6
- Пошли к пленным. Коста, Лешук, Ольха, Рутир – со мной.
Предстояло очень ответственное дело. Пока все трое пленных были живы. Видимо потому, что Жрица Солнца держала их в полусне. Сейчас их надо было разбудить, а это чревато их быстрой смертью.
После долгих размышлений Жрица Солнца приготовила отвар. Он лишал воли к действию, затормаживал все движения, но не лишал сознания. Этот отвар она применяла для буйных больных. Их сначала нужно было успокоить, а потом лечить. Состав был сложный, хранился строго.
Но сначала пленных надо разбудить. Только разбудить осторожно, естественно. И Жрица Солнца приказала их больше не поить сонным отваром. Сейчас они должны были просыпаться.
Воины, бравшие пленных, уже рассказали как они их брали и почему.
Сначала они искали, наблюдали. И быстро поняли, что группами по 10-20 исполнителей управляет 1 человек. Таких групп у него – несколько. Он вроде и приказов не отдаёт, но советует старшему в группе и за всем смотрит.
Такого руководителя взяли одного. Сначала оглушили, потом влили отвар и привязали к лошади. Потом решили поискать поглавнее. И нашли: на склоне холма рядом с викинговым алтарём. Там не шёл бой. Там какой-то жрец с помощниками вёл незнакомый обряд. Рядом с ним находились несколько гонцов и старший командир. У него на голове был какой-то сверкающий предмет.
Воины посовещались. Место для атаки было неудобное. Можно было зайти за холм и попытаться подобраться сзади. Но кто знает, что там их ждёт? А времени мало. И они решили рискнуть и атаковать в лоб верхом.
И получилось! Их не ждали. Помощники жрецы бросились убегать, даже не пытаясь защищаться. Воины часть врагов порубили и добрались до жреца. Тот махал руками, выкрикивал что-то. Воины разбираться не стали, что он там машет, а стукнули по голове. Жрец он или нет, а против грубой силы – слабо ему!
Часть отряда погналась за старшим руководителем. Этот удирал, петляя, как заяц. Ему перерезали дорогу и быстро окружили. Он был вооружён, но за оружие не брался. На голове у него был обруч с ярким камнем в центре, из горла вырывались шипящие звуки.
Потом воины говорили, что если бы они, опасаясь засады, не подстраховались - то неизвестно чем бы всё кончилось. Противник оказался посильнее уже пленённого жреца и выбил их из равновесия.
Солнце отражалось от камня и обруча и било по глазам! А шипящие звуки были так похожи на змеиные!
Воины остолбенели. Спасли лошади: они не стояли на месте, требовали внимания к себе, получается – не давали всадникам полностью подчиниться колдуну.
Те, кто подстраховывал, наблюдая в отдалении, поняли – что-то не чисто. Сообразили, что к чему, благо колдун был занят напавшими на него воинами. Часть засадных спешилась и обошла его сзади. Подобрались, стукнули по голове, влили отвар – и на лошадь связанного.
Воины, попавшие под действие колдуна, с трудом приходили в себя. Болели и плохо видели глаза, а голова вроде работала нормально. Зрачки и радужка побелели и образовались язвочки на веках.
Дануте пришлось их лечить и она поняла, что глаза были обожжены резким светом. Она боялась, что воины ослепнут. Но всё обошлось. Кроме лечебных мазей они неделю носили на глазах тёмные повязки как защиту от света.
Данута приглядывалась к пленным. Решила начать с самого младшего по значению.
- Большая Медведица, пусть всё получится! Пусть!
Мелькнула мысль: « Я даже не спрашиваю, как Создатель относится к моим сегодняшним делам». И сама се6е ответила: «Не могу спрашивать. Страшно».
И снова подумала: «Что-то часто она думает о неведомом южном боге. Но зверь – это зверь. Силу природную дать может, а вот ума….. А ведь кто-то всё создал, и звёзды – тоже. Ладно. Хватит. Надо работать.»
Влили отвар светловолосому младшему командиру. Данута решила не спрашивать его имя. Те, кто ей противостоят, колдун или колдунья, наверняка будут действовать через имя. А она его не тронет!
