, который, как и всё остальное, был увеличен этим дополнительным эффектом. Конечный результат был гипнотизирующим, но полностью минимизировал

    [СПРАВА. Поскольку успех «Нирваны» медленно рос, «Sub Pop» наняла знаменитого фотографа Майкла Лэвина, чтобы снять группу в Нью-Йорк в апреле 1990 года. Этот снимок фиксирует Курта как раз на пике славы. Чуть более года спустя Лэвин также сфотографировал внутренние изображения для альбома «Nevermind»].

любое музыкальное заявление, которое этот клип мог донести. Если бы Курт мечтал, чтобы видео было его билетом прямиком к славе, то результаты этой съёмки в Колледже Вечнозелёного Штата, должно быть, разбили его надежды.
    Это видео и несколько других проектов группы в том году ознаменовали главный переходный этап в артистическом прогрессе Курта: теперь группа была достаточно популярной, а их проекты достаточно сложными, и Курт больше не мог сам контролировать их артистическую продукцию. До этого момента он был тем, кто оформлял плакаты и логотипы, но теперь он и его товарищи по группе нуждались в студийном руководстве, клипмейкерах, персонале по раскрутке и продюсерах. Курту было трудно справиться с таким изменением, поскольку он всегда хотел делать всё сам. Хотя он продолжал рисовать в своих записных книжках и писать песни, конечный артистический продукт «Нирваны» теперь полагался на внешние силы, которые он был неспособен контролировать.
    Спустя некоторое время после этой видеосъёмки группа отправилась в Мэдисон, штат Висконсин, чтобы записывать свой следующий альбом. «Sub Pop» договорилась, чтобы этот альбом продюсировал Батч Виг со «Smart Studios». Виг сам был музыкантом, а не деспотичным продюсером, и он хорошо работал с группой. У них была всего одна неделя для этой сессии, но записали пять новых композиций, один кавер («Here She Comes Now» «Velvet Underground») и две песни, которые они записывали раньше. На новых треках Курт продолжал использовать свою собственную жизнь в качестве исходного материала. «In Bloom» - это портрет Дилана Карлсона, лучшего друга Курта. Текст: «Он - тот / кому нравятся все наши милые песенки / и ему нравится подпевать / и ему нравится стрелять из своего ружья», был насмешкой над Карлсоном, но сделанный с любовью. Эта песня была первым примером техники, которую «Нирвана» усовершенствует в следующем году: противопоставление тихих и громких пассажей, обычно достигаемое, играя куплет с меньшим уровнем громкости, а потом врубая силу и ритм припева.
    Эта громкая/тихая техника также использовалась на «Lithium», которая, из всех песен, записанных на «Smart», была той, которую Виг считал имеющей наибольший потенциал. Текст высмеивает обращение неуравновешенной личности к религии. Как и на «Polly», Курт предпочёл рассказать эту песню от первого лица: «Я так счастлив, потому что сегодня я нашёл своих друзей». Способ, которым он остроумно критикует близорукость религиозного фундаментализма, спетый сочувствующим тоном, который скрыл сарказм, продемонстрировал растущее мастерство Курта. Соединив иронический текст с мелодией, которая была многим обязана «Cheap Trick», Курт произвёл непристойную песню, которая звучала мелодично, техника, которую он продолжит совершенствовать.
    Спустя две недели после сессий на «Smart» Курт дал радиоинтервью колледж-станции в Амхёрсте, штат Массачусетс, где он исследовал новое направление написания им песен. «Эти песни будут звучать более попсово»,- объяснил он. Когда Курта спросили, будет ли он следовать этому направлению, чтобы преуспеть на радио, он ответил: «Ничуть. Это не имеет к этому никакого отношения. Мне нравится поп-музыка».
    Курт начал это интервью, во всех подробностях рассказывая сон, который ему приснился, что он был под воздействием «магии вуду». Он заснул и был не в состоянии двигаться, когда проснулся. «Я чувствую, что я нахожусь на краю гибели, потому что мои лёгкие сплющиваются». Начиная интервью первым упоминанием, что он

    [ВВЕРХУ. Курт и Чэд в туре. В ранних поездках Курт не курил или не пил, и он был очень осторожен относительно того, что он ест, чтобы не испортить свой желудок.
    ВВЕРХУ НИЖЕ. Курт, Ким и тётя Мари.
    СПРАВА. Этот комикс был добавлен в страницы дневников Курта, но в отличие от большинства его записей того периода, она была написана на отрывном листе, а не в блокноте на пружинах. Этот комикс озаглавлен «Больше Сарказма» и обыгрывает две темы, которыми Курт был одержим: стереотипы в музыкальной культуре и кишечные проблемы.
    Все эти чёртовы панки выглядят одинаково, они всегда будут висти себя как фсе проччие. Давайте их за это побьём.
    Да я только что получил новую чёрную ручку, теперь я могу
    Но недавно стоунеры прибегли к «Ливайс»
    И когда мягко космическая вода блестит на радуге с цветами, расцветающими в лёгкий Бриз, не разбивай мне сердце, крошка крошка ооо крошшка крошка
    Платон? Гм, м-м, красивый яичный желток
    У гороха картофельное пюре. Внутри
    Пятна кровавой рвоты.яйца-пашот.нефтяное желе жидкое тепло. Морские обезьяны.резиновые осьминоги.бабушкины лёгкие. дворчские ахилловы сухожилия. глазные козявки.
    Я боюсь плакатов
    И я надеру тебе задницу
    Noxema «Ойл оф олэй»
    Первыми несколькими мыслями, которые пришли мне в голову прежде, чем я обнаружил остатки моей личности; обладание
    мистер Сно Коун]

«сходит с ума», конечно, помогло Курту стать интересным субъектом, но он также придал группе некоторую нигилистическую резкость, что оставило их на страницах панк-фэнзинов. Курт быстро выучил эту роль, и когда он заметил, что его странность привлекает столько же внимания, сколько практические дела группы, он утрировал эту личность.

    КОГДА КУРТ ВЕРНУЛСЯ В ОЛИМПИЮ, он часами составлял списки треков для нового альбома, который он хотел назвать «Sheep» («Овцы»). Он даже выдумал рекламный лозунг: «Нирвана. Цветы. Духи. Конфеты. Щенки. Любовь. Солидарность Поколений. И Уничтожение Ваших Родителей. Овцы». Двумя другими названиями, которые он обдумывал, были «Sue Me» («Судись Со Мной») и «Happy» («Счастливый»). В знак того, что Курт всё ещё был неуверен в направлении группы, одно из его фальшивых рекламных объявлений для «Sheep» было откровенным: ««Нирвана» не может решить, панками они хотят быть или «R.E.M.». Нерешительность может иногда уничтожить группу, и «Нирвана» самоубийственна».
    Курт вернулся домой из тура, сам почти готовый на самоубийство. Хотя почти всё, что создавал Курт, было отмечено иронией и сарказмом, высшая точка его саркастического остроумия, возможно, состояла в том, что он подумывал назвать свой альбом «Happy». Он был недоволен фактически каждым аспектом своей жизни. Он периодически проходил эту фазу; это произошло, во всей вероятности, из-за его депрессии. В день окончания тура он уволил из группы ударника Чэда Чэннинга и расстался с Трэйси. Вскоре он пожалел об обоих решениях и быстро стал ещё несчастнее, чем раньше, особенно после того, как Трэйси забрала с собой телевизор.
    С уходом своей покровительницы Курту пришлось платить за квартиру самому. Без ударника группа не могла играть концерты, которые прервали основной источник дохода Курта. «Bleach» приносил гонорары, но поскольку «Sub Pop» медлила с выписыванием этих чеков, Курт и Крист прибегли к поездке в Сиэтл, чтобы потребовать побыстрее заплатить. Сессии «Smart» не принесли достаточно много песен, чтобы записать альбом, а «Sub Pop» в любом случае не могла позволить себе экстренные затраты.
    Курту снова пришлось искать стабильную работу. Поиск места, которое дало бы ему гибкость для группы, был непрост. Он возобновил идею открыть собственное дело по уборке и развесил рекламные листовки «Pine Tree Janitorial» («Уборка «Сосна»»), полагая, что эта компания вскоре будет доминировать на рынке обслуживания коммерческих зданий Олимпии. Эти листовки изображали миниатюрные глазастые карикатуры на Курта и Криста со швабрами в руках. Маркетинговым фактором Курта для «Pine Tree» было то, что существующие службы по уборке были слишком загружены, чтобы брать новых клиентов. Так как у его бизнеса клиентов не было, он был лучше оснащён, утверждал он. «У других служб обычно слишком много зданий», - писал он в том, что составляло его бизнес-план. Он зашёл так далеко, что гарантировал, что цена в «Pine Tree» будет на 50 $ ниже, чем любое другое предложение, но даже такая приманка была не в состоянии принести ему какое-то дело.
    Расстроенный, он вернулся к размещению объявлений для ударников и рассылки умоляющих писем звукозаписывающим компаниям. Крайне медленный темп «Sub Pop» продолжал приводить Курта в бешенство, и он приступил к контакту с другими студиями. Хотя сразу же желающих не нашлось, несколько крошечных выражений заинтересованности дали ему надежду,

    [СЛЕВА. 23 сентября 1990 года. К осени 1990 года «Нирвана» была достаточно популярной в Великобритании, и журналисты прилетали ради всего нескольких мгновений с группой. На этой фотосессии, проходящей в доме Новоселича в Такоме, Курт одет во врачебную одежду, одну из его немногих предметов одежды в дополнение к футболкам и вещам из фланели.

    ДЕСЯТЬ ГЛАВНЫХ ПРИЧИН ТОГО, ЧТО КУРТ КОБЭЙН - ГЕЙ
    Он женится на Кортни Лав.
    «Производитель» (как в его песне «Breed» («Воспроизводство») - на гей-сленге – «гетеросексуал».
    Он красит волосы в «девчачьи» цвета.
    Все люди по своей природе бисексуальны.
    Он думает, что мужчины должны быть нежны друг с другом.
    Он такой удолбанный.
    У него красивые глаза.
    Ему нравятся животные и дети.
    Все ковбои/лесорубы тайно влюблены.
    У него на гитаре наклейка «К».
    (и самодельная татуировка «N»!!)

ТЕКСТУРА АРХИТЕКТУРЫ:   Автор: Курдт Кобэйн
О, я так горжусь вами.
Триумфальная победа человечества. Возможно, есть надежда. Я даже прослезился, и у меня ком в горле. Глядя из окна в течение пяти часов в пробке, смотря на маленькие газонокосильные машины, проносящиеся мимо сотен переполняемых эмоциями жителей запада, воспринимающих их с сочувственным, полноконтактным пристальным взглядом и улыбкой. Ваша взяла! Вы сбежали! Вы победили! вот, есть фрукты, вы тоже можете купить пастельные простыни, электронику и стильную туалетную бумагу из ваших самых диких мечтаний. Вам так многому придётся учиться. Тысячи выросших младенцев, розовощёких, полностью одетых в варёную джинсу. Мужчины с прекрасными зубами, расчёсанными усами и шлемами двухуровненых волос. Женщины с женским ярым злоупотреблением косметикой и французским платьем с головой пуделя. Посмотрите вон туда! Это моя мама. Она за столько лет более преуспела в искусстве шопинга, и она с удовольствием (и оправданно) проведёт вас по таинственному миру моды. Она наслаждалась жизнью исследования, дающей ей преимущество в надлежащем нанесении макияжа и внешний вид с сочетанием цветов, соответствующее методикам. Это блаженство стало реальностью, потому что нам предоставлено наслаждение выбором.
Сейчас рок-н-ролл только начался. Не пытайтесь скрыть... Готовьтесь к полному...  Обращайте внимание на листовки и где приобрести кредит или...
Пожалуйста, воспроизведите. Мы...
(Многоточия - текст закрыт другим листом - Прим. Пер.).

AFTERBIRTH OF A NATION                ПОСЛЕД НАЦИИ   
                By: Kurdt K                Автор: Курдт К

State funded secret conspirators       Государство финансировало тайных заговорщиков
Venereally infect a syringe filled     Венерически заразило шприц, наполненный
With nigger hating wife beating       Ненавидящими негров, избивающими жён
spores.                спорами.
An umbilical noose squeezes a vice-squad    Петля пуповины сжимает полицию нравов
Grip around my ankles.                Обвивается вокруг моих лодыжек.
Holding me suspended above my mothers  Держи меня на весу над вагиной
Vagina                моей матери
 I dangle and stretch toward the warmth  Я болтаюсь и тянусь к теплу
Cursing bacteria and the litres                Болезнетворные бактерии и литры
of sunshine                солнечного света
Breathing through the windows                Дышат сквозь окна

Im still pink in the middle. Throw me back in Я ещё розовый в середине. Отбрось меня      
                Назад
 Until golden – boy -  brown                Пока золотой - мальчик - коричневый

I speak with my piss it shouts a steady  Я говорю со своей мочой, она кричит 
                неуклонным
 … of violation at these first few seconds of   ... насилия в эти первые несколько секунд

 … post as the pleasantly helpful staff            … послать как приятно полезный штат
 …afterbirth of a nation clogg my ears           … послед нации, забивающий мои уши
  …their voices to compress a dense and        … их голоса, чтобы сжать плотнее и
  …as they swing me back and                … когда меня раскачивают меня взад и
   … in front of the hole                … перед отверстием

 Shrivels away evaporative                Высушить испаряющийся
…and type-o negative                …  и негатив типа-o



…vapors suck my stare down                … -пары засасывают мой взгляд
…rile, light sea-foam, aqua-green tile flock   … светлая морская пена, цвета
                морской волны крытое черепицей стадо.
 .
…jade marinated in crystal meth amphetamine.             … нефрит, маринованный в 
                метамфитаминовом амфетамине.

 …no going back into the water.                … не возвращаясь в воду.
  …warm nest of salt                … теплое гнездо соли
 THANK AND FUCK YOU                СПАСИБО И ПОШЁЛ ТЫ


Thank you for bloating and starving                Спасибо за то, что ты раздутый и       
                ужасно голодный
You’ve force fed my weans.                Ты принудительно питаешь мои вены
You’ve groomed my bride                Ты ухаживал за моей невестой
 You’ve chosen to veto all apologiesa              Ты хотел наложить вето на все            
and homophobe…                нравоучительные басни и гомофобные …
               
…comfort behind a thin, elastic,                … успокоение за тонкой, упругой
 fleshy wall of piss and shit.                мясистой стены из мочи и дерьма.
               
               
  …only look forward to milk                … только с нетерпением жду молока

… my shit – my shit is your milk                … моё дерьмо - моё дерьмо - твоё молоко

…will become allergic to dairy products.    … станет аллергическим на молочные
                продукты.

       NOT finished                НЕ закончено
      I think Im dumb                Думаю, я дурак
Molly’s lips slursy – vaselines                Molly's lips сентиментально - vaselines

Im not like them – but I can pretend         Я не такой, как они - но я могу притворяться The sun is gone – but I have a light          Солнце ушло - но у меня есть свет
 The day is done – but Im having fun       День закончен - но мне весело
 I think Im dumb – or maybe just happy   Думаю, я дурак - или, может быть, просто
                счастлив

My heart is broke but I have some glue    Моё сердце разбито, но у меня есть клей
Help me inhale & mend it with you         Помоги мне вдохнуть и починить его с тобой
Well float around & hang out on clouds   Мы будем носиться в воздухе и тусоваться
                на облаках
 Then well come down & have a hangover Потом мы спустимся, и у нас будет похмелье

  Skin the sun & fall asleep                Выключи солнце и засыпай
   Breathe away – the soul is…                Выдохни - душа …
  Lesson learned - wish me luck                Урок выучен - пожелай мне удачи
 Soothe the burn – wake me up                Уйми боль от этого ожога - разбуди меня

Если вы увидите, что он стоит там на маленьких ... ногах
8:00 США
16:00 Лондон
Ты вскармливаешь соданемию
Какая трата
Спермы и яиц
Непристойные телефонные звонки самому себе


 Smells Like teen spirit                Попахивает Подростковым Духом
 Load up on guns & bring your friends          Заряжай ружья и приводи своих друзей
  Its fun to lose and to pretend                Забавно проигрывать и притворяться

 Shes over bored and self assured                Она скучающая и самоуверенная
 Oh No I know a dirty word                О Нет, я знаю матерное слово
 Hell-o hello how low hellow hello how low ; При-вет привет, как грустно приве-ет
                привет, как грустно

  Im worse at what I do best                Я худший в том, что я делаю лучше всех
  And for this gift I feel blessed                И из-за этого дара я чувствую себя счастливым

 Out little group has always been               Наша маленькая группа всегда была
 And always will until the end                И всегда будет до конца
                *                *
And I forget just why I taste – oh               И я забываю просто почему я наслаждаюсь - о
Yeah I guess it makes me smile             Да, я полагаю, что это заставляет меня улыбаться

 I found it hard, it was hard to find              Мне было трудно, было трудно найти
  Oh well whatever, nevermind                О, ну, что ж, фигня

                *                *

With the lights out –                Когда гаснет свет -
 Its less dangerous – here we                Не так опасно - вот и мы
 Are now – entertain us.                Развлекайте нас.
 I feel stupid – and contagious –                Я чувствую себя глупым - и заразным -
 Here we are now entertain us                Вот и мы, развлекайте нас

 A mulato an albino                Мулат, альбинос
 A mosquito my libido                Москит, моё либидо
 Yay Yay                Йе Йе
 A denial                Отказ

    ВНУТРИ. Написанный Куртом от руки вариант «Smells Like Teen Spirit». Он написал много версий, но даже он не считал её одной из своих самых сильных песен, пока она не была выпущена].


хотя эта группа без ударника в том году едва существовала. Это было за три месяца до того, как «Нирвана» снова играла вживую, один из самых длительных периодов бездействия со времён их основания.
    Тем летом Курт начал недолгие отношения с Тоби Вэйл из группы «Bikini Kill». Он очень сильно в неё влюбился, и она быстро стала музой для его песен, вдохновив на строчку: «Так тебя люблю, что меня тошнит» из «Aneurysm». Именно когда он встречался с Тоби, появились печально известные граффити «Teen Spirit»: чтобы подколоть Курта по поводу его страсти, одна подруга написала на стене его спальни: «Курт пахнет Подростковым Духом». Это было своего поддразниванием; «Teen Spirit» был названием дезодоранта, продающегося девочкам-подросткам, но Курт не понял этого намёка, когда увидел эту строчку на своей стене. «Я понятия не имел, о чем  пишу», - впоследствии говорил Курт. Он набросал этот лозунг в своей записной книжке и использовал его в качестве припева одной из нескольких песен, которые он сочинил тем летом. Эти граффити отнюдь не выделялись в квартире, поскольку каждая стена была чем-то раскрашена.
    Связь Курта с Тоби была его первым музыкальным союзом с женщиной; они помогали друг другу писать мелодии, работали над её фэнзином и говорили о создании группы. Они так фактически и не создали группу, но они действительно представляли себе два названия для этой группы: «Bathtub Is Real» («Эта Ванна  Настоящая») и «Israeli Donkey» («Израильский Осёл»). Это были странные отношения, и у них обоих впоследствии были различные интерпретации того, что было и чего не было. В панк-рок-сообществе Олимпии на ухаживание смотрели свысока как на традиционное, и для неё это было «просто тусоваться», в то время как для него это было настоящее ухаживание. Когда они расстались несколько месяцев спустя, она вспоминала это то, что Курт с ней раздружился, в то время как его интерпретация была противоположной; он рассказывал своим друзьям, что его сердце было разбито.
    Той осенью Курт начал изредка принимать сильнодействующие наркотики, в особенности героин. В тот период это было просто ¬экспериментирование, и у Курта, конечно, было недостаточно денег, чтобы принимать его часто, но в этом отношении это было камнем преткновения для Тоби или для Трэйси. Было ли это желанием избегать близости или нехватка близости, которая привела его к изоляции, употребление им наркотиков ещё дальше оттолкнуло его от друзей. Он не пытался скрыть свой поверхностный интерес и зашёл так далеко, что позвонил Новоселичу и рассказал ему, что принимал героин.
    Его депрессия действительно, по крайней мере, побуждала его на творческий драйв. Ведомый любовным томлением, болью в желудке и детскими наваждениями, Курт тем летом написал замечательную серию песен. Один пример – «Drain You», и она содержит часть самого ядовитого текста, который он когда-либо писал. Первоначально она называлась «Formula» («Формула»), потом она стала «Retards» («Тормозные») и, наконец, «Drain You» («Выпить Тебя До Дна»). Хотя она начиналось с того, что могло быть романтичным, даже чувством психологической зависимости от партнёра – «мне всё равно, о чём ты думаешь, если это не обо мне» - припев был прямо с коллажа с холодильника Курта из влагалищ, смешанных с рекламами из мясного магазина: «Жую для тебя своё мясо / Передаю его туда-сюда в страстном поцелуе». Если такая строчка, как «путешествовать по трубе и закончить твоей инфекцией», подразумевалась как валентинка, она было не в состоянии добиться расположения её получательницы-суженой.

    [СЛЕВА. Часть множества записных книжек и дневников, которые Курт Кобэйн хранил на протяжении всей своей жизни. Несмотря на то, что он был бездомным несколько месяцев и гастролировал много лет, ему удалось держать вместе свою сокровищницу записей. Этот набор представляет собой только часть множества записных книжек, которые Курт, как известно, сохранил; некоторые были украдены, а многие были безвозвратно утрачены, когда его квартиру затопило в 1992 году. На факсе слева, напечатанном на выцветшей бумаге «Sub Pop», написано: «Десять Главных Причин Того, Что  Курт Кобэйн – Гей». Номер три – «Он красит свои волосы в «девчачьи» цвета»»].

Меньше чем за месяц он сочинил дюжину песен, некоторые из которых станут его самыми известными работами. Только у «Smells Like Teen Spirit» было десять вариантов текста, но основные темы - поставленная под сомнение власть, злость, порицание - повторялись везде. Первоначально он хотел назвать песню «Anthem» («Гимн»), но песню с таким названием написала Тоби, и он выбрал «Teen Spirit». «Невротическо-летаргическая», написал Курт рядом с одним вариантом. «Мы так ленивы и глупы, чтобы винить своих родителей и купидонов», - написал он в другом. Он постоянно возвращался к понятиям «племя», «клеймление животных» и «территория», и эти ответвления, в конце концов, превратились в другую песню, «Territorial Pissings».
Несколькими месяцами ранее Курт написал «Sliver» («Щепка»), о которой он впоследствии рассказывал как о своей «самой прямой песне». Она соединила тихую/громкую технику с детским текстом о времени, когда его оставили со своими бабушкой и дедушкой. «Родители куда-то уходят и оставляют ребёнка с его бабушкой и дедушкой, и он смущается и пугается; он не понимает то, что с ним происходит, - говорил Курт «Melody Maker». - Но эй, не надо слишком за него волноваться - дедушка не обижает его или что-то вроде этого. И в последнем куплете он просыпается снова на руках своей матери». Объясняя это, Курт не казался автором песни, рассказывающего о тексте; вместо этого он, казалось, рассказывал историю своего детства.

[СЛЕВА. Курт в своей квартире в Олимпии, около 1990 года. На стене коробка для фигуры «Прозрачного Человека», а на лампе стоит одна из нескольких моделей, которые он коллекционировал. Последний альбом в его коллекции пластинок - это альбом «Butthole Surfers». За левым плечом Курта миниатюрные куклы «Beatles», которые он приклеил на усилитель. На стене справа - плакат с Михаилом Горбачёвым. Все визуальные материалы в жизни Курта влияли и формировали его музыку и тексты.
    ВНУТРИ. Полароидный снимокКурта, одетого в футболку Международного Андеграундного Поп-Фестиваля из Олимпии и держащего на руках своего котёнка, Спайна Бифида (имя переводится как «Расщелина Позвоночника» - Прим. Пер.). «Нирвана» не играла на фестивале в своём родном городе, ознаменовав конец отношений Курта с местной сценой].


    Когда он начал представлять себе, как будет структурирован следующий альбом, он распределил материал по половой принадлежности. Не удивительно, что «Sliver» была «мальчишеской» песней. Все еще думая о виниловом мире сторон, он хотел, чтобы на одной стороне были «мальчишеские» песни (с «Polly», «In Bloom» и несколькими другими), а другая была бы «девчачьей» стороной, с его злыми горестными оскорблениями. В другой раз он взял свой список песен и рядом с названиями нарисовал смайлики: «In Bloom» и «On a Plain» были счастливыми; «Something in the Way» и «Polly» были грустными; «Drain You» была «счастливой до неприличия».
    В августе того года группа, наконец, вернулась в тур, наняв Дэйла Кровера в качестве своего временного ударника. Кровер согласился ехать на гастроли, только если Курт пообещает не врезаться в его барабаны, предупредив Курта, что любое нарушение будет встречено применением силы. «Нирвана» играла на разогреве у «Sonic Youth» в двухнедельном туре, что было эквивалентно тому, чтобы быть выбранными панк-рок-командой, занимающей второе место. «Нирвана» теряла в деньгах на этих концертах, но возможность для Курта получить деловой совет от Тёрстона Мура из «Sonic Youth» была бесценной. В конце концов, «Нирвана» наняла управляющую компанию и юридическую фирму «Sonic Youth» и подписала контракт с их студией, «DGC».

    ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ ПОСЛЕ КОНЦЕРТОВ С «SONIC YOUTH» «Нирвана» играла концерт на «Motor Sport International Garage» в Сиэтле, который собрал 1 500 бешеных фэнов; это был единственный концерт группы с Дэном Питерсом на ударных - Питерс обычно играл с «Mudhoney». Следующий барабанщик «Нирваны» - Дэйв Грол - именно в тот день прилетел на прослушивание и стоял, наблюдая из-за кулис. Более важное чем то, кто тем вечером был ударником, этот концерт ознаменовал переход в то, как пресса воспринимала «Нирвану», и как члены группы воспринимали сами себя. Теперь дюжина студий соперничала за внимание группы, желая завоевать интерес «Sub Pop». В течение многих лет «Нирвана» занимала второстепенное положение по отношению к «Mudhoney» и «Melvins», но к этому концерту уравнение сменилось прямо противоположным. «Melvins» были на том же самом счету, и это было ясно всем - конечно, Баззу Осборну и Курту Кобэйну - что бывший ученик теперь превосходил наставника. Будто в тот момент, в тот самый день, «Нирвана» приехала в качестве ведущей группы концерта.
    Курт дал несколько интервью до и после концерта, и он казался нехарактерно уверенным в будущем. «Мы полагали, что мы можем также продвинуться на радио и попытаться заработать немного денег, - сказал Курт журналисту Киту Кэмерону. - Мы немного меняемся; мы увлекались более доступными поп-стилями музыки». Интерес студий и радио заставил Курта понять, что его мечта о том, чтобы зарабатывать на жизнь своей музыкой, как раз может осуществиться. Он впервые начал говорить как рок-звезда, с бравадой, которая ранее отсутствовала при его встречах с прессой. Письма, умоляющие звукозаписывающие компании заключить контракт с его группой, прекратились; теперь они умоляли его. «Я не хочу иметь какую-то другую работу, - сказал он Кэмерону. - Я не могу работать среди людей. Я могу с таким же успехом попытаться сделать из этого карьеру. Всю жизнь моя мечта была стать популярной рок-звездой - просто можно к тому же злоупотреблять ею, пока можешь».

