Шумовой заяц

   
  Бах! Бах! Гулко отдаваясь многократным но коротким, звонким эхом, от каждой таёжной сосны, берёзы, осины, прозвучали в утреннем воздухе два ружейных выстрела. Пыж с Тайгой продолжали свою погоню тявкая в том же темпе, что говорило о том, что заяц продолжает утекать, собаки продолжают преследовать, а незадачливые охотники продолжают в очередной раз мазать по гонному косому…Бах…
-Третий круг уже нарезает зараза. Все уже минимум по разу отдуплетились, а результат нулевой. Даже не подранили. В бронежилете он что ли? - подумал стоящий на круге, в аккурат на заячьей тропе, мужчина средних лет. Его,  в ручную распятнённая жёлтой краской, полевая офицерская форма, по всей видимости заменявшая ему  охотничий маскировочный костюм, как нельзя точно, не смотря на свою самопальность, вписывалась в окружающий ландшафт, в его осенние таёжные, буровато зелёные и жёлтые тона. Полевая, также вручную размалёванная фуражка, с вынутой каркасной пружиной, завершала одеяние заядлого охотника.
Отдельного описания заслуживает и ружьё нашего «героя». Из под предплечья правой руки хорошо был виден явно самодельный приклад зелёного цвета, исполненный в спортивном стиле.  Длиннющий, слегка свисающий дулом к земле ствол, поддерживаемый цевьём и левой рукой, мог ввести в заблуждение любого. Любого, но не опытного старого охотника, который приглядевшись, узнал бы в сей «базуке», переделанное древнее (как какашки мамонтов) одноствольное, однозарядное ружьё системы Казанцева до военного производства, с удлиненным стволом. Это ружьё нашему герою подарил его знакомый, найдя его на свалке ржавое, с разбитым прикладом.
Азарт к охоте и трудолюбие помогли реанимировать сие некогда «грозное» (для лесных обитателей) оружие. Однако кислотное удаление ржавчины из ствола, обнажило многочисленные и достаточно глубокие раковины, в  и без того тонком металле. А отремонтированный ударно спусковой механизм, всё равно настойчиво и упорно продолжал давать осечки.  Примерно один раз, из трёх.
 Описав одеяние и вооружение охотника, пора наконец познакомить читателя с ним самим и его товарищами, выстрелы которых уже слышались в самом начале моего неспешного рассказа.
Ранним октябрьским утром, на двух мотоциклах с колясками, четверо друзей, офицеров местного авиагарнизона, в очередной раз отправились на заячью охоту по так называемому «чернотропу».
Основной и наиболее опытный охотник – Игорь Матвеев, служил в авиагарнизоне специалистом по вооружению, имел чин капитана и слыл непревзойдённым добродушным балагуром-юмористом, душой любой компании. Кроме всех своих достоинств, он одним из первых в гарнизоне построил (за высочайшим забором) и благоустроил «фазенду», и держал там  свору охотничьих собак - лаек. 
Второй охотник  - чернявый статный красавец, с явной примесью кавказкой крови, носил вполне среднерусскую фамилию Серпилов, звался Сергей и также с гордостью носил чин капитана. На службе он был штурманом наведения, а в быту общительным парнем, увлечённым охотой и  авто-мототехникой.
Третьим, в описываемом мною квартете, присутствовал капитан Зарокин. То же штурман,  так же заядлый охотник, откликающийся на имя Дима, в то время как его молодой гончак (кстати наиболее борзо тявкающий там за этими строками на круге, рядом со своей напарницей уже «пожилой» Тайгой), откликается на кличку Пыж.
Завершая описание охотничьей артели, придётся вернутся к стоящему на круге в самопальном камуфляже и с модернизированной фузеей охотнику, который хоть и тоже был офицером, но другого ведомства. Майор Олег Афанасьев, был старшим оперуполномоченным Особого Отдела КГБ СССР, обслуживающим вышеупомянутый авиагарнизон, а по совместительству товарищем всем вышеназванным, к тому же самым молодым и неопытным охотником из присутствующих.
Однако поспешим вернуться на охоту, потому что «гон» ещё идёт, а друзьям всё никак не удаётся «добрать» гонного зайца.
Олег внутренним чутьём, так называемым шестым чувством, понимал, что заяц в этот раз выйдет прямо на него. Выйдет прямо по этой тропе, на которой он и стоит, вслушиваясь в методичное тявканье двух гончих собак, суки и кобеля: умной и опытной, но уже пожилой Тайги и неугомонного азартного но ещё бестолкового Пыжа. Стоит, слушает и мысленно строит маршрут движения лопоухого, с учётом отставания его лающих преследователей. Где-то в энциклопедии он читал, что отряд млекопитающих, к которому относятся зайцы и кролики, ранее считались подотрядом отряда грызунов.  А примерно с начала XX века, ученые признают существующее между зайцеобразными и грызунами сходство чисто поверхностным.
Судя по гону, до входа в зону обстрела, зайцу нужно было пройти ещё порядка полукруга, да и то при условии, что его никто не подшумит. На то у косого и такие длинные уши, что бы ими хорошо слышать. А стоящие на круге охотники, имеют свойство постоянно перемещаются на более, по их мнению, выгодную позицию для стрельбы. И это в осенней тайге, да на бывших вырубах, где полным полно старых, гнилых сучьев, которые при неосторожном шаге издают, пронзающий утренний морозный и гулкий воздух, предательский треск. Видит то он говорят неважнецки, особенно прямо  перед собой, почему то вспомнилось Олегу и он на секунду, в силу своего философского склада ума, позволил себе расслабится, отвлечься от охоты и задуматься, «а почему они в таком случае не врезаются лбами в деревья? Раз уж они плохо видят вперёд, то у них все  морды должны быть в синяках и шрамах? А скольких зайцев он уже перестрелял с друзьями? И ни один, не попался с видимыми повреждениями лицевой части. Да попадаются зайцы, в специально поставленные на них, тонкие проволочные петли. Но …
Из раздумий нашего охотника вывел внезапный лёгкий удар по ногам сзади. Так как озорничающие подростки, не сильными ударами выводят из равновесия своих, ничего не подозревающих сверстников. Сзади по коленным суставам. Ноги, в коленных суставах норовят сами по себе сложится. Равновесие теряется. Автоматически включается в работу вестибулярный аппарат, мышцы ног напрягаются и как правило не дают успеть упасть телу. Но вся эта картина «падающего колоса Родосского», беспроигрышно веселит детскую публику, вызывая безудержный смех присутствующих, и растерянность того, над кем подшутили.
