Написано в соавторстве с моей любимой Рэной Одуванчик http://www.proza.ru/avtor/rena
Часть 1
В волшебной стране
Глава 1
Не оставляйте мам без присмотра
Настя сидела на скамейке напротив парикмахерской, ждала маму и ела мороженое. Настя лизнула его и посмотрела в витрину. Вон дядя делает маме прическу.
А вот идет тетя Ира, мамина подруга.
- Здравствуйте, тетя Ира, - крикнула девочка.
- Здравствуй, Настенька, как у тебя дела? Как твоя кукла Катя, не болеет?
- Нет, что вы! Она у меня самая здоровая, как я.
- Какая умница! А ты что здесь одна? А где мама? - Настя лизнула мороженое и кивнула в сторону парикмахерской.
- Бреется.
Тетя Ира рассмеялась шутке.
- Ну и я пойду. Составлю ей компанию, - сказала она, и неизвестно зачем добавила, - будь умницей.
Настя смотрела, как тетя Ира идет к двери, и думала: «Опять будут болтать», - а она так радовалась сегодня утром, что пойдет гулять вдвоем с мамой.
Мороженое кончилось, и Настя бросила обертку в стоящую рядом со скамейкой урну. Но озорной ветер подхватил бумажку и уронил на землю.
- Как тебе не стыдно, - сказала Настя ветру, хотела подобрать бумажку и положить ее куда следует. Но вдруг солнечный луч отразился в блестящем фантике, и из-под скамейки выпрыгнул котенок. Подскочил к фантику, ухватил коготками и подбросил вверх. Потом схватил его второй лапкой, и прижал к асфальту, выгнул спинку, отскочил в сторону, припал к земле и притаился. Ветер решил поддержать игру и, приподняв бумажку, понес ее вдоль по улице. Котенок кинулся за бумажкой, а следом за котенком побежала Настя. Она очень любила котят и щенков, и даже белых крыс, но мама не разрешала заводить животных. И Настя просто не могла пропустить такое увлекательное зрелище.
Котенок прыгал, ловил бумажку, поймав, отпускал, и ветер снова относил ее чуть дальше. И еще дальше, и еще. Девочка так увлеклась, что не заметила, как оказалась на незнакомой улице. Ветру надоело гонять бумажку и он улетел искать другое развлечение, да и котенку стало неинтересно играть с неподвижной игрушкой. Он остановился и посмотрел на Настю.
- Кис-кис, - позвала девочка и, присев на корточки, протянула к нему руки.
«Если подойдет, обязательно заберу домой», - решила она, но котенок развернулся и побежал прочь.
- Стой, подожди, - Настя хотела догнать его, но зверек припустил еще быстрее и спрятался за забор. Девочка остановилась и огляделась.
А вокруг все незнакомое. Незнакомый дом, незнакомые деревья, незнакомая синяя скамейка. Солнце знакомое, но оно высоко, и знакомый котенок убежал.
- Мама, - сказала Настя и заплакала.
- Что случилось, девочка? - услышала она.
- Мама сказала никуда не уходить, а я ушла и заблудилась, - сказала Настя сквозь слезы.
- Не плачь, девочка, я тебе помогу. Как тебя зовут?
- Настя, - ответила она, протерла глаза и увидела, что разговаривает с собакой. - Ой, ты кто?
- Я служебно-розыскная собака, - ответил грязный, лохматый пёс.
- А кого ты ищешь?
- Твою маму. Ты ведь хочешь, чтобы я ее нашел?
- Как же ты ее найдешь, если даже я, человек, заблудилась?
- По запаху. Знаешь, какой у меня нюх? Тетя Жучка говорит, что у меня фено-мо-ме-нтальное обоняние.
- Может, феноменальное?
- Может быть. Я плохо запоминаю новые слова. А вот запахи я люблю. Я могу различать 500 запахов в минуту. А ты так можешь?
- А зачем?
- Вот поэтому ты и заблудилась. Чем пахнет твоя мама?
- Духами, пирожками и домом.
- Это плохо, - сказал пёс.
Девочка обиделась:
- Почему это плохо?
- Да с такими приметами полгорода ходит.
- А может, она мной немного пахнет? Я же все-таки ее дочь.
- Молодец! - воскликнул пёс и стал обнюхивать девочку.
- Ой, не щекочись!
- Потерпи, не маленькая. Я должен о тебе все разнюхать.
- Ну и чем я пахну?
- Молоком, конфетами, шоколадом, красками. Ты любишь рисовать?
- Да. Я, когда вырасту, буду художницей. Мне папа даже купил акварельные краски на меду.
- Они сладкие?
- Ага, только потом язык цветной.
- А еще ты пахнешь свежим бельем, кожей и почему-то подвалом.
- Ты только маме про подвал не говори. Она мне запрещает туда ходить, но там живет кошка с котятами.
- Не скажу, - пообещал пёс. - Теперь, когда я о тебе так много знаю, давай попробуем пройти назад по твоим следам.
И они пошли. Сначала пёс шел уверенно, потом начал вилять из стороны в сторону, однажды совсем остановился и принялся крутиться на одном месте.
- Что случилось? - с тревогой спросила девочка, - ты потерял след?
- Очень много людей по улице ходит, - принялся оправдываться пёс, - затоптали.
В конце концов он все таки вывел девочку туда, где ее оставила мама. Но мамы там почему-то не оказалось.
- Где моя мама? Вы не видели мою маму? - стала девочка спрашивать прохожих, но они только пожимали плечами и проходили мимо. Мимо шел дедушка, он остановился и спросил:
- Какая твоя мама? У меня очень хорошая память. Может быть, я ее видел?
- Вы видели мою маму? - обрадовалась девочка.
- Я не уверен, может, то была не она. Как она выглядит?
- Она такая красивая, добрая, веселая! И она ни на кого не похожа, она самая лучшая! Если вы ее видели, вы должны были ее запомнить.
- Эх, - вздохнул дедушка, - моя мама была точно такая же.
- Вы что, тоже потерялись?
- Да, у меня нет мамы.
- Как так может быть? Мама должна быть у всех.
- Как-то, когда я был такого же роста как ты, моя мама ушла в магазин и не вернулась. Прошло уже много лет, и я не знаю где она. Папа умер, и я остался один. А как только я остался один я начал стареть. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. И вот, кажется, не прошло и года, а я уже старик.
- Тогда мне надо как можно быстрее найти маму, а то я, кажется, тоже начинаю стареть.
- Кар! - послышалось сверху.
Настя подняла голову и увидела большого ворона, сидящего на ветке.
- Вы что-то ищете? - спросил он.
- Моя мама потерялась, - ответила девочка. - Вы ее не видели?
- Если твоя мама потерялась, то ее нужно искать в Стране Потерянных Мам, - ответил ворон.
- Как мне туда попасть?
- А что мне будет за то, что я тебе подскажу?
- Я тебя поцелую.
- Чтобы я опять превратился в принца? Нет, спасибо, мне и так хорошо.
- Моя мама печет вкусные пирожки, если я ее найду, то попрошу ее испечь их для тебя.
- Ну что ж, тогда слушай. Вот только дорога туда неблизкая и попасть туда непросто.
- А что нужно сделать?
- Зажмурься и, когда я каркну три раза, обернись вокруг себя и пройди, не открывая глаз, семь шагов.
- А потом?
- Откроешь глаза.
- И что тогда?
- Пусть сердце тебе подскажет!
- Хорошо, - согласилась Настя, для надежности закрывая глаза еще и ладошкой. - Я готова!
- Кар! - сказал ворон. - Кар! - звук его голоса отдалился. - И еще раз кар! - еле слышно донеслось откуда-то сверху.
Девочка сделала все в точности, как сказал ворон, но продолжала стоять, боясь открыть глаза. Воздух будто переменился, став пахучим и свежим. А что это шумит сзади?
- Что это? Это какое-то волшебство! Открой же глаза, подруга! Ты когда-нибудь такое видела? - радостно залаял пёс.
И Настя посмотрела.
Глава 2
Настя становится феей Солнышко
В первое мгновение Настя просто не поверила своим глазам. Вокруг было красиво, как на картинке. Перед ней расстилался прекрасный яркий луг. Большие мохнатые горы высились на горизонте. Птицы кричали длинно, ярко и как-то немножко знакомо, словно она вернулась в любимый сон. А деревья! Деревья диковинные, но почти знакомые. И цветы на них ярко-красные, шелковые. А под деревьями - розовые кусты. И от них струился сладкий, немножко приторный, как у маминых духов, аромат. Насте показалось, что весь мир пахнет этими цветами.
Настя обернулась, а там - водопад - живой, огромный - камешками играет, на солнышке блестит каждой струйкой, каждой капелькой драгоценной переливается.
- Вот это да! - сказала девочка и подумала, что потеряться иногда бывает даже интересно.
Настя подошла к кустам и наклонилась, чтобы поглубже вдохнуть их прекрасный аромат. Яркая бабочка подлетела и села на плечо. Настя посмотрела на нее, улыбнулась и подумала:
«Какая красивая! Наверное, приняла меня за цветок. У меня ведь платье тоже красивое, розовое в белый цветочек и с оборочками. Вот она огорчится, когда узнает, что ошиблась! Надо ее предупредить».
- Я не цветок, - сказала девочка.
- Ну и что, - ответила бабочка, - ты мне нравишься. За два огромных дня моей жизни я не видела ничего более яркого и светлого, чем ты.
- Разве два дня - это много? - удивилась Настя. - Когда у нас в школе два дня выходных - это очень мало. А тебе, наверное, хорошо, что в школу ходить не надо. Ты летаешь и мед из цветочков пьешь.
- Да, я всё знаю, что мне нужно. И я могу делать, всё, что захочу еще целых пять дней. А потом я умру.
- Ужас! Так нельзя! Никому нельзя так мало жить! А ты еще так спокойно об этом говоришь!
Настя очень испугалась, ей показалось, что сказочный мир потускнел, и даже цветы перестали пахнуть так ярко и медово. Разве можно представить этот мир без этой прекрасной бабочки?
- Не тревожься, девочка, у каждого своя жизнь. Для каждого время идет по-своему. То, что для людей два дня, для нас, бабочек - двадцать лет, а то и больше. Чем больше приключений, чем больше впечатлений, тем больше жизнь. А такое впечатление, как ты и твое королевское платье, стоит двух недель жизни! - рассуждала бабочка, бесшумно и легко помахивая своими нежными яркими крылышками.
- Ах, - вздохнула Настя. Хотя слова новой знакомой были убедительны и по-взрослому правильны, ее было жаль.
- Знаешь, что главное в любой жизни? - бабочка опустилась Насте на ладошку, приладонилась. - Не скучать!
- Ага, - задумчиво согласилась Настя.
- Ну, тогда не скучай! - пожелала бабочка и полетела дальше.
Настя проводила ее взглядом, огляделась и вдруг поняла, что она стоит посреди чудесной сказочной страны совсем одна. Пёс, с которым она недавно подружилась и который последовал за ней в этот мир, по крайней мере, она слышала его голос перед тем, как открыть глаза… исчез. Его нигде не было видно.
«Может, его нужно позвать?» - подумала девочка и снова огорчилась, она вспомнила, что не успела спросить, как зовут пёсика. Ей вдруг стало одиноко и страшно. «Что же это такое? Сначала я потеряла маму, а теперь еще и собаку? Теперь надо искать еще и страну потерявшихся собак?» Настя закрыла лицо руками и всхлипнула. Плакать она не любила, но что еще ей оставалось делать?
- Ваф! Ваф! - послышался радостный голос. - Настя! Это просто удивительное место! Здесь столько разных запахов, что даже моему чудесному носу нужно время, чтобы их все разнюхать! Ваф!
Пёсик стал бегать вокруг девочки, виляя хвостом и время от времени задорно подпрыгивая.
- Ура! Вот ты и нашелся! - обрадовалась Настя. - Теперь не надо будет искать страну потерявшихся собак! Или, - девочка насторожилась от пришедшей в голову мысли, - это и есть страна потерявшихся собак, а страну потерявшихся мам нам нужно еще найти?
- Не знаю, - ответил пёс, - я здесь в первый раз, наверное! У-у-ваф! Как здесь слапсшибательно пахнет!
Настя присела на корточки и протянула к пёсику руки. Он тут же подбежал и ткнулся ей в живот мокрым носом. Девочка ласково взъерошила ему шерстку на холке:
- Извини, я даже не спросила, как тебя зовут. Скажи, а?
Настроение Насти снова стало солнечным, с другом всегда веселее, тем более в новой стране.
- А у меня много имен, - признался пёс, почесываясь. - В одном дворе все зовут меня Рыжий, в другом - Шарик, а в третьем - Мухтар. Третье имя мне больше всего нравится, можешь называть меня, как захочешь!
- А у меня тоже много имен! - нашлась Настя. - Мама называет меня Солнышком, папа - Настёной, бабушка - Анастасией. А в школе меня зовут Настя Коваленко и… тётя Фея.
- А какое из них настоящее? - растерялся пёс.
- Все, кроме тети Феи!
- А кто такая эта тетя?
- А… это… Ладно, расскажу… Только не смеяться! Ага?
- Ваф! - кивнул Мухтар.
- Однажды Олеся Алексеевна, наша учительница, спросила наш первый «В», кто кем хочет стать, когда вырастет.
- И?
- Ну и мальчишки захотели быть водителями, бизнесменами и еще кем-то, а девочки - актрисами, моделями и парикмахерами. Только Алина, которая со мной за партой сидит, хочет быть учительницей или воспитательницей. А я сказала, что когда вырасту, буду взрослой тетей. И феей. Чтобы можно было исполнять все желания. Свои и не свои. Все-превсе! Представляешь, Мух? Можно, я буду тебя так называть? Кратко…
- Я всегда думал, что мух - это папа мухи, - пёс на секунду задумался, а потом согласно кивнул. - Но зато такого имени нет ни у одной служебно-розыскной собаки! Пусть будет Мух! А тебя мне хочется называть тетей Феей. Можно?
- Нет, тетей Феей меня не называй! Это не имя, а дразнилка!
- А разве ты уже не хочешь стать феей? Это ведь здорово! Тетей не надо становиться, а насчет феи ты подумай.
- Ну что ты! Это ведь всё сказки про всяких там фей…
- Ну да! - с сомнением улыбнулся пёс. - Разве обычные люди могут попасть в сказочную страну?
- Не знаю… - растерялась Настя. Она огляделась по сторонам. Зря, наверное, взрослые говорят, что сказки - это неправда.
- А я знаю! Раз ты сумела перенести нас сюда, то ты уже стала феей! Ты - фея!
- Правда?
От этой мысли Насте стало так светло и приятно, что она радостно заулыбалась.
- Ой! Ты так солнечно улыбаешься! - завилял хвостом Мух. - Я знаю, как буду тебя называть: Фея Солнышко! У тебя такая праздничная улыбка!
«Я Фея Солнышко!» - подумала Настя и улыбнулась еще шире. Ей стало так легко, такое ликование наполнило ее душу, что показалось - и трава, и деревья, и облачка на небе улыбаются в ответ. Девочке почудилось, что у нее за спиной звучит веселый смех. Она обернулась, а это искрящийся капельками водопад с мелодичным журчанием льется на разноцветные камешки.
- Какой он прекрасный! Я водопады раньше только в книжках видела!
- Побежали, поздороваемся с ним, - предложил Мух.
- Давай! - весело согласилась Фея Солнышко, и они вприпрыжку побежали к водопаду. Вблизи он оказался еще круче и голосистей. Он без передышки пел песенки, кувыркался и плясал, словно игривый котенок. Солнышко и Мух не могли наглядеться.
- А в нем можно купаться? - спросила девочка и, не дожидаясь ответа, сняла босоножки и осторожно потрогала воду. - Ой! Холодно!
- Л-ле-дян-ная во-одичка! - пропел водопад в подтверждение.
Настя потянулась и подставила ладошки под звонкую струю. Вода тут же обожгла руки, словно укусила. Холод пробежал по коже, заставив девочку вздрогнуть всем тельцем.
- Бр-р-р!!!
- Чтобы согреться, надо поплясать! - гавкнул Мух и первым начал прыгать и крутиться. Солнышко с удовольствием приняла игру и вскоре запыхалась и раскраснелась. Она присела на травку отдохнуть, и тут же грусть ядовитой змейкой заползла в ее сердце, а на глаза навернулись слезы.
- Что случилось? - всполошился пёс.
- Всё хорошо, только мамы нет, - всхлипнула Настя. - Мама со мной тоже в салочки играет и в прятки. А мы ее даже не ищем…
- Ты не плачь, - посоветовал Мух. - Мы немедленно идем на поиски! Может, и мою маму заодно найдем. Я, знаешь ли, тоже потерялся.
- Ты? - Солнышко перестала плакать и с сочувствием посмотрела на друга. - Когда?
- Давно уже. Год, может быть, два назад. Даже уже и привык почти, быть потерянным. Но иногда мне так хочется найтись, что просто у-у-у как!
- Мы найдемся! - уверенно сказала Настя. - Обязательно найдемся!
Глава 3
Чтобы найти, нужно идти
- А ты уверен, что нужно обязательно идти, чтобы найти маму? - спросила Солнышко после пяти минут ходьбы. Идти по сказочному лугу было легко и приятно, цветочки кивали путникам и здоровались своими ароматами, бабочки и стрекозы порхали вокруг, но Настя вдруг вспомнила один недавний случай. - Я однажды Полину искала, это моя подружка еще с детского сада, я ходила во все соседние дворы, а она, оказывается, ждала меня возле подъезда на скамеечке. Ждала и скучала. А когда мы все-таки нашлись, мама позвала Полину ужинать. Вот как бывает.
- Всякое бывает, - согласился Мух. - Я тоже как-то искал косточку, которую закопал намедни. Так пока искал, всю землю вокруг дерева изрыл, а она оказалась как раз там, где я стал копать в последнюю очередь. Но это, я думаю, потому, что без труда ничего нельзя в мире добиться. Я еще ни разу не слышал, чтобы собака, сидящая на цепи, нашла в жизни что-нибудь интересное. Так что вперед! Шире шаг!
- Мух, как ты думаешь, вон там, впереди лес?
- Сейчас не знаю. Может, лес, а, может, парк, - с видом знатока ответил пёс.
- А когда ты узнаешь? - удивилась девочка.
- Вот дойдем, и узнаю. В парке обязательно есть дорожки и скамеечки с урнами возле них. А если это лес, то тогда там сплошные буреломы и дикие звери.
- Глупости, - отмахнулась Солнышко, - это же волшебная страна. Я думаю, что здесь и в лесу очень даже приятно.
Девочке стало очень интересно, что же все-таки их ждет: парк или лес, и она прибавила шаг. До деревьев было еще далеко. Настя и Мух бодро шагали к ним по щедро украшенному клевером лугу. Под ногами прыгали и пели юркие кузнечики, а где-то очень высоко, там, где цветет пронзительно-яркий цветок солнца, пела какая-то птица. Она была так высоко в небе, что Настя, как ни всматривалась, не смогла ее увидеть. А песня была такой знакомой и свежей, что у Солнышка аж мурашки по коже пробежали. Чувство высоты и простора наполнило ее. Раскинув руки, Настя подняла лицо к небу и зажмурилась.
- Мух! Мух! А ты любишь жаворонка?
- А кто это? Если еда такая, то люблю…
- Нет, - рассмеялась девочка. - Это птичка. Такая маленькая, а поет так чудесно, что просто… - Настя восторженно вздохнула не в силах передать словами нахлынувшее на нее чувство.
- Так это птица поет? - Мух удивленно посмотрел в небо, но тут же зажмурился, - солнце заглянуло ему в глаза. - А я думал, что здесь само небо поет. Действительно, здорово!
- Да, это небо поёт птицей! - придумала Настя. - Я слышала эту песню, когда была совсем маленькой. И, оказывается, запомнила. Мне от этой песни тоже хочется летать. Жаль, что мы не можем…
- Не можем - и не надо. Мне и на своих четырех очень даже удобно. - В доказательство Мух пробежался перед Настей туда-сюда: вперед, задом наперед, закрутился волчком, ловя свой хвост. - Я вот так вот бегаю и ничуть не устаю!
- А я устаю, - Солнышко нахмурилась и присела на траву.
- Это потому, что ты ходишь неправильно. Я пробовал как-то ходить на задних лапах, это просто ужасно! - Мух поднялся, прошелся пару шагов на двух ногах и смешно плюхнулся в траву. - Так далеко не уйдешь! Попробуй ходить, как мы, собаки.
- Зачем?
- Попробуй! Сама увидишь, как это здорово!
- А почему бы и нет? - Солнышко звонко рассмеялась и встала на четвереньки.
- А теперь давай за мной! Ваф! Ваф!
- Гав! - подхватила Настя. - Гав! Гав! Я собака!
И две собаки поспешили к лесу.
Глава 4
В волшебном лесу
Вблизи лес выглядел слишком ярким и объемным - почти ненастоящим, как в мультфильме или детской книжке. Стволы деревьев были ярко-коричневыми. Трава и листья - ярко-зеленые с синеватым оттенком.
- Арина Васильевна, моя учительница рисования, говорила, что травы с синим оттенком не бывает! - сказала Настя. - А я говорила, что бывает. А она говорила, что нет, и что художник должен изображать мир реалистично. Она так убедительно об этом говорила, что я почти поверила. А оказывается, я права!
Солнышко подошла и погладила изумрудно-солнечную сочную, высокую траву. Оттуда выпорхнула большая синяя стрекоза с ярко-розовыми крылышками, покружилась над головой и полетела по делам не раньше, чем девочка сумела ее подробно рассмотреть.
- Ой, ромашки! - воскликнула Настя, проследив за полетом стрекозы. - Ты только посмотри, Мух, сколько здесь ромашек! - Солнышко аж запрыгала от восторга, подбежав ближе к бело-золотистой полянке. - Это настоящий сказочный лес!
- Я бы с удовольствием поохотился, - сказал Мух мечтательно. - Я ведь не только розыскная собака, но еще и охотничья. Надеюсь, здесь водятся зайцы, а то я так есть хочу…
- Ты что! Зайчиков есть нельзя! - насупилась Солнышко. - Они такие милые и беззащитные! Я тоже есть хочу, но терплю. И ты потерпи. Может быть, мы найдем здесь какое-нибудь кафе или столовую?
- Не знаю. Но в лесу всегда много всего вкусного! Идем! - согласился пёс и бодро потрусил вглубь леса.
- Мух - ты настоящий друг! - сказала Настя и сама же рассмеялась получившейся рифме. Пёс весело замахал хвостом, и Солнышко подумала, что, когда мама найдется, нужно будет попросить ее взять Муха домой.
Друзья весело шли по узкой уютной тропинке, а вокруг них под деревьями кудрявились пышные травы: спорыш, пырей, голубой цикорий, ярко-розовый душистый горошек… Но Мух все крутил головой:
- Солнышко, не кажется ли тебе, что вокруг что-то не так? - наконец не выдержал он.
Девочка остановилась и внимательно огляделась вокруг.
- Не знаю, вроде бы все, как обычно. Вот только стволы у деревьев какие-то слишком уж коричневые, как шоколадки…
- Точно! - пёс подбежал к ближайшему дереву и ткнулся носом в шероховатый ствол. - Деревья шоколадные! Как я раньше не сообразил!
- Ух ты! - Настя подбежала к Муху и отломила от дерева небольшую веточку. Три растущих на ней листика тихонько зазвенели. Девочка лизнула один из них. - Да это же леденцы на палочке!
Настя с трудом удержалась, чтобы не наломать себе шоколадных веток про запас. Но она хорошо помнила, как мама ей говорила, что деревьям больно, когда их ломают.
Мух несколько раз лизнул дерево и стал нетерпеливо оглядываться:
- Это волшебная страна, - сказал он, - значит, не исключено, что где-то поблизости растет дерево Сочных Косточек. Поблагодари это дерево, и идем скорее дальше.
- А разве деревья надо благодарить? - растерялась Солнышко. - У них ведь нет ушей, чтобы нас слышать…
- А ты попробуй, - загадочно улыбнулся пёс, - увидишь…
Настя посмотрела на дерево, потом на Муха, который ободряюще кивнул, и снова на дерево.
- Спасибо тебе, шоколадное дерево, - сказала она, и дерево в ответ зашелестело-зазвенело листьями, словно колокольчиками, и Солнышко ясно услышала в этом солнечном звоне: «Пожалуйста». Настя не удержалась и погладила гостеприимное дерево.
- А теперь пойдем! - скомандовал Мух. - Знаешь, сытый пёс лучше двух голодных! Потому что голодные думают только о еде, а сытые, они всегда радостные и веселые. Пойдем! Или лучше бежим! Наперегонки!
Сначала они бежали наравне, а потом пёс вдруг прибавил скорости так, что сильно опередил девочку. Она уже хотела позвать его, боясь снова остаться одной, но Мух вдруг резко остановился, чуть не врезавшись в низкое коряжистое деревце, усыпанное длинными острыми иголками. Пёс подпрыгнул и, сорвав один из больших, похожих на груши плодов, принялся увлеченно жевать. «Ням-ням, чаф-чаф», - донеслось до девочки. Подбежав, ближе, Солнышко поняла, отчего Мух с таким удовольствием набросился на груши. Потому что это были вовсе не груши, а - куриные окорочка.
- Вкусно, вкусно, - проворчал пёс. - Присоединяйся.
- А мне можно?
- Нужно! Это вещь!
Солнышко осторожно, чтобы не уколоться, протянула руку и сорвала небольшой, желтый и теплый, как из печки, окорочок.
- Как необычно… Мама, наверное, не разрешила бы есть окорочок прямо с дерева… - она повертела его, рассматривая, а потом осторожно понюхала и облизнулась.
