Время незаметно кралось. Рыжий стал любимым постояльцем нашего поместья. Уже два года мы жили бок о бок. Вместе с ним я научился многому, что могло помочь мне в жизни. Он был для меня не просто замечательным учителем, но и хорошим другом. Во время вечерних прогулок в поле мы были первыми в небольших забегах. Оставляя далеко позади остальных, мы неслись вперед к реке. Солнце начинало опускаться, но погода всё ещё была тёплой. Мы подъезжали к неглубокой речушке. Рыжий с удовольствием гулял по мелководью, играл своей тонкой ножкой с водой, брызгался. Обратный путь был спокойным и неспешным.
Однажды, возвращаясь с вечерней прогулки, мы увидели вдалеке дым. Лошади стали дергаться. Рыжий, учуяв что-то неладное, пулей понёс меня к поместью. За нами последовали и все остальные. Случилось ужасное! Наше поместье горело!
Мы приехали на место слишком поздно. Конюшни выгорели дотла. Мы успели затушить лишь половину дома. Лошади беспокойно бегали в дальней от дома леваде, однако огонь смог добраться до них. Лошадей, на которых мы приехали, шагали в руках конюхи, поэтому их не тронул огонь. Однако мы понесли потери среди тех, кто оставался дома.
Прискорбный день закончился, но это не означало конца бед. Лошадей более негде было держать. Ремонт конюшни занял бы слишком большое время, да и финансы требовались немалые.
На следующий день за лошадьми приехали коневозки. Хороших лошадей раскупили богачи и конезаводы. Старых забрал приют. Было больно расставаться с нашими дорогими жильцами. За Рыжим приехала отдельная машина.
Последние минуты с ним были главными для меня.
- Понимаешь, - объяснял я ему неуверенно: голос мой дрожал, я готов был заплакать, - я уже просил, чтобы тебя оставили, они сказали, что не могут, - я говорил ему тихо-тихо, проводя рукой по его красивой шее в последний раз.
Конь чувствовал напряжение с моей стороны, всё утро он водил ушами, переступал с ноги на ногу, его глаза выражали испуг и что-то ещё, что было в первый день нашего знакомства. Он понимал, что мы расстаёмся. Он понимал, что мне тяжело. Впервые он позволил себя слабость: опустил шею, ткнулся мордочкой мне в живот, закрыл глаза. Я гладил его мягкую шерстку на шее, нежно касался его звёздочки, водил рукой по мордочке.
Нас позвали. Было впору идти. Мне хотелось умереть в этот момент, а лучше, сесть на моего хорошего друга и ускакать туда, где нас никто не смог бы найти. Но это было невозможно. Тупая боль резала моё сердце, моя душа ныла.
Я сам завёл его на бортик коневозки, аккуратно привязал, ласково провел по спине рукой, бережно смахнул пыль. Впервые я посмотрел ему в глаза. В них была боль и недоверие. Мне хотелось плакать… Но лишь прошептал:
- Прости…
Я убежал оттуда, я не хотел смотреть, как увозят моего друга. Я больше никогда его не увижу. Я не знал, что мне делать без него дальше. У меня не было сил жить… Жить без него…