Лето удалось. Дни пролетали незаметно. У нас постоянно гостил кто-нибудь из городских знакомых. Чаще других наведывались моя вторая бабуля и оба дедушки, приезжал Игорь Анатольевич с какой — нибудь очередной дамой сердца, папины коллеги и партнёры по фирме, разные дальние и близкие родственники и друзья. Однажды меня навестил даже внук Ольги Александровны Вяземской, он привёз мне от неё в подарок Смирдинское издание Пушкина, чем просто привёл в восторг бабушку Риту. Она ведь не просто филолог по диплому, а настоящая фанатка Пушкина. Но вернёмся к внуку. Этот представитель науки о космосе на удивление быстро нашёл общий язык со всей нашей компанией. А уж с папой они просто заговорили друг друга. Мои новые друзья приняли меня целиком и полностью. Полюбили здесь и Лёху. Мне не задавали лишних вопросов, хотя, я думаю, ребята догадывались, что я не всё о себе рассказываю. Часто я ловила на себе изучающие взгляды Георгия и Ольги. Эти двое казались мне опытнее и наблюдательнее других. Но и они не спрашивали меня ни о чём таком, чего мне не хотелось бы рассказывать.
Этим летом во мне самой произошли какие-то невероятные изменения. Во – первых, я принимала все лекарства, прописанные Константином, по данной им же схеме, и, во—вторых, выполняла целый комплекс разработанных им упражнений. Моё самочувствие день ото дня становилось всё лучше. Я стала увереннее, раскованнее, научилась общаться с почти незнакомыми людьми, невольно вызывая у них симпатию. Может, это произошло потому, что, лёжа в больнице, я научилась слушать и, главное, слышать других людей. Каникулы в Кольцовке, наконец-то, развеяли мои сомнения в моей женской привлекательности. Ребята из нашей компании ухаживали за мной напропалую. Даже Георгий, который был неравнодушен, как я сама для себя определила, к Ольге, и тот оказывал мне знаки внимания. Близнецы засыпали меня полевыми цветами, букетами жасмина и пионов. Сначала они закормили меня клубникой, а в июле красной и чёрной смородиной, кусты которой в изобилии росли в саду на их участке. А уж что касается Лёхи, то со стороны можно было подумать, что он меня усыновил. Вероника называла его моей родной матерью. Парни беззлобно подтрунивали над ним. Но Лёха, казалось, их шуток не замечал и всем своим видом показывал, что он для меня самый родной человек из всей нашей компании. В общем, я просто купалась в мужском внимании, и мне очень нравилось чувствовать себя предметом всеобщего восхищения и поклонения. Конечно, я понимала, что это внимание друзей, лёгкий флирт, молодой интерес к новой знакомой, поэтому я не загордилась, не задирала нос перед другими девочками, но всё это было так приятно и ново. Как сказала бабушка Рита: « Наконец-то, в нашем пацанёнке проснулась женщина!»
Но где-то в середине июля произошёл один не очень приятный случай, который неожиданно сделал меня кумиром молодёжи всего дачного посёлка. А всему виной стала видеокамера Влада. Но обо всё по порядку.
Наши дни были наполнены общением и разными интересными забавами и затеями. Мы уже перезнакомились с другими молодыми людьми, жившими в посёлке постоянно и приехавшими на отдых, как и мы. Многие из них были нам симпатичны, другие даже интересны, кое-кто не привлекал нашего внимания, а кто-то откровенно не нравился. Но со всеми были установлены ровные, если не сказать дружественные, отношения. Мы здоровались, иногда вместе играли в пляжный волейбол, укрепивший мою местную известность; многие любили слушать, как Георгий, Ольга и Вероника пели. Между молодёжными компаниями не устраивалось никаких разборок: среди нас не было зелёных подростков, коротавших лето набегами на чужие сады, не было молодых людей, откровенно обременённых какими-то вредными привычками или чрезмерно агрессивно настроенных. Посёлок был тихим, иногда даже сонным. Даже на выходных, когда, здесь собиралось довольно много дачников из Москвы, не происходило никаких эксцессов. Как говорила бабушка Рита, цитируя какой-то старый фильм: « У нас здесь ничего не бывает, даже мигреней. Одна скука.» Ну, насчёт скуки она, конечно же, погорячилась. Мы – то себе занятия находили и совсем не скучали.
