Спасение
Совещание закончилось в шесть утра. Генерал попросил остаться полковника, Васильева и эксперта.
; Вы человек гражданский, - обращаясь к Наташе, сказал он, - и приказывать вам я не могу. Но поверьте мне, как профессионалу, видимо вы попали в десятку и все решится в ближайшее время. Теперь для них вы главная угроза потому, что кроме вас никто не сможет вычислить последний ход их операции. И, конечно же, они сделают все, чтобы вас... - генерал замешкался, подбирая выражение.
; - Грохнуть, - подсказала Наташа.
; -Нейтрализовать, - нашел слово генерал, - и не только в целях вашей безопасности, но и для эффективного противодействия террористам я прошу вас не возвращаться ни домой, ни на работу, и никуда не звонить.
; - Я все понимаю и согласна с вами полностью, - неожиданно для генерала, готовившегося долго уговаривать эксперта, сказала
Наташа
; Замечательно! - воскликнул генерал, для которого самым трудным всегда были переговоры с женщинами, да еще без погон. Остальное было привычным и простым.
Решили, что Васильев отвезет, соблюдая строжайшую секретность, эксперта на охраняемую конспиративную квартиру.
; Всем отдыхать до 14 часов, - тоном приказа сказал, прощаясь, генерал, - аналитики пока проработают все принятые на совещании версии, и в 16 часов соберемся у меня в кабинете.
***
Но отдохнуть не пришлось никому. События стали развиваться быстрее, чем предполагала Наташа. Васильев отвез эксперта в безопасное место, привычно все проверил и убедившись в отсутствии на всем маршруте следования лишних глаз и ушей отправился домой. По дороге он прикупил пару баночек пива и в прекрасном настроении поднялся к себе. Он быстренько побрился, поплескался под душем, с удовольствием надел просторный домашний халат. Затем, вспомнив, что со вчерашнего дня ничего не ел, поджарил глазунью из пяти яиц, налил пивка и стал, по-холостяцки, неспешно завтракать.
; А теперь спать, - позавтракав, вслух отдал он себе самую приятную команду и, не раздеваясь, завалился на диван.
***
Наташа осмотрела квартиру, и она ей понравилась. Молчаливый высокий, крепкий молодой человек, приставленный к ней для охраны, принес контейнер с горячим завтраком, и, махнув рукой в сторону кухни, сказал, что кофе и чай она может пить в неограниченном количестве и когда захочет.
“Все включено”, - пошутила Наташа.
Охранник, видимо никогда не отдыхавший в Турции, шутки не понял и сухо заметив, что наоборот, все выключено, предупредил: “Если что - я в соседней комнате”.
Приняв ванну, Наташа пошла на кухню и стала завтракать. В доме было тихо, и она услышала, как позвонили во входную дверь. Наверное, должен был прозвучать какой-то особо обговоренный звонок, потому, что охранник не подошел к двери. Но через мгновенье звонок затренькал вновь и не прекращался до тех пор, пока охранник не подошел к двери и не спросил довольно грубо: “Что надо”?
“Откройте, это свежие газеты для эксперта”, - громко сказали за дверью.
“Оставьте в почтовом ящике”, - сказал охранник.
“Просили отдать прямо в руки”, - настаивал на своем голос.
Наташа вышла в коридор и почему-то шепотом подтвердила охраннику: “Я, в самом деле, жду почту”.
Охранник тоже шепотом сказал: “Бегите в спальню, возьмите возле телевизора пульт, наберите на нем число 223, когда откроется дверь, у вас будет 10 секунд, чтобы войти в нее. Вас оттуда выпустят наши ребята”.
“Что происходит”? - спросила она.
“Бегите, времени в обрез”! - шепотом, но повелительно сказал охранник, доставая из торчащей подмышкой кобуры пистолет.
Наташа уже поняла, что все серьезно. Она вбежала в спальню, нашла пульт, набрала код. Прямо возле кровати отъехал вглубь прямоугольный кусок стены размером в стандартную дверь. В этот момент в коридоре раздался какой-то треск, затем послышались приглушенные вскрики, как при схватке в карате, стук падающих предметов, и отчетливо различаемая фраза: “Где она?” А она, именно после этой фразы, наверное, в последнюю секунду, влетела в открывшуюся нишу, потому что потайная дверь закрылась сразу же, из-за этого она даже не успела разглядеть ступенек и грохнулась куда-то вниз.
***
Начальник отдела по борьбе с терроризмом только собрался позвонить на конспиративную квартиру, чтобы узнать, как там устроилась эксперт, как раздался звонок прямой связи с оперативным дежурным.
“Товарищ полковник, совершено вооруженное нападение на объект номер три”, - доложил дежурный.
“Подробнее”, - потребовал, похолодев, полковник. Объект “три” и был той квартирой, куда поселили эксперта.
“Сработала тревожная кнопка, - начал рассказывать дежурный, наши позвонили охраннику, тот мобильник включил, но не ответил. Наверное, трубка упала. Наши слышали явный шум борьбы. Потом телефон отключили. Только что туда уехала опергруппа”.
“Позвоните им и скажите, чтобы без меня на объект не входили, - приказал полковник, это - первое. Найдите Васильева и передайте, чтобы он срочно ехал на объект. Это - второе. И, третье, - обо всех новых сообщениях, немедленно информировать меня лично. Выполняйте”!