    [ВВЕРХУ И СПРАВА. 22 сентября 1990 года, на концерте на «Motor Sports International Garage». Многие чувствовали, что этот сиэтлский концерт ознаменовал восхождение «Нирваны» к славе. Он также отметил один из первых случаев, когда «Melvins» играли на разогреве у «Нирваны», полностью поменявшись теми ролями, которые были у этих двух групп вначале].



                6. ВИШНЁВЫЙ ПИРОГ

    Нельзя оценить такое резкое изменение, каким был «Nevermind», не зная о состоянии музыкальной индустрии в Америке, когда начинались девяностые. Виниловые альбомы постепенно исчезали, компакт-диски были самой последней сенсацией, и этот резкий металлический звук нового формата был идеален для доминирующего музыкального жанра в 1990 году: лайт-метал-«волосатых групп». На рок-радио в 1990 году доминировали мощные баллады от волосатых групп, таких, как «Blaze of Glory» «Bon Jovi» и «Love and Affection» «Nelson». Эта последняя песня, слащавая валентинка двух белокурых близнецов, считающаяся одним из самых популярных синглов года и, как ни странно, он вышел на той же самой студии, которая выпустит «Nevermind». Другие популярные хиты 1990 года были от Эм Си Хаммера, «Poison», «Warrant» и Уилсона Филлипса.
    У Курта Кобэйна было много творческих талантов, но он, возможно, был наиболее квалифицированным в качестве культурного критика. Когда он писал о состоянии музыки до выхода «Nevermind», он кратко отмечал ужасное состояние рок-н-ролла до гранджа. «Всё - отстой, - писал он. - Слишком много компиляций современных групп, почитающих группы старого влияния». В двадцать три года Курт уже чувствовал возраст. «Молодое поколение вообще никогда не слышало старые альбомы «Aerosmith» или Рода Стюарта и «Small Faces», поэтому у них нет никакого ощущения плагиата в «нынешних» группах, якобы почитающих или сохраняющих эту веру. Шесть струн, двадцать четыре ноты, которые повторяют одну и ту же гамму.... Рок-н-ролл: тридцать лет равняются истощению!».
    Он писал о текущих тенденциях («Хип-хоп / Рэп? В настоящее время, да, хороший, по крайней мере, оригинальный; исчерпает себя через три года»); корпоративном монопольном использовании радио («никогда не рискует; что продаёт»); и феминистической ¬политике («вероятно, некоторые идеи остались в ненасыщаемом влагалище»). Он закончил этот специфический анализ лучшей финансовой консультацией, которую можно было предложить в 1991 году, в начале долгого развития на рынке недвижимости Америки: «Занимайтесь недвижимостью!».
    Этот последний римейк, возможно, был результатом размышлений самого Курта об инвестициях в недвижимость примерно в начале 1991 года. У него не было денег, поскольку его контракт с «DGC» не был заключён до апреля, а большая часть этого аванса уйдёт на затраты на запись, но он не мог не строить догадки, как он

    [СПРАВА. Лос-Анджелес, Калифорния, май 1991 года. Майкл Лэвин сделал эту фотографию как часть сессий для альбома «Nevermind». Наконец, закончив запись, группа была игривее, чем обычно].

мог бы жить, когда он будет богат. Он позвонил  агенту по недвижимости из Олимпии и взял список имеющихся в наличии особняков. Он не искал дома для проживания одной семьи; он хотел купить коммерческое здание, чтобы построить студию звукозаписи и жилую площадь. Он зашёл так далеко, что объехал несколько особняков, но так и не предложил цену, так как у него всё ещё были проблемы с оплатой своей крошечной квартиры.
    Хотя о «Нирване» писали как о будущей крутой штуке - особенно в Великобритании - благоприятные отзывы в прессе не покупали продукты. Группа провела осень, вовсю угощаясь за счёт руководства студии, но как только они подписали контракт с «DGC», они больше не могли питаться на представительские расходы студии звукозаписи. Их возможности гастролировать были ограничены, поскольку они каждую неделю ждали, что отправятся в студию - хотя новая сессия альбома неоднократно откладывалась. Дэйв Грол жил с Куртом и спал на его диване четыре с половиной фута длиной - который был на полтора фута короче Грола. Грол однажды был в прачечной самообслуживания в Олимпии, когда один фэн «Нирваны» узнал его по прошлому концерту и спросил, почему у звезды нет того, кто бы выполнял для него такие поручения.
    Той зимой, ожидая прибытия денег со студии и без подружки, чтобы его поддерживать, Курт был беднее, чем когда-либо. На время ему пришлось заложить своё имущество, включая свой усилитель,¬ пока не прибыл крошечный заграничный гонорар. Курт и Дэйв питались только корн-догами, пиццей, хлопьями «Фрутти Пебблз» и макаронами и сыром «Крафт». Квартира всегда была заполнена предметами коллекционирования Курта; теперь к этому хаосу добавилось множество использованных коробок из-под пиццы. Грол сказал одному журналисту, что это был беспорядок, «просто чертовски разрушенный, абсолютный чёртов мусорный контейнер».

    [ВВЕРХУ. Курт пишет в своём дневнике за кулисами в Амстердаме, ноябрь 1991 года.
    СПРАВА.В коллекции Курта из руин поп-культуры у него также было много предметов коллекционирования эпохи Джима Кроу, включая эту фарфоровую куклу. Именно аспект китча привлекал Курта к этим предметам; он всегда был ярым антирасистом и выступал на нескольких бенефисах против этой ненависти. Однажды, когда известная рок-звезда высказала одному из товарищей по команде оскорбление на расовой почве, Курт велел этой звезде отвалить].

    Наконец, вмешалось новое руководство «Нирваны» и стало посылать Курту 1 000 $ в месяц в качестве аванса. Курт сразу же купил «Плимут Валиант» 1963 года за 500 $. У него уже было 140 000 миль пробега, но, несмотря на это, он его обожал. Он также купил подержанный телевизор, который был ещё более старым, чем эта машина. Чуть позже той весной пришёл чек на 3 000 $ от контракта на издание. Курт потратил более трети этого чека в «Тойз-Эр-Ас», купив игровую приставку, два пневматических ружья, выглядящих, как настоящие, и множество игрушек в виде фигурок знаменитостей. Он также приобрёл две видеокамеры «PixelVision» и воспользовался ими, чтобы начать снимать группу - некоторые отснятые им материалы впоследствии будут использованы в официальном релизе «Live! Tonight! Sold Out!». Съёмка своей видеокамерой стала его тогдашней творческой одержимостью, и его художественные проекты в других областях отошли на задний план.
    Прошло несколько месяцев, пока Курт ждал звонка, объявляющего о начале сессии звукозаписи. Он воспользовался своей новой машиной, чтобы ездить к океану или в Абердин, а однажды он отправился смотреть гонки на выживание. Пока Грол не съехал той весной, эти двое праздновали затянувшуюся юность, стреляя из окон из своих пневматических ружей и кладя на стулья пластмассовые собачьи экскременты прежде, чем гости садились. Дэйв учил Курта, как делать самодельные татуировки, и впоследствии Курт сделал у себя на руке логотип «K Records».
    Даже когда Курт планировал, как потратить свой аванс с «DGC», он по-прежнему говорил о подписании контракта с независимой¬ студией «K». Это был главным образом разговор, так как Курт сам никогда фактически не обращался к «K». По всей вероятности, идея, что он может заключить контракт с независимой студией, заставляла Курта чувствовать себя менее виноватым по поводу подписания контракта с ведущей студией звукозаписи, поэтому это была полезная фантазия. Однако, должно быть, руководству «DGC» было странно читать интервью Курта - после того, как он подписал дорогой контракт с «DGC» - и слышать, как их последняя музыкальная надежда говорит о том, что он хочет находиться на независимой студии. Когда, наконец, поступил звонок, что сессии начинаются в мае, Курт торопливо собрал свои записные книжки, полные текстов, и отправился в Лос-Анджелес.

    ЕДИНСТВЕННАЯ САМАЯ ВЫРАЗИТЕЛЬНАЯ ЧАСТИЦА МЕЛОЧЕЙ по поводу сессий «Nevermind», которые состоялись в «Sound City Studios» в Вэн-Найсе, штат Калифорния, состояла в том, что волосатая группа «Warrant» пребывала в этом здании до «Нирваны». «Warrant» в то время были популярны, в то время как «Нирвана» была неизвестной. Однажды вечером Курт схватил студийную систему оповещения и закричал: «Принесите мне «Cherry Pie» («Вишнёвый Пирог»), намёк на последний популярный хит «Warrant». Помимо этого, эти две группы не пересекались.
    Для того, чтобы продюсировать альбом «Нирваны», выбрали Батча Вига, дав ему шанс завершить то, что он начал годом ранее на сессиях «Smart» 1990  года. Эти сессии звукозаписи были относительно непримечательны, хотя Курт ещё не закончил свои тексты, что означало, что остальная часть группы часто сидела без дела и ждала. «Мы просто стояли там, скрестив руки, и постукивая ногами, просто уставившись на Курта, пока он сидел там, потея, и писал, и смотрел, и писал, и смотрел» - рассказывал Новоселич «Rocket». Курт работал над некоторыми из песен целых три года, но он не мог противиться желанию повозиться с ними в последний раз.

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Мало того, что Курт использовал гидроксид магния, «Тамс», «Маалокс» и другие различные отпускаемые без рецепта лекарства из-за своих проблем с желудком, он также коллекционировал старинные коробки из-под таких средств.
    ВНИЗУ СЛЕВА. Курт и Дэйв Грол во время перекура в туре.
    НИЖЕ. Курт с Тёрстоном Муром из «Sonic Youth», который был для Курта и кумиром, и наставником. «Нирвана» в итоге подписала контракт со студией звукозаписи, управляющей компанией,  антрепренёром и юридической фирмой «Sonic Youth»].

    Когда группа не находилась в студии, она тусовалась на Венис-бич и отрывалась. В то время Курт не был самым буйным членом группы; эта честь выпала Новоселичу, которого однажды остановили за вождение в нетрезвом виде. Группа проживала в снятой на долгосрочный период квартире в многоквартирном комплексе, и, как было типично почти всюду, где он жил, Курт писал на стенах граффити. Когда группа, наконец, уехала, студии звукозаписи пришлось оплачивать  огромный счёт за нанесённый ущерб.
    После трех недель записи альбом был почти закончен, и группа сосредоточила своё внимание на обложке альбома и  видеоклипе, и то, и другое Курт тщательно планировал. Хотя «DGC» была открыта для идей Курта, студия была не готова позволить ему самому снимать первый профессиональный видеоклип группы, как бы они ни протестовал. Поэтому видеосъёмка «Smells Like Teen Spirit» была для Курта труднее, чем любой другой элемент подготовки к альбому. Он набросал в своей записной книжке несколько идей для того, что он хотел видеть как «митинг для поднятия боевого духа из ада». Ему были нужны: «Мерседес Бенц» и несколько старых автомобилей; доступ к заброшенному торговому комплексу, первый этаж дома и один ювелирный магазин; множество фальшивых драгоценностей; школьное помещение (спортзал); состав исполнителей в несколько сотен человек, один уборщик, студенты, и шесть черных костюмов членов группы поддержки с анархическими «A» на груди». В первоначальной идее видео Курта центральным персонажем был школьный уборщик. Курт никогда не рассказывал режиссёру видео или кому-нибудь ещё из участвующих в съёмках, что он сам был уборщиком в своей собственной школе.
    Студия наняла режиссёром Сэма Бэйера и, учитывая ревность Курта, не удивительно, что Курт впоследствии прозвал Бэйера «маленьким Наполеоном». Этот режиссёр пользовался мегафоном, чтобы собирать массовку - многие их которых были набраны на концерте «Нирваны» в «Roxy», и они были истинными фэнами. Бэйер хотел, чтобы толпа выглядела скучающей в начале песни, чтобы вела себя слегка заинтересованной в середине и прыгала к концу. Вместо этого он получил группу фэнов, которые неистовствовали, как только началась съёмка. «Толпа была полностью неконтролируемой, и режиссёр кричал во всё горло, чтобы все на хрен успокоились и были невозмутимыми, или их выгонят, - рассказывал Дэйв Грол в «Newsweek». - По правде говоря, было довольно весело смотреть на этого человека, пытающегося контролировать этих ребят, которые просто хотели уничтожать». Хотя во время съёмки использовалась дымовая машина, большинство того, что было похоже на туман в последней редакции видео, было меловой пылью от сценических меток на полу, которые растаптывались неистовой толпой.
    Курт всегда чрезвычайно стеснялся по поводу того факта, что он был тощим, поэтому для этой видеосъёмки он надел несколько слоёв одежды; он был также обеспокоен появлением прыщей. Он надел ту же самую одежду, которую он носил каждый день: джинсы «Ливайс 501», длинная нижняя рубашка  и чёрные кеды «Конверс Чак Тэйлор». Итоговое видео, возможно, было далеко от того, что запланировал Курт, но оно действительно доказывало один бесспорный факт: даже со множеством слоёв одежды Курт был чрезвычайно фотогеничен¬. Перед камерой у него была звёздная мощь, и даже его странные предпочтения в одежде скоро стали

    [СПРАВА. Любимая пара Курта кроссовок «Конверс». На правом носке он написал «ЗВЁЗДНАЯ РЕКЛАМА».

НИРВАНА
«NEVERMIND» выходит 24 сентября на DGC
винил/CD/кассеты
CD «Smells Like Teen Spirit» выходит 10 сентября
С двумя не-LP треками
Североамериканский тур начинается 20 сентября
Только для промо-использования. Не для продажи. «DGC»
Компания Дэвида Геффена.

НИРВАНА
NEVERMIND

Когда дебютный альбом «Нирваны», «Bleach» («Sub Pop»), стал одним из самых популярных независимых рок-альбомов, они стали одной из самых известных новых групп, появившихся на андеграундной рок-сцене.
Спустя два года и пять туров «Нирвана» завершила свой первый альбом на ведущей студии звукозаписи, «Nevermind», с продюсером Батчем Вигом. Нетрадиционное смешение панка и поп-чувствительности, «Nevermind» - это взрыв контрастов, агрессивный, безудержный, проницательный, мощный.
Слушайте эту музыку «одной из самых интуитивных, сильных и красивых групп на всей планете» («Melody Maker»).
Входите в «Нирвану».
Дата Выхода Альбома: 24 сентября
Дата Выхода CD-5: 10 сентября
CD-5 включает первый трек «Smells Like Teen Spirit» и два
трека, недоступных на альбоме, «Even In His Youth» и «Aneurysm».

В Туре: 20/9 Торонто, Онтарио                10/10 Кливленд, штат Огайо
               21/9 Монреаль, Квебек                11/10 Детройт, штат Мичиган
               23/9 Бостон, штат Массачусетс   12/10 Чикаго, штат Иллинойс
               25/9 Провиденс, штат Род-Айленд 14/10 Миннеаполис, штат
                Миннесота
               26/9 Нью-Йорк, штат Нью-Йорк   16/10 Сент-Льюис, штат                     
                Миссури
               27/9 Трентон, штат Нью-Джерси           17/10 Лоренс, штат Канзас
               28/9 Нью-Йорк, штат Нью-Йорк             19/10 Даллас, штат Техас
               30/9 Питсбург, штат Пенсильвания       20/10 Хьюстон, штат Техас
               1/10 Филадельфия, штат Пенсильвания 21/10 Остин, штат Техас
               2/10 Вашингтон, округ Колумбия           23/10 Финикс, штат Аризона
               4/10 Чапел-Хилл, Северная Каролина    24/10 Тихуана, Мексика
               5/10 Атенс, штат Джорджия               25/10 Лос-Анджелес, штат
                Калифорния
               6/10 Атланта, штат Джорджия         26/10 Сан-Франциско, штат
                Калифорния
               9/10 Коламбус, штат Огайо                29/10 Портленд, штат Орегон
                30/10 Ванкувер, Британская Колумбия
                31/10 Сиэтл, штат Вашингтон

DGC
Компания Дэвида Геффена
1991 год David Geffen Company
Произвёден в соответствии со специальным соглашением с «Sub Pop Records»]



модными. Несколько месяцев спустя, когда его единоличный выбор обуви возродил продажи кед «Конверс», он в шутку написал слово «ЗВЁЗДНАЯ РЕКЛАМА» на резиновом носке его «Чак Тэйлорс».

    ТОЛЬКО В НАЧАЛЕ ИЮНЯ, после того, как сессии «Sound City» были завершены, Курт наткнулся на название для альбома. Он, наконец, отказался от «Sheep» и решил, что сделает более ироническое название, и что это будет «Nevermind», строчка из «Smells Like Teen Spirit». Тот факт, что это название было грамматически неправильным (на самом деле правильно «Never mind» - Прим. Пер.), было для Курта бонусом, и это также воздавало должное альбому «Sex Pistols» «Never Mind the Bollocks». При помощи одного слова Курт мог упомянуть название самого знаменитого панк-альбома и проявить себя менее сведущим в грамматике, чем «Pistols».
    Когда дело дошло до обложки, студия стала более открытой для вклада Курта. Курт хотел, чтобы обложка включала изображение женщины, рожающей под водой, снятое в тот момент, когда головка ребенка начала выходить из влагалища. Во время одного из своих ночных телевизионных загулов он увидел программу о центрах родов под водой, и эта тема его очаровала. Чем более чудовищная и кровавая фотография, утверждал Курт, тем лучше. Он был убежден, что это откровенное изображение поможет продать его группу массам. Студия была неспособна получить права на эту программу о родах, поэтому была воплощена другая идея Курта, та, которая включала меньше телесных жидкостей: демонстрирующая фотографию ребёнка под водой, догоняющего долларовую купюру.
    Сперва рассматривалась типовая фотография, но когда та также оказалась слишком дорогостоящей, фотограф Кёрк Уиддл сделал фотографии нескольких младенцев, и мальчиков, и девочек, плавающих под водой. Первоначальный эскиз не требовал, чтобы был заметен член ребёнка, но, в конце концов, фотография, которая была самой отчётливой, оказалась фотографией мальчика с торчащим членом. Учитывая одержимость Курта женскими гениталиями, кажется удивительным, оглядываясь назад, что он не настаивал на том, чтобы на обратной стороне обложки было влагалище. К тому же, обратная сторона обложки действительно включала своего рода урок анатомии: изображение коллажа с влагалищем/мясом, некогда приклеенное на холодильник Курта. В центре этого коллажа была любимая обезьяна Курта, Чим-Чим. Эти характерные черты позволяли неосведомлённым покупателям бросить крошечный беглый взгляд на квартиру Курта в Олимпии.
    Как только альбом был закончен, группа кайфовала от великолепной короткой поездки по Европе, снова играя с «Sonic Youth». Все трое членов «Нирваны» впоследствии вспоминали этот период как самый радостный для них. Во время ожидания предстоящего релиза было мало давления или обязательств, и тур был временем обкидывания едой, ребяческих проделок и легендарных выступлений, таких, как концерт на Фестивале в Рединге – о нём до сих пор рассказывают как об одном из самых замечательных живых мгновений «Нирваны».
    Когда тур закончился, Курт вернулся в свою  квартиру в Олимпии, чтобы обнаружить все свои вещи - свою замечательную коллекцию диковинок - в коробках на обочине или в гараже. Его выселили за то, что он был не в состоянии платить арендную плату, пока был в туре. Не зная, что ёще делать, он спал, свернувшись на заднем сиденье своей машины, даже не сняв своих драгоценных «Чак Тэйлорс».

    [СЛЕВА. Промо-наклейки с «DGC» были большим шагом вперёд от самодельных этикеток Курта. «DGC» сомневалась, будет ли этот альбом успешным, поэтому многие промо-элементы и рекламные объявления, такие как те, что представлены здесь, были задуманы ранней осенью 1991 года. Их посылали на радиостанции, в газеты и клубы. Как оказалось, этих промо-усилий почти не потребовалось - альбом продавался сверх всех ожиданий].

             7. СТРАХ ПЕРЕД ЧИСЛОМ 13 - ФИГНЯ
    «Nevermind» вышел 24 сентября 1991 года. Несмотря на более поздние рассказы об обратном, это не был исключительный колоссальный успех. Однако он действительно продавался свыше всяких ожиданий студии, которая первоначально потребовала тиража всего в 40 000 экземпляров. Они удвоили этот заказ, как только альбом поступил в продажу, но даже этой поставки побольше не хватило, а когда музыкальные магазины исчерпали свои запасы, продвижение альбома в чартах временно остановилось. Он дебютировал в «Billboard» под номером 34, впечатляющем для дебюта на ведущей студии звукозаписи, но не так же высоко, как разместился последний альбом «Mudhoney». Потребовалось почти три месяца, прежде чем альбом возглавил чарты в медленном, но неуклонном подъёме.
    Однако в нескольких районах страны этот сингл всё время передавали по радио, а видео постоянно шло по «MTV». Хотя трансляция по радио, конечно, помогла  «Nevermind» добиться успеха, видео «Smells Like Teen Spirit», возможно, сыграло ведущую роль к тому, чтобы «Нирвану»  поняли в Центральной Америке. Курт был зол на режиссёра, который проигнорировал его идеи во время съёмки; теперь его сердитый, но красивый образ всё время показывался по телевидению.
    Когда вышел этот альбом, группа уже была в туре, но они устраивали вечеринку в честь официального выпуска своего альбома ранее в сентябре в «Re-bar» в Сиэтле. Это было в пятницу, тринадцатого, и на концерте в этот день на приглашениях было написано: «Страх Перед Числом 13 – Фигня» (игра слов – «Nevermind» переводится как «фигня» - Прим. Пер.), здесь «Нирвана»». Курт первоначально хотел вечеринку в «Java Jive» в Такоме, знаменитой таверне в форме заварочного чайника. Эта таверна, в которой попахивало так же, как в квартире Курта, поскольку там демонстрировали двух шимпанзе, была одним из любимых мест, где тусовался Курт. От идеи о «Java Jive» отказались, когда студия решила, что устраивать вечеринку в тридцати милях от Сиэтла - где базировалось большинство музыкальных компаний штата - возможно, было не самой лучшей идеей.
    Однако первоначальный выбор Куртом места многое говорил о развивающихся отношениях «Нирваны» с ¬Сиэтлом, самым большим городом Северо-Запада. Несмотря на тот факт, что СМИ неотвратимо упоминали эту группу как часть «саунда Сиэтла», «Нирвана» всегда была группой больше из Абердина, Олимпии или Такомы. В то время, когда «Nevermind» вышел в 1991 году, Дэйв Грол был единственным членом группы, живущим в Сиэтле (и даже он только что переехал туда после того, как стал уставать от дивана Курта). Новоселич жил в Такоме, а

    [СПРАВА. Курт часто носил множество слоёв одежды, и для того, чтобы ему было тепло, и чтобы казаться менее тощим. На этой фотосессии в Лондоне Курт одет в две футболки, две пары джинсов, свитер, пальто, кожаную куртку и пару перчаток без пальцев].

Курт по-прежнему жил в своей машине в Олимпии или кантовался у друзей. Только когда группа разбогатела, благодаря «Nevermind», все трое участников, наконец, переехали в Сиэтл, спустя годы после того, как СМИ первоначально охарактеризовали их как сиэтлскую группу.
    Группа именно так отмечала в своих интервью, но немногие СМИ брали за труд объяснять географические или культурные различия между Абердином и Сиэтлом. Когда «Нирвана» путешествовала по Северной Америке осенью 1991 года, у прессы были намного более пикантные темы для обложки, чем почтовый индекс группы. И Курт, и Крист были странными субъектами интервью (Грол меньше разбирался в СМИ и был менее странным), и  куда бы группа ни пошла, они были интересным материалом.
    В течение двух месяцев они дали несколько дюжин интервью и попытались придать новую форму своему успеху в то же самое время, когда они им наслаждались. Они часто оскорбляли и «DGC», и «Sub Pop»; как раз когда представители «DGC» заезжали за ними и отвозили их на интервью. «Есть люди, которые там работают, которым даже не нравится музыка», - сказал Курт «Melody Maker» о своей студии. Что касается своих бывших ударников, Курт объявил: «Нам осточертело работать с увечными идиотами». Его техника письма, объяснял он фэнзину из Торонто «Meat», бралась «из множества записных книжек, которые я просто могу использовать как справочную информацию. Я могу брать строчки из вещей, которые были написаны до того, как я написал стихотворение и всё такое». Эта последняя часть была правдой, поскольку всякий раз, когда Курт был озадачен тем, чтобы придумать строчку для новой песни, он просто доставал свои верные дневники и выдёргивал ранее написанный куплет.
    Когда альбом поднялся в чартах и стал триумфальным, Курт увеличил свою резкую критику «MTV» и общества, в которое он входил. «Одна из самых важных болезней, против которых мы выступаем, это чревоугодие, потребительство и вещи подобного рода», - сказал он одному интервьюеру. Тем временем, он звонил почти каждый день, чтобы проверять продвижение альбома и состояние своего видео в чартах.
    И после того, как критики начали именовать «Nevermind» поп-, а не панк-альбомом, сам Курт принял это изменение, просто объяснив, что весь панк, который он рекламировал так долго, в действительности являлся попом. «Люди в андеграунде отрицали поп в течение последних нескольких лет, - сказал он в «New Route». - Я этого вообще не понимаю, потому что «Ramones» были попом. «Sex Pistols» были попом. Как и «Clash», и много других групп. Чёртов «Black Flag» - это в некотором смысле поп». Он повторил ту же самую мысль в «Hit Parader»: «Нам всегда нравилась поп-музыка, даже если она была не очень коммерческой». Возможно, самым интересным перлом в интервью осенью 1991 года было упоминание Курта о том, что у него уже достаточно нового материала, чтобы записать ещё один альбом, который, как он сказал, он надеется сделать быстро.
    Однако поскольку успех альбома рос так, как Курт даже не мог и мечтать, студия ¬не одобряла разговор об ещё одном альбоме, чтобы он не конкурировал с «Nevermind». В индустрии звукозаписи обычно считалось, что никогда не надо выпускать новый альбом, если ваш последний альбом всё ещё в лучшей десятке. Поскольку «Nevermind» продолжал проходить отметки продаж, некогда считающиеся невозможными - сперва статус золотого альбома, а потом платинового до конца года - Курта оробел.

    [СНАРУЖИ ОТВОРОТА. Чехол акустической гитары Курта. Наклейка в центре - от «Poison Idea», панк-группы из Портленда, штат Орегон, которые были современниками «Нирваны».
    ВНУТРИ ОТВОРОТА (Слева). Акустическая гитара «Epiphone» с наклейкой «Nixon Now» («Никсона – Сейчас» - рекламный лозунг избирательной компании Никсона - Прим. Пер.) - это модель под названием «Texan». Курт приобрёл её в одном гитарном магазине в Лос-Анджелесе после того, как он стал знаменит. Гитарный техник Курта, Эрни Бэйли, установил звукосниматель «Bartolini 3AV». (В центре) Курт подписал рекламный контракт с «Fender» в 1992 году, и эта компания стала иногда предоставлять ему бесплатную гитару. Этот синий «Mustang» был одной из трёх, которые «Fender» послал Курту как раз перед туром «In Utero». Этот двухкатушечный звукосниматель и модификации к нижнему порожку были сделаны Эрни Бэйли в 1993 году, а кнопки переключения были удалены Джимом Винсентом в начале 1994 года. Другие модификации включали изменение звукоснимателя нижнего порожка на чёрную модель «Seymour Duncan JB (Jeff Beck)», а нижний порожек был заменён на «Gotoh Tune-o-matic». Наконец, из подгрифка удалили пружины, чтобы отключить вибрато, и  добавили шайбы,  чтобы лучше сохранять её настроенной. (Справа) Эрни Бэйли приобрёл этот ярко-желтый «Univox Hi-Flier» для Курта в 1993 году].