- Ешь, ешь, - подбодрил ее Мух. - Твоя мама была бы против окорочка с земли. А то, что на дереве - дождиком помыто и ветерком свежим обдуто. Ешь смело.
- Съем, - решила девочка, тем более, что живот, словно сговорившись с псом, тоже рекомендовал подкрепиться. Настя и не заметила, как от плода осталась только косточка.
- Спасибо, дерево, - поблагодарила она, - было очень вкусно.
- А теперь бы еще водички… - Мух облизнулся и, подняв морду, принюхался. - Идем. Вон за той одуванчиковой поляной - ручей.
- Подожди, я хочу еще один окорочок, - Настя протянула руку за ближайшим золотистым плодом, но тут Мух хитро блеснул глазами и сладенько протянул:
- А на берегу ручья растут деревья с моро-оженым…
Настина рука дрогнула, девочка очень любила мороженое, особенно потому, что досыта его наесться никогда не удавалось. Пёс заметил, что его слова попали в точку, и бодро гавкнул:
- Кто последний, тот кошка!
Настя ничего не имела против кошек, но последней ей быть не хотелось. Девочка и пёс побежали наперегонки. Солнышко немного отстала, но в этом был виноват Мух, наверное, ему очень хотелось пить.
Одуванчики роняли свои пушинки в воздух, где они собирались группками и танцевали вальс. «Как, наверное, замечательно танцевать в воздухе, - подумала Солнышко на бегу, - вот бы и мне так». Она подпрыгнула и… Неужели она на несколько секунд зависла в воздухе? Не может быть!
Настя попробовала это сделать еще раз, и теперь задержалась в полете чуть дольше, даже успела пошевелить ногами. Еще!..
В пятый раз девочке удалось взлететь почти по-настоящему и сделать несколько танцевальных движений. Пушинки одуванчиков восхищенно закружились вокруг.
- Мух! Смотри! Я летаю, как во сне!
Пёс так увлекся бегом, что почти уже пересек одуванчиковую поляну.
- Смотри, Мух! Я умею летать! - Солнышко разбежалась, подпрыгнула и на несколько секунд зависла в воздухе.
Пёс остановился, недоверчиво посмотрел на парящую девочку, затем подбежал поближе и склонил голову к правому плечу:
- Здорово! Это тебя мама научила?
- Нет, это я сама, только что научилась. Мама не умеет.
- А может, она умеет, только тебе показывать не хочет, - предположил Мух.
- Нет. Мама от меня ничего не скрывает! - уверенно и немного обиженно сказала Солнышко. Как можно сомневаться в искренности мамы?!
- А может, маленьким девочкам нельзя летать, а то они зазнаваться начнут…
- Потому что мальчики летать не могут? - продолжила фея Солнышко.
- Не думаю, что парни летают хуже.
- Ни разу не видела летящего мальчика. И чтобы мама летала, тоже не видела.
- А ты подумай внимательно, - предложил пёс. - Бывает так, что мама утром задерживается дома настолько, что может опоздать на работу?
- Бывает, - нахмурилась девочка. - И наверное опаздывает…
- А начальник ее с работы не выгоняет?
- Нет, не выгоняет.
- Значит, мама все же не опаздывает. А как она успевает? - спросил Мух с торжествующим видом, словно решил сложную логическую задачку.
Настя пожала плечами.
- Она не опаздывает, потому что летает, - сообщил пёс, крайне довольный собой.
- Думаешь? - в это было трудно поверить, но хотелось.
- Не сомневаюсь! У моей мамы лучший на нашей улице нюх. И у меня тоже - превосходный. Ты - Фея, умеешь летать, значит и мама твоя тоже умеет!
- Значит, будем искать летающую маму. Спасибо, Мух. А то ведь мы могли и разминуться. Смотрели бы по сторонам, а мама пролетела бы над нашими головами!
Глава 5
Злая ива
За беседой друзья и не заметили, как одуванчиковая поляна плавно сменилась широкой, устеленной мягким спорышом тропкой, в конце которой блестела и переливалась на солнце вода маленькой речушки.
На берегу росли мелкие сиреневые цветочки. Желтые, серые, коричневые камни и камешки были рассыпаны вокруг, словно великанский малыш играл тут и забыл убрать игрушки назад, в расписную коробку. Настя даже оглянулась в поисках этой самой коробки. Пёс же, не отвлекаясь по мелочам, поспешил к реке. Он уже нагнулся и даже высунул язык, собираясь утолить жажду…
- Ой! Мух! Не пей! - вскричала Солнышко.
От неожиданности Мух вздрогнул и поджал хвост:
- Почему?
- Сейчас из реки нельзя просто так пить! А вдруг выше по течению какой-нибудь завод стоит и сливает в нее токсичные отходы! В сказке братец Иванушка выпил неочищенную воду и превратился в козленка! Иди знай, во что можно превратиться, выпив из этой речки!
- А вот сейчас и проверим! - непослушно тряхнул головой пёс. - Я так хочу пить, что мне все равно…
- Не смей! - Настя так испугалась за друга, что даже ногой топнула, чтобы убедительней было.
- Ну чего ты! - Мух покосился на такую близкую и такую желанную воду. - Это хорошая вода! Вон, глянь, какая радостная ива на самом берегу, - пёс подошел поближе к дереву и указал на него носом, - и даже ветки опустила почти до воды… АЙ!!!
Только что спокойно свисавшие нежные гибкие ветви вдруг ожили, вмиг опутали Муха и подняли над землей.
- Ха-ха-ха, - ехидно заскрипело дерево. - Попался, щенок!
- Я взрослый пёс! Сейчас я покажу, как нужно обращаться с… Ай!!!
Дерево сильнее сжало ветки.
- Что вы делаете! - закричала Солнышко, и голос ее от волнения вдруг сорвался на писк. - Отпустите моего друга!
- Ха-ха! - отозвалось дерево. - Не отпущу я твоего друга. Я его съем!
У Насти от этих слов подогнулись коленки, а Мух жалобно заскулил:
- Деревья не едят собак…
- Едят, - возразило дерево. - Голодные деревья всех едят!
- А… Может, вам лучше окорочков принести! - придумала Настя. Если бы у нее был выбор: есть собаку или куриные окорочка, она бы не колебалась ни секунды. - Тут растут неподалеку! Я быстро!
- Не-ет! Я от этих задавак ничего не приму! Пусть хоть сами едят свои окорочка, а я сама добуду себе пропитание! Ну что же ты стоишь, девочка? Иди скорее ко мне! Разве ты не хочешь быть сейчас рядом с другом? Помочь ему хотя бы добрым словом? Или у тебя черствое сердце и тебе его не жаль? - дерево так сдавило ветками Муха, что он взвизгнул от боли.
Насте было жалко друга до слез, но она просто не представляла, чем ему помочь.
- Нет! Не приближайся к дереву! - завыл пёс, видя ее колебания, и попытался укусить ветку. Но тут же другая ветка так обвила его голову, что он теперь даже говорить не мог.
А Солнышко уже решилась. Она пристально посмотрела на дерево и шагнула к нему.
- Иди ко мне, вкусная девочка, - обрадовалось хищное дерево. - На тебе такой красивый фантик…
- Давайте меняться! Вы возьмете меня, а Муха отпустите!
Вдруг длинный прут свистнул в воздухе, схватил Настю за руку и с силой потащил. Девочка такого не ожидала, она думала, что еще достаточно далеко и что Дерево ее не достанет.
- Ай! На помощь! - запищала Солнышко и уперлась ногами. Но дерево оказалось сильнее, оно еще крепче сдавило прутом руку и стало подтягивать девочку к себе.
- Отпусти! Мне больно!
Другие ветки метнулись, опутали Настю и подняли над землей.
- Придумала тоже! - глухо засмеялось дерево. - Что за торговля? Будто мы на базаре! Зачем мне выбирать, если я могу съесть вас обоих!
Земля под деревом зашевелилась, и из нее, словно огромные черви, вылезли корни. Они закопошились и выкопали большую яму. Дерево нагнулось и передало пленников из ветвей корням. Мух извернулся и укусил корень, но дерево лишь расхохоталось. На этот раз смех донесся словно из земных недр:
- Ха-ха-ха! Вот так, ребятки! Из вас получится отличное удобрение! Через полгода ваши трупы будут мало отличаться от перегнивших трупиков листьев. Может, тогда вокруг меня станет расти пышная трава, а сама я обзаведусь прекрасными сочными плодами!
Могучие корни зажали Солнышко и Муха, словно тисками, и стали медленно опускать их в жуткое подземное царство.
Так страшно Насте еще никогда не было. Будто бы она попала в страшный сон, вот только проснуться не получится. Кричать бесполезно, барахтаться невозможно. Резко пахло землей.
«Наверное, все покойники слышат этот запах», - подумала Солнышко.
- У-у-у! - тоненько завыл Мух, но звук тут же затих и увяз в земле, словно тоже плененный ужасными корнями.
- А-а-а! - запищала девочка, но ее крик обреченно упал на дно ямы.
- Хе-хе! В последний раз поёте, мои милые, - издевалось дерево. - Помучайтесь еще немного. Я люблю наслаждаться чужими страданиями. Чуть-чуть еще покричите, а потом я вас съем!
- Надо что-то делать, Солнышко! - прошептал Мух. - Нужно обмануть гадкое дерево.
- Обмануть? Как?
- Когда я себя плохо вел, мама пугала меня тем, что оставит без обеда…
- Не получится. Мы и есть обед, - возразила девочка. - А меня мама пугала милиционером. Но где же в сказочной стране взять милиционера?
- А ты подумай, чего боится дерево…
- Засохнуть? - робко предположила Настя, но тут же подумала, что на берегу реки дерево не может бояться засухи.
- А пусть на дерево кто-то нападет! - предложил пёс.
- Точно! Пусть на дерево нападут волки!
- Ну и что? Оно только обрадуется. Я похож на волка, но оно меня не испугалось, а наоборот. Надо напугать дерево кем-то, кто может испортить его корни. Тем, кто живет под землей.
- А кто живет под землей? - спросила Солнышко и тут же сама себе ответила: - Кроты!
- Что это вы там шепчетесь? - заскрипела ива. - Почему не кричите?
Девочка и пёс переглянулись и что есть мочи закричали:
- Кроты! Сюда идут кроты! Целые полчища кротов!
- Что?! - Дерево взволнованно зашумело.
- Кроты! Кроты! Много кротов!
- Не надо кротов! Замолчите! Может, тогда они пройдут мимо! - ива задрожала от испуга и ослабила хватку. Друзья тут же этим воспользовались, и поскорее выбралась из ямы. Вдруг земля вокруг ивы зашевелилась. Настя и Мух отбежали в сторону, они думали, что это снова вылезают корни. Но тут послышались веселые голоса:
- А вот и мы!
Отряд кротов и правда услышал их зов и пришел к старой иве.
- Не покидайте меня! Не оставляйте меня на съедение кротам! - запричитало дерево, увидев, что друзья собираются уйти. - Девочка, ты, наверное, фея, раз смогла позвать на помощь. Сделай так, чтобы моя жизнь была краше и я стала добрее. Я ведь просто умираю от зависти - у меня нет плодов, как у других деревьев. У меня нет друзей. Посмотрите, вокруг меня даже кустики не растут, даже трава! Разве можно так жить?
- Что же я могу сделать для вас, злое дерево? - не то строго, не то обиженно спросила Солнышко. Теперь, когда опасность миновала, девочка не могла уже сердиться. Ведь это так ужасно быть одинокой!
- Пожелай мне счастья! - ива просительно протянула к Насте все свои веточки. - Только ты можешь мне помочь! Ты самая добрая на свете девочка, настоящая фея!
- Ну уж нет! - возмутился Мух. - Как можно вообще нас о чем-то просить! Ты только что хотела сделать из нас перегной!
Фея Солнышко тоже нахмурилась. Она вспомнила грубые корни, свежую яму, из которой она уже и не надеялась выбраться. И наверное, не выбралась бы, если бы друг не подсказал ей, что нужно делать. Если бы она была одна…
- Мы желаем вам счастья, - почти прошептала девочка. - Будьте добры, и тогда вокруг вас будет много друзей, а на ветках распустятся цветы.
Дерево опустило ветки к самой воде и заплакало.
А кроты улыбнулись, помахали на прощание и ушли в свои подземные ходы.
- Теперь мое платье никогда не будет таким же красивым. - Настя опустила руки в карманы и вытащила оттуда землю и сухие листья. Платье было все в пятнах, кружева поникли и посерели.
- Нашла о чем горевать! - возмутился Мух. - Главное, что мы живы остались! И здоровы! Хотя мне кажется, мы стали немножко старше. - Пёс посмотрел на девочку грустными благодарными глазами. - А ты всё-таки фея. Выручила нас.
- А я… Разве я… Я так боялась… - Настя вдруг в подробностях вспомнила их ужасное приключение, корни, яму. У нее подкосились колени, она села прямо в траву и, закрыв лицо руками, расплакалась.
- Ты чего? - удивился Мух. - Это тогда надо было плакать. А теперь зачем же? Ведь всё уже позади…
- Тогда нельзя было, - сквозь слёзы ответила девочка, - тогда надо было придумать, как нам спастись. Мне было так страшно, что дерево меня съест и я никогда уже не увижу маму…
- Перестань плакать, - попросил пёс. - Я когда на тебя смотрю, мне тоже плакать хочется. Но я ведь мужчина. Мне плакать стыдно. Не плачь. - Мух подошел и лизнул девочке руки. Солнышко убрала их от лица, и словно бы светлее стало вокруг. На ее ресничках блестели слезы, но Настя улыбнулась, и в каждой слезке засверкало по радуге.
- Так-то лучше! - обрадовался пёс. - Бежим отсюда! Ты уже можешь бежать? Давай, кто быстрее добежит до того фиолетового куста!
- А мороженое?
- А потом мороженое…
Настя не могла позволить Муху обогнать ее второй раз за день. Резво вскочив на ноги, она помчалась вслед за его пушистым хвостом.
Глава 6
Фиолетовый куст
Куст отличался от остальных деревьев и кустов своим сочным фиолетовым цветом. Он один был такой, словно уже приодевшийся к приходу осени.
Друзья остановились, не добегая до куста несколько шагов. После встречи с коварной ивой доверия к растениям у них поубавилось. Мух был умным псом и на этот раз прибежал на полноса позже девочки.
Довольная своей победой, Настя присела на теплый, обросший мхом камень, мягкий, словно новый пуфик.
- Здравствуйте, - неожиданно сказал фиолетовый куст. Голос его был довольно приятный, но и в нем слышались скрипучие нотки. - Рад приветствовать вас под сенью моей кроны…
Друзья вздрогнули. Мух отпрыгнул еще дальше от куста, а Солнышко с опаской посмотрела на него.
«Не под кроной мы вовсе, - подумала она. - Мы далеко, не дотянешься».
«Тоже мне крона! - подумал в свою очередь Мух. - Пять узловатых веток, а туда же!"
- Вы не будете нас есть? - на всякий случай спросила девочка. - Мы только что еле спаслись от другого говорящего дерева!
- Что вы! Что вы! - возмущенно зашелестел куст. - Есть несколько деревьев, которые позорят наш благородный род! Мне очень стыдно за них! Простите! - И он склонил ветви в глубоком поклоне.
- За что вы просите прощения? - удивилась Солнышко. - Ведь вы ни в чем не виноваты! Это старая ива хотела нас съесть!
Девочка подошла к кусту и осторожно погладила глянцевые листочки.
- Я прошу прощения, чтобы вы не думали, что все растения злые. Мы очень добрые. Деревья - мудрейшие существа, созерцающие окружающий мир в его непрерывном движении…
- А отчего деревья бывают злыми? - Мух подошел и сел у ног Солнышка.
Фиолетовый куст зашелестел своими листиками, будто бы вздохнул и медленно произнес:
- Зависть - очень плохая штука! Зависть лучших из нас может сделать злобными. Ей трудно противиться. Старая ива завидует деревьям, на которых созревают свежие булочки, пирожные, сосиски, конфеты. У ивы нет плодов, вот она и злится. Пропащее дерево, потерянное…
- Так это Страна Потерянных Деревьев? - теперь уже хором спросили Солнышко и Мух. - Неужели есть и такая страна?
- Увы, есть…
- А что же здесь тогда делают шоколадные деревья и деревья, на которых растут окорочка? - удивилась Настя. - Уж они-то наверняка счастливые!
- Это только так кажется, девочка, - вздохнул Куст. - Когда-то все эти деревья дарили людям яблоки, груши, сливы. Но люди их покинули. «Значит, такие плоды никому не нужны», - подумали бедные растения. И тогда они решили выращивать конфеты, торты, булки, даже одежду и игрушки - лишь бы их заметили, лишь бы их нашли.
- А если люди захотят найти свои яблони? Как они их узнают? - спросила девочка.
- В этом-то вся трагедия, что скорей всего не узнают. Вот почему важно в любой ситуации оставаться собой, фея Солнышко.
- А откуда вы знаете, как меня зовут?
- Я же не простой куст. Я волшебный. Я многое знаю, прекрасная фея. Я знаю, что недавно ты была простой девочкой. Но ты попала в Волшебную страну, у тебя появилось настоящее имя, проснулась твоя волшебная сила. Теперь ты Солнышко. А быть Солнышком - это и весело, и очень ответственно.
- Да. Солнышко теплое, доброе и любит всех, - сказала пролетавшая мимо бабочка.
У девочки сразу так тепло и празднично стало на душе, словно она и вправду стала солнышком. Бабочка села на плечо, потом вспорхнула, покружилась и опустилась на левую ладонь. От этого стало так торжественно, как тогда, когда в парке играет духовой оркестр. Река многозначительно подмигнула девочке бликом на воде. Ветер ласково пригладил вьющиеся Настины волосы. И само Солнце смотрело так пронзительно и сказочно, что, казалось, каждым лучиком передавало Солнышку Великую Тайну, только ее еще нужно было понять и расшифровать.
- Фея Солнышко! Фея Солнышко! - запел хор травинок звонко и слаженно. - Как долго мы ждали фею Солнышко!
- Я бесконечно рад, что мне довелось служить фее Солнышко, - говорил Мух травинкам, будто они - многочисленные журналисты, а он дает интервью. - Я - Мух, то есть Мухтар. Это лучшее на свете имя, кстати, тоже волшебное, дала мне сама фея Солнышко!
- Ах! - вздохнули травинки, а редкие колокольчики в них сладко зазвенели, одуванчики пушисто рассыпались, а ромашки тихо запели свою любимую: «любит - не любит».
Маленькое розовое облачко спустилось и близко-близко подплыло к девочке. Солнышко осторожно тронула облачко одним пальчиком. Оно оказалось холодным, сладким и душистым, как мороженное с клубничным джемом…
- Солнышко, очнись! Ты спишь? Что с тобой? - Мух с тревогой теребил девочку за платье. - Ты так глубоко замечталась! Я боялся, что ты насовсем заблудишься в мечтах…
«Неужели это был всего лишь сон? И я просто Настя из первого «В», а не настоящая фея Солнышко, которую все ждали в этой загадочной стране?» - подумала девочка. У всех у нас бывают иногда такие моменты, когда невозможно отличить сон от реальности. А если ты еще и в сказочной стране?! Представляете, как трудно понять, где настоящее, а где - нет?
- Настоящее всё, во что ты по-настоящему веришь, - еле слышно прошелестел Фиолетовый Куст. - Не забудь, что быть феей так же страшно радостно, как и ужасно ответственно.
Солнышко улыбнулась и протерла глаза. Всё-таки - не сон!
Глава 7
Волшебная ягода
- Раз вы волшебный куст, тогда вы должны знать, как нам пройти в Страну Потерянных Мам! - сказал Мух.
- Как пройти, я не знаю. Ведь сам я ходить не умею. Но вы можете обратиться к Реке. Я думаю, она течет в очень интересную страну. Иначе куда она так спешит? Может, и вам с ней по пути?
- Спасибо, куст! - искренне поблагодарила девочка. Ей очень нравилось в этой волшебной стране, но больше всего на свете ей хотелось снова увидеть свою маму. Обнять ее и крепко-крепко прижаться, чтобы мама больше никуда не исчезла.
- Съешьте мою ягоду, - предложил фиолетовый куст. - Она хоть и мала, но очень полезна. Она усилит ваши волшебные способности и жажду утолит.
- Я не ем ягод, - нахмурился Мух.
- А я с удовольствием! - засияла Солнышко и оглядела равномерно фиолетовый куст. - Только где она?
- Поищи хорошенько. Я чувствую, она есть. Такая маленькая, такого же благородного фиолетового цвета.
Девочка обошла куст вокруг, внимательно приглядываясь:
- А вам не жалко ягодку отдавать?
- Не жалко. Знаешь, подарки дарят только тем, кто и сам любит дарить. Запомни.
- Запомню. Только как вы узнали, что я тоже люблю дарить подарки?
Куст не ответил, но у девочки вдруг появилась уверенность, что он улыбнулся. Настя уже дважды обошла вокруг, но все никак не могла рассмотреть среди листьев маленькую волшебную ягодку. Она взяла ветку и стала заглядывать под каждый листик.
- А что я буду уметь, когда съем эту ягоду? - спросила Солнышко, чтобы не дать нетерпению и досаде на свою невнимательность забраться глубоко в сердце.
Но куст задумался о чем-то своем и лишь таинственно перебирал листиками. Не дождавшись ответа, Настя только вздохнула:
- Ничего, сюрпризом будет.
- Знаю! Знаю! - залаял вдруг Мух так громко и неожиданно, что девочка вздрогнула и выпустила ветку. - Я придумал! То есть вспомнил! Когда кого-то не можешь долго найти, надо его позвать.
- Позвать?
- Да. Когда мы с Тузиком играли во дворе в прятки и долго не могли найти друг друга, достаточно было крикнуть: «Я сдаюсь и больше не играю! Найдись, пожалуйста!» - И Тузик тут же находился!
- Но сдаваться не честно, - возразила Настя.
- А прятаться так, чтобы тебя не нашли еще не честнее! И может, ягодка не в прятки с тобой играет, а просто стесняется.
Солнышко недоверчиво посмотрела на друга, но он так радостно и задорно размахивал хвостом, что девочка все же решилась.
- Дорогой Плод Фиолетового Дерева! - позвала она. - Найдись, пожалуйста!
- Я здесь! - тут же пропищала маленькая ягодка, величиной с дикую вишню и сама прыгнула Насте в ладошку.
- Ура! - закричали Мух и Солнышко хором так, будто заранее это отрепетировали. Так часто бывает у настоящих друзей.
- Спасибо, милый Фиолетовый Куст, - девочка ласково коснулась блестящих листьев.
- На здоровье и на удачу, - улыбнулся куст. - Жаль, стар я стал, не могу подарить больше одной волшебной ягодки. До свидания. Я буду думать о вас каждым своим листиком.
- И я о вас буду думать, - засияла Солнышко. - А фиолетовый цвет теперь будет у меня самым любимым. Ну, после желтого, конечно.
Мух с гордостью посмотрел на свои большие песочного цвета пятна - он был уверен, что речь идет об их благородном цвете.
- Ну, мы пошли, - заторопился пёс. - А то Страна Потерянных Мам еще сильнее потеряется…
Глава 8
Река
Солнышко не решилась сразу же съесть фиолетовую ягодку. Некоторое время она ее рассматривала и ждала, что она еще что-нибудь скажет.
- Ты чего ее не ешь? - заметил Настины сомнения Мух.
- А вдруг она этого не хочет?
- Спроси ее.
- Фиолетовая ягодка, если вы не хотите, чтобы я вас съела, так и скажите, - попросила Солнышко. Но ягодка молчала, и девочка осторожно положила ее в рот. На вкус она была, как вишенка, и приятно холодила нёбо, как мятный леденец. Девочка даже пожалела, что ее так мало.
Вдоль реки бежала узкая заросшая тропинка. Мух и Солнышко вышли на нее и пошли по течению. Девочка то и дело останавливалась и срывала мороженое с растущих вдоль тропинки кустов. Оно оказалось таким вкусным, словно тоже было волшебным. Да наверное так и было, ведь от обычного мороженого у нее уже давно бы заболело горло.
Мух бегал туда-сюда, прыгал и утверждал, что тоже почти научился летать.
Начало смеркаться. Облака над рекой и сама река становились всё ярче и красочней. А всё вокруг - деревья, кусты, невысокие скалы становились всё темнее. У реки в это время суток была главная роль. Она была истинной королевой, сверкающей и величественной.
- Подойдите ко мне, - нежно пропела Река. - Разве вы не хотите отразиться во мне, пообщаться со мной?..
- Конечно, хотим! - обрадовалась Настя. - Вы так прекрасны!
- Да и вы не хуже… - пропела Река на той же ноте.
- Вот и нет. После того, как мы побывали в Подземном Царстве Корней, мы стали грязными, - пожаловалась Солнышко.
- О-о! Пустяки! Испачканность платья исправить куда проще, чем испачканность души…
- Можно выкупаться? - обрадовался Мух.
- Ну, конечно! Я вас приглашаю, друзья мои! Купание в закатной Реке дает особую силу…
- Но я не умею плавать, - пожаловалась фея Солнышко.
- А я тебя научу. Иди, не бойся. Заходи прямо в платье.
А Мух не раздумывал. С веселым лаем он кинулся в воду, взметнув вокруг себя яркие, окрашенные закатным солнцем, брызги. Девочка посмотрела на друга и осторожно подошла к воде. Река оказалась теплой и ласковой. Уже смелее Настя зашла глубже и с удовольствием окунулась.
- Вот так, - подбодрила Река. - А теперь представь, что ты воздушный шарик или мячик. Набери в грудь побольше воздуха и плыви.
- А у меня получится?