***
Странник был бессилен что-то сделать. Он по-прежнему не мог найти следов ушедших, но знал точно, что это они ведут свою опасную игру, подыскивая психологически готовых выполнять их задания людей, лишая их собственной воли и направляя на выполнение грязной работы. Это ушедшие умели делать. Странник еще раз эпизод за эпизодом отсмотрел все случившееся за последние часы. Вот Васильев отвез Наташу на квартиру. Никто за ними не следил. Он сам это проверил. Откуда тогда эти четверо, в надвинутых на глаза вязаных шапочках и одинаковых черных спортивных костюмах, так быстро узнали местонахождение совершенно секретного объекта? Кто им сказал, что именно туда увезли эксперта? Об этом вообще знали только несколько человек. Он еще раз посмотрел, как профессионально и четко работали эти в масках. Они легко и почти бесшумно взломали дверь, молниеносно разоружили и связали охранника, и, без сомнения, выполнили бы задание, а это, безусловно, был захват эксперта, если бы не предусмотрительность службы безопасности. Потайную дверь они все-таки нашли, но не открыть замок, не взломать ее также быстро, как входную не сумели. А времени им на решение задачи оперативники отмерили скупо. Они появились возле подъезда неожиданно, как из-под земли, затем буквально через пару минут, почти одновременно подошли Васильев и полковник, и операция началась. И это тоже были профессионалы. Они так быстро и так плотно блокировали все выходы, что те четверо даже не попытались прорваться. Они выбросили в коридор пистолеты и, подняв руки над головой, вышли сами. Документов при них, естественно, не было, на вопросы они не отвечали и их, заковав в наручники, повели на выход. Пока они спускались, полковник и Васильев зашли в комнату, набрали код, дверь открылась и тут же в проем пулей влетела Наташа. Она была настолько испуганна, что не смогла даже улыбнуться майору, кинувшемуся к ней.
-Что будем делать? - спросил Васильев начальника.
-Поехали к нам, - хмуро предложил полковник, - перейдем на осадное положение. - И, чуть помедлив, добавил, - надеюсь, они не станут штурмовать нашу контору.
«Жучок»
И опять он опоздал. Странник, наверное, в десятый раз прокручивал перед глазами эти эпизоды. Вот машины подъезжают к зданию службы безопасности. Открываются массивные ворота, они заезжают во двор. По одному из машин выводят задержанных. Под конвоем они движутся в сторону открытой двери изолятора и вдруг один за другим начинают падать. Буквально в течении нескольких секунд все задержанные лежали навзничь на асфальте двора с аккуратными дырочками во лбу, из которых тоненькой струйкой бежала кровь.
; Я его вижу! - крикнул один из оперативников и показал рукой на крышу соседнего здания. Все посмотрели туда. На плоской крыше высотного дома стоял человек в черном комбинезоне с винтовкой в руке. Заметив, что обнаружен, он бережно положил винтовку, помахал рукой, как бы приветствуя почтенную публику, и, неожиданно для всех наблюдавших, прыгнул вниз. С улицы раздались крики, визг тормозов машин - в общем, все было ясно.
Не ясно Страннику было одно - и те, что совершили налет на конспиративную квартиру, и снайпер были людьми, а руководили ими, он уверен на сто процентов, ушедшие. Как они это делали, не оставив даже для него никаких следов - загадка.
Странник появился в разгар совещания. Никто уже не удивлялся его неожиданным появлениям и исчезновениям. Привыкли. Генерал просто кивнул головой, приветствуя, а полковник показал глазами на стул рядом с собой.
; Ввожу в курс дела, - обращаясь к Страннику, сказал генерал. Мы пытались проанализировать наши последние провалы, и пришли к выводу - наши и, кстати, ваши противники не могли получить информацию от нас. Мы предполагаем, что утечка идет от вас. - Генерал сделал паузу, в ожидании возражений. Но Странник возражать не стал. Более того, он виновато проговорил, что сам хотел об этом сегодня заявить и попросить помощи. И тут растерялся генерал.
; - Вы?! Помощи от нас?!
; - Да, - подтвердил Странник. - Каким-то образом ушедшие не просто знают обо всех наших планах, им известно содержание всех конфедициальных разговоров, они в курсе всех наших перемещений...
; - Я знаю, каким образом, - перебил отчаянный монолог Странника Васильев. - Все элементарно. Вам кто-то прицепил самый банальный “жучок”, только очень мощный.
; Какой “жучок”? - изумился Странник.
; - Подслушивающие устройство, - пояснил генерал и обернувшись к Васильеву, попросил, - продолжайте.
; - Да я, в общем-то, все сказал, - развел руками Васильев, - надо, чтобы наша техслужба его проверила.
; - Проведи его в лабораторию, - попросил Васильева полковник. А мы пока покурим.
Странник безропотно встал и пошел вслед за майором.
Через двадцать минут они вернулись в прокуренный кабинет, и Васильев доложил, что действительно обнаружен “жучок”. Наши спецы уверяют, что такого еще не видели и даже не предполагали о существовании подобной разработки. Микроскопическая пленочка, приклеенная на руке, давала мощный остронаправленный видео и аудио сигнал. Они попытались засечь приемник, но сигнал сразу исчез и “жучок” самоликвидировался.
-А как же прибор действовал, когда вы того... исчезали, появлялись? - спросил вконец удивленный генерал у Странника.
; Я знаю одно, - жестко произнес Странник, - нам категорически запрещено разрабатывать и использовать технические средства. Не стоит пояснять, почему...
; - Почему? - спросила еще не совсем пришедшая в себя от потрясений дня Наташа.
; - Мы не имеем право оставлять следы своего пребывания, ответил Странник и продолжил. - У меня был только один контакт с представителем ушедших, видимо тогда он мне и прикрепил эту пленку. Но раз уж пошли они на такие нарушения всех норм, значит, развязка близка. Наташа, вся надежда на вас. Сейчас, я уверен, будут действовать только люди.
; И опять возникла долгая пауза.
; - Хорошо, - подытожил генерал, - раз все молчат, значит, все согласны. И, глядя на Наташу, - добавил, - мы переходим на казарменное положения. Будем здесь дневать и ночевать, чтобы оперативно среагировать в час “икс”. Нам бы еще знать, когда он наступит и каким будет.