    Осенний тур «Nevermind» был организован в маленьких клубах, и их переполняли толпы. Группа доезжала до аншлагового места только чтобы обнаружить, что снаружи ожидает ещё тысяча ребят. «Уже тогда «Mudhoney» были как стеклянный потолок, - вспоминал Блэки Онассис, чья группа «Urge Overkill» играла на разогреве у «Нирваны» в этом туре. - Курт всегда говорил об этом, какой это был 100 000 уровень, и что ни одна из групп не продавала больше этого. Но они преодолели эту линию, и тур доставлял большое удовольствие».
    Перед этими концертами Курт проводил своё свободное время, машинально рисуя в своих дневниках. Онассис вс¬поминал, как Курт хвастался многими своими комиксами и наслаждался копированием комикса Дэна Клоуза «Дурак», который Онассис ему одолжил. «Курту нравился стиль Клоуза, - говорил Онассис. - Он довольно много говорил о рисовании. Он напоминал мне такого парня - не то мальчика, не то девочку, который всегда строчил в записной книжке. Его рисунки казались мне похожими на творения провинциального курильщика травы». Записная книжка Курта, как это было на протяжении многих лет, была полна рисунков пришельцев, марионеток и обезображенных тел.
    Когда Курт считал необходимым говорить с прессой, они продолжали вертеться вокруг каждого его слова, но его время в качестве кооперативного субъекта быстро проходило. На одном концерте Курт проигнорировал критиков крупных газет, и вместо этого провел время, обсуждая одного автора фэнзина, который совершил преступление, описав «Нирвану» как «хэви-метал группу». «Он казался более озабоченным тем, что о нём пишут фэнзины, - вспоминал Онассис. - Он чувствовал, что у него была потребность указывать авторам на нюансы панк-рок-сцены до «Нирваны»». В интервью с «Kerrang» Курт жаловался, что большинство авторов игнорируют его уроки истории и хотят только грязи: «Я часами говорил с журналистами о жизни в рок-н-ролле, а это так и не напечатали».
    Поскольку тур продолжался, и концерты становились аншлаговыми в ещё более быстром темпе, в некоторых интервью, которые давал Курт, был тон чего-то похожего на замешательство. «Это становится несколько преувеличенным, - сказал он «RIP». - Я с нетерпением жду какой-то обратной реакции, по крайней мере, в критике, потому что есть столько ожидания, столько поддержки наших друзей и нашей студии, что я боюсь».
    «Люди назвали наш альбом безупречным, - добавил Новоселич. – Это плохо».

    К НАЧАЛУ 1992 ГОДА большинство журналистов, которых послали, чтобы взять интервью у «Нирваны», теперь встречались лицом к лицу только с Кристом и Дэйвом. О Курте часто сообщали, что в дни интервью он болен; теперь он говорил с прессой только для статей с иллюстрацией на обложке журнала. Дэйв и Крист говорили примерно то же самое, что и Курт, ругая корпорации и во всех подробностях рассказывая забавные гастрольные истории, но иногда их понимание Курта было ещё более впечатляющим, чем его собственное. «Я жил с Куртом восемь месяцев, - сказал Дэйв «Rolling Stone». - Когда я впервые туда попал, он только что расстался с девушкой и был совершенно убит горем. Мы сидели в этой крошечной, как коробка из-под обуви, квартире восемь часов подряд, не говоря ни слова. Это происходило неделями. Наконец, однажды вечером, мы ехали обратно в фургоне, и Курт сказал: «Знаешь, я не всегда такой».

    [СПРАВА. В первые дни существования «Нирваны» единственной уловкой группы была привычка Курта играть гитарные соло, лёжа на спине на сцене. Даже когда группа стала знаменитой, и трюки были больше не нужны, он иногда играл соло таким образом].

    Когда Дэйва спросили, был ли успех группы потрясающим, он дал ответ, который сказал больше о его будущих планах: «Я просто не хочу быть Дэвидом Гролом из «Нирваны» до конца своих дней. Это как парень, которого застали мастурбирующим в школьном туалете. Это - единственный способ, о котором ему вообще было известно».
    Умственные и физические проблемы Курта, казалось, росли в прямой связи с его славой. По мере того, как увеличивались аудитории группы, увеличивалась и его боль в желудке и депрессия. Внешне его карьера взлетала, но ни слава, ни деньги, казалось, не делали его счастливее. Он искал внимания и признания своего искусства всю свою жизнь, но когда он, наконец, достиг этих целей через музыку, до такой степени, о которой он не мог и мечтать, он считал их пустыми. Успех группы также пришёл с тем, что Курт не запланировал: теперь на него возлагали огромные надежды студия, члены его группы, пресса и он сам.
    Курт принимал наркотики с пятнадцати лет в качестве способа забыть о своих чувствах, но немногие рассказывают о поведении до славы, которое могло бы классифицировано как похожее на наркомана. Он попробовал марихуану, алкоголь, ЛСД, таблетки и ещё некоторые наркотики, но ничто из них не употреблялось чрезмерно. Он начал курить сигареты в школе, но остановился после того, как создал группу, думая, что это вредит его голосу, и не начинал снова до 1990 года. Он редко пил, утверждая, что алкоголь вредит его желудку.
    Однако героин - совсем другое дело. Его дневники представляют собой удивительный каталог его наркотической истории. В них Курт признаётся в том, что принимает героин - который он называет «героиней», персонифицируя этот наркотик - в Абердине ещё в 1987 году, а потом принимая его «ещё десять раз с 87 по 90 год». Странно, ни один из абердинских друзей Курта не помнит, что героин был наркотиком, который Курт, в своей ужасающей нищете, мог себе позволить. Но, возможно, он считал героином любой опиат, даже в форме таблетки и, конечно, подростком он принимал наркотические микстуры от кашля. К тому времени, когда Курт переехал в Олимпию в 1988 году, он иногда кололся героином на наркотических кутежах. В своей дневниковой записи он напрямую связывал своё употребление наркотиков со своими желудочными недомоганиями: «Единственное, что я обнаружил, что помогает, это тяжелые наркотики». Он признавался, что его решение принимать героин было «выбором», хотя тот, который он прямо связывал с требованиями гастролей: «После последнего европейского тура я поклялся больше никогда не отправляться в тур, если состояние моего здоровья не будет или замаскировано, или вылечено».
    Когда 1991 год подходил к концу, и «Нирвана» всё ещё была в туре, и этому было не видно конца, ряд неблагоприятных обстоятельств объединился, чтобы создать бурю споров. Курт показывался разным врачам в многочисленных городах, обращаясь за помощью из-за своих постоянно увеличивающихся желудочных проблем, но безуспешно. Занимаясь самолечением, он увеличил своё употребление наркотиков до такой степени, что он начал клевать носом на интервью. Теперь он был самой популярной рок-звездой в мире, и каждый его шаг представлял интерес для прессы. Когда один журналист намекнул на то, что Курт вёл себя во время одного интервью так, будто был под кайфом, это прорвало поток внимания остальной прессы. Внезапно проблемы Курта с наркотиками стали такими же обсуждаемыми, как и музыка группы.
   
    [СВЕРХУ СЛЕВА. Курт и Кэрри Монтгомери в редкий беззаботный момент в туре. Монтгомери была подружкой Марка Арма и стала одной из немногих друзей-женщин, которых он любил платонической любовью.
    СЛЕВА В ЦЕНТРЕ. Курт за кулисами с Марком Армом и Дэном Питерсом из «Mudhoney». Питерс сыграл один концерт в качестве ударника «Нирваны».
    ВНИЗУ СЛЕВА. Арм и Кобэйн на фото, сделанном Кортни Лав, которая видна в зеркальном отражении.
    ВВЕРХУ. В начале 1992 года «Нирвана» гастролировала по Австралии и Японии, где они были чрезвычайно популярны. На таможенном проходе в аэропорту Токио Курт нашёл забавным заставить Кортни сфотографировать его перед снимками запрещённых наркотиков.
    ДАЛЕЕ СЛЕВА. Курт в Японии в 1992 году.  Из всех религий наиболее удобно он чувствовал себя в буддизме, и иногда он пел и медитировал. Он стал очарован Джайна Дхармой, индийской философией, которая придавала особое значение уважению ко всем живым существам. Джайна-философия почитания даже маленьких животных соответствовала восхищению Курта животными.
    ДАЛЕЕ СПРАВА.  Курт в Японии].
    Для Курта это необычайное внимание казалось лицемерным. В альтернативном роке было множество наркоманов,¬ и о некоторых рассказывалось наряду с «Нирваной» в материалах о сиэтлской сцене, но казалось, что только его проблемы представляют интерес для прессы. Товарищи Курта по команде не были святыми, и многие в большом стане «Нирваны» регулярно принимали наркотики или алкоголь. Теперь, когда группа была популярна, и от Курта столько зависело, чтобы её возглавлять, он взбунтовался. «Они были не в состоянии приказать мне остановиться, - сказал он впоследствии Майклу Азерраду о своей группе. - А мне на самом деле было всё равно. Очевидно, для них это походило на колдовство или что-то в этом роде. Они ничего не знали об этом и думали, что я умру в любую секунду».
    Той осенью Курт не умер, но он был близок к этому. Когда группа стала ведущими исполнителями на «Saturday Night Live» 12 января 1992 года, это был также, что удивительно, первый раз, когда у него была передозировка. Его вернули к жизни в последний момент - модель, которая станет обычной. За следующие два года зависимость Курта стала навесом над его жизнью, сглаживая большие успехи, но также и омрачая неудачи. Впереди будет ещё много передозировок, несколько попыток реабилитации и много мучительной борьбы.

    ПРОБЛЕМА КУРТА С НАРКОТИКАМИ, ВОЗМОЖНО, ЗАСТАВЛЯЛА ЕГО КЛЕВАТЬ НОСОМ иногда во время интервью, но он закончил этот изнурительный американский тур, и сами концерты были потрясающими. Последние выступления тура были, возможно, самой большой проверкой на прочность, поскольку «Нирвана» была на разогреве в одной программе с «Pearl Jam» и «Red Hot Chili Peppers». Эти концерты были предусмотрены контрактом задолго до восхождения «Нирваны» к славе и были просто одним из примеров того, как успех группы вышел за пределы их способности к планированию.
    Несмотря на личные сражения Курта, его художественная жизнь продолжала процветать, его чувство юмора оставалось невредимым, и его сильному интеллекту не был нанесён вред. Он продолжал писать песни в безумном темпе, и группа отыграла более семидесяти пяти концертов за четыре месяца, которые последовали за выходом «Nevermind». Он продолжал делать наброски в своей записной книжке, хотя времени для полноценных художественных проектов больше не было. Он продолжал играть со своей видеокамерой, используя её и для того, чтобы снимать группу в дороге, и чтобы снимать домашние фильмы о своей личной жизни.
    Фотография никогда не интересовала Курта так, как рисование, но в 1991 году он купил и полароид, и пленочную фотокамеру, и использовал их, чтобы документировать ту безумную жизнь, которая стала его миром. При помощи своего полароида он часто делал снимки, а потом использовал ватные тампоны, чтобы размазать эмульсию прежде, чем она застывала, создавая из этих изображений миниатюрные картины.
    Одной из первых, на кого он наводил объектив камеры, была его новая подружка, Кортни Лав. Он познакомился с Кортни в дороге на заре своей карьеры, и к осени 1991 года  в туре «Nevermind» они не просто встречались, а, по-видимому, стали связаны на всю жизнь. Она в шутку сказала одному репортёру, что именно «фармацевтические препараты» свели их вместе, и на одном свидании это было правдой - оба поцапались из-за бутылки кодеиновой микстуры от кашля. Их влечение друг к другу, однако, было более глубоким, чем указывала эта острота.

    [НА ОТВОРОТЕ. Промо-открытка, рассылаемая, чтобы привлечь внимание к первому появлению «Нирваны» на «Saturday Night Live» в январе 1992 года. На следующей неделе «Nevermind» выбил Майкла Джэксона с первой строчки в чартах продаж «Billboard». Подзаголовок: «Превращает твоё ТВ в полный ящик счастья» был написан маркетинговыми представителями «DGC», но для любого давнего фэна «Нирваны» у него было некоторое скрытое значение – «Bliss» («Счастье») было одним из названий, под которыми группа играла прежде чем они остановились на «Нирване».
    НАПРОТИВ. Когда слава «Нирваны» неуклонно росла, Курт находил меньше времени, чтобы писать в своём дневнике. Несмотря на своё растущее богатство и высоту, многие из этих записей, которые он на самом деле писал, продолжают отражать неуверенность в себе.
НИРВАНА
На «Saturday Night Live» 11 января 1992 года
ПРЕВРАЩАЕТ ТВОЁ ТВ В ПОЛНЫЙ СЧАСТЬЯ ЯЩИК.

Дорогой Дневник
Я. Я. Я. Наконец я записываю то, что, по-моему, может быть со мной не так. Мои ошибки, Мои сомнения и Мои мои мои мои проблемы. Возможно, если я составлю список своих ошибок, я смог бы использовать его как справочную информацию, чтобы знать об этих [ошибках] обычных вещах, которые на меня влияют. Вот как я себя чувствую, и если я прочту это позже, я смог бы понять, почему мои чувства управляют моими поступками.
Если бы я писал о каждом своём дне в реакциях на людей, которых я знаю, тогда я мог бы также понять их ошибки. Возможно, если бы я остановился на этих отношениях с другими людьми, я мог бы также помочь себе и им.
Возможно, если я беспокоюсь о своих проблемах и своих проблемах с другими, я мог бы обнаружить еще худший набор проблем из-за того, что я так беспокоюсь.
[Чёрт с ним
это дневник]
Доминирующий парадиг
Не обращай внимания
Дневник
    ВВЕРХУ. 4 октября 1992 года, Сиэтл, штат Вашингтон. «Нирвана» дала концерт-сюрприз в «Crocodile Caf;», играя на разогреве у «Mudhoney». Их объявили как «Pen Cap Chew», раннее название, которое Курт обдумывал для группы, и отыграла часовой концерт. В какой-то момент Курт попросил у аудитории делать заявки, и Крист Новоселич завопил в микрофон: «Сыграй «Teen Spirit»». Они не играли эту песню, или какую-то из их прочих хитов. Во время выступления на этом концерте «Mudhoney» Курт вернулся на сцену и нырнул в зал. Толпа его подхватила].

    Это также было гораздо больше, чем их очевидная сексуальная связь, прояснённая множеством снимков обнажённой Кортни, которые делал Курт.
    Когда Курт впервые переехал в Олимпию, он протестовал против классовых различий, но тусовался со студентами Колледжа Вечнозелёного Штата из средних классов или высшего общества, ни один из которых не рос в такой бедности, как он. Большинство его подружек не знало такой борьбы, через которую он прошел в своей юности, когда он был вынужден жить впроголодь во множестве разных домов. Детство Кортни, напротив, было таким же сломанным и трагическим,  как и у Курта. Оба были так бедны, что получали продовольственные талоны; оба изо всех сил пытались найти единственный положительный взрослый образец для подражания; и оба полагали, что однажды они смогут вырваться из своей среды посредством своего искусства. То, что каждый также демонстрировал признаки самовлюбленности, было не удивительно, учитывая то пренебрежение, с которым они росли. Каждый видел в другом неиспорченного невинного ребенка, и это была юношеская семейная связь, которую они выражали, рассказывая о своём союзе. Они были почти чересчур похожи, и поэтому у них также было много одних и тех же соблазнов, включая наркотики.
    Именно на их совместной борьбе с зависимостью сразу же сосредоточились журналисты, но эти портреты были не в состоянии включить их интеллектуальную связь или их общий сдержанный омерзительный юмор. Хотя нельзя отрицать, что Кортни преследовала Курта и буквально облетела весь мир в погоне за

    [ВВЕРХУ. Курт сфотографировал эту шкатулку в форме сердца, которую он поставил на несколько листов алюминия].
   
ним, он в такой же степени был без ума от неё. Той осенью он послал ей ряд факсов, записок, букетов и комиксов, которые были предназначены для того, чтобы добиться её. «Я навек благодарен за твои бесценные мнения и совет», - было написано в одном. «Я навеки признателен. Я не[достаточно] заслуживаю находиться в твоём присутствии. И я буду идти в десяти шагах позади, повесив голову от стыда, полный чувства вины за то, что у меня есть привилегия когда-либо встретиться с тобой глазами и быть благословенным твоим утешением и мудростью». Строчка из этой записки впоследствии оказалась на «Heart-Shaped Box».
    Кортни была дерзкой, напористой женщиной, которая снисходительно относилась к чужой глупости. То, что она сразу же ¬не понравилась менеджерам Курта, не удивительно, потому что он прислушивался к её советам больше, чем к советам других. Многие из партнёров Курта беспокоились, что она допускает то, что он употребляет наркотики, но критика только, казалось, провоцировала то, что Курт её защищал, возможно, потому что Кортни была так похожа на него. В одной записке для неё, которая также обобщала его собственную личность, он написал: «Я думаю, это трогательно, что весь мир смотрит на человека с терпением и спокойным поведением, как на приятного образцового гражданина. Однако надо сказать кое-что об этой способности объяснять чью-то сущность пониженным приглушённым тоном».
    Та же самая запись продолжалась как что-то вроде оды: «Как я трансформировался из гиперактивного в цемент, из-за отсутствия лучшего ножа к горлу, м-м, раздражающий, надоедливый, сбивающий с толку, тупой, как цемент. Цемент не содержит никаких других минералов. В нём нельзя найти даже «золота дураков» (медный колчедан - Прим. Пер.). Он явно создан человеком, а ты научила меня, что быть человеком - хорошо, и в классическом мире людей. Я выставляю тебя напоказ гордо, как кольцо на моем пальце, в котором также нет минералов. С любовью, Курт».
    Несмотря на свою жёсткость, Кортни также была женственной, и она поощряла Курта, возможно, впервые в его жизни, проявлять своё мужское начало. Он всегда был очарован половыми ролями и иногда даже одевался в женскую одежду, но Кортни поощряла его подчёркивать свою мужественность, даже если он подводил глаза.
 
    [ВВЕРХУ. Курт со своей единокровной сестрой, Брайэнн. Он обожал ее, как и всех детей.
    ВВЕРХУ СПРАВА. Курт и Кортни в Европе осенью 1991 года.
    ВНИЗУ СПРАВА. Курт и Кортни на Рождество 1991 года в доме матери Курта ¬в Абердине, штат Вашингтон, куда Курт привёл Кортни, чтобы познакомить со своей семьёй. На столе слева фото сестры Курта, Ким].

                8. ЛУЧШИЙ НАРКОТИК
    В конце осени 1991 года Кортни забеременела. В феврале 1992 года они с Куртом поженились на пляже в Гонолулу, штат Гавайи, а весной супруги переехали в Лос-Анджелес, штат Калифорния. Это был первый и единственный раз, когда Курт жил где-то за пределами штата Вашингтон. На вершине своей славы он принял решение повременить с «Нирваной» и отклонял выгодные предложения гастролировать. Вместо группы он взялся за кисть и намеревался жить без музыки. «Я просто просыпался, принимал наркотики, слушал музыку, рисовал и играл на гитаре. Вот и всё», - рассказывал Курт Майклу Азерраду. Это был и отказ от музыкального бизнеса, и выбор его художественной музы.
    Супруги переехали в трёхкомнатную отштукатуренную квартиру, которую они снимали за 1 100 $ в месяц. Она находилась на Сполдинг-авеню в районе Фэйрфакс - не тот вид местности, где многие ожидали обнаружить самую известную в мире рок-звезду. Квартира находилась возле гастронома «Кэнтерс», и Курт иногда ел там поздний завтрак днём, надев солнцезащитные очки. Немногие предполагали, что этот неопрятный человек в углу был тем, кто начал грандж-революцию, и кого по-прежнему постоянно крутили по «MTV». В Лос-Анджелесе, городе, полном кинозвёзд, Курт обрёл анонимность, которую нельзя было найти где-то в другом месте.
    Курт лишился своих водительских прав из-за неоплаченных штрафов за нарушение правил дорожного движения, а Кортни никогда не умела водить машину, поэтому они полагались на такси. Курта также иногда можно было увидеть идущим по Мелроузу, еле волоча ноги, походкой, как у пенсионера. Из-за своих проблем со спиной у него выработалась своеобразная походка, из-за которой он казался намного старше, чем был. Он носил длинные плащи даже в солнечные дни, которые придавали ему вид чудака или безумного ученого.
    И в течение нескольких месяцев он прятался в безумном мире творчества. Он продолжал писать ¬песни, и впоследствии он говорил, что придумал большую часть «In Utero» в течение этих нескольких месяцев уединения. Но обычно он был больше сосредоточен на изобразительном искусстве, чем на своей карьере рок-звезды. Он рисовал акриловыми красками и маслом, но иногда он смешивал собственную кровь, сперму, пепел сигарет и фекалии в технике своей живописи. Почти никто не видел, что он творил, поскольку всего лишь несколько человек знали, где они

    [СПРАВА. Курт в гостиной своей лос-анджелесской квартиры на Сполдинг-авеню, весна 1992 года. Поскольку в том году коммерческая отдача «Нирваны» росла, «Def Leppard» появлялись на гораздо меньшем количестве журнальных обложек].

жили, и Курт редко выходил на улицу. Он часто рисовал комиксы прямо на стенах и чертил граффити, как делал это в других своих домах. Той весной на стене их гостиной было большими буквами написано слово «отцеубийца».
    В юности Курт не мог позволить себе масляную краску или даже холсты, но теперь он покупал прекрасные масла, качественные кисти и множество холстов, и устанавливал мольберт в гостиной. Летом 1992 года из Абердина приехал друг детства Курта Джесси Рид и обнаружил в квартире на Сполдинге студию практикующего художника. «Он сказал, что бросил музыку и серьёзно относился к рисованию, - вспоминал Рид. - У него было шесть мольбертов, и все были заполнены; ¬там было восемь картин¬. Он рисовал по три в день, сказал он мне». Курт намекнул Джесси, что подумывает об открытии собственной галереи.
    В стиле Курта был примитивизм, хотя в основе каждой картины было присутствие чего-то материального. У одной картины был модернистский апельсиновый фон, а с центра холста свисал на верёвке больной собачий зуб. На другой был изображён инопланетянин на марионеточных нитях с миниатюрным сморщенным членом; из угла выглядывала маленькая кошка, напоминая нечто из сказки Льюиса Кэрролла. На другом холсте была другая, похожая на марионетку, фигура, нежащаяся в пурпурном аду с морским коньком на коленях. Ещё одна изображала пятна красной краски, которые располагались, как тест Роршаха; к центру были прикреплены сухие цветы.
    Многие из этих созданий были многомерны, и к ним были приделаны частицы растений, земли, газетных вырезок, детали разбитых фарфоровых кукол или человеческие волосы. Темами была смерть, рождение, менструация, сексуальность, рай и ад. За крестами прятались призраки; на изображениях Сатаны выставлялись напоказ огромные эректирующие члены; из теней выглядывали морские коньки или похожие на евнухов фигуры. Желудочная болезнь Курта также стала частью вдохновения, и он говорил друзьям, что некоторые картины были его попыткой визуализировать эту боль. Другие были связаны с наркотиками: с их помощью он пытался зафиксировать на холсте экстаз и уход от реальности из-за кайфа.

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Курт в квартире на Сполдинг-авеню, позирующий с попугаем друга. Хотя стены квартиры были покрыты граффити, Курт и Кортни добавили большой лозунг «Джерард Кослой» в честь фотосессии «Newsweek». Кослой был соучредителем «Matador Records» и работал с влиятельной «Homestead Records», двумя студиями, которым Курт предпочёл ту, с которой он подписал контракт.
    ВВЕРХУ. Пишет в дневнике в своей лос-анджелесской квартире.
    ОТВОРОТ. Курт любил головы фарфоровых кукол и часто перекрашивал их или добавлял такие штрихи, как человеческие волосы или зубы. Он использовал бело-розовую краску, чтобы слегка подкрасить эту отдельную куклу. Зеленое пятно на брови - это скол фарфора.
    НАПРОТИВ. Курт писал на всём, чём угодно, что попадалось ему на пути, включая обратную сторону своей разбитой гитары.
    Это так утешает - знать, что ты будешь судиться со мной при любом удобном случае. Это так успокаивает - знать, что ты уволишь меня, если я сделаю одну ошибку. Это так успокаивает - знать, что ты когда-нибудь вонзишь мне нож прямо в спину.
    Я теряю покой, печалясь. Будучи на грани].

    В какой-то момент у него стало так много работ, что части дома пришлось перегородить. «Он хранил груды материала у стен, - вспоминал Рене Наварре, который работал у супругов помощником по вызову. - Нам пришлось отгородить эти картины верёвкой. Он был неуверен в своих талантах, но он явно заводился. Это было не то, о чём он много говорил, и многие из этих проектов остались незаконченными».
    Один из его соседей вспоминал, что Курт упоминал творчество Дэвида Хокни в качестве вдохновителя. Некоторые работы Курта выглядели как работы Джэксона Поллока, поскольку он капал свечным воском на холст или стирал краску с подошв. Не было ни единого доминирующего стиля, хотя большинство было многим обязано сюрреализму и абстрактному экспрессионизму, с фигурами с наивными глазами, выглядывающими из углов. Как и раньше, он также видоизменял картины из магазинов подержанных вещей, внося свои собственные лозунги или добавления. На одном простом пейзаже, который он купил в магазине на углу, он добавил к изображению слово «Kurtisan» («Куртизан»), играя с фразой «Kurt is insane» («Курт безумен»).
    Впервые со средней школы музыка была теперь для Курта вторична по отношению к изобразительному искусству. Когда его товарищи по «Нирване» заходили, чтобы поговорить о делах, они были потрясены тем, что он стал очень серьезно относиться к чему-то ещё помимо группы. «Он был действительно очень талантлив, - вспоминал Крист Новоселич. - Если вы посмотрите на его рисунки и на то, что он делал, даже ещё в школе, это было очень хорошо. Он был художником, действительно, в полном смысле слова. В каждой деревне есть плотник и кузнец. Ну, а Курт, он был деревенским художником».
    Новоселич и Грол, однако, задавались вопросом, место ли деревенскому художнику в «Нирване». Впервые из множества раз Курт начал говорить о роспуске группы. «Курт в тот момент был в своём собственном мире, - добавил Новоселич. - После этого я был довольно отдалён [от] него. Всё уже было не так, как раньше. Мы что-то говорили о направлении группы, но на самом деле после этого никакого направления у группы не было».

