ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ
31
— То есть ты хочешь, чтобы мы позволили тебе использовать единственную возможность попасть на Анклав, Феликс?
— Да, именно это я и прошу.
— Почему именно тебе и именно сейчас?
— Ну, Вы же видели, что отделился новый Анклав…
— Ну и что? Они все время отделяются, что с того?
— Но у меня есть основания полагать, что это тот самый Анклав.
— Откуда такая уверенность, Феликс?
— Думаю, мои ощущения — это недостаточная мотивация…
— Правильно думаешь.
— …есть еще кое-что. У этого Анклава не работает вышка.
Повисла пауза.
— Как это «не работает»? Каким же образом он…
— Об этом я и говорю. Значит, Вы позволите мне воспользоваться передатчиком?
— Нет, не позволим.
— Как? Почему?
— Знай свое место, Феликс. Это окончательное решение., и я не собираюсь его менять.
— Посмотрим, — сквозь зубы произнес Феликс.
32
— И как же это я сразу не догадался, — победоносно произнес Петр.
— Откуда у тебя револьвер? — спросил Егор, ошалело глядя на него.
— Заткнись! Теперь я буду решать, когда тебе говорить.
— Петя, пожалуйста, — ласковым голосом произнес Николай, — убери револьвер.
— Ну уж нет! Теперь, значит, я Петя? Начинаешь уважать человека, только когда у него пушка в руках?
— А ну-ка слушай сюда! — перебил его Егор. — Брось быстро эту штуку, или я за себя не ручаюсь.
— Ой-ой, нашел, кому угрожать! — Петр навел оружие на него. — И что же ты мне сделаешь?
— Сломаю руку, отберу револьвер и прострел тебе башку.
— Да ну? Ты что, не понял? «Выбор за тобой». Это меня, а не тебя выбрал Анклав. Мне решать, кто выживет! Думал, я настолько глуп? Действительно, я не сразу все понял. Шесть гнезд — шесть человек, но патронов пять!
— Тогда чего ты ждешь?
— Егор… — предостерегающим голосом сказал Николай.
Егор отмахнулся.
— Чего ты ждешь, сопляк? Стреляй! Ну же! Что, струсил?
Тут нервы у Петра не выдержали, и он нажал на спуск. Но револьвер издал лишь щелчок, и больше ничего не произошло. И воспользовавшись замешательством Петра, Егор бросился к нему. Петр издал вопль и снова нажал на спуск. И снова ничего не произошло. А Егор уже оказался рядом с ним, схватил за руку. Раздался противный хруст, Петр завопил от боли, упал, схватившись за сломанную руку. А Егор молниеносным движением поднял револьвер, и дважды выстрелил в сторону. Именно выстрелил — из дула вырвалось пламя, раздались два характерных хлопка. Потом он таким же неуловимым движением направил дуло Петру в голову.
— Гнида! — орал Петр. — Мразь! Тварь поганая!
— Это я тварь? — закричал Егор. — Это я хотел застрелить трех людей, чтобы спасти свою драгоценную задницу, а?!
— Он меня выбрал, — Петр застонал. — Меня.
— С чего ты взял? Может, одна из этих пуль предназначается тебе, ты об этом не подумал?
— Нет! Это невозможно! Бог дал мне второй шанс!
— Да? Ты об этом думал, когда целился в меня? Когда стрелял в меня? Нет, ты думал о своей шкуре! А гордыня — это смертный грех, не говоря об убийстве! Думал, после этого тебя ожидают райские сады?
— Но Анклав…сказал…
— Он обманул тебя! Ты повелся! Идиот! Ты поверил ему, да? Что ж, можешь разве что надеяться, что на Страшном Суде тебя сочтут мучеником…
Николай понял, что сейчас произойдет, но не успел ничего сделать. Егор спустил курок, и Петр упал замертво с дыркой в голове.
— Что ты наделал!
— Я сделал то, что должен был, — сказал Егор очень спокойно.
— Да кто ты, черт возьми? — Николай уже не замечал, что кричит во все горло, но не слышит даже себя самого. — Спецназовец? Десантник? Морпех?
— Погоди-ка? Что происходит? Где Ира?
Ирины не было. Пока они отвлеклись, она тоже исчезла. Но не это сейчас было главное. С Анклавом что-то происходило. Стало намного темнее, и не сразу было понятно, что солнце заслонили тучи. Поднялся сильный, почти ураганный ветер, так что от него даже свистело в ушах. Треск электрических разрядов усилился в несколько раз, от статического электричества одежда прилипла к телу.
— Что это?
Ветер все усиливался, а над головой начали бить молнии. Оконные стекла начали разбиваться и, подхватываемые ветром, сыпаться прямо на голову. Егор и Николай уже не видели друг друга в этом кошмаре, и каждый пытался спастись. Егор старался держаться поджальше от стен, а Николай вслепую забежал как раз в переулок между домами.
И тут случилось то, чего оба боялись. Молния ударила в угол здания, отколов тем самым огромный кусок, а Николай не мог увидеть его, он вообще думал, что на расстоянии двадцати метров домов нет.
Егор смутно слышал какой-то стук, но не обратил на него внимания. Он лихорадочно соображал, что ему сейчас делать, и единственное, что подсказывал его закаленный в боях инстинкт — это оставаться на месте. Но недолго ему оставалось думать. В асфальт в метре от него ударила огромная молния, Егор закричал. Вспышка ослепила его, и он потерял сознание.
Секундная стрелка его часов дернулась, и начала, как ни в чем не бывало, отсчитывать секунды одну за другой.