***
Владислав уже почти три года жил один. С женой, как стало ему ясно чуть ли не на другой день после свадьбы, они были совершенно разными людьми. Но прожили они вместе двенадцать лет, потому что полное безразличие друг к другу не мешало и в браке и ему, и ей жить так, как хочется. И разошлись они мирно, как только нашла она себе, как и мечтала, иностранца, какого-то чилийца и уехала с ним. Поначалу, она ему писала длинные письма, из которых он понял, что и в новом браке никакой любви у нее не было. Детей она, как и с ним, со своим чилийцем не заводила принципиально, она всегда хотела жить только для себя. А письма писала из-за известной российской тоски по родине. Но потом тоска закончилась, и письма перестали приходить. Правда, открытки на все праздники он от нее получал регулярно. Вот и сейчас в почтовом ящике лежал яркий конверт с рождественской открыткой. Он пока открывал дверь прочел стандартное пожелание здоровья и счастья, и, поэтому, войдя в квартиру, положил открытку на тумбочку, стал снимать пальто и только тут понял, что в квартире кто-то есть. В комнате горел свет, а он никогда не оставлял его включенным. Владислав осторожно заглянул туда и увидел сидящего за столом спиной к нему человека.
-Кто вы? Как вы сюда попали? - вскричал Владислав.
Человек повернул голову, поднялся со стула и, улыбаясь, пошел навстречу хозяину квартиры.
; Вы простите за вторжение без спросу, - говорил он при этом, - так сложились обстоятельства. Мне обязательно нужно сегодня с вами обсудить одну ситуацию.
; - Кто вы и как попали ко мне в дом? - повторил, отступая от не прошеного гостя, Владислав.
; - Я Странник, - продолжая улыбаться, ответил незнакомец, - и могу входить в любые двери без ключа. Вы же понимаете, что по пустякам так не входят.
; - Понимаю, - ничего не понимая, но, почему-то сразу успокоившись, сказал Владислав и жестом предложил пройти на кухню.
; Вы совершенно правильно сейчас объясняли своему племяннику, почему важно знать психологию и физиологию женщин, - войдя на кухню, сразу заговорил Странник. Владислав, лишь на какое-то мгновенье, остолбенев, хлопнул себя по лбу и, бормоча под нос: “ну да... конечно же... надо было догадаться...”, - кинулся накрывать на стол. Странник, не обратив на это никакого внимания, продолжал говорить
; Но вы даже не представляете, насколько различны меж собой мужчины и женщины и насколько разное у них предназначение...
; - Увы, представляю, - прервав гостя, горячо воскликнул Владислав, - мы как будто из разных планет пришли на землю и нам никогда не понять друг друга.
; - В том-то и дело, что для вас понять друг друга это заставить стать другим, - возразил Странник, - мужчины хотят, чтобы, оставаясь женщиной по физиологии, женщина во всем остальном, по сути, была мужчиной, а женщины хотят того же от мужчин. А понимать - это согласиться с тем, что вы разные, постичь, в чем разные и не мешать друг другу, выполнять предначертанное.
; - Как правильно вы сказали! - восхитился Владислав и тут же грустно добавил, - но это невозможно.
; -Что невозможно?
; - Согласиться... Да и постичь... И, тем более не мешать. Нет, это все непосильно.
; - В том-то и беда ваша, - вздохнул Странник, - всеобщее непонимание: не понимаете, что у ребенка душа такая же, как у взрослого, что у верующих в разных богов души одинаковые и у неверующих точно такие же. И все одинаково знают, что есть добро и что зло и отличают черное от белого. Но кто-то выполняет заповеди, кто-то нет. Только в этом разница. И все посильно. Все. Просто сил вы своих не знаете, а они, если делаете то, что предначертано вам судьбой, удесятеряются.
; - Мне знакомо это, возразил Владислав.
; - Знаю, речь не о вас.
; Странник на какое -то мгновение задумался, затем, вглядываясь в собеседника сказал:
; - Я, вообще-то, пришел к вам не дискутировать, а с просьбой. Если что-нибудь случится, и ребенок опять останется один, помогите ему.
; - Какой ребенок? - изумился Владислав, - и чем помочь?
; - У вас есть ум, сердце и душа и вы все сами поймете. Без подсказок. Я уверен в этом. Обещайте, что выполните мою просьбу.
; - Обещаю, - согласился Владислав. Вы такой удивительный человек. Можно я про нашу встречу расскажу друзьям журнала? Они завтра ко мне в редакцию придут. А может быть, вы и сами к нам придете.
