Наверху, в городе шел дождь, обжигающе-холодный. Он вел за собой осень. В подземке пахло сыростью и блуждали уже никого не радующие сквозняки.
Состав шел в сторону центра. На Тимирязевской его дожидался пестрый поток людей, разрастающийся с какой-то инопланетной быстротой. Локомотив заскрежетал колесами, напрягся, выдохнул и раскрыл многочисленные пасти. Люди торопились быть проглоченными стальной гусеницей и создавали давку. Когда живот состава округлился, он закрыл свои рты, выпустил пар как отрыжку и побежал дальше, оставляя на платформе замешкавшихся пассажиров. Затем подал пронзительный гудок то ли крысам, шастающим по путям, то ли людям глядящим ему вслед. Через секунду его самого поглотила черная дыра тоннеля.
Пассажиры молчали. Кто-то глядел в окно, будто за ним открывались райские виды. Кто-то читал книги, обложки которых заблаговременно обернули газетной бумагой, дабы другие не узнали тайн их литературных предпочтений. Кто-то стоя спал, сопя соседу под мышку.
Состав стал худеть после Чеховской. А на Боровицкой некоторым страдальцам даже удалось присесть. Их лица расслабились и подобрели. Теперь после пережитой толчеи можно было вздохнуть с облегчением и рассмотреть сидящих напротив.
- Мужчина! – По шву разорвал молчание одного из вагонов высокий женский голос. Добрая часть пассажиров оглянулась.
- Вы зонт забыли. – Обратилась женщина не понятно к кому. Затем поднялась и подошла к высокому бородачу, который сидел напротив нее, а сейчас направлялся к двери, чтобы выйти на станции.
- Вот. – Она протянула ему компактный черный зонтик, упакованный в такого же цвета чехол.
- Вы мне?- Отозвался бородач и взглянул на предлагаемый ему предмет.
- А то кому же. – Нервно усмехнулась женщина, пытаясь сконцентрировать косые глаза на собеседнике.
Было видно, что мужчине вещь нравится, и он с удовольствием оставил бы ее себе, однако блеснувшие глаза мигом потухли. Руки сжимали солидный, но лишний на тот момент зонт-трость. И он ответил, что вещь не его. Выходя на станции, бросил прощальный взор на бесхозный предмет в руках женщины, тоскливо вздохнул и исчез за колонной. А поезд двинулся дальше.
Женщина вернулась на свое место, растерянно покрутила находку и опустила на сидение рядом с собой. Люди молча глядели на зонт, который тоже молча продолжал ехать восвояси. Воцарившееся молчание нарушил гражданин в кожаной ни раз латаной кепке фраерского кроя.
- Ой, да это же мой зонт!
Народ отреагировал взглядами на плохо сыгранные эмоции.
- А я думаю, больно он мне напоминает мой финский.
Гражданин уже было потянулся за зонтом, как раздался другой голос:
- Ну да, как же! Не успеешь отвернуться, как к твоим вещичкам уже ноги пытаются приделать. Прочь ручища! Мой зонт!
Мужчина нырнул за чью-то спину.
Грузная женщина протиснулась сквозь народ, подняла зонт с сидения и отправила его прямиком к себе в авоську. Но тот выскользнул, словно протестуя и упал на пол. Тетка ахнула и с трудом наклонилась, но ее опередили. Маленького роста плешивый старикашка беззвучно и довольно ловко схватил зонт и утопил за пазухой своей куртки.
Народ возмутился откровенной наглостью. Старик же с каменным выражением потрепанного жизнью лица направился к выходу. Заверещали две женщины, мол, что делается, никуда не годиться, беспредел и все в таком роде. Старик шагнул на платформу, но был возвращен в вагон за воротник одним физически крепким товарищем. Зонт вернули на место. Состав гремел и несся вперед, а в вагоне разгорался невиданный спор. Кто-то предложил отдать вещь тому, кому она необходимее всего. Но идею не поддержали, так как сразу нашлась уйма нуждающихся. Единогласно проголосовали за идею разыграть зонт путем жребия. Многие на Серпуховской собирались выходить, но по такому случаю остались проверить себя на удачу. Кто-то достал спички, надломил одну и перемешал с остальными в шапке. Все желающие вытянули по одной.
Заветная надломленная спичка оказалась у женщины средних лет, уже имеющей в руках свой собственный зонт. Народу показалось это не честным, и жребий был брошен вновь. На этот раз тянули только те, у кого не было при себе зонтов. Удача улыбнулась молоденькой девушке в сиреневом пальто в белый горох. Кто-то заметил, что женщине не гоже щеголять с мужским зонтом и решили переиграть. Девушка разрыдалась и ушла в конец вагона. Теперь спички тянули только мужчины, у которых при себе не было зонтов.
Надломленную продемонстрировал старик, тот, лицо которого износилось от жизни. Он все теми же ловкими движениями закинул зонт за пазуху, но быстро был разоблачен. Еще у одного пассажира оказалась точно такая же надломленная спичка. Мошенника выкинули на ближайшей станции.
Счастливчик, довольно улыбаясь, принял зонт, повертел и раскрыл его. Правая сторона взметнулась и натянулась ровной дугой, а левая повисла как отсохшая рука. В зонте не хватало двух спиц. Мужчина побелел. Народ ахнул. Ажиотаж толпы мгновенно испарился. Народ стал выходить на ближайшей станции. Зонт, брошенный на сиденье, отправился путешествовать дальше.