Ожидание письма
До чего же приятно получать письма. К почтовому ящику, через дырочки которого просматривается присутствие корреспонденции, отправляешься с предвкушением встречи и общения с близкими людьми и друзьями. Так было в прошлом.
Теперь писем, посылаемых по почте, почти никто не пишет. Сотовые телефоны и компьютеры, оснащенные веб-камерами, позволяющие осуществить связь моментально, заменили людям стило и бумагу. А жаль. Нет, нет, я не против современных средств связи, я просто сожалею о том, что человек перестал доверять бумаге свои мысли и чувства. К почтовому ящику я больше не хожу, перепоручив эту рутинную обязанность своим домочадцам, поскольку знаю, что увижу там не одиноко лежащий конверт столь долго ожидаемого письма, а горы рекламного или агитационно-предвыборного мусора, перемешанного с бесчисленными напоминаниями об оплате известных и неизвестных счетов.
Романтика эпистолярно-почтового общения исчезла начисто. Не могу представить себе Кевина Костнера в форме служащего почтового ведомства, скачущего на коне в любую погоду через всю страну, чтобы привести запрос другого ведомства, интересующегося, не превысил ли мой заработок 1200 шекелей в месяц. Фу, скукотища-то какая.
Только что вернулся из конторы, которая ведает всеми нашими пенсионными делами. Раз в год она присылает письмо с просьбой указать семейные доходы и прислать банковское подтверждение состояния нашего счета. Все эти просьбы вызваны не искренним беспокойством за благополучие моей семьи, а стремлением точно уловить момент, когда мои доходы, не считая пособия по старости, превысят 1200 шекелей, чтобы с чувством полного удовлетворения уменьшить социальную надбавку (800 шекелей).
Чтобы читателю этих строк было более понятно, о каких денежных величинах идет речь и с чем они сопоставимы, сообщаю, что мы с женой ежемесячно получаем от государства около 3200 шекелей с правом подработки до указанной в предыдущем абзаце суммы. Моя военная пенсия, получаемая из России, здесь также учитывается, поэтому на оставшуюся сумму работу найти невозможно. Чтобы начать оформлять получение из России пенсии на второго члена семьи, надо хорошо подумать и посмотреть, почем ныне доллар, чтобы совместная пенсия ненароком не превысила допустимый барьер. Социальная надбавка, хоть и не велика, но дает некоторые преимущества при покупке лекарств, что очень важно в немолодом возрасте, и некоторых коммунальных платежах, поэтому лишаться ее никто не хочет.
Но прежде, чем продолжу, обязан сказать следующее. Это не социальное исследование, я не оперирую статистическими данными и не претендую на достоверный анализ какого-то среза общества,- я говорю только о себе и своей семье. Уверен, что есть масса других пожилых семей, живущих на эти деньги в полном довольствии, ведь многие из них имеют богатый советский опыт выживания от получки до получки. Их сегодняшний образ жизни мало чем отличается от того, совкового, разве что жилищные условия изменились в лучшую сторону. А в остальном то же самое - «от… и до...»
Так, 3200 шекелей,- это много, или мало? Термин «Прожиточный минимум семьи из трех человек», как таковой, в стране отсутствует, однако ЦСУ сообщает нам, ежемесячный бюджет у 20 % самых бедных семей в Израиле составляет ни много, ни мало 6259 шекелей. Оставим это на совести ученых-исследователей этой проблемы. Для сравнения с величиной пособия по старости приведу еще несколько цифр: страховка автомобиля в год – 4000-5000, большой баллон бытового газа – около 400, ипотека у всех по разному, у нас (это значит у меня с женой) -560.
Оплата счетов за электричество заслуживает особого разговора. В жаркое время года, а оно длится более полугода, почти круглосуточно приходится пользоваться кондиционерами, поэтому счета за электричество всего большого дома приходят астрономические, порой до 1500 и более (наша доля – третья часть). Зимой во время дождей, при температуре наружного воздуха около 10 градусов, в квартире, в которой изначально не запланировано никакого вида отопления, очень неуютно, и также приходится пользоваться кондиционерами в качестве отопителей.
Примеры можно приводить без конца. Полагаю, что все уже все поняли. Нужно жить скромно и по средствам, но даже так не очень получается. В данном случае уместна будет фраза: «Дистрофия разовьется, но не сразу». Основной закон социализма: «Все должны быть равны… в нищете» - в действии.