- Зачем вам это? - с досадой спросил Странник.
- У нас так редко случаются интересные события. А вы, я уверен, так много видели и слышали. Не отказывайтесь.
; - Хорошо, я приду, хотя мне кажется это не к чему.
; - Да вы даже не представляете, как обрадуются мои друзья. Сейчас я их обзвоню. Мы встречаемся в семь вечера. Но мы готовы собраться в любой другой час, который вас устроит.
; - Пусть будет в семь, - тускло сказал Странник и направился к выходу.
; - Куда же вы? Ужин почти готов, - воскликнул Владислав.
; - Спасибо. У меня сегодня еще много дел, - с легким поклоном проговорил Странник и вышел через закрытую дверь.
***
Еще не было шести, а кабинет редактора был полон. Все оживленно говорили друг с другом. Конечно же, разговоры крутились вокруг главного события: появится странник или не появится, было ли это видение, какой-то знак Владиславу, или все-таки, на самом деле приходил этот странник и явится перед их глазами.
Ровно в семь, когда многие уже решили, что придется обсуждать случившееся только со слов редактора ( а те, кто пришел прекрасно понимали, что Владислав не тот человек, который будет что-то придумывать, чтобы вызвать к себе интерес) появился Странник. Никто не заметил, как он вошел, даже те, кто не отрывал глаз от дверей. Странник поздоровался сел рядом с редактором, на предложенный стул и медленно, пристально вглядываясь в каждое лицо, обвел глазами кабинет.
; Дорогие друзья! - с подъемом начал Владислав, сегодня у нас необычный гость. Он странник. И этим все сказано.
; Раздались дружные аплодисменты и, едва они смолкли, поднялся молодой человек и попросил: “ Расскажите немного о себе, о спонсорах этого проекта и о цели вашего странствия.”
; -Мне кажется, что вы не совсем так поняли то, что вам рассказал редактор. Я ничего не могу сказать о себе. И никаких спонсоров у меня нет. А странствие - это и есть моя цель, - быстро ответил Странник.
; - Вы сами оплачиваете свои путешествия? - не унимался молодой человек.
; - Я должен уточнить: странник и путешественник - это далеко не одно и то же.
; - Давайте поговорим о другом, - предложил Владислав. Вчера мы говорили с нашим гостем о том, что силы удесятеряются, когда человек делает то, что ему предначертано судьбой. Так он утверждал. Я не спорю, но мне кажется, что для этого нужно какое-то чудо, знак свыше, чтобы поверить в свои силы и утвердиться в правильности пути.
; - Какой знак? - удивился Странник. - А разве сам человек не чудо?
; - Человек слаб. Он избегает трудностей, грешит, во всем сомневается, предает друзей, бросает детей, убивает себе подобных, лжет. Какое же это чудо? - мрачно возразил пожилой, болезненный на вид мужчина.
-Я не хочу повторять имен великих людей, - парировал Странник, - это банально. Вы не очень справедливы по отношению к себе - люди, порой совершают такие героические поступки, что и Создатель удивляется. Вы сами еще не знаете, насколько огромны ваши возможности. Но дело даже не в героизме и не в потенциальных возможностях. У вас нет желания жить в полную силу каждый день. Я столкнулся здесь с тем, что многие люди свою лень, равнодушие, трусость легко оправдывают одной фразой: “А вы на других посмотрите”. Вот такого способа оправдать себя я нигде больше не встречал. Вынужден повторить незыблемый постулат - каждый отвечает только за то, как он сам прожил свою жизнь в этом мире и выполнил ли то, что ему было предназначено Творцом.
; -А как угадать, что предназначено? - спросил молоденький парень.
; -Когда вы делаете то, что предначертано у вас не будет возникать таких вопросов. Вы без всяких сомнений будете идти к своей цели, даже если весь мир будет против вас.
; - Но и убийцы, тираны, маньяки - они тоже убеждены, что делают то, что нужно, то, что им предназначено, - возразил пожилой мужчина.
; - Каждый отвечает за свою душу, - устало сказал Странник. И, мгновенье подумав, добавил, - есть еще одно главное, что не позволить ввести в заблуждение. Все определяет добро. Если оно движет вашими поступками, значит, вы все делаете правильно.
; - Но добро, как и зло каждый понимает по-своему. И, кто-то уничтожает миллионы людей, чтобы другие миллионы людей были счастливы и думает при этом, что он несет добро, - тихо, вроде бы для себя сказал солидного вида молодой мужчина.
