Не помню за что конкретно, но нас с Витей Кондратюком пересадили с "балкановских мест" (у других это называлось —"камчатка", задние парты) на первую центральную парту, в аккурат напротив учительского стола. Чтобы мы, значит, больше не баловались и находились всегда на виду. Поначалу нам было неловко торчать двумя высокими и лохматыми болванами перед самым носом очередного преподавателя, но со временем мы привыкли, хоть и приходилось постоянно горбиться и сутулиться. Правда, когда было нужно, мы с Витьком, наоборот, выпрямлялись с умнейшим видом, загораживая таким образом от зоркого педагогического глаза на контрольных весь средний ряд одноклассников, благодарно списывающих и подглядывающих в учебники.
Удачная дислокация позволяла нам ещё и подсматривать в школьный журнал, предупреждая и извещая одноклассников о всевозможных вызовах, "точках" и проставленных оценках. Жаль, что у нас с Витьком имелись коротковатые руки, а то мы могли бы запросто и хорошие отметки ставить в журнал всем желающим, отвернись лишь учитель к доске! Это же здорово, конечно! Но был у нас всеобще любимый предмет, за элементарное участие в котором все поголовно получали пятёрки в журнал. Это было… пение!
Виктор Михайлович, наш стройный, энергичный и чернокудрый учитель предмета, которому мы к началу урока-праздника с преогромным удовольствием доставляли из учительской в класс старенький баян, всегда в конце занятия выводил в журнале сплошной столбец крупных пятёрок! Естественно, что в предвкушении этого действа, наши громогласные песни были прекрасно слышны не только на всю старую школу, но и легко доносились до универмага напротив! Порою одинокие прохожие даже останавливались, сбиваясь в благодарные группки завороженных фанов, и с увлечением слушали наш дружный и бравый рёв.
И почему, интересно, такие же вот столбики пятёрок так трудно поставить в журнал кому-то из преподавателей других предметов? Неужели это сложно — сделать детям хотя бы один-единственный раз в году праздник? Это бы вдохновило их гораздо больше на изучение отмеченного пятёрочным столбиком предмета, нежели редкие капли каких-то там троек и четверок!
— "Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих!" — уныло подпевал как-то я с Витьком, отхвативши на предыдущем уроке украинской литературы по двойке и тройке соответственно. Вообще-то мы оба были хорошистами, но какой-то заданный на дом стих выучить забыли. А, поскольку, находясь за первой партой в книгу не подсмотришь, однозначно опростоволосились. Витёк ещё что-то сбивчиво декламировал, а я честно признался, что даже не читал…
— "Близится эра све-е-тлых го-о-дов!" — уже веселее запел я, ибо в моей вихрастой голове неожиданно созрел некий гениальный план! Я тотчас ткнул приятеля в бок и оживлённо зашептал ему в ухо. Глаза у Витька загорелись, рот приоткрылся, а его ровные зубы засияли двумя рядами отборного жемчуга. Согласившись с моим несложным планом, он громче всех вскрикнул:
— "Клич пионеров — "Всегда будь готов!".
Виктор Михайлович, одобрительно глянув в нашу сторону, встал со стула и с
подвижным баяном подался между рядами парт в сторону "балкан". Из распахнутого классного окна нежно веяло тёплым майским ароматом; хотелось жить и петь!
— "… с песней весёлой, мы выступаем за комсомолом!" — подключился к песне раззадоренный Виктор Михайлович, не подозревая, что за его широкой спиной, опоясанной толстыми баянными ремнями, в это время происходит…
Вскоре, убедившись в нашем превосходном умении исполнять эту пионерскую песню, умилённый Виктор Михайлович вернулся к учительскому столу. Присев, не снимая баяна, на краешек стула, он с комсомольским азартом быстренько соорудил свой коронный столбец пятёрок в журнале. Закончив эту приятнейшую, особенно для нас с Витьком, процедуру, наш талантливый учитель снова энергично растянул свой баян и класс в ответ тотчас душевно зашёлся:
— "Дан приказ ему на запад, ей — в другую сторону!
Уходили комсомо-о-льцы на гражданскую войну!
…
На прощание желаю, я тебе, товарищ мой,
Если смерти, то — мгновенной,
Если раны— не большой…"
О, если бы наш милейший и разлюбезнейший Виктор Михайлович был хоть чуточку повнимательней, то, скорее всего, избежал бы собственной "гражданской войны" супротив учительницы украинского языка и незаслуженного поражения в ней! Ровно как и соответствующих "небольших ран"! Ибо "огненные раскаты" таки дошли до директора школы!
Долго потом ещё разбирались возмущённые педагоги во главе с директором, как, мол, это наш добрейший Виктор Михайлович умудрился выставить всем подряд ученикам из "А" класса … пятёрки? За что? За пение? За пение, пожалуй, ещё куда ни шло, это можно понять… Но за творчество украинского писателя и поэта Владимира Сосюры!? Это уже слишком!
Мы с Витьком, конечно же, помалкивали, искренне сочувствуя невинно попавшемуся на нашу удочку Виктору Михайловичу, проставившему свой коронный пятёрочный столбик в услужливо перевёрнутую нами журнальную страницу…
В общем мне кажется, что наш творческий педагог и любимец до сих пор уверен, что злополучную журнальную страницу, о чём он замучился пояснять всем коллегам, перевернул … сквозняк!