Обиделся.
Иван Николаевич пришёл проведать друга Александра Васильевича, который неожиданно для всех заболел в конце зимы, перенёс тяжёлую операцию и кое-как, с большим трудом, выкарабкивался из болезни. Они подружились совсем недавно, года три назад, когда Иван Николаевич перебрался с семьёй из города в степное село на «оставшееся постоянное место жительства», по его собственному выражению. Жил Иван Николаевич в горах, в красивом большом городе, имел две квартиры, машину, хорошую должность, но здоровья не было. Часто болели ноги, особенно в дождь ( а дожди в этом городе шли часто), и потому они с женой решили переехать туда, где сухо, а каждый дождь являлся событием вселенского масштаба, о котором потом долго все вспоминали.
-В прошлом году дождь прошёл 5 апреля, - говорил Иван Николаевич,- но совсем маленький, так, только землю помочил, а толку от него мало.
-А ты забыл, что весь день лило 26 апреля, - вспоминал Александр Васильевич
-Это лило не в прошлом, а в позапрошлом,- уточнял с досадой Иван Николаевич,- а в прошлом один только дождичек и прошёл, хотя в этом и того хуже: прошёл апрель, а дождя как не было, так и нет.
Александр Васильевич во время тирады друга мучительно напрягал память, потом морщинки на его лбу разгладились, и он признал, что ошибся и что действительно ливневый дождь с ветром и градом прошёл в позапрошлом году. Летом же за весь сезон если два-три дождичка прольёт, то просто праздник: долгожданная прохлада устанавливалась на пару дней, растения, умытые дождём, вздыхали с облегчением, веселились утки и гуси, плавая в лужах и даже пытаясь нырять, купались воробьи и трещали на всю округу, радуясь выпавшему неожиданно банному дню.
Так что для больных ног Ивана Николаевича сухой степной климат был как раз по нраву и первые три года он почти забыл о своих болячках, только давление иногда мучило, но он стал пить ежедневно таблетки и о недуге вспоминал только в праздники, когда сын предлагал пропустить рюмочку.
-Нет, сынок, у меня давление,- отвечал он обычно.- Гуляли мы, теперь гуляйте вы.
И сын наливал в стакан старика виноградный сок.
Александр Васильевич же в отличие от своего друга-переселенца был коренным степняком, хотя его достаточно помотало по свету: и Сибирь покорял, и в братских африканских республиках помогал алюминий лить, и сельское механическое хозяйство перед пенсией пришлось возглавлять, так как по специальности Александр Васильевич был инженером-механиком, да и не только по специальности, а по призванию тоже. Любил он мастерить, придумывать, усовершенствовать всякие механизмы и приспособления. Неугомонный был до предела: для него вопрос - куда деть время? – никогда не стоял. Ему его вечно не хватало. Он ложился спать в полночь, а в пять утра был уже на ногах. И только вот болезнь дала вовсе не желательную передышку, да ничего не поделаешь: сил прежних нет. Но Александр Васильевич духа не терял и потихоньку шёл на поправку: уже утром всю свою улицу пешочком прошёл, а совсем недавно по комнате еле-еле передвигался, да и то с помощью внука. Сейчас, правда, с бадиком ходит, который ему на время презентовал Иван Николаевич, но это временно и другого варианта быть не может.
Иван Николаевич до пенсии работал инженером- строителем, строил дороги, на строительстве этих самых дорог заработал инвалидность, но сохранил бодрость духа и юмор, что редко удаётся увидеть в одном человеке в старости.
-Ты знаешь, Александр Васильевич, - начал разговор Иван Николаевич, присев на стул напротив товарища,- я сегодня обиделся на гаишников.
-Как так? – удивился Иван Николаевич, вспомнив мигом свою недавнюю обиду на владельцев полосатой палочки, когда его оштрафовали на тысячу рублей за то, что выехал на сплошную (не специально, конечно, а сослепу), и, хотя на дороге не было ни души, пришлось отдать заветную купюру, а потом всю дорогу выслушивать возмущение жены.
-Сам не пойму, что произошло с нашей милицией, не взяли деньги, прямо хоть президенту пиши,- развёл руками Иван Николаевич. – Поехал я, значит, техосмотр проходить, предварительно посоветовавшись с соседом. Он – человек бывалый, всё знает, со многими нужными людьми знакомства имеет. Сосед-то мне и разъяснил что к чему. Посвятил меня, значит, что пройти техосмотр без проблем стоит тысячу рублей. Я накануне пенсию получил этими самыми купюрами, выбрал самую новенькую, хрустящую, полюбовался, вложил её в права, ещё раз полюбовался и отправился в город делать обмен. Приехал к гаишникам, заплатил госпошлину в 30 рублей, подал документы лейтенанту в окошечко с тысячью, разумеется, и жду. Лейтенант посмотрел, отметил, что надо, и возвращает мои бумажки обратно со словами: «Отправляйтесь к механику». И при этом очень приятно улыбается. Я открываю права – лежит моя тысяча нетронутая и немятая, блестящая и хрустящая. Меня аж пот прошиб. Думаю, может, не заметил. Я к механику с той же тысячью. Он взял документы, осмотрел машину, опять что-то чиркнул и принёс мне техталон с остальными бумажками. Открываю права – тысяча на месте. Тут я задумался: « Техталон есть, механик вежливо пожал руку, лейтенант улыбался, значит, так надо и в то же время никак не могу для себя эту задачу решить: что произошло с нашей милицией, раз они от тысячи отказались?»
-Совесть, может, нашлась,- предположил Александр Васильевич,- а может им карманы зашили или у них акция какая, вроде, как в магазине: каждого десятого обслуживаем бесплатно, а ты как раз и оказался десятым.
-Я вот что думаю, Иван Николаевич, куда мне эту тысячу деть, я же с нею расстался мысленно и вроде она не моя теперь, прямо совесть меня мучает, ей-богу, - хитро прищурясь, попросил совета у друга Александр Васильевич.
-А ты завтра в городе на зелёный свет пролети или по сплошной,- посоветовал Александр Васильевич.
-Да ты что! Я же дисциплинированный водитель, - наигранно возмутился Иван Николаевич.
-Ещё можешь без ремня два раза мимо гаишников промчаться и успокоишься,- устало сказал Александр Васильевич и улыбнулся.
-Опять не получится,- хлопнув Александра Васильевича по коленке, сказал Иван Николаевич. – Я ведь инстинктивно, как собака Павлова, застёгиваю ремень, когда сажусь в машину, да и Анна Николаевна мне не позволит ехать не пристёгнутым.
-Ну, тогда иди в магазин, купи бутылочку коньячка, коробочку конфет и торт, устрой сегодня Анне Николаевне праздник, как в молодости - заключил Александр Васильевич.
-А вот это мне нравится,- оживился Иван Николаевич, а потом, немного подумав, добавил: и выпью я ( плевать на давление!) напёрсточек за гаишников, может, обида пройдёт.