Началось
Все началось в этот же вечер. В выпуске теленовостей по местному каналу сообщили о том, что в больницы города стали поступать дети с признаками какого-то странного заболевания. Ведущая выпуска взволнованно говорила, что детей привозят на “скорой помощи” со всех концов город, что общее у них - высокая, под 40 градусов температура, которую родителям не удается сбить, кроме того, дети учащенно дышат, будто задыхаются. Причем, все заболевшие совсем крохи, в возрасте от восьми месяцев, до двух лет, что значительно усложняет диагностику.
Наташа тут же зашла в кабинет генерала и со словами: “Я уверена - началось”, - подала диск с записью телесообщения. Через пять минут кабинет наполнился руководителями основных отделов и операция началась.
В течении часа выяснилось, что в больницы поступают дети, но в пределах обычной нормы и с обычными, свойственными сезону заболеваниями. Никаких вспышек, болезней, тем более неизвестных, да еще и в определенном возрасте не зарегистрировано. Все главврачи в один голос уверяли, что это даже не “утка”, а просто бред. Утром почти все газеты со ссылкой на телеканал перепечатали это сообщение, пообещав в следующем номере дать комментарии. Телеведущая сказала, что эту информацию она получила на официальном бланке фонда защиты детства. Днем другой местный канал заявил, что количество больных детей исчисляется сотнями, уже есть случаи смерти, а врачи никак не могут диагностировать болезнь или хотя бы выявить источник заболевания. В городе началась паника. И хотя вечером на всех телеканалах официальные лица, представляющие здравоохранение и власть опровергли сообщения телеканалов, пообещав начать судебное преследование распространителей заведомо ложной информации, это только усилило панические настроения горожан. Утром и газеты дали комментарии ответственных лиц, опровергающие факты массовой госпитализации детей и результаты собственной проверки с выводом - ничего такого запредельного в городе нет. Но слухи сделали свое дело и чем активнее опровергали ложь официально, тем больше верили слухам. Управление безопасности мобилизовала всех на поиск хоть кого-то из представителей фонда защиты детства. Вроде бы не иголка в стоге сена - десятки свидетелей дали описания руководителя этой загадочной организации, у оперативников был его фоторобот. Но тщетно - ни офиса фонда, ни координат руководителя и вообще никаких материальных следов деятельности, кроме появляющихся то в одной, то в другой редакции текстов с очередной порцией ужасов на фирменном бланке этой организации обнаружить не удавалось. Когда Странник появился в аналитическом отделе, Наташа в отчаянье заявила ему, что в человека-невидимку она не верит, и еще меньше верит в невидимку организацию, и, заявила довольно резко: “Эту свистопляску устроили ваши!”
Странник не обиделся. Наоборот, он провел рукой по волосам эксперта, то ли успокаивая ее, то ли снимая информацию, и пробормотал виновато, что сам подозревает ушедших, но обнаружить их след не может, поскольку делают все они руками людей.
; Бомба уже заложена, таймер включен, - печально сказал он, - взрыв произойдет неизбежно. Единственное, что мы можем сделать - вычислить его направление.
; - А что его вычислять? - удивилась Наташа, - это младенец. Могу предположить, что слух, который и взорвет бомбу, появится сегодня ночью.
- Почему ночью? - спросил Странник.
- Потому что ночью больше всего верят страшным слухам. Вы что не помните, как в детстве по ночам все мы пугали друг друга? - Наташа подняла вверх руки со скрюченными пальцами и завывающим голосом произнесла: “В черной пречерной комнате, на черной пречерной кровати, завернутый в черный пречерный...” - она прервала свой монолог, заметив круглые от изумления глаза Странника и, захохотав, сказала, - я забыла, что вы другой. Я даже не знаю, бывает ли у вас детство.
- Не бывает, - отчего-то печально заметил Странник, - и спросил, - когда начнется совещание?
- В два ночи.
- У меня почти три часа, - что-то прикидывая в уме, сказал Странник. - Попробую что-нибудь узнать. Вы передайте генералу, пусть он усилит охрану Младенца.
Наташа проследила глазами, процесс исчезновения своего собеседника, вздохнула и пошла к генералу.
Генерал очень серьезно отнесся к их гипотезе о бомбе с включенным таймером и тут же по телефону приказал усилить охрану. Затем, показав рукой на стул, предложил:
-Давайте пока есть немного времени попробуем построить модель этого взрыва.
И они стали прогнозировать возможные варианты развития событий в ближайшие часы. Перебрав все, даже самые фантастические ходы противников, они, почти без споров, сошлись на том, что, во-первых, детонатором взрыва будет не просто слух, а призыв к каким-либо активным действиям, и во-вторых, произойдет это максимум в течении суток, в любую минуту.
-Пока ждем в полной готовности, - подытожил генерал и, глянув на часы, заметил, - можем еще до совещания поужинать, неизвестно, когда в следующий раз придется поесть.
Есть такое грубое выражение “Накаркал”, с интеллигентным вариантом “Как в воду глядел”. Наташа, естественно, вспомнила оба этих варианта, когда, едва успев дойти до своего кабинета, где лежали закупленные с вечера бутерброды, услышала трели телефонного звонка.
- Прошу вас срочно вернуться ко мне, - попросил генерал таким голосом, что Наташа, мигом похолодев, отчетливо поняла - началось.
В кабинете уже сидели полковник и Васильев. Генерал с кем-то говорил по телефону. Наташа присела рядом с майором, наклонившись к нему, спросила: “Ты что такой измученный?”
“Мы в кабинетах не сидим, по улицам бегаем”, - вяло съязвил Васильев.
“Бедненький”, - шепнула Наташа с такой интонацией, что Васильев, слегка покраснел и заметно повеселел.
Генерал повесил трубку и без всяких вступлений сказал:
-Ситуация критическая. Младенец исчез. Причем, буквально за час, до прибытия усиленной оперативной группы. Сейчас придут руководители подразделений доложат обстановку и будем принимать решение...
