Милая Ритка!
Сегодня три дня нашего медового месяца.
Как и договорились, пишу обо всём-всём. Я пишу, а за открытым окном – сад, освещённый солнцем, и в нём падают яблоки. Надеюсь, ясно, что это райский сад. В довершение к этому, я сижу босиком, как и положено в райском саду и вообще в раю.
За эти три дня я тридцать три раза вспоминала наш последний вечер у нас в общаге, где были ты, я и Наташка. И чемодан, куда уже было упихано всё мое боевое оперение: и французское вышитое платье, и лимонная маечка, которую Наташка считает неприличной, и серебряные босоножки на второй день свадьбы. Для первого дня свадьбы в чемодане не было ничего, и это и было, если помнишь, темой нашего девичника.
Я помню Наташкины уж-жа-сные глаза, когда она узнала, что я не собираюсь регистрировать брак, и её возглас: «Да он же тебя бросит через два дня!»
Милая Ритка, передай ей, что прошло уже три дня, и меня ещё не бросили.
Если честно, я удивилась. Вы с Наташкой вдруг сплотились, и это было для меня неожиданным. Ну, ладно Наташка, приехавшая из Орловской губернии с психологией русской глубинки. Она этим летом Фолкнера первый раз в жизни открыла, она меня и не поймёт никогда по-настоящему. Но с тобой-то мы сидели за одной партой, одни и те же книги читали, в одну музыкалку ходили! в один ВУЗ поступали!.. Ты-то должна понимать меня без слов. И потом, ты же видела Валю!
Да и главное не в этом. ЭТО Я НЕ ХОЧУ. Ехать в какое-то дурацкое заведение, писать там какое-то дурацкое заявление. О чём? О том, что я хочу вступить в брак? Да я не хочу никуда вступать, а если и захочу, какое кому дело? Почему я должна заявлять об этом совершенно посторонним людям? Какие-то бумажки, справки, пас-порта, поздравления... Да и слово какое ужасное – ЗАГС. Б-р-р! Словно шашкой – шмарк – голова с плеч.
Короче, не пошли мы обоюдно в ЗАГС, а взяли мой чемодан с лимонной маечкой и отправились к Вале на дачу. И об этом и пойдёт речь дальше, вешай уши на гвоздь внимания. То есть, глаза.
Итак, Валя распахнул красивую резную калитку. Перед нами распахнулась перспектива сада, а прямо от калитки начналась красивая плиточная дорожка, которая мне сразу представилась дорогой в новую жизнь.
И я на неё наступила. Не без внутреннего оробения.
Мы довольно долго шли по плиточной дорожке, а по обе стороны от неё стояли цветущие георгины, высокие, как гренадёры. Целая аллея гренадёров.
А в конце этой дивной аллеи взору открылась веранда. Открытая, очень симпатичная, с большим столом, с вазой с цветами и с мамой Ниной Валентиновной, красивой и нарядной. Нет, правда, очень нарядной, на ней была такая потрясающая вязаная кофточка, что я в своих радикальных джинсах просто оторопела. «Это моя жена Лиля», - представил меня Валя по всем правилам, как в хорошей пьесе 50-х годов. И я второй раз оторопела, потому что впервые меня представили как жену.
И пока я так стояла и торопела, мама знаешь, что сделала? Встала и ушла на чей-то день рождения. Вот я была счастлива! Оказывается, я жутко волновалась все-таки. Ты знаешь ведь, что для меня это пытка – всякие знакомства, расспросы, долгие сидения за чаем и т.д. и т.п.
Валя повёл меня смотреть дом и сад, и мы ходили-ходили, смотрели-смотрели, и я всё больше убеждалась, что попала в рай. А с веранды всё время звучала музыка. Мой любимый Поль Мориа, Валя уже знает, что любимый. Вот.
Нам уже была приготовлена комната, уютная, с новыми занавесками, с книжными полками.
Подбор книг дал мне понять, что этим занимался Валя, зная, что здесь буду я. Это меня растрогало. Я и мечтать не могла, что наш медовый месяц пройдёт так комфортабельно. Да, и цветы в вазе, оранжевые, как я люблю. Цветы, салфетки и всякие сухие веночки были расположены с таким вкусом, какой мне даже не снился. В результате комната, в которой помещались только кровать, столик у окна и трюмо, казалась просторной. (Я специально так подробно рассказываю, по-тому что тебе это пригодится). А на самом деле комната маленькая, в неё даже не вошло второе кресло, Валя сказал, что кресло для меня, а его место на полу, как и положено верному псу.
Итак, комната была чудесная, но стоило мне очутиться в летнем домике, как я в него просто влюбилась. Это было Валино обиталище. И если та комната говорила, в основном, обо мне, то летний домик говорил только о Вале. Здесь не было ни занавесок, ни цветов, но здесь царил такой особенный мужской стиль, что я оробела. Это был совершенно не мой мир, совершенно чужой и непонятный. Всё там другое – книги другие, вещи другие, одна я туда никогда не пойду, но с ним, с ним там чудесно. Я всё подробно оглядела: рыбацкий огромный плащ в углу, удочки, шахматы, фонарь с кольцом. Я думала – просто висит, а Валя щёлкнул – и зажёгся свет. Было уютно и немножко дико. Ведь я – дитя города, малогабаритной квартиры, да и ты тоже, а в квартире довольно трудно сотворить какой-то экзотический мир. Я забралась на кровать и объявила, что буду здесь жить. Только поставлю оранжевые цветы. Валя смеялся, а потом сказал, что мама расстроится, она так старалась приготовить комнату. Тогда хоть на кровати поваляюсь, решила я, и мы повалялись на кровати, после чего Валя замотал меня в плед и взвалил на плечо. «Куда отнести тебя, красавица?» - замогильным голосом взвыл он.
«На помойку!» - заказала я. "Что ты говоришь! - закричал он. – Сумасшедшая! На помойку, мою принцессу. Самое малое, чего ты достойна – это огуречная грядка». И в самом деле, отнёс меня в огород и свалил вместе с пледом прямо в огурцы. Обожаю эту его манеру дурачиться.
Ой, Ритка, по-моему, грядут гости – слышу голоса и шум в доме. Надо срочно бежать к зеркалу, я ведь не только босиком, но ещё и лохматая. Неужели опять будут поздравлять? О, это ужасно! Нас уже тут поздравляли соседи. Это для меня кошмар! Ритка, почему я этого терпеть не могу? Ведь все это любят, одна я нет. Я бегу! Продолжение следует!
Пока. Твоя Ангелина.
P. S. Прочти письмо Наташке.
продолжение -