    ТОЙ ВЕСНОЙ НАРКОТИКИ БЫЛИ ТАКОЙ ЖЕ НЕОТЪЕМЛЕМОЙ ЧАСТЬЮ ЖИЗНИ КУРТА, как и его творчество. Он принимал их по два раза в день и тратил на героин целых 400 $ в день, хотя эта цифра, навязанная Куртом, была, конечно, раздута, поскольку дилеры регулярно запрашивали у него чрезмерную цену. Странно, но тем, кто был свидетелем его ухода в зависимость, он никогда не казался под кайфом. Будто героин больше не давал ему эйфорию; он просто предотвращал его ломку.
    Наркотики насыщали тексты к его песням и в частях его искусства - образы маков появлялись в песнях и картинах. И иногда нахождение под кайфом так искажало его образы, что его искусство было раздражающе бестактно. Один проект был огромным холстом, на который он приклеил шприцы. Курт спросил Рене Наварре, что он думает об этой отдельной работе, и Наварре ответил: «Ну, если бы её увидели люди, это было бы довольно очевидно». Это творение, как и многие, которые начинал Курт, было заброшено

    [ВВЕРХУ. Курт иногда одевался в женскую одежду и красился. На этой вечеринке он одет в одно из ¬платьев Кортни. Дилан Карлсон, лучший друг Курта, стоит над Куртом, а Марк Лэйнган, вокалист «Screaming Trees», сидит ниже.
    СПРАВА. Курта восхищали такие фигурки. Он покупал их в больших количествах и часто модифицировал их, как в случае с этим примером, на котором он нарисовал и выгравировал линии ножом.
    ДАЛЕЕ. На этом декоративном, напечатанном промышленным способом пейзаже Курт написал строчку, которая впоследствии появится в его песне, «Francic Farmer Will Have Her Revenge On Seattle».
    Фрэнсис Фармер вернётся в образе огня, чтобы сжечь всех лжецов и оставить на земле слой пепла].

и впоследствии уничтожено. У Курта был огромный стимул, чтобы начинать проекты, но, казалось, не хватало силы воли, чтобы что-либо завершить.
    Его меланхолическое депрессивное настроение, казалось, чередовалось с безумными подъёмами, когда он говорил о своём предстоящем отцовстве. Однако даже в этом оптимизме было отчаяние в том, как он говорил о будущем. В один впечатляющий момент Курт приобрёл по почте пиратскую видеозапись снятого на камеру самоубийства из ружья. Он одержимо смотрел эту плёнку и ухмылялся при ужасной сцене смерти. Он также использовал шопинг-терапию, чтобы отвлечься, однажды выйдя и потратив 10 000 $ на видеоаппаратуру последней модели.
    Деньги, с которыми на протяжении всей жизни Курта было туго, начали сыпаться. «Nevermind» стал жить собственной жизнью и продолжал продаваться даже без всяких промо-усилий со стороны группы. Хотя альбом всегда находился в музыкальных планах-графиках 1991 года, 1992 год был его самым большим прибыльным годом. Когда 1991 год подходил к концу, было продано лишь приблизительно полмиллиона экземпляров «Nevermind», но в следующем году продажи увеличились ещё на шесть миллионов.
    Деньги на самом деле приносили некоторые выгоды творчеству Курта. В дополнение к своим материалам для рисования он начал приобретать дорогие коллекционные предметы. Он всегда был покупателем в магазинах подержанных вещей, но теперь, у него были средства для внимательного ознакомления с настоящими антикварными магазинами или магазинами для ограниченного круга покупателей. Анатомические фигуры всегда были страстью,¬ но, чтобы сэкономить средства, Курт начал покупать манекены профессионального качества в натуральную величину из центров медицинского имущества. Он также покупал миниатюрные пластмассовые модели строения мужчин и женщин, книги по анатомии, куклы-пособия для реанимации и скелеты в натуральную величину. Его любимыми анатомическими предметами коллекционирования

    [С ВНЕШНЕЙ СТОРОНЫ  ОТВОРОТА. Морские коньки были одной из многих одержимостей Курта животными. Он неоднократно писал в своём дневнике о том, насколько самец морского конька уникален среди животных, потому что производит на свет своё потомство. Эта статуэтка - одна из его коллекции эфемерных морских коньков.
    ВНУТРИ ОТВОРОТА. В 1992 году гостиная  Курта и Кортни в лос-анджелесской квартире была заполнена музыкальными журналами, старыми глобусами, кукольными головами, анатомическими атласами (у каминной полки), а также сумкой «Тиффани и Ко.», которая принадлежала Кортни. Золотые диски Курта были убраны подальше в шкаф для одежды в спальне.
    СПРАВА. Лицевая и обратная сторона сингла «Lithium». Курт снял полароидом своих кукол и показал художественному отделу «DGC», желая, чтобы CD-сингл для «Lithium» выглядел похоже. Он настоял, чтобы в буклет этого сингла была включена сонограмма его будущего ребенка].

были деревянные модели фигур для рисования, и он покупал их в больших количествах. Он был восхищён их образами, похожими на инопланетян, и их образы, иногда с добавленными лицами, часто появлялись в его картинах.
    Он также использовал свое недавно обретённое богатство, чтобы увеличить свою коллекцию альбомов, которая теперь простиралась на многие футы. Он лелеял панк-альбомы таких героев, как «Black Flag», или современников вроде «Butthole Surfers», но он также покупал детские пластинки и новинки вроде старых коммерческих альбомов армии США. В то же время он начал покупать книги по искусству большого формата и испытывал особую нежность к томам, в которых была подборка фотографий Дайэн Арбас. Вместо того, чтобы сохранять эти дорогие книги в хорошем состоянии, Курт добавлял к репродукциям слова или лозунги. К фото Арбас, изображающему подростка с лишним весом, он добавил строчку большими буквами: «Восставшие Девввшки».
    Переделывать свои предметы коллекционирования было так же забавно, как и их покупать. Курт персонифицировал многие из этих предметов, чтобы они лучше соответствовали его блуждающей интермедии. К обложке альбома эстрадной поп-певицы Дебби Бун он добавил черные усы. На прозрачной модели человеческой головы он нарисовал красные метки супергероя. На деревянной фигуре марионетки он нарисовал особенности лица. Кортни тоже коллекционировала кукол, и он часто брал предметы из её запасов и также их переделывал. Он всегда красил лица своим куклам, но в Лос-Анджелесе он начал приклеивать отдельные пряди своих собственных волос на головы фигурам. Приклеивание других объектов на свои творения - будь то на  холсте для рисования или на кукольной голове - стало одной из его больших страстей. Нескольким куклам даже прикрепили к щекам зубы животных. Его пистолет для склеивания стал столь же важен для его искусства, как и его кисть.
    Он часто посещал магазины «Сделай Сам» в поисках новейших пластмассовых конструкторов. Больше, чем машинки или самолеты, он любил единственные в своём роде наборы, которые, будучи помещёнными в контекст его прочих диковинок, приобретали дополнительное значение. Например, в магазине, который торговал панорамами для железнодорожных или военных диорам, Курт оставил без внимания солдатиков и приобрёл пластмассовую модель «Сгоревшего Дома», которая была похожа на нечто с миниатюрной съемочной площадки Хичкока. Помещенный на его каминную полку рядом с моделью строения тела женщины, он имел особенно омерзительный эффект.
    Беременность Кортни дала выход потоку идей и лавине творчества Курта. Он был не первым будущим отцом, который наслаждался, чувствуя себя более живым, создавая жизнь. Однако для Курта идея отцовства была также наполнена трепетом: он волновался по поводу того, что у них может родиться «ребёнок с плавниками», и он рисовал много рисунков мутирующих зародышей. Это стало такой навязчивой идеей, что Кортни, в конце концов, пришлось настоять, чтобы он прекратил рисовать зародышей у неё на глазах.
    Когда Кортни сделала сонограмму, Курт попросил и отпечатанную фотографию, и видео. Он часами смотрел на видеосонограмму и ксерокопировал фотографию, обрисовав её, будто создавал священное подношение своему будущему ребенку. Он прозвал ребёнка «Бин» («Фасолина») из-за формы зародыша. Впоследствии он использовал это изображение с сонограммы на обложке CD-сингла «Lithium», на которой также был один из рисунков Курта с инопланетянами. Воспроизводство всегда было темой в его

    [ВВЕРХУ. Всё в этой модели «Сгоревшего Дома» от названия до надписи «обветрен вручную» затрагивало художественное ощущение Куртом странного китча. Это была одна из немногих моделей, которые он оставил нераскрытыми и запечатанными - она была совершенна сама по себе и не требовала никакой переделки в стиле Кобэйна.
    ВНУТРИ. Коллекция Курта включала много масок. На этой прозрачной маске лица в натуральную величину он нарисовал и выгравировал метки, напоминающие мексиканскую маску для борьбы.
    НАПРОТИВ. Большинство моделей Курта были моделями частей тела человека, как этот анатомически правильный «Человеческий Организм». В конце концов, Курт начал заказывать эти модели от дистрибьюторов, которые снабжали медицинские школы].

записях и искусстве, но эта беременность служила ускорителем этой одержимости в ущерб всему остальному, включая, конечно, «Нирвану».
    Но отсутствие у Курта интереса к «Нирване» не мешало компании группы прогрессировать. «Нирвана» появилась на обложке «Rolling Stone» в апреле - она была получена из интервью, сделанного той зимой. Выпустили новое видео, и группа была номинирована на многочисленные награды. Не проходило и недели, чтобы не появлялось печатного материала о группе, хотя Курт редко в этом участвовал. «Нирвана» продолжала получать огромное количество предложений снова поехать на гастроли; Курт всех их отвергал. Один контракт принёс бы им более миллион долларов за несколько концертов.
    Решение Курта не гастролировать встревожило его студию и руководство. «Los Angeles Times» выпустила статью 17 мая, озаглавленную: «Почему «Нирвана» пропускает великолепный гастрольный сезон?». Курт часто не подходил к телефону в своей квартире, и если он был нужен кому-то в деловых целях, они были вынуждены приходить. Он часто был не в состоянии открыть дверь, за исключением того, когда в любое время заходили торговцы героином. У этих торговцев была необъяснимая способность появляться во время тех периодов, когда Курт пытался завязать с наркотиками.
    К марту Курт вернулся в реабилитационный центр в «Cedars-Sinai». Ему прописали метадон, чтобы победить его тягу, но эта попытка, как и многие другие, помогла лишь на время. Его консультанты по наркотикам по¬рекомендовали ему  попробовать собрания 12 Шагов, но идея находиться в комнате с незнакомыми людьми, говорящими о его проблемах, казалась Курту хуже, чем цена зависимости. «Та часть его личности, возможно, мешала восстановительному процессу», - замечал консультант Боб Тиммонс.
    Между февралем и июнем «Нирваны» фактически не существовало, разве что посредством огромной коммерческой силы, которой был альбом «Nevermind», и однодневной сессии звукозаписи в Сиэтле, где они записали две кавер-песни для сборников. Хотя Новоселич и Грол были расстроены, что группа не гастролирует, даже им нужен был перерыв после безумия предыдущих шести месяцев. Грол сказал «Spin»: «Все произошло так быстро. Я не думаю, что кто-то знает, что будет дальше».
    Хрупкая структура группы пострадала от ещё большего удара, когда Курт решил, что им нужно исправить проценты от гонораров, которые каждый из них получал с их песен - он просил долю побольше и грозился уйти, если не добьётся своего. Новоселич и Грол нехотя согласились, хотя этот поступок навсегда изменил динамику в том, что некогда было группой братьев.
    На «Нирвану» усилилось давление, чтобы они гастролировали, и в итоге даже Курт почувствовал, что ему нужно действовать, или он рискует потерять своих фэнов. Он отложил кисть и отправился в Европу на несколько фестивальных концертов в июне. Он снова был на метадоне, но, несмотря на его физическую борьбу, группа легко помирилась, и их концерты принимались положительно. На Фестивале в Рединге 30 августа Курт выехал на сцену в инвалидном кресле, его собственная маленькая шутка против всех скептиков, которые сообщали, что он мёртв или слишком слаб из-за наркотиков, чтобы выступать.

    [ВВЕРХУ. Осенью 1991 года Курт согласился позировать для обложки «Rolling Stone». К тому времени, когда фотография должна была быть сделана в феврале 1992 года Марком Селиджером в Австралии, Курт передумал. В попытке сорвать эту сессию он пришёл, надев несколько забавных футболок, включая эту, на которой написано: «Убей «Grateful Dead»». В своих дневниках Курт часто повторял строчку: «Принесите мне кровь Джерри Гарсии». Как ни странно, «Rolling Stone» нашёл, что другая съёмка, где Курт одет в футболку с надписью: «Корпоративные Журналы - По-Прежнему Отстой», была им больше по сердцу, чем это изображение, которое так и не опубликовали.
    ВВЕРХУ. К большому ужасу студии «Нирваны», Курта не интересовала запись ещё одного альбома в 1992 году, но это не остановило группу от вклада в бокс-сет синглов, выпущенного крошечной независимой студией звукозаписи «TK Records» в Портленде. Средства от этого комплекта пошли Грегу Сэйджу из «Wipers», пионеру раннего панка Северо-Запада, которым восхищался Курт].


    ПОКА ГРУППА БЫЛА В ЕВРОПЕ, квартиру Курта и Кортни на Сполдинге затопило. Трубу в квартире над ними прорвало, и вода просочилась в их отсек. Это было особенно болезненным для Курта, который хранил многие из своих рисунков и бумажных произведений искусства в их ванне, думая, что это безопасное место. Он лишился нескольких дневников и множества эскизов и картин. Тексты песен было проще воспроизвести, чем картины, большая часть которых была утрачена навсегда.
    Они переехали в другой лос-анджелесский дом, снятый на Альта-Лома, на Голливудских Холмах. В отличие от квартиры на Сполдинге, этот дом было более типичным для того, что можно было бы ожидать от рок-звезды - он находился на утесе и использовался как место для съёмок «чёрного» фильма Роберта Олтмана «Долгое Прощание». Снова Курт разместил в новом доме студию и, получив больше пространства, он стал рисовать картины побольше. «Одна из них была пять на пять футов, - вспоминал Рене Наварре. - Он в то время интересовался изображениями птиц; он создавал такие большие крылатые создания».
    Они жили в доме на Альта Лома 18 августа 1992 года, когда родилась Фрэнсис Бин. В интервью Курт ссылался на свою дочь как на единственное в мире, что даёт ему самое большое счастье, и за кого он чувствует самую большую гордость. Он говорил это достаточно часто, и репортёрам, и друзьям, что он, конечно, подразумевал это. Однако обстоятельства рождения Фрэнсис не могли быть более затруднительными. Когда приблизился срок родов Кортни, пресса замерла. Кортни сделала то, что она впоследствии назвала самой большой ошибкой своей жизни и позволила себе рассказать свою историю в журнале «Vanity Fair». Эта статья намекала на проблемы с наркотиками, и социальный работник округа Лос-Анджелес был в состоянии использовать этот журнальный материал в качестве доказательства, чтобы подать жалобу против пары.
    Курт, по крайней мере, по-прежнему боролся с наркотиками и, в том, что походило на почти комический поворот, он проходил детоксикацию в той же самой больнице, где рожала Кортни. Она буквально вытащила его из палаты, отбуксировав его и его капельницу в родовой центр на роды. Однако следующий день был менее смешным, когда он сбежал из больничного центра детоксикации, вышел, купил наркотики и вернулся с пистолетом. Он так боялся, что у них отберут ребёнка, что попытался убедить Кортни присоединиться к нему в совместном самоубийстве. Она схватила оружие, а он, плача, упал на пол.
    Фрэнсис временно изъяли из их законного попечения, хотя это просто означало, что какому-нибудь родственнику придётся присутствовать в их доме. Однако этот опыт навсегда изменил то, как Курт и Кортни рассматривали свои отношения с прессой,  руководством и  внешним миром. Они были публично опозорены, осуждены штатом как никуда не годные родители. Ни одно событие за всю жизнь Курта не вызвало у него большей злобы. Хотя он написал очень много сильных песен о злости, он редко показывал большую её часть. Благодаря предательству, которое смещалось, и ярости, возникшей в нем, которая питала и его искусство, и музыку.
    КАК-ТО РАЗ ПОЗДНЕЕ В 1992 ГОДУ Курт сел со своей записной книжкой и нарисовал комикс, повествующий о безумной истории того, что произошло в его жизни в этом году. Он нарисовал две крошечные карикатуры на себя и Кортни.

    [ВВЕРХУ. Курт, Кортни и их новорожденная дочь, Фрэнсис, появились на обложке «Spin» , где «Нирвану» называли Артистом Года в 1992 году, в том году, когда группа не выпускала студийных альбомов.
    СПРАВА. Против часовой стрелки, начиная сверху: Курт и малышка Фрэнсис на двух снимках, сделанных Кортни; Курт настоял, чтобы Фрэнсис была включена в эту фотографию информационного агентства (он написал у неё на животе «Девввшка На Диете» смывающимся маркером, что было и названием, которое он обдумывал для одной из песен, и игрой слов по поводу движения Олимпии «Восставшие Девввшки»)].

На первой панели Курт говорит Кортни: «Поможешь мне настроить гитару? Ты быстрее». «Без проблем», - отвечает она. На следующей панели они целуются, и она говорит: «Я люблю тебя, ты – придурок». Он отвечает: «Я люблю тебя, ты – сука». На следующей панели изображены платиновые диски на стене и текст: «Потом появились деньги, слава, наркотики, скандал». Потом к Курту подходит какой-то парень и спрашивает: «Эй, ты - Курт Кобэйн?». «Нет, чувак, я - его двойник», - отвечает человек из комикса.
    На следующей панели двое персонажей в постели со шприцами, направленными на них, и с облачком с мыслями: «Мы были счастливы на наркотиках, но пришлось остановиться. От них просто стало тошнить. И у нас появился ребёнок - маленькая девочка». Последняя панель - намёк на тот журнальный материал, который преследовал Курта всю жизнь: «И получили массу дерьма». Маленькая карикатура Курта читает журнал под названием: «Тщеславие это для всех не справедливость, а смирение» (игра слов от названия журнала «Vanity Fair» («Ярмарка Тщеславия»); «fair» также – «справедливость» (Прим. Пер).
    Многие из песен, которые Курт написал в том году, отражают его все более и более циничное мировоззрение. Например, в «All Apologies» Курт саркастически написал, что принимает вину за все болезни в мире - будто он распинал себя. «Serve the Servants», даже более уместная, извергает: «Самозванные судьи судят больше, чем они продали». «Rape Me», хотя первоначально написанная перед выходом «Nevermind», была исправлена; добавленный текст казался своевременным, учитывая надругательство «Vanity Fair», поскольку они ссылались на «мой любимый внутренний источник», дротик, брошенный в тех, кто анонимно говорил с прессой, но отказался прямо противостоять супругам. «Rape Me» стала главным элементом концертов группы. «Возненавидь меня, - пел Курт, - делай это снова и снова». Песня начиналась как попытка Курта описать порабощение женщин в обществе, но он пел это, будто он был этой жертвой насилия.
    После рождения Фрэнсис Курт в третий раз обратился в реабилитационный центр. Программа лечения позволила ему оставить дела «Нирваны» и видеться с Фрэнсис и Кортни. Появление в сентябре на «MTV Video Music Awards» было триумфальным, несмотря на закулисную драму, которая включала стычку с Экслом Роузом.
    Через неделю после «MTV Awards» Курт дал интервью Роберту Хилберну из «Los Angeles Times», в котором он впервые рассказал прессе о своей борьбе с наркотиками. Он сказал, что он «выбрал приём наркотиков» и убеждал детей никогда не увлекаться ими. Он преуменьшил степень своей зависимости, но по направлению к ответственности его действия указывали, что его лечение начинало помогать. Он сказал, что следующий альбом группы будет «очень сырым», и что он не думает, что снова будет ездить на длительные гастроли. «Уж лучше я буду живым и здоровым, - сказал он. - Я не хочу жертвовать собой или своей семьёй».
    Главным образом он говорил о Фрэнсис и о том, какой радостью она была для него. «Я знал, что, когда у меня будет ребёнок, я буду потрясён, и это правда.... Я не могу передать, насколько моё отношение изменилось с тех пор как у нас появилась Фрэнсис». Он закончил интервью одной строчкой, которая появится во всех нескольких сотнях других газет и журналов, которые перепечатали или ссылались на это интервью: «Держать на руках своего ребёнка - это лучший в мире наркотик».   

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Курт, Фрэнсис, и барабанщица «Hole» Пэтти Скимел, которая стала близка этой ¬семье после того, как прожила с ними большую часть года после рождения Фрэнсис.
    ВНИЗУ СЛЕВА. Фрэнсис с Куртом и его вездесущей футболкой «Sonic Youth».
    ВВЕРХУ. Курт систематически рисовал рекомендации ¬для Пэтти Скимэл по поводу того, как, по его мнению, надо записывать барабаны для альбома «Hole» «Live Through This».
    ДАЛЕЕ. Курт и Фрэнсис Бин, 1992 год].

               
                9. ПРИВЛЕКАТЕЛЬНО ПОТЕРЯННЫЙ

    В cвоём доме на Голливудских Холмах осенью 1992 года Курт начал творить то, что не давалось ему так легко, как музыка и художественные проекты, он вызвал в воображении всю свою жизнь: теперь он создавал семью. Как и многие дети развода, он относился к отцовству и браку чрезвычайно серьезно и обещал, что поступит лучше, чем его собственные родители. Сперва это означало научиться менять подгузники, вдобавок стараться, чтобы у Фрэнсис были идеальные игрушки, автомобильные сиденья и ползунки. И хотя Курт действительно менял подгузники, Кобэйны также наняли ¬няню на двадцать четыре ¬часа в сутки, которая помогала, когда напряжения отцовства и рок-славы сталкивались.
    То, что Курт стал отцом, изменило его представление о самом себе и его внутренний диалог. Его всегда переполняла неуверенность в себе, которая увеличилась с рождением дочери, поскольку он размышлял, является ли он подходящим отцом. Однако иногда отцовство имело позитивный эффект, помогая успокоить его страхи и давая ему редкий оптимизм по поводу мира. Хотя он всегда был чутким в своей любви к животным, у него не было особого опыта в отношении детей, кроме недолгой урочной работы в Абердинской Молодёжной Христианской Организации. Он гордился Фрэнсис Бин, и иногда в равной степени гордился, что он способен к такому воспитанию. «Я изо всех сил стараюсь напоминать ей, что я люблю её больше, чем самого себя, - написал он в своём дневнике. - Не потому, что это - отцовский долг, а потому, что я хочу этого из любви». Сам язык этой записи демонстрировал изменение в том, как Курт говорил с собой, и прямоту, которая отсутствовала до рождения его дочери.
    В более позднем интервью «Kerrang» Курт говорил о том влиянии, которое Фрэнсис оказывала на его настроение. «Я ¬всегда был хронически депрессивным, или по крайней мере пессимистичным, почти каждый день, - сказал он. - Теперь мне нужно лишь в течении десяти минут посмотреть на Фрэнсис, и моё настроение поднимается так высоко, что я чувствую себя другим человеком».
    Хотя его депрессия долгое время не проходила, его дочь дала его жизни весьма необходимую дозу смысла, отсутствие которого он  часто ощущал с детства.
    Помимо этого в своих переполненных дневниках Курт нечасто вёл хронику собственной жизни с личными фотографиями, но с рождением Фрэнсис он стал меньше писать в своём дневнике и, вместо этого, фотографировать и снимать на плёнку свою семью. Он сделал фотографии, полароидные снимки и видео первого купания,

    [СПРАВА. Курт сделал эту фотографию своих кед и Фрэнсис в детском манеже в ногах своей кровати. Он намазал волосы своей дочери гелем. Изображение на стене - плакат, выпущенный оружейным магазином для учебной стрельбы; на лацкан человека Курт добавил едва различимый логотип «K Records»].

первый шаг и первое Рождество ребёнка. У Фрэнсис были изумительные отцовские голубые глаза, и она была восхитительным и фотогеничным ребёнком. Эти семейные фотографии также зафиксировали то, что раньше можно было редко увидеть у Курта: полуулыбку.
    Фрэнсис также вдохновляла Курта на картины - он сделал для неё несколько рисунков и даже ¬украсил её стул для кормления. «Он соорудил перед ним такой экран, - вспоминала Пэтти Скимел, у которой была комната в доме на Альта-Лома. - Он соорудил такой похожий на робота держатель, который поддерживал её бутылочку под прямым углом, чтобы она из неё пила. Это было очень изобретательно, и он потратил на это много времени».
    То, что Курт был отцом и мужем, также изменило то, как он писал песни. Песни на «Nevermind» были о юности, его друзьях, подружках, или о том, что он читал в газете, но все его тексты 1993 года были о его внутренней жизни. «Frances Farmer Will Have Her Revenge On Seattle», например, возможно, ссылалась на эту знаменитую актрису в своём названии, но строчка: «Я теряю покой, печалясь» взята непосредственно из дневника Курта. А текст: «Она вернётся в образе огня / и сожжёт всех лжецов» был также, конечно, выражением личного разочарования Курта тем, как пресса отнеслась к его семье. Когда группа начала серьёзно работать над продолжением к «Nevermind», на одной из двух предальбомных сессий Курт записал версию «Rape Me», которая включала крики Фрэнсис Бин. Она была не только частью его жизни; она также была частью «Нирваны».
    Что касается нового альбома, план Курта состоял в том, чтобы создать звук таким сырым, чтобы он отпугивал любого, кто приобрёл «Nevermind», думая, что это очередная модная игрушка. Всё, что касалось его ранней

    [СВЕРХУ СЛЕВА. Как только Кобэйны уехали из Лос-Анджелеса, они провели несколько месяцев в гостиницах Сиэтла, включая «Сорренто», где был сделан этот снимок. Ланч, поданный обслуживанием номеров, находится на переднем плане, нетронутый, поскольку Курт был явно занят Фрэнсис.
    ВНИЗУ СЛЕВА. Курт и Кортни играют с Фрэнсис и любимыми игрушечными обезьянами. Волосы Курта были выкрашены в красный цвет большую часть 1992 года, в то время как Кортни велели не красить волосы, пока она беременна. Как только родилась Фрэнсис, Кортни покрасилась в рыжий цвет, а Курт, так же быстро, вернул своим волосам естественный белокурый оттенок.
    ВВЕРХУ. Фрэнсис, возможно, была единственным ребёнком в истории, который учился ходить рядом с гитарой «Nixon Now» и анатомически правильным скелетом, одетым в черепаший панцирь; Курт сделал эту фотографию полароидом).

frances farmer will have her revenge on Seattle
+Heart shaped coffin
9 month media blackout (diet girl)
Macro Antibiotic
+Rape me
+penny royal tea
+La LA LA LA
Verse chorus verse
+Sappy (поменять название)
+Dumb
Talk to me (поменять название)
What am I to be
(Even if you want to be [поме] (название)
(I miss the comfort)
(moist vagina) then she blew him like he's never been blown brains stuck all over the wall
(Serve the servants)
(Seasons in the Sun)
(She waits)

fast punk song
It's A Good Idea
formula
12 notes 6 strings and 30 years

I HATE MYSELF and I want
     to Die

    С ВНЕШНЕЙ СТОРОНЫ ОТВОРОТА. Ранний рабочий порядок «In Utero», который Курт тогда назвал «I Hate Myself and I Want to Die». Некоторые из песен этом альбоме прошли через смену названий, включая «Heart-Shaped Box» («Шкатулка В Форме Сердца»), которую Курт первоначально назвал «Heart-Shaped Coffin» («Гроб В Форме Сердца»). У Курта была песня под названием «Formula», и он обдумывал это название и строчку «двадцать четыре ноты, шесть струн, и тридцать лет» как потенциальные названия для альбома, прежде чем остановиться на «In Utero».
    ВНУТРИ ОТВОРОТА И СПРАВА. Маленькая подборка из личной коллекции кассет Курта. Он часто записывал демо песен на плёнки с другими группами и часто украшал свои кассетные обложки. В этой куче есть очень ранние плёнки, такие, как оригинальное демо «Fecal Matter» и акустические демо, записанные в 1993 году.
    CD. Наряду с музыкой Курт записал сотни часов монологов, иногда включавшие звуковые эффекты или музыкальные риффы, а иногда просто используя свой голос. По крайней мере, дважды его выступления со своими монологами передавали по радиостанции Олимпии «KAOS». Он назвал один из этих экспериментов «Montage of Heck» («Дьявольский Монтаж»), еще одно из многих названий, которые он обдумывал для своей группы. Прилагающаяся восьмиминутная подборка на этом CD-сингле - одна из наиболее прямых из записей монологов Курта, в которой он комментирует один из своих комиксов, «Плаксу Джеркинса», и смеётся, когда читает отрывки из своих дневников. На обложке этого CD изображён этот комикс «Плакса Джеркинс». Второй трек на CD - интервью автора, Чарлза Р. Кросса, и Марси Силлман с радио «KUOW» о дневниках Курта Кобэйна, записях и создании этой книги

     Трек 1 [только два отрывка, которые уже публиковались, разобрать остальные удалось только частично, поэтому приводить их здесь не берусь – Прим. пер.].
    Шеф-повар Бойярди скупее самца гориллы. Он приходит ко мне ночью. Специально открывая замки и сгибая решётки на моём окне. Обходясь мне в жуткие суммы денег за консультации по поводу домашних ночных вторжений. Он приходит ко мне в мою спальню. Голый, бритый и пьяный. Покрытая гусиной кожей толстая чёрная рука волосы встают дыбом на его коже. Стоя в накопителе жира для пиццы. Блюя мукой. Она попадает в мои лёгкие. Я кашляю. Он смеется. Он взбирается на меня. Я бы хотел пнуть его горячо воняющую… Господи боже…. Это так глупо…
    Что касается моего имени, не обращаю внимания на твоё предложение, которое, возможно, сбило тебя с мысли или завело тебя. Я мог только быть таким дураком, чтобы скромно думать, как бы думал Бог, как мог кто-то с силой ветра высасывать так много толстых кишок знаменитостей, в надеждах уповая на пра.. празднование такого размаха продвинутости. Могу ли я отказаться от своей продвинутости? Я бабахнулся. Я хромал. Я хромал не хуже многих других. Я теперь пришёл к выводу, что долгое время я был сбит с толку, и теперь долгое время люблю, и многих-многих из них я люблю, тех, кого я так незаслуженно обвинял в том, что они были продвинутыми. Те, кто пришёл, чтобы отпраздновать друг с другом только из-за дружеских отношений, которые они должным образом разделяют. Они разделяют одно и то же. Они ищут остальных. Так хреново. В мире я с самим собой. Ты хороший.

