Всю неделю человек пашет, корячится, зарабатывает денюжку. Какую страну ни возьми, СНГ, США, Израиль. Везде одно и тоже.
Пашет и думает, скорее бы пятница. В некоторых учреждениях, четверг – предвкушение выходного и подготовка к нему, а пятница, даже если в неё и работаешь, больше отдых на рабочем месте, нежели реальная работа.
Вот так и проходит жизнь…
Кто холост, у того - работа, дом, гулянки или «посидушки» в кабачках с приятелями. Или встречи с бабами.
В общем, ничего особо примечательного.
Ежели женат человек или замужем, почти то же самое. Только разница в том, что кроме, как "работа-дом", ещё дети и жена плешь проедают, а о «посидушках», можно почти забыть. Отгулял…. Спеленали родимого сокола. Хихик, - злорадная ухмылка холостяка или разводного.
Итак, пятница.
- Боря, что ты хочешь взять завтра на шашлыки?
Выходит Боря. Огромный мужик, метра под два ростом. Живот до носа, в прошлом борец. Всегда голодный, добродушный и с хорошим настроением. Если сравнивать его с животным, наверное, это Бронтозавр. Огромный, травоядный, безобидный.
- Асенька, - говорит он низким голосом, - на шашлыки берут мясо.
- Вот… и как об этом я не догадалась?! Я спрашиваю тебя, ирод, что ты хочешь? Какое мясо, какой шашлык, говори или сам топчись у плиты, - сердится Ася.
Ася - невысокая, худая женщина бальзаковского возраста, мудрая, не всегда сдерживаемая, прекрасно готовящая и обожающая своего Борю. От того, видимо, вечно ссорящаяся с ним.
- Так, давай возьмём свининку, лучок, помидорчики, хлеба побольше. Да вот, давай и курочку, сделай, как ты умеешь, на протвени, в фольге, ладно?
А! Вот ещё! Там у нас давно лежит говядины кусок, давай и её возьмём. А что? Ну, будет два шашлыка, коровка и свинка, а курочку потом, на десерт.
А выпить возьмём нашу водочку, домашнюю, семидесятиградусную, а не эту мочу, что в магазинах продают. Боря уже весь в завтрашнем дне, облизывается. Подходит к холодильнику, вынув оттуда полуторалитровую бутылку водки собственного изготовления, наливает в серебряную рюмочку и берёт огурчик со стола.
По дому разливается запах томимой в духовке курицы с различными специями... .
- Не могу, так захотелось, улыбается он.
- Проглот, - злится жена.
Вот сам бы стал и готовил!
- Ася, ну что ты мне нервы мотаешь? Не хочешь – не бери говядинку, бери что хочешь.
- Ага, попробуй не взять, так ты, меня саму на шампур посадишь!
- Не правда, я тебя люблю, кого ж я буду поедать всю неделю, если тебя на выходные слопаю?
Ася смягчается.
- Ладно, давай возьмём свинину и курицу. Говядину на другой раз.
- Ась, что ты такое говоришь, она итак лежит уже три недели, что ж ей ещё неделю ждать своей очереди. Не волнуйся, если я не съем, угостим кого-нибудь.
- Ну да, твоих Сёмку и Лёвку, двух идиотов.
Кстати, может, мы без них обойдёмся, Боря?
- И в кого ты у меня такая злобная. Чем тебе Лёва помешал, а Сёма? С ними веселее.
Что ж нам, сидеть как сычи, одним?
- Зачем одним? Я позову Люду и Сарочку.
- О! Ну да, - говорит Боря. Сарочку. Эту корову с одной извилиной и Люду – сплетницу с таким же уровнем развития.
Вот мне компания.
На время становится тихо, как штиль перед бурей.
- Так тебе что, мои подруги не нравятся? – Начинает закипать Ася.
Как будто она не знает, что это так.
- Нет, они мне нравятся, когда на расстоянии, и я их не слышу и не вижу.
Она срывает с себя фартук и демонстративно оставляет курицу в духовке с не выключенной плитой.