; Но Странник услышал.
; То о чем вы говорите, не может называться добром. Убийство - это величайшее из зол, и никакими благими намерениями не может быть оправдано - сказал он и затем, повернувшись к сидящему рядом Владиславу, прошептал:
; - Сейчас за мной придут. Ничего не предпринимайте. Я скоро с вами встречусь.
; И в ту же секунду дверь открылась, и вошли три человека в одинаковых темно серых костюмах.
Один из них приблизился к Страннику и показав ему удостоверение сказал:
; Попрошу вас пройти с нами. И без глупостей.
Странник улыбнулся, кивнул, прощаясь, и пошел.
; Кто их позвал? - едва стихли шаги, спросил побледневший Владислав.
; Все молчали.
Владислав, пристально вглядываясь в давно знакомые лица тех, кого считал своими друзьями и единомышленниками, ждал ответа еще минуту, другую...
Но только нервозней становилась тишина.
; Уходите, я не могу вас видеть, сказал он и закрыл лицо руками.
***
Странник сел в стоящую возле подъезда темно-синюю легковую машину. С обеих сторон и на переднее сиденье сели его сопровождающие и они поехали.
В здании, не смотря на поздний час, горели почти все окна. Странника провели в уже знакомый ему кабинет, знаком указали на кресло, подождали пока он сядет, и встали рядом.
Вошел начальник отдела по борьбе с терроризмом. Сел за стол, долго и внимательно разглядывал Странника, затем мягко спросил:
-Скажите кто вы?
; Вы же знаете. Я вам представлялся.
; - Помню. Но Странник- это кличка. А меня интересует ваше настоящее имя... Извините, - прервал разговор начальник управления и, нажав кнопку, приказал вошедшему дежурному, - видеокамеру сюда с оператором, две чашки кофе, усилить охрану на всех выходах из здания. Вы свободны, спасибо за работу, - сказал он стоящим у кресла. Пока оператор устанавливал на штатив камеру, начальник отдела отхлебнул кофе, и, предложил собеседнику сделать то же самое. Странник качнул головой и отодвинул свою чашку на край стола.
; - Как хотите, усмехнулся начальник отдела, продолжая мелкими глоточками отпивать горячий напиток до тех пор, пока оператор не включил направленную на задержанного камеру. Затем он отставил чашку и, четко чеканя каждое слово, произнес. - Повторяю вопрос: ваше настоящее имя, место жительства, место работы, цель командировки в наш город?
; Странник ровным голосом, глядя не в камеру, а в глаза начальника отдела ответил :
; - Все, что можно было вам сказать, я сказал. Если опять случится то, что не должно случиться я к вам приду сам. Тех с кем я встречаюсь, ни о чем не спрашивайте, они просто люди и ничего не знают про меня. Вы умный человек и должны, наконец, понять, что Странник это не кличка, а ответ на все ваши вопросы.
; - Но так не бывает? - возмутился начальник управления.
; - А так бывает? - улыбнулся Странник и исчез.
; - Товарищ полковник, где он? - изумленно вскрикнул оператор.
; - Где-где...- буркнул полковник, - в ... невидимом пространстве. И, безнадежно приказал, - включи-ка свой агрегат, может, что-нибудь он нам оставил.
; Но кассета оказалась девственно чистой: ни голоса, ни изображения на ней не было.
***
Владислав пришел домой совершенно разбитым и подавленным. Он даже не стал ужинать, сел в кресло, включил телевизор и, не обращая внимание на то, что происходит на экране, погрузился в собственные тяжелые размышления. Но не надолго. Раздался звонок в дверь и не успел он подняться с кресла, чтобы открыть ее, как в комнату вошел Странник и сразу же попросил:
; Перестаньте переживать, ничего страшного не произошло. И не ищите виновных, их нет. Каждый поступает так, как велит ему долг.
; Но предательство - это так мерзко, - почти крикнул Владислав.
; - Мерзко, если предает человек намеренно, зная, что предает.
; И что мне теперь делать? Как дальше жить?
; - Обыкновенно, как и жили, - пожал плечами Странник. - Учитесь прощать и любить людей.
; - Любить? Прощать? - нет уж, увольте.