    Трек 2.
    Марси Силлман: - Ну, Чарли, спасибо, что ты уделил мне время, чтобы поговорить об этой книге.
    Чарлз Кросс: - С удовольствием.
    МС: - Мне любопытно, потому что ты написал одну вызвавшую шумное одобрение биографию о Курте Кобэйне. Что ты использовал из того, что не было раньше… это не совсем биография, в некоторой степени, непохожая на другое произведение.
    ЧК: - Да, это так, и я отчасти думаю об этой книге, что…тогда как «Тяжелее Небес» - это на самом деле история жизни Курта Кобэйна, это – биография его творческой жизни, и она другая. И… так сказать, я – обстоятельный писатель, и в «Тяжелее Небес», в некотором смысле, было сто восемьдесят тысяч слов, когда она вышла, а первоначально в этой книге было триста тысяч слов. Поэтому я многое вырезал, чтобы их изготовить. Так что там есть несколько частей истории, которые я был неспособен рассказать, чтобы она вписалась в то основное, что я мог бы рассказать. Но самым большим расстройством было то, что когда пишешь серьёзную биографию, ты пишешь массу других слов, которые у тебя набрались за десять с половиной лет, и ты выпускаешь 16 фотографий. И все они чёрно-белые, они не могут быть цветными независимо от того, насколько эти фотографии великолепны в цвете. И поэтому когда я смотрю на жизнь этого человека длиной в 27 лет и должен выбрать 16 фотографий, и все они должны визуально зафиксировать, какой была его жизнь. И я был очень расстроен. Когда я начинал работу над «Тяжелее Небес», я знал, что Курт был художником и нарисовал много работ. Я знал, что он писал в дневнике, я знал, что он был очень оригинальным в художественном плане, но я понятия не имел о масштабе этого материала. И меня постоянно нервировало, когда люди постоянно говорили, что в детстве Курт нарисовал множество картин, ты их увидишь, и я увидел больше, и так получилось, что я…так сказать, в конце концов, я понял, что это очень существенное собрание работ, люди гордятся тем, что они у них есть. Я понял это, и я начал разговаривать с Кортни Лав, и это важно, я думаю, чтобы люди понимали, потому что когда вышла «Тяжелее Небес», я был не уверен, что они понимают, но я писал это произведение полностью независимо от Кортни Лав. Она не читала моего текста и ей не нравилось многое из материала в этой книге, но имело место несколько разговоров, которые у меня с ней были, когда я работал над этой книгой, и я дошёл до такого момента, когда я знал о её покойном муже столько же, сколько и она, или больше, потому что никто, кто за кем-то замужем, не проводит несколько лет в поиске переживаний неполной средней школы его детства, и поэтому мы с Кортни начали несколько разговоров, в ходе которых она говорила то, что говорил Курт, и я сказал, что знаю, так сказать, в неполной средней школе, но он говорил это, и они стали очень долгими, многие из них буквально были шестичасовыми телефонными разговорами. И в ходе одного из этих разговоров она сказала: если ты на самом деле хочешь понять Курта, тебе нужно прочитать его дневники и просмотреть его  вещи. И я сказал: конечно, и ….  Она сказала, что кому-то позвонит, и спустя две недели я полетел в Лос-Анджелес и остался один в доме с большой спортивной сумкой с дневниками Курта Кобэйна. Их было значительное количество, и их не открывали с тех пор, как он умер. И это было огромное количество материала, и я абсолютно уверен, что Кортни Лав и никто не хотел за это браться. До этого они нигде не показывались или не фильтровались, так сказать, но для биографа это было абсолютно здорово за всё время быть способным увидеть этот материал, и там было много изобразительных материалов, и это было началом разговора, когда я сказал, что хочу увидеть все прочие изобразительные материалы, которые были помещены на хранение на склад.
    МС: - Ты упомянул, что сказал в этой книге, что… так сказать, что он был коллекционером, и все рассказывали тебе, что он был коллекционером. Что мы увидим в этой книге кроме твоего текста, и рисунки, и картины, и коллажи, которые он делал, фотографии коллекций и в фотографиях это история, этот текст – её половина, эти картины, иллюстрации с картинами – это целое, это не просто 16 фотографий в смысле иллюстраций, это содержимое, в этом смысле, важная порция.
    ЧК: - Да, и, как ты сказала, он не только на самом деле творил эти картины, он не только разбирался в коллекционировании, и самое забавное, когда мы говорим об этом теперь, в 2008 году, «eBay» стал популярен десять-двенадцать лет. Курт коллекционировал все эти вещи, и ещё до «eBay», и они довольно существенны. В его [скрытой] личной коллекции  множество вещей, которые и в «eBay» очень-очень трудно найти для коллекционирования даже сегодня. Но он [одержимо] разыскивал этот материал, и несколькими из тех вещей, которые он коллекционировал, были самые известные анатомические модели, он проезжал по нескольку  миль, он заказывал вещи по почте, у него были люди в разных городах, которые отслеживали их, он был одержим теми вещами, которыми он был одержим, и покупал сотни этих предметов.
    МС: - Как эта одержимость, эта страсть к коллекционированию и визуальный аспект того, кем он был, возможно, изменит то, как мы, кто знает его по музыке, на самом деле видим этого человека?
    ЧК: - Ну, я заметил это, когда писал о других музыкантах, когда писал биографию о Джими Хендриксе и писал биографии нескольких других музыкантов в своей карьере. Я думаю, что у нас есть такая нечувствительная вещь по поводу того, что создал Джим во всём этом, встречались только мелкие частицы - хорошо, я – музыкант. И почти во всём том, что я близко анализировал, Джим был не единственным в одной отдельно взятой форме и за что обычно становятся известными. И в некотором смысле Хендрикс, Боб Дилан, Джони Митчелл и Курт Кобэйн, все эти личности были очень талантливы в визуальном отношении, и я думаю, та же… так сказать, мотивация творить заставляла этих людей хотеть писать песни также влияет на то, как они думали о том, какие они в визуальном отношении, и  не то чтобы  хотели отсечь это. Но мы, потому что мы знаем их музыку, мы с трудом можем даже представить их  в этом другом аспекте их жизни.
    МС: - Что, первым появилось изобразительное искусство, говоришь?
    ЧК: - Да, это так и не так, и я озвучил один из самых интересных аспектов, рассказывая о его юности, когда Курт был подростком в Абердине, был известен всем в сообществе как злодей,  тусовался с группой «Melvins»,  как художник, не как музыкант, и в этой книге есть одна фотография…так сказать, в этой книге много фотографий, просто изумительных,  одна фотография меня буквально сразила, где Курт за мольбертом, ему около восьми лет, и у него книга комиксов «Истории Оборотня-Гиганта», и он срисовывает эту книгу комиксов и я не видел эту фотографию, пока я не начал работать над этой книгой, но потрясающе то, что когда я писал «Тяжелее Небес», я познакомился с одним парнем, который ходил в один детский сад и сидел рядом с Куртом, и он рассказал мне эту историю, когда он сказал - да, Курт просто изумительно сел и нарисовал Оборотня, выглядящего один к одному, и тогда я услышал эту историю, потом увидел эту фотографию, которая доказывает, что эта история – правда, и это в некотором смысле тронуло меня, и к этому я не был готов, приступая к этому проекту.
    МС: - Я хочу вернуться к той большой спортивной сумке, которую ты обнаружил, в которой были… ну, те, кто видел «Тяжелее Небес», знают те дневники, полные рисунков и каракулей, и трудно провести грань, где он также и писатель, и у него было часто очень богатое воображение… воображаемое ощущение о самом себе, но вот ты получил эту большую спортивную сумку с его дневниками, фотографиями, что на самом деле было в них?
    ЧК: - Всё это больше, это всё – от того, что превращалось в тексты Курта Кобэйна, медицинские карты, до любовных записок Кортни и маленьких посланий, до выцветших факсов, до странных вещей, которые он писал на оборотах конвертов. У Курта был интересный подход к бумаге. Он писал на оборотах всего, чего угодно – конвертов, в  этой книге была одна фотография, она изумительная, где он решил написать на обороте куска разбитой гитары – на всём плоском. Это стало, так сказать, то, что он чувствовал, было написано на всём, включая стены в его различных квартирах. В этой книге было мало фотографий, которые довольно изумительны, надо видеть эти стены. У меня была возможность, работая над своей биографией, увидеть эти квартиры после того, как там уже побывал Курт. И я не мог бы увидеть это злодейство, потому что теперь они были закрашены, но ты возвращаешься и смотришь назад, не удивительно, что он никогда не причинял ущерб, который надо возвращать…
    МС смеётся
    ЧК: - …  потому что он творил на каждой поверхности в каждой квартире, где бы он ни был.
    МС: - Ты сказал, что Кортни дала тебе свободный доступ к этому материалу, она не стояла у тебя над душой. Сколько самоконтроля над тем, что ты пишешь, ты чувствовал как биограф?
    ЧК: - Ну, я не знаю, ощущал ли я большое количество самоконтроля, я… так сказать, мы здесь говорим о человеке, который писал в дневниках о своей наркозависимости, писал о своих суицидальных приступах, писал о своих мучительных ощущениях от своей собственной растущей сексуальности, и он писал в своих дневниках не только о тех вещах в своих песнях, которые он записывал на альбомах и которые продавались миллионными тиражами, и за все эти годы везде, от «New York Times» до моего журнала «Rocket» он говорил очень откровенно об этом материале. Это не тот, кто стоит у двери и говорит -  не входи, если будешь говорить о моей личной жизни, то есть, так сказать, ты вспоминаешь первую строчку «In Utero»: «Юношеские страхи хорошо проданы». Вот кто-то, кто явно очень разумный и очень разбирается в самом себе. И, так сказать, в некоторой степени там не было ничего, что я мог бы написать о нём, что сам Курт не написал об этом, о чём мы говорили. Сколько бы ни было военного времени просто в качестве играющего человека, не биографа, когда я держал атаку, меня просто сражало, когда я получал эмоциональный отклик. Я очень мало что не сохранил из этой книги, из-за [скрытого такта]. Это был тот парень, который много о чём писал... так сказать, и свою первую группу он назвал «Fecal Matter» («Фекалии»), так что если вам нравится эта группа, тебе приходится исключать всё то, что слегка чересчур критическое, и в то же время, так сказать, там конечно были вещи, к которым я прикасался или дотрагивался, которые просто  меня сражали, когда я дотрагивался до страницы с кровью Курта, он буквально порезался и запачкал своей кровью. Или приклеил кукле, что он делал много раз, зуб, и я не знаю, чей это был зуб, его ли, он его потерял, он нашёл собачий зуб, и там было множество кукол, фарфоровых кукол, на которые он приклеивал свои собственные, я полагаю,  цветные локоны человеческих волос этим куклам. И держать в руках эти работы было просто изумительно. И большинство из этого изображено в этой новой книге. Так сказать, я скажу, есть очень мало вещей, которые не имеют смысла как часть этой истории, одна - это предсмертная записка Курта, и она размещена в Интернете, что стыдно, я не уверен, что это когда-либо случится, я сам бы никогда её бы не опубликовал, но тем не менее, эмоциональная реакция от того, что я держу её в руках, и вижу настоящую записку, какое это какое  тяжелое впечатление на бумаге. Я должен сказать, что это самый страшный  момент в моей карьере писателя и, возможно, в моей жизни. Но лучше было не помещать её в эту книгу, лучше, в некотором смысле… я рассказывал о ней в «Тяжелее Небес», но… так сказать, эта мрачность здесь, в некотором смысле, я хочу, чтобы в этой книге было больше о творчестве, и меньше об этой мрачности.
    МС: - Я думаю, что касается меня и я не знаю, это из-за того, что я женщина и мать, но среди самых трогательных вещах в этой книге - фотографии малышки Фрэнсис Бин, очень юной, новорождённой, я думаю, и я не думаю, что я видела так много фотографий Курта, опубликованных в одном издании.
    ЧК: - Конечно. Огромное большинство фотографий в этой книге никогда не было нигде опубликовано, и что меня очень удивило, было увидеть, сколько фотографий сделал сам Курт. Теперь я знал, что он - художник и писатель, но я не знал, как интересен он был как фотограф – и значительное число количество фотографий в этой книге сделано самим Куртом Кобэйном или Кортни Лав - Курт и Фрэнсис на новый год. Так сказать, он также любил полароид …я знаю, я думаю, с Куртом много всего случилось в мире, и полароид недавно стал не у дел, и заставило меня говорить за Курта Кобэйна, который умер ещё в тёмные времена, потому что он любил полароид, он сделал много фотографий полароидом, и когда он что-то делал, он просто не мог оставить в покое полароид, он поступал хитрее, чем многие ученики художественных школ, манипулируя образами, которые были слишком дурацкими. Поэтому здесь существенное количество полароидных снимков из его собственной коллекции, и одна из этой фотографий очень изменила то, что я думал об этой книге в эмоциональном отношении – это фотография Курта, сидящего на кровати, а Фрэнсис в ногах кровати, и Фрэнсис в детском манеже, и она в такой момент, возможно, так сказать, ей не больше года от роду, и на этой фотографии ноги Курта, и он подправил волосы Фрэнсис, нанеся какой-то мусс, что-то такое сильное. И… так он подправил её волосы, но изумительно то, что эта фотография, и я полагаю, в этой книге, это то, что ты видишь его дочь с его точки зрения, а не глазами стороннего фотографа за кулисами концерта.
    МС: - Среди этих фотографий, которые я на самом деле считаю трогательными, помимо фотографий маленького Курта и ребёнка-малыша, там есть фотографии Кортни Лав… господствует мнение о… так сказать, плохое для Курта, и… среди этих фотографий есть те снимки, которые он сделал с любовью, на мой взгляд.
    ЧК: - Ну, моя профессия – биограф, когда я работал над «Тяжелее Небес» и над этой книгой,  надо было не рассказать историю того популярного мнения об отношениях Курта и Кортни, надо было рассказать историю о том, что Курт писал… в своём собственном дневнике и несмотря на общественное мнение о Кортни… что на самом деле в некотором отношении очень удивило меня, когда я стал видеть так много этих записок, ходящих туда-сюда между ними в некотором отношении до любовных записок, которые я мог бы послать девушке, в которую я был влюблён, когда мне было лет двадцать. Они были довольно юными, и они говорили о любви, признаваясь -  мы известны и богаты и иногда принимаем наркотики, и в их отношении было расследование социальных служб здравоохранения штата в Лос-Анджелесе, и пережить такое для любой семьи ужасно. Но из этих записок  и из этих фотографий ясно, что они любят друг друга. Эта книга, эти фотографии, которые вы видите, изображают не двоих известных людей и ребёнка. Вы видите фотографии семьи. И они выглядят точно так же, как любая другая семья, за одним или двумя исключениями - я не припоминаю, чтобы я наносил мусс на голову моего ребёнка, делая ему ирокез.
    МС: - Да.
    ЧК: - Или когда-либо писал слова «девочка на диете» у неё на животе, что Курт делал для Фрэнсис на фото здесь, но это на самом деле личный интимный взгляд на отношения, на семью, и какой была личная жизнь Курта. И вот почему, я думаю, это так трогательно.
    МС: - Да, ты рассказывал о группе «Нирване» в то время, когда эта группа фактически играла. Ты был музыкальным журналистом большую часть всех девяностых, я думаю, большую часть ранних девяностых.
    ЧК: - Тех, которые меня разбудили.
    МС: - Да, тебя разбудили. И… и поэтому я предполагаю, что ты приступил к этому проекту с той точки зрения, но на этот момент времени ты исследовал, писал, изучал этого человека, изучал его музыку, изучал его жизнь немало лет. Как, прежде всего… есть достаточно других фактов, чтобы вспомнить 1991 и 92 годы, когда эта группа была такой модной,  и те факты, когда ты здесь, эта музыка была такой известной, что изменила мир и был какой-то момент времени, когда тебе просто надо было записать у группы?
    ЧК: - Ну, я думаю, и то, и другое верно, когда я слушаю эту музыку сейчас, я, понятное дело, теперь знаю предысторию, так сказать… понимаешь, я признаюсь, что я сделал бутлег концерта «Нирваны»…
    МС: - О! Да?
    ЧК: - … концерта 1992 года, который  «Нирвана» играла  в сиэтлском «Coliseum» я был единственным человеком, я думаю, который воспользовался магнитофоном моей матери, чтобы сделать его копию, я никогда не копирую, но кто-то в моём доме переписал мою плёнку, и она как-то просочилась. Это не очень выдающаяся копия этой плёнки. Был изумительный концерт, но  если я снова прокручиваю эту плёнку теперь, это совершенно другой контекст, зная, но Курт не видел своего отца с незапамятных времён, и его отец появился на концерте, а его мать была за кулисами, и его отец и мать, которые давно были в разводе, подрались, что он только что вылечился от наркозависимости, всё это были вещи, о которых я не знал, когда я видел этот концерт. И теперь ты слушаешь его, и у него другое ощущение, однако это делает их искусство лучше в некотором отношении, зная о тех сражениях, через которые он прошёл, и что на самом деле им двигало. Так сказать, просто дало мне другую точку зрения, я только что этим утром смотрел видео, поэтому я рассказываю о заголовке этой книги. Курт Кобэйн сыграл один-единственный соло-концерт в своей жизни, и это было в сентябре 1992 года. Так сказать, это был пик его славы, он как бы ушёл от мира. Он прыгает на сцену с «Mudhoney» и «Sonic Youth» в этом [закрытом] месте в Калифорнии, и он выходит на сцену, играя песню Лидбелли, «Where Did You Sleep Last Night», которую он исполнял на «Unplugged», но я думаю, возможно, в первый раз, когда он когда-либо играл эту песню вживую. И теперь, когда я смотрел это видео сегодня утром, зная всю историю, которая за ним стоит, так сказать, как он был одержим Лидбелли, это у него другое ощущение, чем когда я впервые услышал эту песню, зная, так сказать, всё, что пережил Курт, что заслуживало преодоления теперь, и я смотрел и говорил: о боже, это просто изумительное выступление. Несмотря на все личные напасти, с которыми он боролся, он мог многое вложить в это исполнение этой песни. И несмотря на то, что я в некотором смысле устал от Курта Кобэйна до такой степени, что написал о нём так много, интересно, что качество этих картин за несколько лет описания этой группы, я впервые увидел эту группу  в конце восьмидесятых, так сказать, уже 20 лет назад, я думаю, эта работа даже лучше, чем я видел с первого взгляда.
    МС: - Да, я сейчас думаю о культовых музыкантах, культовых артистах, они есть у каждого поколения, это такие артисты, как «Beatles» или что они сделали для своего времени, и они делали людей откровенными для большой публики, людей, которых огромное количество, Элвис, люди, делающие какие-то перемены, «Нирвана» была одной из таких групп, они были больше [одной части] в некотором отношении, но для целого… прошло… [целых] 15 лет с тех пор, как Курт Кобэйн…
    ЧК: 15 лет будет в следующем году.
    МС: - …с тех пор, как умер Курт Кобэйн, и целое поколение подростков могут наткнуться на эту музыку, которую ты столько изучал, искусство, которое настолько больше… […]… может ли она говорить со следующим поколением?
    ЧК: - Ну, я думаю, не только может, я думаю, что она говорит, так сказать… «Тяжелее Небес» вышла, я не знаю, сколько там – восемь лет назад – и я получаю по нескольку электронных писем каждый божий день от каких-то ребят откуда-то, которые отзываются, что прочитали эту книгу, и что потрясает, это что она распространена по всему миру, я имею в виду, буквально я получил электронное письмо от какого-то подростка из Бразилии, которое я получил вчера, 13-летнего, я думаю, это девушка, я не знаю, потому что иногда теряюсь в бразильских именах, оно начинается так: мне 13 лет, я из Сан-Паулу, из Бразилии, и ваша книга очень тронула меня, я люблю Курта Кобэйна, спасибо вам. Так сказать… я получаю эти вещи постоянно и, так сказать, удивляюсь такой степени этого продолжительного влияния этой музыки. Но в некотором роде для меня это не удивительно, потому что та музыка, на которой я рос, по-прежнему влияет на меня, имеет для меня тот же резонанс, и я почти думаю… Курт Кобэйн теперь это - даже почти не музыка, а почти [благословенный саунд]. Когда я был маленьким, каждый подросток проходит через эту фазу, и она проходят эту фазу, когда им нужно открыть искусство, которое было до них, и «Нирвана», кажется, была одним из этих ударов, который люди […]. Так сказать, те вещи, через которые я прошёл, это то, что написав эту биографию, затрагивал, так сказать, написав очень специфично о пристрастии Курта к наркотикам, говоря об этой зависимости, не стыдясь этого, множество электронных писем было также об этом. И трогательно, что пишут шестнадцатилетние ребята, которые [переживают…], или кто читал эту книгу, говоря: спасибо за то, что вы пишете об этом, никто в моей семье никогда не сказал бы об этом, а вы дали мне контекст, который способен это затронуть. И, так сказать, позволяет [залезть в шкуру] жизни Курта Кобэйна будучи их наркозависимостью, будучи их суицидальными приступами, будучи их […] и рисовал эти картины в депрессии, через которую проходит большинство, о которой не говорят. Это искусство [эпидемически общественное], и люди не хотят их обсуждать, и если это доказывает мне, что я - знаменитость, которая заставляет людей понять, чем платить до такой степени, что моя, так сказать, будет хорошим [зерном], я понимаю свою собственную жизнь, чтобы все начинали говорить о…[]…,[ потому что они не уходили], просто мы не говорим об этом.
    МС: - Чарли, всегда есть какая-то… какая-то фотография или фотографии, на которые смотришь и говоришь: это Курт Кобэйн, это на самом деле даёт моему читателю отличное понимание того, каким был этот человек?
    ЧК: - Ну, есть несколько фотографий, которые… которые очень трогательны, потому что они в его квартире, когда ты видишь все его вещи, и я начал эту книгу с рассказа о том, на что похожа эта квартира, но я на самом деле видел стены его квартиры, и стены его квартиры в Олимпии, той самой квартиры, где он написал «Smells Like Teen Spirit», и за ним был плакат с Михаилом Горбачёвым. Там был плакат с Прозрачным Человеком. У него были крошечные фигурки «Beatles», которые включали что-то за ними, у его ног там был альбом «Butthole Surfers». Вы можете увидеть его мир и в некотором смысле так, как вы можете увидеть все вещи, которые в конце концов создали его искусство. И для меня эти фотографии дают личный взгляд на его мир. Ты столько рассказываешь  историю этой музыки, и также в этой книге есть фотография, это двустраничный [бренд], который я сделал, будучи сражённым больше всего, и поэтому я использовал это [… огромно]. На нём  просто фотография кассет Курта, об этих кассетах было мало что известно, что существует более ста кассет, и вот что печально, что я чувствую, когда я смотрю на эту книгу, потому что первое: я не сделал копии всей этой музыки…
    МС смеется.
    ЧК: - … второе: когда ты видишь, так сказать, все акустические песни, там репетиции и прочие песни до сих пор не вышли, а многие из них, возможно, никогда не выйдут. Но это на самом деле напоминает тебе, какая это потеря также в музыкальном отношении, какую классную вещь мы потеряли как фэны, люди, которые знали Курта, потеряли его как человека, но просто как фэны мы также потеряли его музыку, но, несмотря на это то, что я знаю, что эта сокровищница по-прежнему существует, может напомнить мне: о, да, вот о чём всё это в первую очередь].

].