***
Было уже около двенадцати ночи. Но в комнате были включены все лампы. Алексей сидел возле стола, на котором не было ничего, кроме портрета Людмилы. Он разговаривал с ней, живой и веселой, понимая, что так и сходят с ума, что надо бы прекратить это самоистязание. Но ничего не получалось и каждую ночь он иногда час, а иногда до утра вот так сидел напротив портрета, смотрел в смеющиеся глаза и рассказывал о том, как прошел день, о проблемах, о том как он любит ее и как плохо, что ее нет рядом.
Отвлек его звонок в дверь. Это был сосед - вечно полупьяный, помятый, пожилой мужичок, живущий над ним.
-Выручай, сосед.
Алексей вздохнул. Он понимал, что так просто мужичок не отстанет.
- Я знаю, что уже много должен, но я отдам, - завел знакомую песню сосед. - В конце месяца нам премию обещали, получу и сразу все отдам.
Алексей побрел в комнату, сопровождаемый бормотаньем семенящего рядом соседа, достал из кармана пиджака бумажник, вынул сторублевую купюру, спросил: “Хватит?”
Тот, продолжая бормотать, кивнул и, вдруг, словно что-то включилось в голове, и Алексей осмыслил, что не про злобную жену, и не про жадного начальника, как обычно говорит сосед, а рассказывает свежие слухи, рожденные запущенной кем-то и зачем-то “уткой” про косящую детей эпидемию неизвестной болезни.
- ... Жена мне и говорит: “Если власти не хотят принимать никаких мер, мы сами их примем”.
-А у нее какие проблемы? - удивился Алексей.
-А внук. У нас же внук родился полгода назад, - вскричал сосед. И вчера он тоже стал задыхаться и мы на “скорой” увезли его в детскую больницу. Что там творится, ты не представляешь. Дети мрут десятками, врачи ничего сделать не могут, матери в истерике...
-Вы это сами видели? - прервал соседа Алексей.
-Нет. Рассказывали там, в больнице женщины. Но это точно! Про это все знают. Люди уже знают, откуда пошла эта зараза, но врачи не хотят признавать, чтобы власти по башке не настучали. И скрывают правду. А детишки мрут. Ну, ничего, сами разберемся и с младенцем этим заразным, и с властями.
-С каким младенцем? - спросил Алексей автоматически, уже зная каким будет ответ и понимая зачем и для чего запускались все эти слухи.
- Да в Дом малютки, которого сдали, когда мать его на пожаре погибла. По телевизору про это показывали.
- Понял, - сказал Алексей, и, подталкивая соседа к выходу, добавил, - время позднее, мне рано вставать, вы уж простите.
Закрыв за соседом дверь, Алексей быстро оделся, вызвал такси и через десять минут уже мчался к знакомому зданию. По дороге он все детально обдумал и когда вышел из машины уже знал, что нужно делать. Он не удивился, увидев во дворе Дома малютки и у парадного входа людей в камуфляже, это было предусмотрено его планом. Он обошел здание, перелез через невысокий забор и по хорошо знакомой ему неосвещенной тропинке быстро пересек двор, прокрался к черному входу, чертыхнулся когда понял, что дверь наглухо забита, но тут же вспомнил про окно на втором этаже которое всегда закрывалось только на согнутый гвоздь и, схватившись за козырек над дверью, подтянулся, влез сначала на этот козырек, затем на подоконник. Пару минут он присматривался и прислушивался - все было спокойно - к счастью шпингалеты на окна не поставили и, без труда раскачав гвоздик, он открыл окно и спрыгнул на лестничную площадку. Ему опять повезло - никто не увидел, никто не услышал - и он на цыпочках, все время оглядываясь, пробрался к знакомой двери и, чувствуя, как гулко колотится сердце, открыл ее. В комнате горел только ночник, чуть освещая, синим светом четыре кроватки, в которых спали малыши. Алексей присмотрелся и, понял - его задача упрощается, прямо на него смотрел, улыбаясь, проснувшийся младенец. Алексей подошел к кроватке, взял на руки этот маленький теплый комочек и слезы потекли из его глаз. Но надо было торопиться и огромным усилием воли отогнав, пронзившие его воспоминания, Алексей уложил в приобретенную когда-то Людмилой специальную сумку младенца, прикрепил ее за спиной и осторожно вышел в коридор.
Только когда Алексей добрался до угла, где его ждало такси и, сев в него назвал адрес, Странник немного успокоился. Он никогда не мог понять логику поведения людей, но его устраивало, что хотя бы сами они в большинстве случаев ее понимают. Вот и Василий сразу же, не задумываясь, стоило Алексею позвонить ему и в двух словах изложить ситуацию, рявкнул: “Ты еще спрашиваешь, хватай его в охапку - и ко мне”. И Наташа, когда генерал сказал, что Младенец исчез, сразу же предположила, что его забрали не бандиты, посланные ушедшими, а кто-то из тех, кто его знал и, что означает это одно - готовится что-то ужасное, о чем все, кроме нас с вами знают.
И генерал сразу все понял и уже через час вместе с поднятыми на ноги спецами из всех служб города вычислил Алексея. Но про дружбу Алексея с Василием не знал вообще никто. Странник мог бы дать им эту ниточку, но что-то его настораживало, не мог он с полной уверенностью даже себя убедить в том, что лучше - чтобы спецслужбы нашли сейчас Младенца, или не нашли и что безопасней: оставить все на волю самих людей или дать им подсказку. Он связался с Наставником. “Если нет вмешательства Миссии, пусть все решают сами люди”, - сказал он.
“Я не уверен, что нет вмешательства”, - признался Странник.
“Как только будут прямые доказательства - вызывай, а пока следи за событиями”, - попросил Наставник.