После лёгкого замешательства, связанного с только что описываемым мной восстановлением первоначального положения тела, Олег повернул, насколько это возможно, назад голову и только лишь краем зрения обнаружил на тропе сзади себя, сидящего на своей заднице здоровенного зайца. Толстощёкий и матёрый «зверюга» тоже похоже растерялся и недоумённо озирался по сторонам, силился всем своим заячьим мозгом понять, когда тут, прямо на его тропе, успело вырасти такое достаточно толстое дерево, да с двумя стволами? Или два дерева, с одним стволом? И вообще не важно, о чем там думал это явно не гонный заяц, так как прибежал с другой стороны, а так называемый  шумовой. Факт в том, что пока наш незадачливый охотник сообразил, «что к чему», пока разворачивался, пока поднимал ружьё для выстрела, пытаясь поймать наглеца в маленькую рамочку с пимпочкой прицела, реакция «дичи» оказалась (видимо в силу физиологических особенностей) шустрее и он успел по заячьи обмозговать сложившуюся ситуацию. А результатом его мыслительной и мышечной деятельности было то, что он успел скрыться в ближайших кустах до выстрела, лишь показав оперу, свою упитанную но слегка белёсую, относительно всего дымчатого окраса, заячью задницу. 
Больше с досады, чем по необходимости Олег всё же с запозданием нажал спусковой крючок. Бух! Надсадно ахнула вослед и в назидание косому длинноствольная фузея. Для успокоения совести, пришлось пройти за кусты и убедиться что выстрел наугад, как и следовало ожидать, не принёс положительного результата.
-Да чудес на свете не бывает. Бывают счастливые случайности, да и то не со мной,- подумал Олег и с досады смачно сплюнул на землю.
Бах! Бах! Опять тайгу окатили два выстрела и их гулкое эхо. Олег вспомнил о гонном зайце и мгновенно забыв о только что постигшем его разочаровании, занял боевую стойку.
- Добрал! – послышался слегка ленивый крик Серпилова, с неким оттенком разочарования.
Конечно это было очередное разочарование от того что гон закончился. Заяц повержен. Лай смолк…Таким внезапным образом прошла самая интересная часть охоты, славящейся своим неповторимым азартом, сопровождающимся заливистым собачьим лаем гончих. Придётся всем сходится, выходить на новую позицию, вместе с собаками поднимать очередного зайца и начинать по новой гнать: вставать на круг, занимать удобную для стрельбы позицию и так далее, до тех пор, пока не пора будет возвращаться в гарнизон на работу.
С учётом того что планировался полётный день, а точнее вечер, спутники чекиста офицеры авиаполка, на работу не торопились. До обеда, все готовились к ночным полётам, отдыхали. Опер, в отличии от армейских офицеров, и без ночных полётов мог себе позволить некоторые вольности в виде охоты или других неформальных мероприятий, кои в общем-то  с некоторым натягом, при необходимости можно было выдать за оперативно-розыскные деятельность. Благо здесь на западе Ханты-Мансийского автономного округа, на ближайшие вёрст триста, других военных чекистов не имелось, а его непосредственный начальник вальяжно восседал за столом своего рабочего кабинета, аж за тысячу километров (по железной дороге) в Челябинске.  Восседал и периодически щёлкал малахитовой зажигалкой из шикарного настольного прибора, привезённого из Афганистана, каждый раз слушая хрустально мелодичные, успокаивающие мелодии, издаваемые зажигалкой и всецело полагался на патриотизм и добросовестность своих многочисленных подчинённых, разбросанных по гарнизонам всего Урала. Справедливости ради надо заметить, что начальник Особого отдела, находясь в Челябинске, как говорится всё равно «держал руку на пульсе» всех частей 20-го отдельного корпуса противовоздушной обороны к коим и относился 763-ий истребительно авиационный полк дальнего перехвата, периодически названивая своим подчинённым, регулярно получая «секретную» почту от них и оперативные доклады по «ВЧ» связи. Кроме того, в конце каждого месяца, все опера Челябинского отдела, на два дня съезжались пред светлы очи своего руководства, для непосредственного доклада по работе за месяц. Кроме докладов, служебных совещаний и учебных занятий, каждый приезд проводились партийные собрания первичной организации коммунистической партии Советского союза. Все чекисты отдела, были членами партии.
- Хороший заяц, - с нескрываемым оттенком зависти произнёс, только что подошедший к Серпилову, Дима Зарокин. Он вообще не умел скрывать свои чувства, да и не пытался. Всё дело в том, что он рыжий от природы, когда волновался, покрывался красными пятнами на щеках. Поэтому всякое лицемерие, фальшь, моментально, как лакмусовая бумажка, проявлялось на его лице. Все знали эту его особенность. Знал и он. Медицински, сей  феномен вполне объясним. При волнении, коим как правило сопровождается обман, усиливается кровообмен и электропроводность кровеносной и нервных систем. Как следствие, видимое усиления кровообмена в близко расположенных капиллярных сосудах лица. У многих людей этот феномен ярко выражен и лишь немногие, так сказать индивидуумы с «железными нервами», могут внешне ни как не показывать своё внутреннее беспокойство. Детекторы лжи, как раз и основаны на этой особенности человеческого организма.
- Да так себе. Заяц как заяц, - ответил виновник торжества Серпилов.
Ломая кустарник, напрямую к товарищам продрался и Олег. Поправив сбившуюся на голове, пёструю крашенную фуражку и подойдя ближе к охотникам стоящим возле трофея он оценивающе разглядел добычу и с глубокой досадой вымолвил.
- А мой то почище был.
- Какой ещё твой?- живо поинтересовался Зарокин.
- Да лажанулся я тут. В аккурат перед Серёгиными победными выстрелами,- начал было свой рассказ незадачливый охотник Олег.
По просеке, со стороны стоянки мотоциклов, как всегда в приподнятом и неунывающем настроении,  к компании подошёл Матвеев.
- Во блин. А я чёта не попал в него с круга. Кустарник наверное отрикошетил или патроны старые попались, сходу с не сходящей с лица улыбкой, заявил Игорь.   
-Так что у тебя был за заяц?- поинтересовался у Олега Серпилов.
- Да шумовой наверное. Стою я на тропе. Чую, гон прямо на меня зайца выведет. Уже от эйфории слюна потекла. Короче, прибалдел немного. А тут мне сзади по ногам БАЦ – удар. Чуть на колени от неожиданности не упал. Разворачиваюсь – заяц. Здоровый гад, матёрый как волк. Щеки до земли висят. Уши как у осла.
- Бряхня,-  как в нетленном киношедевре «Неуловимые мстители» с ухмылкой перебил рассказчика Матвеев. – Таких косых не бывает. Ты прямо нам тут монстра какого-то разрисовал. Я понимаю, что мои лавры непревзойдённого гарнизонного Мюнхаузена, кое-кому не дают покоя. Но это же курам на смех  - « щёки до земли, уши как у осла». Так, даже я бы не стал привирать… Врать – надо правдиво…И красиво, -  назидательно улыбаясь и похлопывая по плечу товарища, подытожил Игорь.