- Получится.
Солнышко зажмурилась и для пущей уверенности сказала:
- Шарик воздушный всегда на плаву, я тоже, как шарик, сейчас поплыву! Раз, два, три!
И оттолкнулась от песчаного дна. Это действительно было похоже на полет. Такое же чувство свободы. Река нежно поддерживала девочку и слегка покачивала.
- Мух! Я плыву! Ура!
- Ура! - отозвались скалы на том берегу.
Чистые и довольные вышли друзья на берег через четверть часа.
- Спасибо, милая Река! Вы научили меня плавать! - поблагодарила Настя.
- Да, я тебе помогала, но больше всего помогло твое заклинание.
- Заклинание?
- Да. Раз, два, три, и всё такое - это было заклинание.
- Но я ведь просто так сказала! Просто, чтобы немного себя подбодрить! Я ведь раньше боялась глубокой воды…
- Сказала уверенно, звонко. И теперь ты умеешь не только плавать, но и правильно произносить заклинания.
- Нет, - Настя отрицательно покачала головой. - Это слишком просто.
- Конечно, просто. Быть феей просто. Почти так же просто, как быть рекой. Именно поэтому мало кто бывает настоящей феей или настоящей рекой. Люди слишком любят всё усложнять…
Река медленно и плавно текла у ног девочки. Такая спокойная и мудрая. В закатном свете она была просто восхитительна. Солнце стало ярко-алым. Редкие пушистые облака были так богаты красками и оттенками, что казалось, их нарисовал гениальный художник. В Насте от этой красоты проснулась тяга к живописи.
- Как бы я хотела вас нарисовать! - воскликнула девочка.
- Так в чем же дело! Рисуй! - радостно откликнулась Река. - Я люблю, когда меня рисуют!
- А краски, бумага? У меня ведь нет даже карандаша!
- О, это не проблема! Оглянись. Видишь дерево возле огромного камня? Такое яркое?
Настя подошла к указанному дереву и обнаружила, что его листья все разных цветов. «Это краски», - сразу же поняла девочка. А вместо плодов с веток свисали кисточки всех размеров.
- А бумага где? - спросила Солнышко.
- Рисуй прямо на песке, - предложила Река. - Тогда я смогу твою картину взять себе на память.
- На песке? Красками? Так я еще не пробовала.
Настя осторожно опустилась на колени у разглаженного водой песка и принялась рисовать. Заинтересованный Мух залез ей под руку.
- Отойди! - попросила Солнышко. - Ты мне мешаешь!
- Я никогда не видел, как рисуют на песке! - сказал пёс. - Как на асфальте рисуют - видел, как на стенах рисуют - видел, видел, как писали на заборе, а чтобы на песке рисовали, да еще и красками - не видел!
- И не увидишь! Если будешь мне мешать! Обойди с другой стороны и смотри оттуда.
- Как же я буду смотреть? Для меня тогда рисунок будет вверх ногами!
- Значит, подожди, пока я закончу!
Мух послушался, но ему было тяжело ждать. Он всё ходил вокруг девочки и тихонько вздыхал. А на Настю в этот вечер снизошло вдохновение. Она никогда еще не рисовала так красиво и с таким удовольствием. На ее картине всё выглядело по-настоящему - и волны, и заходящее солнце, и камыши, и деревья на другом берегу. И даже Мух поместился на ее картине. Солнышко нарисовала его, когда он, устав бегать, подошел к реке попить воды.
- Здорово! Замечательно! Дай я тебя лизну! - обрадовался пёс. - Я и не знал, что я такой красивый!
Пока Настя рисовала, солнце зашло и взошла луна. В ее нежном жемчужном свете картинка словно бы ожила.
- Это лучшая картина, какую мне когда-либо дарили! Большое тебе спасибо! - поблагодарила Река.
- Да это лучшая картина, какую я когда-либо рисовала, - улыбнулась Настя. - Раньше я так не могла. А почему так? Может, это оттого, что я съела волшебную ягодку?
- Разве так уж важно, отчего это получилось? Это - загадка! - величественно изрекла Река. - Разве ты не фея, чтобы творить чудеса?
- Я еще не совсем привыкла быть феей, - легко вздохнула Солнышко.
- К волшебству нельзя привыкнуть. Оно всегда должно быть новым и неожиданным, иначе оно перестанет быть волшебным и не сможет дарить радость, - сказала Река. - Можно я заберу картину?
- Пожалуйста!
Волна накатила на песок и забрала рисунок.
- За то, что ты мне подарила свой шедевр, я тоже сделаю вам подарок. Чего вы хотите?
- Я хочу найти маму, - сказала Настя и почувствовала, как тоска сдавила ей сердце. - Я хочу ее вернуть, чтобы она больше не терялась…
- Ты обязательно ее найдешь, - ласково пропела Река. - Но сейчас уже поздно, тебе пора спать, да и я, признаться, сонная. Идите вон на тот пригорок, рядом с дубом. Если что, он прикроет от дождя. А еще там самая мягкая и ласковая травка. Лягте там и поспите. А утром вы с пёсиком проснетесь у ворот Страны Потерянных Мам.
- А разве можно спать прямо на земле? - удивилась девочка.
- Не на земле, а на травке, - поправил ее Мух. - Только не говори, что ты никогда не лежала на траве!
- Лежала, только чуть-чуть. А вдруг я простужусь?
- Я буду хранить вас, - прошептала Река, - не бойтесь… Хлюп, хлюп, хлюп…
Река заснула.
Друзья поднялись на пригорок и оказались рядом с могучим дубом. Он был очень большой и старый. Когда-то его посадил рядом со своим домом добрый лесник, но со временем лес так разросся, что и дуб и избушка затерялись в нем. Домик развалился без людской заботы, а дуб переселился в Страну Потерянных Деревьев.
Рядом с ним Настя почувствовала полную уверенность, что здесь она в безопасности. Она легла на траву, будто на перину. Рядом тут же устроился Мух. Дуб вздохнул и зашелестел тихую колыбельную. Светлячки, словно маленькие эльфы, кружились в кроне. Настя закрыла глаза.
Глава 9
Друзья ссорятся, чтобы помириться
Вы когда-нибудь просыпались в рассветном лесу? Если да, вы, конечно же, понимаете, что нет чуда более впечатляющего, чем утренние заспанные деревья, росистая трава, мерно дышащая река. А сам воздух - нежный, бодрый, веселый! И кажется, что это не просто утро. После такого утра и день будет сказочным.
Когда фея Солнышко проснулась, Мух уже не спал.
- Вот, - Мух заботливо положил рядом с девочкой румяные ватрушки, - свеженькие, только с дерева. Самые спелые выбрал.
- Спасибо, Мух, - девочка встала и потянулась руками к небу, словно утреннее солнышко. Ветер подлетел и принялся расчесывать ее золотистые волосы.
- А я уже поохотился, - радостно сообщил пёс. - И очень удачно. Поймал двух злобных сосисок, которые хотели съесть друг друга. Они поспорили, кто из них больше и сочнее. Я их рассудил. Обе оказались очень вкусными.
- Мух, а где ворота в Страну Потерянных Мам?
- Вон они, видишь? - пёс указал на другую сторону реки.
- Но это же нечестно! Река обещала, что мы проснемся у самых ворот!
- Река умная, - улыбнулся Мух. - Она знала, что если мы проснемся у самых ворот, то сразу же побежим к ним.
- Конечно!
- Но тогда мы целый день будем ходить неумытыми. А так мы сейчас еще и поплаваем! Ешь ватрушки и поплыли…
Во второй раз Насте даже не понадобилось вслух говорить заклинание. Пока друзья плыли, противоположный берег становился всё менее противоположным. Всё ближе и ближе становилась бело-голубая крепость. Огромная. Неприятная.
- Слушай, Мух. А почему мы не полетели? - спросила Солнышко на середине реки.
- Здесь летать опасно. Если увидят, выпустят истребителей. В этой Стране полеты строжайше запрещены, - предупредила Река.
- Кто может запретить полёты? - возмутилась девочка.
- Великий хан Бытуй. Это он ворует самых лучших мам, чтобы они служили ему.
«Неужели мама за этими стенами? - Настя с ужасом посмотрела на белую крепость. - Надо ее срочно спасать! Как можно сидеть взаперти, когда вокруг такая природа!»
- А этот Бытуй очень страшный? - спросил Мух. - Он нас не съест?
- Не знаю, из Страны Потерянных Мам еще никто не возвращался. Но ты ведь фея, Солнышко, у вас должно всё получиться.
Река подхватила друзей и аккуратно вынесла на берег. Здесь он был глинистый и скользкий. Мшистые камни были разбросаны тут и там. Большие пучеглазые лягушки глядели на Муха и Настю и квакали.
- А здесь прелестно, - сказала девочка, рассматривая лягушек. - Очень даже мило.
- Ква! Ква! - хором согласились лягушки.
- Ты девчонка, - вздохнул Мух. - Только девчонки такие вздыхательные, что всюду замечают бесполезные красивости.
- Ква! Ква! - запели лягушки.
- Но ведь кто-то их должен замечать! А то они так и умрут незамеченными! - возразила Солнышко.
- Ква! Ква! Ква! - поддержали ее лягушки.
- Берег здесь лысый, каменистый и скользкий. Что ты здесь увидела красивого? Лягушек, что ли?
- Ква-а! - лягушки приосанились и утвердительно закивали.
- На земле не бывает некрасивых мест! - заявила фея, взглянула на пса и, увидев, что он собирается возразить, добавила. - И если ты со мной не согласишься, я обижусь.
Мух задумался, и даже лягушки притихли. Пёс озабоченно огляделся в поисках красивостей. Ему совсем не хотелось ссориться с Настей.
- Раз лягушки здесь живут, значит им тут красиво, - сказал он наконец.
- Ква! Ква! - отозвались хозяйки берега.
- Ты хитрый, Мух. Ты это знаешь? - слегка прищурилась девочка.
- Ты не будешь со мной ссориться? - с тревогой спросил пёс.
- Нет. И даже не потому, что сейчас для этого не лучшее время. Просто я тебя люблю такого, какой ты есть!
И Настя крепко обняла подскочившего к ней Муха. Лягушки умиленно вздохнули.
Глава 10
У ворот Страны Потерянных Мам
Голубые ворота Страны Потерянных Мам были просто огромны. Железные, блестящие, украшенные замысловатыми узорами из кастрюль, тарелок, швабр и метёлок.
Стоящие у ворот стражники были вооружены большими поварёшками и одеты в белоснежные фартуки и поварские колпаки.
- Э-э… здравствуйте… - Настя хотела сказать громко и уверенно, так чтобы стражники сразу поняли, что она пришла по очень важному делу, но получилось тихо и невнятно.
Стражники посмотрели на девочку, и их улыбки засияли ярче их фартуков.
- Рады вас приветствовать! Такая маленькая девочка тоже хочет попасть в наш изумительный неподражаемый стерильный Город? - звонко сказал охранник с рыжими густыми бровями и огромной бородавкой на носу.
- Это Страна Потерянных Мам? - тихонько пролепетала девочка.
- Да. Так называют наш великолепный город чужеземцы. А мы называем нашу родину Чистоград. То есть город блестящий, как алмаз льда, стерильный, как снег, - холодно улыбнулся стражник с ехидными тоненькими усиками и не менее ехидными чёрными узкими глазками.
«Китаец», - подумала девочка.
- Так вы нас пропустите? - спросила она.
- Нет. С собаками мы не пропускаем. Наш Город - единственный в мире бескошечный, бессобачий, и бесптичий, - гордо сказал стражник с бородавкой.
Мух нахмурился и зарычал, Настя положила руку ему на голову, успокаивая.
- Он очень умный пёс, каких не бывает! - скороговоркой выпалила Солнышко.
- Хе-хе. Умных животных не бывает. Все эти твари только едят, гадят и от важных дел отвлекают, - назидательно изрек китаец.
- Вы так считаете? Ай-ай-ай! - сердито залаял Мух. - Разве у уважающего себя человека может быть такое глупое мнение?!
Китаец нахмурился и замахнулся поварешкой. Мух и Настя едва успели отскочить.
- Это не наше мнение, - оскалился бородавчатый, - а хана Бытуя. А его слова сомнению не подлежат!
- Мнение нашего хана - единственное мнение, которое может быть у порядочных подданных! - поддакнул китаец. - Иначе, мнение твоего начальника - это и есть твоё мнение. Вот так-то, детка… Выполняй приказы, не думая ни о чем, и будешь счастлив.
- Правильно, - согласно закивал другой стражник. - Абсолютно верно!
- Как это? - не поняла девочка. - А зачем тогда вам головы нужны?
Стражники недоуменно переглянулись.
- Колпак носить, - неуверенно предположил китаец.
- Кушать, - вспомнил бородавчатый.
- А еще?
- Ну… смотреть…
- В носу ковырять…
- Думать! - подсказал Мух. - Голова нужна всем, чтобы думать!
- Зачем? - удивился китаец.
- Чтобы не совершать глупостей! - сказала Настя таким голосом, которым Олеся Алексеевна журила непонятливых учеников.
Стражники нахмурились и синхронно почесали затылки. Но тут же их лица просветлели, и они дружно продекламировали:
- Чтобы не совершать глупостей, строго выполняйте указания начальства!
- Это параграф устава! - с благоговением пояснил китаец. - Его тоже придумал хан Бытуй.
- И вы всегда-всегда выполняете приказания? - спросила девочка.
- Да!
- И вы нас не пустите?
- Нет!
- А если бы вам приказали убивать всех, кто проходит мимо городских ворот? Что бы вы тогда делали?
Стражники нахмурились. Пышные брови бородавчатого полностью скрыли глаза. А китаец почесал лоб ручкой своей поварёшки. Видимо такого сложного вопроса им никто не задавал.
- Разве убивать - хорошо? - подсказала Солнышко.
- Да, убивать - это плохо, - проворчал пышнобровый. - Но если хан прикажет…
Девочка не дала ему договорить.
- А если мимо ворот пройдёт ваша мама?! - задала она следующий вопрос. - Что тогда?
Бородавчатый покраснел так, что, казалось, у него из ушей сейчас пойдет пар. Китаец в поисках ответа бешено вращал глазами. Мух и Настя стояли и ждали. От того, что стражники ответят, будет зависеть, сумеют они уговорить их открыть ворота или нет.
- Молчать! - заорал вдруг бородавчатый и замахнулся половником.
Настя испугалась и попятилась, Мух зарычал.
- Хе-хе-хе! - весело рассмеялся стражник. - Больше всего на свете люблю, чтобы меня боялись. Именно поэтому я и работаю «страШником»! Идите отсюда со своими глупыми вопросами!
Солнышко ужасно расстроилась. Как же так? Они уже подошли к самым воротам Страны Потерянных Мам и не могут войти! Как же можно убедить этих глупых стражников их впустить?
- А хотите, я вас нарисую? - предложила девочка.
- Ты здесь уже кого-нибудь нарисовала? - насторожились стражники.
- На этом берегу Реки никого, - покачала головой Настя. - Вы будете первыми.
- Хорошо! Я люблю быть первым, - улыбнулся китаец, но бородавчатый тут же на него прикрикнул.
- Отставить баловство! Как вам не стыдно, Буль-Буль-Оглы!
- Да я не в смысле, чтобы она меня рисовала, я просто люблю быть первым…
Китаец повернулся к Насте.
- Иди отсюда, девочка с собакой, нам не нужны неприятности из-за вас. Да и вам они не нужны…
Солнышко хотела еще что-то сказать, но Мух ухватил ее за подол платья и потащил назад к зарослям кустов у дороги.
Глава 11
Кого пускают в Чистоград
- Злые они, нехорошие дядьки! - Настя тяжело вздохнула и прислонилась к стоявшему у дороги тёплому коричневому камню.
- Да нет, не злые, - возразил Мух. - Злые бы покусали, а эти только пугали. Работа у них такая, на прохожих лаять.
- Понимаешь, Мух, - сказала девочка, внимательно глядя на пролетающее облачко, - люди все должны быть хорошими. Люди должны помогать друг другу. Ведь если ты всегда со всеми добрый и отзывчивый, то и тебе тогда каждый готов помочь…
Тем временем пёс обошел камень кругом, в поисках интересных запахов, но нашел совсем другое:
- Смотри, Солнышко! Тут, похоже, что-то написано!
Настя тут же подошла к Муху - в волшебной стране не бывает ненужных надписей. Девочка читала быстро, сначала молча, потом вслух.
Волшебство, баловство
на территории Чистограда и в его окрестностях
СТРОЖАЙШЕ ЗАПРЕЩЕНЫ!
Игры, развлечения,
(рисование, пение и тому подобное)
считаются преступлением!
Добро пожаловать
в гостеприимный, самый уютный и самый чистый на свете город - Чистоград!
Да здравствует хан Бытуй!
- Ух ты! Вот это чудо! - восхитился Мух. - Ты так здорово читаешь!
- Ну да… Я неплохо читаю, - слегка смутилась Настя. - Быстрее меня читает только Наташа, но когда она это делает, то совершенно ничего не понятно. А Марина умеет читать очень чётко и выразительно, как настоящие дикторы. Но сейчас это не важно! Ты понял, что написано на камне?
- Э-э… - теперь Мух смутился. - А ты можешь прочитать еще раз как диктор?
Солнышко повторила, стараясь четко проговаривать каждую букву.
- Ты понял? Это безобразие! Баловство и волшебство для них одно и то же! А рисование, пение и всякие игры - преступление! - девочка была возмущена до глубины души. - И моя мама в таком ужасном месте! Она ведь просто не сможет там жить! Ей так нравятся мои рисунки! А как здорово она умеет играть в мяч! Нам надо срочно найти, как попасть внутрь!
- Есть идея! - гавкнул Мух. - В обычных заборах всегда есть дырки. Может, и в этой стене где-нибудь есть лаз или чёрный ход? Давай, я сбегаю, поищу…
- А я? Ты хочешь оставить меня одну?
- Да я быстро! Одна лапа здесь, другая там. А ты отдохни пока. Феи не должны уставать, как собаки.
- Нет, я не смогу сидеть просто так! Я лучше еще раз со стражниками побеседую.
- Договорились! Давай знаешь как сделаем? Они ведь не хотели пропускать тебя, потому что с тобой был я. Так ты проходи одна, а я найду дырку и присоединюсь к тебе уже внутри!
И друзья опять пошли к городу, но вдруг увидели, как к огромным воротам подошла очень красивая женщина с утюгом в руках.
- Смотри, Мух! Какая-то женщина…
Вслед за первой подошла вторая. Она шла, не глядя по сторонам, всё своё внимание уделяя вязанию носка.
- И еще одна… Смотри! - громко зашептала девочка.
Стражники пропустили женщин в Город. Ворота со скрипом закрылись.
- Солнышко! Они сами туда идут. Сами! Их как будто тянет туда! - с горечью заметил Мух.
- Неужели и моя мама сама туда пошла? - на глазах у Насти заблестели слёзы.
- Ничего, всё будет хорошо! Нам, главное - в Город попасть, а там мы наведём порядок! - бодро сказал Мух и резво побежал к стене, на поиски черного хода. А Настя решительно пошла к воротам.
- Хе-хе! Ты опять здесь! - рыжий стражник с бородавкой на носу обрадовался девочке, как старой знакомой. На его хмуром лице появилось что-то похожее на улыбку, словно солнце на миг осветило пасмурный осенний день, но стражник тут же смахнул ее ладонью, как незваную муху. Что ж, служба!
- Да, это я, Солнышко, - приветливо сказала Настя и тоже улыбнулась. Её улыбка была настолько яркой и обаятельной, что китаец ладонью зажал себе рот, чтобы не улыбнуться в ответ. Стражникам не положено улыбаться всем подряд.
- А вы Буль-Буль-Оглы, - сказала ему девочка. - Вы китаец.
- Ничего я не китаец! - возмутился стражник. - Я узбек!
- Очень приятно, - улыбнулась Настя. - А вас как зовут, скажите пожалуйста? - вежливо обратилась девочка ко второму стражнику.
- Константин Бородавкин, - гордо ответил бородавчатый. - А что? Если ты опять пришла, чтобы нам зубы заговаривать, то это бесполезно. Всё равно не пропустим.
- Почему? Я ведь теперь одна, без собаки!
- А мы детей тоже не пускаем. Дети и животные плохо влияют на ход важнейших производственно-бытовых работ, - снова процитировал статью устава китаец, то есть узбек. - А ты ведь ребёнок? Правда?
- Да, - кивнула девочка, она не могла сказать неправду.
- Значит, не пропустим. Ты уж извини. Вот как вырастешь, обзаведёшься своей семьей, тогда приходи. Мы тебя с удовольствием… - Буль-Буль-Оглы не договорил: он увидел еще одну женскую фигурку с граблями в одной руке и жестяным ведром в другой, не спеша приближающуюся к воротам.
- Добро пожаловать в город Чистоград, самый чистый беззверный, бесптичий и безнасекомный! - вытянулся по стойке смирно Бородавкин.
- Здесь нет капризных вечно орущих детей! Только наслаждение от полезной работы и искренняя любовь Великого хана Бытуя!
- Спасибо, - робко сказала женщина тихим, лишённым эмоций голосом. И сама она выглядела невзрачно в ситцевом выгоревшем на солнце платке и сером платье в еле различимый розовый горошек.
Солнышко заглянула ей в глаза и отшатнулась. Глаза женщины были серые и водянистые, а потухший взгляд напоминал увядший цветок. Безжизненные губы что-то невнятно бормотали.
Буль-Буль-Оглы обошёл женщину вокруг, прищурив и без того узкие глазки.
- Оч-чень хорошо! Недурно! У вас есть шанс понравиться Великому хану Бытую! Возможно даже, что через несколько десятков лет верной службы вам удастся обратить на себя его внимание. Но вам надо еще поработать над собой. Лицо должно быть еще серее. Блеск из глаз нужно будет полностью убрать. Но ничего! Всего пара-тройка лет в нашем прекрасном городе - и всё наладится! Будете как тень!
- Обязательно! - успокоил Бородавкин засмущавшуюся женщину, которая от стыда, что она в чём-то не такая, так низко наклонила голову, что, казалось, вот-вот уронит ее в своё ведро.
- Ваше любимое занятие? - громко и чётко спросил Буль-Буль-Оглы. Из кармана фартука он достал большой блокнот и карандаш.
Женщина молча приподняла грабли, затем бережно, как дорогую вещь, поцеловала ведро в ушко.
- Отлично! Можете войти!
Бородавкин приглашающее махнул рукой и огромные ворота бесшумно отворились. Так же бесшумно женщина вошла в город.
Настя подумала, что это ее шанс. Она резко рванулась, собираясь проскочить в начавшие закрываться ворота. Но Буль-Буль-Оглы успел схватить девочку за шиворот платья и отбросить на дорогу. Девочка упала в пыль, пребольно ударившись локтем.
- Я думал, ты понятливей! - нахмурился стражник. - Ты что, не слышала, о чём я говорил этой женщине? Даже если бы ты не была ребёнком, ты слишком яркая для нашего города! Яркие цвета отвлекают людей от важной работы! Цвет должен быть либо белый, либо серый! А никак не розовый, как у тебя! И не плачь! Встань, отряхнись и иди назад в свой яркий детский мир! Сюда попадают только обесцвеченными.
- Обесцвеченными? - Настя вытерла глаза, но слёзы снова на них навернулись, локоть продолжал тягуче болеть. - Но ведь мама часто красила губы, брови, ресницы и даже волосы! Разве это не помогает стать ярче?
- Это не помогает, - покачал головой Буль-Буль-Оглы. - Истинный цвет ни с чем не спутаешь…
Глава 12
Как попасть внутрь?
Мух тоже вернулся ни с чем.
- Знаешь, - сказал он виновато, - наверное, в волшебных заборах не бывает дырок. Но даже если и есть, этот забор слишком уж длинный, не один день можно потратить, оббегая его.
- Но несколько дней - это так много! - Настя в отчаянии заломила руки. - Тут каждая секунда на счету! Знаешь, что они там делают с мамами?
- Что?! - пёс округлил глаза, представляя себе самое страшное.
- Они заставляют их работать, пока они не превратятся в тень. А мимо стражников можно пройти только став взрослым и почти полностью бесцветным.
- Так что же нам делать? - Мух оглядел девочку с головы до ног. - Ты даже пыльная очень яркая. И мои рыжие пятна ничем не замаскируешь. Как же мы попадём в этот город?
- Не знаю, - Солнышко села в густую траву. - Наверное, легче пройти на концерт какой-нибудь звезды, чем в эту Страну…
- Ух ты! А звёзды танцуют или поют? Знаешь, нам, собакам, кажется, что это не звёзды, а луна поёт. И мы ей подпеваем. И этот концерт абсолютно бесплатный…
- Мух! Не прикидывайся месячным щенком. Я про звёзд эстрады говорила. Они поют и танцуют, яркие такие, стильные! - раздражённо объяснила Настя, она была уверена, что пёс ее дразнит, притворяется, что не знает, кто такие звёзды. - Думай лучше, как нам стражников обмануть!
- А я бы туда ни за что не полез! - послышался голос откуда-то снизу.
- Ой! Кто это!? - взвизгнула девочка и тут же вскочила на ноги, в голове почему-то возник образ серой мышки. Но в следующий миг Настя поняла, что это говорит растение. Примерно такой же голос был и у Фиолетового Куста: тихий и будто бы прохладный. Фея присела на корточки и стала рассматривать травы. Вот василёк - нежный, будто ситцевый, синий цветочек. Вот тысячелистник со своими крепкими белыми зонтиками. Вот синяя свечка шалфея. Вот подорожник. И еще много трав, названий которых девочка не знала. У нее разбежались глаза. Кто же говорил?