Какого же он племени? Неужели местные племена, или отдельные их представители могут быть способны к большому колдовству? Лешуки приколдовывали. Но примитивно. И на одного человека. Если надо было убрать нескольких, то действовали постепенно, по очереди. У этих уровень колдовства был явно выше.
Откуда Истра знала про колдовство? Как ей удалось отбиться? И почему она запрещала рассказывать про это? Недоговаривала что-то её бабка. Может и местные умеют колдовать? Может она наивная дурочка, если этого до сих пор не знала?
Большая Медведица, как же мало она знает!
А этот по одежде, по лицу - вроде мордва. Надо будет порасспрашивать бабку Веру.
Отвар начал действовать. Пленник ошалело оглядывался.
- Пить!
- Нет.
- Ты кто?
- Данута. Главная Жрица храма Большой Медведицы и Жрица Солнца. И ты будешь меня слушать и делать как я скажу. Так как я самая главная.
Пленник медленно потрогал голову.
- Больно.
- Переживёшь. Ты пришёл из Коста – городка?
Пленник дёрнулся.
- Кто тебе сказал?
- Кто главный: Усява, Жох или его жена Мара?
- Усява и Мара.
Пленника вырвало желчью и отваром.
- Дать ещё отвара – велела Данута.
Кто-то постучал в дверь.
- Кто там?
- Хеннан.
Данута подумала.
- Ладно, заходи.
Ждали. Отвар начал действовать, так как пленный успокоился.
- Ты младший командир?
- Да.
- Как ты командуешь своим отрядом?
- Отдаю приказы.
- Врёшь!
- Тихие приказы. Меня учили тихо командовать.
- Почему тихо?
- Чтобы незаметно было.
- Так вы боитесь?
- Нет. Так лучше и легче управлять.
Пленник говорил медленно, с паузами, но говорил.
- Кто тебя учил?
- Мара.
- Передай ей: я её убью.
Глаза пленного расширились. Он задёргался. Появился запах мочи. Скоро, скрипя зубами так, что они сломались, он умер.
- Следующего - жреца.
Влили отвар. Опять ждали.
Хеннан не удержался:
- Главная Жрица, можно я спрошу?
- После меня.
Ровным голосом, но так, что напряглись стоявшие рядом её люди, она задала вопрос:
- Как ты командуешь своим отрядом жрецов?
Жрец дёрнулся, но ответил:
- Я жрец. Я при командирах. Я даю им порошок силы, а они своим людям. Если ослушаются – порошок не получат. Поэтому слушаются.
- А тебе нужен порошок?
- Нет. Я жрец. Мне дают сладкую водку. Это моя привилегия.
- Кто?
- Старшая жрица.
- Что ты делал на холме на алтаре викингов?
- Лишал их силы. Для этого нужны их вещи, их молитвенные места и их обереги. Я лишаю их силы, забираю её себе. И тогда у наших врагов уходит вера. А без неё человек слаб.
- Как ты это делал?
Пленный жрец гордо задрал нос:
- Заклинания, разрывающие связь между верующими и местом их веры. И тогда я занимаю их место и это моё! Моё! Вся сила моя!
Данута глазами разрешила Хеннану спрашивать.
- Почему ваши воины через время делаются медленными?
- Надо снова принять порошок силы.
- Из чего он?
- Богиня Мара делает их.
Данута усмехнулась про себя: «Уже и богиня! Ну и боги у вас….».
- Сколько времени помогает порошок?
- Полдня.
Пленник начал конвульсивно дёргаться. Пена пошла изо рта. Скоро и этот был мёртв.
Данута сказала:
- Много у них не спросишь. Умирают при произнесении ключевого слова: имени их главного руководителя или их собственного имени. Но мы узнали это имя: Мара. Они не должны были его назвать. Они должны были умереть раньше. Значит, мы верно действуем и они, как видите, не всесильны.
Так, теперь того, с блестящим обручем. Он покрепче будет. Мара попытается его убить, но он сильный и будет ей сопротивляться. И не ясно: они знают, что произнеся имя главной колдуньи, они умрут? И как она это делает? Как?
Данута помолчала.
- Ведите последнего.
Пленный уже проснулся. Всё понял. Во взгляде ненависть. И молодой и красивый!