- Любимая, ну куда ты, неискренне пытается подлизаться Боря.
Смотри, сейчас курица сгорит, ну иди, доделай птицу, - жалостливо-приказным тоном продолжает он.
Мне нравятся твои подруги, - кричит Боря. Сарочка очень умная девушка, и понижая голос, - блин, корова тупоголовая. А Люда милый и молчаливый человек, - удавил бы, - тихо добавляет он.
Но из спальни не доносится ни звука.
- Аська, иди, готовь курицу, иначе я тебе её выверну на голову вместе с соусом! – Не на шутку злится Борис, - жалостливые нотки подлизывания исчезают.
Из комнаты выходит Ася. Лицо каменно-презрительное. Проходит к плите, не взглянув на мужа, надевает фартук и, открыв духовку, проверяет стадию готовности блюда.
- Только ради курицы! – восклицает она.
- Да, милая. Боря подходит сзади и обнимает свою жену. Она старается вырваться: - Уйди, пузатый индюк!
- Кто индюк, я индюк??! – слово «пузатый», его не трогает.
Ася чувствуя, что нащупала болевую точку и продолжает.
- Конечно ты! – Индюк и есть, голдер-болдер*. Только себя и любишь.
- Голдер-Болдер? - искренне возмущается Боря.
- Знаешь что, курица дохлая, можешь выбросить эту птичку вместе с плитой, которую я тебе купил!
Не надо мне никаких шашлыков, никакой свинины и вообще, завтра я поеду один с Лёвкой и Сёмкой и… напьюсь.
Ася чувствует, что перегнула палку. Пьяный Бронтозавр жуткое зрелище.
Боря идёт в прихожую, демонстративно медленно, одевается.
- Куда ты, Боря, - пытается наладить диалог Ася.
- Я ухожу изменять тебе! Пусть тебя ублажает худой и стройный дегенерат, если не устраивает пузатый индюк. А я себе найду милую толстушку.
- Боренька, - нежно-елейным голоском, говорит Ася. А кто тебе будет готовить твою любимую свининку, курочку, говядинку? А селёдку в шубе, а горошек? Ты знаешь, толстые бабы сами любят, чтобы их кормили. С голода ведь сдохните! - ядовито-елейным тоном добавляет она.
Так хорошо, было, начавшаяся тирада, снова сползает в военные действия.
- Ничего, - находится Боря, мы будем питаться в ресторане.
- Это на твою-то зарплату? – ехидно замечает Ася.
- Вот и отлично, найдёшь себе глиста с хорошей зарплатой, и будешь откармливать его моей курицей.
Как откормишь, он от тебя сбежит. Тебя ни один мужик не выдержит.
- Это ещё почему, ты вот меня уже пятнадцать лет выдерживаешь.
- Я – толстый, у меня не нервы – броня!! – Он хлопает себя по животу. – Да и то тебя иногда придушить хочется, на пару с Сарочкой и Людочкой, этими дурами! Чтобы был полный комплект.
- Боря, не уходи, - просит Ася.
- Ты мне надоела. Каждый раз, как я хочу устроить пикничок, ты портишь мне настроение.
- Ну, Боренька, - Ася подходит к мужу и гладит его по руке. Он выше, её где-то, на полторы-две головы.
- Не правда, не каждый раз. У меня сегодня неприятности.
- Так что ж ты не начала с них, чего привязалась к жратве?
- Борь, - голос стал жалобным. - Меня уволили с работы.
Молчание....
- Хех…. Иди сюда, моя любимая. Боря раскрывает свои медвежьи объятия и Ася тонет в них, как Дюймовочка в объятиях Крота.
Он целует свою жену в головку, гладя по спинке.
- Кто постарался, этот черножопый марокашка, Йоси?
- Да. Он давно хотел взять молодую девку, чтобы было кого на работе "иметь", а место было одно – моё, ну я и вылетела.
Она чувствует, как на её спине, огромные ладони превращаются в кулаки.
- Я этой обезьяне все кости переломаю, - тихо, с угрозой в голосе, произнёс Боря.