- Кто вы, уважаемое растение?
- Я шалфей, - представился цветок и поклонился своим мохнатым синим колоском. - Такой милой и живой девочке не место в Чистограде, - сказал он. - Я всё время боюсь, что мои семена ненароком туда просыплются. Нудно там и несвободно. Фу! В этой бледной стране от тоски забудешь, как нужно пахнуть и когда цвести. Это я вам говорю, полевой цветок!
Мух подошел и понюхал цветок. Его аромат был простым, горьковатым, и, казалось, таким же синим, как и сам шалфей.
- Мы бы туда ни за что не пошли, - печально сказала Солнышко. - Но там моя мама. Она у меня самая красивая, самая добрая. Разве честно делать такую маму бесцветной? Разве честно, разве правильно нас разлучать?!
Последние слова Настя гневно прокричала.
- Не шуми так громко, - попросил шалфей. - А то всех пчёл распугаешь. Ты лучше скажи, разве не лучше тебе без мамы? Без различных поучений, без постоянных «нельзя», «положи на место» и «иди учить уроки»? Разве тебе никогда не хотелось, чтобы мама подольше не возвращалась в работы?
- Было, - честно призналась Настя. - В тот день мы с Наташкой соорудили из штор платья и украсили их мехом от маминой шубы и бахромой с диванного покрывала. Нам было очень весело. Но когда пришла мама, она очень нас ругала. Правда, больше меня, Наташка сбежала. Но знаешь, милый Шалфей, сейчас я на всё согласна: пусть меня мама ругает, наказывает, гулять не пускает, лишь бы она была со мной. Я люблю свою маму. И она меня любит. И Муха она тоже полюбит, и мы возьмём его к себе жить. Только бы маму удалось спасти!
- Да, от любви ни одно растение не вылечит, - кивнул шалфей. - Знаете… А что если вам в кого-нибудь превратиться? Во что-нибудь привычное для стражников и Чистограда. В лопаты, например…
- Мух, ты хочешь стать лопатой? - эта мысль показалась девочке очень забавной.
- Ну, не очень… то есть не совсем, - пёс испытующе посмотрел на девочку. - А ты?
- Я не могу! - возмутилась Настя, аж ножкой топнула. - Ты помнишь, что говорил Фиолетовый Куст? Нельзя изменяться так сильно, чтобы тебя не узнали. Мама и не подумает, что я - лопата!
- Но идея хорошая, - возразил Мух. - Надо превращаться. Не в лопату, так во что-нибудь более похожее не тебя. Например… - пёс замер, как охотничья собака, заметившая дичь. Ему очень понравилась, пришедшая в голову мысль: - превратись во взрослую тётеньку.
- Правильно! Говорят, что я очень похожа на маму. Я думаю, когда она увидит меня взрослую - обязательно узнает. А тебя, Мух, мы превратим в муху. Это очень подойдёт к твоему имени. Вот только как это делается?
- Уважаемый шалфей, - Мух ласково ткнулся носом в траву, - а не подскажете нам какое-нибудь заклинание для превращения ребёнка во взрослого.
- А собаки в муху, - добавила девочка.
- Чтобы превратиться в насекомое, нужно найти цветок белладонны, - начал шалфей, покачивая цветком, - понюхать его, загадать желание и через две недели оно исполнится… Может быть… Если желание будет достаточно важным и искренним… И если цветок белладонны будет достаточно открытым для этого. Но если понюхать белладонну в начале увядания!.. Горе тому, кто это сделает!
- Что тогда? - тревожно спросил Мух.
- Тогда бедняга навсегда останется насекомым! И растения от этого не лечат, - строго закончил шалфей.
- Мне не нравится это беладонство, - категорически заявил Мух. - Теперь я этот цветок буду десятой дорогой обходить. А то понюхаешь случайно, не о том подумаешь, а через две недели - оп! Жужжи и кусайся до конца жизни!
Пёс посмотрел на погрустневшую Настю, вздохнул и лизнул ее в щёку.
- Но если без этого не обойтись, если без этого мы не сможем спасти твою маму, то я готов…
- Нет, Мух, - девочка крепко прижала пёсика к груди, - такой рецепт превращения нам всё равно не подходит. Две недели это ужасно долго. Спасибо вам, шалфей, но мы лучше пойдём у Реки спросим. Она уже научила меня одному заклинанию. Может, снова поможет…
- Бежим к реке! - скомандовал Мух. - Кто последний, тот обглоданная косточка!
Глава 13
Фея Солнышко взрослеет
- Помогите, пожалуйста, великая царица Река! Научите меня как превратиться во взрослую тётеньку, а моему пёсику - в муху, - склонилась Настя над прозрачной чистой водой.
- Красивая девочка, кто ты? - Река слегка покачивала на своих волнах Настино отражение.
- Вы меня не помните?! Это же я, фея Солнышко!
- Нет, красивая девочка, я тебя не помню, - ласково прожурчала Река.
- Как не помните?! Вы меня вчера плавать научили!
- Вчера? Тогда понятно. Всё течёт, всё меняется. И я вчера была другая. А та Река, которая тебя вчера учила плавать уже наверное слилась с морем.
- Вчерашняя река еще учила меня правильно произносить заклинания. Может, вы тоже знаете…
- Нет, не знаю. В этой стране я всё время теряюсь. Сегодня я добрая, ласковая, но легкомысленная. Ты говоришь, я вчера была мудрой? Я учила? Как интересно… А как правильно произносить заклинания?
- Вы… то есть вчерашняя вы, учили меня, что заклинания нужно произносить легко и уверенно…
- А ты пробовала? Или только послушала и головой покивала?
- Конечно, попробовала! Я без заклинания не сумела бы так быстро научиться плавать!
- Если бы я сегодня не была такой глупенькой, - Река игриво плеснула о берег и сверкнула солнечным бликом Насте в глаза, - то я бы предположила, что это правило действует абсолютно для всех заклинаний. Но ты отвлекла меня от очень важного дела: я как раз играла с мальками. До свиданья, красивая девочка, удачи тебе…
- Вот видишь, - радостно гавкнул Мух, - оказывается, ничего сложного. Будь уверенной в себе феей, и у тебя всё получится. Давай, преврати сначала себя, а потом меня.
- Почему сначала себя? - насторожилась девочка, уж очень радостно сказал это Мух, словно бы с подвохом.
- Ну… а вдруг у тебя не получится? Захочешь одного, а превратишься в бегемота…
- Вот еще! - Солнышко топнула ножкой от возмущения. - Я очень способная! Мама мне всегда это говорит! Сейчас я тебе докажу, что я превращать могу не хуже, чем решать примеры. Стой смирно! Сейчас ты станешь мухой!
Девочка закрыла глаза и подняла руки к небу.
«Я настоящая фея, я всё могу!» - сказала она себе мысленно и постаралась собраться. Сосредоточиться важно для любого дела. Если сосредоточиться на задаче, она тут же решается. Главное, не отвлечься раньше времени, а то она может решиться не правильно. А сейчас никак нельзя ошибиться, ведь тогда может пострадать ее лучший друг.
Но сосредоточиться оказалось не так-то просто. Всё отвлекало: Мух взволнованно пыхтел и шуршал хвостом по траве, птицы громко чирикали, лягушки квакали, даже Река плескалась о берег так громко, словно специально отвлекала. К тому же девочка поймала себя на мысли, что боится. Боится за Муха. А вдруг и правда получится бегемот? А с бегемотом в Чистоград наверное тоже нельзя.
- Я всё еще пёс. Ты скоро меня превратишь? - поторопил ее Мух. - А это будет не больно?
И тогда Солнышко решилась. «Мух прав! Не правильно всё новое испытывать на собаках! Я должна сперва сама…» Она зажмурилась сильнее, зажала ладонями уши и быстро произнесла:
- Мне нужно сейчас повзрослеть непременно, я - взрослая тётенька, Анастасия Сергевна. Раз, два, три!
Ещё миг она не открывала глаза, прислушиваясь к себе.
- По-моему, ничего не изменилось, - прошептала девочка.
- Это хорошо! Измениться внешне - это ничего. Главное, внутри оставаться ребёнком, - сказал Мух.
Настя открыла глаза.
- Ой, Мух, ты стал меньше! Извини, я не хотела…
- Это не я стал меньше, это ты стала больше, - улыбнулся пёс. - А похорошела как!
Настя подошла к Реке и взглянула на своё отражение. Она была не совсем тётенька. Солнышко превратилась в красивую взрослую девушку лет двадцати.
- Ах! - только и смогла вымолвить Настя.
- Мне нравится, - сказал Мух, тоже глядя на отражение. - Только надо немного привыкнуть к тому, что это тоже ты.
- Да, мне тоже надо привыкнуть, - кивнула Анастасия Сергеевна.
Взрослая Настя понравилась сама себе. Она была почти такая же принцесса, которых Солнышко рисовала в своих альбомах. Довольно высокая, с кудрявыми распущенными волосами, с правильными милыми чертами лица. В красивом вишнёвом платье с кружевами, в модных узеньких белых туфельках. Белое блестящее колье вокруг тонкой шеи, серебряные браслеты и колечки с разноцветными камешками. Но главное, она была похожа на маму.
- Красиво, - улыбнулась Настя своему отражению.
- Да, - кивнул Мух, - но…
- Тебе не нравится?
- Мне нравится. А вот охранники в таком шикарном убранстве тебя не пропустят. Тебе бы не бальное платье себе наколдовать, а халатик серенький застиранный, невзрачный фартучек и стоптанные шлёпки…
- Хорошо тебе говорить, - надула губки Солнышко. - Вы, собаки, вообще можете без одежды ходить, а нам, девушкам, нужно красиво одеваться. Я бы даже от короны не отказалась. Такой золотой и с яркими разноцветными камушками.
- Не пропустят, - хмуро повторил Мух.
- Да знаю я…
- Тогда немедленно преврати своё платье в обноски!
Девочка еще раз взглянула на своё отражение и отрицательно покачала головой:
- Не могу!
- Можешь! Давай! Это нужно!
Настя еще раз оглядела своё шикарное платье, никогда у нее такого не было, даже на новый год, и закрыла глаза, чтобы пёс не увидел навернувшиеся слёзы.
- Раз, два, три, - чуть слышно пошептала фея, - платье превратись в... шу-шу-шу…
- Во что? - не понял Мух. - Ты внятней говори, а то платье тебя не поняло. Смотри, на нём появилось еще несколько ярких цветов.
Настя открыла глаза и ахнула: платье стало еще краше.
- Не могу я Мух! Не хочу портить такую прекрасную вещь!
- Надо! - нахмурился Мух.
- А знаешь, я превращу платье в обноски, когда мы подойдём к воротам, а пока немножко его поношу! Точно?
От этой мысли настроение у Насти сразу же улучшилось.
- Наверное, можно, - великодушно согласился Мух. - Но мы ведь уже сейчас и идём…
- Да, сейчас я тебя превращу, и пойдём.
Солнышко настроилась, закрыла глаза и громко уверенно, словно всю жизнь превращала всех в мух, сказала:
- Раз, два, три! Пёс, превратись в муху!
Но когда она открыла глаза, очень огорчилась: чуда не случилось. Пёсик сидел на том же месте и беззаботно смотрел куда-то в небо.
- Ты почему не превращаешься? - строго спросила фея.
- Не знаю. Наверное, с непривычки. Попробуй еще раз.
Но и во второй раз ничего не вышло.
- У меня ничего не получается, Мух! - взвизгнула девочка. - Наверное, я не могу превращать других! Скорей всего, я бездарная фея! У меня не хватает сил, чтобы наколдовать такую малость!
- Не забывай, что эту малость ты собираешься наколдовать из меня! - заметил пёс. - Наверное, это действительно трудно. Я ведь большой! Попробуй ещё раз!
- У меня не получится… - Настя низко опустила голову, словно ее сейчас будут ругать за невыученный урок.
- Если так думать, то точно не получится. Ты лучше вспомни то, что у тебя уже получилось. Ты ведь начинающая фея, но очень способная. Давай! Как там надо? Раз, два, три…
Солнышко серьёзно кивнула и закрыла глаза ладошками:
- Раз, два, три! Пёс, превратись в муху!
- Глянь, люди какие-то, - гавкнул Мух.
- Скажи, ты всё еще собака? - обиженно спросила Настя, не открывая глаз.
- Ага-в! - весело сообщил Мух. - Знаешь, мне так страшно превращаться в насекомое. Я так их не люблю! Особенно тех, что приходится из шерсти выкусывать…
- Ах, вот оно что! - девочка сердито прищурилась на пса. - Ты мне мешаешь! Ты не хочешь превращаться, вот у меня ничего и не выходит! А ну срочно захоти быть мухой!
- Думаешь, это так просто? Вон ты тоже не хочешь платье превращать!
- Но ведь так надо!
- И я говорю, что надо, а ты не хочешь платье превращать!
- Я не про платье! Я говорю, что тебе надо превратиться в муху!
- Знаешь, давай попозже немного поспорим. Слышишь, людьми пахнет? По-моему, они сюда идут.
Фея насторожилась.
- Да. Слышу голоса. Похоже, они идут по берегу. Может, спрячемся?
- Зачем?! А вдруг они нам помогут!
Глава 14
Неравноценный обмен
Из-за прибрежных кустов вышли люди - мужчина и женщина. Мужчина худенький и высокий, как камыш у реки. Даже волосы и усы у него были камышовые. Женщина румяная, пышная, с хитроватыми бойкими, как у бельчонка, глазками. Одеты они были в простую одежду, у обоих в руках были сапки.
- Гляди, Жорик, красна девица и ее верный пёс! - зазвенела женщина, увидев друзей, и на лице ее расцвела широкая улыбка. - Какие хорошенькие!
- Гав! - Мух радостно завилял хвостом и многозначительно посмотрел на девочку. Мол, видишь, нас хвалят, а ты хотела спрятаться!
- Смотри-ка, пёсику мы понравились! - засмеялась крестьянка и кокетливо поправила свои волосы, заплетённые в толстую, похожую на большую сдобную булку, косу. - Интересно, а что скажет нам эта девушка - сладкая конфетушка?!
- Здравствуйте, - улыбнулась Настя бойкой тётеньке, - трудно не ответить улыбкой на комплимент. - Мы путешественники. А вы кто такие, скажите, пожалуйста…
- Мы… - начал было Жорик густым, сочным, как спелые вишни, басом, но хитроглазая тётенька его перебила.
- Та селяне мы. Тута недалечко живём. Картошку, помидорки и лучок для того глупого города растим.
- Нам бы попасть в тот город… - начала Солнышко, но тётенька и ее перебила.
- Рано вам, миленькие! Гуляйте себе! В таких красивых туфельках, как у тебя, в таком чудесном платье только гулять и радоваться, а не в Чистоград лезть!
- Да, я знаю, меня в таком наряде в город не пустят…
Девочка вздохнула и грустно оглядела своё прекрасное вишнёвое платье с нежными шелковыми кружевами, которые, казалось, были сплетены из настоящих снежинок.
- Не пустят, - тётенька тоже перевела взгляд на Настино платье, и глаза ее зажглись неподдельным восторгом. - Как есть не пустят.
- А хотите, я вам подарю платье, туфельки и украшения? - спросила вдруг Солнышко, и сердце в ее груди предательски ёкнуло. - А вы дадите мне взамен что-нибудь попроще. Например, что-нибудь, в чём вы морковку пропалываете…
У Жорика загорелись глаза, открылся рот, а голова часто-часто закивала.
- Ты сурьёзно?! Так я согласная! - тут же отозвалась толстая тётенька. - На меня оно не налезет, но у нас дочечка есть, Солоха. У нее всё такое тусклое, такое плохое… Почему бы не поменяться?
Она звонко рассмеялась, а потом запрыгала-затанцевала какой-то своеобразный танец с сапками. Ее движения были ловкими и легкими, как у балерины, несмотря на большое и неповоротливое с виду тело.
- Ну, ты даёшь, Евдоха, - приговаривал Жорик, похоже, он впервые видел жену в таком восторге.
- Снимай скорее своё платье! - потребовала тётенька, когда прошла первая волна радости.
- Постойте, а я в чём буду? - растерялась Настя. - Без одежды? Совсем?
Евдоха на мгновение застыла: задумалась.
- Да, ты права. Сейчас я Солоху приведу, и вы тут же обменяетесь шмотками. Жорик, будь тут, следи, чтобы она не сбежала, - приказала Евдоха мужу, вручила ему вторую сапку и убежала.
- Ты ведь не сбежишь? - на всякий случай спросил Жорик.
- Зачем? Я сама предложила меняться. Мне это нужно. Понимаете?
Жорик почесал в затылке черенком сапки.
- Нет, не понимаю.
- И я не понимаю, как ты согласилась на этот обмен, - гавкнул Мух.
- Думаешь, мне легко? - Солнышко наклонилась к Пёсику, чтобы крестьянин не слышал. - Но у меня просто нет другого выхода. Это платье мне так нравится, что я ни за что не смогу превратить его в лохмотья.
Евдоху и Солоху долго ждать не пришлось. Очень скоро они прибежали, причем дочка бежала впереди матери. Эта девушка была примерно одного возраста с повзрослевшей Настей, но несколько крупнее. Было похоже, что ее вылепили из теста, не заботясь об утонченности форм. Но в мать она пошла не только фигурой. У нее были такие же острые, хитрые глазки и пышная коса.
- Вот это платье! - неожиданно низким голосом восхитилась Солоха, и тут же нацелила на Настю указательный палец, будто хотела им выстрелить: - Хочу такое! А ну раздевайся!
- Убери свой пистолет! - захохотала мама. - Скидывай тряпки. Папа, тик;й!
Жорик безропотно развернулся и ушел в кусты.
- Ты тоже отвернись, - попросила Настя Муха, и стала снимать одежду.
Солоха разделась быстрее и в нетерпении протянула своё старенькое, в нескольких местах аккуратно залатанное платье. На Насте это платье смотрелось, как мешок на коте.
- Ух ты, гадюка! - закричала Солоха с трудом втиснувшись в прекрасное малиновое платьице. - Все же лопнуло! Собака!
- Собака тут при чём? - засмеялась Евдоха. - Вон она сидит смирно. А тебе будет повод похудеть. Платье я зашью, будет лучше, чем было! Как говорится, дареной свинье в пятак не заглядывают! Покажи, где лопнуло?
- Ой! Смотри, мамка! Оно само починилось! И теперь на меня как раз!
- Как это? - всполошилась Евдоха.
- А оно волшебное, - просто сказала Настя.
- Так ты волшебница? - насторожилась Солоха.
- Я фея.
- Правда?! - глаза Евдохи зажглись, словно глаза кота, увидевшего на столе забытый казанок с мясом. - Тогда наколдуй нам еще новую хату, четыре свиньи и…
- Сундук золота! - добавила Солоха и ногой притопнула, чтоб уж наверняка желание исполнилось.
- Но я не могу такого! - испугалась девочка. - Сундук золота?
- Может! Я сам видел, у нее собака говорящая! - привел из кустов неотразимый довод Жорик.
- Ну и что, что говорящая! - оскалился Мух. Крестьянки взвизгнули и чуть не упали.
- Не повезло вам, сейчас время для колдовства неподходящее, - с умным видом гавкнул пёс. - Сегодня даже Река глупая.
В ответ вода плеснула у берега, словно засмеялась. Крестьяне попятились и от реки.
- Но не расстраивайтесь. У вас уже есть волшебное платье, а еще фея вам может погадать. А то, что она нагадает, обязательно сбудется!
Настя испуганно посмотрела на Муха, но пёс в ответ весело кивнул.
- Э-э… Дайте вашу руку, - Солнышко видела как-то как цыганка гадала по руке. Настя шагнула к Евдохе. Ладонь крестьянки на ощупь оказалась похожей на сдобную булочку: мягкая, тёплая, но сверху твёрдая корочка мозолей. «Чего бы такого ей пожелать? - подумала девочка. - Чего бы я хотела себе?» И словно пролетевший ветерок навеял ей хорошую мысль. Солнышко улыбнулась, и тут же солнышко улыбки коснулось и глаз Евдохи с тревогой ожидавшей ее предсказания.
- Вас ждёт большое счастье!
- О-о! Правда?! Супер! - тётенька подпрыгнула и зарделась от удовольствия. - А Жорик поправится?
- Обязательно, - серьёзно кивнула Настя, хотя понятия не имела, что имеет в виду Евдоха: то ли ее муж сейчас чем-то болеет, то ли она хочет, чтобы Жорик стал таким же пышнотелым, как и она. Но ее ответ понравился.
- А Солоха, доченька моя выйдет замуж за Васыля?
Настя взглянула на девушку и успела заметить, как та испуганно перекрестилась.
- Нет, - сказала фея.
- А за Пэтрыка?
- За Пэтрыка выйдет, - ответила Настя, снова угадав правильный ответ по лицу Солохи.
- Ой, как здорово! - воскликнула Евдоха. - Слышала, доченька? Не зря он на тебя так искоса посматривает и смущается, когда ты на него глянешь! А буряки большие будут? А картошка?..
- Всё будет большое и вкусное, если вы не забудете вовремя удобрить землю и будете поливать огород, когда долго не будет дождя.
- Спасибо, фея, спасибо! - Евдоха поклонилась в пояс, и ее домочадцы повторили за ней.
- И вам спасибо, - слегка смутилась Настя. - До свидания.
Глава 15
Мух становится мухой
- Мух, а правда сбудется всё, что я сейчас нагадала? - тревожно нахмурилась Настя, как только крестьянская семья скрылась за кустами.
- Странный вопрос слышу я от феи! - удивлённо воскликнул пёс. - Обязательно сбудется!
- А тебя в муху я превратить не могу…
- Ты что не знаешь первое правило волшебника?
- Какое?
- Волшебник никого ни во что не может превратить без его согласия! - гордо продекламировал Мух только что придуманное правило, хотя… если подумать, оно очень даже правильное получилось.
- Так ты захоти превратиться! Это же для общего дела!
- Нет, я согласен… Я уже почти хочу превращаться. Вот только мне бы напоследок полаять от души, побегать! А если б еще кота погонять! Солнышко, наколдуй мне кота! А?
- Мух! Ты не о том думаешь! Кота погонять! И что у вас, у мальчишек, за мода! Вместо того, чтобы думать о главном, ты ищешь отговорки! Как тебе не стыдно!
- Я шучу, - поспешил сказать Мух, почуяв, что Настя начинает сердиться. - Я сейчас настроюсь. Всё-таки мне сложнее, ты остаёшься человеком, а я буду мухой. Мне даже представить страшно, как я, сторожевой розыскной пёс Мухтар буду жужжать и спать на потолке.
Пёс несколько раз шумно втянул носом воздух, проводил взглядом большого мохнатого шмеля, деловито перелетающего с цветка на цветок.
- Давай, превращай! - громко гавкнул он. - Я постараюсь тебе не мешать.
- Так, сядь спокойно, не крутись, пёсик в муху превратись! Раз, два, три!
Солнышко сначала открыла левый глаз, затем правый. Солнечный день ликовал, веселился, переливался так же, как и прежде. Медлительный бархатный шмель, как бы нехотя перелетал от цветка к цветку, пил ароматный нектар и радовался. Деревья шелестели листьями так же монотонно и шелково, как обычно. Так же приветливо блестела Река. По небу плыли толстые, медлительные облака. Вот только Муха нигде не было.
- Мух! - позвала Настя. - Мух!
Никто не ответил.
- Мух! Отзовись! Ты где?
- Я тут! - низко прожужжала белая муха с рыжими пятнами. Насекомое облетело вокруг феи и село ей на плечо. - Голос у меня порядочно попротивнел. Да и красавцем меня теперь не назовешь… Зато я летаю! Кто бы мог подумать! Самой доверчивой собаке расскажи - не поверит!
Глава 16
Фейсконтроль
Константин Бородавкин и Буль-Буль-Оглы не скучали. В нарушение устава, они читали. Одним глазом. Эту сложную технику чтения они освоили за годы дежурства у ворот Чистограда. Пока левый глаз Бородавкина бегал по строчкам старенького номера журнальчика «Сделай сам», правый глаз неотрывно следил за дорогой. Буль-Буль-Оглы правым глазом читал пожелтевшую книжку «Кухня народов мира» и облизывался, но левый глаз бдительно следил за всеми подходами к воротам. Так что в город не мог незаметно проникнуть никто чужой, даже половина чужого.
Как только Солнышко показалась на дороге, стражники как по команде спрятали книжки в карманы фартуков. Буль-Буль-Оглы пронзительно посмотрел на Настю своими черными шустрыми, как муравьи глазками. Девочка съёжилась, ей показалось, что стражник сейчас ее узнает и снова прогонит, даже несмотря на старое Солохино платье и побледневшее от волнения лицо.
- Девушка! Очень приятно. Вы к нам? - сказал нараспев узбек.
- Да, - потупилась Солнышко.
- А не слишком ли вы румяны для нашего города? - Бородавкин оглядел Настю с ног до головы. - И платье ярковатое… хм… в дурацкий горошек…
Солнышко потрогала Солохино платье и подумала: «Конечно, дурацкий горошек, а что поделаешь…» Но вслух сказала:
- Я с детства мечтала попасть в вашу замечательную страну…
- Ну что ж, возможно, она скоро станет и твоей замечательной страной, - заулыбался Бородавкин и подозрительно вытаращился на фею. Настя с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык.
- Прежде всего, вы обязаны ответить на несколько контрольных вопросов, - Буль-Буль-Оглы достал блокнотик и карандаш.
- Я готова, - чуть слышно сказала Солнышко. Ей становилось страшновато. А что, если и на этот раз ее не пропустят?
- Ваше любимое занятие?