- Так ты меня лично ненавидишь? – усмехнулась Данута. – может скажешь за что?
- Скажу. Ты моего дядю изгнала из жрецов. Я тоже попал под подозрение. Мне долго не доверяли.
- Это Ондрий? Он уже мёртв.
- Знаю.
- А знаешь кто его убил?
- Ты!
- Нет! Он умер в конвульсиях, чтобы не произнести имени того, кто его натравливал на меня. И, если хочешь жить – выпей отвару. Сам. Это тебя убережёт.
- Как этих двоих?
- Им влили силой. Действует слабее. Ты знаешь что тебя сейчас убивают? Каждый раз, как произносится имя вашего главного колдуна или колдуньи или твое собственное, данное родителями.
- Почему же я ещё жив?
- Значит, ты не знал об этом? Странно. Я не знаю, сколько ты ещё проживешь. И мы пока не произнесли имени вслух. Но ты мог подумать. Она или он убивают не мгновенно и я мешаю. Люди не могут дышать. Она их душит.
Я и имени твоего поэтому не спрашиваю.
Пленный вздрогнул. Дрожь прошла по телу.
- Ты произнёс мысленно своё имя? Или их имена? Лучше выпей отвар, пока ещё можешь.
Что-то непонятное мелькнуло в глазах у пленника. Он сказал:
- Дайте.
Ему дали. Выпил с помощью Ольхи. Его усадили к стене.
Ждали. Пленному вроде полегчало.
- Я не могу двигаться. Почему?
- Отвар прекращает судороги за счет обездвижения. Но на дыхание это влияет слабо. Иначе ты бы уже не дышал. И говорить тоже можешь.
- Но ведь я тебе нужен для сведений, потом тоже убьёшь.
- Ещё не решила. От тебя зависит.
- За что ты искалечила и изгнала моего дядю?
- Он хотел убить меня.
- Ложь! Он хороший! Он не мог!
- Если хотел убить меня, девочку, но не смог – то обязательно будет убивать других. Потому, что это ему нравиться. Я знаю, он убивал. Разве убивать людей хорошо?
- Он защищался! Ему надо было выжить.
- Ты его всегда оправдываешь. Оправдай меня!
Пленный опешил. Некоторое время молчал.
Данута устало подумала: «Ведь всё очень просто. Почему людишки всегда думают только о себе, о своей боли и так редко о других?»
Она прервала молчание:
- Где спрятали угнанных у нас лошадей?
- Рядом с Коста-городком в деревне Ладной. Там Усява построил конюшни. Где деревня – не знаю.
Лешук сделал знак. Данута поняла, что он знает, где это.
- Слобода намного меньше Коста–городка?
- Уже нет. Последнее время разрослась сильно. Но Коста-городок намного лучше укреплён. Усява смотрит за обороной.
Данута внимательно, чуть прикрывая глаза ресницами, смотрела на пленного. Вроде от произнесения имени Усявы плохой реакции нет.
- Расскажи о своей семье.
Пленник колебался. Ему очень хотелось всё рассказать: отвар действовал. Действовала и Главная Жрица. Она ему нравилась против его воли. Такая красавица. Грешно убивать такую красоту. А его дядя пытался. Леший его разберёт. А потом вообще с бандитами связался. А ведь князь. Теперь его нет.
Наконец он решился:
- Меня зовут Гедим. Я внебрачный сын князя Коспы и сестры Ондрия. Они уже умерли.
- Знаю. Коспа – старший сын Житцы.
- Мать из младших князей. Коспа обращался с ней плохо – сделал служанкой, не признал меня. А Ондрий признал.
- Да, он хотел через тебя на князя Коспу влиять. Слобода - солидный кусок.
- У Коспы уже были родные сыновья. А жены уже не было. Он мою мать соблазнил, когда она на смотрины к воеводе Слободы приехала. Воевода был из младших местных князей и Ондрий договорился о браке. Мать красивая была, но характером слаба – не устояла. Воевода потом ушёл из Слободы от Житцы. Обиделся. А мать вынуждена была остаться. И благодарить Большую Медведицу, что её не выгнали в лес умирать за прелюбодеяние. Она не стала женой, только привилегированной служанкой.
- Что ты знаешь о смерти Коспы и его сыновей?