концепции альбома было противоположностью того, как он приблизился к тому, что он теперь называл «трусливым» попом «Nevermind». Теперь он хотел отпугнуть свою прежнюю аудиторию саундом следующего альбома. Он хотел назвать этот новый альбом «I Hate Myself and I Want to Die» («Я Ненавижу Себя и Хочу Умереть»), и первоначально он представлял его как возвращение «Нирваны» к панку. На ранней подготовительной стадии он сел и написал список некоторых песен, которые он обдумывал, и одни только их названия были предназначены для того, чтобы шокировать: «Heart-Shaped Coffin» («Гроб В Форме Сердца»), «Nine Month Media Blackout» («Девятимесячное Полное Отсутствие в СМИ»), «Macro Antibiotic» («Макро-Антибиотик»), «Dump» («Глупый») и «Moist Vagina» («Мокрое Влагалище»). К названию последней он добавил запись: «потом она взорвала его так, как его никогда не взрывали, мозги размазались по всей стене».
    Однако большая часть текстов была пронизывающей, как лазер, с конечными результатами, отражающими полностью понятные песни, у которых была глубина. «Pennyroyal Tea» («Чай из Болотной Мяты») была традиционно составленной балладой, ещё одной антилюбовной песней, но на сей раз она была о растении, вызывающем аборт. Благодаря такому тексту, как «у меня очень плохая осанка», Курту удалось сделать песню и личной, и всеобщей. Текст и мелодия были такими легко запоминающимися, что слушатель мог бы быть застигнут врасплох темой этой песни. Он писал такие запоминающиеся песни и раньше о муках и насилии - теперь к этим произведениям он добавил аборт.
    «Heart-Shaped Coffin» превратилась в «Heart-Shaped Box», намёк на сувениры, которые коллекционировали Курт и Кортни. Она подарила ему шкатулку в форме сердца на одном из их первых свиданий, поэтому  это название имело для них романтичное значение. В музыкальном отношении Курт, наконец, придумал мелодию, которая бы подошла песеннику Леннона / МакКартни. В сочетании с таким текстом, как: «Жаль, что я не смог съесть твой рак», результат был запоминающимся, волнующим и уникальным. «Heart-Shaped Box», возможно, была самым лучшим примером дара Курта творить поп-музыку с мрачным поворотом - тем же самым удолбанным поворотом, который был в его искусстве - и стал апогеем этого нового альбома. Курт был поглощен идеей формулы рока; он даже хотел использовать название «Formula» для «Drain You». Однако, несмотря на его частую критику, что

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Курт поёт серенаду Фрэнсис, Лос-Анджелес, 1992 год.
    ВНИЗУ СЛЕВА И С КРАЮ СЛЕВА. Кобэйны провели несколько месяцев зимой 1993 года, проживая в различных пятизвёздочных гостиницах Сиэтла, включая «Фор Сизонс Олимпик».
    ВВЕРХУ. Курт, Фрэнсис и Кортни в своём доме в Лос-Анджелесе, конец 1992 года. На стене позади кровати написано послание для Кортни - позвонить журналисту для запланированного интервью].

рок мёртв, ему удалось взять те же самые «двадцать четыре ноты, шесть струн и тридцать лет», которые, как он считал, задушили эту форму, и сделать с ними нечто новое и энергичное.
    Однако такое написание песен было менее противоречивым, чем то, как Курт хотел записать этот альбом: он настоял, чтобы он был записан в стиле низкого качества звука, который, как он чувствовал, заставит отвернуться всех, кроме самых своих истинных фэнов. В своём дневнике он подробно выписал маркетинговый план, согласно которому альбом выпустят сначала только на виниле, кассете и восьмитрековой плёнке. После этого, как он ожидал, будут «неудовлетворительные рецензии», потом он планировал выпустить ремикшированную версию, которая будет звучать лучше на компакт-диске.
    Хотя ранние демо для альбома были сделаны с продюсером Джэком Эндино в Сиэтле, был только один продюсер, который был достаточно несносным, чтобы сделать весь альбом, который хотел Курт, и это был Стив Элбини. Сам Элбини даже не называл себя продюсером и настаивал, чтобы его указывали как «Записано Элбини». Тогдашняя группа Элбини называлась «Rapeman»; в подростковом возрасте Курт видел последний концерт, который когда-либо дала более ранняя группа Элбини, «Big Black».
    В 1992 году Курт часто заявлял в интервью, что Элбини будет продюсером следующего альбома «Нирваны», но Курт не потрудился на самом деле связаться с Элбини, чтобы узнать, согласится ли он. У Элбини была скаредная индивидуальность, схожая с той, которая была у Кобэйна, и он разозлился, увидев, что его имя обсуждают. Элбини выпустил пресс-релиз, утверждая, что на самом деле он не записывает следующий альбом «Нирваны». Почти как только Элбини выпустил свой релиз, с ним связались «DGC» и предложили ему гонорар в 5100 000, который он принял. Наличие двух конкурирующих пресс-релизов за одну неделю - одного, где Элбини отрицал этот проект, и другого, который сообщал о его найме - был лишь первым из многочисленных противоречий, которые обнаружатся вокруг этого альбома.
    Условие Элбини для работы над этим альбомом состояло в том, чтобы группа согласилась изолироваться в сельской студии вдали от друзей, семей, и, в случае Курта, торговцев наркотиками. Группа согласилась и, в феврале 1993 года, отправилась на «Pachyderm Studio» в Кэннон Фоллз, штат Миннесота, в сорока милях за пределами

    [СЛЕВА. Недавно обретённое богатство и слава Курта мало сделали для того, чтобы изменить его манеру одеваться. Здесь он одет в футболку, которую ему дали бесплатно от британского музыкального журнала «Sounds».
    ВВЕРХУ. К началу 1992 года группа начала раскалываться, и хотя они всё ещё позировали для фотографий группы, этих троих членов группы редко видели тусующимися. Даже фотографии их группы демонстрировали напряжение.
    ВНУТРИ. Проходка за кулисы. Курт нечасто появился в месте для приветствий за кулисами.

ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ПЕРСОНА
Романтичная Поза
ПОСЛЕ КОНЦЕРТА
На даму
Наклейка

НИРВАНА]

Миннеаполиса. Сессии проводились в относительной тайне, чтобы держать подальше прессу и фэнов «Нирваны»; студия зарегистрировала группу как «The Simon Ritchie Bluegrass Ensemble» («Мятликовый Ансамбль Саймона Ритчи»), намёк на настоящее имя Сида Вишеса из «Sex Pistols». Курт часто регистрировался в гостиницах как Саймон Ритчи.
    В первый день Элбини предложил сыграть в пул на свой продюсерский гонорар в 100 000 $ наличными. Если выигрывает группа, он делает альбом бесплатно; если победу одерживает он, то им придётся заплатить ему вдвойне. Никто не согласился на его пари, но одно только предложение отразило иной вид отношений между продюсером и группой, чем обычно.
    Сессии пошли быстро, и, что было нормальным методом записи Элбини, они сделали очень мало наложений или эффектов. В течение двух недель они записали более чем достаточно материала для целого альбома. В этом графике было мало простоя, но в один из редких выходных Курт съездил в «Молл оф Америка», чтобы поискать специальное издание моделей женских тел, которые он коллекционировал. Когда Курт не смог найти такую модель, как он хотел, его настроение стало мрачным. «Когда сессии продолжились, Курту стало чуть хуже, - рассказывал Дэйв Грол «Q». - Я думаю, что он начал принимать наркотики после того, как мы закончили записывать эту музыку».
    Спустя некоторое время после этих сессий у Курта появилось новое название для альбома, то, которое не стало неожиданным, учитывая его последние навязчивые идеи и его поиски в «Молл оф Америка» очередной прозрачной пластмассовой модели женщины. Он назвал этот альбом «In Utero», по-латыни «В матке».
    ОСЕНЬЮ 1992 ГОДА семья Кобэйнов уехала из своего арендованного лос-анджелесского дома и начала почти кочевую жизнь, проведя следующие несколько месяцев, проживая в роскошных гостиницах. Кортни работала со своей группой, «Hole», над своим собственном альбомом, в то время как Курт был занят «Нирваной». Курт и Кортни той осенью даже гостили в Абердине, чтобы похвастаться ребенком перед семьёй Курта, и они рассматривали покупку одного из особняков в викторианском стиле в соседнем Хокуиэме, хотя они так этого не сделали.
    У них было много денег, чтобы купить почти любой дом, но деньги, тем не менее, стали одной из самых больших забот Курта в том году. Будто отцовский инстинкт вызывал его страхи перед нуждой. «Я буду биться не на жизнь, а на смерть, чтобы сохранить право обеспечивать своего ребенка», - написал Курт в своём дневнике в начале 1993 года. Хотя он зарабатывал миллионы на гонорарах за альбомы и за то, что он писал песни, он также тратил большую их часть на дорогие реабилитационный центры, наркотики, счета за гостиницы и гонорары на адвокатов.
    На переговорах со своей студией или со своими товарищами по группе адвокаты Курта заметили, что внезапно он стал осведомлён обо всех до единого пенни. Он даже согласился, к большому всеобщему удивлению, позволить выйти той осенью сборнику обратных сторон под названием «Incesticide», чтобы удовлетворить фэнов, ожидающих продолжения «Nevermind». Курт, возможно, согласился на «Incesticide», потому что ему обещали, что он может делать всё, что хочет, с его обложкой: он хотел использовать ещё один из своих рисунков инопланетян. Центральным персонажем было существо с длинными конечностями с марионеткой, прикреплённой к его руке; возле него росли два цветка мака. В этом было типичное искусство Курта, которое было тематически волнующим, отображающее стилистический талант и вызывающее многочисленные интерпретации, самым очевидным было то, что оно сосредоточено на зависимости.
    В марте 1993 года семья переехала в арендованный дом в районе Сиэтла Лэйк-Сити, ознаменовав первый раз, когда у Курта официально появился сиэтлский адрес. Это был дом в 6 000 квадратных футов с достаточным пространством для их всевозможных нянь и для того, чтобы Курт разместил свои вещи. Одна комната стала пространством для проектов Курта, сразу же усеянным принадлежностями для рисования и различными предметами коллекционирования. Курт был по-прежнему поглощен идеей создать свой собственный фэнзин и продолжал вырезать материалы из других изданий, которые, по его мнению, он мог бы использовать как часть коллажа в своих. Несмотря на то, что он часто об этом говорил, ему так и не удалось создать своё собственное издание.
    Когда Кобэйны находились в доме на Лэйк-Сити, их долгое сражение со штатом Калифорния, наконец, закончилось: 25 марта 1993 года штат прекратил свой контроль над Фрэнсис. Когда Кортни подсчитала общие издержки по этому делу - все, которые возникли из-за одной статьи в «Vanity Fair» - они потратили более чем 240 000 $ на одни только счета на адвокатов. «Нирване» также пришлось подвергнуться унижению, когда им в том году предъявила иск какая-то неизвестная группы шестидесятых, которая использовала название «Нирвана» два десятилетия назад. Дело было улажено, но издержки для Курта и его товарищей по группе перевалили далеко за 100 000 $.
    Курт провел большую часть той весны, работая над проектами, связанными с «In Utero». Он настаивал, чтобы на сей раз он создавал обложку альбома, и студия сдалась. Он встретился с художественным отделом студии и принес открытку одной из многочисленных моделей строения человеческого тела, которые он коллекционировал,

    [ОТВОРОТ. Курт работал над изображением для обратной стороны «In Utero» кропотливее, чем он работал над любой другой визуальной художественной работой в своей жизни, днями напролёт пытаясь точно расставить все элементы. Он методично компоновал свою коллекцию кукол, цветы и черепаховый панцирь. Как только он почувствовал, что она готова, он позвонил Чарлзу Питерсону и настоял, чтобы фотограф приехал снять это изображение в тот же день, прежде, чем цветы завянут. Одной из самых больших проблем во время съёмки было не позволять Фрэнсис играть с этой инсталляцией.
    ВВЕРХУ. Курт сделал эти полароидные снимки своей инсталляции].

прозрачный анатомический женский манекен. Права на это изображение были получены, а внештатный ¬художник впоследствии добавил к этой женской фигуре крылья. Как ни странно, эта крылатая женщина имеет сходство с фотографией обнажённой Кортни, которую сделал Курт  примерно в то же время, когда он разместил её со светом под полотенцем, создав крылоподобный эффект. Он часто фотографировал свою жену обнаженной, до и после секса, возможно, находя визуальную фиксацию ещё одной её стороны их эротизма.
    Для обратной стороны обложки Курт в течение нескольких недель компоновал коллаж из своих многочисленных пластмассовых кукол в своём гараже. Он назвал работу «Секс, женщина, «In Utero», влагалища, рождение и смерть». В некотором смысле, это название надлежащим образом подводило итог всех его трудов. Работа была примерно четыре на шесть футов, одно из самых больших произведений, которые когда-либо создавал Курт. Его первоначальный дизайнерский замысел состоял в том, чтобы использовать палочки от фруктового мороженого для соедининения панели большой сложенной вкладки в буклете CD. Последним штрихом Курта были цветы стоимостью 200 $,¬ которые он добавил к произведению до того, как его сфотографировали. Чарлз Питерсон снял это изображение, а студия впоследствии изменила цвет на оранжевый оттенок. Все - Курт, Кортни и Фрэнсис - наблюдали эту фотосессию, и некоторые фотографии с того дня показывают эту семью, играющую с кукольными творениями. Многие из этих элементов не были приклеены, и композиция сдвигалась, когда Фрэнсис играла с ними. Она росла, так же привыкнув к моделям зародышей, как большинство маленьких девочек - к куклам Барби.
    Задумывая этот альбом, Курт также запланировал изображение для первого сингла, которым был выбрана «Heart-Shaped Box». Он принёс студии фотографию, которую он обработал в часовой лаборатории, демонстрировавшую шкатулку в форме сердца на алюминиевой фольге и цветах. К тому времени у него с Кортни было более двух дюжин различных видов шкатулок в форме сердца - это был один из немногих коллекционируемых предметов, который они согласовали. «В том, что они коллекционировали, всегда был странный контраст, - замечала Пэтти Скимэл. - У вас были такие девчачьи вещи Лоры Эшли, которые нравились Кортни, и рядом с ними была статуэтка полковника Сэндерса, которые коллекционировал Курт. У большого количества его вещей было китчевое чувство, с сильным чувством юмора по отношению к ним». Не всё, что Курт создавал или говорил, делалось с абсолютной серьёзностью,¬ и те, кто близко его знал, саркастически рассказывали о нём как о жутко забавном. Ирония была важной частью его юмора и его мировоззрения. «Делай шутку из иронии, и дурака из Бога», - изрёк он в одной из дневниковых записей.

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Маленький кусочек из дневника Курта.

    Дурное настроение или [злорадство] - мои единственные настоящие чувства

    ВВЕРХУ И СПРАВА. И Курт, и Кортни коллекционировали шкатулки в форме сердца, и к 1994 году у них в доме их было несколько дюжин. Они часто дарили их друг другу в подарок, иногда наполняя личными вещами, такими, как волосы или записка, или в других случаях, содержащих старинные валентинки. Эта белая шёлковая шкатулка (вверху) была первым подарком, который Кортни когда-либо подарила Курту].

    Курт также всесторонне запланировал видео для «Heart-Shaped Box», зайдя так далеко, что рисовал в своём дневнике кадры. Годом ранее Курт записал произведение-монолог с Уильямом С. Берроузом, и теперь он решил, что Берроуз будет идеальным актёром для его нового видео. Курт давно был фэном Берроуза, но не встречался с ним во время проекта звукозаписи - они просто обменивались плёнками - поэтому он рассматривал это видео как такую возможность. 2 августа 1993 года Курт послал Берроузу факс, спрашивая его, не снимется ли он в этом видео. «Я получил большое удовольствие от возможности записать этот диск, - писал Курт. - Это большая честь - быть изображённым рядом с вами на обратной стороне обложки». Курт хотел, чтобы Берроуз снялся в этом видео в роли человека, распятого на кресте.
    В своём факсе Курт стремился заверить Берроуза, что Курт вовсе не ищет ассоциации со знаменитой героиновой зависимостью этого писателя. «Позвольте мне заверить вас, это не так, - писал Курт. - Как фэн и ученик ваших работ, я был бы воодушевлён возможностью работать непосредственно с вами. До такой степени, что, возможно, вы хотите избежать любого прямого использования вашего образа (таким образом, избегая вышеупомянутой связи, которую с жадностью проглотила бы пресса), я был бы рад сделать так, чтобы мой режиссёр изучил приёмы грима, которые могли бы скрыть вашу личность. Хотя я был бы горд сделать так, чтобы Уильям Берроуз снялся в моём видео в образе самого себя, я более заинтересован в получении возможности работать с вами, чем сообщением об этом публике (как вы пожелаете)». Что Берроуз мог получить от съёмки в видео замаскированным, так и не обрисовывалось.
    Берроуз отклонил это предложение, но когда «Нирвана» отправилась на гастроли, чтобы раскручивать «In Utero», и тур привёл их в окрестности Лоренса, штат Канзас, где жил Берроуз, Курт, наконец, встретился с этим писателем. Они проговорили несколько часов, и Курт подарил Берроузу биографию Лидбелли - Курт однажды сказал, что именно цитата из Берроуза впервые вызвала в нём интерес к этому фолк-певцу. Впоследствии Берроуз рассказал одному репортёру, что Курт был «очень застенчив, очень вежлив, и явно наслаждался тем фактом, что я не был преисполнен благоговения при встрече с ним». Берроуз сказал, что, несмотря на большое количество слухов, никакие наркотики во время их визита не употреблялись, и что они говорили об искусстве. Берроуз, как и Кобэйн, считал себя художником-любителем, и он подарил Курту копию оригинальной картины с их совместной работы над монологом, дополненного следами от пуль.
    Эта встреча не была концом их отношений. Несколько недель спустя Берроуз послал Курту экземпляр своей книги «Кот Внутри» со своим автографом. А в феврале 1994 года Берроуз отправил по почте подарок на двадцатисемилетие Курта. Это был акварельный коллаж, который Берроуз сделал вокруг ¬фотографии Курта, выглядывающего из окна туалета во дворе. Берроуз впоследствии заметил: «В нём что-то было, хрупкое и привлекательно потерянное».

    [ВВЕРХУ СЛЕВА. Надпись Уильяма С. Берроуза на титульном листе своей книги, «Кот Внутри», которую он подарил Курту.

Курту Кобэйну
Всего наилучшего
Уильям С. Берроуз
19 апреля 1993 года
Кот Внутри

    ВВЕРХУ. Берроуз и Кобэйн в доме Берроуза в Лоренсе, штат Канзас. Курт впоследствии сказал, что они главным образом говорили о Лидбелли.
    СПРАВА. Берроуз создал эту картину для Курта, надписав её «The Priest They Called Him» («Его Прозвали Священником») - название их совместной работы, а потом добавил к ней специальный штрих дыр от пуль выстрела.
    ВНУТРИ. Копия факса Курта Берроузу, попытка убедить писателя сняться в видео «Heart-Shaped Box».

2 августа 1993 года

Мистеру Уильяму Берроузу
WILLIAM BURROUGHS COMUNICATIONS

    Дорогой Уильям:
    Это немного странно - писать тому, кого я никогда не встречал, но с кем я уже записал диск. Я действительно получил большое удовольствие от возможности записать этот диск - это большая честь - быть изображённым рядом с вами на обратной стороне обложки. Теперь я пишу вам относительно возможности того, чтобы вы снялись вместе с моей группой («Нирвана») в первом видео с нашего нового альбома, «In Utero».

    Хотя я знаю, что Майкл Майзел из «Gold Mountain Entertainment» (моей управляющей компании) говорил с Джэймсом Грайерхолцем, я хотел получить возможность лично сообщить вам, почему я хотел, чтобы вы снялись в этом видео.

    Самое главное, я хотел, чтобы вы знали, что эта просьба не основана на желании как-то вас использовать. Я понимаю, что материалы в прессе относительно того, что я употребляю наркотики, могут заставить вас думать, что эта просьба происходит от желания найти параллель между нашими жизнями. Позвольте мне заверить вас, что это не так. Как фэн и ученик ваших работ, я был бы воодушевлён возможностью работать непосредственно с вами. До такой степени, что, возможно, вы хотите избежать любого прямого использования вашего образа (таким образом избегая вышеупомянутой связи, которую с жадностью проглотила бы пресса), я был бы рад сделать так, чтобы мой режиссёр изучил приёмы грима, которые могли бы скрыть вашу личность. Хотя я был бы горд сделать так, чтобы Уильям Берроуз снялся в моём видео в образе самого себя, я более заинтересован в получении возможности работать с вами, чем сообщением об этом публике (как вы пожелаете).

    Засим позвольте мне повторить, насколько я хотел бы сделать так, чтобы это произошло. Хотя мне удобнее позволить Майклу и Джеймсу обсудить это далее, я в вашем распоряжении, чтобы обсудить это с вами, когда вам будет удобно.

    Большое вам спасибо за внимание.

    С уважением.
    Курт Кобэйн].

               
                10. АНТИЗВЕЗДА

    Новый альбом «Нирваны» вышел в сентябре 1993 года вместе с восторженными отзывами почти повсюду. «Блестящий, едкий, разъярённый и глубокий, большинство из этого одновременно, - говорил «Rolling Stone» об «In Utero». - Больше чем что-либо ещё, это - триумф воли». Несмотря на план Курта сотворить альбом, который заставит отвернуться его фэнов, он вошёл в чарты «Billboard» под Номером 1, и только за первую неделю было продано 180 000 экземпляров. Эта цифра была впечатляющей, особенно учитывая, что две из самых больших сетей музыкальных магазинов первоначально не продавали этот альбом. "Уол-март» и «Кей-март» возражали против иллюстрации Курта на обратной стороне обложке, находя его изображение зародышей и кукол слишком отвратительным. Обе сети также попросили, чтобы некоторые из названий песен были изменены, в особенности «Rape Me». Руководство Курта позвонило ему и предложило, чтобы они выпустили смягчённую версию этой обложки: музыка будет той же самой, но они отредактируют рисунок Курта на обратной стороне обложки, удалив зародыши и изменив название «Rape Me» на «Waif Me» («Бродяга Я»).
    Чтобы предложить такой вид художественного компромисса бунтарю вроде Курта Кобэйна, должно быть, понадобилось невероятное количество мужества - соуправляющий Дэнни Голдберг сообщил, что звонил он. Но ещё более шокирующим был ответ Курта: «Когда я был маленьким, я мог ходить только в «Уол-март», сказал Курт Голдбергу. - Я хочу, чтобы ребята были в состоянии купить этот альбом. Я сделаю то, что они хотят». Объяснение Курта, какой бы ни была его мотивация, было неправдой: абердинский «Уол-март» открылся через много лет после того, как Курт уехал.
    Возможно, более важно, что быстрый компромисс Курта продемонстрировал некий сдвиг. Терзаемый страхом нужды, судебными напастями и конфликтом, Курт больше не был столь же уверен в себе, как он был тогда, в своей квартире в Олимпии, когда он впервые продумывал свою карьеру. Его противоречивое искусство и музыка также стали для него источником проблем, как раз когда они принесли ему богатство и славу. Возможно, самым волнующим для него в то время был судебный процесс по поводу видео «Heart-Shaped Box». Первоначальный режиссёр был заменён и подал иск о нарушении авторских прав, утверждая, что идеи из ранней версии сценария использовались в итоговом видео. Курт был напуган, что этот иск его разорит, и он неоднократно упоминал об этом страхе тем, кто был к нему близок.

    [СПРАВА. Когда пришло время раскручивать «In Utero», Курт согласился сделать лишь несколько фотосессий. Большинство было с модными фотографами, которые часто приносили замысловатый реквизит, включая, в этом случае, костюм тигра. Лак для ногтей Курта начал отслаиваться.
    ВВЕРХУ. Осень 1992 года, на фотосессии для журнала «Monk». Редакторы журнала принесли снаряжение, укомплектованное бензопилой, с которой Курт согласился позировать. В какой-то момент во время съёмки Курт сказал, что хочет кофе-латте, и пошел в киоск возле фотостудии. Когда он туда добрался, он предложил поработать баристой. «Он сделал всем нам по чашке кофе», - вспоминал фотограф Чарли Хозелтон].

    Были, конечно, настоящие угрозы, которые преследовали его в форме его зависимости. В том году было несколько передозировок, включая одну 9 мая 1993 года, которая была достаточно серьёзна, из-за чего вызвали скорую, и Курта увезли в больницу. Даже некоторые из наркоманов-приятелей Курта стали тревожиться из-за того, сколько героина он принимал. «Он явно принимал много наркотиков», - замечал Дилан Карлсон, лучший друг Курта. В ещё одном подпитываемом наркотиками фиаско Курт тем летом был арестован за домашнее насилие. Он по-прежнему был самой популярной рок-звездой в мире, в центре отзывов в прессе, продвигающих «In Utero», но его жизнь разваливалась.
    Когда Курт был подростком, он твёрдо придерживался убеждения, что наркотики помогают подпитывать творчество, но к 1991 году он стал подвергать сомнению это убеждение. Поскольку его зависимость стала подрывать его силы, она уводила его из своей семьи, от своей группы и своего искусства. К осени 1993 года он пытался сделать небольшое количество творческих проектов, сочинив всего несколько песен, и редко писал в своём дневнике. Из небольшого количества дневниковых записей, которые он сделал, многие были о том, как тяжело завязать с наркотиками, и в какой ад они превратили его жизнь. «Эти психологические факторы появились и являются столь же разрушительными, как физические последствия, - писал он в одном трактате. - Каждый раз, когда ты бросаешь, со временем это становится более неудобным. Даже самый заядлый иглофоб может жаждать облегчения, взяв в руку шприц».
    Курт по-прежнему обращался за помощью к врачам-наркологам, но он никогда не придерживался какого-то плана лечения больше нескольких дней. Его также всё время преследовали прочие медицинские напасти: желудок, депрессия, боль в спине. Строчка: «У меня очень плохая осанка» из «Pennyroyal Tea» не являлась шуткой; проблемы Курта со спиной, впервые выявленные в детстве, вызывали у него боль на протяжении многих дней. Ему сделали рентген в сентябре 1993 года, и он показал, что его позвоночник всё ещё имеет искривление, характерное для сколиоза. В своих дневниках он часто вспоминал свои подростковые годы и не раз обращался к своим болям. «Мои кости росли, и было очень больно», - писал он в одном отрывке. Его боли - одни структурные, и другие, вызванные его растущей зависимостью - всегда были с ним.

    ДАВНЯЯ ТЕОРИЯ БОЛЬШИНСТВА РОК-ГРУПП, существующая со времён Бадди Холли, состояла в том, что группе нужно гастролировать, чтобы раскручивать альбом. Игра вживую была главным источником дохода для «Нирваны», и от продажи билетов, и от мерчандайзинга. Менеджер Курта приблизительно подсчитал, что можно было заработать целый миллион долларов только на мерчандайзинге в туре 1993 года. Тур также помог бы продажам «In Utero», которые немного остановились после быстрого старта.
    Курт не хотел гастролировать, и именно это он говорил своим менеджерам и товарищам по группе. «Он говорил, что не хочет ехать, - вспоминала его адвокат Розмэри Кэрролл. - И честно говоря, на него давили, чтобы он поехал». Это давление исходило от его студии, его товарищей по группе, его жены и дюжины людей в команде, которые рассчитывали на «Нирвану», чтобы зарабатывать себе на жизнь. Никто не знал, что лучше - заставить резко завязавшего Курта гастролировать, или позволить ему остаться дома и всё глубже опускаться в своё наркотическое убежище.

    [ВВЕРХУ. Курт страдал от проблем со спиной на протяжении своей жизни, и в мае 1993 года он разыскал одного специалиста. Этот рентген указывает, что его детский сколиоз всё ещё присутствует, и этому искривлению его позвоночника, без сомнения, способствовали годы игры на тяжёлой гитаре].