- Так что ж ты его не завалил? Раз он такой здоровый был, как медведь. Во бы все наелись то зайчатины,- продолжил подкалывать теперь уже Зарокин.
-Да чо то растерялся маленько. Пока то да сё. Пока развернулся, пока прицелился.
- Так чё целится было. Стрелял бы на вскидку. В такого здоровенного, как ты описал, всё равно бы попал, не глядя,- теперь уже подлил свою порцию явной издёвки Серпилов.
- Ну я так понял, все уже изволили сострить по поводу моего шумового зайца. Только посмотрел бы я на вас, в моём положении. Посмотрел бы я, как вы бы не промазали, после того как тот меня чуть не затоптал.
По большому счёту, Олег нисколечко не обиделся на подколки товарищей. Подобное поведение в аналогичных ситуациях как раз и предполагало подначки и безобидные шутки охотников, где бы и с кем бы это не происходило. Таковы неписанные законы охоты. Конфликтов при наличии оружия не затевать, горячительных напитков во время охоты не принимать! Эти нехитрые правила компания охотников соблюдала неукоснительно. Вместе, примерно в том же составе они охотились уже не раз, да к тому же и далеко не первый охотничий сезон.
Время подходило к девяти часам утра, но никто из охотников на работу не торопился. Благо до гарнизона, рукой подать. Километров пять по прямой. За час, можно пешком дойти, прямо до дома. А до аэродрома, итого ближе. Километра три. На мотоциклах, минут пять езды.
Охотиться в этих местах, одно удовольствие. Да и ходить далеко не надо. Бывало стоит полк на утреннем построении  на рулёжке и вожделенно наблюдает как на кромке леса, прямо за полосой, сидит глухарь или рассаживается стая тетеревов. Красота, да и только. Кое кто из азартных и проворных (типа Матвеева), сразу после построения успевал сгонять на мотоцикле домой за ружьём и обратно, подкрасться, и подстрелить возмутителя спокойствия. Да что там говорить, кое кто и держал своё охотничье снаряжение, не смотря на запреты, прямо на позициях.  Даже такой начинающий охотник как Афанасьев, за два сезона умудрился почти не покидая территории авиагарнизона, застрелить трёх лис и одну рысь. Хотя в народе говорят что новичкам и дуракам – везёт.
После короткого совещания, решили поменять диспозицию и переместиться с собаками, западнее  до тех пор, пока собаки опять не поднимут зайца.
- Во! Как раз мой «щекастый», в ту сторону и утёк зараза. Там мы его и достанем. Ответит он гад, за свои шалости… Будет знать как порядочных охотников позорить, - выстраиваясь в общую цепь для прочёсывания леса и подъёма ушастого, продолжал бубнить сам для себя Олег.
После десятиминутного затишья, мелкий сорный лес, наконец-то огласился заливистым собачьим лаем. Все во лишь каких то пару десятилетий назад, здесь шумела вековая тайга с соснами в два обхвата. В Советском районе работали 14 леспромхозов. За ночь, на стройки пятилеток, отгружали по два эшелона кругляка и пиломатериалов. Лесорубы получали героев Социалистического труда. А знаменитый вальщик Попов, удостоился этого высокого звания дважды. Напоминанием тех «славных» лет до сих пор служат следы вывозных просек,  ещё не сгнившие до конца пни выкорчеванных деревьев, да названия улиц в «стольном» городе Югорске: улица Попова, улица Лесозаготовителей. Таким образом, начав активное освоение лесных богатств Западной Сибири в начале шестидесятых годов 20-го столетия, к началу 90-х, основная часть этих природных биоресурсов была уже практически исчерпана. Оставались нетронутыми лишь немногочисленные природные заповедники и заказники, да тайга в труднодоступных местах, где нет подъездных дорог или же в сложных  рельефах местности.
К слову будь сказано, новоявленные предприниматели, как грибы выросшие на базе вмиг разорившихся леспромхозов, не сумевших приспособиться к так называемым «новым условиям хозяйствования», тут же кинулись по варварски, хищнически истреблять лес в заказниках. Один из таких заказников, как раз располагался в паре километров от аэродрома, прямо вдоль железнодорожной ветки Серов – Приобье, южнее её. Раньше жители гарнизона любили собирать там грибы и ягоды. Буквально за один сезон, тайга там была вырублена и стала как плешь семидесятилетнего, престарелого мужчины.
 Внезапный  и заливистый лай Пыжа говорил о том, что собака не только учуяла запах зайца, но и визуально увидела его при подъёме  с лёжки. Отсюда и азарт. После того как заяц немного оторвётся, успокоится и лай гончих, перейдя на методичные негромкие потявкивания. Цепь охотников моментально рассредоточилась и замерла, вслушиваюсь в траекторию движения и малейшие шорохи. Однако в случае хода гона в другом направлении, нужно было по возможности быстро и бесшумно переместиться как можно ближе к траектории круга. Если говорить более точным языком геометрии, то не круга а скорее овала. Поднявшись, заяц уходил по прямой, но в силу физиологических особенностей организма, в том числе и человека, левый прыжок (шаг), получается короче и траектория движения постепенно загибается. Затем серия заячьих скидок, задача которых сбить преследователя со следа и возвращение назад в район лёжки. В общем такова нехитрая теория, но практика – это реальная жизнь: тайга, различный рельеф местности, речушки, болота, овраги, просеки, наторенные тропы, которые досконально знают и которыми охотно пользуются косые. В итоге, не один гон, не похож на предыдущий.
Серая промозглая пелена, с утра нависшая с хмурого октябрьского неба, так и не рассеялась. Даже боле того, она сгустилась и грозилась вот вот, зарядить бесконечно длинным, мелким и занудным осенним дождём или же да же снегом. А как известно дождь и снег, неминуемый конец практически любой охоте. Да и собаки не могут идти по очень мокрому следу. К сожалению вода, плохо держит запахи, особенно дистиллированная с небес. Как неоднократно любил повторять незабвенный и непревзойдённый гений русской словесности Александр Сергеевич Пушкин, «увы, таков закон природы». Заканчивать только начавшийся гон, никому из охотников не хотелось.
Би-и-и-и-и. Протяжно заорал сигнал какого-то транспортного средства.
-Какого дьявола! – вполголоса чертыхнулся Олег.
Би-и-и. Опять включился сигнал, более похожий по звуку на мотоциклетный.
-Наши, таким образом охоту не заканчивают, - подумал опер, -  кроме того источник звука, распологался явно с дугой стороны от оставленных ими своих мотоциклов. Собаки продолжали гон, не обращая внимания на разносящиеся по лесу протяжные и прерывистые сигналы. Совсем по другому, на эти нехарактерные для тайги звуки, скорее всего реагировал гонный заяц. Они явно пугали его. Свидетельством тому было то, что собачий лай, вопреки ожиданиям не стал приближаться к охотникам, а наоборот, ещё более отдалялся.
