ГЛАВА ВОСЬМАЯ. САЯНА
В палате появилась еще одна обитательница – миниатюрная буряточка Саяна. Ходила она с палочкой, возраста была неопределенного, казалась то дряхлой старушкой, то – молодой, и мы с Валентиной очень удивились, узнав, что она наша ровесница.
Я уже тогда не скрывала, что хожу в церковную лавку за святой водой и газетами «Православное Слово», которые, прочитав, возвращаю.
Саяна начала разговор первой:
- Лежала тут одна, православная, сказала, что наша вера неправильная, всяко ругала буддизм.
Я растерялась, но ответила мирно:
- Я тоже думаю, что наша вера самая истинная, но ругать вашу веру не буду, если нужно – Вам Господь Сам все откроет в свое время. Я люблю православие.
- А чего ж ваш Христос терпит, что людей убивают, войны всякие?!
- Это злоба людская войны делает и убийства, а Христос мучается с каждым убиваемым, укрепляет его, и душу его примет к Себе, если человек этого хочет.
- Ну, не знаю, не знаю… - скрипучий голос Саяны помягчел, она замолчала наконец. А я обнаружила в себе мелкую дрожь, которая бывает при таких вот внезапных нападениях. Уж сколько подобного было, а все равно застают врасплох.
К Саяне пришли удивительно красивые дочери, совершенно на нее не похожие. Оказалось, что муж Саяны – татарин, и смесь бурятской и татарской крови породила такую дивную восточную красоту. Девочки много раз наведывались к матери в больнице, и подолгу вполголоса осуждали и обсуждали кого-то. То хозяйку квартиры, у которой жили девочки, то односельчанок. Я изо всех сил старалась не вникать в то, о чем ведут речь гудящие на одной волне голоса, уходила из палаты. Маришка и Валентина, напротив, с интересом вслушивались в долгие разговоры.
Со временем создалось особое пространство, круг, включающий в себя всех в палате, кроме меня. Я сопротивлялась обволакивающему влиянию, которое шло от кровати Саяны. Пространство это взрывала Рита, я просто физически чувствовала приток свежего воздуха. Кстати, на ней, я в первый день заметила, был крестик, и я тихо обрадовалась – наша.
С Саяной мы еще разговаривали пару раз, подолгу, довольно мирно, говорили о том, что хорошего в буддизме. Там и милосердие, и доброта, и сострадание, и пожелание благополучия другим. Но нет самого главного – Христа. Для Саяны это драгоценнейшее для нас Имя было пустым звуком.
Валентина присутствовала при одном из таких разговоров, слушала отстраненно, но очень внимательно.
Я стала избегать разговоров на религиозные темы после одного случая. Речь шла о святых, о том, как православные выживали в сталинских и гитлеровских лагерях. Души их не ломались, они молились за всех и вокруг них люди менялись в лучшую сторону. И вдруг Саяна гордо заявила:
- Один лама был в таком лагере, к нему все начальство ходило за советами, поклонялось ему. Ему дали особую палату, лучшую еду, подарки ему несли, он лучше всех в лагере жил! И у нас тоже есть нетленный труп ламы, он святой.
И я поняла, что невозможно объяснить «пользу» от наших святых, кровью которых полита российская земля, которых убивали все – и коммунисты, и фашисты, а они молились за их души…
Ничего я не смогу доказать, она меня не поймет, да и не в ней дело. Я болела за душу Валентины, которая напряженно вслушивалась в наши «битвы духа». Но без помощи Божией тут ничего не сделать. И я на другой же день принесла из лавки тройную иконку Христа, Богородицы и Святителя Николая, и прикрепила на стену скотчем над своей кроватью. Лики оказались на уровне глаз Саяны, и на следующий день она перебросила подушку к противоположной спинке кровати, теперь я видела только ее черную макушку. Все разговоры мои с нею прекратились.
Зато вдруг «прорвало» Валентину. Я с похолодевшей душой услышала ее рассказ Саяне о том, что ее родная тетка – шаманка, и, когда проводит свои обряды, Валентина ей активно помогает…
Вот оно что! А я гадаю, откуда такое противодействие православию… Но душа ее тянется к истинному Свету. Но выберется ли из ямы? Помоги, Господи…
Саяна в демонском шаманизме – с головой, и дело не в национальности. В православии есть немало уверовавших людей любой крови, и евреев, и бурят. В монастыре я видела буряточку-монашку, батюшка привез календарь, где есть православные митрополиты японцы, негры… В жилах моего крещеного мужа течет кровь русская, бурятская, украинская, в моей родословной, кроме русских, есть мордва, башкиры…
Дело не в крови, а в том, какая религия спасает душу от тьмы. Я верую, что православная. О спасении инославных еще святитель Феофан Затворник писал: «Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надо предоставить Божию милосердию. Они не пасынки и не падчерицы Богу, потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих бездна!».
Господь не насилует души, только зовет к Себе. И нам нужно учиться сдерживать себя, не навязываться, а только молиться. Но сердце кровью обливается, когда видишь, как доверчивые бабочки летят на огонь…
Вот и Маришка все вертелась вокруг кровати Саяны, и неизвестно, сблизились бы они, как дело ускорилось.