    Наконец, Курт согласился отправиться в тур. Как раз перед этим туром, когда «MTV» спросило его, почему они играют на больших аренах, он дал ответ, который сказал больше о том, почему он согласился на тур, ехать в который он не хотел: «Мы далеко не так богаты, как все о нас думают».
    Группа отправилась в сентябре в мировой тур, который включал свыше семидесяти запланированных концертов. Сперва настроение Курта улучшилось, поскольку создание живого концерта «In Utero» заставляло его снова стать художником. Впервые Курт придумал сложные сценические декорации, которые включали анатомическую модель в натуральную величину с обложки альбома и зловещие деревья, как из книги «Волшебник из Страны Оз». К группе была добавлена виолончелистка, и в качестве второго гитариста присоединился гитарист Пэт Смир. Эти изменения были произведены, чтобы оказывать на Курта меньше давления, и сперва они, казалось, сработали.
    На второй недели тура, после концерта в Чикаго, Курт рассказывал о своём хрупком здоровье Дэвиду Фрикке из «Rolling Stone». «Моё желудочное недомогание было одним из самых больших барьеров, который мешал нам гастролировать, - сказал он. - После того, как человек испытывает хроническую боль в течение пяти лет, к тому времени, когда заканчивается пятый год, ты буквально безумен. Я ни с чем не мог справиться».
    В том же самом интервью Курт упоминал, что пресса обычно пишет о нем, будто он «стервозный, жалующийся, обалдевший шизофреник, который всё время хочет покончить с собой». Фрикке спросил, действительно ли Курт хочет покончить с собой. «В течение пяти лет в то время, когда у меня была моя проблема с желудком, да, - сказал он. - Я хотел покончить с собой каждый день. Я много раз был очень близок к этому. Извините, что я так прямо об этом говорю.... Так жить нельзя. Я люблю играть музыку, но что-то было не так. И я решил пичкать себя лекарствами». Фрикке отметил, что в аудитории «Нирваны» много ребят, которые также страдают от тревоги и самоубийственных мыслей. «Это в значительной степени определяет нашу группу, - продолжал Курт. - И то, и другое - эти противоречия. Это нечто сатирическое, и в то же время серьёзное».

    [ВВЕРХУ. Курт отдал этот рисунок на обложку этого EP «Sonic Youth», который первоначально вышел только на виниле в Австралии. Хотя этот EP распространялся ограниченно, Курт был чрезвычайно горд тем, что на нём его картина, и своей формальной связью с группой, которой он поклонялся.
    СПРАВА. К концу 1993 года Курт редко отваживался выходить из дома без темных очков типа Боно. Если его цель состояла в том, чтобы сделать себя менее узнаваемым, эти очки имели противоположный эффект].


    ВО ВТОРУЮ НЕДЕЛЮ НОЯБРЯ группа была в Нью-Йорке, и рецензия на их концерт в «New York Times» иллюстрировала сомнительное положение, в котором находился Курт. Вот отрывок из него: «Мистер Кобэйн предстал в образе поп-исполнителя поневоле (хотя сцена кажется странным местом, чтобы прятаться), и в выступлении он делает всё возможное, чтобы выступать в качестве антизвезды, по большей части стоя спокойно, и бесстрастно растягивая слова. Но от поп-механизма нет никакого спасения, и мистер Кобэйн ещё не совсем привык к этому».
    Эта рецензия в «Times» повторила комментарий, который Джордж Бернард Шоу однажды высказал о T. Э. Лоуренсе, который стал легендарным Лоуренсом Аравийским, по поводу освещения в прессе. Когда Лоуренс был на середине сцены, Шоу предположил: «Когда его осветило десять прожекторов, все указали на него и сказали: «Смотрите! Он прячется. Он ненавидит славу»». Курт подобным образом хотел быть «антизвездой», в этом он искал все атрибуты звёздности - славу, деньги и силу - однако хотел производить впечатление, что ни одна из этих вещей не имеет для него значения. Его использование СМИ, которое было главным образом замешано на его манипуляции, было в некотором смысле столь же экстраординарным, как и его музыкальные таланты.
    Отклики в прессе, такие, как статья в «Times», приводили Курта в ярость, который читал все рецензии о себе, и это, возможно, было одной из причин, по которой он был таким мрачным на следующий день, когда группа начала репетиции для шоу «MTV» «Unplugged». Курт согласился на эту программу только после того, как ему по этому поводу постоянно не давали прохода, и он попросил, чтобы «Нирване» аккомпанировали «Meat Puppets». Он хотел опровергнуть представление о той «Нирване», которую он создал, и представить группу «раздетой» как способ игнорировать ожидания.

    [ВВЕРХУ. Курт, Кортни и Фрэнсис были самыми фотографируемыми знаменитостями на «MTV Video Music Awards» 1993 года. Заглянул даже Ру Пол, чтобы засвидетельствовать своё почтение.
    СПРАВА. Дневниковая запись 1993 года.

    для «new complaint sons»:
    записать тихие куплеты на 2 бум-боксах. Потом [на 2 обычны], когда громкие отрывки появляются на записи на нормальных студийных треках.

используй один раз и уничтожь

Я хотел бы убить тебя, но это незаконно
и я слишком усталый. и ленивый

она смотрит на меня как на Рыбу

Я не могу остановить рост её рака
отправляйся к неопытному пастору, говорящему язвительным языком
проделай дыру в зубцах ноги проглоченной целиком

                вроде обращения к волосатому человеку]

    «Unplugged» был вообще одним из самых мрачных концертов «Нирваны», и было ощущение, что это конец, а не новое начало. Курт настоял, чтобы сцена была украшена черными свечами, канделябрами и лилиями-звездочётами, которые, как он говорил, были его любимыми цветами. «Как на похоронах?» спросил Курта один продюсер. «Точно», - ответил он.
    Несмотря на то, что вначале Курт нервничал, выступление было превосходным. В воссоздании своих хитов в качестве акустических баллад он продемонстрировал, что рассказывание историй в текстах было в основе многих его песен. И последняя песня вечера исполнялась так медленно, словно она была погребальной. Курт выбрал свой кавер песни Лидбелли «Where Did You Sleep Last Night», и выворачивал каждую частичку эмоции из мрачного текста. На плёнке видно, что некоторые люди в зале плачут. За семь лет, которые прошли с первого публичного выступления Курта, он научился понимать аудиторию и использовать свою музыку, чтобы оставить их в слезах.
    Меланхолия концерта «Unplugged» скрыла личную борьбу, о которой те, кто смотрел шоу в студии, или впоследствии, когда его передавали, не знали: как раз в день записи проблемы Курта с желудком вернулись - на протяжении его взрослой жизни они приходили и уходили

    [СЛЕВА. 13 декабря 1993 года «Нирвана» играла сиэтлский концерт, снимаемый для новогоднего шоу «MTV» «Live and Loud». Элис Уилер, которая фотографировала Курта, начиная с его самой первой фотосессии, сняла этот интимный портрет Фрэнсис, тянущейся к солнцезащитным очкам своего отца.
    ВВЕРХУ. Курт с тур-менеджером «Нирваны» и бывшим гитаристом «Exploited», «Большим Джоном» Данканом. Данкан сыграл четыре песни с «Нирваной» на концерте в Нью-Йорке в 1993 году, и успех этого эксперимента способствовал тому, чтобы Курт нанял Пэта Смира из «Germs» в качестве ритм-гитариста].

со сводящей с ума неравномерностью. Он был в смятении и снова начал обычный порядок посещения врачей и сдачи анализов. В то время в своих дневниках он писал, что забросил бы хитовые альбомы, лишь бы можно было установить его болезни. «Просто пусть у меня будет своя собственная необъяснимая редкая желудочная болезнь, названная в мою честь».
    Тур продолжался до перерыва на Рождество, после чего Курт и Кортни на несколько дней скрылись на престижном курорте Каньон Рэнч. Курт сделал попытку собственной детоксикации и показался специалисту-наркологу, который цитировал Шекспира. Курту сказали, что он может или быть, или не быть. Другими словами, он мог или навсегда завязать с наркотиками, или рискует умереть от их постоянного разрушительного воздействия.

    [СЛЕВА. Легендарный концерт «Нирваны» «Unplugged» в Нью-Йорке 18 ноября 1993 года.
    ВВЕРХУ. Письмо Курту от Майкла Стайпа из «R. E. M.», приблизительно 1993 год. Эти двое быстро подружились, и Стайп был одним из немногих друзей Курта, которые понимали это бремя славы. В начале 1994 года эти двое планировали работу над совместным музыкальным проектом. Несколько встреч было назначено на студийное время, и хотя Стайп зашёл так далеко, что послал Курту билет на самолет, Курт так и не совершил эту поездку, и этого музыкального союза так и не состоялось.

R.E.M./, LTD.
 Афины, ДЖОРДЖИЯ 30603

Привет, Курт
Вот куча материала, о котором мы говорили, там футболки для всей нирваны & супруг и одна для Кэли
Я нашел твоё кольцо (на самом деле это Линда нашла его в кабине), и я сегодня отдал его Дэвиду, моему другу, у которого рак. Это будет много значить, я расскажу ему всю эту историю.
Мне очень нужно, наконец, поговорить с тобой, и я надеюсь на поддержание контакта.
                Люблю и
                всё такое
                Майкл].


                11. ПОСЛЕДНИЙ КРИК

    Курт начал свой Новый год с некоторого оптимизма, поскольку в начале января 1994 года Курт и Кортни купили свой первый дом. Это был шикарный пятнадцатикомнатный особняк в фешенебельном районе Дэнни-Блэйн возле озера Вашингтон. Более чем в 7 000 квадратных футов, он был ещё больше, чем их предыдущий арендованный дом, и вещи Курта быстро рассредоточились, заполнив пространство, и художественные проекты заняли все углы и закоулки. Ударную установку Курта и автомат-караоке переместили в подвал, и именно туда Курт часто приходил творить.
    Однако этот особняк, который был построен в 1902 году, был почти чересчур большим, и отсутствие у Кобэйнов мебели первоначально придавала ему зловещее и пещерообразное ощущение. Для пущей жути Курт не так давно приобрёл восковую фигуру Лиззи Борден* в натуральную величину. Он установил эту фигуру в угол или делал так, чтобы она выглядывала из окна, говоря Кортни, что она отпугивает злоумышленников. Дом находился рядом с общественным парком, и хотя большая его часть была огорожена, единственное, чего ему не хватало, это уединения. Курт говорил, что беспокоится по поводу грабителей, и использовал это как оправдание тому, что у него было несколько ружей.
    Кобэйны заплатили за этот дом 1 130 000 $ и имели ипотеку более чем на миллион долларов. Это резко отличалось всего от нескольких предыдущих лет, когда Курт едва мог наскрести 137 $ в месяц на свою квартиру в Олимпии размером с коробку из-под обуви. Несмотря на то, что теперь на его брокерском счету Чарлза Шваба было более миллиона долларов, Курт по-прежнему беспокоился, что судебный процесс по поводу видео «Heart-Shaped Box» его разорит, и он будет вынужден отказаться от этого дома, который он только что купил.
    В своём новом месте жительства Курт и Кортни продолжили свою привычку писать на стенах, хотя они действительно пытались сохранить в этом доме подобие порядка. Курт написал лист «законов имения» для их нянь, помощников, товарищей по группе и всех прочих, которые, казалось, приходили и уходили, когда вздумается, и повесил их на стену. Они назывались: «Правила. Мистер Скряга гврит: игнорирование обусловлено истинной ¬незначительностью». Среди правил было: «Не чирикайте на стенах, за исключением измерения высоты рам». Курт также умолял всех проявлять «больше уважения к сигаретам», боясь, что кто-то устроит пожар,

    [СПРАВА. Фрэнсис сопровождала Курта на нескольких ранних концертах тура «In Utero», и её присутствие делало его значительно мягче. Во время концертов Курт настаивал, чтобы она надевала очень большие защитные наушники].

оставив на полу зажжённый окурок - Кортни сдотла спалила две своих предыдущие квартиры, ещё когда жила в Портленде. Мусорный ящик считался необходимым в каждой комнате, и должны были использоваться пепельницы, а «не за диван». Ближе к концу Курт написал строчку, которая наводила на мысль, что его проблемы нужды по-прежнему свирепствовали в его новом особняке за миллион долларов: «Будьте более скупыми для повышения семейного благосостояния. Давайте возвращать непритязательность нигилизмом дня, что есть ирония. Работайте над системами, которые будут облегчать, мелкие, ненужные траты и потворство своим желаниям».
    У Курта было немного времени, чтобы насладиться новым домом, потому что почти сразу же после того, как они переехали, тур «In Utero» возобновился в Европе. Курт подошёл к этому отрезку тура с ещё большим количеством отвращения, чем к американскому сегменту. До начала гастролей он уже жаловался на ангину.

    ХОТЯ ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ В ЛИССАБОНЕ УДАЛСЯ, после всего лишь второго концерта Курт обратился к местным врачам, жалуясь на различные болезни. У него болел желудок, болело горло, и он отчаянно надеялся найти сочувствующего врача, который мог бы дать ему что-то, что помогало от ломки. Когда обращение к одному врачу было не в состоянии принести желаемый результат, он просто находил другого. В Европе наркомания рассматривалась больше как болезнь, чем как моральное падение - как многие в Америке предпочитают к ней относиться - поэтому иногда европейские доктора давали ему успокоительные средства. Наркотики больше не давали Курту кайф; они просто прекращали тошноту.
    К тому времени, когда они достигли Парижа 13 февраля 1994 года, типичное меланхоличное настроение Курта стало более мрачным. На одной фотосессии он настоял, чтобы его сфотографировали с ружьём во рту. Это был не настоящий пистолет, просто бутафория, но ужасный юмор больше ничуть не казался забавным. Это был тот же самый трюк, который  Курт проделывал с тех пор, как был подростком - ещё на своих первых фильмах «Super 8» он в шутку притворялся, что совершает самоубийство. Принимая во внимание, как часто он на самом деле угрожал покончить с собой, и сколько было передозировок наркотиков, эта фотография была верхом дурного тона.
    Неделю спустя Курту исполнилось двадцать семь лет, а спустя всего несколько дней после этого была вторая годовщина его свадьбы. Никаких событий в туре особо не праздновалось - Курт планировал встретиться с Кортни в Италии, когда этот отрезок тура был закончен, чтобы устроить романтическое воссоединение с ней.
    Поскольку тур затянулся, Курт неоднократно спрашивал, что может случиться, если они отменят остальные свои концерты. Ему сказали, что будут огромные финансовые последствия, и что промоутеры могут предъявить группе иск, если они не отыграют все запланированные концерты. Уже вовлечённый в судебный процесс по поводу видео, Курт желал избежать большего количества юридических проблем. В четырёх предыдущих турах Курту удавалось внезапно прервать концерты «Нирваны», когда он жаловался на свои проблемы со здоровьем. Все напоминали ему, что на этот раз такое поведение безмерно повредит группе и причинит Курту материальный ущерб. Хотя «In Utero» вначале быстро раскупался, он безнадёжно отставал от показателей «Nevermind»,

    [Боб Бенньон                Привет, Кортни
                по какому-то порыву я остановилась здесь [скучая] для некоторого вдохновения, твоя дверь открыта, но я не могла ждать ответа. ещё раз Спасибо за постоянную поддержку и вдохновение - я возможно скоро перееду сюда в область музыки.
Пожалуйста позвони в ближайшее время
[подпись неразборчива]
XХООХХОО
 O?!??!
ПРАВИЛА
Мистер Скряга       Игнорирование
гврит:                Обусловлено истинной Незначительностью
               
Законы этого м-м, имения, жизненно важные для его полезной прибыли и роста во стиле Джэка Уэбба (сержанта файндэя («Драгнет») и стыренное у [Андре Данкана]
Вот эти дилетантские условия:
Не позволяйте мусору выходить из-под контроля. Помогайте приносить дрова в дом. болезнь лишнего мусора используя эту доску объявлений как инструмент для сообщений на память, напоминаний. Никаких чириканий на стенах, за исключением измерения высоты рам. Мусорное ведро в каждой комнате должно использоваться постоянно, одержимо. Больше уважения к сигаретам. Делайте сознательные усилия, чтобы следить за чековыми книжками, ключами, кредитными карточками. Запирайте все двери всегда, когда мы будем обсуждать секретное скрытое место для запасных ключей.., пользуйтесь сигнализацией. Опять же, всегда запирайте двери.
    Пользуйтесь пепельницами, не за диваном. Будьте более скупыми для повышения семейного благосостояния. Давайте возвращать непритязательность нигилизмом дня, что есть ирония. Работайте над системами, которые будут облегчать, мелкие, ненужные траты и потворство своим желаниям.
Сообщения:               LIR Отлично
                (Большой Папа).
Мусор в каждой комнате
должен всегда использоваться!


    СЛЕВА. Эти «правила внутреннего распорядка» были первоначально повешены на холодильник Кобэйнов 1993 году. Записка для Кортни - от подруги из портлендской группы. Имя сверху слева - это агент Кобэйнов по недвижимости, который помог им купить особняк возле озера Вашингтон в январе 1994 года.
    ВВЕРХУ. Курт и Фрэнсис, приблизительно 1993 год].

продаваясь всего примерно в половину этого темпа. Хотя Курт часто говорил прессе, что его не волнуют свои продажи, провал этого альбома был ударом, вызвавшим его страхи, что его карьера может быть недолгой.
    Группа прибыла в Мюнхен 1 марта 1994 года на два концерта в заброшенном самолётном ангаре. Это было ужасное место для концерта - оно было холодным, как морозильник, и в нём была отвратительная акустика. У «Нирваны» был небольшой выбор мест в Европе, поскольку классические оперные театры не старались им угодить (из-за буйства их аудитории), а об аренах на открытом воздухе зимой не могло быть и речи.
    Если во время всего тура всё было натянутым, в Мюнхене это усилилось до кульминации. Двумя днями ранее Курт спросил, будет ли смерть законным основанием для отмены остальной части тура. Перед концертом Курт позвонил Кортни, и они поссорились, что становилось всё более и более частым¬. Потом, поступив совершенно нехарактерно для себя, Курт позвонил своему пятидесятидвухлетнему кузену Арту Кобэйну в округ Грэйс-Харбор. Курт не был особенно близок к Арту, но он, должно быть, отчаянно пытался поговорить с кем-то, кто знал его всю его жизнь. Его кузен был рад, что он объявился, несмотря на то, что его разбудил этот телефонный звонок. «Он действительно, казалось, ¬пытался поговорить», - впоследствии рассказывал Арт «People». Курт сказал ему, что он думает о том, чтобы бросить группу и музыкальную индустрию. Арт пригласил Курта на воссоединение семьи Кобэйнов следующим летом.
    Концерт тем вечером казался обречённым с самого начала. После шестой песни пропало электричество, и на его восстановление ушло несколько минут. Голос Курта был таким хриплым, что был каким-то карканьем. «Нирвана» закончила концерт из двадцати трёх песен «Heart-Shaped Box», и когда Курт уходил со сцены, он направился прямо к своему агенту. «Вот и всё, - сказал Курт. - Отменяйте следующий концерт». Это была последний концерт, который когда-либо давала «Нирвана».

    ДВА ДНЯ СПУСТЯ В РИМЕ Курт попытался покончить с собой. Предыдущим вечером они с Кортни воссоединились, и после того, как она заснула, он смешал почти три дюжины таблеток роипнола с шампанским - то, что должно было быть смертельной дозой. Он оставил предсмертную записку, в которой цитировалось то, что врач-нарколог сказал ему на то Рождество: «Как Гамлет, - писал Курт, - я должен выбрать между жизнью и смертью. Я выбираю смерть».
    Когда Кортни проснулась, обнаружив его, Курт был срочно отправлен в больницу, и в нескольких информационных сообщениях преждевременно объявили, что он мёртв. Си-Эн-Эн выпустили сводку новостей с объявлением о его смерти, так же, как и информационное агентство¬. В одном из более странных инцидентов в более ужасной истории какой-то самозванец позвонил в звукозаписывающую компанию «Нирваны», притворившись главой студии Дэвидом Геффеном. Этот мнимый Геффен объявил, что Курт мёртв, и это нужно сообщить всем. Кристу Новоселичу, который вернулся в Сиэтл во время перерыва, позвонили от какого-то представителя студии, сказав ему, что Курт мёртв. Это было за несколько часов до того, как этот обман раскрылся.

    [ВВЕРХУ. Эта раскрашенная вручную шкатулка была последней шкатулкой в форме сердца, которую Курт когда-либо подарил Кортни, в Риме в марте 1994 года.
    СПРАВА. Маленькая подборка многочисленных проездных документов и квитанций, которые хранил Курт.
    ДАЛЕЕ. Кортни ссылается на эту фотографию как на её единственную любимую фотографию Курта. Она была сделана у них дома в Северном Сиэтле в конце 1993 года].

    Хотя Курт был в коме в течение дня, он быстро выздоровел и, после короткого пребывания в больнице, вернулся в Сиэтл. Некоторые, возможно, думали, что такой серьёзный кризис здоровья мог бы испугать Курта, но ещё до того, как он уехал из Рима, он заранее позвонил дилеру и договорился, чтобы героин ждал в кустах возле его дома. Чтобы уладить эту проблему, руководство Курта решило никому не говорить, что в Риме была попытка самоубийства, и придерживаться истории со «случайной передозировкой». Даже Кристу Новоселичу - товарищу Курта по группе на протяжении семи лет - до последнего не говорили, что это была попытка самоубийства.
    Конец «Нирваны» также представлял собой гораздо большую творческую смерть для Курта, который всегда рассматривал свою группу как жизненно важную художественную отдушину. «Нирвана» даже не пыталась снова делать что-то формальное, вроде репетиций всей группой, хотя Курт на самом деле джемовал в своём подвале с Пэтом Смиром и несколькими друзьями. К марту 1994 года Курт перестал думать о каком-либо будущем с этой группой, и он больше не писал песни или не планировал ещё один альбом. Эта группа так много значила для него на протяжении стольких лет, но когда она распалась, это заставило его отказаться от своего искусства во всех аспектах: он перестал красить, рисовать и работать над многими своими коллаж-проектами. Столько лет его гитара или его кисть помогали ему создавать альтернативный мир, и они дали ему богатство и славу, о которых он не мог и мечтать. Но теперь он искал только физического бегства за счет всего остального. Даже со своими любимыми предметами коллекционирования он редко играл или прикасался к ним, а куклы, изображающие строение мужчин и женщин, покрывались пылью.

[Кэтрин Суко
От Джэкки Фэрри
Пожалуйста, внесите на мой счёт 700 $
Я работала 100 часов за 7 $ в час
(подпись)
КУРТ Д. КОБЭЙН]

    Поскольку Курт становился ещё более отчаявшимся, страдали все его дела. Он медленно прекращал все свои отношения: в один день он говорил, что хочет уволить своё руководство, развестись с Кортни и ¬распустить группу. На другой день он мог выделить один аспект своей жизни, против которого протестовал, ¬охватывая прочие. «Он отвыкал, не от наркотиков, а от того, что он имел дело с людьми», - вспоминала его адвокат Розмэри Кэрролл. Дважды в марте месяце сиэтлскую полицию вызывали в дом во время драк между Куртом и Кортни. Во время одного из инцидентов Курт заперся в их спальне и угрожал застрелиться. Полиция конфисковала его ружья и арестовала Курта. Через несколько часов он был выпущен из тюрьмы, и его видели на улице, когда он пытался занять деньги на наркотики.
    Употребление им наркотиков выросло до такой степени, что даже некоторые из наркоманов, с которыми он тусовался, считали его поведение опасным. Когда у него случилась передозировка в доме одного дилера, этот дилер вытащил Курта наружу в машину, чтобы предотвратить его смерть у него в доме. Той ночью Курт не умер, но он так опрометчиво злоупотреблял наркотиками, что заставлял нервничать своих приятелей-наркоманов. Когда один из наркоманов-друзей Курта сказал ему, что он принимает слишком много и может умереть от передозировки, Курт ответил, сказав, что вместо этого он собирается застрелиться.

    ХОТЯ ОТ НЕГО НЕ ОТСТАВАЛИ, чтобы он совершил предстоящий тур Лоллапалузы, Курт отказывался говорить о будущих планах с «Нирваной». Как-то в марте того года Курт сел и написал горькое письмо, ¬увольняющее Криста Новоселича и Дэйва Грола из «Нирваны». Это письмо, по-видимому, так и не было отправлено, поскольку оно осталось в дневнике Курта наряду с сотнями других неотправленных писем, однако его злой и решительный тон показывал, как недоволен стал Курт группой, которую он создал. Он адресовал это письмо «Крис(т)у», поскольку Новоселич недавно вернулся к первоначальному этническому написанию своего имени. Он писал: «Давным-давно всё это имело значение, а теперь не имеет. Ты иногда многое делал для меня, и главным образом ты сделал с гулькин нос. А теперь «НИРВАНА» - это препятствие. Моя душа не может это принять. Мое тело не может. Я собираюсь организовать другую группу. На самом деле я собираюсь сохранить «НИРВАНУ» и пригласить в неё других».
    Он продолжил свою злую обличительную речь, утверждая, что он уже пытался сообщить эту новость Новоселичу, но Крист не слушал. Курт несколько раз упомянул о деньгах, обещая, что Крист получит свои «алименты» при их «разводе». Акцент на деньгах ясно дал понять, что эта враждебность по поводу пересмотра процента прибыли группы всё ещё терзала Курта. Курт нападал не только на Криста, но также и на других своих ранних наставников: «Меня направили сюда не для того, чтобы угождать тебе, или Баззу, или грёбаному Кэлвину Джонсону. Я научился ненавидеть саму идею этой группы с тобой и Дэйвом.... Я сказал нашим адвокатам и менеджерам, что это - моя группа, и как бы это ни было сложно делать, мне придётся сделать это».
    Почерк в этом письме, что явствует из знакомых каракулей Курта, колеблется, что наводит на мысль, что Курт был под кайфом, когда это писал. По мере того, как это письмо продолжалось, он включил строчку, которая была настолько типична для странного мира Курта - картины, наполненные фантастическими созданиями и историями об отправлениях организма –

    [СНАРУЖИ ОТВОРОТА. Неизвестная купюра с сессии Марка Селиджера для «Rolling Stone». Фотография, используемая в журнале, показывала большую часть его лица, но этот снимок - единственный, который Курт сохранил в своей коллекции.
    ВНУТРИ ОТВОРОТА. Страница из неотправленного письма Курта без даты Кристу Новоселичу, март 1994 года. Курт написал сотни писем в течение своей жизни, которые остались в его дневнике, неоднократно переписывая одно и то же послание множество раз. В этой ядовитой тираде он сообщает на бумаге то, что он сказал в нескольких злобных разговорах: что он навсегда распускает «Нирвану». Этот вид угрозы был характерен для Курта ¬во время того периода, когда он преодолевал мучительный процесс своей зависимости - он писал подобные письма Кортни и прочим, к кому он был близок. Однако степень злобы, выраженной здесь, удивительна, и придает правдоподобие идее, что «Нирвана» окончилась как группа ещё до смерти Курта.
    СПРАВА. По мере продвижения немногочисленных последних туров «Нирваны» Курт становился более обособленным от группы, начал путешествовать отдельно и говорить о распаде группы.

Крис(т)
Давным-давно всё это имело значение, а теперь не имеет
Ты многое сделал для меня. Иногда и главным образом ты сделал с гулькин нос.

А теперь «НИРВАНА» - это  препятствие, моя душа не может принять это, моё тело не может Я собираюсь организовать другую группу - на самом деле я собираюсь сохранить «НИРВАНУ» и пригласить в неё других.
Я пытался сказать тебе это вот уже дважды, но ты был слишком пьян удолбан категоричен и не хотел даже слушать. Поэтому я буду прям. Всё кончено. Ты всегда будешь богатым и ты заслуживаешь этого за то время, которое ты потратил. Но до известной степени. На протяжении многих лет я должен был молчать и слушать твои мнения о моих песнях моих идеях моей группе. Меня направили сюда не для того, чтобы угождать тебе, или Баззу, или грёбаному Кэлвину Джонсону.
Я научился ненавидеть саму идею этой группы с тобой и Дэйвом
Ясное дело, вы, парни, позвоните адвокатам, из-за его жадности, но всё кончено.
Я сказал нашим адвокатам и менеджерам
Это МОЯ ГРУППА и как бы ни было сложно это делать
Я должен это сделать]

что это письмо не могло быть задумано никем другим на земле, кроме Курта: «Ты не упустишь моих вонючих струпьев или мочи старика».
    Он закончил это письмо, вновь заявив то, что он сказал ещё четыре раза на двух страницах: «Я официально заявляю в этом документе, в последний раз, ты уволен, Дэйв уволен, и я увольняюсь из этого кошмара и начинаю заново с другими».