Би-и-и-и-и-и… Би-би-би…занудно настойчиво продолжал сигналить мотоцикл.
-Да кому ж там так неймётся! – наконец-то не выдержал и заорал метрах в пятидесяти от Олега Дима Зарокин.
- Может вас на аэродром вызывают? Полёты может перенесли или отменили вообще?- недоумённо ответил Афанасьев.
Би-и-и-и…би-и-и-и, не унимался сигналящий.
- Сходи посмотри. Чо там за дела? – предложил Зарокин.
- А ты сам сходи – в свою очередь предложил Олег, естественно не желая прерывать достаточно интересную охоту.
- Тогда пошли обо сходим, что бы обидно никому не было – осторожно предложил Дима, подходя к Афанасьеву.
- Ну что. Это достаточно компромиссный вариант. Вполне устраивает присутствующих. Пошли. Всё равно на круге остались Серпилов с Матвеевым, да и круг пошёл куда-то в сторону. Может ещё и успеем обернуться, туда и обратно. Махом…

Через несколько минут и ещё целой череды звуковых сигналов, выйдя на опушку леса вдоль газотрассы, пара охотников обнаружила своего сослуживца, командира авиационного звена Петренко. Он восседал на своём мотоцикле марки «ИЖ-Планета 3» и время от времени увлечённо нажимал кнопочку на руле, как на гашетку скорострельной пушки своего боевого воздушного перехватчика дальнего действия, не замечая  вышедших со стороны газотрассы охотников.
- Ты чо тут разбибикался на всю преисподню, - начал было с ходу возмущаться Зарокин.
- О! Наконец-то я вас дозвался. А то уж сомневаться стал, что вы выйдите. Еду, слышу, собаки лают. Значит думаю здесь голубчики, как мне и объяснили – вскочив с мотоцикла и устремившись навстречу концессионерам затарабанил словами лётчик.
- Постой, постой,- пытаясь притормозить вмиг разгорячившегося Петренко, спросил опер. – А на кой ляд мы тебе сдались? Мирные охотники. Никого не трогаем. Отдыхаем в своё свободное время…
- Вот ты то голубчик, нам и нужен.
- Это зачем? – Олег чутьём почувствовал неладное.
- Тут такое дело… Короче ребята собирают общее собрание полка в десять часов в клубе.
- Линчевать меня что ли собрались?- с некоторой долей иронии и в тоже время подозрительности поинтересовался Афанасьев.
- Да нет. Необходимо твое присутствие. Твою позицию и твоего руководства надо услышать.  – продолжил буквально напирать Петренко.
- Какую такую позицию,- продолжил не понимать, ещё не отошедший от охоты опер.
- По поводу происходящих в стране политических событий. Если так можно сказать…
На несколько секунд на опушке воцарилась тишина. Афанасьев в раздумье почёсывал репу под фуражкой, а Петренко с нетерпением ждал ответа.
- Так мы не нужны? – наконец-то первым пришёл в себя Зарокин –Ну тогда я пошёл дальше охотиться.
- Как не нужны? Я же сказал: собирается общее собрание полка. Значит все нужны. Все собирайтесь и поехали.
- Стоп, стоп. Чо то я не догнал. Кто собирает? Командование? – попытался уточнить Зарокин.
Петренко слегка замялся но затем достаточно бодро пояснил, что собирает собрание не командование а группа офицеров полка, во главе с заместителем командира полка по боевой подготовке подполковником Мыльниковым.
- Короче, как я понял БУЗА намечается, с ухмылкой заметил Зарокин.
Наконец-то начиная осознавать суть готовящегося мероприятия и то что ему вряд ли удастся отвертеться от него, гарнизонный опер обречённо изрёк – Ну вождь то у вас я так понял уже есть. Я то вам зачем? Меня тоже, как Дима сказал,  в бузотеры записать хотите?
- А почему бы и нет? Так ты с нами, или против нас?
- Ну зачем же так ставить вопрос ребром? Прямо как ты за красных или за белых?... Да не разобрался я ещё чё к чему. Чё там у вас за мероприятие… Ну раз оно как бы полковое, то я естественно не могу остаться в стороне и приму участие в обсуждении ваших проблем, – как можно осторожнее ответил Афонасьев, на прямой как палка вопрос командира авиазвена. 
- Да не «ваших» а наших. Наших общих, общенародных проблем…Садись со мной. Дима передашь остальным, кто тут ещё с вами, что в десять часов собрание.
- Матвеев с Серпиловым. Да мы похоже чуть задержимся. Пока до мотоциклов своих доберёмся, пока домой заедем переоденемся.
- Не хрен переодеваться. Главное содержание, а не форма.- Петренко усевшись на мотоцикл дрыгнул левой ногой. «Иж», от перегазовки взвыл и рванул с места увозя с опушки леса в гарнизон лётчика и опера. Собирающийся с утра дождик, а скорее уже снег так, слава богу, и не начался, а то дорогой опер в  мотоциклетной коляске, чувствовал бы себя ещё более неуютно.

Конец лета 1991 года, принёс большую смуту в огромную и сильную страну со звучным названием  Советский Союз. Брожения в умах народа и рядовых членов коммунистической партии начались почти сразу после прихода к власти, в марте 1985 года, тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва. Бабки почти поголовно в подворотнях шептались « Мишка меченный пришёл к власти – жди больших бед». Закончилась, как теперь говорят, так называемая эпоха застоя («брежневский» период). Началась пора перемен, попыток реформирования партийно-государственного организма. Этот период в истории страны был назван «перестройкой» и ассоциировался с идеей «совершенствования социализма». Горбачев начал с широкомасштабной антиалкогольной кампании. Были повышены цены на алкоголь и ограничена его продажа, виноградники по большей части были уничтожены, что породило целый комплекс новых проблем – резко увеличилось употребление самогона и всевозможных суррогатов, бюджет потерпел значительные убытки. Антиалкогольная кампания проводилась в стране, еще не пережившей шок от катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции.
В 1986–1987, надеясь пробудить инициативу «масс», Горбачев и его сторонники взяли курс на развитие гласности и «демократизацию» всех сторон общественной жизни. Гласность в большевистской партии традиционно понималась не как свобода слова, а как свобода «конструктивной» (лояльной) критики и самокритики. Однако в годы перестройки идея гласности усилиями «прогрессивных» журналистов и радикальных сторонников реформ, в частности, секретаря и члена Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлева, получила развитие именно в свободе слова. XIX партконференция КПСС (июнь 1988) приняла резолюцию «О гласности». В марте 1990 был принят «Закон о печати», достигший определенного уровня независимости СМИ от партийного контроля. Буквально уже 18 марта 1988 года в «Советской России» появилась поднявшая много дискуссионного шума статья Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами», которая по сути являлась манифестом антиперестроечных сил.
