ПЕТР КАТЕРИНИЧЕВ
ЖИЛОЕ И ПУМЫ.
«Пумы – это дикие и с большими ушами. Они прислушиваются и приглядываются. О, горе нам!» Из сказания индейцев Румазонии.
Жил был червяк. Пока не помер
(Владлен Живобрюхин. Из неопубликованного.)
Жил был писатель Остмоухов. Первую половину жизни он писал роман. Вторую половину жизни он читал роман. Третью половину жизни он гордился романом . Потом умер. Роман не сохранился.
Жил был критик Наседкин. Критику не нравилась его фамилия, и он поменял ее на Нансенс. Парткому не нравилась фамилия Нансенс, и критика не печатали. Оттого первую и вторую половины жизни он прожил в безвестности. А умер только потом.
Жил был гуманист Комко. За всю жизнь и мухи не обидел. А они его обижали, ой как обижали! Так и умер обиженным.
Жил был коллаборационист Коловратов. Его никто не любил, даже коллаборационисты. Так и умер.
Жил был капитан Впрягалло. Всю жизнь он стоял на мостике и боролся с волной. А волна шла себе мимо. Так и прошла.
Жил был юморист Смехотворов. А как пришла пора помирать - стало не до смеха!
Жил был юноша Впендюрин. Всю жизнь он мечтал – кому бы. Юность прошла. А с нею и лицо, и душа, и мысли.
Жил был медбрат. И была у него медсестра. Так и прожили без свадьбы до смерти. Грех то какой!
Жил был Гоша. Гоша был хороший. Но тоже умер.
Жил был гусар Куролесов. Но все путали с гусаром Залихватовым. Из-за усов. Так и не разобрались.
Жил был царь Юлий. Чуть смута – ну всем головы рубить. А потом - иссякло государственное творчество, исчезла политическая воля, забуксовали реформы. Народ расстроился и - сверг царя. И поделом.
Жил был жрец Кумара Мудрый. Ведал о многом. Но никому ничего не сказал. Оттого ничего про него и неведомо.
Жил был купец Скарабеев. Жил – не тужил, пил – не закусывал и девок портил. Ему завидовали. И сейчас завидуют. А в бывшем купеческом доме – райком.
Жил был завоеватель Мельхиор Гордый. Много чего завоевывал, пока не завоевал. Молва приписывает ему изобретение мельхиора. Хотя – может и врут люди.
Жил был Павка Корчагин. Ох и корчило его, пока не помер!
Жил был жадина Кускодавов. Про него говорили: «За кусок удавится!» Так и вышло.
Жил был фашист Гитлерюгентс. Сызмальства не любил мыться и орал «Хайль!». Народ обходил его стороной. Прибили по тихому: за что, почему – неизвестно.
Жил был негр Залупако. Учился студентом. Так и не доучился. Тоже прибили. Говорят, фашисты. Но мало ли чего болтают.
Жила была корова Глафира. Но все обзывали ее коровой Лукерьей. И было Глафире оттого очень досадно. Так и померла с досады.
Жил был меньшевик Матвей Дукака, из портных. Больше всего он любил маевки. Намается, бывало, подглядывая за девками на пруду. Так и охальничал, пока не разметали вихри революции!
Жил был ритор Познанский. И на вопрос, что лучше, переспать или недопить, отвечал всегда уклончиво: «Слава КПСС!».
Жил был идейный борец Антифадов. Больше всего он любил носить знамя. Но знамя ему не доверяли: подозревали в сионизме.
Жил был бобыль Сдушко. Он тоже занимался м – ночью, под одеялом. А про баб говорил: «Все бабы – дугы». Картавый был.
Жил был батюшка. Была у него матушка, дедушка, бабушка, и пушка. Пушку отобрали органы, а самого – в острог! И поделом: не мути народ!
Жил был музыкант Камнеухов. Разительно играл на флейте, тромбоне и другую музыку. Музыка носилась в слоях эфира, пока не иссякла.
Жил был поэт Килькин; пописывал поэмы под псевдонимом Севафраст Свершилин. Имя Севафраст народ грубо перевирал, поэм не читал. А поэт провидчески говаривал: «Они еще меня помянут!» Как в воду глядел. На поминках и помянули.
Жил был гражданин Баклухо-Баклай. С детства хотел стать путешественником. А ему говорили: «Как можно, когда ты есть натуральное быдло?» Баклухо-Баклай не спорил, так и остался дослуживать в департаменте. А мог бы и воспарить!
Жил был Бонапарт Кошкосраки. Работал в ресторане «Ватерлоо» половым. В иные времена - ему бы генералом, а ныне: тому – кулебяки снеси, тому – селедочки. Кошкосраки ворчал: «На чай не дают, а в морду – запросто». И вздыхал: «Обмельчал народ».
Жил был анархо-синдикалист Свергнев. Крепко за народ обижался и состарадал. Но материально было туго, да и в рыло получал за длинные патлы. А с годами облысел, оскотинился и переметнулся в сатрапы. Теперь сам в рыло кого хошь.
Жил был паталогоанатом Пипетухин. Работал во внутренних органах. И когда писал заключение, от себя непременно добавлял: «А печень то у покойного была… того». А тут встретил генерала, посмотрел наметанным глазом, возьми и брякни: «А печень то у вас, товарищ генерал… того». Уволили Пипетухина: не дерзи. А генерал - помер.
Жил был костоправ Микола Гусь. Кому позвонок вправит, а девкам – чего другое. Обвинили в растлении и посадили. Теперь и ему вправляют, приговаривая: «Хорош Гусь!»
Жил был электрик Ростислав Затухаев. Работал в РАО ЕЭС «Электрошок». Расформировали ЕЭС, но Затухаев не расстроился, а только похихикивал: «Я тут всех еще выведу на свет божий!». Зря обнадеживал: помер отчего-то. Бывший паталогоанатом Пипетухин дал заключение: «А печень то у покойного была… того». И Пипетухина снова взяли на должность.
Жил был опер Калистрат Особистов. Всю жизнь плел интриги, выявлял сети и вынашивал планы. А тут напился, прочел книжку, запутался в мыслях и – пулю в лоб. Бывает.
Жил был звезда Авраам Икаров. Тусовался в гламурах, омарах и сортирах, пока не прорисовался в клубе «Дабл Добл». Глянул, а там – вааще звездец! Так и свергся.
Жил был мент Моисей Омонов. Гонял либералов и демократов, пока не прозрел. Уволился из органов и стал натурально демократом. Да поздно: печень то у Омонова уже была … того.
Жил был гинеколог Авдей Глубоко. Бывало, придет с работы, руки по локоть заголит и скажет: «Любовь – это бездна». Философ был.