А события развивались стремительно. По городу, постепенно прирастая все новыми и новыми подробностями, волнами пошли слухи один страшнее другого. В четыре часа утра, измученные опера докладывали - люди убеждены, что их дети стали жертвами варварского эксперимента. Якобы, этот искусственно зачатый младенец, изначально был инфицирован вирусом некой болезни, которая похожа на обыкновенный грипп, но практически гарантированно убивает. Причем, заражаются этим вирусом только дети до двух лет. Казалось бы, что могло быть нелепее этой версии, но целенаправленно пускаемые кем-то очень умелым волны сумели породить цунами. Город не спал, сжавшись от ужаса, пронизываемый, как нервами, телефонными звонками, связывающими всех в один израненный организм, верящий всему. Люди ждали ответа на извечный вопрос “Что делать?” И когда пролетел слух, что спецслужбы забрали из Дома малютки младенца и хотят увезти его в Москву. А делают они это, чтобы не допустить обследования ребенка независимыми экспертами, которые, вроде бы уже ночью прилетели в город. И тогда это самое цунами и началось. Оно выкинуло людей из квартир на улицы, сбило в поток и направило его к Дому малютки. Толпа окружила здание сплошным кольцом и направила вовнутрь делегацию, во главе со ставшим за последние дни самой популярной в народе фигурой - председателем Фонда защиты детства. Минут через десять делегация вышла и ее руководитель в откуда-то взявшейся у него в руках мегафон прокричал, что не спецслужбы забрали младенца, они наоборот ищут его, а младенец дерзко и нагло похищен несколько часов назад молодым человеком, ученым, возможно причастным к чудовищному эксперименту. А дальше произошло неожиданное. Председатель Фонда прокричав, что камеры наблюдения записали сцену кражи ребенка, достал из кармана нечто похожее на видеокамеру и направил ее объектив на белую стену соседнего здания. На стене прошли, записанные с таким качеством, словно это был художественный фильм, все сцены похищения: от того момента, когда человек перелез через забор, до того, как сел в такси.
-Наши друзья, - грохотал напористый голос, - по номеру такси нашли водителя и установили, куда был увезен младенец. Злоумышленник и в самом деле собирается вывезти ребенка из города. Нельзя ему это позволить. Все за мной! Мы пресечем беспредел!
Председатель Фонда, окруженный молодыми крепкими мужчинами, прошел через кольцо расступившихся людей и бодро зашагал к известной ему цели, ни разу не оглянувшись. Он знал, что толпа движется за ним.
Младенец в опасности
О том, что мощная, в шестьсот - семьсот человек колонна, быстро продвигается в сторону Столичного тракта, генералу доложили только через двадцать минут. Еще через пять минут весь состав оперативного штаба экстренно собрался в кабинете начальника управления безопасности.
- Во всяком случае, мы теперь знаем весь сценарий, - хмуро проговорил генерал, - но сумеем ли мы остановить распаленных людей, большой вопрос. Обсуждение ситуации было коротким, но бурным. Как ни странно приняли предложение Наташи.
-Я проанализировала все материалы, - сказала она. Боюсь, что цель председателя Фонда, а он стопроцентно и есть руководитель операции, и его группы, создание массовых беспорядков в ходе которых и должен быть уничтожен младенец. Главное сейчас найти Алексея с младенцем раньше, чем они.
-Хорошо, план операции такой, - генерал водрузил на нос узенькие очки и, поглядывая то в листок бумаги со своими записями, то на соратников зачитал. - Я связываюсь с начальником горотдела милиции - нужно направить ОМОН, чтобы не допустить беспорядков. Участковым раздадим фото Алексея, может, кто-то его видел. Наши опера уже в колонне. Скоро выйдут на связь. Остальные будут задействованы по мере необходимости.
Он встал, давая понять, что совещание закончилось, и тут рядом с ним появился Странник.
-Не надо искать Алексея, - устало произнес он. Они с Василием и с Младенцем только что выехали в сторону аэропорта и минут через десять пересекутся с колонной. Надо их спасать.
В кабинете повисла тягостная, нервная тишина.
-Опоздали, - сдавленно сказал полковник.
- Я еще не все сказал, - продолжил Странник, - председатель Фонда Спецпредставитель ушедших. И в толпе шесть гунов. Я все сообщил своим, а сам сейчас буду там, в толпе.
-Товарищ генерал, с вами хочет поговорить начальник УВД, - доложил помощник.
- На ловца и зверь бежит, - буркнул генерал и поднял трубку внутреннего телефона. Выслушав короткое сообщение, генерал заметно повеселел, сказал собеседнику: “Я хотел просить тебя об этом, так что - твой должник. Сочтемся”.
- Наконец-то хорошая новость, - сказал он, повесив трубку. - Милиция получила сигнал о скоплении людей и ОМОН уже контролирует движение колонны. Я выезжаю на место событий. Прошу весь состав штаба остаться до особого распоряжения.
***
; Вот они! - закричал председатель Фонда, показав рукой на вынырнувшую из-за поворота машину. Черная “Волга” выехала на Столичный тракт, водитель посигналил, заметив на дороге людей, но те не собирались освобождать автостраду. Машина остановилась и тут же ее окружили плотным кольцом толпа.
; - Откуда здесь столько народу? - удивился Василий.
Но, слегка побледневший Алексей все понял.
; Думаю, живыми нас не выпустят. - Честно сказал он.
; - Да ты что? - опять удивился Василий. Ребенка-то они, надеюсь
не тронут.
-Ребенок им больше всего и нужен, - не стал успокаивать приятеля Алексей и, открыв дверцу, вышел из машины и встал под свет фар.
Тут же к нему подошел председатель Фонда и хорошо поставленным голосом продиктовал от имени городской общественности требование - немедленно отдать похищенного в Доме малютки зараженного смертельной болезнью ребенка, который должен быть осмотрен экспертами.
; Во-первых, я не похищал, а забрал ребенка, которому грозила опасность, как усыновитель. Во-вторых, я готов передать его, но не вам, общественности, а официальным лицам: милиции, ФСБ, городской администрации или врачам.
Видимо, такой вариант развития событий не прорабатывался председателем Фонда, потому что он, как-то растерянно потоптавшись на месте, без прежнего напора, вполголоса сказал
- Вы же понимаете, что ваше положение безвыходное. Я не хочу крови. Отдайте ребенка и - свободны.