«Рисовать и играть со скакалкой», - подумала девочка и ответила:
- Н-не знаю… Убираю…
- Уточните, пожалуйста. Что вы умеете делать полезного? Готовите? Шьете? Вяжете? Моете посуду? Вытираете пыль?
- Ну… я… Пыль вытираю. Посуду мою. Подметаю иногда… - робко произнесла Настя.
- М-да. Негусто, - заметил Бородавкин. - Вы замужем?
- Нет.
- Неудивительно. Вот как научитесь быть хорошей хозяйкой, тогда и приходите!
Настя вздрогнула, предательские слёзы заблестели на глазах. Неужели всё напрасно? Неужели ее опять не пустят?
- Я его сейчас укушу! - прожужжал Мух.
- Костик, ты посмотри, как она убивается, - сказал вдруг узбек. - Зачем сразу прогонять? Может, она виртуозно моет посуду! Вы ведь, девушка, так любите мыть посуду, что готовы предаваться этому занятию круглые сутки? Не так ли?
«Нет, я это просто ненавижу», - подумала Настя и сказала:
- Обожаю! Ничего мне не надо, кроме грязной жирной посуды.
- Обожаю! Обожаю! И на мойку провожаю! - запрыгал на месте Буль-Буль-Оглы. - Думаю, мы вас пропустим…
- А мне она не нравится, - процедил Бородавкин и хлопнул себя по носу - Мух пребольно укусил стражника прямо в бородавку.
Буль-Буль-Оглы сдвинул очки на кончик носа и поверх них взглянул на напарника.
- Слушай, Костя, давай дадим ей шанс. Уверен, в нашей стране она многому научится. Каждое великое искусство начинается с малого… Я вот мечтаю стать поваром. И мне нужна профессиональная посудомойка…
- Хотеть вредно. Полезно делать. Гордился бы тем, что хан Бытуй доверил тебе охранять ворота, - проворчал Бородавкин, но всё же решил не противиться.
- Как звать-то тебя, горемычная? - Он тоже достал из кармана пухлый потрепанный блокнот.
- Солоха, - сказала Настя. Она уже давно решила, что назовется именем сельской девушки, еще тогда, когда менялась с ней платьями.
- Кхм, - закашлялся Бородавкин, а Буль-Буль-Оглы вдруг заинтересовался узором на воротах.
- Неплохо. Хотя могло быть и лучше, - пробормотал узбек себе под нос.
- Так и запишем, - Бородавкин наклонился к блокноту.
- Вам не нравится моё имя? - улыбнулась девочка.
- Здесь любимое имя - Людмила. Любимейшее имя хана Бытуя. Людочки у нас живут на главном Людмилином проспекте в самом центре. У них больше всего работы - нужной и интересной, - пояснил Буль-Буль-Оглы.
- А с другими именами как? Разве не пускаете? - Настя уже готова была заплакать. Да, мама точно здесь. Ее ведь тоже зовут Людмилой.
- Отчего же. Всех пускаем. Селим, трудоустраиваем, обрабатываем, обесцвечиваем, обеззвучиваем, - гордо сообщил Бородавкин.
- Есть у нас и Ленинская улица - для Лен. Есть Татьянин проспект, огромная улица Наташина, Катюшина, - подхватил узбек. - Для всех место найдется. Вот смотри…
Буль-Буль-Оглы вынул из кармана карту Страны, сел на корточки и расстелил ее прямо на дороге. Бородавкин и Настя тоже склонились над ней.
- Интересно, куда тебя поселят? Честно сказать, я не помню, чтобы к нам приходили девушки с твоим именем. Может, на Иришкин спуск подселят? Вряд ли. Там и так уже всё забито. Может, на Ларисину площадь? Хм. Тоже нет. А! Нашел! Вот переулок Олесь и Дарин. Вон видишь, почти у самой стены? Неплохо, да? Вдали от шума городского. Знай себе работай!
- Да. Прекрасное место. Там хорошо лишний вес и цвет сбрасывать, - подтвердил Бородавкин. - Хе-хе! Через месяц Солоху не узнаем! Будет серая, как муха! Ой!
Мух старательно укусил стражника в то место, по которому шлёпают непослушных детей.
- Мухи сегодня просто озверели! - пожаловался Бородавкин. - Кусаются, как собаки! Скорей бы уже смена закончилась! В нашем городе следят за тем, чтобы насекомых не было. Открывайте ворота! - крикнул он и стукнул половником в створку. Ворота бесшумно начали открываться. - Добро пожаловать!
- Ты все же дай мне знать, куда тебя определят, - шепнул Буль-Буль-Оглы Насте на ухо. - Мне скоро понадобятся хорошие посудомойки…
- Отведите Соломею на регистрацию, - сказал Бородавкин и лихо отдал честь.
Угрюмый коренастый мужчина в аккуратном белом костюме крепко взял Настю за руку и повёл за собой. Мух хотел на прощание еще раз укусить Бородавкина, но заметил, что ворота уже начали закрываться, и мухой полетел следом за девочкой.
Ворота закрылись. Яркий, звонкий, весёлый и красочный мир остался за стеной.
Часть 2
Чистоград
Глава 1
Всё должно быть стерильно
«Вот она, новая жизнь», - подумала Настя-Солоха и с интересом и, в то же время, с опаской огляделась. Она чувствовала себя так, как должно быть, чувствует себя шпион во вражеском лагере.
Всё вокруг выглядело идеально чистым. Асфальтовые дорожки были словно вымытые с мылом.
«Наверное, тут можно ходить босиком, и ноги к концу дня останутся розовыми, как только что после ванны», - подумала Настя и ненароком глянула на ноги своего провожатого. Он оказался обут в белоснежные тапочки.
Ровные, чистые коробкообразные здания серо-бежевых тонов сверкали идеально прозрачными стёклами окон. Миниатюрные квадратные клумбочки с бритой желтоватой травой украшали улицы. Даже мусорные баки были образцово выкрашены и вымыты. На их боках было аккуратно написано слово «мусор», а краска блестела, словно мусорники покрасили специально к Настиному приходу. А вместо деревьев… Солнышко не поверила своим глазам и подошла поближе. Вместо деревьев вдоль домов торчали метелками кверху огромные мётлы.
- Что-то не так? - провожатый тоже подошел и оглядел Настю и заинтересовавшую ее метлу своими маленькими подозрительными глазками.
- Нет, всё хорошо, - поспешила ответить девочка и автоматически поправила сползшую с плеча бретельку платья.
- Вот и хорошо, - кивнул провожатый. - Идёмте дальше. Мы должны дойти за десять минут.
- Здесь просто ужасно! - прожужжал Мух. Он тоже осматривал город с Настиного плеча и то, что он увидел, его не радовало. - Ты только посмотри! Ни одной мухи! Ни одной собаки! И ничего съестного! Тут даже хлебные крошки не валяются! Не удивительно, что и птиц здесь нет…
Настя еще раз оглядела улицу и поняла, что ее встревожило с самого начала: на улице не было никого, кроме нее и ее угрюмого спутника. Это было неправильно, и Солнышко решилась об этом спросить.
- Простите, а почему никого не видно? Здесь что, не гуляют?
- Гуляют, конечно, если есть такая необходимость. Например, когда моют дорожки или подстригают газоны.
- А это не скучно? - с тревогой в голосе спросила девочка. Она представила себе жизнь без игр и качелей, и ей стало невероятно тоскливо.
- Не скучно? Хе-хе… Что вы, Соломея! Мы делаем, вернее, сами жители Чистограда делают всё возможное, чтобы не было скучно. Работа, работа и еще раз работа! Скучать некогда! - сурово произнёс провожатый и показал рукой на плакат, висевший над входом унылого коробкообразного здания.
Ohne Flei; kein Pries.
(Оне фляйс кайн прайс.)
- Ух ты! - восхитилась Настя-Солоха. Надписи на непонятном языке ее привлекали, казалось, они скрывают что-то очень умное. - А это на каком языке?
- Тише! - цыкнул сердитый проводник. - Это по-немецки. «Не будешь прилежным, никто не похвалит». Это правда. Немцы молодцы. Во всём мире не найдешь таких трудолюбивых и практичных людей. Хан Бытуй их любит и рекомендует брать с них пример.
Настя огляделась и заметила, что плакаты - огромные полотенца с вышитыми на них чёрными надписями - висели на многих зданиях. В основном это были народные пословицы: «Терпение и труд всё перетрут», «Дело мастера боится» и тому подобное.
Настя еще раз огляделась и вдруг почувствовала себя неловко. На фоне всех этих серьезных изречений, кричащих с огромных плакатов, ее умения: рисовать, плавать, летать, творить чудеса, казались мелкими и даже ненужными.
- Слушай, Солнышко, - прожужжал Мух на ухо девочке, - я вдруг подумал, нам надо было просто стать невидимыми. Тогда бы мы легко проскочили в ворота, и нам бы не пришлось терпеть этого хмурого дядьку-провожатого!
Мух летел рядом, почти не жужжа. Он тоже чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Но зато он мог летать, и это было немало. Оказывается, быть маленьким и незаметным иногда не так уж плохо.
От того, что рядом друг, девочке стало чуть-чуть веселее. Да, она идет по стерильно-чистой улице Чистограда, но она не одна, и к тому же мама теперь ближе.
- Ты не ответила! - Мух сел девочке на руку и стал щекотать ее лапками. - Ты меня слышишь?
Настя с опаской посмотрела на проводника. Он следил за новой гражданкой, почти не сводил с нее глаз. А Мух ждал ответа, ему было непривычно в новом обличье и хотелось хотя бы подтверждения, что его слышат. Он бегал по руке и один раз даже легонько укусил. Солнышко посмотрела на проводника, встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза.
«Глупый пёс! - в отчаянье подумала Настя. - Если я буду разговаривать с Мухом, этот дядька примет меня за сумасшедшую!»
Мух всё ползал по руке, и девочка поймала себя на том, что еле сдерживается, чтобы не стукнуть его, как обычную надоедливую муху.
«Я же фея! Я ведь могу пожелать, чтобы он перестал кусаться! Или нет… Лучше не так… Раз я не могу разговаривать вслух, пусть то, что я думаю, слышит Мух! Раз! Два! Три!» - сказала Солнышко мысленно, но так уверенно, что, показалось, слова эхом прокатились по улице, стукаясь о белые нудные дома. Настя секунду выждала, а потом подумала:
«Отстань, Мух! Я тебя прекрасно слышу!»
«И я тебя слышу! - обрадовался пёс. - А как это? Твои губы не шевелятся! А дядька не слышит? Или притворяется?»
«Послушай, Мух, это ты притворяешься! Притворяешься глупой мухой! Если бы я с тобой заговорила вслух, то выдала бы себя! А так я говорю с тобой мысленно!»
«Телепатически? Вот здорово! Теперь мы сможем болтать сколько угодно, а нас никто не услышит! Мы самые классные шпионы в мире! Жалко, всё же, что мы не стали невидимыми!»
«Нет, - возразила Солнышко, - невидимым быть страшно…»
Она вспомнила, как поссорилась с Полиной и подружка стала делать вид, что не замечает Настю, будто ее совсем не существует. Это было просто жутко. А каково это, когда все на свете тебя не видят?
«А по-моему, наоборот - быть невидимым забавно!» - возразил Мух.
«Не жужжи! Ты ведь не знаешь, как это!»
«Я много об этом думал! Невидимым можно делать всё, что захочешь! Хочешь, кусаешь, кого хочешь, хочешь, стащишь, что хочешь…»
«Ты и так мне всю руку искусал!»
Настя взмахнула рукой, отгоняя назойливое насекомое. Проводник это тут же заметил.
- Муха! Вот собака, а! Залетела-таки! Всюду сетки - на дверях, окнах, а они всё летят, гады. Хотели небо затянуть над городом. Уже половина сетки готова - сплели ее лучшие мастерицы-вязальщицы крючком!
- Небо - сеткой? Да вы что! - рискнула возмутиться Настя. Она строго посмотрела на спутника.
- Да-да, вы правы, - неожиданно согласился провожатый. - Сейчас решается этот вопрос. Понимаете ли, солнце всё-таки немножко нужно, ведь у нас тут произрастает кое-какая растительность. Газоны, плодовые деревья. Самым лучшим мы разрешаем заводить комнатные цветы - герани или фиалки, например…
- А вы не думали, что ваши жители будут из-за сетки в крапинку?
- Как это? - не понял проводник.
- Они загорят так сетчато, что будут конопатыми, - пояснила девочка.
- Хм… Мы не думали об этом. Красота - дело последнее. Вернее, красота - это не дело. Человек красив делами. А наши жительницы из дома почти не выходят, разве что садовницы и дворники, но им тоже голову поднять некогда.
Всё это проводник говорил уверенно и монотонно. Голос его гармонировал с выражением лица, то есть вообще ничего не выражал, словно его тоже побрызгали химикатами и протерли тряпочкой. Настя посмотрела на провожатого, и ей захотелось поскорее от него избавиться.
- А скоро мы придём? - спросила она.
- Я вас понимаю, - кивнул головой проводник, и на его лице даже промелькнула тень улыбки, - вы хотите побыстрее получить своё место в жизни, так сказать, свою нишу…
Насте не понравилось слово «ниша». Оно звучало как «ниже» и словно бы пахло подвалом или болотом. Подвал еще ладно, там кошки живут, а болото Настя видела у бабушки в селе, и оно ей не понравилось. Страшное сырое место - вот-вот засосет. И еще - комары!
Впереди показалось здание, отличающееся от других. Оно было выше, белее и строже. В небе над ним вяло колыхался государственный флаг Чистограда: скрещенные грабли и поварёшка на идеально белом фоне.
- Это и есть Главное Учреждение Распределения, - сказал провожатый. - Пять минут - и мы там.
Он внимательно посмотрел на Настю, ожидая реакции на свое сообщение. Девочка не знала, что положено говорить, когда впервые видишь Главное Учреждение Распределения, поэтому решила незаметно сменить тему.
- А праздники здесь бывают? - спросила она. Уж этот-то вопрос просто обязан обрадовать проводника! Ведь нет ни одного человека, который был бы равнодушен к праздникам!
- Нахалка! - вскричал дядька. - Праздники!? Не успела прийти и стать полноправной гражданкой, а уже позволяет себе грязные слова! Что может быть хуже и бестолковее выходных и праздников?! Эти глупые слова запрещены на территории нашего чистейшего, честнейшего, красивейшего в мире Чистограда! За их употребление можно и к хрупам угодить! АЙ!
Мух, как настоящий рыцарь, кинулся защищать Солнышко и пребольно укусил проводника за нос.
- Извините, я не знала, - Настя чуть не плакала. На нее никто еще так не орал.
- А надо знать! Ай! Нет, я всё-таки буду настаивать на том, чтобы небо затянули сеткой!
Проводник с размаху ударил себя по носу, да так, что на глазах выступили слёзы. Мух, довольный собой, отлетел в сторону.
- Будешь знать, как обижать Солнышко! - прожужжал он.
Но проводник не унимался, он вытер слёзы и бросил на фею две ядовитые стрелы своего взгляда.
- Так что вы скажете в свое оправдание, гражданочка?
- Я больше не буду, - тихо всхлипнула Настя.
- Что именно не будете?
- Не буду говорить то, чего нельзя, - девочка виновато опустила глаза. - Я буду молчать.
- Вот это правильно! Нужно говорить только тогда, когда тебя спрашивают.
- Ж-ж-жуть! - прокомментировал Мух, вложив в это слово весь жар своей жужжащей сути. - Солнышко, не слушай его! Он не достоин того, чтобы его слушали! Ж-жуткий нахал! Ж-ж-жав! Давай, я его еще немножко покусаю!
«Не надо, не кусай его, пожалуйста. Он приведёт меня в Учреждение и всё… Мы еще немножко потерпим, а потом найдём маму и убежим…»
- О чем это вы задумались? - спросил провожатый.
- О будущем, - ответила Солнышко.
- Ваше будущее прямо перед вами. Главное Учреждении Распределения. Людмилин проспект, восемьдесят. - Провожатый прошел чуть вперед и в удивительном для него приступе обходительности распахнул перед Настей-Солохой большие стеклянные двери, такие чистые, что Мух чуть не врезался в них лбом. - Работать, работать и еще раз работать! - Напутствовал проводник, развернулся и поспешил назад к воротам.
Глава 2
Учреждение Распределения
Внутри было чуть темней и прохладней. У входа за конторкой сидел дежурный и смотрел на противоположную стену. Настя тоже взглянула туда. Стена была нежно-голубая и абсолютно гладкая, даже трещинки, которую можно было бы рассматривать, на ней не было. Девочка пожала плечами и повернулась к дежурному.
- Простите…
Дяденька медленно, словно нехотя повернул голову и посмотрел на Настю. Девочка вдруг поняла, что он как две капли воды похож на только что покинувшего ее провожатого.
- Невероятно, - прожужжал Мух, - этот пахнет почти так же, как тот. Если не принюхиваться, можно даже перепутать.
- Вы что-то прожужжали? - спросил дежурный. Голос его оказался таким же бесцветным как у проводника.
- Я новенькая, - сказала Настя.
- Несомненно.
Дежурный оглядел девочку с головы до ног. Солнышко поняла, что несмотря на то, что выглядит взрослой девицей, чувствует себя именно маленькой девочкой. Всё время, прошедшее после превращения, она ждала, когда же наконец она почувствует себя взрослой, когда ей откроется нечто неизведанное, что чувствуют только взрослые люди, и чего не дано узнать детям. Но… Ощущение взрослости всё не приходило. А может быть, все девушки, тетеньки и даже бабушки в душе всегда остаются маленькими девочками?
- Возьмите ваш номер, - сухо сказал дежурный, протягивая Насте листочек бумаги, - и пройдите в тринадцатый кабинет. Желаю удачи.
«Таким голосом только удачи желать», - подумала Солнышко, а вслух сказала:
- Большое спасибо.
- Большое не за что, - ответил дежурный и вернулся к созерцанию голубой стены.
Учреждение распределения живо напомнило Насте поликлинику. Так же чистенько, прозрачные занавесочки на маленьких окнах, длинные коридоры и много-много дверей с табличками и цифрами. Кое-где в огромных кадках скучают фикусы и пальмы, но им никак не удаётся хоть немного развеселить эти невесёлые коридоры. Растениям хочется домой, на родину, в Африку или Южную Америку, где стаи разноцветных птиц, обезьяны, бегемоты…
Правда, было у Учреждения Распределения одно существенное отличие. Казалось, во всём здании никого больше нет. Настя шла по длинному коридору, и каждый шаг ее отдавался эхом. Если бы не Мух, притаившийся в правом кармане, Насте было бы еще страшнее. Даже в поликлинике у каждой двери собирается очередь на приём, несмотря на то, что никто не любит врачей. Что же делают в этих кабинетах?..
Девочка прошла до конца коридора и поднялась на второй этаж. Вот он, тринадцатый кабинет. Настя в нерешительности остановилась. Но не успела она подумать: испугаться или постучать, как из-за двери раздался бодрый деловитый голос:
- Войдите!
Глава 3
Назначение
Как в замедленном кино, Настя увидела свою руку, тянущуюся к ручке и приоткрывающую белую дверь с черной цифрой тринадцать.
- Смелее, смелее, - подбодрил ее деловитый голос. - Я постараюсь не кусаться.
Мух недовольно завозился в кармане, а Настя вдруг представила за дверью толстого лысого дядечку Олега Филипповича, их участкового врача. Тот тоже всегда уверял, что не кусает маленьких девочек. И, надо отдать ему должное, еще не разу не нарушил своего слова. Солнышко смело толкнула дверь и увидела хозяина кабинета. Он совсем не был похож на Олега Филипповича. За огромным письменным столом сидел смуглый, черноволосый человек и своими добрыми огромными глазами смотрел на Настю. Густые брови, сросшиеся на переносице, казались строгими, но не страшными.
- Ваш номер, пожалуйста, - сказал человек.
- Вот.
- Хорошо. Присаживайтесь.
Он открыл большущую книгу, которая занимала почти весь стол. Полистал. Открыл где-то в конце. Настя знала, что большая книга для записей называется амбарной книгой. Но та книга, что лежала перед ней на столе, наверное, должна была называться небоскребной.
- Я Нуры, - человек поднял на Настю свои большие темные глаза. - А как ваше имя?
- Солоха, - сказала Солнышко и слегка нахмурилась - она снова сказала неправду.
- Очень приятно. Со-ло-ха, - Нуры аккуратно записал имя в книгу. - Что привело вас в нашу страну?
- Мне хотелось сюда попасть, - ответила Настя и порадовалась, что на этот раз врать не пришлось. Ручка зашуршала, записывая.
- Что вы умеете делать?
- Посуду мыть, - сказала Настя уже приготовленный ответ и подумала: «Хорошо хоть не спрашивает, что я люблю делать».
- Что вы любите делать? - спросил Нуры.
- Цветы люблю поливать, - выкрутилась Настя. Это она действительно любила. После поливки цветы всегда такие довольные стоят, такие красивые, что просто глаз нельзя отвести.
Нуры и это записал. Потом прочитал предыдущую запись и нахмурился.
- Вы умеете мыть посуду, но любите поливать цветы?
Настя осторожно кивнула. Нуры задумался, словно решал в уме сложную задачку.
- Значит, вы не любите мыть посуду и не умеете поливать цветы, - сказал он. - А есть что-то, что вы и любите и умеете одновременно?
- Но я умею поливать цветы! - возмутилась Настя.
- Давайте проверим! - сверкнул глазами Нуры. - Как часто нужно поливать кактусы?
- Когда земля в горшке станет сухой, - Солнышко даже удивилась такому простому вопросу. Но еще больше она удивилась, когда Нуры сказал:
- Не правильно. Прежде чем ответить, вы должны были поинтересоваться, какой именно вид кактусов я имею в виду, это во-первых. А во-вторых, верхний слой земли высыхает достаточно быстро. Если поливать кактусы так часто, они обопьются и умрут. Как видите, любить что-то делать и уметь - это не одно и то же. Так что на поливку цветов я вас уже не назначу.
Нуры пристально посмотрел на Настю, которая чувствовала себя так, словно только что получила двойку. И это чувство было сильнее оттого, что девочка вспомнила кактус, который маме подарила на день рожденья тётя Ира. Это был просто замечательный кактус, он весь был покрыт ярко-красными цветочками. Настя очень заботилась о нём. Часто поливала. А он вдруг заболел и сдулся. Так что от него осталась лишь колючая шкурка. Неужели это оттого, что она не знала, как нужно его поливать?
Насте захотелось спрятать глаза, и она посмотрела в сторону, но ее взгляд, словно нарочно, уперся в стоящий на блестящей полке кактус с одним-единственным цветком, похожим на гномий колпак.
- Ладно, Солоха. Пойдёте посудомойкой в столовую номер два. Еще спасибо скажете. Пусть нелюбимая работа, зато своим трудом вы сможете гордиться.
Настя очень сомневалась в том, что нелюбимой работой можно гордиться. Но ведь она не работать сюда пришла, а маму вызволять! Ей бы только ее найти…
- Жить будете в переулке Олесь и Дарин, дом восемь, комната пятнадцать. Это дом работников второй столовой.
- Я буду жить одна в этой комнате?
У Насти в душе в этот момент боролись два чувства. С одной стороны, одной в комнате ей было бы страшновато. А с другой стороны, жить вместе с незнакомыми тетеньками тоже удовольствие небольшое.
- С вами будут жить три хорошие девушки, - сказал Нуры. - Три хорошие работницы. Так что вы сможете брать с них пример.
- Спасибо, - сказала Настя. Этот Нуры ей понравился больше, чем безликий провожатый и дежурный при входе в Учреждение Распределения. Вот только ей было странно, что ее всё время называют на «вы». Как-то неловко было слышать это взрослое «вы», как-то незаслуженно. Как будто надеваешь мамино платье или туфли на каблуках и чувствуешь себя одновременно вросло и неудобно.
- Угу, - Нуры склонился над книгой и сосредоточенно писал. - Вот вам справка-направление. Идите прямо в столовую номер два и отдайте ее Людмиле Морковкиной, это ваша начальница. Идите немедленно и не мешкайте. Каждая минута без работы - это потерянное время! Как добраться, нарисовано на обороте. Желаю вам успехов в труде.
Последняя фраза прозвучала как жирная точка в разговоре, и Настя поняла, что пора идти дальше. Она взяла листок газетной бумаги с планом и расплывшейся, как акварельная клякса, печатью и вышла. За дверью стояла конопатая девушка в косынке. С шеи у нее, словно дохлая змея, свисал швейный метр. Девушка с подозрением взглянула на Настю-Солоху и решительно вошла в кабинет.
«Эта, наверное, всю жизнь мечтала попасть сюда», - подумала Солнышко.
«Что? Кто? - отозвался Мух. - Я что-то пропустил? Прости, Настя, я, кажется, задремал…»
«Ничего. Мы идём в столовую».
«Вот это здорово! Давно пора!»
«Тебе, может, и здорово! А меня туда работать послали!»
«Извини, но это всё равно здорово! Где еда, там жизнь! Я бы сейчас, наверное, слона съел!»
Настя представила себе муху, проглатывающую слона и ей стало страшно и смешно одновременно. Девочка хмыкнула. Дежурный, мимо которого она как раз проходила, отвлекся от созерцания стены и проводил ее долгим безразличным взглядом.
Глава 4
Столовая номер два
Руководствуясь планом на листке, Настя шла по Чистограду, смотрела по сторонам и удивлялась до чего же здесь всё похоже друг на друга. Если бы не таблички с названиями улиц на однотипных белых домах, она бы уже давно заблудилась.
Мух вился вокруг и жужжал ободряющие песенки. А Настя думала.
