Настя закончила школу, собрала документы и поехала в Красноярск поступать в институт. Руслан отправился с нею, с собой захватил скрипку и крошечный чемоданчик-балетку, у него имелись свои планы. Настя устроилась было в общежитии, но он отыскал в трущобах Качи отдельную комнатушку, там и поселились. Выдали себя за брата и сестру, красивые голубые глаза «брата и сестры» неопровержимо подтверждали родство.
Руслан разыскал Руфину Ефимовну, та ему обрадовалась до слез, и потому, что никак не могла позабыть гениального юношу, а более из-за того, что за скрипку, приобретенную ее племянником неизвестно у кого, предлагались совершенно несусветные деньги, о чем она благоразумно умолчала.
–Руфина Ефимовна, познакомьте меня с путёвым балетмейстером.
–Зачем тебе балетмейстер?
–Поставить несколько сольных номеров для танцовщицы средней руки. Я заплачу.
Пианистка подняла трубку телефона, набрала номер.
–Марина? Это Руфа… – и, захлебываясь в преизбытке чувств, расписала, какой чудный скрипач хочет свести с ней знакомство.
Балетмейстер, зная, что пианистка не скажет зря лишнего слова в том, что касается музыки, оробела, но когда через полтора часа после телефонного знакомства состоялось личное, сначала опешила, потом сильно рассердилась, увидев безусого с лукавыми глазами мальчишку.
–Слушаю вас, – сухо сказала Руслану и даже не пригласила сесть.
–Я вам сейчас сыграю «Цыганочку»…
Балетмейстера передернуло. «Хамка, – подумала она о пианистке, – что за глупая шутка?!»
–…а вы скажете, можно ли под эту музыку поставить танец и сколько это будет стоить.
–Играйте.
Руслан вынул скрипку из футляра.
…Исчезла уютная комната, засиял ночной, звездный небосклон, запылали костры перед шатрами, у огня стремительно кружились цыганки, черноволосые, смуглые, белозубые мужчины гортанно вскрикивали, били в ладоши, где-то ржали вороные кони...
Умолкла музыка, а пораженная женщина все не могла прийти в себя. Схлынуло, наконец, наваждение, остались пристальные, сияющие невинной голубизной глаза юноши.
–Кто танцевать будет?
–Настя, моя сестра. Такой вот эстрадный номер: скрипач и танцовщица.
–Она старше тебя?
–Чуть-чуть. Полтора года. А сколько вам пла…
–Нисколько. Подожди. Посмотрю, как она будет справляться и что вообще из этого получится. А если по совести – это мне надо раскошеливаться. Никогда не слышала такой музыки. Чудо какое-то.
Договорились, что завтра в восемь утра встречаются у служебного входа в театр.
Настя робела, ее подавлял гигантский (в сравнении с полутемным Никелем) город, Руслан смеялся и сейчас казалось, что это он старше подруги, а не наоборот. Настя с удивлением наблюдала, как меняется Руслан, он словно сбрасывал с себя надоевшие маскарадные одёжки.
Марина Федоровна немного опоздала, поздоровалась и пристально посмотрела на «старшую сестру» скрипача.
–Если ты танцуешь так, как твой брат играет, то я… – она беспомощно развела руками.
–Нет, – покраснела Настя, – он гений, а я простая девушка.
Руслан улыбался.
–Но ты занималась танцами?
–Пять лет. В балетной студии. У Августы Ивановны.
–Знаю. Детки у нее хорошо танцуют. Что ж, пойдемте, попытаем счастья.
Настю поразило, что Марина Федоровна относится к Руслану как к равному и даже как бы к более высоко стоящему. Видимо, несгибаемый характер и железная воля невольно подчиняли окружающих, какого бы возраста они не были. И ей чрезвычайно льстило, что такой необыкновенный человек (ее муж!) с ней оставался робким и пылким влюбленным. Впрочем… А английский?! Он ведь снова взял ее за горло этим английским! Ладно, по мелочам мужчинам надо уступать.
Занимались в пустом фойе, Настя на лету ловила указания и движения балетмейстера и к концу занятия совершенно покорила ее. Скрипач не сводил взгляда с танцовщицы и казалось, что скрипка – не скрипка, а живое продолжение ее тела.
–Будет не танец, будет изюмина, жемчужина! Вам надо пошить костюмы, а Насте – парик. Танцует-то получше всякой цыганки, а беленькая и голубоглазенькая.
–А мне парик?
–Обойдешься. У тебя волосы потемнее. Только я тебя заставлю…
–Танцевать?!
–Нет. Но посуди – цыганка танцует, аж искры из-под пяток, а цыган стоит истуканом и только на своей скрипке выделывается. Пантомима! Ты должен двигаться на втором плане, как хищник перед добычей, на тебе должно быть написано желание отшвырнуть скрипку и заключить танцовщицу в объятия! Жаль, конечно, что вы брат с сестрой, а не…
Марина Федоровна вдруг осеклась: «брат и сестра» потупились и залились краской.
–Ах вы поросёнки! Вы же мне наврали, что вы брат и сестра?
–Наврали, – сознался Руслан. – То есть, я наврал, Настя ни при чем.
Балетмейстер грустно и немного завистливо покачала головой.