1988 полным ходом шел процесс создания инициативных групп в поддержку перестройки, народных фронтов, других внегосударственных и внепартийных общественных организаций. Как только начались процессы демократизации, а контроль партии снизился, обнажились многочисленные скрывавшиеся до этого межнациональные противоречия, в некоторых районах СССР произошли межэтнические столкновения.  Началась война в Нагорном Карабахе, волнения в Алма-Ате (последовавшие за отстранением руководителя Казахской ССР Кунаева и назначением ставленника Москвы русского Колбина. В ночь с 8 на 9 апреля произошёл кровавый разгон демонстрации оппозиционеров в Грузии сторонников Звиада Гамсахурдии, требовавших выхода из СССР и лишения автономии Абхазии.
В марте 1989 состоялись первые в истории СССР относительно свободные выборы народных депутатов, итоги которых вызвали шок в аппарате партии. Во многих регионах на выборах провалились секретари партийных комитетов. В депутатский корпус пришло немало интеллигентов, критически оценивавших роль КПСС в обществе. Съезд народных депутатов в мае того же года продемонстрировал жесткое противостояние различных течений и в обществе, и в депутатской среде. На этом съезде Горбачев был избран председателем Верховного Совета СССР.
Действия Горбачева, науськиваемого его идейным вдохновителем Яковлевым, вызвали волну нарастающей критики. Одни критиковали его за медлительность и непоследовательность в проведении реформ, другие – за поспешность; все отмечали противоречивость проводимой им политики. Так, принимались законы о развитии кооперации и почти сразу же – о борьбе со «спекуляцией»; законы о демократизации управления предприятиями и одновременно – об усилении централизованного планирования; законы о реформе политической системы и свободных выборах, и сразу же – об «укреплении роли партии» и т.п.  В результате этих политических и экономических реформ, в стране возник острый дефицит продовольствия и промышленных товаров, в том числе и первой необходимости.  Крупные города перешли на карточки. Получалось что советскому народу, как той собаке, цепь удлинили, брехать разрешили, а миску отодвинули.
 Как не парадоксально, но оплот антигорбачёвских сил был внутри самой партии а не в горниле так называемых демократических сил и возглавлял эту самую непримиримую оппозицию член политбюро ЦК КПСС Егор Лигачёв. Борис Ельцин, вопреки создавшемуся вокруг него имиджу борца с партноменклатурой и личным врагом Горбачёва, наоборот зачастую умело мимикрировал и регулярно «каялся» в своих ошибках перед партией. Однако в известный момент сумел вовремя выйти на XXVIII съезде из КПСС и подняться на пики народного недовольства ситуацией в Советском Союзе, будучи избранным Председателем Верховного Совета РСФСР.
Олег Афанасьев, будучи как тогда говорилось на острие идеологической и другой диверсионной подрывной деятельности против СССР, состоя в так называемом «боевом» отряде коммунистической партии, коим считалась КГБ СССР, конечно то же переживал те-же противоречивые чувства, как и большая часть сознательного населения страны. Самое прискорбное заключалось в том, что не смотря на свои уже достаточно хорошо усвоенные качества контрразведчика, по натуре Олег оставался открытым и прямым человеком. К примеру: смело выступал на партийных собраниях в своём далёком Челябинском отделе и как предполагала «гласность», резко критиковал генеральную линию руководства КПСС и меры правительства, направленные на стабилизацию ситуации как в России, так и в союзных республиках. За что зачастую и страдал. Позиция Афанасьева, не совпадала не только с партийными установками, но и с личными взглядами руководителей отдела, хотя большая часть оперативного состава, в том числе и ветераны, были солидарны с молодым оперработником. Практически, начальника отдела и его зама, всегда поддерживал только один опер, который единственный сидел и работал постоянно в самом отделе, так как обслуживал штаб корпуса и местный Челябинский зенитно- ракетный  полк. Однако к его мнению никто из остальных 14-ти офицеров не прислушивался, считая того, и не без оснований, карьеристом – мечтающим побыстрее пересесть в более мягкое и удобное кресло руководителя.
1989 по инициативе Горбачева начался вывод советских войск из Афганистана, произошло падение Берлинской стены и воссоединение Германии. Подписание Горбачевым в 1990 в Париже вместе с главами государств и правительств других стран Европы, а также США и Канады «Хартии для новой Европы» положило конец периоду «холодной войны» конца 1940-х – конца 1990-х годов. Однако во внутренней политике, особенно в экономике, были очевидны признаки серьезного кризиса. С 1989 полным ходом шел процесс распада политической системы Советского Союза. Попытки остановить этот процесс с помощью силы (в Тбилиси, Баку, Вильнюсе, Риге) приводили к прямо противоположным результатам, усиливая центробежные тенденции. В первой половине 1990 практически все союзные республики объявили о своем государственном суверенитете (РСФСР – 12 июня 1990).  Противоречия Союза и России, во главе которых тогда стояли Горбачёв и Ельцин соответственно, обострились. Дело дошло до того что например 24 октября 1990 года Верховный Совет СССР принимает Закон о приоритете Союзных Законов над республиканскими и местными и в тот же день, толи дразня, толи провоцируя центр, российский парламент проголосовал за Закон устанавливающий приоритет республиканского Закона над Союзным.
17-го марта 1991 года в большинстве Советских республик, за исключением трёх прибалтийских, Грузии, Армении и Молдавии, прошёл референдум о судьбе Советского Союза и 73% проголосовало  за Союз. Летом 1991, командой Горбачёва был подготовлен к подписанию новый союзный договор, без участия в нём вышеперечисленных республик. Попытка государственного переворота в августе 1991, когда группа руководителей Союзных министерств, во главе с премьер министром Павловым попыталась отстранить Горбачёва от власти, интернировав его в Фаросе, по сути являлась последней и судорожной попыткой сохранения СССР в его полном составе, с использованием силового варианта развития политических событий.  Олег хорошо помнил, как каких то два месяца назад, как раз во время путча, сидя в курилке у штаба полка, он потянулся к торчащему за поясом пистолету, когда ни с того ни с сего перед ним появился начальник милиции посёлка Комсомольский Валера Пестеренко.
- Уж не арестовывать ли меня приехал?,- вертелось в мозгу у особиста. А Валера оказывается лишь зондировал обстановку в авиагарнизоне и решил заодно поинтересоваться позицией КГБшного опера. Так из осторожности, рука до конца встречи и оставалась поблизости от личного оружия, с которым он практически не расставался. Только дома в туалет ходил без него. Однако непоследовательность и осторожность действий ГКЧП привела к тому что ситуацию взял под свой контроль Ельцин и используя своё влияние на вооружённые силы, подчинявшие на то время не то Союзу не то России,  как ни странно взял под защиту Горбачёва.
 23 августа 1991 года последний генсек подписал в Кремле заявление о сложении с себя обязанностей руководителя КПСС, объясняя тем, что партийное руководство не осудило путч, всё ещё номинально оставаясь руководителем еле стоящего на ногах огромного государства – Союза Советских Социалистических Республик.