«Вот так и люди со временем становятся такими же, как всё вокруг. Такими же похожими, скучными и холодными. Что же получается? То, что вокруг, живёт не отдельно от нас? Люди похожи на дома, в которых живут, а дома похожи на людей? А почему же тогда у нас в городе так много мусора на улицах?»
«Ты зачем о грустном думаешь?» - перебил ее размышления Мух.
«А о чем тут еще можно думать? И зачем я сказала, что люблю мыть посуду!?»
Настя как раз проходила мимо швейной фабрики. Окна были приоткрыты, и из них доносился дружный стрёкот швейных машинок, словно пели тысячи кузнечиков.
«Лучше б я сказала, что люблю шить. Я ведь умею шить куклам платья!»
«Сомневаюсь, что тут шьют куклам платья, - заметил Мух. - Скорее, какие-нибудь косынки и фартуки. Посуда это еще ничего. Хорошо, что ты не сказала, что любишь выносить мусор… И потом, это ведь не надолго! Найдём твою маму и сбежим! Кстати, мы уже почти пришли. Эх, как здорово пахнет!»
Как только Настя вошла в здание, рой невероятно вкусных запахов набросился на нее. Запахи плясали вокруг феи, дразня и щекоча ноздри. Мух в кармане тихонько застонал. Такого количества вкусных запахов сразу ему еще не доводилось обонять.
Чем же это так весело пахнет?
Пирожными? Пирожками с картошкой и грибами? Повидлом? Мёдом? Борщом с мясом? Настя не очень любила борщ и даже не предполагала, что он может так маняще и так сказочно пахнуть - не хуже жареной картошки или даже шоколада! Запахи смешивались, крутились, танцевали вокруг.
Тонкие чуть заметные запахи овощей танцевали с острыми, яркими запахами чеснока, лука и корицы.
Звонкий приторный запах мёда стоял в паре с лесным ароматом грибного супа.
Навязчивый запах ухи переплетался с пряным восточным запахом жареного арахиса.
Милый детский запах молока тонул в объятиях свежесваренной гречневой каши, пахнувшей просто, весело и, как показалось фее, светло-коричнево.
У Насти закружилась голова, в животе заурчало, и осталась единственная навязчивая мысль: «Как же кушать хочется!» Но дело прежде всего.
«Надо поскорее найти заведующую", - подумала Настя.
«Может, она нас накормит…» - с надеждой прожужжал Мух.
Девочка вошла в большой просторный зал. «Зал для приёма пищи» - гласила табличка над дверью. «Кто не работает, тот не ест!» - бросился в глаза большой плакат на дальней стене. День, заглядывая в три большие окна, освещал чистенькие белые столы, белые табуреты и кривой кактус на одном из подоконников.
«Точно так, как в школьной столовой!» - обрадовалась Настя. Всегда приятно в чужом неприветливом месте найти что-то знакомое.
«Ищи заведующую! - напомнил Мух. - Она нас накормит!»
«А у нас в столовой еще есть картина во всю стену с веселыми коровками и надписью: «Пейте, дети, молоко, будете здоровы!» - продолжила сравнивать фея. - Мама говорит, что когда она училась, эта картина уже была. Я вообще-то молоко не очень люблю, но когда смотрю на тех коров, на их добрые взгляды, то начинаю его больше любить».
«Заведующая! Еда!»
«Да помню я, Мух, не жужжи!»
Настя прошла в дальний конец зала и открыла дверь на кухню.
В огромном облаке дыма, словно белые голуби, порхали женщины в халатах, косынках и фартуках. Они месили, резали, помешивали в гигантских кастрюлях и совсем не замечали вошедшую девушку.
- Здравствуйте! - несмело произнесла Солнышко, но ее никто не услышал. Работа кипела во всех смыслах слова.
- Здравствуйте! - повторила Настя громко.
- И вам того же, - сухо бросила одна из поварих. С ножом наперевес она промчалась мимо девочки и, как в сказке, растворилась в густом пару-дыму.
- Скажите, пожалуйста, где найти начальницу столовой!? - прокричала что есть сил Солнышко.
Но ее снова никто не заметил, словно ее тут не было. Работа продолжалась. Тогда Настя подошла к одной из поварих, взяла ее за рукав и крикнула в самое ухо:
- Где мне найти начальницу столовой!?
- Не мешайте работать! Не орите! - проворчала работница, не оглядываясь.
- Пожалуйста! - еще раз крикнула Солнышко в толстое розовое ухо и сильно потянула за рукав.
- Второй этаж. Деревянная дверь рядом с подсобкой. Там всё написано! - со вздохом ответила повариха. Она взглянула на девочку маленькими серо-голубыми глазками. Казалось, на самом дне их лежит улыбка, огонек, сокровище, которое давным-давно затонуло и грустит без дела. Фее стало жаль молодую работницу, она хотела улыбнуться ей, сказать что-нибудь доброе, но не успела - работница снова с головой погрузилась в работу.
Глава 5
Заведующая
На втором этаже тоже была кухня, тоже был зал, но поменьше. Две двери рядом с «Залом для принятия пищи №2» одинаково блестели лакированным деревом. «Склад», - говорила первая дверь. «Заведующая столовой», - гордо сообщила вторая. Солнышко осторожно постучала.
- Ды, - бросили из-за двери звонко. Видимо, это было небрежное «да».
- Можно? - Настя робко заглянула внутрь.
За заваленным бумагами столом сидела полная женщина, похожая на сдобную булку.
- Я занята, - отрезала Булка.
- А я по делу. Меня направил к вам Нуры…
- Какой он тебе Нуры? - заведующая оторвалась от бумаг и обожгла девочку взглядом. - Нуры - это сокращенно. Нужно говорить: Начальник Учреждения Распределения! Так официальней. Ты еще меня Людмилой Александровной назови, бесстыжая! Да, меня так зовут, но… Это неприлично называть человека по имени!
- А как прилично? - удивилась Настя.
- По должности. Называй меня просто «Заведующая». Так кем вас назначил Начальник?
- Мыть посуду.
Солнышко подошла и протянула женщине справку-направление. Булка внимательно изучила справку и так же внимательно посмотрела на девочку.
- Прекрасно. С этой самой секунды вы зачислены в штат. Надеюсь, вы будете прилежны и добросовестны, и не дадите хрупам повод за вами прийти. Идемте, я укажу вам ваше место.
Заведующая проводила девочку на кухню второго этажа и подвела ее к большой железной мойке.
- Вот ваше долгожданное место. Посмотрим, как вы будете справляться, новенькая.
Слово «новенькая» прозвучало как-то уж очень неприятно. Булка пристально оценивающе посмотрела на Настю. Девочка попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла - вместо улыбки вышла кислая рожица, нечеткая и невзрачная.
- Спасибо, - еле выдавила девочка.
«Долгожданное место» сверкало и лыбилось своей чистотой и полезностью. Огромная мойка показалась Солохе хищной пастью, которая проглотит, если что-то не так сделаешь. Пока что «пасть» была пуста и жалобно урчала и булькала.
- Я так и знала, что вам понравится! - ласково сказала Заведующая. - Работать будете с семи утра до семи вечера.
- А когда нет грязной посуды, что делать? - спросила Настя.
- Ждать. Но это недолго. Грязной посуды у нас всегда предостаточно. На втором этаже у нас принимают пищу дворничихи, вязальщицы и мотальщицы…
- А кто здесь до меня мыл посуду? - зачем-то спросила Солнышко.
- Неважно, - Заведующая поморщилась, как от зубной боли, взгляд ее вдруг стал рассеянным и она еле слышно пробормотала себе под нос. - Не так уж и плохо она работала, ну замечтается, бывало. Зачем же сразу к хрупам?..
Настя вдруг почувствовала неприятный холодок под ложечкой. Вот опять про каких-то хрупов. Кто они такие и почему ими пугают?
- А кто такие хрупы? - спросила девочка тихо.
- Неважно, - повторила Заведующая, ее взгляд снова стал пристальным и деловитым. - Всё необходимое для вашей работы - на полке. Тряпки, мыло, порошки. Ага… Сейчас у вас будет работа!
Одна из поварих принесла и водрузила в мойку две большие жирные кастрюли. Настя включила воду и принялась мыть сперва ту кастрюлю, которая показалась ей чуть чище.
Заведующая не уходила. Она стояла у Солнышка за спиной и с интересом заглядывала ей через плечо.
- Ой! - вскрикнула Настя. Большая кастрюля выскользнула из рук и с грохотом ударилась об пол. Работницы даже не обернулись, а Булка тут же отреагировала:
- Ах ты Солоха! Ах ты бесстыжая!
- Я… я больше не буду. Простите! - но Заведующая ее не услышала.
- Ты безрукая, бестолковая, безответственная девчонка! Я научу тебя быть хорошей мойщицей, гадкая! Чего стоишь, растяпа! Я посмотрю, как ты вымоешь кастрюли! Я уж проверю, негодная! Здесь халтурщиков не терпят! Мигом к хрупам угодишь! Шевелись давай! Думала, нашла себе теплое местечко на кухне? Да у нас тут тыща кастрюль! Тыща тарелок! Тыща стаканов! Работай! Работай как следует!
- Я постараюсь, - пролепетала Настя. Так ее еще никогда в жизни не стыдили. Девочка опустила глаза на свою кастрюлю и стала тупо, механически тереть ее тряпкой. Слёзы застилали глаза.
- Ты всегда так медленно моешь? - раздалось над ухом. - А ну давай быстрее, шевелись, соня!
Настя была в отчаянии. Дома она не была такой неуклюжей. Сейчас же от волнения руки стали словно не свои. Она попробовала мыть быстрее, но кастрюля, будто издеваясь, опять выпала из рук и звонко покатилась по полу.
- Я не могу работать, когда у меня стоят над душой! Не могу, когда подгоняют! - захныкала Настя.
- А кто тебя спрашивает, можешь ты или нет! Пришла, значит, делай! Лариса! - крикнула Заведующая. Из дыма и пара тут же вынырнула женщина. Она была такая же как все: косынка, халат, фартук и запуганные глаза.
- Лариса! Проследишь за новенькой. Она ленивая и неумелая. Пусть домоет эту кастрюлю и идет раскладывать ложки. А мне некогда с ней возиться! У нас тыща кастрюль! Тыща тарелок! Тыща стаканов! - причитая, Булка двинулась к выходу. - Да. Не забудьте! Обед она не заслужила! Не давайте ей, как бы ни просила! Такие только есть и умеют! А у нас тыща тарелок…
Дверь за Заведующей закрылась, а у Насти всё продолжали крутиться в голове ее слова: «Тыща стаканов, тыща кастрюль…»
“Вот так попала, - с горечью подумала девочка. - Как же я смогу найти маму, если за мной будут всё время следить?»
А впереди был долгий и нудный рабочий день.
Глава 6
Общежитие
В комнату, куда привели Солнышко после окончания работы, девочка пришла абсолютно разбитая и измученная. Она просто свалилась на предложенную ей кровать, а перед глазами у нее танцевали тысячи и тысячи тарелок, размахивая вилками и ложками как руками.
Девушки, с которыми ей теперь предстояло жить, отнеслись к новенькой с пониманием. Они ее подняли, и пока одна из них помогала Насте раздеться, две другие быстренько расстелили постель.
- В первый день всегда трудно, - сказала старшая. - Потом будет всё легче и легче. Со временем ты ни о чем другом, кроме работы, и думать не будешь.
- Да, и поймёшь, какое это удовольствие, - подхватила другая.
- Тебя как зовут? - спросила третья. - Дарина или Олеся?
Настя нашла в себе силы отрицательно покачать головой.
- А как? - в один голос удивились девушки. - Разве в переулке Дарин и Олесь не все Дарины и Олеси?
- Вот я, например, Дарина-один, - сказала старшая.
- Я Дарина-четыре, - подхватила вторая девушка.
- А я Олеся-десять. Неужели у тебя такое редкое имя, что для тебя в городе не нашлось своей улицы?
- Я Солоха, - сказала Солнышко непослушными губами и тут же провалилась в сон.
Девушки еще несколько секунд постояли над ней, рассматривая новенькую с таким интересным именем, и тоже разошлись по местам. Все-таки им всем завтра с утра на работу.
Во сне Настя мыла посуду. Тарелки с лихим гиканьем прыгали в полную пены мойку и начинали там плавать и нырять, стараясь ускользнуть от скользких Солохиных пальцев. Солнышко все же изловчилась поймать одну из них. Тарелка захихикала и заизвивалась, будто живая. Настя этого не ожидала и снова упустила ее. Вдоволь пополоскавшись в мыльной воде, тарелки сами стали прыгать под струю воды, а потом, чистые и довольные, ровным строем промаршировали на полки. Вслед за ними в мойку прыгнули вилки. Настя растерялась. «А ты почему не работаешь? - вдруг раздался над ухом голос заведующей. - Таких как ты мигом забирают хрупы!» «Я хочу работать! Но они сами моются!» - попыталась возразить девочка. «И слушать ничего не желаю, - взвизгнула Булка. - Ты мне тут отговорки не придумывай! Все должны работать! Это наш долг! Хрупы! Эй, хрупы! Схрупайте эту неуклюжую Солоху!» И тут же в темных углах кухни зашевелились тени, и оттуда послышались тихие жуткие шорохи. У Насти перехватило дыхание. Она попятилась от мойки, но заведующая схватила ее за плечи и прошептала в самое ухо: «Хруп-хруп!» Солнышко закричала и проснулась.
Утреннее солнце ласково коснулось лица девочки, словно бы шепча: «Успокойся, это всего лишь сон». Настя бросила испуганный взгляд в угол, но там уже не было теней. В углу стояла тумбочка, а на ней - небольшой аккуратный кактус. Соседки по комнате еще спали. Их тихое спокойное дыхание тоже успокаивало.
Настя встала, подошла к окну и приоткрыла его. Вслед за струей свежего воздуха в комнату с бодрым жужжанием влетел Мух.
«Здравствуй, подруга! - радостно поприветствовал он девочку. - Это теперь твоя комната? А что, неплохо!»
«Мух! Нам нужно поскорее отсюда выбираться! - Настя с тревогой оглянулась на кактус в углу. - Мы поскорее должны найти маму и сбежать!»
«Да не волнуйся ты так! Найдём. А у тебя нет чего-нибудь поесть?»
«А ты уже нашел мою маму?»
«Нет», - Мух слегка смутился.
«Но ты ведь говорил, что тебе это ничего не стоит! Что у тебя феноменальное обоняние!»
«Так и есть…»
«Я думала, что пока я буду отвлекать на себя внимание, ты найдешь маму!»
«Я найду! Но понимаешь… тут такое дело… вернее, событие… Я познакомился с мухой…»
«С мухой?» - Настя растерялась, такого она никак не ожидала.
«Да! Понимаешь, она здесь совсем одинокая. Знаешь, тут ведь насекомых не любят. И мне кажется, я ей понравился… - Мух внимательно посмотрел на девочку и, заметив, что она собирается возмутиться, поскорее продолжил. - Ее зовут Цокотуха, так ее называет заведующая столовой. Представляешь, она живет у заведующей столовой. Оказывается, она очень любит живность, но скрывает это».
«Булка любит живность? - удивилась Солнышко. - А я думала, она злюка".
«Она не злая, Солнышко, просто она другая. Мы умеем радоваться жизни, а она - хорошо работать. Это тоже важно!»
- Тыща тарелок… - пробурчала себе под нос девочка.
«Что?»
«Ничего. А ты сказал своей Цокотухе, что ты собака?»
«Нет. Не сказал. Да она бы и не поверила. Ты бы поверила, если бы заведующая столовой сказала тебе, что она на самом деле не человек, а ёжик?»
«Не знаю… - Настя вспомнила, как Булка всё время пыхтела себе под нос «Тыща тарелок, тыща стаканов». - Наверно, поверила бы».
- О! Ты уже проснулась! Молодец! - Дарина-один потянулась и встала с кровати. - Девочки, посмотрите, Солоха уже встала! Просыпайтесь, берите с нее пример! Кто раньше встанет, тот больше успеет сделать!
- Пойдем на рабо-оту, - мечтательно зевнула Олеся-десять.
- Да, работа - это лучший в мире смысл жизни! - Дарина-четыре спрыгнула с кровати и принялась делать зарядку.
«Мух, миленький, постарайся побыстрее найти маму!» - мысленно взмолилась Настя.
«Сегодня я обязательно ее найду, - пообещал Мух. - Продержись еще немножко!»
Он помахал девочке лапкой и вылетел в окно.
Глава 7
Работа
И снова работа. Одно помогало Солнышку - Мух полетел на разведку и вполне возможно, что уже сегодня они вместе с мамой уберутся из этого стерильного города.
Вымывая до блеска очередную партию тарелок, Солнышко вдруг обратила внимание, что на них нет совсем никакого рисунка. Дома все тарелки были яркие. Ведь так приятно есть, к примеру, суп, когда знаешь, что на дне тебя встретит и улыбнётся рыжая задорная лисичка. А здесь все тарелки были просто белоснежные.
Настя изнывала от скуки, поэтому, зацепившись за мысль о картинках на тарелках, стала фантазировать. Для настоящей художницы белая бумага, или даже тарелка, это - сигнал к действию.
«Как было бы здорово, если бы на всех этих тарелках были разные-разные рисунки, - подумала Настя. - На одной - медведь, на другой - лиса, на третьей - заяц…»
Теперь, беря в руки очередную тарелку, Настя представляла себе, что бы она хотела на ней нарисовать. Она так увлеклась, что даже перестала замечать, что делают ее руки, работая на автомате. Она как раз представляла на очередной тарелке большую красную розу и веселых пчелок, как вдруг раздался крик, от которого она вздрогнула и чуть не выронила тарелку. А когда она посмотрела на нее, то чуть не уронила ее второй раз. Огромная красная роза красовалась в углублении точно по центру, и толстые мультяшные пчелы несли в ведерках ярко-оранжевый мёд.
Настя с опаской повернула голову. Так и есть. Вон все помытые ею тарелки сияют разноцветными рисунками. На крик сбежалась уже половина кухонных работниц. Они ахали, вздыхали. Кое-кто протягивал к тарелкам руки, но взять их никто не решался.
- Что это такое? Как это случилось? Такого не может быть! - шептали работницы наперебой.
- Что это такое?! - раздался вдруг у них за спинами грозный голос Заведующей. - Кто позволил прекратить работу?! К хрупам захотели? Лариса - первое предупреждение! Ира - первое предупреждение! Катя…
Работницы испуганно зашумели и мигом разбежались по местам. Булка подошла к тарелкам и внимательно их осмотрела.
- Та-ак! - ее глаза обежали кухню и остановились на Насте. - Солоха! Твоя работа?
- Да, - испуганно кивнула девочка. - В смысле, я их мыла…
Она уже поняла, что сделала ужасную для этого мира вещь, но еще не знала, насколько.
- Мыла? - Булка подозрительно оглядела девочку. - А это тогда откуда взялось? - Она взяла одну из тарелок и внимательно ее осмотрела. - По-моему, это волшебство. А ты как думаешь?
У Насти перед глазами возник камень, стоящий перед входом в город. «Волшебство считается преступлением!» - было написано на нем. Девочка с ужасом поняла, что она натворила. За преступление наказывают. Это очень серьезно.
- Это не волшебство! - испугалась Солнышко. - Это я, наверное, слишком старательно их мыла.
- Не поняла, - взгляд у заведующей стал еще подозрительнее.
- Ну… может, эти рисунки были чем-то закрашены, а я их отмыла, - пролепетала девочка первое, что пришло в голову.
- Гм, - заведующая еще раз пристально посмотрела на цветные тарелки, затем взяла одну из тех, которые еще не были помыты, и поскребла ее ногтем.
- Я выясню, - сказала она, забирая тарелки. - Чего застыла! Работай! Только смотри, чтобы это больше не повторялось! А пока получаешь первое предупреждение! Работай давай! Тыща тарелок! Тыща стаканов!
Настя продолжила работу, время от времени ловя на себе настороженные недовольные взгляды своих сотрудниц. Девочке было страшно. Только что она совершила преступление. Нечаянно. Но никто не поверит, что творить волшебство можно нечаянно. Что здесь полагается за проступок? В тюрьму посадят? Выгонят из города? А кто такие хрупы? Теперь Солоха смотрела на каждую тарелку, стараясь ни о чем не думать, кроме того, как унять предательскую дрожь в руках и ничего не уронить.
Через пятнадцать минут вернулась хмурая заведующая. Ни слова не говоря, остановилась рядом с Настей и стала смотреть. От этого взгляда у девочки зачесалось между лопатками. Каждую секунду она ждала, что Булка что-нибудь скажет или дотронется до нее. Так продолжалось минут пять. Наконец, заведующая шумно втянула воздух, покрутила носом и так же шумно выдохнула.
- Солоха, я освобождаю тебя от занимаемой должности.
На кухне вмиг стало тихо, казалось, даже суп в кастрюле стал булькать потише, не желая пропустить ни единого слова. Такого эта столовая не помнила. В тишине Солнышко положила в мойку громко звякнувшую вилку. «Вот оно. Началось», - пронеслось у Насти в голове.
- А что же мне делать? – спросила она.
Заведующая снова погоняла носом воздух, выдерживая театральную паузу.
- Будешь накладывать еду в тарелки. А твое место займет Лариса-девять.
Булка резко, как солдат по команде, повернулась вокруг своей оси и гаркнула поставленным голосом:
- Чего встали! Сейчас - всем - по предупреждению!
К Насте подбежала маленькая тоненькая женщина, Лариса-девять.
- Идем, я покажу тебе место работы…
Глава 8
Хобби
Этим вечером девушки в Солохиной комнате были молчаливыми и строгими. Как только они вошли, каждая принялась за рукоделье. Девушки старались не смотреть на новенькую, но Настя все время ловила на себе их взгляды. Первой не выдержала Дарина-один.
- Скажи, Солоха, это ты сегодня в столовой тарелки раскрасила?
Настя ждала этого вопроса, но все же несколько растерялась, услышав его.
- Я? Ну… Как я могла их раскрасить, если у меня красок не было?
- О! Я же говорила! - обрадовалась Олеся-десять. - Не могла она без краски!
- А с краской могла бы? - спросила Дарина-один.
- Так ведь это нельзя, - осторожно ответила Настя. - Это ведь преступление.
- Точно, преступление, - кивнула Олеся-десять. - За такое можно сразу три предупреждения схлопотать. Хорошо, что это не ты.
- А что бывает за три предупреждения? - спросила Настя, и в животе у нее стало холодно. Оказывается, она сегодня была на волосок от провала.
- После третьего предупреждения приходят хрупы, - хмуро сказала Дарина-четыре.
- А кто такие хрупы? Как они выглядят? – Настя почувствовала, что от страха у нее немеют руки.
- Лучше тебе никогда этого не узнать, - Дарина-один покачала головой. – Никто никогда их не видел. Они приходят ночью, когда все спят. А наутро ту, которая получила три предупреждения, просто не находят. Так что ты будь аккуратна. Работай хорошо и, главное, ни о чем, кроме работы не думай.
- Хочешь, я научу тебя вышивать крестиком? – предложила Олеся-десять? Не дожидаясь ответа, она подсела на кровать к Насте и показала своё рукоделие. На черном фоне был вышит белый цветок. – Нравится?
Солнышко неуверенно кивнула.
- Тогда давай учиться.
- Хан Бытуй любит рукодельниц, - сказала Дарина-один. – Научишься вышивать, я научу тебя кройке.
- А я – вязанию крючком, - подхватила Дарина-четыре, демонстрируя готовую половину черного носка.
Во время этого разговора в комнату влетел Мух. И когда Настя начала вышивать, осторожно опустился ей на плечо.
«Какое-то у тебя траурное вышивание», - прокомментировал он увиденное.
«Я сегодня чуть не провалилась, - пожаловалась Настя, - так что траур как раз подходит к моему настроению. Ты нашел мою маму?»
«Еще нет», - сказал Мух, и это его простое признание произвело на Настю удручающее впечатление.
«Почему!?»
«Если бы ты видела Людмилин проспект, ты бы не спрашивала!»
«А что такого в Людмилином проспекте? Я видела его. Мы по нему шли к учреждению распределения!»
«Мы видели только крохотную часть. Я сегодня весь день летал, и, по-моему, не исследовал и половины. Дом;, дом;, дом;, дом;… Все одинаковые, во всех Людочки! А твоей мамой и не пахнет!»
«Так что же делать?»
«Не падать духом! Ты же фея! Ты волшебница! Не забывай об этом!»
«Мне как волшебнице тут еще труднее!» - ответила Настя и рассказала Муху, в какую историю она сегодня влипла.
Мух выслушал ее и покачал головой.
«Знаешь, я сейчас немного отдохну и опять полечу. А ты держись!»
Но и на следующий день Муху не удалось напасть на мамин след, и даже еще через день. Но Солнышко держалась. Держалась из последних сил.
Глава 9
Надеяться и ждать
Настя сидела на кровати и вязала носок. Она больше не вышивала. Не потому, что ей это не нравилось, просто сегодня она обнаружила, что ее черно-белое вышивание стало цветным. Солнышко чуть не плакала. С каждым днем ей было всё сложнее быть такой как все. Ее светлая веселая сущность всё время норовила выбраться наружу. Сначала раскрашенные тарелки, а теперь вот вышивание грустит под подушкой только потому, что белый цветок вдруг стал ярким, радужным, на сочной зеленой ножке и не на черном фоне, а на самом что ни на есть голубом! Даже небо в Чистограде не такое голубое. Настя вязала и боялась поднять глаза. Как только она их поднимала, что-нибудь происходило. В прошлый раз блестящий ярко-зеленый, словно только что вымытый кактус расцвел прекрасными пушистым цветами. Соседки по комнате ничего не сказали. Но этого и не нужно, - они так глядят на Настю, что не нужно слов, чтобы понять, что ее подозревают.