- Нет, что ты, Боря, - испуганно говорит Ася. Это не СССР, он не мужик – жаба. Тут же в миштару* побежит. Забыл, где живёшь?
- Не на чем бежать будет, разве что на костылях, - ухмыльнулся муж.
---
…Однажды Боря уже отсидел в Израиле. Он вступился за жену. Шёл за ней, метров в пятнадцати. Она только вышла с занятий по изучению компьютера, было около 23 часов. Когда к ней пристала пара израильтян. Он подошёл к ним, те как раз хватали её за руки и задницу.
- Бо элейну! Бо, зона русит!*
Борис, подходя к ним, произнёс весело и непринуждённо: - «Черножопые, как пройти в библиотеку»? – Иврит он знал плохо, а пошутить любил. Можно было итак начать их прессовать, но слишком скучно, вспомнить будет нечего.
И вдруг, он услышал русскую речь, это говорил тот, что был крупнее и кряжистее своего спутника:
- Толстый, проходи мимо, пока я тебе кишки не выпустил. В его руке блеснуло, отражённым светом фонаря, лезвие выкидного ножа.
Это было то, что надо – завязка. Перехватив и вытянув руку с ножом на излом левой, Борис резко потянул вверх и на себя. Раздался неприятный хруст. Сильным ударом справа в челюсть он сбил нападавшего с ног и добил ногой. Стоны превратились в всхлипы. Видимо кровь из сломанной переносицы заливала носоглотку. Другой, поспешил на помощь приятелю и остался на асфальте с разбитым лицом и отбитой печенью, ибо удары такой массы и силы, не проходят бесследно.
А через неделю за ним пришла миштара.
- Нашли-таки, уроды, - Боря был морально готов к этому.
Ася убивалась так, как будто его вели на расстрел. Полицейские на голову ниже Бори, смешно держали его под руки. Это выглядело так же смешно, как если бы под руки держали Кинг Конга.
Его таскали в больницу к горе-насильникам, на опознание и очную ставку. Видок у них был…. А у второго, ещё и два ребра сломаны оказались.
…Сидел он недолго, ибо эти двое - уже были известны в полиции, но тик* - так и не закрыли пока.
---
- Короче, Асенька, есть три варианта, - подытоживает Боря.
Первый. Мы выключаем курицу и идём заниматься развратом.
Второй. Ты-таки, доделываешь эту птицу, потому что мне её уже жалко, затем мы идём заниматься развратом, а затем, приготовим на завтра свининку и остальные продукты, и оторвёмся в субботу, как полагается. Тем более что у тебя наконец-то образовался академический отпуск.
Третий вариант. Мы всё оставляем, как есть, никуда завтра не едем, справляем дома поминки по твоей работе и ждем, начала недели.
- Нет уж, я выбираю второй вариант! – Улыбается Ася. Они не дождутся, чтобы я ругалась со своим любимым медвежонком. Она нежно обнимает и целует его живот.
- Так я могу пригласить завтра Сарочку и Людочку?
- Давай так, Ась! Я приглашу Лёвку и Сёмку, а ты своих подруг. И поверь, всем будет весело.
А о работе ни слова, ни воспоминания.
Завтра святой день, суббота, и мы его отгуляем, как следует, а в воскресенье, начнём думать о проблемах и решать их. Мдя?
- Мдя, любимый! – подражая мужу отвечает Ася.
Назавтра были шашлыки, много выпивки и веселья. Вечером, они вернулись домой уставшие, но довольные.
- Девочка моя, так, как готовишь ты - не готовит никто. Когда я в следующий раз соберусь от тебя уходить, просто напомни мне об этом.
- А ты, моя Борька, когда я стану на тебя шипеть, напомни, что готов уйти к доброй толстушке, которая не станет тебе делать нервы.
Они засмеялись.
*Голдер-болдер - дразнилка индюка(идиш)
**Миштара - Полиция
***Тик - Личное дело в полиции
*****Бо элейну! Бо, зона русит! - Пошли с нами. Пошли русская шлюха(иврит)
LGR
28.08.2009