Санаторий "Актер"
Крупная военно-строительная организация, в одном из госпиталей которой я имел честь какое-то время работать, построила для своих сотрудников санаторий. Несколько невысоких зданий из силикатного кирпича, уютно расположились в подмосковном лесу недалеко от Бородино. По медицинскому оснащению и уровню квалификации персонала это было вполне современное учреждение, отвечающее достаточно высоким требованиям. Не каждый род войск Советской Армии в то время мог позволить себе такую роскошь.
Ценность этого санатория резко возрастала в зимнее время года, когда на чудесных Черноморских и Прибалтийских курортах было довольно скучно, неуютно и тоскливо. Дожди, ветер, промозглая сырость – не лучшие спутники во время отпуска. То ли дело: легкий морозец, солнце, лес, скрип снега у тебя под ногами, и убегающая вдаль лыжня, проложенная рядом с тропинкой. Благодаря таким сезонным преимуществам, мы всегда имели возможность раздобыть путевки в те самые Черноморские и Прибалтийские курорты на время летнего отпуска за счет обычного бартера. Немолодые люди, обремененные всевозможными хворобами, с удовольствием обменивали прелести приморского жаркого лета на спокойную красоту и умиротворение зимнего подмосковного леса.
Именно таким способом мне удалось выменять путевки в Сочинский санаторий "Актер" на один из летних месяцев. Мы со Светкой однажды отдыхали там, и все нас устраивало. Комплекс зданий здравницы располагался несколько в стороне от основной городской суеты, здесь было тихо и комфортно. Небольшой пляж, к которому надо было спускаться лифтом, был очень уютным и оригинальным: каждая его часть, как нас потом просветили, носила придуманное народом название.
Из трех выступающих в море волнорезов левый был отдан женщинам и именовался "Лесбищем". Правый назывался "Педерарием" и объяснять, кому он принадлежал, не вижу смысла. Центральная часть, соединяющая оба крайних волнореза, носила волнующее название "****оход". Именно здесь, недалеко от чайного домика, где любой имел возможность выпить свежезаваренного Краснодарского чая, расположились и мы, как и в прошлый приезд.
Беспокоиться о том, что в незнакомой, а тем более, творческой среде, мы будем одинокими, лишенными общения людьми, совершенно не приходилось. Я заметил, что посторонний человек, волею случая попавший в замкнутый коллектив, многие годы живущий своей жизнью на работе, отпуске и в быту, очень быстро обрастает новыми знакомыми и друзьями. Актерская среда не представляла исключения. Вероятно мы, благодарно слушавшие и впитывавшие все, что нам сообщали наши новые знакомые, представляли собой идеальных зрителей и слушателей. Буквально в два – три дня вокруг нас уже собиралась компания.
Первая половина дня была безраздельно отдана морю, а в послеобеденное время любители тенниса собирались на корте и играли на счет с выбыванием. Вечером, если не было каких-то особых планов, гуляли по живописной тропе, проложенной по заросшему субтропической растительностью склону. Через пару километров тропинка выныривала где-то в районе санатория "Камелия". Там на открытой веранде выпивали по чашке кофе и возвращались назад. Иногда вечерами собирались на 14 этаже нашего здания в баре и любовались танцами балетных девочек, они импровизировали под джазовую музыку. Можете себе представить, как убого должны были выглядеть танцевальные попытки современных эстрадных "звезд" по сравнению с этой гармонией музыки и движения.
Здесь мы познакомились с замечательными людьми и прекрасными актерами, известными не только в нашей стране. Народ здесь собирался совершенно разный и сразу определить, кто есть кто, неопытному человеку было трудно. Случались и курьезы.
Однажды после завтрака, буквально, на второй-третий день после приезда, я, еще не знакомый с местным колоритом, вышел из помещения и сел на лавочку напротив входа в корпус, ожидая Светку. Моим соседом справа был Олег Леонидович Лундстрем, легендарный Российский джазмен, слева - молодой человек моего, приблизительно, возраста. Он постоянно что-то спрашивал, сейчас и не помню, что. Я отвечал. В какой-то момент он вскочил и спросил, пару раз картинно обернувшись вокруг своей оси:
- А как Вам мой ансамбль?
