«Мешулаш»
Кармиель - небольшой городок на севере Израиля никогда не испытывал парковочных проблем, вплоть до того момента, когда кому-то в мэрии пришла замечательная мысль все бордюры в центре города выкрасить в бело-голубые тона. Это означало, что теперь за стоянку в этих местах необходимо платить. Не знаю, решило ли это нововведение финансовые проблемы города или его отцов, но неудобства оно создало моментально. Скорее всего, это была попытка трудоустроить часть населения, поскольку необходимо было следить за соблюдением новых требований и регулярно выписывать штрафы нарушившим их. Думается, что зарплата этому многочисленному воинству и начислялась из тех денег, что они собирали с несчастных водителей.
Найти полицейского, чтобы попросить помощи и спрятаться за его надежную спину при необходимости, дело абсолютно невозможное. В таких случаях стража порядка днем с огнем не найдешь. И это не относится только к стране, где я сейчас проживаю, нет, так обстоят дела, практически, в любой точке мира. Но попробуйте припарковаться там, где не положено, или совершить пустячный проступок – они вырастают, как из-под земли, и с грозным выражением на неподкупном лице вершат правосудие.
Первый раз квитанцию о штрафе за неправильную парковку я получил, буквально, на следующий день после покупки машины. Тогда (а было это более 15 лет назад) такое нарушение стоило 80 шекелей. Приехавшие из СССР часто попадались на этот крючок, поскольку к парковке относились так же, как и в стране развитого социализма – оставляли машину, где можно и где нельзя. Штрафы сыпались, как из Рога Изобилия. Муссировались слухи, что платить надо сразу же, иначе придется платить больше. Каждое повторное уведомление будет приносить сумму, возведенную в квадрат, и, в конце концов, дело кончится тюремным сроком.
Но репатрианты из СССР – люди не робкого десятка. Тут же было найдено противоядие. Поскольку за щетками своей машины водитель обнаруживал второй экземпляр квитанции, написанной не очень отчетливо на непонятном языке, то эту квитанцию он тут же помещал под щетки другой машины, еще не охваченной вниманием властей. Новый счастливый обладатель штрафа мог оказаться тоже не очень сильным в местной орфографии. Понуря голову и вспоминая байки о грозящем ему тюремном сроке, отправлялся платить. С годами страсти улеглись, к дорожным знакам стали относиться с большим уважением, а государство укрепляло это уважение постоянным повышением суммы наказания, доведя его на сегодняшний день до 500 шекелей.
Последние пару лет мне не приходилось особенно беспокоиться по этому поводу, так как в машине имелся «мешулаш» - треугольный знак, подтверждающий, что эта машина принадлежит инвалиду, или обслуживает его. Идея получить такой знак целиком и полностью принадлежала моему внуку Вовке (догоняете, в честь кого он получил это прекрасное имя?).
-Я не понимаю, что ты мучаешься, разыскивая места стоянки, в то время, как у бабушки есть удостоверение инвалида по зрению. Поезжай в полицию и получи «мешулаш». С ним будешь бесплатно парковаться, где захочешь.
Никаких трудностей в осуществлении этой идеи мы не встретили. Мало того, около дома работники мэрии врыли столб с обозначением номера моей машины, а на асфальте нарисовали место для нее, на которое никто встать не имел права. Теперь я мог парковаться в любом месте страны, водрузив под лобовое стекло заветный «мешулаш». Поскольку этот знак не очень украшал машину, уезжая со стоянки, я убирал его в карманчик двери.