- Мало. То, что кто-то вырезал всех на родовом обряде поклонения Жихарке. Меня там не было – я родился через месяц. Меня не признали полноправным сыном. А мать умерла когда мне было 3 года. Она так и осталась служанкой, только уже у князя Жоха.
- А то, что это Усява постарался к власти добраться, не слышал?
- Слухи ходили, но не доказано ничего.
- Как ты выжил?
- Мать умерла от тоски и от работы. Мне было три года. Меня потом прислуга растила: две старые бабки поварихи. Жох обо мне не вспоминал или не знал. Мара – тоже. Что обо мне Усява думает – не знаю. Может он просто не знает, что я внебрачный сын Коспы. Но кровь во мне княжеская - мне мать умирая велела запомнить, кто я есть.
- Думаю, что Усява знает. Иначе тебя не сделал бы руководителем. Как внебрачный и не признанный отцом - ты ему не опасен. А вот на твоей обиде все играли, все её использовали.
Как тебя признал Ондрий?
- Он знал, что сестра беременна. У меня родимое пятно на ягодице есть, как у многих в нашем роду. По нему и признал. Поварихи подтвердили.
- Почему он бросил сестру в беде?
- Не знаю. Мне он сказал, что вынужден был уехать, так как его отец, мой другой дед – был против. Что сестра его и весь род опозорила. Что он как жрец должен блюсти закон и показывать пример. Что это он отговорил князя Коспу не предавать дело огласке и позору.
- Что ты знаешь о родителях твоей матери?
- Они от неё отказались.
- Откуда это известно?
- Так Ондрий сказал.
- Когда он вернулся к тебе?
- Уже после смерти матери. Когда мне 13 лет было.
- И ты ему поверил? Где он был столько лет?
- Ну, у него проблемы были. Ты же его лишила жреческого звания.
- И правильно сделала. От твоей сестры он отрёкся, так как пачкаться не захотел. Я знаю – это он настоял, чтобы твой дед, его отец от вас отказался. А мать, твоя бабушка, очень хотела вернуть дочь в семью. Он ведь во время ухода Главной Жрицы Истры был в Коста-городке. И оттуда приехал на собрание на выборы новой Главной Жрицы. Гонец, которого я посылала в Северный храм, вернулся с ответом, что Старшего жреца там нет. Что он поехал в Слободу по просьбе своей матери, чтобы вернуть тебя и твою мать домой, потому что твой дед умер, а твой старший дядя стал старшим в роду. О собрании он узнал от жрецов Междуречинского храма. Он давно хотел стать Главным Жрецом, вот и отрёкся от сестры и от тебя как от помехи уже во второй раз. Вопреки воле старшего в роду. А оставил твою мать при себе Коспа. Сам так решил. Не хотел жениться, так как опасался разборок внутри семьи – у него ведь было уже два сына от законной жены. Да и ты ещё не родился. Может была бы девочка. Он за благо посчитал выждать. Но тебя его непризнание спасло. Иначе – погиб бы в междуродственных разборках. И ещё, ты не узнавал, твои родные по матери живы?
- Нет. Зачем? Они от меня отреклись.
- Это со слов Одноглазого. Твоя бабушка ещё жива. И твой старший дядя, когда стал старшим в роду, посылал ведь за тобой. Вскоре после гибели рода твоего отца она обращалась ко мне лично с просьбой найти свою дочь и внука. Но это было уже после смерти твоей матери. Пока она думала и переживала, пока приняла решение, пока доехала до меня – прошло четыре года. Это я ей посоветовала оставить всё как есть. Но за тобой незаметно приглядывали жрецы. Вот так вот, Гедим.
Гедим молчал, обдумывая услышанное.
- Ты меня опасалась?
- Конечно.
- Я хочу увидеть свою бабушку.
- Это зависит от нашего с тобой разговора. Как ты понимаешь, врагу я не помощник. Решай.
- Я не могу так быстро. Это похоже на предательство.
- Только похоже. Оставаясь с ними, ты предаёшь свой род и себя. Твоя бабка мне поверила. А ты?
Гедим судорожно вздохнул. Поднял глаза:
- Ты очень красивая. Я попробую.
- Выпей ещё отвару.