Но я начал с того, что сообщил о своем походе в контору, что ведает пенсиями и ежегодно присылает письмо. В этом году она мне прислала четыре таких письма, на три которых я добросовестно ответил, предварительно беря в банке, за плату, естественно, документ, освещающий все мои финансовые дела. После получения четвертого, отправился к начальнику с намерением закончить это эпистолярное общение.
Должен вам сказать, что, по моему мнению, Израиль – это страна малограмотных клерков и совершенно неграмотных охранников. И тех, и других - море. Это понятно, ведь получение образования - дело довольно тяжелое, да и дорогое. Поэтому, большая часть населения получает образование на курсах, в дальнейшем посещая другие курсы, повышая квалификацию. Парни, отслужившие в Армии, прямым ходом идут в охрану. Здесь охраняется все и вся. Сначала мне казалось, что это необыкновенная забота о людях, но с годами стал все больше склоняться к мнению, что, в первую очередь, это способ как-то трудоустроить огромную армию балбесов, не желающих учиться и трудиться в качестве простых рабочих.
Начальник, к которому меня провела девочка - охранница, говоряшая по-русски, являл собой очень типичного представителя бесчисленной армии клерков, окончивших полтора десятка курсов, и по праву возглавлявших те, или иные учреждения. Выслушав меня и сразу сообразив, что халатность его людей заставила немолодого человека многократно ходить по одним и тем же инстанциям и напрасно тратить деньги, он решил защитить честь мундира и избрал тактику поведения, которая, как показало доигрывание, была не самой лучшей. Ему бы, бедолаге, просто извиниться за промах своих подчиненных, с кем не бывает, улыбнуться, протянуть руку на прощание, и вопрос был бы закрыт. Ан, нет.
Сначала он стал петь что-то про то, что в сфере деятельности такого серьезного учреждения, которому явно повезло быть возглавленным им, довольно часто требуются дублирование одних и тех же документов. На мое замечание, что для этой цели лучше использовать ксерокс, он перешел к теме, очень ему знакомой и, видимо, часто, используемой. Он начал меня лечить рассказами о том, как трудно коренным представителям этой страны найти взаимопонимание с людьми, приехавшими из довольно отсталого государства, и давать первые уроки, как включить электрический чайник. От такого незавуалированного хамства у моей переводчицы даже пошли красные пятна по коже. Пришлось прервать поток его красноречия:
-Послушай, приятель, ты, должно быть, слышал, что обе наши страны строились одними и теми же бундовцами. Хотя вряд ли. Но поверь мне, были такие евреи- активисты, что не останавливались ни перед чем, чтобы сделать нас с тобой счастливыми. Они-то и построили оба наши государства.
Поэтому мы очень похожи, у нас много общего, только здесь, в Израиле, все намного примитивней. Как говорится, труба пониже, и дым пожиже. Мне понятно, что из того, что я тебе сейчас сказал, ты мало, чего понял и, вряд ли, поймешь. Поэтому давай сделаем так: эту бумагу ты возьмешь в руки и сам отнесешь и положишь ее в мою папку. Потом накажешь того сотрудника, кто допустил халатность, а в самом конце напишешь заявление своему шефу, что просишь освободить от обязанностей начальника этой конторы, так как они тебе очень тяжелы, и ты не знаешь, что с ними делать. Будь здоров.
Девчушка, услышав такие слова, быстро приобрела прежний здоровой цвет кожи и очень тщательно, стараясь не упустить не одного слова, переводила. Вы что думаете, теперь начальник покрылся пятнами? Ничуть не бывало. Он с сожалением смотрел на меня, как на безнадежного больного. Продолжать беседу было бесполезно. Оставалось только уповать на то, что он не выкинет мои документы в урну.
Передо мной в уютном кресле руководителя сидел типичный представитель израильской бюрократической машины, давным давно достигший уровня своей некомпетентности и своим существованием блестяще подтверждающий бессмертие всех шести принципов Лоуренса Питера.
Поблагодарив свою спутницу, я покидал эту контору с каким-то странным чувством. С одной стороны, вроде бы удалось щелкнуть по носу спесивого нахала, с другой, совершенно не был уверен, что, даже зная точно перевод моих слов, этот руководитель славного коллектива понял, что его высекли, а посему будет с удовольствием править дальше.
Раз так, следовало ждать пятого письма.