Портреты Прекрасных дам Серебряного века Ч.1
Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина (27.05/09.06.1885, Петербург- 19.01.1945, Париж) — актриса, художница.
…И вот, из маскарадно – бальной пляски
Мы выведем на свет черты Псише.
Иль Коломбины, дамы с длинным шарфом..
Из неоконченного автором стихотворения.С. М.
Родилась в семье служащего Горного института. В 1902-1905 училась в Театральном училище (класс В. Давыдова). В 1905 поступила в труппу Александрийского театра, через год перешла в театр В. Ф. Комиссаржевской, в 1909-1913 играла на сцене Суворинского театра. В начале 1907 вышла замуж за театрального художника СЮ. Судейкина, много раз служила ему моделью для станковых картин, настенных росписей «Бродячей собаки» и «Привала комедиантов». В 1912 Г.-С. вошла в труппу Литейного интимного театра миниатюр, где станцевала главную партию в балете на музыку И. Саца «Козлоногие» (балетмейстер Б. Романов), ставшую вершиной ее хореографического творчества. В Литейном театре выступала также в балете-пантомиме «Выбор невесты», в оперетте «Забава дев» и др. В 1912-1918 была одной из активных участниц художественных программ петербургских литературно-артистических кабаре «Бродячая собака» и «Привал комедиантов», где постоянно демонстрировала свои танцы (в том числе «Козлоногие»), была занята в постановках миниатюр. Стала мастером жанра миниатюры — танцовщицей, певицей, чтицей, мелодекламатором. Не имея хореографической подготовки, танцевала и в «Лебедином озере» П. И. Чайковского (1910. Суворинский театр), исполняла «Танец Саломеи» в кабаре «Бродячая собака». В 1913 создала образ Богородицы в «вертепе кукольном» «Рождество Христово» М. Кузмина.
Ольге Глебовой-Судейкиной замечательной женщине, петербургской красавице, посвящали стихи Георгий Иванов, Федор Сологуб, Велимир Хлебников и другие поэты Серебряного века.
Современники считали, что она похожа на боттичеллиевскую Венеру. У нее было "фарфоровое" лицо, "дивные золотые волосы, громадные серо-зеленые глаза, искрящиеся, как опалы..."
Из воспоминаний Игоря Северянина:
"Мне кажется, ее любят все, кто ее знает: это совершенно исключительная женщина". Еще бы! Глебова-Судейкина была и актрисой, и танцовщицей, и художницей, и певицей, и переводчицей. А как она читала с эстрады стихи своим глубоким, с легкой хрипотцой голосом! По свидетельству Георгия Адамовича, Глебова-Судейкина - "одна из редчайших русских актрис, умевшая читать стихи".
Анна Ахматова в своей "Поэме без героя" так писала о ней:
Ты в Россию пришла ниоткуда,
О мое белокурое чудо,
Коломбина десятых годов!
Что глядишь ты так смутно и зорко:
Петербургская кукла, актерка,
Ты - один из моих двойников.
К прочим титулам надо и этот
Приписать. О, подруга поэтов,
Я наследница славы твоей...
В своих театральных образах Г.-С. отражала тему Рока, важнейшую в ее творчестве (после революции сыграла роль Коломбины-Смерти в пантомиме «Веселая смерть» Н. Евреинова). Но венцом этой темы, воплощением неминуемой расплаты за греховную радость жизни остался танец героини миниатюрного балета «Козлоногие»: «…Великолепен костюм Г.-С, ее исступленная пляска, ее бессознательно взятые, экспрессивные для „нежити“ движения, повороты, прыжки…» (День. 1913. № 86. 30 марта). Ни одна русская актриса не удостоилась такого количества поэтических посвящений, сколько выпало на долю Г.-С. А. Ахматова поставила ее образ в центр «Поэмы без героя». Ей посвятили поэтические строчки лучшие поэты Серебряного века- М. Кузмин, А. Блок, И. Северянин и др. Г.-С. была одной из ведущих актрис нового для русской сценической культуры направления — кабаре и театра миниатюр. Ее синтетический дар удивительно совпал с жанровыми особенностями этого экспериментального театра. Мимолетность существования на малой сцене-эстраде заложена в ее творческой природе. Художественная элита Петербурга-Петрограда нашла в Г.-С. выразительниц)’ эстетического утопизма модерна. «Театрализация жизни», замкнутость в небольшом богемном кружке, послужили основой для создания одного из самых поэтичных мифов той поры — мифа Г.-С. как символа женщины Серебряного века. Сложные перипетии личной жизни после развода с мужем (1916) дополнили этот литературный миф, срослись с ее «маской» «Коломбины десятых годов», будто сыгравшей перед глазами «зрителей» Серебряного века трагическую арлекинаду.