Главная Жрица немного подождала. Ей было тоскливо. Защемило под сердцем. «Надо заканчивать» - Устало подумала она.
- Как зовут сына Мары и Жоха?
- Маннир. Он глуповат. Мать слушается, хотя бывает, делает ей на зло. Отца ни во что не ставит. Телом крепок. Ездит на лошадях.
- Расскажи, как Мара управляет людьми.
- Даёт порошок и сладкую водку. Состав их никто не знает. Делают их по частям. Она потом эти части смешивает. Ещё обряды колдовские. Я их не понимаю.
- Ты женат?
- Нет. И любовниц нет. И порошок я не принимал и водку не пил.
- Зачем тебе обруч? – Главная Жрица держала его в руках.
- Знак принадлежности к правителям и помогает управлять людьми.
- Как помогает? Камень – похож на алмаз, обруч - блестящее золото. Камень – сам по себе он усиливает гордость, амбиции, желание властвовать. Как ты с его помощью управлял?
- Я не знаю. Я только чувствовал, что становлюсь сильнее, и мне легче отдавать приказы. Люди слушались.
- Да, наверное, тяжело: из слуг в князья. Но очень хочется.
- Меня никто князем не называл. Моё звание - младший воевода.
- А кто старший?
- Маннир.
- Почему, будучи по званию воином, ты защищался не оружием, а этим зеркалом? Данута показала овальное полированное зеркало на обруче.
- Это тоже оружие. Твои люди небось ослепли от его применения.
- Нет. Они уже пошли на поправку. Хотя я этого опасалась. Откуда оно? Я таких не видела.
- Откуда-то с юга. Оно магическое.
Данута смотрела на зеркало. В полированный чуть вогнутый металл в центре вставлен незнакомый ей камень с ребристой огранкой. Утром она пробовала работать зеркалом на Солнце: получалось плохо. Свет не обжигал, как это случилось с её воинами.
- Ладно, потом разберусь.
Кто главнее: Усява или Мара?
- Усява. Он очень хитрый. Он появляется всегда быстро и внезапно. Даже Мара его опасается. Это он планирует военные походы. А Мара обеспечивает их колдовской защитой.
- Чем сжигали города?
Гедим заколебался. Судорожно сглотнул.
- Это очень большая тайна.
- Кто это придумал?
- Усява. Я не могу. Усява мне ничего плохого не сделал. Он сделал меня младшим воеводой.
- Да. И теперь ты скоро можешь умереть. Усява награждает и посылает умирать за него. Неопытен ты очень для младшего воеводы. И драться с оружием, видимо, не умеешь.
Гедим смотрел в пол.
- Я права?
- Но ведь и ты девочкой стала Главной Жрицей и Жрицей Солнца!
- Так мои успехи в юном возрасте тебе покоя не дают? У меня была семья, которая мне помогала. И соответствующее воспитание. У тебя этого не было. А Усява - он приласкал тебя, сироту, догадываясь о твоих мечтах. Ты ведь помнил, кто твои родители. И использовал тебя.
- Почему ты не разрешила бабушке взять меня с собой? – крикнул Гедим.
- Потому что она плохо воспитала Ондрия и Олесю.
Гедим неожиданно расплакался. И пропал младший воевода, остался юноша.
- Честно говоря, я не понимаю Усяву. На что он рассчитывал, назначая тебя младшим воеводой? Так и войну проиграть можно.
Гедим неожиданно обиделся:
- Я с 13 лет при князе Усяве. Это дядя за меня попросил. Смотрел, наблюдал и сам многому учился. Он меня заметил и стал поручать разные дела. А у меня всё получалось. Он ко мне благоволить стал. Приблизил к себе.
- Пусть так. Но ты помог ему уничтожить два города. И может ещё делал злые дела, о которых я не знаю? Ты очень плохой. Очень злой. А ведь тебе уже 25 лет – не мальчик безголовый. Так что давай, рассчитывайся. Я снова спрашиваю тебя: чем сжигали города?
Гедим затряс головой, но всё-таки ответил:
- Горючая жирная коричневая жижа. Её собирают на болотах далеко на юге на границе наших земель. В наших болотах её нет. Она горит так, что её водой не зальёшь. Её собирают в кожаные бурдюки. Хранят, а потом используют при взятии города.