«Не расстраивайся, - в который раз сказал Мух, он прохаживался по воротнику от одного плеча девочки до другого, - расстраиваться плохо! Мы с Цокотухой уже почти весь проспект облетели. Чует моё сердце, скоро мы найдём маму».
Настя тихонько кивнула.
«А знаешь, я предложил Цокотухе жениться», - сказал Мух.
«Жениться? – эта новость отвлекла Настю от грустных мыслей. – Но ведь ты же собака, а она муха. Разве так можно?»
«А почему нельзя? Ты можешь превратить ее в собаку. Ой, представляю, какая из нее выйдет замечательная собака! У нее ведь такие нарядные изумрудные крылышки с фиолетовым оттенком! А ее голос! Как звонко она жужжит!»
«Да-а, Мух, ты фантазер. Ну где ты видел собак с изумрудными крылышками? И жужжать она совсем разучится. Будет громко лаять».
«А глаза! У нее такие очаровательные глаза! – Мух будто бы и не услышал Настиных возражений. – А как ловко и красиво она держит в лапках крошку!»
Настя не выдержала и улыбнулась.
- Слушай, а может, ты больна? – спросила вдруг Дарина-один. – Это как-то ненормально улыбаться просто так. Давай, сходим к врачу.
Девочка вздрогнула. Болтая мысленно с Мухом, Настя увлеклась и забыла, что она не одна в комнате.
- Не обращайте внимания, это скоро пройдет.
- Уверена? Ну-ну…
Дарина-один покачала головой и вернулась к своему рукоделию.
Глава 10
Пюрешка
На следующий день Солнышко снова пошла на работу, мысленно моля Муха поторопиться с поисками. Оказалось, что раскладывать еду по тарелкам ничуть не лучше, чем мыть посуду. Это поначалу кажется, что работа с едой должна быть интересной. Но положив на тарелки двести порций картофельного пюре, Настя поняла, что устала. Нет, не физически. Она с удовольствием прошлась бы сейчас на руках, а потом пробежалась бы вприпрыжку. Устала голова. Устала от ничегонедуманья. И когда наступил обед, Солнышко не сдержалась.
«Я не буду волшебничать, - подумала она. – Я просто немножко поиграюсь».
Девочка огляделась по сторонам. Вроде бы никто не смотрит. Она взяла ложку и приступила к делу. Пюрешка на тарелке превратилась в круглое желтоватое, как у Луны, лицо. Котлетки стали глазами. Густые брови – стебельки петрушки. Огурец превратился в нос. Прыщавый такой, сочный нос получился. Красный помидор, казалось, родился специально, чтобы сыграть роль рта. Фея снова осторожно огляделась и улыбнулась. Здорово получилось. Настя посмотрела в свою тарелку и подмигнула вкусной рожице. И вдруг та повела петрушечной бровью и подмигнула в ответ своей душистой котлетой.
- Привет, - прошептала Настя и улыбнулась.
- И тебе привет, о, прекрасная фея! – вдруг громко и задорно отозвалась рожица.
Солнышко вздрогнула и покраснела, чувствуя всем телом устремившиеся на нее взгляды сотрудниц.
- Тише! – прошептала Настя, но было уже поздно.
- Зачем надо тише? Почему? – не понял Пюрешка. – Как можно шептать, когда вокруг такой прекрасный летний день!
Рожица повела глазами и посмотрела на работниц столовой, которые собрались вокруг и молча смотрели.
- Эй! А почему это вы все такие серьезные? Улыбнитесь! – красный помидор растянулся в задорную улыбку. Такую заразительную, что некоторые из работниц поспешили прикрыть свои рты руками, чтобы никто не увидел, что они заразились.
- Раз вы уже встали в круг, то возьмитесь за руки и давайте водить хоровод! – продолжала рожица. – Не стесняйтесь! От улыбки станет всем светлей!
Сотрудницы зашевелились. Они изо всех сил боролись с собой. Им вдруг захотелось сделать то, что предлагала эта забавная мордашка на тарелке. Одна из поварих даже коснулась рукой ладони стоящей рядом с ней посудомойщицы, но тут же отдернула руку и покраснела, словно сделала что-то очень неприличное.
- Веселиться! Только веселиться! Веселиться нужно всегда! Всегда есть повод повеселиться!
- А ну расступитесь, - раздался вдруг голос заведующей. – Что это тут? Говорящая еда? Замечательно.
Она подошла и быстро разобрала рожицу на составные части. Котлеты переложила на соседнюю тарелку, огурец, помидор и стебельки петрушки сдвинула набок, так что они перестали быть частями лица, а скучно лежали на краю тарелки, как и положено гарниру. Заведующая вытерла руки о платок и оглядела присутствующих:
- Работать! Всем работать! Наше дело кормить людей, а не толпиться! У нас тысяча тарелок! Тысяча стаканов!
Потом она посмотрела на Настю.
- И теперь скажешь, что ты тут не причем? Иди за мной.
Солнышко поплелась за Булкой.
«Сейчас меня выгонят, - думала девочка. – Нет, не выгонят, - отдадут хрупам».
- К хрупам захотела? – спросила заведующая, как только за ними закрылась дверь ее кабинета. – Смотри мне, Солоха! Творить чудеса на глазах у всех не каждый сможет! В Чистограде для этого нужна бесшабашность, граничащая с глупостью! Ну скажи, зачем тебе понадобилось оживлять еду? Чего ты этим добилась? Известности захотелось?
- Нет… я… - пробормотала Настя.
- Молчи лучше! – перебила ее Булка. – У тебя уже есть одно предупреждение? Теперь будет два. Иди домой и подумай над своим поведением. Хорошенько подумай! А то хрупы…
Заведующая запнулась и проглотила ставшее вдруг поперек горла страшное слово и только рукой махнула. Настя попятилась и вышла из кабинета.
«Эй, а чего это у тебя слёзы на глазах? В такой чудесный день надо бы веселиться, а не плакать!» - послышался бодрый голос, и Насте на мгновение показалось, что это снова говорит чудом оживший Пюрешка. Но это был Мух.
- Мух, я больше не могу, - вслух сказала Солнышко.
«А больше и не надо! – радостно зажужжал Мух. – Пора начинать операцию под кодовым названием «Мама»!
Он был необычайно взволнован. Будучи мухой, он не мог сочно лизнуть Настю в нос, поэтому выражал свою радость тем, что быстро и ловко кружился вокруг девочки. Мух делал головокружительные петли и пике, как самый настоящий летчик-ас.
«Что с тобой? Цокотуха ответила тебе взаимностью?»
«Ну… это тоже может… ну это… я… - смутился Мух. – Я не о том, фея! Я нанюхал маму! Я ее нашел!»
- О! – только и смогла вымолвить Настя.
«Вот тебе и «О»! Знаешь, как трудно было ее отыскать! Она почти полностью потеряла свой запах!»
«Как это?»
«А ты думаешь, в Чистограде только цвет теряют? Здесь теряют всё!»
«Но ты всё же уверен, что это была именно моя мама?» - заволновалась девочка.
«Уверен! Может, твоя мама и потеряла большую часть своего запаха, но я не потерял свой нюх! Можешь быть спокойна, это она! Так что сегодня ночью забираем ее и уходим!»
«Но нам нельзя выходить ночью. У меня и так уже два предупреждения. Если меня заметят ночью – это будет третье! За мной придут хрупы!»
«Из этого города нужно бежать как можно скорее! Даже ты уже стала говорить, как его образцовая жительница. Боишься получить третье предупреждение? А ну-ка, оглядись вокруг».
Настя огляделась. Узкий коридор, в котором находилась дверь в кабинет директора, преобразился. Стены его окрасились в ярко-желтый канареечный цвет. Пол оказался устлан ярким паласом. А на стенах появились картинки с изображением веселой собачьей жизни.
«Это сделала я?»
«Ага! Как только узнала, что мама нашлась».
Насте стало одновременно страшно и радостно. Все-таки приятно творить настоящие чудеса.
«Уходим», - скомандовала девочка.
Глава 11
Как выглядят хрупы
Весь вечер Солнышко то стояла у окна, то сидела на кровати. Просто сидела и думала, как они с мамой встретятся и узнает ли она ее, свою дочь. Конечно же, от соседок по комнате не могло укрыться ее взволновано-ожидательное настроение. Они сидели над своими рукоделиями и переглядывались.
- Если ты будешь делать всё цветным, тебя съедят хрупы, - не выдержала Дарина-один.
При упоминании хрупов Насте снова стало страшно, но радость от того, что она скоро снова увидит маму не дала ужасу накрыть ее с головой.
- А кто такие эти хрупы? – спросила Солнышко.
- Нет на свете более страшных существ, - сказала Олеся-десять.
- Хрупы хорошие, - возразила Дарина-четыре. – Вернее, правильные. Они забирают только тех, кого надо. А если ты хороший работник, тебе бояться нечего, ты их даже не увидишь.
- А какие они, хрупы? – спросила Настя.
- О, это самые жуткие чудовища, каких себе только можно представить, - тут же ответила Дарина-один.
- Огромные, с лохматыми спинами и жирными масляными вонючими животами, - подхватила Дарина-четыре.
- Так это был след от хрупа, вчера на полу между столами? – спросила Солнышко, вспомнив виденный ею масляный след.
- Нет, то Клава-восемь поскользнулась на котлете, которую уронила Лариса-девять, - Олеся-десять хрюкнула, стараясь сдержать смех.
Обе Дарины неодобрительно на нее посмотрели.
- Смех без причины, - нахмурилась Дарина-один. – Это ты от Солохи заразилась? Смотри, обеих хрупы съедят.
- Они едят людей? – вздрогнула Настя.
- Конечно! У этих тварей огромные острые зубы. Зубы составляют чуть ли не половину тела этого зверя, - неторопливо, словно учительница урок рассказывала Дарина-один.
- Ой, а другая половина тела? – зачем-то спросила Солнышко.
- Другая половина тела? Ну конечно же нос! Толстый жилистый прыщавый нос из которого непрерывно капают серо-зеленые липкие вонючие сопли…
Настя представила себе подобное существо, и ей стало так страшно, а еще больше противно, что она решила прервать мерзкий рассказ.
- Ты сама это видела? – спросила она у Дарины-один.
- Что ты, что ты! – Дарина-один чуть не выронила своё рукоделие. – Их видят только те несчастные, за которыми они приходят.
- Так откуда же ты знаешь, как они выглядят! По-моему, ты меня просто запугиваешь. Выдумщица! – бросила Настя в глаза Дарине-один и отвернулась к окну.
- Выдумка – это та же фантазия, - услышала девочка за спиной голос Олеси-десять. – А фантазировать строго запрещено.
За толстые стены Чистограда заходило горячее красно-оранжевое солнце. Яркие легкие облака весело проплывали по небу по каким-то своим неотложным делам. Закатные краски играли на их пушистых боках – никто не запретит облакам летать и краситься в разные цвета, даже великий и ужасный хан Бытуй! Яблоня за окном шелестела темно-зелеными листиками.
«А всё не так уж и плохо. Природа празднует вечер. Может, никаких хрупов и не существует, - подумала Настя. – Вот мы с девчонками в санатории тоже друг другу страшные истории рассказывали на ночь».
«Страшные истории? – Мух влетел в окно и опустился Насте на плечо. – Страшные истории я люблю, когда они происходят не со мной. Значит так, я еще раз слетал, понюхал – это точно твоя мама. Ты сейчас ложись поспи, или сделай вид, что спишь. А ночью я тебя разбужу и пойдем».
Глава 12
Ночная вылазка
Насте снилась яркая зеленая поляна. Она бежала по ней в легком летнем платьице. Трава ласкала ноги. Ветерок развевал волосы. А она, такая маленькая и веселая, бежала к маме. Вон она запускает мыльные пузыри, а потом смотрит, как они медленно кружась поднимаются в синее небо. «Солнышко! – зовет мама. – Солнышко, проснись!»
«Просыпайся, соня», - говорит мама голосом Муха и Настя понимает, что это уже не сон.
«Я уже не сплю».
«Тогда пошли. Твои подружки уже давно спят».
Настя промолчала, хотя абсолютно не считала своих соседок по комнате подружками. Может быть, немножко Олесю-десять, но никак не Дарин. Тихонько девочка надела платье и вышла в коридор. Тихий темный коридор, только в конце него горит тусклая лампочка напротив туалета.
Шлёп-шлёп.
Настя посмотрела вниз и поняла, что забыла обуться, но возвращаться ей совсем не хотелось.
«Ничего, как-нибудь так», - подумала она.
«Что так?» - переспросил Мух.
«Обуться забыла».
«А это ты молодец. Босиком ходить полезно. Закаляет – раз, тише, чем в обуви – два. Иди за мной».
«Но мне ничего не видно. Тут темно!»
«Идем к выходу».
Осторожно, стараясь не шлепать по линолеуму, Настя пошла к выходу. Крылышки Муха блеснули в свете фонаря. Он вылетел на улицу, и тут же оттуда послышались звон, а потом крики.
Солнышко прижалась к стене. С улицы вбежала одна из Дарин, живущих здесь же в общежитии, но в другой комнате. Не заметив впотьмах Настю, она пробежала мимо и скрылась в своей комнате. Настя смотрела на вход и не могла двинуться с места. Что могло так напугать девушку? Что в Чистограде может быть страшного? Конечно же, хрупы! Вот сейчас в дверь вползет чудище, как раз такое, каким описывали его Дарины…
«Ты идешь? – Мух опустился Насте на ухо и принялся щекотать его лапками. – Идем, не спи. Ни на секунду нельзя одну оставить».
«А хрупы?» - губы феи подрагивали.
«Какие хрупы?»
«Те, которых испугалась та девушка».
«Та девушка побежала за аптечкой. Ее подруга споткнулась о ведро и подвернула ногу. И я тут ни при чем. А ты что подумала?»
«Так грохотало, так кричали…»
«Грохотало ведро, кричала пострадавшая. Идем».
Настя облегченно вздохнула и уже сделала шаг, но снова остановилась.
«Постой, сейчас никого не должно быть на улице».
«Какая разница. В толпе легче затеряться».
На улице кипела работа. Мылись и без того белоснежные фасады домов, окна, тротуары. Вешали огромные домотканые полотнища с написанными на них пословицами о труде. Надувались и развешивались шарики, украшенные гербом Чистограда – скрещенными граблями и половником.
- Что здесь происходит? – вслух удивилась фея Солнышко.
- Завтра праздник, день рождения хана Бытуя. Это сюрприз. Каждый год его день рождения празднуется в другой день.
- А разве можно каждый год рождаться в другой день? – искренне удивилась Настя.
- Хан Бытуй великий, он может всё! – был ответ.
- А разве в Чистограде праздники не запрещены?
- Здесь запрещены странные вопросы. Девушка, вы откуда, как вас зовут?
Солнышко схватила первое попавшееся ведро и поспешила затеряться среди работниц. Она оглянулась только раз, но этого хватило, чтобы с разбегу врезаться в чей-то большой упругий живот.
- Солоха! А ты чего не спишь? Твоего имени не было в списке подготовителей праздника. Не заслужила! – Прямо перед растерявшейся
Настей стояла, уперев руки в бока, Булка. – А ну, в кровать, живо! Что ты еще придумала?
«Я ее сейчас укушу!» - возмутился Мух.
Настя и сама была готова укусить Булку – это ж надо так не вовремя встретиться. Но кусать свою начальницу у всех на глазах все же нехорошо. Солнышко не придумала ничего лучшего, как развернуться под косыми взглядами работниц и пристальным взглядом Булки и пойти назад в общежитие.
«Ничего, сейчас немного отойдем, и снова затеряемся в толпе», - сказал Мух.
- Давай-ка я тебя провожу, - словно услышала его слова Булка. – А то ты у нас недавно, недолго и заблудиться.
Настя была вежливой девочкой, ей не оставалось ничего другого, кроме как поблагодарить заботливую начальницу.
Глава 13
Торжественная речь хана Бытуя
Настя думала, что не заснет после такого грандиозного провала. Она легла и закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Ей было очень грустно и тоскливо. А когда она открыла глаза, было уже утро.
- Проснулась, Солоха? – поприветствовала ее Дарина-один. – А сегодня у хана Бытуя день рожденья. Мы ему подарки приготовили.
- А ты приготовила подарок? – спросила Дарина-четыре, как бы невзначай демонстрируя роскошную черно-белую вышивку, изображающую дюжего мужчину с гербом Чистограда на груди, попирающего стопой гору.
- У меня только половина цветочка, - сказала Настя. – А разве хан Бытуй великан?
- Ну конечно! – уверенно кивнула Дарина-четыре.
- А еще он красавец! – со вздохом добавила Дарина-один.
- Настоящий джигит! – уточнила Олеся-десять.
«Настоящий Оболдуй Оболдуевич! – передразнил девушек Мух, влетевший в окно. – Целую армию женщин заставляет на себя пахать! Лентяй!»
- Поднимайся, Солоха, скорее! А то не успеешь умыться до начала торжественной части, - поторопила Дарина-один.
Настя поторопилась и оказалось было для чего.
На улице был настоящий праздник. Огромные плакаты с пословицами, щедро украшенные макраме, вышивками и даже неярким бисером висели везде: на домах, деревьях, мусорных баках. На каждом углу играли самодеятельные оркестры: завывали пилы, трещали тёрки, грохотали кастрюли. Всё это напоминало музыку первобытных африканских племён, но было очень весело.
Обе Дарины и Олеся тут же повернули по направлению к центру города.
- А разве завтракать мы не пойдём? – робко спросила Настя, а Мух на плече зажужжал очень даже настойчиво.
- Ни в коем случае! – ответила Дарина-один. – Сейчас хан Бытуй будет говорить речь. А мудрые наставления лучше всего усваиваются на голодный желудок.
- А при чем здесь желудок? – удивилась Настя. – Мы же не есть будем эти наставления?
Девушки возмущенно посмотрели на Настю, но ничего не сказали.
«Ненавижу наставления, какими бы мудрыми они ни казались», - подумала Солнышко.
«Ничего, пусть подольше говорит», - весело заявил Мух.
«Что это с тобой? – удивилась девочка. – Ты разве не хочешь побыстрее попасть в столовую?».
«Ты что? Какая столовая, если речь этого мужика – самая лучшая возможность незаметно найти и увести маму! Сегодня все соберутся на площади».
Солнышко так обрадовалась, что ближайший к ней плакат вдруг засверкал, как рекламный неоновый плакат. Девочка поспешила побыстрее отойти от него.
«Ладно, полечу я маму вынюхивать», - сказал Мух и тут же улетучился.
Чем ближе к центру, тем больше становилось людей. Настя даже представить себе не могла, сколько народу живет в Чистограде. И всё это чьи-то жены или мамы, подумалось девочке. Неужели никто их не ищет?
Женщины шли и вытягивали шеи, желая не пропустить появления любимого хана.
- Скоро будет речь?
- Сейчас начнется!
- Ой, как интересно… - слышалось со всех сторон.
Вдруг, словно волна по воде, по толпе пролетел шепот:
- Тише, тише!
И все замерли. Слышно было только робкое сдерживаемое дыхание. Насте даже показалось, что она слышит жужжание муха, летающего где-то там, в поисках мамы.
- Сейчас он будет говорить? – прошептала Настя, но никто ей не ответил. Снова тишина, от которой становится жутко, словно это секундное затишье перед взрывом.
- Ну когда же?…
- Слушай, что тебе говорят! – перебила Дарина-один. – «Любой труд облагораживает человека!» «Сделал одно дело – найди другое!»
- А разве он уже говорит?
- Уши прочисти, Солоха!
Но Настя, как ни старалась, ничего не могла услышать. Стоящая рядом с ней женщина достала блокнотик и стала быстро убористым почерком записывать. Солнышко заглянула в блокнот.
«Работать, работать и работать. Мастер дела не боится. Без труда не вытащишь и ложку из стола».
«Где-то я такое уже слышала, - подумала Настя, - только там было немного не так».
- Простите, - обратилась Настя к женщине. – Это вы сами только что придумали?
- Ни в коем случае! – возмутилась женщина шепотом, чтобы никому не мешать. – Это слова великого хана Бытуя.
- Но я ничего не слышу, - пожаловалась Настя.
- А вы смотрите ему прямо в рот. Вон он стоит на трибуне посреди площади. Красивый, голубоглазый блондин.
- Что вы говорите? – возразила Олеся-десять. – Хан – брюнет, он джигит! Я так и знала, что он будет сидеть на вороном коне.
- Да нет же! – возмутилась женщина справа. – Хан Бытуй на сцене в кожанке с гитарой. Слышите, он поёт: «Надо, надо нам работать по утрам и вечерам»!
- Тише, тише! – зашипели со всех сторон.
Настя встала на цыпочки и вгляделась туда, куда указывали женщины, но не увидела ни голубоглазого красавца, ни грузина на коне, ни рок-музыканта. Она вообще никого не увидела.
«Они что, все заколдованы?» - догадалась Солнышко.
Девочка даже немного огорчилась. Ей так хотелось увидеть это великого и ужасного правителя, а оказалось и нет его. Может, она не туда смотрит? Настя обежала глазами площадь и вдруг…
Нет, не хана Бытуя она увидела, а маму. Она стояла всего в нескольких метрах от нее. В белоснежном халате и шапочке, и как все смотрела в центр площади.
- Мама! – закричала Настя что было сил, но мама ее словно не услышала, она продолжала стоять и слушать. Зато на девочку зашикали со всех сторон поклонницы хана Бытуя.
«Мух, ты где?» - позвала девочка мысленно.
«Я ищу, - тут же отозвался пёсик, - мы с Цокотухой ищем, она согласилась мне помочь».
«Не надо искать».
«Как не надо!?»
«Я ее уже нашла. Летите ко мне».
Настя не могла больше ждать ни секунды. Живо работая локтями, она стала пробираться вперед. На нее шикали, отталкивали, но она упряма шла к маме. И странное дело, чем ближе она к ней подходила, тем меньше становилась сама, превращаясь снова в маленькую девочку, в дочку, которой просто необходима мама. Вскоре Настя уже не могла расталкивать взрослых тетенек, зато она смогла встать на четвереньки и добраться к маме у них между ногами.
- Мама!!! – закричала Солнышко и сильно дернула маму за подол халата.
Мама посмотрела на Настю, и девочка с ужасом увидела, что мама ее не узнает. Да и сама она узнавала ее с трудом.
Если человек давно не улыбался, если человек страшно устал, его трудно узнать. Если человека заколдовали, его еще труднее узнать. Но Настя ни на секунду не усомнилась в том, что это ее мама.
- Мама, мамочка, я тебя нашла! – Солнышко вскочила и крепко обняла маму за талию.
- Девушка, как вам не стыдно, вы мешаете мне слушать речь, - сказала мама чужим ничего не выражающим голосом и строго посмотрела на Настю. Строгие голубые глаза. Строгие густые брови. Печальные губы. Печальные руки. Грустные волосы, строго и обыденно завязанные в тугой хвостик.
- Ты меня не узнаёшь? – прошептала Настя, борясь со слезами. – Совсем не узнаешь?
- Нет, не припомню. Хотя… - мама внимательно посмотрела на девочку, но через секунду грустно покачала головой – Нет.
«Мух! Она меня не узнаёт!» - закричала Солнышко.
«Я уже здесь, я помогу! Может, ее надо укусить?»
«Не смей кусать маму!»
«Тогда не хнычь, давай скорее уведем ее отсюда».
«Как? Она ведь заколдована, как и все! Она не захочет уйти, пока речь не закончится!»
«Захочет. Скажи ей, что надо идти».
- Нам надо идти, - сказала Настя маме и дернула ее за руку.
- Куда? – спросила мама, не отрывая взгляд от того места, где все видели хана Бытуя.
- Надо.
«Для хана Бытуя», - подсказал Мух.
- Для хана Бытуя, - повторила девочка, - он забыл свои карандаши…
«Какие карандаши! Здесь рисовать запрещено! Скажи лучше: за самоваром».
- Он забыл свою любимую чашку, - выкрутилась Настя. – А без нее он не сможет закончить свою речь. У него в горле пересохнет.
- Да? Тогда пойдемте скорее. Куда нам надо идти?
- К учреждению распределения, - быстро соврала Настя.
- Почему? Разве там есть чашки? – насторожилась мама.
- А почему нет? – нашлась Солнышко.
- Действительно, - мама посмотрела на Настю и моргнула. – Знаете, девушка, вы мне кого-то напоминаете. Мы с вами не встречались?
- Встречались, - кивнула Настя и потащила маму сквозь толпу.
Глава 14
Побег
Очень непросто оказалось выбраться из толпы, но всё же Настя и мама с этим справились и вскоре быстро зашагали по Людмилиному проспекту по направлению к воротам. Чтобы мама не потерялась, Настя крепко держала ее за руку.
- Ой, мухи! – сказала вдруг мама.
Настя проследила за ее взглядом и увидела Муха и еще одну муху, которые самозабвенно кружились вокруг маминой головы, играя друг с другом в догонялки.
“Мух, перестань жужжать у мамы над ухом”, - сказала девочка.
“Хорошо, не будем, - быстро согласился Мух. – А над твоим ухом можно пожужжать? Кстати, позволь тебе представить Цокотуху. Правда, она прелесть?”
Настя вытянула руку ладонью кверху и обе мухи доверчиво уселись ей на ладонь. Рядом с Мухом Настя увидела обычную зеленую муху. “Наверное, надо быть мухой, чтобы ею восхищаться”, - подумала девочка. Мух подслушал ее мысли и обиделся:
“Наверное надо быть совершенно лишенным чувства прекрасного, чтобы не оценить красоты Цокотухи!”
