ВАМПИР
Он обитал в вечном покое и одиночестве и ничего не хотел. Ничего не желал. Сейчас, в данный момент, теперь. Ему все надоело. Руки были сложены на груди, красивые, белые, словно из мрамора руки. Крышка гроба была закрыта, но и в темноте можно видеть. Красный, как кровь, атлас обивки. Темно, холодно, мертво. Тихо. Здесь нет никого, ни души… Души нет… Здесь нет души. Она умерла давно (душа). А Она (девушка) умерла совсем недавно. Часа два или три назад. Точно он не помнил. Своей души у него никогда не было, но он хотел ее, хотел, как ту девушку, которая сегодня умерла. Нет, наверное, иметь душу ему хотелось даже больше.
О, как она трепетала в его объятьях! Холодных, сильных объятьях, мертвых, не знающих жара. Жара и жалости. Ничего, он не знал ничего. Он был таким всегда. Он был последним. Или первым, первым родившимся таким.
Это невозможно, вампирами не рождаются! Ими становятся. А он был. Был таким изначально, и другого ничего не знал, никакой другой жизни. Прошлой жизни просто не было, хотя у других подобных она была. Давно, когда-то, живая, человеческая. А у него – нет. Не было, не дали, не имел. И поэтому вспоминать было нечего.
Есть люди, желающие стать вампирами. Их привлекает ночь и вечная жизнь. Жизнь до не своей смерти. А есть люди их проклинающие. И есть они – вампиры, такие, какие есть: жестокие, темные, страшные, холодные. Ночные, мертвые, ужасные, красивые. И уродливые есть. Уже ничего кроме этого не знающие, вечно жаждущие крови, без души и чувств.
Людей привлекает вечность. И их тоже. А его не привлекала. Его привлекала душа человеческая. Буйная, страстная. Чувства, эмоции, взлеты и падения, жизнь – то, чего не было здесь. И поэтому ему нужна была та девушка. Именно для того.
Она пришла сюда сама, по своей воле, прельстившись роскошью и богатством, холодной одинокой красотой дома, владельца сада, может быть чем-то еще. Она делала, что хотела, брала, не отдавая, жила, смеясь и не любя. Всё, всё, что здесь было её. Она говорила одно, чувствовала другое. Жила, обманывала, смеялась. Жила, обманывала, смеялась, не любила. Всё здесь было её, всё для неё, всё, что она хотела.
Её звали Роксана. У нее были рыжие волосы, стройное, сильное тело, холеные длинные ногти и каре-зеленые глаза, смотревшие победоносно. Знала ли она, на что шла? Знала, всё знала, знала, что он всё сделает для неё. Потому что он хочет, хочет любить. Хочет жить, хочет избавиться от ночного проклятья. Знала ли она, что ходит по краю?
Рыжие, густые волосы до плеч.
Как он готов был любить и беречь…
Она всё знала и играла, смеясь, издеваясь. Все её слова были ложь.
Нет, он сейчас не искал себе оправданья. Из своей ли холодной жестокой природы жадного убийцы? Он просто это знал. Знал, почему то едва ли не с первых дней её пребывания в доме. Поставить знак равенства между «знал» и «чувствовал» он не мог. Он не мог о таком даже мечтать.
А тогда он почему-то надеялся. Почему-то надеялся и верил, что все возможно. Что, возможно он станет человеком, если не будет больше пить их кровь, если Она, Роксана, будет любить его, будет всегда рядом. Ведь никто не сказал, что обратной дороги нет. Что ночное проклятие необратимо.
Но ничего не было. Дневной свет по-прежнему его смерть и так же мучительно отсутствие пищи. То, что едят люди – не в счёт: от этого его тошнило.
Глупая, глупая девушка. Она просчитала всё, предвидела все возможности, получила всё, что хотела – богатство, выход в высший свет, ночное общество молодого аристократа. Он – граф. Нет, не сказочный Дракула: для современного бушующего высшего света не существует вампиров. Хотя, по иронии судьбы, именно такую кличку дал ему кто-то из молодых людей круга, в котором он часто вращался, из-за его странной привычки показываться в обществе только ночью. Это было действительно смешно.
