Бирженский трактат 26 февраля 1701 содержал в себе пунт, по которому Петр отказывался от притязаний на Лифляндию и Эстляндию. Не смотря на то, что Паткулев план провалился, и Ригу Август не взял, права на завоеванные в будущем там земли оставлял за собой. Именно там должны были развернуться основные события, в кое время русские войска безопаснее могли продвигаться в Ижору и Карелию. Август оставался при всем своем, при вспомогательном русском корпусе и при ссуде в 200 тысяч. Петр… Петр - при союзнике. Он был удовлетворен переговорами.
- Потеря времени только, - буркнул Александр Данилович.
Возвращались тем же манером, на санях, ночью - в пути, днем - в делах. Петр останавливался в деревнях в простых добротных избах, где поудобнее (хозяева приглянувшегося жилья выставлялись на день-два вон восвояси), отсылал распоряжения в Новгород, в Москву, на Воронеж. Достигнутая договоренность давала надежду на выигранное время. Его надо было использовать. Александр Данилович, находясь при государевой особе, досуга тоже не имел.
Однако, в пути сна не было. Мысли сверлили и свербили. Подтрунивать над Августом язык чесался.
- Только времени потеря, - повторил.
- Не смей, - без гнева, но твердо оборвал Петр Алексеевич. - Его величество - мне друг.
Сани мягко тронулись по свежевыпавшему снегу. Мимо проплыли подслеповатые слюдяные оконца избенки, где стяли на постое, с чуть теплившейся за ними лучиной; подымающийся с колен, чешущий в затылке мужик, оглядывал раздолбанное крылцо (ступенька была прогнившая, рослым Преображененцам-молодцам в недобрый час подвернулась).
-Друг… Ты ему и денег ,и корпус, а он пред тобой лишь хвост павлиний распускает.
Петр Алексеевич промолчал, не удостоил ответом. Александр Данилович попытался отвлечься, начал прикидывать-подсчитывать, сколь он даст за сельцо, что около дарованного ему Алексеева расположено. Вокруг вотчины он скупал деревеньки, получалось не малое именьице. Устроит он там себе летний терем, авось придется им с государем отдохнуть. А ежели этот прощелыга, нынешний хозяин, упрется, его и припугнуть можно, даром все отдаст, за честь почтет. А за ради удовольствия и покою государева, ничего не жалко. И себе прибыток да владение. От приятных мыслей как будто и согрелся и приснул малость.
- У нас в том тоже своя корысть, - услышал вдруг приглушенное. - Пущай фанфарониться, подольше за ним Карлоус погоняется. Нам передышка для сбору сил, ой как, нужная.
И уже веселее:
- Ты у меня, я чай, тоже лоску навести любитель, - Петр пригнул его голову, потрепал; Александр Данилович спросонок улыбнулся вяло, соображая что к чему.
- Чего моргаешь? Будем брудеру Августу помогать всемочно. Понял ли?
- Угу.
А помогать-то встало в заботушку, прижимистый Петр обобрал приказ Большой казны на восемьдесят тысяч рублей, ратушу на сорок тысяч. Тысячу поднес Троице-Сергиев монастырь. А еще?
- Все мое - твое, государь мой милостивый. - Данилыч выложил из личной казны 420 золотых.
Ну а сельцо теперь, вестимо, за бесценок соседушка отдаст, али дарственную напишет, а? Не в накладе же оставаться.
А дело не терпит: Петр отправлялся в Воронеж. Надлежалоукреплять южные границы, исключить возможность нарушения оссманами тридцатилетнего перемирия (важная миссия была возложена на Толстого Петра Андреевича, кой отписывался аккуратно от тамошней стороны.) Затем во Псков и Новгород. Поручив Головину сношения с язвящими по поводу Нарвской конфузии соседями, сиречь всю дипломатичесую канитель, Виниусу заниматься артиллерией, да де Генину рудознатством для того, Петр с небывалой энергией носился по стране, сам входя во все дела, заботы, подавая пример двужильной работоспособности. Данилыч был при нем же. В работе старался не отставать и других подгонять, за что и был пожалован поручиком.