“У меня есть чувство прекрасного!” – возразила девочка.
“Тогда посмотри, какие у нее глазки! А крылышки! А ножки! Скажи, что Цокотуха прекрасна! Если бы я был поэтом, я бы воспел ее в стихах!”
“А я умею писать стихи, - сказала вдруг Солнышко и тут же продекламировала:
Котик в домике живет,
Тихо песенку поёт.
Полосатый, как тельняшка
И пушистый, как ромашка.
Стена учреждения распределения, к которому друзья как раз подошли, вдруг пожелтела, крыша засверкала лиловой черепицей и во всю желтую стену нарисовался пушистый оранжевый кот с синими, как на тельняшке, полосками. Мама посмотрела на стену и улыбнулась. На щеках ее проступил румянец и волосы вдруг завились веселыми локонами.
“Здорово! – восхитился Мух. – А про цокотуху сочинишь стихотворение?”
“Вообще-то это единственное моё стихотворение и я не...”
Возле дверей учреждения распределения мама вдруг резко остановилась.
- Нам сюда, - сказала она.
- Зачем? – удивилась Настя.
- Мы ведь за чашкой пришли для хана Бытуя. Без нее у него горлышко пересохнет, - пояснила мама, и по ее лицу было видно, что она искренне в это верит и жалеет хана.
“Зачем ты сказала про учреждение распределения?” – пробурчал Мух.
“Это первое, что я придумала. Оно ведь недалеко от ворот”.
“И что теперь делать? Что если мама дальше не пойдет?”
Мама подошла к двери учреждения и подергала за ручку. Но дверь оказалась заперта.
- Мы опоздали, - сказала Настя. – Чашку унесли к воротам. Бежим скорее туда!
- Нет, мы должны проверить, - сказала мама и стала громко стучать в дверь. – Эй! Откройте! Нам нужна чашка.
Окно на втором этаже открылось и оттуда по пояс высунулся Нуры.
- Эй! Что за хулиганство? Убирайтесь слушать речь хана Бытуя!
- Нам нужна чашка! – повторила мама.
- Вам здесь не столовая! Уходите!
- Вот видишь, я же говорила, что чашки тут уже нет! – Настя взяла маму за руку и потащила за собой.
Нуры, видя, что они уходят, успокоился и собирался закрыть окно, но тут взгляд его упал на ярко раскрашенную стену.
- Что это? Что... – Начальник запнулся и закашлялся.
“Бежим!” – подсказал Мух.
- Бежим! – скомандивала фея, и мама подчинилась.
А в следующий миг раздался громкий, словно бы усиленный мегафоном крик Нуры.
- Эй, граждане Чистограда! Сюда! Тревога! В городе волшебница! Тревога!
И сразу же после этого крика со стороны площади послышался топот тысяч ног.
“А что, речь хана Бытуя уже закончилась?” – полюбопытствовал Мух.
Но Насте было не до того. Мама хоть и бежала, но не со всех ног. А сейчас Солнышко была бы не против и полететь. Но до ворот нельзя. Вон они уже виднеются в конце проспекта. Но мама вдруг остановилась и проговорила-пропела:
- Котик в домике живет, тихо песенку поёт... Я знаю это стихотворение. Откуда я его знаю?
- Это я придумала. Вспоминай, мама, только давай быстрее побежим к воротам! – взмолилась Настя, топот ног за спиной нарастал и уже вдали можно было различить голову огромной многорукой многоногой змеи, которая зовется толпой.
- Котик песенку поёт... – еще раз повторила мама, словно пробуя слова на вкус, но подчинилась, побежала. Однако через десяток шагов снова остановилась и внимательно посмотрела на Настю:
- Это стихотворение написала моя дочь мне на день рождения. Настя, это ты?
- Это я, - сказала Настя и вдруг стерильный Чистоград, погоня, хрупы – всё оказалось мелким и неважным. Всё растворилось в огромном чистом и светлом счастье. – Мама! Ты меня узнала!
Мама раскрыла объятия и Настя как в воду прыгнула в них и повисла на маме, обхватив ее руками и ногами. Она что-то говорила, плакала, и мама отвечала ей, гладила по голове, по спине. И радость, огромная радость распирала грудь и катилась по щекам хрустальными слёзками, и разливалась звонким смехом.
Волна счастья прокатилась по Людмилиному проспекту, превращая типовые бараки в яркие сказочные замки и особняки. Даже погоня на мгновение остановилась. Шоком оказалось превращение лозунгов с высказываниями хана Бытуя в ярких бабочек и громкоголосых птиц. Но вскоре погоня возобновилась.
“Эй! А давайте потом пообнимаемся! – воскликнул Мух. – Я в ужасе от надвигающейся на нас стены человеческих запахов. Бежим!”
И Настя с мамой снова побежали. Ворота становились всё ближе. И чем явственней проступал на них узор из веников и сковородок, тем назойливей крутилась мысль: “ А вдруг они не откроются?”
Глава 15
Из мухи в собаку
Ворота открылись сами собой, будто по волшебству. Стражники сидели на траве и играли в шашки. Китаец, по-видимому, выигрывал: на лице его, будто весенний цветок, благоухала улыбка. Ни бегущей девочки и ее мамы, ни летящих мух стражники не увидели.
За воротами блестел и переливался яркими красками летний полдень. Цвели цветы, колосились высокие травы. В них задорно и деловито летали мохнатые шмели и юркие пчелы. В небе сновали птицы, перенося в клювиках вкусных мошек или палочки для гнезда. Легкий ветерок расчесывал кроны деревьев. Все были чем-то заняты, и в то же время отовсюду веяло свободой и радостью.
- Какая красивая река там, вдали, - вдруг сказала мама. – Я никогда не видела такой голубой реки! Я думала, что такие реки только в сказках.
- А мы и так в сказке, - подтвердила Цокотуха.
И мама почти не удивилась говорящей мухе. Зато удивилась Настя:
- Цокотуха, ты тоже умеешь разговаривать?
- Умею, - подтвердила муха, - я ведь сказочная.
- А почему ты раньше не говорила?
- Не было необходимости. Мух может мои мысли читать. А от людей я в Чистограде пряталась.
- А знаете, мне здесь очень нравится, - сказала мама. – Если бы это было возможно, я бы осталась здесь навсегда.
- А я хочу домой! – вдруг сказала Настя.
Она только сейчас поняла, как соскучилась по дому, по своей маленькой уютной комнате, по своему столу, заваленному красками, фломастерами, альбомными листами и тетрадками, по своей уютной кроватке с клетчатым покрывалом, по своим игрушкам: кукле Тае, кукле Марине, собачке Вальке, котику Ферьке и другим. А сколько всего можно будет рассказать подружкам!
- Домой, моя маленькая фея! – весело согласилась мама. – Я сегодня приготовлю твой любимый яблочный пирог!
Настя с подозрением посмотрела на маму, но желание испечь пирог не сделало ее менее яркой и веселой.
- А у меня нет дома. И мамы нет, - вздохнул Мух.
В последнее время он вёл себя настолько по-взрослому, что все и забыли, что он почти еще щенок.
- Зато у тебя есть я! – попыталась утешить Муха Цокотуха.
Мух посмотрел на подругу и тяжело вздохнул:
- Милая Цокотуха, я ведь тебе еще ничего не рассказал. Я – собака. А в муху я превратился для конспирации.
– Так значит, это судьба, что мы с тобой встретились! Значит, не зря ты стал мухой! – чуть не плача сказала Цокотуха.
- Хм… Встретились бы. Я бы тебя хвостом отгонял.
- Оставайся мухой, Мух, - взмолилась Цокотуха. – Ведь мухой быть так здорово!
- Нужно всегда оставаться тем, кто ты есть, иначе тебя не найдут, говорил нам Фиолетовый куст. Я так хочу попрыгать и помахать хвостом! Солнышко, преврати меня обратно в собаку!
- Ну что же, думаю, на этот раз у меня быстро получится, ты ведь хочешь стать собакой, - Настя закрыла глаза и уверенно произнесла:
Раз, два, три,
Ты собака, посмотри!
Настя открыла глаза, готовая обнять своего пёсика, но улыбка сползла с ее лица:
- Не получилось…
- Наверное, это я не хочу, чтобы Мух превращался, - сказала Цокотуха. – Мне немножко страшно.
- Не бойся, Мух очень милый пёсик. Колдую еще раз! Раз, два, три, эге-гей, Мух, собакой стань скорей!
- Ой-ой-ой! – закричала мама. – Никогда не видела таких гигантских мух! Какая же тогда должна быть мухобойка?
Настя открыла глаза и чуть не испугалась. Мух не превратился в собаку, зато он стал мухой величиной с собаку.
- Какой ты стал большой, мухоственный! – воскликнула Цокотуха разглядывая друга со всех сторон. А что такое мухобойка?
Маме стало неловко, она и не подумала, что Цокотухе будет неприятно упоминание мухобойки.
- Это такая фабрика, где делают обои для мух, - придумала мама.
- Это такие липкие полоски? Знаю, у меня на такой полоске мама погибла, - сказал Цокотуха.
- Нет-нет, это такие обои, по которым мухам удобно ползать, - сказала мама, густо краснея, она так же, как и дочка, совсем не умела врать, и очень смущалась, когда это всё же приходилось делать.
- Я таким навсегда останусь? – зажужжал басом огромный Мух. – Давай, Настя, колдуй еще раз.
- А можно я попробую? – вдруг вызвалась мама. – Когда-то я тоже была неплохой феей. Я умела превращать фантики в бабочек.
- Я не хочу быть бабочкой! – запротестовал Мух.
- Не волнуйся. Сейчас я придумаю заклинание. Какое твое полное имя?
- Мухтар, - хором сказали Мух, Настя и Цокотуха.
Мама тут же четко и звонко продекламировала:
Ну-ка, муха-забияка,
Превратись скорей в собаку!
Быстро-быстро покружись
И в Мухтара превратись!
- А теперь давайте все хором.
И мама, и Цокотуха, и Солнышко зажмурились и произнесли заклинание. Даже Мух, вертясь, бубнил его себе под нос.
Мух первым узнал, что заклинание сработало, и когда все открыли глаза, он уже лаял, прыгал, кувыркался и что есть сил махал хвостом.
- Ур-рав! Получилось! Я снова собака! – кричал он так громко, что стражники у ворот спрятали шашки, достали половники и приняли настороженные позы.
- Это мама молодец! – закричала Настя. – Это она такое заклинание придумала.
Мух подпрыгнул высоко-высоко и лизнул Настину маму в щеку.
- Оно как-то само придумалось, - засмущалась мама. – Это наверное страна такая, здесь наверное воздух особенный.
- Особенный! – пёс с наслаждением принюхался. – Рекой пахнет и разнотравьем.
- Здесь всё волшебное, сказочное. А я-то думала, что сказка – это наша столовая, - вздохнула Цокотуха. – Оказывается за воротами совершенно другой мир. Не вернусь больше в гадкий Чистоград.
- Я тоже, - задумчиво сказала мама. – Как я могла попасть в такое странное место?
- Смотрите! – вдруг закричал Мух. – Опять в Чистоград идут девушки. Их нужно остановить!
Мух кинулся к девушкам, догнал их и залаял:
- Стойте! Не ходите туда! Вы станете бесцветными! Вы…
Но девушки не понимали собачьего языка, они только отмахнулись от Муха, подошли к стражникам и стали беседовать. Мух кинулся к Насте.
- Солнышко, раскрась их! Давай весь Чистоград раскрасим! Давай взорвем его яркими красками и смехом! Давай спасём всех этих несчастных женщин!
- А может, не нужно никого спасать? – сказала Цокотуха. Они по-своему счастливы. Разве работать плохо? Не зря же придуманы все эти пословицы о труде…
- Ага! – возмутился Мух. - Работать, чтобы с каждым днем забывать обо всём, кроме работы! Чтобы угождать хану Бытую, которого нет! Что тут хорошего?
- Не злись, Мух, - сказал мама. – Цокотуха права. Работа нужна, но всё хорошо в меру. Кроме работы нужно еще петь, рисовать, стихи сочинять, волшебничать.
- Так чего же мы стоим? – воскликнула Настя. - Идемте радоваться!
- Чему радоваться? – не понял Мух.
- Жизни! Погуляем, а потом – домой!
Всем было радостно. Повсюду было разлито доброе волшебство: чудесно пели птицы, прекрасные бабочки порхали вокруг чудесных цветов. За деревьями и кустарниками нежно и добродушно блестела река. Летний ветерок играл листьями.
Весь день друзья бегали, играли в лова и в прятки. Мух катал Цокотуху. Настя показала маме, как она бегает и летает. Мама пришла в такой восторг, что сама, подпрыгнув, надолго задержалась в воздухе.
Наступил вечер. Солнце стало оранжевым, как спелая морковка. Белые, как мороженое, облака стали сперва розовыми, а затем лиловыми и сизыми. Они толпились, обнимались и потихоньку стали превращаться в грозовые тучи.
- Ну что, пора домой? – сказала мама. – Надо бы успеть вернуться до грозы.
- Точно! – обрадовалась Настя. – Только… как мы туда попадем?
Девочка только сейчас поняла, что сюда попасть ей помог ворон, но он не сказал, как вернуться назад.
Часть 3
Лунная радуга
Глава 1
Кисточка
- Я не знаю дороги назад, - чуть не плача сказала Солнышко.
- Я знаю, - гавкнул Мух. – Я запомнил. Сперва нужно переплыть реку, потом по берегу…
- Нет, Мух, дорогу по волшебной стране я тоже помню, я не знаю, как нам попасть домой.
- Когда я попадаю в незнакомое место, я обычно спрашиваю дорогу у прохожих, - сказала мама.
- Точно! – обрадовалась Настя. – Давайте спросим дорогу у Реки. Она ведь тоже проходит-проплывает мимо.
Мух первым добежал до берега и вбежал в воду, подняв вокруг себя целую тучу брызг.
- Здравствуй, собачка! – радостно зазвенела Река.
- Здр-рав-ствуй! – ответил Мух. – Скажи, пожалуйста, как нам побыстрее попасть домой.
- Это просто, - ответила Река. – Вам нужно пройти по радуге. По радуге можно попасть в любое место, такая уж она волшебная.
- Замечательно, дайте нам радугу. – Настя посмотрела на надвигающиеся тучи и поёжилась.
Река рассмеялась.
- Спасибо, девочка, за доверие, но я не могу дать вам радугу. Настоящую волшебную радугу может создать только настоящий волшебник. Это также трудно, как написать настоящее стихотворение или музыку. А еще, чтобы нарисовать радугу нужны волшебные краски.
- А где нам взять волшебные краски? - спросила Солнышко.
- Не может быть, чтобы в волшебной стране не нашлось волшебных красок, - сказала мама. - Надо только внимательно посмотреть по сторонам.
- А я сейчас кисточку раздобуду! - заявил Мух и метнулся в кусты, оттуда послышался шум, писк, треск и вскоре довольный пёс принес серую лохматую кисточку.
- Ты где ее взял? - спросила фея.
- Поймал! - похвастался Мух.
- А разве кисточки не на деревьях растут? - удивилась девочка.
- А я всегда думала, что кисточки в магазинах продаются, - удивилась мама.
- Эта на кошке росла, - сказал пес. - По-моему, замечательная кисточка!
- Как это на кошке? - Настя представила себе кошку, сплошь увешанную кисточками, как новогодняя елка игрушками.
- Из кошки можно много кисточек сделать, - заявил Мух, - главное дернуть посильнее.
- За что? - ужаснулась фея.
- За хвост!
- За что ты обидел бедную кошечку!? - вскрикнула Настя, словно это у нее из хвоста выдернули пучок шерсти.
- А разве плохая кисточка? - обиделся Мух. - Я ведь совсем маленький кусочек из хвоста выдернул. Ему было совсем не больно. Гав - и всё!
- А ты у кошки прощения попросил?
- Настоящие собаки перед кошками не извиняются, - надулся пёсик.
- Воспитанные собаки извиняются, - сказала мама, видя, что Настя и Мух готовы поссориться. Мух глянул исподлобья, но спорить не стал.
- Вы еще скажите, что кошки хорошие, - буркнул он перед тем, как скрыться в кустах.
- Кошечке привет передавай и спасибо за кисточку, - крикнула ему вслед Цокотуха.
Глава 2
Краски
На этот раз Мух отсутствовал дольше, а вернулся взволнованный и веселый.
- Вы правы! Кошки хорошие! - подумал и добавил: - Бывают. Вы не нашли еще краски? А нужно спешить!
- Ничего, заночуем здесь, у реки, а завтра что-нибудь придумаем, - сказала Цокотуха.
- Ничего не заночуем! Мне кошка сказала, где краски искать. Мы можем успеть, если поспешим, пока не стемнело.
- Давайте поспешим! - воскликнула Настя. - Мне совсем не хочется здесь ночевать. Домой хочу!
- Краски нужно взять из самой природы. Дотронуться кисточкой до нужных цветов и произнести специальное радужное заклинание, - скороговоркой сказал Мух.
- Кошка и заклинание сказала? - спросила Настя.
- Не-а. Она сказала, что его каждый охотник знает.
- Ты знаешь?
- Нет, я не охотничья собака, но мне было стыдно в этом признаться кошке. А разве среди нас нет охотников?
- Что же теперь делать? - растерялась фея. - А вдруг мы неправильно нарисуем радугу и попадем не туда? В Африку например. К бегемотам и крокодилам?
- А кто это такие? - заинтересовалась Цокотуха.
- Это такие страшные зубастые звери. Страшные, как хрупы, - объяснила девочка.
- Страшно! - задрожала муха. - Попадем к зубастым, они нас съедят. Может, не будем ничего рисовать?
- Не бойся, мы сами с зубами! - оскалился Мух для наглядности.
- Думаю, я знаю, о чем говорила кошка, - сказал мама. - Я знаю, какие в радуге цвета.
- Ты что, мама, охотник?
Мама не успела ответить.
- У вас осталось десять минут, - пропела Река, - затем наступит ночь, уйдут все краски прочь.
Все вздрогнули, так неожиданно и таинственно прозвучала песня и посмотрели на запад. Солнце уже закончило свой красивый танец, поклонилось и ушло за кулисы тучки. Всё вокруг стало загадочным, цвета изменились, стали мягкими, акварельными.
- Не будем терять время, - сказала мама. - Первый цвет красный. Только где его искать?
- Может, найти какой-нибудь красный цветок? - предложил Цокотуха. - Только... кажется, цветы уже спят.
Друзья огляделись, действительно, цветы, сложив лепестки в бутончики, уже спали или засыпали.
- А мы их - гав! - разбудим! - весело сказал Мух. - Говорите, красный нужен?
Пёс втянул носом воздух и в два прыжка оказался у камня, на котором дремал красный мак.
- Эй ты, мак, красный мак! Ты не видел собак? Гав! - залаял он над цветком так звонко и радостно, что тот раскрылся и огляделся вокруг.
Настя подбежала и дотронулась кисточкой до его нежных шелковых лепестков. Кончик кисточки зарумянился.
- Ура! - закричала Солнышко так громко, что с того берега реки отозвалось эхо.
- Следующий цвет оранжевый, - сказала мама.
- Закат! - воскликнула Настя.
Девочка забрала у Муха кисточку, направила ее на закат и взмахнула, будто настоящей волшебной палочкой. Сочный оранжевый цвет стек на кончик кисточки.
- Теперь желтый.
Солнышко подбежала к ближайшему одуванчику, склонилась над ним и пощекотала кисточкой. К двум цветам добавился еще и желтый.
- А зеленый я добуду! - заявила Цокотуха. - Это мой цвет! У меня глаза зеленые.
- Ты хочешь ткнуться глазом в кисточку? - ужаснулся Мух.
- Я хочу дотронуться кисточкой вон до того листочка. Поможете мне? А то я одна кисточку не удержу.
Цокотуха села на кисточку, и Солнышко дотронулась кончиком до зеленого листочка. На кисточке заблестел свежий зеленый цвет.
- Голубой и синий мы возьмем из неба, – сказала мама.
Друзья подняли глаза, но оказалось, что небо уже не голубое и даже не синее. Оно было еще фиолетовым, с той стороны, куда опустилось солнце, но вторая половина неба уже почернела и покрылась звездами.
- Неужели опоздали?
- Нет! – Настя прижала кисточку к груди и закрыла глаза. Она не могла сказать, почему она делает именно так, а не иначе. Она просто чувствовала, что так надо.
- Настя, солнышко, что?..
Девочка покачала головой и не отрывая глаз прижала палец к губам. Мух, Цокотуха, мама, мак, одуванчик, Река, небо – все смотрели на фею, как зрители на актера, и ждали чуда. Даже в воздухе запахло чудом. А Настя думала: «Что на свете есть голубого? Моя любимая чашка. Голубое море. Голубое платье. Небо голубое. Незабудка. Мамина расческа. Бабушкины тапки». Солнышко представила себе всё это и осторожно дотронулась кисточкой.
Мух радостно взвизгнул, увидев, как появился новый цвет. Тогда Настя стала представлять синий: «Синие джинсы, синяя паста в ручке, синяя зубная щетка, синяя обертка у конфеты…»
- Есть синий! – закричал Мух. – Дай мне кисточку, я знаю, где взять фиолетовый.
Мух спустился к реке и окунул кисточку в воду. К уже имеющимся цветам добавился фиолетовый. Вечерняя река была полна этого цвета.
Кисточка распушилась и неярко засветилась.
Глава 3
Разноцветное заклинание
- Осталось всего лишь придумать заклинание, - от света волшебной кисточки проснулась Река.
- Всего лишь? Разве это просто?
- Для феи просто. А для феи с друзьями – проще простого. Вам всего лишь нужно озвучить цвета.
- Просто назвать цвета? – переспросил Мух.
- Не назвать, а озвучить.
- Мне кажется, я знаю, как это сделать, - сказала Настя. Девочка на секунду задумалась и сказала:
Как прекрасен красный цвет,
Цвет восходов и побед,
Цвет тюльпанов, маков, роз,
Щёчек, носиков в мороз!
Услышав стихи, на небо выползла круглая желтая луна.
Кисточка мигнула и засветилась сильнее.
- Один цвет озвучили! – обрадовался Мух.
- А я знаю стишок про оранжевый! – сказала мама и продекламировала:
О, как сладок апельсин,
Солнышка любимый сын!
Спит на крыше рыжий кот,
Ноготок-цветок растет.
Плещется в реке закат -
По-оранжевому рад,
Апельсиново поёт
И мурчит, как рыжий кот.
- Теперь – я! – сказала Цокотуха и прочитала такое заклинание:
Жаркий-жаркий жёлтый луч
Жалит жалом ножки туч.
Убегают тучи прочь,
С ними – дождь, и ложь, и ночь.
Убегают, не жалея,
По осенней по аллее
Тучки в тучную страну
И ругают желтизну.
Солнце желтое встает,
Одуванчиком цветёт!
- Гав! Послушайте, что я придумал! – заявил Мух и залаял:
Зонтик зеленый. Зеленая чашка.
Цвета травы и штаны и носки.
Цвета листвы и берет и рубашка.
Не было б только зелёной тоски.
- Теперь опять моя очередь, - сказала Солнышко и тут же начала:
Голубь кружит в голубом,
Стриж играет в голубом,
Жаворонок в голубом,
Девятиэтажный дом
Тоже тонет в голубом
Небе!
Дом ныряет снизу вверх
В голубой прохладный блеск
Неба.
Голубь кружит в голубом.
И вороны в голубом.
Вот и мяч вернулся к нам с неба голубым.
- Синяя слива сонно висит.
В сумерках синих сверчок говорит.
Звонкий соловушка соло поёт
Синюю песню про синий восход, - сразу же за дочкой спела мама. А Солнышко уже настолько наловчилась сочинять заклинания, что тут же выдала еще одно:
Жил фиолетовый бантик
На фиолетовой кофте.
Дал фиолетовый фантик
Он фиолетовой тёте.
Тётя была очень важной.
«Фу! – говорила. – Не надо!
Что мне ваш фантик бумажный!
Вафель бы и шоколада!»
Кисточка уже светилась, как фейерверк. А как только фея замолчала, вокруг наступила удивительная тишина. Друзья оглянулись вокруг. Цветы проснулись и распушились. Ветер затих. И все лесные жители с упоением вслушивались в волшебные стихи. Никогда здесь такого не слышали. Замерла Река.
И вдруг в этой многозначительной тишине зазвучала небесная музыка. Это звёзды запели в ответ. Луна подхватила мотив. Река заплескалась в ритм. Ветер заиграл на струнах ветвей.
- Полетим, как птицы ввысь. Лунная Радуга, явись! – сказала Солнышко, и её слова вплелись в музыку.
И тут – о чудо! – под музыку, самую сказочную, какую только можно представить в таинственной красоте ночи, стала медленно расти, стекая с кисточки, Лунная Радуга – огромный цветной мост к самому краю неба.
- Ура! – запрыгал Мух.
- Ура! – Цокотуха летала и кувыркалась в воздухе.
Мама и Настя обнялись и заплакали от радости.
- А теперь можете идти домой, - сказала Река.
И они пошли. Радуга была узкой, идти было страшновато, как по подвесному мосту, но на душе было легко и светло, и хотелось петь.
Первой шла мама, за ней – прекрасная фея Солнышко, а за ними шествовал храбрый пёс Мух с Цокотухой между ушей.
Настя смотрела на маму и чувствовала себя самой счастливой на свете.
«Никогда больше не теряйся, - сказала она мысленно.
- Я всегда буду с тобой, моя дорогая! Моё Солнышко! – сказала мама.
- И я никогда не брошу свою фею! – сказал Мух.
- И я, - сказала Цокотуха.
Вскоре все они были дома, но это уже другая история.
КОНЕЦ