***
Ольга Глебова родилась в Ярославской губернии. Прадед ее был крепостным, дед - крестьянином, а отец - петербургским чиновником. Чиновником мелким, неудачливым, искавшим спасение в вине. И поэтому маленькой Оле частенько приходилось разыскивать непутевого отца и буквально за руку приводить домой.
В 1902 году Ольга поступила в школу Александрийского театра в Петербурге. Первые уроки сценического мастерства давал ей замечательный русский актер Владимир Давыдов. Ольга сыграла несколько ролей в Александринке, и в частности роль Ани в чеховском "Вишневом саде".
Добиться успеха на императорской сиене Глебовой не удалось, и тогда она перешла в частный театр Веры Комиссаржевской, но там ее ждали лишь маленькие роли. Самая большая, пожалуй, удача - участие в премьере пьесы Метерлинка "Сестра Беатрис" вместе с самой Комиссаржевской. Этот спектакль оформлял входивший тогда в моду художник Сергей Судейкин. Встреча с ним изменила судьбу Ольги.
Судейкин был на три года старше нее. Сын жандармского полковника избрал своей стезей живопись и вскоре стал "надеждой русского модернизма". Сергей был одним из организаторов группы "Голубая роза", сотрудничал с Дягилевым, участвовал в выставках "Мир искусства".
Примечателен портрет Ольги Глебовой, написанный Судейкиным. В нем он изменил своей излюбленной иронической манере. Актриса изображена в профиль, лицо ее сосредоточено и спокойно, взгляд долгий - или, как выразился Достоевский, "длинный", задумчив и несколько отрешен. Чеканный разлет бровей. Напряженная жилка на шее. Темные волосы. Бант. Все изысканно, хрупко и чуточку тревожно.
Сергей Судейкин и Ольга Глебова обручились в 1907 году в петербургской церкви Вознесения. Судейкин привил ей тонкий художественный вкус, раскрыл ее талант, помог освоить мастерство живописца. Он был ее визажистом, создавал для нее удивительные платья, воздушные, сквозь которые победно проступало ее красивое тело. По словам Анны Ахматовой, Сергей Судейкин боготворил свою молодую жену, но вместе с тем настойчиво "лепил" из нее истинное "произведение искусства", утонченное и вычурное, в духе стиля модерн.
Глебовой-Судейкиной было уже тесно в театре Комиссаржевской, и она стала "свободной" актрисой, участвуя в спектаклях разных театров. Пробовала свои силы в драме, в оперетте. Много танцевала в балете, один раз с самим Нижинским.
Критики заметили ее. В одной из рецензий отмечалось, что "изумляют бестиальные изгибы и изломы г-жи Глебовой-Судейкиной - актрисы на специфические роли, которая когда-нибудь попадет на еще более подходящую роль, которая ее прославит".
Александр Суворин, издатель "Нового времени", пригласил Глебову-Судейкину в свой Малый театр, где она выступала в пьесах Александра Дюма, Ростана, Чехова, Шиллера.
Быть может, у Ольги и не было яркого драматического таланта, как у Ермоловой или Комиссаржевской, но у нее был другой талант, и он с блеском проявился во времена знаменитого артистического кабаре "Бродячая собака", которое просуществовало три гола - с 1912 по 1915. Сюда приходил весь петербургский бомонд: артисты, художники, писатели, политики. В залах "Бродячей собаки" на Михайловской площади было уютно и по-декадентски остро. Этому способствовали роспись Сергея Сулейкина и других художников-модернистов и, конечно, разнообразная программа вечеров и ночей: выставки и конкурсы, поэзия и балет, драматические сценки и веселые пародии.
Здесь танцевала Глебова. Она исполняла танцы-стилизации на русские и французские темы, иногда подражала Айседоре Дункан. А чаще читала стихи своим проникновенно-волнующим голосом. Особенно любила Блока, его "Снежную маску".
Шлейф поклонников вился за Ольгой. Ее боготворили. За ней ухаживали. Ей слагали стихи. Федор Сологуб преклонялся перед ее красотой и талантом балерины. Вот только названия его стихов: "Оля, Оля, Оля, Оленька!", "Под луною по ночам...", "Не знаешь ты речений скверных...".
Но среди флирта и мимолетных увлечений была в жизни Глебовой-Судейкиной и роковая любовь. Всеволод Князев, красавец и поэт, вольноопределяющийся 16-го гусарского Иркутского полка, расквартированного в Риге. Наездами он бывал в Петербурге и часто заходил в "Бродячую собаку". Летом 1912 года он познакомился с Ольгой и был покорен "волшебной феей". Но у Князева были довольно сложные отношения с поэтом Михаилом Кузминым. Последний был гомосексуалистом и питал страсть к нежно-мужественному гусару. Вероятно, их отношения зашли в тупик с появлением Ольги. Между Кузминым и Князевым происходит крупная ссора. Сейчас уже трудно разобраться, что произошло в действительности, но через полгода после этой ссоры Всеволод Князев застрелился. Это произошло 5 апреля 1913 года. Ему было всего 22 года.
