Над огненно–рыжим (да, да, рыжим - плевать на затасканность и «красивость»,
ведь был он именно таким и никаким другим!) осенним парком ветер сдувал к горизонту тонкие облака.
Мрачный багровый закат был слегка укрыт этой нежной шифоновой завесой.
Всадники медленным аллюром двигались в сторону озера.
Рука дамы в красной перчатке, державшая поводья, чуть дрожала.
На детских щеках ее горел слабый бархатный румянец.
Мария рассеянно слушала тихие слова своего кавалера,
не сводившего влюбленных глаз с ее пересохших от волнения губ,
чуть приоткрытых и словно пытающихся остановить этот поток ласкающих звуков.
Голова ее кружилась от пряно-сладкого волнения.
Внезапно она вскрикнула, уколовшись о шип пунцовой розы, которую держала в руке.
Он нежно вынул из ее детских пальчиков цветок и стал слизывать капельки крови,
выступившие на одном из них. ..
…Хотя…..она ведь в перчатках… Тогда лучше так:
«Он нежно вынул из ее детских пальчиков цветок, снял перчатку и стал слизывать капельки крови, выступившие ….»
… Нет, не то.. Может так?
«Он нежно вынул из ее детских пальчиков цветок ..»
Йодом ей его смазать ,что ли?!
....Мария, шелковистые каштановые волосы которой были распущены, опустошенная,
в изнеможении сидела у камина, вытянув немного отекшие усталые ноги
в мягких домашних башмачках.
Ее нежное лицо и раскрасневшиеся от жара пухлые щечки отблески огня превращали в напряженную, цвета терракоты маску.
Слезы текли ... Она их не замечала.
Никогда еще она не чувствовала себя такой покинутой, одинокой и несчастной.
Она ждала ребенка. Скрывать это становилось все труднее.
С ужасом смотрела Мария в огонь, языки которого, казалось, вот-вот коснутся ее ног и, слизнув, утащат за собой в бездну.
....Королева Мария, гордая и надменно спокойная, поднимается на эшафот.
Ее служанки помогают ей раздеться.
Они снимают тончайшую белую накидку и великолепное бархатное платье ...
«Ах...!» словно ветер пронесся по залу вздох трепета, восторженного удивления и ... ужаса.
Яркое пламя вспыхивает на эшафоте.
На Марии пунцовое платье и алые перчатки до локтей.
Гордая королева не позволит себе истекать кровью на глазах у всех.
Кровь сольется с огненным одеянием.
Мария опускается на колени, взмах топора, глухой стук ...скрежет ...кро….
...Он устало откидывается на спинку кресла, рассеянно перебирает в беспорядке разбросанные
на огромном письменном столе листы.
В пепельнице догорает забытая сигарета. Рядом портрет в тонкой черной рамке ...
На портрете Она, задорно улыбающаяся, с цветком фиолетового ириса в руках.