Случай, о котором я хочу рассказать, произошёл за несколько недель до нашего матча по пляжному волейболу за звание чемпиона посёлка. Как было принято, с утра мы встретились на пляже. В этот день нам было разрешено взять катер отца Георгия. Катерок был небольшой, но с мотором, а сам Георгий прекрасно с ним управлялся. Вот мы и решили посвятить день катанию по водохранилищу на этом чудесном катере. Честно признаться, грести вёслами всем уже порядком надоело, если ещё и учесть, что гребли, как правило, одни и те же. Поездку на катере все встретили с восторгом. День пролетел незаметно, Воодушевлённые этой, почти морской, прогулкой, мы были настроены радостно и возбуждённо. Расставаться не хотелось. Было где-то семь часов вечера, когда кому-то в голову пришла прекрасная идея: продолжить банкет. И мы решили пройти на другой конец посёлка в местное кафе, которое совмещало в себе ресторан и танцпол. Здесь три раза в неделю устраивались дискотеки. В баре можно было купить незамысловатую закуску, а уж выпивки было выше крыши. Нас не интересовало ни то, ни другое. Мы хотели потанцевать и пообщаться. Влад, как всегда, не расставался с камерой, он снимал наш славный «морской круиз». После просмотра все пришли к выводу, что получился замечательный фильм под названием «Наташа и немножко мы в морском круизе». Немного поупражнявшись в остроумии по этому поводу, мы единогласно пришли к мнению: ничего личного, просто Наташа из нас всех самая фотогеничная. И действиительно, Наташа не зря была почти профессиональной актрисой, у неё был опыт работы с камерой, она нисколько не боялась наведённого на неё объектива, была всё время мила и естественна. Съёмку мы продолжили и на дискотеке. В зале было огромное количество народа. Но, казалось, что никому ни до кого нет дела. Все резвились в своих компаниях. Вскоре, как это обычно бывает, парни наши сломались: кто-то захотел освежиться, кого-то потянуло на перекур, кто-то решил испить холодной водицы. Влад передал своё сокровище Наташе – она единственная из нас умела обращаться с камерой. Сказав, что через несколько минут вернутся, наши парни растворились в сумраке летнего вечера. И стоило им только от нас отойти, как через мгновение, как будто только этого и ждали, к нам просто прицепились какие-то ребята. Они были явно подшофе и казались нам незнакомыми. Сначала они выразили желание с нами познакомиться. Но, услышав отказ, к которому они явно были не готовы, эти горе - ловеласы прямо-таки озверели. Они стали нас оскорблять, при чём в выражениях не стеснялись. Музыка гремела, поэтому никто из присутствующих особого внимания на то, что назревает конфликт, не обратил. Эти юнцы, почувствовав, что никто не спешит нам на помощь, обнаглели вконец. Один грубо схватил за талию Веронику. Она влепила ему звонкую пощёчину.
- Ах, ты ,сучка московская, строит из себя недотрогу, а на самой пробы ставить негде, - заорал этот подонок.- Видел я, как ты тут перед московскими хлыщами задницей вертела!
Он прямо-таки брызгал слюной в своём «благородном» гневе. Его товарищи дружно ржали, всем своим видом и недвусмысленными выражениями поощряя его к дальнейшим действиям.
Он размахнулся и ударил Веронику. Это привлекло внимание нашего ближайшего окружения. От такого неожиданного хамства все просто застыли на местах. Только по-прежнему гремела музыка. Воодушевлённые всеобщей растерян-ностью, подонки перешли в наступление. Один из них толкнул Наташу, вырвал у неё из рук камеру, и вся группа медленно направилась к выходу. Толкаясь, они расчищали дорогу. Многие не видели инцидента, и просто расступались, видимо, считая, что их задели нечаянно. Наших парней не было видно. Вот так всегда! Когда они нужны, они заняты другими, более важными делами. Внезапно музыка стихла. И в наступившей тишине все услышали сдавленные рыдания Веры и Наташи. Ольга гневно крикнула: « Неужели в этом зале нет ни одного мужика? Остановите же этих подонков! Они преступники!» Парни прибавили ходу. А я вдруг, сама не ожидая от себя такой прыти, с дикими криками, как на тренировке, бросилась за уходящими хулиганами. Я сделала несколько опорных прыжков с переворотом в воздухе и после самого последнего и высокого прыжка, оказалась верхом на парне, державшим камеру Влада. С криком «Держи вора, а то уйдёт!» я вцепилась в его густую нечёсаную шевелюру и укусила за ухо. Бандит взвыл. Это вывело из ступора ребят, находившихся в зале – нахалов скрутили. Тут подоспели и наши ребята, и, как всегда, всё проспавшая милиция. Вечер мы провели в отделении, где мы написали заявление на хулиганов. Перед этим нас допрашивали столь долго и с таким пристрастием, как будто это мы устроили драку и спёрли чужую камеру.