; Нет, - мотнув головой, повторил Алексей.
Толпа качнулась и почти вплотную приблизилась к машине. Несколько человек, оттолкнув Алексея, попытались открыть дверцы “Волги”, но Василий их заблокировал. Тогда один из нападавших ударом свалил Алексея и начал его бить ногами.
“Перестаньте!” - закричала какая-то девушка.
; Отскочи, курица! - рыкнул тот и попытался снова пнуть лежащего, но девушка, обхватив его сзади, буквально повисла на нем. Мужчина попробовал ее стряхнуть, но не тут-то было, девушка вцепилась мертвой хваткой. Воспользовавшись заминкой, Алексей вскочил на ноги, девушка оттолкнула от себя мужчину и уже Алексей коротким апперкотом, отправил своего противника на землю.
; -Спасибо, - сказал он своей заступнице и тут только разглядел, что это его знакомая “девушка с рюкзачком”. Он вымученно улыбнулся разбитыми губами и хотел что-нибудь сказать еще, но та одними глазами сделала предостерегающий знак, и он понял, что она опять на задании и демонстрация знакомства навредит им обоим. А из толпы выскочили еще несколько человек и стали стучать кулаками по машине. И девушка, опять закричав: “Что ж вы делаете? Там ребенок!” - бросилась оттаскивать их от автомобиля. Алексей кинулся ей помогать, к ним присоединилось еще несколько мужчин и они почти очистили пространство возле “Волги”, но из толпы опять подбежало с десяток молодых парней. Завязалась потасовка. И, вдруг, кто-то истошно заорал: “ОМОН!” Толпа отхлынула от машины, втянув в свои глубины мгновенно покинувших поле боя парней.
; “Профессионалы”, - сплюнув, сказал один из защитников Алексея.
; С чего вы взяли, - возразил Алексей, - обыкновенные ребята, только накрученные кем-то.
; - Это они и накручивают, - фыркнула “девушка с рюкзачком”. - Они профессиональные провокаторы. Вы просто никогда не сталкивались с такими ребятками.
Омоновцы, постукивая дубинками по большущим, почти с их немалый рост, щитам медленно продвигались, оттесняя толпу на обочину. Было их с полсотни и поначалу им удалось почти невозможное - они освободили часть дороги и, развернувшись, “Волга” могла вернуться в город. Видимо этот вариант командир омоновцев и предложил. Алексей быстро сел в машину. Василий стал разворачиваться, толпа, как разъяренный зверь, видя, что добыча уходит, взревела и бросилась в атаку. В несколько секунд ОМОН был отброшен, машина окружена и под рев толпы те же парни, что затевали драку, попытались перевернуть “Волгу”. Но Василий включил дальний свет и нажал на клаксон. От неожиданности или испуга, парни отскочили. Машина опять встала устойчиво на четыре колеса, и Алексей вновь вышел из кабины и встал, демонстрируя всем своим видом готовность в одиночку защищать ребенка от всего мира.
И опять к нему подошел председатель Фонда и удивленно спросил: “Вы сумасшедший?”
-Это вы сумасшедший! - яростно закричал Алексей. - Вы хотите убить младенца! Вы убийца!
-Пора заканчивать этот спектакль, - буркнул, повернувшись к стоящим рядом с ним молодым крепким мужчинам, председатель. Это, видимо, был приказ, потому что один из них достал из-под длинного плаща бейсбольную биту, замахнулся, готовясь нанести удар и, вдруг что-то произошло, парень ойкнул, обмяк и упал. Председатель резко повернул голову, и лицо его исказила гримаса ужаса. Те, из толпы, что стояли близко сразу и не поняли, что могло так напугать этого бесстрашного человека. Ну, неожиданно появились два, очень похожих друг на друга, как братья - близнецы, высоких, не очень молодых, красивых мужчины. И что?
“Вы кто такие?” - спросил у них один из нападавших. “Вы немые, или глухие?” - не дождавшись ответа, спросил он со скрытой угрозой. Но, как с неба свалившиеся “близнецы” казалось, не просто не слышали вопросов, они их и не пытались слушать. Они смотрели на Алексея и медленно продвигались в его сторону. Тот, что спрашивал, попытался остановить их, схватив за воротники плащей, но его руки наткнулись на пустоту, ткани не было, вернее она была, но ее невозможно было потрогать, как невозможно потрогать воздух или дым. Это не столько напугало, сколько озадачило мужчину. Он посмотрел зачем-то на свои руки и повторил попытку, но с тем же успехом. И лишь тогда у него родился очередной вопрос: “Вы приведения?” Но, так и не удостоив навязчивого преследователя ответом, странные мужчины подошли вплотную к Алексею, и один из них сказал: “Все в порядке, Младенец спит и не проснется, пока не будет в безопасности”.
; А он будет когда-нибудь в безопасности? - хмуро поинтересовался Алексей.
; -Будет! - уверенно ответил Странник, - а это был он, - и, показав глазами на своего спутника, добавил, - так сказал Наставник.
Убийство
А тем временем, толпа стала неоднородной. Те, что были поближе к месту действия, несколько растерялись от увиденного и на всякий случай попытались переместиться вглубь. А удаленная часть толпы, поняв, что происходит что-то интересное, поднажала, чтобы пробиться поближе. Тут и отброшенный ОМОН, посовещавшись со своим начальством и, заручившись обещанием подмоги, пошел в атаку, грозно стуча резиновыми палками по щитам. А, организовавший всю эту кутерьму председатель Фонда, вместо того, чтобы руководить мобилизованной им общественностью, стоял, будто истукан и только хлопал глазами. И тогда командование взял на себя, пробившейся откуда-то сбоку здоровенный детина неопределенного возраста. В первую очередь он быстро организовал контратаку на ОМОН, и весьма успешную, бойцы были отброшены на прежние рубежи и, когда окрыленные успехом демонстранты возвращались к машине, они слышали, как командир омоновцев кричал по мобильнику своему начальству: “Что я могу сделать, их здесь почти тысяча. У нас же только спецсредства”.