На нем были голубые шортики и маечка из входящей в то время в моду махровой ткани такого же голубого цвета. Я ответил автоматически, не задумываясь над словами:
- Прелестный.
Олег Леонидович прыснул в свои шикарные усы.
-Правда? – мой собеседник, чем-то взбодренный, стал собирать свои пакеты, - Вы сейчас на пляж? Приходите на правый волнорез, Я займу топчанчики. Приходите, буду ждать.
Он быстро удалился.
- Мне показалось за завтраком, что Вы здесь с женой,- Олег Леонидович повернулся ко мне. Я кивнул,- В таком случае позвольте объяснить Вам планировку нашего пляжа,- Последовало детальное объяснение с акцентированием на сексуальной ориентации,- Не расстраивайтесь, молодой человек, с кем не бывает. Вы к нашей среде, как мне кажется, не относитесь? Люди творчества привыкли творить везде, не только на сцене. Вот и творят,- он снова прыснул в усы,- Но как здорово Вы ему ответили: "Прелестные!" Абсолютно верно по тональности. Немудрено, что он принял Вас за своего. Рад был познакомиться.
Но все это было в прошлом, а сейчас полным ходом шла подготовка к отпуску. Подогревал интерес к повторной поездке в те края и тот факт, что отец одного из моих пациентов при выписке из стационара его сына взял с меня слово, обязательно приехать в любую здравницу Большого Сочи, где он служил каким-то очень крупным начальником по ресторанной линии. И совершенно неважно, что за санаторий это будет, мол, его усилиями это будет такой отдых, какого мы никогда не забудем, начиная от встречи у трапа самолета, постоянным патронажем до конца срока и достойными проводами. Не скрою, очень хотелось так отдохнуть.
За несколько дней до вылета в Адлер позвонил своему знакомому и сообщил номер рейса и дату прилета, добавив, что с аэродрома отправимся в "Актер", у нас туда путевки. Он выразил неподдельную радость предстоящей встречей, пообещав, что встретит прямо у трапа. Я передал его слова Светке, посоветовав готовиться, быть внимательной и все запоминать, встречать будут, как первую леди государства.
Наш самолет приземлился в Адлере около полудня. Выйдя на трап, осмотрелся,- ни тебе почетного караула, ни оркестра, ни большой черной машины у трапа, ни встречающих официальных лиц. Мало того, даже стандартного: "Пассажир такой-то, прибывший рейсом таким-то из Москвы, Вас ожидают у справочного бюро",- и этого не было.
- Первая леди государства согласна ехать на такси,- Светка взяла меня под руку.
Конечно, с этого момента все пошло кувырком. Сначала потратили уйму времени на поиски багажа, который почему-то был подан с вещами другого рейса. Если бы не специальная сумка с теннисными принадлежностями, выделявшаяся среди других, никогда бы, наверное, не нашли своего. Потом полдня ждали такси и, наконец, уже в санатории нас обрадовали, сообщив, что номер еще не освободился, только завтра мы сможем в него въехать, а сегодня придется пожить в кабинете директора санатория. И то только после того, как он проведет обязательную длительную, пустую и изнурительную беседу с вновь прибывшими.
Был самый разгар сезона, народу в санатории было полно, качать права не имело никакого смысла, надо было спокойно ждать до завтра. На следующий день после обеда мы получили прекрасный номер с видом на теннисные корты и побережье в южную сторону. О моем знакомом мы начисто забыли и целых два дня не вспоминали. Он напомнил о себе сам.
Придя с пляжа после обеда, обнаружили, что номер завален цветами, фруктами и всякого рода напитками, от очень серьезных до легких. Отдельно стояли три коробки чешского пива. Уборщица сказала, что люди, доставившие все это богатство, разыскивать нас не стали по причине полного отсутствия времени, но обещали еще появиться. Все это съесть, а, главное, выпить двум человекам было просто не под силу. Необходимо было искать добровольных помощников.