    ПОЖАЛУЙ, БЛАГОДАРЯ НЕОБУЗДАННЫМ ОБЪЯТЬЯМ СВОЕЙ ЗАВИСИМОСТИ, Курт предпочёл не только уйти из «Нирваны», но также уйти от остальной своей жизни. Когда Кортни сказала ему, что он больше не может принимать наркотики в их доме, он просто ушёл из дома и останавливался в дешевых мотелях. Его уход заставил Кортни паниковать, и она аннулировала его кредитные и банковские карточки, думая, что это может положить конец его наркотическому кутежу.
    Рене Наварре был единственным человеком, который был с Куртом в течение большой части последней недели марта 1994 года. Они находились в мотеле за 18 $ за ночь, где за стойкой регистрации также продавали наркотики. «Это было так, будто мы были в городе, без мамы рядом, - вспоминал Наварре. - У нас не было денег, и мы телеграфировали моей маме по «Вестерн Юнион», а у меня не было удостоверения личности, поэтому он должен был быть на имя Курта». Когда они отправились в офис «Вестерн Юнион», один из клерков сказал Курту: «На кой чёрт вам нужны 100 $?».
    Наварре продолжал убеждать Курта не звонить Кортни, но Курт продолжал набирать её номер из телефона-автомата, и каждый раз следовала новая ссора. Несмотря на этот грязный номер мотеля, Наварре думал, что Курт не казался депрессивным, но просто смирился с тем фактом, что ему нужны перемены в жизни. Он говорил о прекращении группы, разводе, а также о том, чтобы попробовать другое музыкальное направление. «Он был готов идти дальше; это было страшно, и это заставляло его чувствовать себя очень плохо, но у него были некоторые определенные идеи того, что он собирался сделать со своими деньгами, своей карьерой и своей группой», - говорил Наварре. Как и во многих из разговоров, которые были у Курта той весной, было невозможно понять, было ли то, что он говорил, безумными наркотическими речами, или представляло собой редкий момент ясности во всё более и более одурманенной опиатами голове.
    Наварре вспоминал более ранний разговор, когда Курт грустно говорил о том времени, которое он провёл в Олимпии, когда его творческие силы были на подъёме: «Тогда происходило многое, что его вдохновляло, и он говорил об этом, ссылаясь на то, что это было, типа, забавно, - говорил Наварре. - С ностальгией он возвращался в то время. Он столько сделал за такое короткое время». Курт сказал Наварре, что он думает, что весело, что его любимая обезьяна, Чим-Чим, в итоге попала на фотографию на обратной стороне обложке «Nevermind». Курту это казалось крайней иронией: что это странное игрушечное создание - такое же близкое и интимное, как и всё, что когда-либо было у Курта - в итоге попало на CD, который разошёлся более чем десятимиллионным тиражом. Чим-Чим стала знаменитой.
    Потерянная неделя Курта была прервана только тогда, когда Новоселичу удалось догадаться, где находится Курт, ¬и он неожиданно приехал его спасать. «Крист сказал, что у него на заднем сиденье машины была куча инструментов, - вспоминал Наварре. - Он сказал, что они с Куртом могли бы уйти вместе, что он доставит Курта к врачу, и что Курт не должен возвращаться в этот дом». Однако Курт с презрением отверг это предложение, выпрыгнул из фургона Криста и отправился к торговцу наркотиками.
    В течение следующей недели были предприняты две интервенции, и ни одна не удалась. Пэтти Скимэл была на одной и видела, каким отчаявшимся и несчастным казался Курт: «Все были внизу, а наверху с Куртом была именно я и Пэт Смир. Курт был больше озабочен тем, как он выглядит, и он не хотел, чтобы все видели его таким. Он наносил грим, пытаясь сгладить мешки под глазами. Он постоянно повторял: «Что я теперь буду делать?». У него было полное ощущение того, что он в бегах. После этого момента он убежал. Он просто забил на всё».
    Курт, наконец, согласился попробовать ещё одну программу лечения, и 30 марта 1994 года он полетел в Лос-Анджелес и обратился в Восстановительный Центр «Эксодус». Он пробыл там менее сорока восьми часов, прежде чем перепрыгнул через стену, чтобы сбежать. Его попытка реабилитации казалась совершенно неискренней, если все принимали во внимание тот факт, что в тот день, когда он вылетел в Лос-Анджелес, он приобрёл двадцатикалиберную

    [СЛЕВА. Курт и Фрэнсис в Сиэтле, Рождество 1993 года].

винтовку, который он оставил в тайнике своей домашней гардеробной. Ночью 1 апреля 1994 года, он успел на обратный рейс в Сиэтл.
    Случайно в самолёте Курта летел Дафф МакКэган из группы «Guns N' Roses». «Он только что ушёл из реабилитационного центра, - вспоминал МакКэган. - По всем своим инстинктам я понял - что-то на так, но я знал, что я в тот день не собирался умирать. Я знал, что я не собирался пойти домой и вколоть массу героина. Я мог бы сказать, что он плохо себя чувствовал. Ты получаешь тот инстинкт от кого-то». МакКэган предложил Курту подвезти его, но Курта ждали из проката автомобилей.
    За следующие три дня Курт сторонился своего особняка и снова исчез. Он останавливался в некоторых из тех же самых мотелей-клоповников, которые пользовались его благосклонностью в прошлом, но на этот раз он был один. «Он был полностью изолирован, - говорил Наварре, - и я думаю, что именно эта изоляция его погубила». Кортни были в Лос-Анджелесе и сама проходила реабилитацию. Она наняла частного детектива, чтобы разыскать Курта, хотя даже дилер Курта не знал, где он. Было сделано заявление о пропаже человека, но полиция также была не в состоянии обнаружить Курта.

    [ВВЕРХУ. Курт всегда был одержим религиозными артефактами и многие из них коллекционировал. В этом чемодане из магазина подержанных вещей он собрал коллаж из осколков статуи Мадонны с тремя куклами благовещения].

    В итоге Курт проскользнул незамеченным обратно в свой дом на Лэйк-Вашингтон, в котором теперь не было семьи. Все его игрушки и предметы коллекционирования по-прежнему были в своих коробках. Его картины и художественные проекты по-прежнему были упакованы в подвале; за те три месяца, что он жил в этом доме, большая часть его художественных работ не добралась до стен нового дома. Список «правил внутреннего распорядка» Курта по-прежнему был приклеен к стене. «Мелкие, ненужные траты и потворство своим желаниям», - написал он за несколько месяцев до этого, строчка, которая, возможно, появилась прямо из «Smells Like Teen Spirit». Теперь, находясь в одиночестве в своём особняке, последнее, что написал Курт, это предсмертная записка.
    Впоследствии полиция нашла Курта мертвым от самопричинённой раны из винтовки в голову в своей ¬оранжерее. Полупустая банка Рутбира «Барк» находилась рядом с ним, а также в комнате была маленькая коробка с наркотическими принадлежностями. Рядом с его телом была его последняя дневниковая запись, наколотая на ручку, прикреплённая к маленькому цветку в горшке.
    Эта предсмертная записка была адресована воображаемому другу детства Курта, Бодде, который, как и Чим-Чим, был постоянным компаньоном везде, где жизнь заставала Курта. Как-то ненавязчиво, адресуя эту записку Бодде, Курт давал знать всем, кто его близко знал - своей первоначальной семье, своим самым близким друзьям и своей жене - что на сей раз он имел в виду. Это было непохоже на его прочие попытки самоубийства: это отличалось от его детского желания спрыгнуть с какого-нибудь здания, или от тех многих раз, когда он принимал достаточно наркотиков, чтобы навсегда уничтожить боль.
    В своём последнем письме Курт говорил о многочисленных разочарованиях, которые у него были из-за своей карьеры, а также о том факте, что он чувствовал себя несостоятельным с художественной точки зрения: «Я не чувствовал волнения как от прослушивания, так и от создания музыки наряду с тем, что я читал и писал в течение вот уже слишком много лет». Несмотря на свои максимальные усилия, он не смог справиться с «разочарованием, чувством вины и сочувствием, которое я испытываю ко всем». Он был «слишком чувствителен», писал он, и эта чувствительность делала его «крайне, чертовски грустным». Он написал, что Кортни и Фрэнсис будет лучше без него, и что он не мог «вынести мысли о том, что его дочь станет таким же несчастным, разрушающим самого себя, гибельным рокером, каким стал я». Он закончил письмо, написав: «мир, любовь, сочувствие», подписавшись, и добавив постскриптум, в котором говорилось, что он любит свою жену и ребёнка.
    Когда полиция впоследствии обследовала дом, они обнаружили, что телевизор и стереосистема по-прежнему включены. Телевизор был настроен на «MTV», хотя звук был выключен. В CD-плейере был диск «R.E.M.» «Automatic for the People».

    ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ ПРЕССЕ, КОТОРОЕ КОГДА-ЛИБО ДАВАЛ КУРТ, проводил Чак Кризафулли для публикации о гитаре «Fender». Оно проводилось по телефону в середине февраля, и хотя Курт говорил недолго, он казался более искренним, чем в любом другом интервью в прошлом году, с ответами, которые были более глубокими, чем обычно. Иногда он казался почти любезным, что само по себе было ему несвойственно, когда он говорил с прессой. Когда его спросили, является ли написание песен частью его «работы», он ответил: «Сочинительство - одна часть того, что является не работой, а самовыражением». Он назвал себя «антигитарным героем», жалуясь, что не умеет играть так же, как Сеговия, но также пошутил, что Сеговия не умеет играть так, как он. Это было короткое интервью, сделанное, чтобы помочь раскрутить гитару, которую Курт сконструировал для «Fender», под названием «Jag-Stang». Когда его спросили, каким было его самое большое «бремя» в жизни, Курт сказал, что это долгие разлуки со своей семьёй. Кризафулли уточнил, спросив Курта о его семье, тема, которую большинство журналистов обычно оставляли напоследок, как раз на тот случай, если Курт обидится на этот личный вопрос, и интервью закончится преждевременно. Однако в тот день Курт, казалось, был рад ответить на этот вопрос, будто это было единственным, о чём он действительно хотел говорить. Его ¬семья, сказал он, была «важнее всего прочего в целом мире. Играть музыку - это то, что я делаю, моя семья - это то, чем я являюсь».
    Последовала короткая пауза, а потом Курт размышлял, каким, в конце концов, может быть его наследие, спустя годы, когда «In Utero» больше не будет современным альбомом, и «Нирваны» не будет на вершине чартов. Это последнее интервью проводилось 11 февраля 1994 года, но то, что сказал Курт, отразило некоторые из тем, которые он затронет спустя всего два месяца в своей предсмертной записке. «Когда все забудут о «Нирване», и я буду в каком-нибудь возрождённом туре играть на разогреве у «Temptations» и «Four Tops», Фрэнсис Бин по-прежнему будет моей дочерью, а Кортни по-прежнему будет моей женой. Для меня это значит больше, чем всё остальное».
    Что касается группы, комментарии Курта были похожи на те, с которыми он обращался к Кристу Новоселичу в своем неотправленном письме. «Я чрезвычайно горжусь тем, чего мы достигли вместе, - сказал Курт. - Однако засим я не знаю, как долго мы можем продолжать как «Нирвана» без радикального изменения направления. У меня есть много идей и музыкальных планов, которые не имеют ничего общего с этой массовой концепцией «гранджа», которую навязывали покупающей альбомы публике эти последние несколько лет». Курт не намечал в общих чертах  эти идеи, но он действительно сказал, что знает, что у Криста и у Дэйва также есть музыкальные амбиции, планы, которые не могли бы подойти группе.
    Интервью проходило всего лишь десять минут, и хотя даже Курт не знал, что это будет его последний разговор с прессой - его гастроли были в самом разгаре, что часто означало импровизированные интервью - он казался удивительно серьёзным, как будто он хотел прояснить эту публикацию. Однако среди серьёзных ¬ответов Курта ¬на вопросы об опасностях славы и будущем «Нирваны» был намёк на того самого парня, который некогда жил в той вонючей квартире в Олимпии. Когда Курта спросили об испытаниях длинными турами, он пожаловался, что эти модные поставщики продуктов постоянно настаивали на том, чтобы подавать ему «прекрасную французскую еду», когда то, что он действительно хотел, и что конкретно обязывал по исполнительскому контракту его райдер, была паста из коробки, изготовленная вторым по величине пищевым конгломератом в мире, «Крафт». «Всё, что я хочу, - сказал он в последнем интервью, которое он когда-либо давал, - это макароны и сыр».

[СПРАВА. Курт Кобэйн, 1971 год].


                БЛАГОДАРНОСТИ

    Именно во время работы над книгой «Тяжелее Небес» в конце девяностых я впервые встретился ¬с сокровищницей художественных работ и предметов коллекционирования Курта Кобэйна. Когда я брал интервью у друзей и семьи Курта, они постоянно ссылались на те вещи, которые Курт коллекционировал, с описаниями, столь разнообразными и грандиозными, что я подумал, что они преувеличивают.
    В конце концов, я спросил Кортни Лав о вещах Курта, и она сказала мне, что они находятся в каком-то сиэтлском хранилище. На всё это, включая гитары и художественные работы Курта, было достаточно коробок, чтобы заполнить грузовик для переезда «U-Haul», удивительное количество материала, принимая во внимание, что у Курта появился постоянный ¬адрес лишь в течение последних нескольких лет его жизни. На этом складе с повышенной охраной мне просканировали сетчатку и оставили одного со всем от старых слайдов «View-Master» до бесценных гитар для левши. Этот материал был быстро убран на хранение через несколько дней после смерти Курта в апреле 1994 года, и я был первым - и единственным человеком на тот момент - чтобы его исследовать. Я был действительно тронут и тем, что создал Курт, и тем, что он коллекционировал.
    Когда я впервые завёл разговор о получение доступа к вещам Курта, Лав не только дала мне разрешение на полную свободу действий, она сделала так без всяких ограничений, поскольку я не фотографировал предметы. Это было почти то же самое, что и с его дневниками, и я особенно вспоминаю, как она сказала мне: «Если ты собираешься писать о Курте, тебе лучше прочитать то, что он писал о самом себе». Хотя я обращался к этому моменту в благодарностях к книге «Тяжелее Небес», я не уверен, что достаточно подчеркнул, что доступ был предоставлен безо всяких условий: Лав не просила, и при этом у неё не было возможности прочитать мою биографию перед публикацией. Права она была или нет, она доверяла моей способности рассказать эту историю и чувствовала, что необходим только независимый биограф - тот, кто расскажет историю Курта, а не мою или её.
    Книга «Неизвестный Кобэйн» возникла прямо из того первоначального разговора более десятилетия тому назад, и после моих последующих посещений этого хранилища. Как только я увидел в хранилище причудливую и вызывающую интерес странность, которая представляла собой материальный мир Курта Кобэйна, я позвонил Кортни и стал доказывать, что если бы люди смогли увидеть талант Курта как коллекционера и художника, у них могло бы быть другое понимание того, как работал его творческий потенциал. Лав в итоге позволила «Riverhead Books» в 2002 году опубликовать подборку воспроизведенных дневниковых записей Курта, хотя даже около 400 страниц, содержавшихся в этой книге, было менее одной десятой существующих дневниковых записей.
    Однако эта книга является беглым взглядом внутрь, на то, что находилось в хранилище, на визуальные и объёмные вещи Курта Кобэйна, дополненные другими иллюстративными материалами, которые рассказывают ту же самую историю. Объяснения, анализ и надписи под фотографиями, представленные здесь, мои собственные - точно так же как оговорка об отказе от обязательств в начале DVD, вы можете обвинять меня только в чем-нибудь выраженном, будь то выдающееся или тупое. Однако эта книга явно не была бы возможна без доверия, оказанного мне Наследием Курта Кобэйн, Лав и различными друзьями и семьей, которые одолжили мне предметы для этой книги.
    Ни один человек не помог мне сформировать эту книгу больше, чем Эва Стэндер, чьё понимание дизайна хорошего качества, отличной музыки и лондонских панк-рок-клубов непревзойденно. Мэри Уолш Диксон (настоящая богиня) также сыграла важную роль,¬ как и фотограф Джефф Мур, который сделал много великолепных снимков этих объектов. Мой агент, Сэра Лэзин, следила за этим проектом от начала до завершения, на протяжении нескольких лет. Также особенная благодарность матери Эвы, Марии Пенн, за её безграничное терпение.
    Команда на «becker&maver!», особенно Мегэн Клири, была также незаменимой в наблюдении за тем, как эта безумная идея принимает форму еще более безумной книги. Я также хотел бы поблагодарить Энди Мэйера, Шэйну Йэн, Джоанну Прайс и Лию Фингер. На «Little, Brown and Co.» Майкл Сэнд сразу был предан этому проекту, в то время как Майкл Питч поощрял мою работу со времён моей первой книги двадцать лет назад.
    Прочие благодарности связаны со многими людьми, у которых я брал интервью, и теми многими фотографами, которые со мной сотрудничали. Я также хочу особенно поблагодарить Райана Эгнера, Джориса Бааза, Эрни Бэйли, Джэнет Биллиг, Пита Блэчу, Мари Эрл, «Experience Music Project», Эрика Флэннигана, Тони Фрика, Джей Джей Гонсон, Джо Гаппи, Расмуса Холмена, Джона Кайстера, Майкла Лэвина, Джеффа МакФерсона, Трэйси Мэрандер, Джэйкоба МакМюррея, Карла Миллера, Шон Митчелл, Рене Наварре, Чарлза Питерсона, Лэрри Скимела, Пэтти Скимел, Нила Скока, Мэтта Смита, Яаана Ухелски и Элис Уилер.
    Наконец, я хотел бы поблагодарить мою семью Эшленда и Кэтрин - за их поддержку, любовь и безмерное терпение в течение многих поздних ночей и нескольких ранних рассветов. Эта овсянка, этот кофе, эти любовные записки и карандашные рисунки - возможно, однажды это будет увековечено в их собственной книге - это все более ценное, чем я когда-либо говорил.

                - ЧАРЛЗ Р. КРОСС
                Сиэтл, штат Вашингтон, апрель 2008 года

    [ВВЕРХУ. Проходка автора за кулисы на концерт «Нирваны» 13 декабря 1993 года – одно из их последних выступлений в Сиэтле.

    MTV
    Музыкальное Телевидение
    Live & Loud
    Сиэтл, штат Вашингтон
    ОСОБО ВАЖНОЕ ЛИЦО
    Чарлз Р. Кросс
    БЕЗ ПОДПИСИ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНО]


                ОБ АВТОРЕ

    ЧАРЛЗ Р. КРОСС был редактором «Rocket», музыкального журнала Северо-Запада с 1985 по 2000 год. «Rocket» выпустила самую первую статью с иллюстрацией на обложке о «Нирване», и именно там группа часто помещала объявления об ударниках. Кросс - автор ещё пяти книг, среди которых «Комната, Полная ¬Зеркал: Биография Джими Хендрикса» и ««Led Zeppelin»: Рай и Ад». Он также является автором книги «Тяжелее Небес: Биография Курта Кобэйна», которая получила премию Тимоти Уайта Американского общества композиторов, авторов и издателей («ASCAP») за Выдающуюся Биографию. Кросс пишет для многочисленных газет и журналов о музыке, поп-культуре и воспитании. Он живет недалеко от Сиэтла со своей семьей. Вы можете найти его в Интернете на www. charlesrcross.com.

    [ВВЕРХУ. Этот номер «Rocket» от 13 апреля был первоначально запланирован выйти со статьей с иллюстрацией на обложке об альбоме «Hole» «Live Through This». Когда 8 апреля сообщили, что Курт найден мёртвым, Кортни убрали с обложки, заменив этой фотографией Курта, выступающего на концерта на «Motor Sports International Garage» фотографа Чарлза Питерсона. Этот номер поступил в продажу спустя всего несколько дней после известия о смерти Курта. Читателям с Северо-Запада, которые следили за хроникой «Нирваны» с самого начала, никакого заголовка было не нужно.
    СТРАНИЦА 160. Курт первоначально хотел, чтобы эта шкатулка в форме сердца была изображена на обложке «In Utero». Многие детали для обложки этого альбома являлись несколькими из его последних визуальных созданий].



                СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ

    Были предприняты все усилия, чтобы обнаружить владельцев авторских прав. Если были сделаны какие-нибудь неумышленные пробелы, «becker&mayer!» будут рады добавить соответствующую благодарность в будущих изданиях.
    Все фотографии, иллюстрации, документы, и съёмные факсимиле предоставлены Наследием Курта Кобэйна, кроме следующих: карты на форзаце: предоставлены Джоном Кёрквудом / Отделом Коммунальных Услуг Округа Грэйс-Харбор; страница 23: «Experience Music Project»; страница 28 (обе): фото Райана Сазерби; страница 30-31 (рисунки): коллекция Джориса Бааза; страница 35: фото Элис Уилер; страница 36 (вверху): фото Трэйси Мэрандер; страница 38 (снаружи отворота, обе): фото Трэйси Мэрандер; страница 41 (все): фото Трэйси Мэрандер; страница 42: фото Трэйси Мэрандер; страница 45: фото Элис Уилер; страница 47 (обзорный лист): фото Чарлза Питерсона; страница 48 (вверху и в центре): фото Джей Джей Гонсон; страница 51 (вверху): фото Джей Джей Гонсон; страница 54: @ Стив Дабл/ «Retna Ltd.»; страница 55 (внизу): фото Чарлза Питерсона; страница 57: © Майкл Лэвин; страница 60: © Йэн Тилтон; страница 62 (снаружи отворота, текст): «Smells Like Teen Spirit», слова и музыка Курта Кобэйна, Криста Новоселича и Дэйва Грола, @ 1991 год, «THE END OF MUSIC», «PRIMARY WAVE TUNES», «M.J. TWELVE MUSIC» и «MURKY SLOUGH MUSIC». Все права «THE END OF MUSIC» и «PRIMARY WAVE TUNES» Контролируются и Управляются «EMI VIRGIN SONGS, INC». Все права «M.J. TWELVE MUSIC» Контролируются и Управляются «SONGS OF UNIVERSAL, INC». Все Права Защищены. Международное Авторское Право Гарантируется. Используется в соответствии с Разрешением; страница 66: фото Элис Уилер; страница 67: © Йэн Тилтон; страница 69: © Майкл Лэвин; страница 70: «Blecken»/ «Sunshine»/ «Retna Ltd.»; страница 71: фото Тодда Бэйтса; страница 77: @ Джо Джирон/ «Corbis»; страница 81: © Джэймс Рексроуд; страница 82 (сверху): фото Дэррелла M. Уэстморланда(www.dmwimages.com); страница 87  (присоединённый билет): логотип «Sub Pop» любезно предоставлен «Sub Pop Records». «Sub Pop» - регистрированная торговая марка «Sub Pop Records»; страница 104: @ Марк Селиджер/ контур «Getty Images»; страница 106: предоставлена Журналом «Spin», фотограф обложки «Guzman»; страница 107 (внизу справа): @ Стивен Свит/ «Retna Ltd.»; страница 122 (внутри и снаружи отворота): фото Чарлза Питерсона; страница 127 (рисунок): © 1992 «The Williams S. Burroughs Trust», перепечатанное с разрешения «The Wylie Agency, Inc.»; страница 129: фото Дэвида Симса; страница 130: фото Чарли Хозелтона; страница 133: фото Чарлза Питерсона; страница 134 (обе): © Кевин Мазер/ «WireImage»; страница 136: фото Элис Уилер; страница 137: @ Кевин Мазер/ «WireImage»; страница 138 (обе): @ Фрэнк Мичелотта/ «Getty Images»; страница 139: предоставлена Майклом Стайпом; страница 141: © Кевин Мазер/ «WireImage»; страница 148 (снаружи отворота): Марк Селиджер/контур «Getty Images»; страница 149: фото Пэтти Скимэл; страница 157: предоставлена Чарлзом Р. Кроссом; страница 158 (фото автора): фото Рика Дамса; страница 158 (Rocket): предоставлена Чарлзом Р. Кроссом

    Фотографии на страницах 1, 8, 24-25, 40,43 (переплёт), 49, 53, 62 ¬(дневники), 72 (шкатулка), 75 (кеды), 78 (все), 95 (голова куклы и гитара), 97, 98-99, 100 (снаружи отворота), 102, 103, 116-117, 124-125 (шкатулки в форме сердца), 144, 152. и 160 были взяты в  «OTMFC Studios» 4 октября 2007 года и указаны следующим образом: Фотография: Джефф Мур (www. geoffmoorestudio.com); Режиссёр по Свету: Кит Леман; Цифровой ¬Техник: Дэниел Голдвассер

    Сканеры изображений и реконструкция архивов Наследия Кобэйна: Бонни Дайэдхиу из фотолаборатории «Icon»

    Страница 116 (CD Трек 1): © 2008 Чарлз Р. Кросс
    Страница 116 (CD Трек 2): © 2008 The End of Music LLC; цифровая передача: Мартен Ле Нобль

    КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО АРХИВАМ КУРТА КОБЭЙНА, ВКЛЮЧАЮЩЕЕ РИСУНКИ, РУКОПИСНЫЕ ДОКУМЕНТЫ, ФОТОГРАФИИ, И ЭКСПОНАТЫ, ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ ЗДЕСЬ ВПЕРВЫЕ
Первая исчерпывающая иллюстрированная биография легендарной творческой силы, стоящей за «Нирваной», «Неизвестный Кобэйн» проливает свет на визуальную сторону слишком короткой жизни Курта Кобэйна посредством ранее не публиковавшихся фотографий, документов и других личных вещей. Больше чем двадцать интерактивных деталей делают книгу сокровищницей экстраординарных реликвий, с факсимиле рукописных текстов песен, страниц из дневников, художественных работ, и аудио-CD, который включает никогда ранее не выпускавшийся материал в форме монолога.
    С неотразимым комментарием известного биографа Кобэйна Чарлза Р. Кросса, «Неизвестный Кобэйн» представляет собой неприукрашенный и интимный портрет таланта и безумия Курта Кобэйна.
ЧАРЛЗ Р. КРОСС - автор пяти книг, включая бестселлер «New York Times» «Тяжелее Небес: Биография Курта Кобэйна», который «Los Angeles Times» назвала «одной из самых трогательных и откровенных книг, когда-либо написанных о рок-звезде». В 2002 году «Тяжелее Небес» получила премию Тимоти Уайта «ASCAP» за выдающуюся биографию. Произведения  Кросса появлялись в сотнях изданий, включая «Rolling Stone», «Esquire» и «Spin». Он живёт в Сиэтле.

    ОЛЬГА ФЁДОРОВА – рок-музыкант, писатель, переводчик книг о Курте Кобэйне, Кортни Лав и «Нирване».
    e-mail : fabiehynd@mail.ru
Страницы в Интернете:
       проза - www.proza.ru/author.html?fabiehynd
       тексты песен с аккордами – www.stihi.ru/author.html?fabiehynd            
       аудиофайлы песен            -  music.lib.ru/o/olxga_f