–Ромео и Джульетта. Какие-то вы не от мира сего. Птицы небесные. И куда-то хотите улететь.
Руслан взял Настю за руку и побледнел. Облизнул губы.
–Сколько мы вам должны за урок и поставите вы нам еще несколько танцев?
–Поставлю. Насчет гонорара… Я на вас не разбогатею…
–Ясное дело. Но за уроки все равно платить надо.
–Вам будет стеснительно ходить на занятия бесплатно…
–Именно так.
–…придется назначить плату. Десять рублей урок.
–Но это очень мало!
–Молодой человек, – надменно сказала балетмейстер, – а с какого бока вас касается, какую сумму мне брать?
–Только с того, на котором у меня карман с деньгами.
Все трое рассмеялись.
–Язык у тебя подвешен.
–Марина Фелоровна! Я не буду ломаться: хотите сделать доброе дело – сделайте. От всей души вас благодарю.
–Все, закрыли тему. Завтра встречаемся?
–Да. Здесь же?
–Нет. Приходите…
На улице счастливая Настя предложила:
–Давай сделаем ей подарок, у нас же много денег.
–Нет, – грустно ответил Руслан, – денег у нас мало.
–Что, потерялись? – испугалась Настя.
–Ничего не потерялось. Просто тебе кажется, что это – денег много. А это – копейки. Зайдем в магазин, там, вроде, есть ювелирный отдел. Выберешь золотое колечко.
–Руслан! Я не понимаю! То – копейки, а то – выбирай кольцо!
–Надо всю эту бумагу обратить в золото. Оставим в обрез на квартиру, поесть, Марине Федоровне и на билеты домой.
Настя подавленно молчала. Надвигалось что-то грозное и непонятное. Но золотое колечко и золотые серьги так ее восхитили, что все страхи вылетели из головы. У себя в комнате, предварительно замкнувшись, нарядилась в золото и щеголяла перед зеркалом, достаточно, впрочем, мутным.
–Завтра пойдем в другой магазин! – смеялся Руслан. – Нацепишь на себя целый пуд!
–А денег хватит на целый пуд?
–Пока нет. Потом – обязательно хватит.
–Ну-ну. Дай Бог нашему теляти волка задрати.
–Дразнишься?! Штраф!
Подлетел к ней, обнял и поцеловал. Раз, другой, третий.
–Отпусти! – вырывалась Настя. – Между прочим, сегодня будешь спать один, на полу. Вон в том углу.
–??!!
–Да, да. Мне из-за тебя было трудно танцевать.
–С какой стати?!
–С такой, – уклонилась от ответа Настя.
Руслан подумал, поморгал, втянул голову в плечи и тихо отошел. Настя не выдержала и расхохоталась.
–Ладно! Скис! Не будешь спать на полу, успокойся.
Обняла:
–Я тебя люблю!..
Экзамены Настя сдала хорошо, в институт ее приняли, Руслан по этому поводу воздерживался от каких бы то ни было комментариев. На импровизированном капустнике вчерашних абитуриентов Настя станцевала «Цыганочку», успех имела колоссальный. Марина Федоровна достала им костюмы и парики и лично присутствовала в зале. После выступления расцеловала своих артистов и удивленно посмотрела на Руслана:
–Актер! Прирожденный! Поступай в наше училище на театральное отделение.
Вместо ответа Руслан поднес к губам скрипку и поцеловал деку.
Из-за возмутительной юности Руслана его никто из молодых людей не принимал всерьёз и поэтому многие из них усердно набивались Насте в друзья. Руслан иронически улыбался, а Настя, в конце концов, топнула ногой:
–Отстаньте! Это мой муж!
Прожили они в Красноярске до конца августа, отрепетировали начерно еще несколько танцев: венгерский, молдавский, русский, украинский и даже индийский.
–Все запомнила? – строго спрашивала Марина Федоровна. – Сумеешь сама довести танцы до ума?
–Запомнила.
–Жаль, времени нет. Позаниматься бы с тобой года два-три… Может, испанский сделали бы.
–Нет, Марина Федоровна, я северянка. Не чувствую я испанского характера.
–Индийский характер ведь чувствуешь?
–Чувствую. Он легкий.
Перед отъездом купили шампанского, конфет, немного деликатесной закуски и пошли прощаться с Мариной Федоровной.
Обратно летели самолетом. Настя уныло оглядывалась на убогих улицах Никеля.
–Тоска какая…
–Тоски осталось на три дня, – тихо сказал Руслан.
Девушка вздрогнула.
–Руслан, я боюсь.
–Я сам побаиваюсь.
–Так давай… Давай уедем обратно в Красноярск! Ты поступишь на театральное.
–Настя, если бы я не был уверен в удаче, я тебя не потащил бы с собой. Да, боязно, но все будет хорошо. Если не можешь… поезжай одна… И мы больше никогда не увидимся… А у меня нет выбора, все решено.
–Тогда и у меня нет выбора. И для меня все решено. Золото…
–Что – золото?
–Пусть оно у тебя будет. Ты один, а ко мне подруги набегут, да и к маме приятельницы ходят.
–Ладно. Давай сверток. Завтра придешь ко мне?
–Конечно. Если не умру от тоски.