; - Владислав, успокойтесь, выслушайте меня, - Странник провел рукой по воздуху, и в руке у него появилась книга в дорогом кожаном переплете. Он подал ее, онемевшему от удивления Владиславу, и сказал:
; - Почитайте на досуге. Это “Евангелие”. Вы, наверное, давно его не читали, поэтому и мысли ваши в таком смятении. Я в одном только хочу вас убедить - нельзя так мрачно, нервно, недоверчиво, выборочно любить людей. Любовь, как солнце. Солнце согревает всех своим теплом. Так любил людей Христос. Ему все улыбались, даже те, кому было очень тяжело от недугов. Он все делал легко и весело удивительной силой любви, веры и добра. Это самая большая сила. Выше ее нет в мире ничего.
; - Но и любовь, и добро нужно защищать от зла и ненависти, разве не так? - возразил Владислав. - И защищать иногда силой. Один наш знаменитый поэт как-то сказал, что добро должно быть с кулаками.
; - Как далеки вы от Бога. Как запутаны ваши мысли, как крепко закрыты чувства, душа. Как тяжело вам будет продираться от кромешной тьмы к свету. И сколько еще бед вам нужно пережить, чтобы понять это!
Странник произнес все это с такой искренней болью, что Владиславу уже не хотелось ни возражать, ни спорить. У него, может быть в первый раз, возникло странное чувство, что жизнь придется строить с чистого листа: чувство пугающее, как бездна. Но другого выхода у него не было, и это он знал совершенно точно. Сейчас же, сию же секунду ему необходимо было остаться одному и все осмыслить. Он поднял голову, чтобы сказать об этом. Но в квартире было пусто. И только “Евангелие” в его руках доказывало, что Странник ему не привиделся.
Бал
В большом зале городской администрации второй час шел благотворительный бал. Людмила и Алексей чувствовали себя чужими, среди приглашенной, одетой в смокинги и вечерние платья публики. Им было скучно. Уже выступил пожилой, благообразный, похожий на выбритого Деда Мороза мэр. Рассказала, как-то вяло, без эмоций о том, как тяжело приходится Дому малютки из-за скудного финансирования из федерального бюджета, президент благотворительного фонда - дама средних лет, одного кольца которой хватило бы на то, чтобы решить все проблемы несчастных малюток. Потом выходили к микрофону банкиры, бизнесмены, крупные предприниматели и, сказав пару слов о милосердии и сострадании, долго и нудно говорили о том, как много они сделали, для страны, города, людей, добросовестно платя налоги в казну. Затем они подходили к столу и, покупали специальные красивые билеты стоимостью в тысячу рублей. Брали не охапками, а скромненько: по два- три билетика. Кисло улыбаясь, дама- президент каждому из них жала руку, и благодарила, хотя Странник, стоявший невидимым рядом с Алексеем и Людмилой знал, что на самом деле мысленно произносила эта дама и удивлялся ее умению так виртуозно браниться.
А потом начался концерт местных творческих коллективов. Вполне приличный концерт. Артисты, в отличие от устроителей, искренне сочувствовали малюткам, оказавшимся в приюте и выступали от чистого сердца, выкладываясь полностью. Алексей с Людмилой уже собрались уходить, но тут объявили выступление какого-то знаменитого скрипача, который специально приехал на этот бал, прервав свои гастроли в Германии. Вышел молодой человек со скрипкой поклонился, оглядел зал, кивая знакомым, затем поднял смычок несколько секунд постоял, прикрыв глаза и, словно всматриваясь куда-то вглубь своей души, и вдруг зал разом наполнился звуками, будто играла не одна скрипка, а большой оркестр. Это было так потрясающе, что даже мэр и дама- президент замерли и почувствовали, как сжимается у них сердце от непонятно откуда взявшейся боли. А когда на большом экране появились кадры видеозаписи, сделанной в доме малютки, почти у всех на глазах заблестели слезы. Сколько продолжалось это волшебство никто не смог бы сказать, но когда скрипач опустил смычок и вновь поклонился залу, Страннику показалось, что прошло много лет и люди в зале совершенно не те, что были вот только что. Все враз изменилось. Они стали теми, кем были до своего восхождения наверх. Сначала они бросились благодарить скрипача и делали это с таким жаром, что тот растерялся и смутился, как мальчишка. Потом они атаковали мэра и что-то ему говорили и писали на бумажках. И вот мэр подошел к микрофону и сказал, что гости бала в течении трех банковских дней обязались перечислить на счет дома малютки почти полтора миллиона рублей и он сам лично проверит, чтобы все эти деньги были использованы только на нужды этого дома и его обитателей и при этом свирепо посмотрел на даму - президента, а та встретила его взгляд глазами полными слез и так энергично закивала головой, соглашаясь, что мэр помягчел и, уже лучезарно улыбаясь, поздравил всех с Рождеством и попрощался. Потянулись к выходу и гости. Алексей и Людмила вышли на улицу. Алексей тормознул такси, они сели в машину и когда водитель спросил обычное: “Куда едем?” Алексей сказал: “В Дом малютки” и тут же почувствовал, как его ладонь сжала рука Людмилы.