Наставник подошел к председателю Фонда, и, сказав ему ровным, бесстрастным голосом: “На этот раз вы зашли слишком далеко,” - легко, словно птица, вспорхнул на крышу машины. В туже секунду рядом с ним оказался Странник. В этот момент председатель как-то по-особому махнул рукой, видимо дал условленный знак и высокий, худой парень, почти мальчишка пробежал мимо стоящего лицом к машине Алексея, слегка, как казалось со стороны, задев его плечом, и растворился в толпе. Еще ничего не произошло. Алексей по-прежнему стоял, слегка опершись на “Волгу” и смотрел куда-то вниз.
-Они его убили? - спросил Странник.
; Да. - Ответил Наставник.
; Как же так?
-Потом... Потом я отвечу ... Не сейчас, - сказал Наставник, всматриваясь в бушующее людское море и, отмечая в нем островки.
И еще прошло несколько секунд, пока Алексей не стал медленно, молча опускаться на землю. И опять, взревев, толпа бросилась к машине.
; Послушайте! - попросил Наставник и эта, вроде бы, тихим голосом произнесенная просьба громыхнула так, что все замерли и уставились на говорящего. - Вас обманули. Одно убийство невинного человека уже свершилось. Это был великий человек - вы сами не знаете, что творите. Но при вашем участии готовится еще одно страшное злодеяние - убийство - Младенца. И эту кровь вам не смыть с себя никогда. Одумайтесь!
; -Из-за него гибнут наши дети! - закричал кто-то, и толпа опять качнулась вперед.
; - Это ложь, - сказал Наставник, - и, переждав поднявшийся после этих слов шум, предложил, - поднимите руку те, у кого умер в эти дни ребенок.
Казалось бы, совершенно логичная, простенькая просьба произвела прямо-таки потрясающий эффект. Когда не взметнулся ввысь ожидаемый лес рук, люди стали смотреть друг на друга и спрашивать: “ А разве не у вас?..” И слышать в ответ тот же вопрос.
- А теперь я вам помогу найти тех, кто вас привел сюда, - сказал Наставник, и толпа опять замерла в ожидании. - Они похожи на вас, но они не люди. Попробуйте толкнуть друг друга, и вы сразу все поймете. Все послушно, повинуясь просьбе этого странного мужчины, стали толкать друг друга и с удивлением обнаружили, что несколько человек, причем, как раз те, кто были самыми активными, и сами никого не толкали, и их невозможно было толкнуть. Точнее, толкнуть-то можно было, и пробовали их толкать, но это было все равно, что попытаться сдвинуть с места, скажем, скалу, или дом. Они, казалось, весили по сто тонн, хотя на вид ничем не отличались от обычных людей, даже одежда на них была такая же, как у всех. И вскоре, возле каждого из них образовалось пустое пространство, а еще через несколько минут толпа превратилась просто в большое скопление людей, среди которых, словно столбы в чистом поле стояли те, кого этот странный мужчина не причислил к людям. А спустя еще несколько секунд, они исчезли. Исчез и председатель и эти два странных красивых мужчины, которые стояли на крыше “Волги”. И люди, словно проснувшись и, сбросив с себя страшный сон, стали быстро расходиться по домам. Вскоре на это, почти пустынное место, где только что клокотали такие бурные страсти прибыли представители прокуратуры, милиции, ФСБ, мэрии, вслед за ними “Скорая помощь”, и машины с журналистами.
Город успокоился
На следующий день все газеты подробно рассказали о происшедшем. Журналисты честно описали то, что увидели и то, что услышали. И про “утку”, спровоцировавшую массовый митинг и шествие людей. И про смерть молодого ученого, пытающегося спасти ребенка. И про безответственность самих журналистов, “клюнувших” на сенсацию, и давших непроверенные факты, которые оказались на самом деле полностью придуманными нечистоплотными политиками, только для того, чтобы скомпрометировать накануне выборов городские власти.
В официальных комментариях сообщалось, что установлен и задержан убийца ученого, фамилия которого в интересах следствия не называется, но известно, что это молодой человек сбежал из лагеря строгого режима, где отбывал наказание за вооруженный грабеж. Сейчас с ним работают следователи. По их версии у задержанного не было личных мотивов для убийства, что говорит о заказном характере преступления, а значит необходимо установить заказчиков убийства и сообщников исполнителя.
В тот же день на совещании руководители силовых служб города по требованию федерального начальства составляли совместный отчет о происшедших событиях. Отдельно готовился список на поощрение особо отличившихся в ходе операции сотрудников, куда включили и Наташу. Через три дня хоронили Алексея. Попрощаться с ним пришли не только сослуживцы, были на кладбище и Петр Николаевич, и некоторые сотрудники ФСБ, и Василий, и множество простых жителей.
Постепенно город успокоился. И через неделю уже другое событие - авария ТЭЦ, оставившая город на сутки без тепла и горячей воды - заняло первые полосы газет и выпуски теле новостей. А потом были выборы сначала городской думы, затем мэра: со скандалами, разоблачениями, заявлениями, митингами, пикетами и прочим шумом, сопровождающем любые выборы. Из-за этого шума совсем незамеченным прошел суд над убийцей Алексея. В одной лишь городской газете вышла небольшая заметка, в которой говорилось, что адвокаты сумели убедить присяжных в том, их клиент искренне считал, что ученый специально не отдает младенца, чтобы тот и дальше заражал детей и преступление свое совершил в состоянии сильного душевного волнения, вызванного внезапно вспыхнувшем приступом гнева. Убийца получил три года.
