На Украине грядут президентские и парламентские выборы. С момента провозглашения независимости - четвертые, если считать по персонам. Кравчук, Кучма, Ющенко - начало национальной считалки. Естественна интрига четвертого избранника, избранницы. Кто до сих пор не понял игрового смысла политики - беда, личная пожизненная трагедия. Единственное чувство, подкрадывающееся откуда-то сбоку ввиду избирательной компании - легкомыслие. Вот, огромные бигбордовые лица уже заняли свои места на культурных и не очень, обочинах. Глядят по семейному близоруко, и по семейному просяще. Такие лица бывают у богатых залетных родственников, заехавших погостить на два дня без предупреждения. На высокомерие нет времени, успеть бы с разговором. Случаются и приятные неожиданные подарки.
Решающая палка о трех концах Симоненко-Кучма-Кравчук сложилась в девяносто четвертом. Тогда казалось радикальным голосовать против коммуниста Симоненко. Майдан-2004 воодушевил одноактовостью, апельсиновым напором чувств, отсутствием артериальных и венозных соков. Главное, что случилось в украинскую революцию - это то, что не случилось. Лучшим украшением праздника тех дней послужили сдержанные силовики. Сегодня от экзотического цитруса не осталось даже политической крошки для присыпки кандидатского торта.
В моей семье деды поумирали рано, не дожив до наших взрослых слез. Тогда на похоронах нам было по десять-двенадцать лет. Гроб стоял в хате, вокруг толпились хмурые взрослые родственники. Мы бегали по двору, играли то в прятки, то в догонялки. На кладбище нас не брали. После погребения все собирались в неуютном беспорядке светлицы за тесным столом и глухо переговариваясь, вспоминали покойника. Самым первым блюдом поминального обеда был канун - каша из порванного хлеба и подслащенной сырой воды. Канун пробовали трижды подряд все без исключения и мне он всегда казался частью умершего деда.
До сих пор, попадая на редкие поминки или выборы, трижды пробую канун с обреченностью и силком. Традиция живет неприятностью.