- Много её надо?
- Много. Один или два бурдюка на дом. Мы бросали их на крыши, на стены. Иногда потом посылали стрелы с огнём. Но чаще поджигали трут, привязанный к бурдюку, ослабляли затычку и бросали бурдюк. От удара о стену или крышу, или землю затычка выскакивала, жижа вытекала и загоралась от фитиля. Иногда бурдюк лопался огненной молнией. Тогда искры далеко летели, поджигая всё кругом.
Данута скрипнула зубами: убить бы ублюдка! Пока нельзя.
- Где её хранят?
- Не знаю. Правда не знаю. Её привозит особый отряд перед походом. Они за неё головой перед князем отвечают.
- Так на какой реке эти болота?
- Точно не знаю. Один раз случайно услышал, что на Братине. Знает только Усява, командир отряда, его воины, Мара, Маннир.
- Много осталось жижы у Усявы после двух таких больших боёв?
- Не знаю. Наверно мало.
- Как действует обруч? Да, ты говорил, что точно не знаешь. От кого ты его получил?
- От Мары.
- Что она сказала при этом?
- Что это обруч силы. Сила моего желания крутится по обручу, усиливается и тогда попадает в камень. Это алмаз. Он сверкает и его луч подавляет волю к сопротивлению у подчинённых. Даже у врага.
- Я думаю, что и у тебя тоже. Я ведь тебе очень простые вопросы задавала. Ты и сам мог их себе задать и ответить на них. Но ты не захотел, а значит и не смог. Обруч позволял тебе хотеть только одного: служить своим хозяевам и хотеть того же, что и они. Это твой порошок. Вот так вот, Гедим.
- Нет! Неправда! Я тебе не верю.
- Куда Усява собирался после разгрома Фактории: домой или меня добивать?
- Тебя добивать – выдавил Гедим.
- Я тебя отпускаю. Пока ты единственный, кто выжил на допросе. До тебя все пойманные исполнители, посредники, жрецы – умирали. А я училась. На тебе первый раз получилось. Только не знаю, для тебя это хорошо? Можешь идти назад к Усяве. Но я советую к бабушке. И ещё раз пойдёшь против меня – убью. Сейчас твоя голова свободна. Позволишь всяким гадам задурить её – твоя проблема.
Она помолчала.
- Ты убивал мою семью и жителей Города и не с лёгким сердцем я тебя отпускаю.
Данута не стала спрашивать Гедима о том, умеет ли он колдовать. Она считала, что умеет. Может это и не позволяет Маре убить его. Но пусть думает, что хочет. Авось, ошибётся.
Она вздохнула. Очень не хотелось отпускать гадёныша. Но держать пленного возможности не было. Слишком хлопотно и опасно. Да и пойдя снова к Усяве, он никаких её тайн не выдаст. Скорее напугает и расстроит врага. А это ей на руку.
Главная Жрица велела:
- Завтра утром, когда действие отвара кончится, возьмёте его в поход за продовольствием и оставите в самой дальней деревне. Может он ещё до утра и не доживёт.
Гедим вздрогнул. Его унесли.
- Всё. Мне надо подумать. Эти трупы захороните где-нибудь подальше от наших.
Все ушли. Данута пошла к детям.
6
Уже вечером Жрица Солнца пошла посмотреть, где захоронили погибших. Она не присутствовала на похоронах мужа и отца: лежала в горячке.
Тела горожан снесли в большой овраг. Их было много. Даже подсчитать не смогли. Сверху забросали обгоревшими брёвнами и, подрыв нависающий край оврага, засыпали землёй.
Князей и воинов похоронили на холме над Свилочью на месте сгоревшего до подвалов детинца. Засыпали песком и обгоревшим деревом.
Жрецов похоронили недалеко от храма в овражке, сбегавшем к ручью Сливке.
Теперь надо было провести погребальные обряды. Её воины ждали этого. Они верили в их необходимость. Главная Жрица должна была проводить в последний путь их товарищей и попросить богов быть к ним милостивыми.