Оказалось, что в среде творческой интеллигенции клич: "Наливают на халяву!" находит самый живой, непосредственный, а главное, моментальный отклик. Стоило мне после тенниса сказать своим партнерам, что остро нуждаюсь с собутыльниках, как внимание к моей скромной личности стало расти, меня все стали узнавать и желали переброситься парой слов. Рейтинг нашего номера взвился вертикально, словно истребитель-перехватчик сразу же после отрыва от земли. Первое время женщины не могли понять, что происходит в этом номере, куда постоянно направлялись одиночные или небольшие группы мужских фигур. Очень хотелось верить, что людей тянуло к нам не только винно-фруктовое изобилие, а что-то еще, и неиссякаемый животворный источник был только катализатором процесса общения.
Мужики помогали настолько добросовестно, что я подумал, что переоценил свои запасы, но именно в это время появился мой знакомый собственной персоной. Оказалось, что встреча на аэродроме и все последующие события пришлось отменить ввиду казарменного положения, на которое перевели всех крупных работников города. Накануне в город приехал Сам. Вся жизнь была подчинена теперь только одному - его обслуживанию. Все должны были быть в постоянной готовности рвануться вперед с низкого старта. То, что мой знакомый появился здесь сегодня средь бела дня - служебное нарушение, он убегает, тысячу раз просит прощения, но ничего изменить не может. Его помощники еженедельно будут обновлять и освежать мои запасы. Заглянув в холодильник, изрек:
- Обязательно добавим каких-нибудь копченостей.
- Ради Бога, не надо ничего добавлять, нам не съесть всего!
- Копчености не едят, ими закусывают.
Больше я не видел его никогда в жизни, но до последнего дня нашего пребывания в "Актере" он незримо присутствовал в нашем номере на радость многим представителям творческой интеллигенции. Наши запасы, регулярно пополняемые продовольственными посланцами, не оскудевали, народ на тропе к заветному номеру можно было встретить, как до завтрака, так и поздно вечером.
В то, что рассказал наш знакомый, верить было можно, поскольку все эти дни ходили какие-то слухи, что Сам с семьей отдыхает где-то поблизости, а однажды в лифте мы столкнулись с одним из очень приближенных к его семье человеку. Сначала не могли понять, зачем молодой человек в такую жару нацепил на себя перстни с огромными драгоценными камнями и несколько массивных золотых цепей. Но парочка красивых парней- телохранителей, ехавшая с нами в лифте, все расставила по местам. Борис Буряцу – личность довольно известная и сильно приближенная к дочери Самого. Значит, семья все еще здесь, и боевая готовность в системе всевозможного обслуживания не отменена.
Как бы то ни было, мой знакомый больше не появился. Не было ни торжественных проводов, ни большой черной машины, подвозящей нас к трапу самолета, ни прощальных речей. Была грусть расставания с новыми друзьями и обещания обязательных встреч в Москве, но, как всегда, жизнь внесла свои коррективы. С кем-то мы встречались вновь, кого-то потеряли навсегда. Ничего не поделаешь.
Многие годы спустя, я часто вспоминал то время в "Актере" и стремился уместить хоть в какую-нибудь логическую схему свои взаимоотношения со своим знакомым. Чего греха таить, очень напоминало все это попытку откупиться, хотя ничего он мне должен не был. Я понимал, что любой человек, у которого врач оперирует его сына, пытается как-то выразить свою признательность и благодарность за хорошую работу. И каждый это делает по-своему, в зависимости от воспитания, наличия чувства такта, соблюдения этических норм и т.д. Часто все эти определения заменяются понятиями своей значимости и веса в обществе, денежных возможностей и просто власти. Очень было похоже, что мой знакомый принадлежал ко второй категории людей. Видимо, так он и люди, живущие с ним на одном этаже, оценивают окружающих и строят с ними свои взаимоотношениями. Бог им судья.
Память отодвигает образ моего знакомого поглубже, заменяя его картинками далекого прошлого. И сразу же ярче прорисовываются улыбки, смех, остроты, театральные байки, песни под гитару, танцы балетных под джаз, веселые лица новых друзей, собиравшихся в нашем номере за столом, накрытом новым меценатом.
Будь здоров, мой хлебосольный знакомый! Лехаим, бояре!