«Союз нерушимый Республик свободных
     Сплотила навеки великая Русь
          Да здравствует созданный волей народов
                Могучий единый Советский Союз…»    всё ещё продолжал звучать гимн Михалкова на музыку Александрова.

Войдя в зрительный зал гарнизонного Дома офицеров, Афанасьев задержался в проходе. Не спеша оглядел просторное, но недостаточно освещённое помещение. Народа было не много, порядка полусотни.
-Ага, значит собрался только полк, да и то далеко не в полном составе. Батальона обеспечения, да и связистов не видно, не говоря уже о РТВшниках. Руководства полка, за исключением сидящего в первом ряду Мыльникова не наблюдается. Пока. Майор продолжал стоять и оценивать ситуацию.
– Попробуем затеряться в "толпе",- подумал Олег и стал пролазить к группе офицеров инженерного отдела полка, рассредоточившихся в центральной части зрительного зала.  Авось пронесёт и в этот раз, как с ГКЧП. Пока озирался да оглядывался, что там наверху да вокруг, в Москве уже сами разобрались и арестовали ГКЧПистов.
Полковому оперу совсем не хотелось принимать активное участие в собрании, тем более выступать самому. Борис Ельцин нравился Афанасьеву своей бойцовской позицией по отношению к Горбачёву, но он старался как можно осторожнее высказываться по этому поводу в кругу «однополчан». Будучи в определённой степени юристом по образования он отдавал себе отчёт, что иные высказывания по этому поводу, в определённой ситуации могут быть расценены как признаки особо опасных государственных преступлений, с коими он как раз и был призван бороться, а не провоцировать их.
Разбившиеся на маленькие группки, офицеры  уже во всю активно обсуждали повестку дня.
- В интересное время, однако мы живём товарищи,- говорил сидящий рядом инженер по вооружению.
- Революцией попахивает, - поддержал его другой инженер.
- Или контрреволюцией,- вставил свои пять копеек в реплики соседей и Афанасьев. Беседовавшие инженеры переглянулись и замолкли.
- Революция. Контрреволюция. Белые, красные, поди сейчас разбери… Лишь бы нам зарплату вовремя платили, вот в чём вопрос. А то последние полгода, такая чехарда. То дают, то не дают, то не всем, да и не всё, с лёгким оттенком мрачной обречённости прервал образовавшуюся паузу инженер по ИАС.
- Товарищи офицеры!- скомандовал заместитель командира полка подполковник  Мыльников.
В зал вошёл командир полка  полковник Лапроненков в сопровождении замполита. Фанерные подъёмные сидушки кресел захлопали, освободившись от тяжести человеческих тел и присутствующие встали. Команда «Товарищи офицеры», была аналогом сразу двух команд: Встать и Смирно, только в несколько более демократичной форме и применялась  лишь в сугубо офицерских компаниях.
- Товарищи офицеры.- в спокойном тоне ответил Лапроненков по ходу движения к сцене. В этой ситуации та же команда, но имела уже прямо противоположный смысл. Теперь это был аналог команды Вольно и присутствующие, опять же вразнобой захлопав сидушками фанерных кресел, сели на свои места. На сцену он подниматься не стал, как бы желая остаться поближе к массам, и сделать предстоящий разговор ещё более неформальным, и остался с замполитом перед первым рядом зала, спиной к сцене.
-Товарищи офицеры.- В третий раз подряд произнеслось одно и тоже словосочетание, но опять в другом смысле. Теперь это было просто начало обращения к собравшейся публике. Не зря говорят «богат и красочен русский язык». Всё дело в интонациях, когда всего на всего одному слову, можно придать массу значений, а уж словосочетанию и подавно. Вся концепция театра на этом феномене и зиждется.
- Однополчане.- после небольшой паузы продолжил командир полка. -  Я старый солдат и не умею долго и красиво говорить как наши глубокоуважаемые политики, руководители государства.
- Какого государства!? – раздался выкрик из зала и тут же там же зашикали
 -Дай командиру сказать.
- Мне глубоко понятны ваши чувства переживания и в некоторой степени ответственности за происходящие вокруг нас в стране события. Вы не хотите остаться в стороне. Вы не хотите опоздать на поезд который именуется демократическим процессом. Политические изменения происходящие в стране, как сказал бы замполит, но он потом тоже видимо выскажется, – это  этап закономерного исторического развития, свидетелями которого мы все и являемся… Мы не политики. Мы военные. Мы офицеры. Мы, согласно присяге, должны стоять на страже воздушных рубежей нашей Родины от внешний агрессии вероятного противника. Честно исполнять свой воинский долг… Я опять же понимаю ваше недовольство ставшими уже регулярными задержками денежного содержания, определённым дефицитом некоторых товаров повседневного спроса. Но это же временные, как я понимаю неизбежные трудности перестроечного процесса…Было например плохо с мясом в гарнизоне. Мы просигнализировали армейскому руководству и пожалуйста. Завезли большую партию австралийской кенгурятины. Я сам ел. Ничего. Понравились. Особенно жаркое из сумки… Помните, в кое веке мороженное завезли в военторг. Три тонны. Все расхватывали коробками по 10 килограммов. А вы всё говорите плохо живём.
- Владимир Михайлович, – встал с первого ряда и обратился к командиру его заместитель Мыльников. – Вы тут всё правильно говорите, но немного не о том. Да мы солдаты, мы должны защищать нашу Родину. Но это совсем не значит что мы стадо бессловесных баранов, которыми можно помыкать и помыкать и гнать без корма и воды, куда пастухам заблагорассудится. Народ, - продолжил Мельников и жестом руки указывая на зал, - желает в конце концов разобраться. Куда нас гонят. Вы тут про какой то поезд говорили. Что то там насчёт демократии и гласности, если я вас правильно понял? Люди вот интересуются куда мы катимся? Куда идёт этот поезд? Куда его ведёт паровозная бригада? Где конечная станция? Капитализм?  Конечно же, если и дальше продолжать говорить аллегориями, то проще всего напихать в кормушки побольше сена, что бы стадо не возмущалось. Кенгурятина, она конечно вкусная…Но мы хотим есть наше отечественное мясо. А где оно? Да и вообще. Как я уже говорил, речь не об этом. Давайте называть вещи своими именами. Куда ведёт этот ваш демократический процесс. В республиках Союза вовсю льётся кровь. Многие руководители союзных республик уже практически заявили о своём выходе из состава Союза и это не смотря на результаты общенародного референдума, когда народ сказал «хотим жить в союзном государстве». И вы хотите что бы мы сидели в своих квартирках и казармах и мерно жевали кенгурятину и с нетерпением  ожидали очередной кинутой кости.
Замполит неловко попытался одёрнуть Мыльникова, но того похоже понесло.