Странник все это время работал с утра до ночи. Почти два месяца Младенец жил у него под присмотром специально присланной Миссией няньки. Владислав, прочитав в газете про то, как спасали младенца, решил его усыновить. Но в Доме малютки ему сказали, что, во-первых, ребенка, с разрешения правоохранительных органов и властей взял Странник, а во-вторых, холостякам усыновлять детей не разрешается. Владислав, сильно расстроившись, написал в открытке своей бывшей жене о том, что хотел усыновить малыша, потому, что очень любит детей, но ему не разрешили, из-за его статуса разведенного мужчины, а влюбиться в кого-то и жениться он не может, потому что, понял, что любит только ее: взбалмошную, эгоистичную и непутевую. Совершенно неожиданно она приехала к нему и сказала, что готова начать жизнь с ним сначала и что давно мечтала о ребенке, только он этого не замечал, весь погруженный в свои личные переживания и это Бог ему открыл глаза и послал этого младенца. Проплакав и проговорив всю ночь, они решили вновь сыграть свадьбу. Странник дважды встречался с Владиславом и его вновь обретенной женой и согласился отдать Младенца в их счастливую семью.
Возвращение
День выдался на редкость противный. С утра прошел нудный холодный дождь. Тяжелые капли стучали по крыше соседнего дома и по зонтам еще работающего уличного кафе. А потом поднялся ветер. Он не был ни холодным, ни резким, ни порывистым, а монотонно и уныло дул в одну сторону и гнал по улице пару пустых пластиковых бутылок из-под пива, какой-то белый пакет, и обрывки газеты. Странник почти час сидел за столиком этого уличного кафе. Кроме него там не было ни одного посетителя. Он пил, подливая в чашку горячий зеленый чай из белого керамического чайника, ел маленькие пирожные с кокетливыми цветочками наверху и слушал, как дует ветер, и как хозяин кафе распекает работниц - трех молоденьких девчонок и пожилую женщину за какие-то провинности недельной давности. Наконец, он увидел выходящих из подъезда Васильева с Наташей, и встав из-за столика направился им навстречу.
-Простите, вы не скажете, как пройти в управление по борьбе с терроризмом? - спросил он.
- А вам зачем? - удивился Васильев, а Наташа со скрытым любопытством, стала рассматривать этого, кого-то напоминавшего ей не очень молодого, но красивого мужчину.
; Я помогал им в одной операции, - ответил Странник, - и мне хотелось бы узнать, чем она завершилась.
- А вы нас знаете, поэтому к нам обратились? - несколько помягчел Васильев.
- Да, я вас видел в управлении во время совещаний, - ответил Странник.
- Что-то я вас не помню, - усомнился, было, Васильев, но Наташа улыбнулась и, чуть ли не подмигнув Страннику, сказала:
- А мне знакомо его лицо. Мы встречались как-то раз или два в те дни, когда спасали ребенка, помнишь эту историю? - вопрос был обращен к майору.
- Еще бы не помнить, - буркнул Васильев и, в упор, глядя на Странника, спросил, - а что вы хотели бы узнать?
- Я уехал из города, в то утро, когда погиб ученый, если мне не изменяет память, его звали Алексей Храмов. А вернулся буквально несколько часов назад. И сегодня вечером опять уеду, и неизвестно когда удастся опять приехать сюда, - с неподдельной грустью сказал Странник. - И мне хотелось бы узнать, что стало с Младенцем?
Васильев опять с подозрением стал сверлить глазами Странника, но Наталья быстро проговорила:
- Все нормально с младенцем. Он жив-здоров. Его усыновила одна хорошая семья. Более подробно вам никто про это не скажет.
- Спасибо, - улыбнулся Странник. - Я тогда в управление и не пойду. Хорошо, что я вас встретил. До свидания и еще раз спасибо.
- Какой-то странный мужик, - сказал Васильев, как только они отошли от кафе. И спросил:
- Ты его действительно помнишь?
- Да, - ответила Наташа, - и задумчиво добавила, - причем отложилось у меня в сознании, что он очень сильно нам тогда помог. Настолько сильно, что я была поражена не найдя его в списке награжденных.
- А как его фамилия? - спросил Васильев. Я же всех участников операции помню.
Наташа долго молчала, так долго, что Васильев решил повторить вопрос, но в этот момент она как-то растерянно посмотрела на своего спутника и сказала:
- Мне, видимо, никогда не удастся вспомнить ничего из того, что связано с этим человеком. Видимо он был суперзасекречен.
И, наконец, наступил последний день жизни Странника среди людей. Он обошел пешком весь город, постоял рядом, правда, незамеченным, со всеми своими знакомыми, побывал на могилах Алексея, Людмилы и Генерала. Только поздно вечером он вернулся домой, растопил камин, сел в любимое кресло и долго смотрел на всполохи огня, освещающие зал и, когда в камине остались тлеть крохотные угольки, сказал: “Я готов, Наставник.”
В ту же секунду, в кресле напротив появился Наставник.
-На этот раз ты не очень радуешься возвращению в Миссию, - сказал он.
- Я просто устал, - ответил Странник.
- Мы не можем уставать, - улыбнулся Наставник. - Ты просто не хочешь признаться, что у тебя появились чувства. Но это нормально и случается с каждым разведчиком часто и подолгу бывающим среди людей. Главное, чтобы они не мешали выполнению задачи. А ты блестяще, как всегда, ее выполнил.
- Но мы не спасли Алексея, - напомнил Странник.
- Мы сделали все, что было в наших силах. Видимо его время еще не пришло. Но есть здесь, в этом удивительном городе один мальчик. Он пока учится в пятом классе, но уже посмотрел на прошлой неделе документальный фильм про Чернобыльскую трагедию и вчера сделал запись в своем секретном дневнике, что найдет средство спасения от такой катастрофы. И он найдет - это я точно знаю. А самое главное - мы спасли Младенца. Пройдет немного времени, и Он начнет свой путь.
- Я хочу быть возле Него в это время, - попросил Странник.
- Хорошо, я обещаю, ты будешь рядом. А пока возвращаемся к себе. Пора. У нас столько дел.
Юрий Пахотин 2007 – 2008 гг.