А у Жрицы Солнца не было сил. Сейчас ей было плевать на обряды. А с таким настроением нельзя работать. Это сразу почувствуют окружающие. Да и погибших надо было уважить. Ведь будучи живыми, они во всё это верили. А кто знает, что там после смерти? Что там с нашей верой делается?
Она пошла одна. Охрана следовала в отдалении. Она постояла около каждой братской могилы. Мыслей не было Чувств – тоже. Только усталость. Смертельная усталость. И горечь во рту.
Красный диск Солнца касался верхушек деревьев.
Она пошла назад в храм. Хотела идти спать, но почему-то пошла на пирамидку Жрицы Солнца. Поднялась и застыла там.
Она просто стояла. Ветерок обвивал лицо. Платье чуть колыхалось.
Солнце село. На небе появлялись звёзды: одна за другой. Появилась Луна.
Воины и жрецы поглядывали на неё. Ласка хотела что-то спросить, но не решилась.
Она всё стояла там, освещённая луной. Заржал конь.
Похоже, Черныш. Данута вздрогнула, вздохнула и стала спускаться вниз.
Если бы её спросили, о чём она там думала, что делала – она бы не знала, что ответить. Она не знала, что она там делала. Она просто стояла. И впитывала небо, воздух, вечер, звёзды.
Ей стало легче. Что-то внутри отпустило. Чуть-чуть расслабилось.
Её люди были убеждены, что их Жрица Солнца, их княгиня, молилась за погибших. Они свято верили, что теперь им там будет хорошо. Данута не стала их разубеждать.
Воины и жрецы потом не раз рассказывали приходившим в храм людям, родственникам о том, как их княгиню любят боги. Что они сами видели, как Ната с ней разговаривала. А Большая Медведица прямо лапу светящуюся протянула. А их погибшие воины все теперь в охране у богов. А горожане на них работают. А Жрица Солнца ночью прямо светилась вся. А их князья теперь рядом богами. И уж там-то, точно все счастливы.
7
На рассвете отряд воинов ушёл за продовольствием. Командиром назначили Кейсту. От жрецов пошли Хеннан и Рутир.
Данута проспала до позднего утра. Её разбудили дети. Ласка возилась с ними. Старшие мальчики скоро ушли на улицу. Их непреодолимо тянуло к взрослым мужчинам.
Данута обдумывала, что делать дальше. После набега на Факторию прошло 3 суток. Если враг решится атаковать её – то сегодня вечером или завтра утром. Без лошадей, тоже усталые, с большими потерями – раньше не смогут. А позже – тоже не смогут. Они ведь не у себя дома: проблемы с продовольствием, тайной стоянкой и всякое другое.
Она отправила отряд за продовольствием потому, что считала нападение на храм сегодня маловероятным. А на отряд, быстро двигающийся от села к селу? Обратная дорога им точно будет известна!
Ну не может быть у них столько сил! Иначе напали бы одновременно на Город и Факторию!
А если она ошиблась?
Просчитала логически. А какая логика у сумасшедших? Их поступки непредсказуемы. Их надо чувствовать. Ибо они живут своими страшными, больными чувствами.
Данутины чувства говорили, что нападения в эти сутки не будет. Что враг осторожничает. Что он будет сидеть в своей берлоге.
- Ох, Создатель, Большая Медведица, я права?
Джила принесла еду: мёд, мясо, остатки хлеба, горячий шиповник. Ласка позвала детей.
Они поели. Ребята снова убежали на улицу. С ними напросилась Рута. Маленький Реск пока был при ней. Он вообще вёл себя очень тихо и незаметно, и Данута опасалась за его душу, за его голову. Не каждый ребёнок может пережить то, что с ним случилось.
Тепло от еды разливалось по телу. Даня маленькими глотками пила шиповник с мёдом. Расслабилась.
Внезапно она подавилась. Чай попал в дыхательное горло. Она закашлялась так, что выступили слёзы.
Прибежала Ольха.
- Что с тобой Главная Жрица? Данута! Даня!
Реск тревожно смотрел на тётю.
Данута не могла унять кашель. Горло и лёгкие выворачивало спазмами: она не успевала дышать. Уже не хватало воздуха.
Молнией пронзила мысль: она сейчас задохнётся! Как пленные, которых она допрашивала.
Ну, нет! Её ничем не поили и она им не ровня!