-Да. Спасибо демократии и гласности. Они научили нас самостоятельно думать и высказываться. На совершенно другой уровень, поднялось самосознание большинства людей. Однако научившись думать, мы стали задавать вопросы. А ответов не находим. Руководители всех уровней всячески уклоняются от ответов. Уклоняются от ответственности за происходящие события.
- Разрешите.  В двери зала появилась слегка ссутуленная, но достаточно высокая фигура опоздавшего охотника Димы Зарокина.
-Проходите, проходите, - нетерпеливо, словно отмахиваясь от назойливой мухи буркнул командир.
За фигурой Зарокина тенью, в зал прошмыгнули Матвеев с Серпиловым.    
Замполит всё же воспользовался возникшей паузой и в очередной раз попытался взять ситуацию под свой контроль.
-Товарищи офицеры,- начал свою речь политработник.
- Ситуация в стране не такая сложная как вы тут пытаетесь её представить. В результате объективных демократических процессов, в большинстве союзных республик усилились так называемые центробежные силы и их руководство, почувствовав  определённое ослабление центральной власти Союзного государства, стало позволять себе определенные неловкие и некорректные политические выпады в адрес руководителей Союза. Да и только. Россия – полноправный член Союза и потому её новоиспечённые лидеры тоже не остались в стороне  от этого процесса. Это просто напросто небольшая Московская политическая свара, которая ни коим образом не должна отражаться на нашей с вами   армейской жизни. Армия, должна быть вне политики! А они там сами разберутся…
- Ага! Паны дерутся, а у холопов чубы трещат!- раздался выкрик недавнего охотника Матвеева из зала.
- Товарищи!- продолжил замполит, - конечно же вы не холопы и не бессловесный скот. Вы полноправные граждане нашей великой многонациональной Родины, хоть и без паспортов.  Однако ваша активная жизненная позиция в конкретной ситуации, должна состоять в стойкости и выдержке. Ни в коем случае не подаваться на различные политические провокации!
- Очень уж вы профессионально витиевато говорите, - оборвал умиротворяющую речь политработника вставший из третьего ряда один из организаторов собрания, упоминаемый ранее лётчик Петренко.
- По вашим словам, мы должны быть в стороне от происходящих событий. Здесь Сибирь – тайга. Там столица – там политика. Здесь аборигены и послушные, управляемые военные… Там, - махнув рукой в сторону Запада, где по его мнению находилась столица нашей необъятной Родины, - большой котёл серьёзной политики. Как бы богу – божье, кесарю – кесарево. Прямо библейское фарисейство, сплошь и рядом сквозит из вашей умиротворяющей речи. А мы вот считаем что с нашим мнением, с мнением народа должны считаться… Там далеко наверху… Мы тоже НАРОД. Мы его определённая часть и далеко не самая бестолковая. Если там в Москве расшатывают Союз, то мы вправе и даже обязаны высказать своё отношение к этому!.. Давайте спросим у зала? У присутствующих ? Как они относятся к развалу Советского Союза, а не ограничимся одними увещеваниями руководства полка?...
В возникшей паузе  и полной тишине все уставились  на командира, как он отреагирует на возможность открытия дебатов по этой проблематике.
- Ради бога. У нас как и во всей стране гласность и демократия. Пожалуйста высказывайтесь, - к облегчению многих заявил командир.
- Товарищи офицеры. – бросил окидывающий взор на зал Петренко. – Кто хочет высказаться?
Тут же со своего места вскочил техник самолёта 2-ой авиаэскадрильи Мулеев. Высокого роста, большой и достаточно грузный, он мог обойтись безо всякой трибуны. Достаточно было  того, что он поднялся. Внимание зала сосредоточилось на нём. В то же время  сидящий поблизости особист, как бы непроизвольно поглубже вдавился в своё кресло. Это была боязнь попасть на вид присутствующим, из-за как будто шагнувшего на амбразуру вражеского дзота,  Мулеева.
- Я хочу высказаться!...Давно хочу высказаться, но пока кроме как в курилке, негде было… Зал окончательно притих и Мулеев продолжил. Вот тут нам замполит тщательно втолковывал, что мы мол должны быть в стороне от политики. Мол политические катаклизмы нас не касаются… Пока…А начнись серьёзная заварушка? Посерьёзней августовского путча. Да и не путч это был похоже. Путч, в моём понимании, это когда к власти вооружённым путём приходят военные. А тут? Каким вооружённым путём?.. Если бы военные действительно взялись за дело, то во первых пролилась бы настоящая кровь. Во вторых: итоговый результат наверняка был противоположно иным… А там трое под танк попало, да и то по всему видно по собственной неосторожности… Если представить, что в случае осложнения ситуации в стране, к Москве наверняка  будут подтягивать боевые части, авиацию. На наш аэродром подсядут на дозаправку военно-транспортные, десантные самолёты, бомбардировочная авиация. Что нам в этой ситуации делать? Дозаправлять их? Либо саботировать?... Тут заранее разобраться надо.
- Точно. Точно – , поддерживая своего сослуживца  опять с места выкрикнул Матвеев, а Зарокин выдал – Конечно! Надо разобраться!
- Ну давайте сначала не будем так далеко залазить в наших прогнозах. Затем замечу вам, что через наш аэродром нечего подтягивать из Сибири и Дальнего востока. В центральной части России пруд пруди своих боевых частей всех родов войск.  В случае чего, с западных рубежей подбросят, - вмешался в выступление командир полка, а Мулеев удручённо сел.
- А что скажет нам представитель Особого отдела?- как будто вынимая джокер из рукава  неожиданно для Афанасьева, громогласно выпалил от сцены Петренко, обращая свой взгляд в зал. Он судорожно искал глазами специально выволоченного им из тайги опера.
Олег поняв, что уклониться от выступления ему уже никак не получится, встал, не торопясь выбрался из своего ряда в проход и пошёл  к сцене. Этот своего рода путь на Голгофу занял всего пару десяток секунд, но для Афанасьева они длились чрезвычайно долго. Вообще он был не любитель публичных выступлений. Сама специфика профессии, подразумевала, не выделятся, не высовываться из толпы. Главный принцип оперативной работы – это конспирация. Афанасьев частенько вспоминал слова своего вальяжного Челябинского начальника « главное, что бы в любых делах, не видны были наши контрразведывательные уши»( имея ввиду длинные заячьи или же ослиные уши). В нормальной ситуации Афанасьев должен был посредством своих агентурных позиций, принять участие в подготовке и проведении подобного мероприятия. И таким, невидимым «невооружённым глазом» способом, оказызать нужное воздействие на событие. На то он и оперработник – боец невидимого фронта. Причём не рядовой боец, а организатор- руководитель.  А тут получалось, что его самого, как того схоронившегося в цилиндре фокусника зайца, вытаскивали за уши на сцену.