Хорошо, что свежая кровь требуется не так часто, как это описывают в легендах, фильмах и романах.
Роксана не просчитала одного: нельзя обмануть вампира.
Но ради нее (и себя) и освобождения от чар ночи он верил. Верил, действовал и тем самым обрекал себя на мучительную смерть. Это длилось долго. Так долго, что под глазами появились темные круги, кожа приобрела сероватый оттенок и стала совершено сухой, а взгляд даже в полной темноте временами терял свою ясность, и голова кружилась постоянно.
Появляться в обществе он уже не мог и, чтобы объяснить его отсутствие, Роксана (в свете ее знали как Дженифер Ройс, невесту графа Рэйнволла) выдумала сказку о его отъезде на родину, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе.
Ах, Дженифер, Дженифер, поздравления сыпались отовсюду: стараниями Рэйнволла ее теперь везде принимали как свою.
Играть с судьбой вечно не получится. Однажды он вышел из темного склепа внизу, откуда не выходил уже несколько суток и стал перед нею. Мертвенная бледность, серость изуродовала его, черные глаза с неестественным, жутким блеском смотрели злобно, почти безумно.
Вечная победоносная улыбка сошла с лица Роксаны-Дженифер.
Ворвавшийся в окно ветер шевелил черные как уголь волосы вампира, путаясь в складках синего восточного халата; за окном шумел ночной город, горели тысячи огней, гудели машины, гремела музыка.
- Ты меня напугал, - Роксана попыталась изобразить улыбку, но получилось неправдоподобно.
- Обычно это у тебя лучше получается, - раздался его тихий холодный голос, в котором слышалась горькая усмешка и над собой.
- Что ты имеешь в виду?
- Только одно: сколь долго будет длиться твой обман?
- Не понимаю.
- Пока я не умру? – Прочел он ее мысли.
Рука девушки медленно потянулась к ящику стола.
- О чём ты говоришь? Ты, наверное, болен, тебе надо отдохнуть.
- Что там, Роксана? – Это уже не был взгляд безумца, просто холодная, горькая пустота. Насмешливое разочарование. – Я не всегда читаю мысли, только когда чувствую опасность.
В руке девушки мелькнул пистолет. Быстро, очень быстро она направила его в грудь Рэйнволла.
- Боже мой, ты ведь знаешь, что это бесполезно.
- Шаг, умрёшь.
Рассмеявшись, он сделал шаг.
Три выстрела прогремели сразу, один за другим.
Скорость вампира позволила ему увернуться, пули вонзились в стену, одна – через китайскую фарфоровую вазу с золотыми драконами.
Он сделал это просто так, из игры и материализовался в другом углу комнаты. Рассмеялся.
Среагировав мгновенно, Роксана послала туда две пули: одна разбила стекло, другая прострелила плечо, отдавшись во всем теле жуткой огненной болью, болью, заставившей упасть на колени.
- Серебро? – В черных глазах было удивление, огонь в них медленно потухал. – Чтобы изготовить серебряные пули нужно время... Неужели всё было продумано заранее, Роксана?
Злые зеленые глаза смотрели насмешливо, на алых накрашенных губах опять играла победоносная улыбка. Теперь она целилась в голову.
Звук ветра был похож на хлопанье крыл. Казалось, черные крылья заполнили всё вокруг. Прогремел выстрел, и раздался крик, победа в зеленых глазах сменилась ужасом, но злость из них так и не исчезла. Не исчезла даже после смерти, когда красивое белое тело с глухим стуком упало на паркет, лицо в ореоле медно-красных бездумно уставилось в потолок, а на шее внизу виднелись две небольшие алые точки. Черный, хищно поблескивающий пистолет лежал рядом возле маленькой холеной ручки с хищными ноготками.
- Почему она промахнулась?!
09.08.99