Серое
Иду я как-то по улице, тоскливо мне от этих серых домов, асфальта, машин, людей с серыми лицами в серых одеждах. Вот, думаю, только метро светлыми колоннами и радует и улицу нашу узкую как-то раздвигает, разбрасывает её, направо - Весковским с Миусскими, налево – Воротниками с Сущёвскими. Только свернула к Крантику, это магазин у нас так назывался, потому что когда-то давно, здесь, на углу, колонка была, а ко мне какой-то мужчина обращается, я его сразу и не заметила, потому что всё серости нашей удивлялась, хотя давно здесь жила, от рождения, пора бы привыкнуть. На мужчине костюм светлый, лицо приятное, как теперь говорят, славянское, а раньше бы сказали, русское, открытое такое.
“Девушка, - говорит, - помогите мне до поликлиники дойти, у меня с ногой что-то, кажется, сломал”.
- Давайте попробуем, только бы вы лучше кого-нибудь посильнее попросили, я ведь могу не справиться.
- Нет, нет, вы только мне руку дайте, я сам доковыляю.
Потащились мы с ним. Ничего себе рука, навалился, еле передвигаемся. Смотрю по сторонам, кому бы его перепоручить, все бегут, торопятся, хотя бы помог кто-нибудь. Нет, на нас и не взглянет никто. Только девчушки оглянулись да рассмеялись, вот потеха.
Нет, думаю, до поликлиники мне его не дотащить. Привела я его к себе, наш домок как раз по дороге к поликлинике, ещё чуть-чуть дворами, мимо школы. Сейчас, думаю, передохнём и дальше. Только у нас уже электричество отключили, потому что дом под снос, в комнатах темно, пусто, уже часть вещей перевезли.
- Давайте ваш паспорт, пойду вас к врачу запишу, а вы пока отдыхайте.
Побежала в поликлинику, паспорт в регистратуру сунула, мне бы посмотреть в него, фамилию узнать, ну, и прочее, а мне как-то неудобно, будто я не в паспорт, а в душу ему лезу.
Пока бегала туда-сюда, ещё в магазин забежала, поняла, что в этого мужика я влюбилась. У него глаза такие тёпло-голубые были, рука твёрдая, и тело такое крепкое и токи у нас, пока мы ковыляли, какие-то общие появились. А как домой пришла, я вообще голову потеряла, суечусь, бегаю, на стол накрываю. В поликлинику нам к четырём, а сейчас уже два. Два часа у нас всего. А Он всё теплее, глаза у него уже жаркие стали. Тут Ирка пришла, подруга моя, он как на неё взглянул и про меня будто забыл. А Ирка говорит: “Скажи ему, чтоб зубы почистил, не люблю, когда от мужиков сигаретами воняет”.
Положила я им талончик к врачу на стол, паспорт его и будто на кухню вышла, а сама поехала на новую квартиру, убираться. Вот. Мужчину я того больше не видела. Ирка говорила, что у него какую-то болезнь в костях нашли, а никакой не перелом. Будто он в Индию ездил, и там какая-то инфекция, которая по суставам ударяет. А с Иркой мы как дружили, так до сих пор дружим, видимся только редко.
Только давно это было…
Наше метро теперь уж не светлит улицу, его прикрыл какой-то жутко-зелёный китайский центр, и вся она теперь - другая, была серая, а стала уродливая, и никто из наших, ни соседи, ни родственники, уже не живёт на этой улице, в этих новых домах, которые громоздятся окнами в наши бывшие дворы. И только театральный центр напоминает о пристрастиях некоторых его бывших обитателей, да Храм живёт своей старой жизнью, что скрылся за новостройками и хранит память о всех нас.