- Не так всё складывается. Не так как надо,- продолжал про себя переживать Олег, подходя к «лобному месту».
            - Товарищи. От меня тут ждут каких то конкретных рецептов, разъяснений. Я так понял? А у меня, как и у многих здесь собравшихся, их нет. Не было никаких инструкций и распоряжений по этому поводу. Похоже наше руководство  занимает туже позицию, что и командование. Не вмешиваться. Наши с вами резкие телодвижения могут спровоцировать ухудшение и без того достаточной запутанной ситуации. А кровопролития, по моему не надо никому. Если же вы хотите узнать моё личное мнение, то я  просто напросто не хотел бы его тут оглашать, так как оно может быть не правильно понято или истолковано. Каждый сознательный гражданин имеет право на собственное мнение. Каждый вправе в конституционной форме его выражать. Но и окружающие вправе принимать или не принимать такую позицию. В этом то как раз и заключена суть демократии. Я правильно понял? – Афанасьев в который раз как бы задавал вопрос аудитории и не находил поддержки в зале. Или же он говорил не о том? Поняв что можно долго словоблудить на заданную тему  так и не сказав по сути ничего, Олег понял что надо закругляться, "пока не начали бить".
- Наше собрание как раз и является ярчайшим примером развития демократии в стране, -  как мог  скомкал  и подытожил выступление опер.
- Так ты тоже демократ? – вполголоса обращаясь к Афанасьеву, спросил стоявший рядом заместитель командира Мыльников.
- Ну. В какой то степени,- так же вполголоса ответил Мыльникову Афанасьев.
- Товарищи офицеры! Нам видимо всё равно необходимо принять какую то резолюцию собрания,– опять обратился к залу Петренко.
- Зачем резолюцию? Кому эту резолюцию? – тут же  озабоченно засуетился и вмешался замполит. -Я тоже считаю, что собрались, откровенно поговорили о наболевшем. Обсудили в своём кругу, так сказать… И не надо эти дебаты выносить на солдатский уровень.
- А если они тоже вопросы задают? – раздался выкрик из зала.
- Так и отвечайте!... Прямо…- опять замялся политработник.
- И тут я соглашусь с замполитом, - теперь вступил главный из присутствующих, командир. – Не надо ни каких победных реляций, воззваний к другим частям и резолюций с революционными призывами. Я прямо говоря не хочу участвовать в гражданской войне. Да и вам такой участи не желаю.
В зале опять воцарилась тишина. А может просто все обдумывали последние слова командира? Такого сценария развития событий никто из присутствующих не хотел. Если и были силы желающие ещё больше разжечь межнациональный конфликт в Советском Союзе и перевести его в русло всеобщей гражданской войны, то эти силы были явно не зрительном зале отдалённого Западно-сибирского военного авиагарнизона, а далеко за океаном.
Шустрый и расторопный замполит чётко воспользовался определённым замешательством офицеров и  быстренько, быстренько начал сворачивать это довольно скользкое и липкое мероприятие.
 – Ну что, раз больше нет желающих высказаться разрешите считать собрание закрытым, - и пока ни Мыльников ни Петренко не успели открыть рта, замполит скомандовал: - Товарищи офицеры!-
Как бы нехотя и опять вразнобой захлопали фанерные сидушки кресел.
- Товарищи офицеры - произнёс командир и решительно  в сопровождении замполита, направился к выходу из зала.


Прошло 15 лет. Афанасьев присел на почти сгнивший до конца пенёк. В целях экономии энергии аккумуляторов выключил свой новенький цифровой фотоаппарат «Конику Минолту Z3» и надел крышечку на тут же задвинувшийся объектив. Достав из-за пазухи плоскую стальную фляжку,  неторопливо размеренно открутил крышечку и выпил пару глотков минеральной воды. Оглядываясь по сторонам, он узнавал  те места: дорогу и уходящую перпендикулярно ей, почти заросшую орешником просеку, значительно подросший сосновый и еловый молодняк. Узнавал, когда то хорошо ему знакомые места гонных заячьих и ходовых боровых охот. Вот уже второй сезон как Олег перешёл на такой достаточно экзотический, в здешних таёжных местах, вид охоты как фотоохота. В прошлом году он сознательно утопил своё достаточно новое ружьё ИЖ-43 в Эсске. Через неделю пошёл в милицию и написал заявление об утрате оружия во время охоты. Своё первое длинноствольное старое и ржавое ружьё ИЖК, но как потом оказалось самое удачливое, он сдал на утилизацию ещё 6 лет назад.
Теперь он ценил и дорожил эти, ставшие достаточно редкими таёжными прогулки. Это во-первых: была борьба с гиподинамией, а во-вторых: давало Афанасьеву возможность побыть одному. Одному, наедине с природой, с самим собой и своими воспоминаниями.
Много воды утекло за прошедшие 15 лет, в местной речушке с национальным мансийским названием Эсс. Нет огромного государства, с милым до боли в сердце названием Союз Советских Социалистических Республик. Нет и расформированного почти через семь лет, после описываемого собрания,  Комсомольского авиагарнизона. Через два года, после августовского путча Афанасьев уехал из гарнизона перейдя на работу в поблизости расположенный Югорский горотдел теперь уже называемой Федеральной Службы Безопасности. В 1998 году вышел в отставку и вот уже восьмой год находился на пенсии. Так сказать, на заслуженном отдыхе в 46 лет. Многое изменилось за это время. Изменился и Олег и город в котором он жил. Он частенько встречает в Югорске своих бывших однополчан и друзей: Матвеева, Зарокина и Серпилова, но с тех пор зайцев они больше не гоняли…
Афанасьев последнее время часто вспоминал то злополучное собрание и каждый раз спрашивал самого себя, «а если бы я не смалодушничал тогда?» Если бы не повёл себя как тот шумовой заяц? Нёсся чёрт знает куда, от страха не оглядываясь по сторонам. Да и вперёд, по большому счёту ничего не видел… Если собрание приняло бы резолюцию?... Другие части тоже  заявили бы о своей позиции?... Все вооружённые силы? Может быть и устоял в стране социалистический строй? Как до сих пор «цветёт и пахнет»  социалистический Китай?. Может по другому пути пошёл исторический процесс? Его собственная жизнь?
Один раз он прямо озвучил свои сомнения своему другу, тоже кстати бывшему офицеру, того самого расформированного Комсомольского авиагарнизона. Друг, после секундной паузы, коротко ответил, « а ничего бы не изменилось».
Закрутив на место крышечку, на горловину фляги и засунув её обратно во внутренний карман куртки, Афанасьев нехотя встал, ещё раз оглянулся вокруг и на своё всё удаляющееся прошлое, и зашагал в обратный путь: по лесной дорожке до железнодорожного полотна, и по нему по шпалам  до города, прямиком домой, на свою заячью лёжку.



Январь 2007 года.                Югорск.