Смерть
Генералу опять, уже какую подряд ночь не спалось. Он понимал, что сделал все, что должен был сделать в отпущенные ему сверх положенного дни. И теперь он не боялся смерти, а скорее ждал ее, причем сам себе он объяснил, что ждет с тем же чувством, с каким, выполнившая трюк цирковая собачка, кусочек сахара. Все, что он должен был выполнить на том этапе, который называется жизнь - выполнено и теперь пришла пора следующего этапа, который называется смерть. Но это просто название. Никто не знает, что же на самом деле это такое - смерть. Генерал почему-то считал, что люди никогда и не узнают, как оно там, в другом мире. Это казалось ему логичным. Если человек доподлинно будет знать, что там есть некая другая, но все-таки жизнь, он будет вести себя здесь в материальном мире совершенно не так, как сейчас. Это все равно, что заглянуть в конец учебника и узнать ответ на трудную задачу, которую тебе нужно решить. Это уже будет не жизнь, а игра в поддавки. И если бы он, например, знал раньше то, что знает сейчас, то прожил бы, наверное, совсем по-другому свою жизнь. “А может быть, и нет”, - сказал он вслух.
“Вы звали?”, - приоткрыв дверь в палату, спросила молоденькая дежурная медсестра.
“Нет, спасибо, это я сам с собой разговаривал и, наверное, громко”, - вымученно улыбнулся он. - Простите, больше не буду”.
Дверь закрылась. Генерал с огромным трудом, стиснув зубами полотенце, чтобы не закричать от боли, встал с кровати сел на стул у окна, закурил и, глядя в темное небо, тихонько спросил: “Ну, где же ты?”
-Вы уверены, что это должно случиться сейчас? - раздался знакомый голос.
Генерал повернул голову. На табурете, стоявшем возле кровати ,сидел Странник и с грустью смотрел на Генерала.
; Я больше не могу, - сказал Генерал, - разрешите мне умереть человеком. Не хочу, дотягивать до такого состояния, когда уже ничего не соображаешь и не можешь сам шевелиться и тебе беспомощному с состраданием, но все равно с брезгливостью подсовывают под задницу больничное судно, а потом обтирают тебя мокрым полотенцем ... Не хочу... Насмотрелся здесь таких картин...
; Странник подошел вплотную к Генералу, положил ему руки на плечи, тихо сказал:
; - Вы зря корили себя. По другому вы не прожили бы жизнь, даже зная наперед ответы на все вопросы. Скоро вы многое узнаете и многое поймете. Я не прощаюсь, мы с вами еще встретимся.
; Генерал вдруг почувствовал, что впервые за последние годы ему стало легко и хорошо. Ушла куда-то изматывающая боль, захотелось вскочить со стула и побежать туда, в парк и вздохнуть полной грудью чистый, без больничных запахов, воздух.
; - Вы готовы? - донесся до него голос Странника.
; - Да, - быстро ответил он, боясь потерять это свое состояние восторга,
и в ту же секунду почувствовал, что видит себя откуда-то сверху. Это его развеселило, но в то же мгновенье он понял, что там внизу на стуле осталось сидеть его тело, а то, что вверху это, видимо и есть душа, то есть он сам, раз дано ему анализировать свое состояние и чувства. Тело наклонилось и с громким стуком упало на пол. Он метнулся вниз, чтобы поднять его, но понял, что теперь уже ничего не сможет предпринять, что он уже в другом мире. Он еще успел заметить, как в палату вбежала медсестра, пощупала пульс, вскрикнула: “Ой, мамочки!” и побежала звонить врачам. Дальнейшее его почему-то уже не очень интересовало. Он медленно подлетел к открытому окну и выскользнул на волю. “Надо бы посмотреть на жену”, - подумал он, но оказалось, что не все в его власти. Какая-то неведомая сила вихрем закружила его и потащила с огромной скоростью по просторному темному тоннелю навстречу чему-то горячему, яркому, похожему на солнце.