Вовкина идея полностью себя оправдала. И хотя проблема отцов и детей всегда имеет место, должен признаться, многое в манере и поведении детей мне импонирует. Взять хотя бы обычный Вовкин поход в лавку за покупками. Прекрасно знающий свои права, он может весь световой день перебирать товар в поисках необходимого, заставляя продавщицу летать по стеллажам, как бабочку, и, в конце концов, так ничего и не выбрав, спокойно удалиться. Я же, до корней волос совковый, уже после третьей неудачной попытки считаю себя, как минимум, помолвленным с этой бедной девочкой со всеми вытекающими отсюда обязательствами, последствиями и неприятностями…
Но, как говорится, вернемся к нашим баранам. Заполненный бланк штрафа на скромную сумму в полтысячи шекелей за нарушение правил парковки был виден издалека под «дворником» на лобовом стекле. Машина спокойно стояла на инвалидной стоянке в центре города, вот только «мешулаша» нигде видно не было. Я просто забыл положить его на видное место.
Не надо улыбаться или говорить какие-нибудь обидные слова в мой адрес. Поверьте, пройдет совсем немного времени, и вы тоже начнете кое-что забывать. Почти все проходят через это. События полувековой давности видятся намного отчетливей, нежели вчерашние обещания что-то сделать сегодня, так что забытый «мешулаш» под лобовым стеклом – это такой пустяк!
Самое трудное в этой ситуации, как мы уже выяснили, найти того человека, кто выписал штраф, объяснить ему ситуацию и попросить внести в квитанцию коррективы. Но на этот раз мне повезло, этот страж порядка находился совсем рядом, занимаясь любимым делом – заполнял очередной штрафной бланк. Совершенно спокойно он внес дополнительные данные в заполненную квитанцию и объяснил, что делать дальше. Почему не порвал, а на своем экземпляре не пометил, что выписано ошибочно? Мало того, у него есть мобильник, на дисплее которого при наборе номера провинившейся машины сразу же вспихивают сведения о ней и ее праве находиться на этом месте. А ведь именно так он и должен был поступить прежде, чем взялся за перо. Писатель. Почему такая огромная сумма штрафа за пустяковое нарушение? Почему вместо молниеносного решения проблемы на месте надо проходить длинную бюрократическую волокиту, чтобы через пару месяцев получить удовлетворяющий вас ответ?
На все эти вопросы у меня не было никакого ответа, и я один отправился исправлять нашу общую с полицейским ошибку. Для начала надо было ехать в другой город в полицейское управление. Поставив машину на инвалидную стоянку и разместив на видном месте под стеклом «мешулаш», вошел в здание. Прежде чем попал в комнату, мне необходимую, побывал, по советам сотрудников, к которым обращался за помощью, в нескольких других. Видать, выписывать штрафы – дело более привычное, чем их отменять.
Девушка, сидящая за столом, ознакомилась со штрафной квитанцией и попросила принести «мешулаш», дабы с него сделать копию и вместе с копией квитанции отправить в Иерусалим. Решение по такому сложному вопросу должен был принять вышесидящий полицейский бонза. Я принес знак, но с копированием произошла заминка, так как ксерокс не хотел работать. Заставить его выполнять свои прямые обязанности пытались несколько человек в хорошо выглаженных голубых рубашках с аксельбантами, проверяли наличие тока и бумаги, но все было тщетно. Необходим был мастер, разрешение на вызов которого мог дать только местный начальник. Вызвали его.
Первыми словами пришедшего босса были: «Здесь очень душно, Включите кондиционер». Дежурный нажал на кнопку пульта. Кондиционер молчал. Два неисправных аппарата в одной комнате! Начальник решил, что приоритет в ремонте должен принадлежать кондиционеру, распорядился его исправить и ушел. Я продолжал стоять, не солоно хлебавши, у молчащего ксерокса. Проходящий молоденький полицейский глазами спросил, в чем дело. Я также глазами ответил, что дело в неработающем аппарате. Он заглянул внутрь и сказал, что бумага в нем есть, но не там, где нужно. Что-то переложил и включил, Все работало. Больше ни на что времени тратить не пришлось.
Возвращаясь к машине с «мешулашем» подмышкой, увидел издалека заполненный бланк штрафной квитанции под стеклоочистителем лобового стекла машины, стоящей на инвалидной стоянке.