Некоторое время Ольга была в шоке, но постепенно душевная рана зарубцевалась. Да и события не давали зацикливаться на себе. 1917 год - революция,
1921-й - смерть Блока. Анна Ахматова вспоминает: "Мы с Ольгой после похорон Блока, ищущие на Смоленском кладбище могилу Всеволода. "Это где-то у стены", - сказала Ольга, но найти не могли. Я почему-то запомнила эту минуту навсегда".
В 1915 году Сергей оставил Ольгу и вскоре уехал во Францию с новой женой. Для Судейкиной это было еще одной трагедией после гибели Князева. Она очень сблизилась с Ахматовой. И тут в жизни этих двух женщин возник Артур Лурье - композитор, пианист и музыкальный критик. Он был моложе Судейкиной на 6 лет и на 2 - Ахматовой. Красивый и галантный кавалер попеременно оказывал знаки внимания то одной, то второй. Много лет спустя Нина Ольшевская-Ардова все пытала Анну Ахматову о тех годах и заводила разговор о музыке и театре, на что Ахматова отвечала: "Мы были влюблены в одного человека", но имени Артура при этом не называла. Лурье положил на музыку ряд стихотворений Ахматовой, она в свою очередь написала не сохранившийся сценарий к балету Лурье "Снежная маска" по блоковским мотивам. Музыкальное содружество было у Лурье и с Ольгой Глебовой-Судейкиной. Она исполняла его произведения, и Лурье отмечал ее "божественный слух" и "великолепную музыкальную память". В конечном счете из двух замечательных женщин Артур Лурье предпочел Глебову-Судейкину и на какое-то время стал ее спутником жизни. Но как и Сергей, он вскоре покинул Россию, После чего много странствовал, и в конечном итоге след бывшего ученика Глазунова из Петербургской консерватории затерялся где-то в Нью-Йорке, и о Лурье мало что известно нашим современникам. Кроме, пожалуй, того, что он сочинил оперу "Арап Петра Великого", которую до сих пор никто не поставил, и опубликовал очерк, посвященный памяти Глебовой-Судейкиной. В нем он написал: "Ольга Афанасьевна Глебова-Сулейкина, волшебная фея Петербурга, вошла в мою жизнь за год до первой мировой войны. Она жила только искусством, создав из него культ... Ольга Афанасьевна была одной из самых талантливых натур, когда-либо встреченных мною..."
Но все ее таланты после революции оказались ненужными, создавалась новая пролетарская культура, в которой не было места ни Судейкиной, ни Ахматовой.
Судейкина работала на бывшую императорскую фабрику фарфора. Она изготовляла изящные фигурки танцовщиц. Часть этих фигурок пропала, а некоторые и поныне можно увидеть в собрании петербургского Русского музея. Глядя на них, не возникает сомнения, что их сделал талантливый мастер.
Ахматова и Глебова-Судейкина по-разному распорядились своей судьбой. Помыкавшись в России, Ольга все же решила ее покинуть, а Ахматова осталась на родине "распылять безрадостные дни".
В начале 1924 года, оставив Анне свой портрет, гравюры, фарфор и прочие предметы их старого петербургского быта и взяв с собой лишь небольшой чемоданчик со своими работами - фарфоровыми статуэтками и куклами, Судейкина уехала в Берлин, а после - в Париж.
Она скончалась в больнице Буссико 12 января 1945 года. Отпевали Судейкину в маленькой русской церкви на улице Лурмель, похоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем.
***
После революции 1917 продолжала свои выступления на эстраде «Привала комедиантов». Стала одной из первых в России профессиональных манекенщиц, была одаренным художником, скульптором. В 1924 эмигрировала за рубеж. Жила сначала в Берлине, затем в Париже. В эмиграции зарабатывала изготовлением кукол, вышиванием, участвовала в художественных и кустарных выставках (1932). Изредка появлялась на литературных вечерах парижской эмиграции: читала стихи Кузмина, М. Струве (1934), И. Анненского (1935)^ А. С. Пушкина.
1937 участвовала в вечере, посвященном Музе Царского Села, где прочла стихи Анны Ахматовой. Последние восемь лет жизни провела в полном уединении, разводя дома птиц. Похоронена на русском кладбище Сент-Жене-вьев-де-Буа под Парижем.
Лит.: Мок-Бикер Э. Коломбина десятых годов. СПб., 1993. А. А. Лопатин
http://www.cofe.ru/apple/article.asp?heading=12&article=5127