- Создатель, плохо! Не могу!.. Ната!
Мара! Морин! Или как там тебя! Не возьмёшь! Я сильнее, сильнее… Не убила раньше, не убьёшь и сейчас! Нет! Нет…
Создатель, Создатель! Дай силы, дай силы, дай силы……
Так. Задержать дыхание. Ровно, медленно, чуть-чуть вдохнуть.
Задержать дыхание!
Медленно – выдох. Плавно.
Задержать дыхание!
Медленно, неглубоко – вдох.
Стоп! Не вдыхается! Задержать дыхание! Медленно – вдох. Через зубы.
Так. Выдох. Плавно.
Ещё раз. И ещё раз. И ещё.
Скоро Даня пришла в себя. Она дышала ровно и мощно. Грудь поднималась и опускалась в чётком принудительном ритме.
Все жрецы были в комнате, толпились в дверях.
Всё. Кажется, она справилась.
Молнией резанула мысль: дети, ведь и их могло прихватить приступом.
- Дети?
Ответила Ласка:
- Всё хорошо. Они здесь, во дворе.
Главная Жрица сказала молча ждущим жрецам:
- Больше она меня не достанет. Можете идти. Спасибо.
Жрецы молча вышли. Всё было понятно и без слов. На их лицах ясно виделись сочувствие и тревога.
А Жрица Солнца думала. Думала.
Забежала Рута.
- Реск, иди погуляй с Рутой. Нельзя всё время сидеть со мной. Рута, покажи ему двор.
Дети ушли.
- Ласка, ты ведь лешучка. Что ты знаешь о колдовстве?
Ласка села на шкуры. Тяжело вздохнула.
- Много и ничего. У нас народ называет это порчей. Делают обычно на здоровье: портят его. Иногда вредничают: добычу перед охотником разгонят. Бывают, парня уведут или девушку к другому.
Надо вещь иметь того, на кого колдуешь.
Или свой волос. И речитативом повторять своё желание. Обязательно в ритм, в голос. И подбросить его в дом врагу. Или в одежду спрятать. Через волос часто своё здоровье попраляют.
Можно с вещью что-нибудь сделать. Наговорить на неё своё желание и отдать владельцу. Вещь ему будет мешать своё делать, его будет тянуть сделать наговорённое желание. И он будет от противоречия делать странные поступки. Много чего можно сделать.
- Откуда ты это знаешь?
- Моя мать колдовала. К ней обращались многие. Она и меня научила. Но я не колдовала.
А потом мать убили. Не знаю кто, но догадываюсь.
Мать незадолго до этого развела парня и девушку по просьбе матери парня. А девушка с горя утопилась: она ведь уже никому не нужна была.
А парень потом жалел о случившемся. Видимо, он подпилил мостки через ручей ранней весной. Подпилил только часть брёвнышек. Так делают когда хотят, чтобы прошла воля Большой Медведицы: если не виновен, то ничего не случится. А виновен – обязательно наступишь на подпиленное.
Мать пошла по подпиленной стороне мостков и упала в воду: бурную и холодную. Ударилась головой о камень и утонула.
Я сказала себе, что колдовать никогда не буду. Я поклялась змее, хозяйке ворожбы.
Ты веришь мне, Жрица Солнца?
- Да, верю.
Помолчала.
- Ласка, если что заметишь, почувствуешь – скажи мне.
Данута пошла на улицу.
- Интересно, кем себя лучше считать: Жрицей Солнца или Главной Жрицей Большой Медведицы?
Солнце, видно, получше будет. Зверь – что он в колдовстве понимает? А Солнце?
Ох, Создатель, я не сошла с ума?
А пока непонятно, Мара одна атаковала или ей кто-то помогал? Усява в колдовстве понимает или нет?
Если бы не понимал, то главной была бы Мара. Пленный говорил, что главный Усява. Значит, он знает, как защищаться от колдовства. И знает, как нападать. И есть ещё жрецы помладше. И возможно коллективное колдовство, сложение сил.
Ладно, Усява…. Что ты задумал?
А впрочем, плевать на твои замыслы. Я сделаю так, как придумаю. Посмотрим, чьи замыслы сильнее, а значит, угоднее богам.