Особенно доблестных стражей порядка интересовало, кто я такая и где обучалась таким боевым приёмчикам. Я от души похохотала над этими расспросами, а Георгий объяснил, что я «известная» гимнастка и мастер спорта. Потом появились мой папа и отец Георгия. Они предъявили дежурному свои удостоверения. Один – известный адвокат, а другой полковник госбезопасности. И нас тут же отпустили, даже принесли извинения за причинённые неудобства. А меня моему отцу расхваливали так, будто я была новоявленной Жанной Д*Арк. Вообще - то, это несправедливо, что больше поверили каким-то, пусть и важным, бумагам, чем нам, людям, которые ни в чём не были виноваты.
Какое-то время все шли молча, обдумывая и вспоминая произошедшую с нами неприятность. Первым нарушил молчание мой папа:
- Ребята, я очень прошу вас всех зайти ненадолго к нам на дачу. Ирина, ты понимаешь, что мы с тобой, возможно, с самого начала выбрали не совсем правильную политику. Поэтому мы должны расставить все точки над и. Вы не возражаете, если Георгий сейчас зайдёт к нам, - обратился он к отцу Георгия. Тот в знак согласия кивнул головой. – Если нет возражений, то прошу всех к нам.
Все, явно заинтригованные, отправились к нам. Потом ребята признались мне, что думали, что мой папа будет распекать их за то, что они оставили девочек и подвергли их опасности, тем более что его собственная дочь, как — никак, самая младшая в этой компании. Но то, что они услышали, повергло их в шок.
- Ребята, мы с Ириной должны попросить у вас прощения, - начал папа, когда все расселись за огромным столом в гостиной.
- Ничего себе, варианты! - удивился Влад.- Это мы думали просить прощения, что так легкомысленно оставили девчонок одних.
- Да вы же отсутствовали только пять минут, - ободряюще сказала Вероника.
- Дело не в этом,- продолжил папа.- Если бы я с самого начала не утаил от вас всю правду, может быть, и вы стали вести себя более серьёзно и внимательно. Хотя, от происшествия, подобного сегодняшнему, не застрахован ни один человек. Итак, вернёмся к теме нашего разговора: Ирина, действительно, долгое время занималась спортивной гимнастикой, и она самый настоящий мастер спорта.
- Да кто бы сомневался после её сегодняшнего полёта ниндзя!- восхищённо произнёс Олег.
- Мальчики и девочки! Эмоции потом. Слушаем Андрея Александровича,- это Ольга всех призвала к порядку. А папа продолжил свою речь.
- В этом году у моей дочери нашли серьёзное заболевание, и её запретили заниматься спортом.
- А что у Иры болит? - тревожно спросил Саша.
- У Иры болит сердце. У неё порок сердца, не подлежащий операции. Ей нельзя волноваться, много загорать, бегать, прыгать, много читать, часто смотреть телевизор, волноваться, заниматься любимым спортом и многое другое.
- Ирка, а как же ты бросилась нас с Наташкой спасать? А что если бы тебе плохо стало? Ты с ума сошла! Ирка, как же я тебя люблю! – сквозь слёзы твердила Вероника.
- Ирина, да ты у нас герой!- с уважением пожав мне руку, сказал отец Георгия. – Только отныне, тебя будут охранять и беречь от всяких, даже самых маленьких неприятностей.
- Кто? Неужели агенты ФСБ?- спросила я с наигранным ужасом.
- Ну, если ты после такой передряги не потеряла чувства юмора, болезни тебя не сломить,- усмехнулся полковник. – Беречь тебя будут твои друзья. Они поняли, что ты у нас, несмотря на свой бойцовский характер, девушка хрупкая. Отныне они будут обращаться с тобой, как с дорогой китайской вазой.
- Почему именно – с китайской?- спросила я, как будто это было самое главное в нашем разговоре.
- Потому что она очень древняя, ценная и хрупкая.
- Ну, вот за древнюю, особое спасибо.
- Пожалуйста,- закончил свою речь полковник. – Всем всё понятно. Что непонятно – додумаете дома. Пора всем спать. Уже два часа ночи.
На прощание полковник пожал руку моему отцу и ободряюще похлопал по плечу.
- У вас чудесная дочь. Свою недотёпу я обожаю, а вашей – можно гордиться. Спокойной ночи. И ещё, запишите мои координаты. Если в Москве вам понадобится моя помощь, приложу все усилия.
- Спасибо, полковник. И вам спокойной ночи.
Так закончился этот длинный и необычный день. А лето в Кольцовке продолжалось.