Вечером перед поездкой в свою основную часть, которая по словам лейтенанта Наума, располагалась к северу от столицы Горе-Горья, Лютого, весь взвод Кройкса был погружен в молчание. Вечерние ползучие тени стали надвигаться со всех сторон, страхи стали расти вместе с ними. Командир, как назло, где-то задерживался. Ребята скопились в своей большой палатке и молчали, прощаясь с миром каждый в своей душе.
Захар, усталый от тяжелого дня, прервал молчание:
- Крис, че ты, нос повесил? Боишься, что ли?
- Отстань, ради Бога, - отмахнулся от товарища Кройкс, сидящий на свое койке, за маленькой книжечкой «Инструкцией по применению автомата UU-11». Он отвлекался за чтением, успокаивался, иногда даже не вдаваясь в смысл текста.
- Помирать, так с музыкой! – Захар достал свою реликвию – гитару и начал петь какую-то самодельную песню, посвященную Добринке и его переживаниям в разлуке с нею. Стало еще грустнее, чем раньше. Если даже толстолобый Захар отдался горести, значит, дело – табак.
- Знаешь, а я так хотел, чтобы у меня был мальчонка. Маленький такой, смешной… Значит, не сбудется, - присевший рядом с Кройксом, широкоплечий парень обтер лицо своими широкими грубыми ладонями, - Думал, что отправлюсь на работу к этому уроду, поднакоплю денег, женюсь, буду работать на стройке бараков… Жадность фраера сгубила.
- Не стоит сейчас об этом. Не вини себя, в конце концов, теперь уже поздно плакать по этому поводу. Даст Бог и еще свидишься с твоей любимой. А теперь, ребята, пока нашего командира нет, я хочу сказать вам кое-что, - Кройкс с уверенностью обратился к поникшим парням.
Курсанты оживились и даже не догадывались, о чем будет говорить Кройкс.
- Я, как и вы, не знал, что на пути в распределилище наш ждет самый натуральный обман. Мы шли на заработки, или же по личным целям, как я, но нас, как овец, загнали по вагонам и отправили в этот край. Не знаю, как поступать здесь по совести. Как убивать мирных людей, как не попасться самому под пулю. Я ни с чем подобным не встречался в своей жизни. Но то, чем я могу вам помочь – это моя вера. Если вы хотите, я могу прочитать вам молитву, которая спасет.
Молодые парни, которые еще вчера беззаботно резвились на полях и побережьях страны, еще день назад приводили друг друга в чувство, сейчас были полностью готовы воспринять то, о чем им хотел поведать Кройкс.
- Что ж ты раньше не сказал!
- А я знал, что он что-то притаил…
- Я же хотел тебя спросить о твоей вере, так ты молчишь!
- Говори же, Кройкс! Скажи, может быть, это правда! – звучало со всех сторон от испуганных маской смерти мальчишек.
- Раньше я не мог. По многим причинам. Запишите молитву, кто знает грамоту, и спрячьте ее в гильзе, - брелоки висели на шее каждого будущего солдата, там внутри была краткая информация о призывнике: фамилия, имя, отечество, возраст, год призыва, адрес. Отныне на другой стороне листа у многих из ребят взвода возникла неуставная запись «молитвы, которая спасет».
- Кто умеет читать? А писать? – читающих оказалось много, а вот пишущих – единицы.
Для них Кройкс прочитал молитву медленно и четко, в это же время записывая ее на маленький листочек бумаги слова своему другу Захару:
«Отче наш, Сущий на Небесах!
Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и Сила и Слава вовеки. Аминь».
Парень дописал эти бессмертные строки смертным людям. И задумался. Ребята, получив защиту, тоже замолкли. Но лица их тихо сияли внутренним светом, страх притаился и стал поджидать до следующего раза, когда Кройкса не будет рядом.
- Когда будет страшно, перед боем читайте ее. Молитесь, запоминайте наизусть. И если придет беда, повторяйте ее снова и снова, и муки ваши будут облегчены. Да поможет вам Бог!
- Главное, в плен не попасть… Больше ни о чем молиться не буду, - сказал Захар и вздохнув, понимающе улыбнулся Кройксу.
- Все происходит по воле Бога. Если боишься плена, можешь туда и попасть. Не бойся ничего, кроме кары Господней за свои грехи, - ответил Кройкс, который словно только что вновь обрел самообладание за эти недели. Его глаза засияли темно-синей глубиной. Многие ребята даже боялись его красоты.
- А где командир? – спросил кто-то из лежащих на койке.
- Его больше нет с нами. Убит на перевале… в перестрелке с боевиками, - ответил помрачневший Ски, который не хотел говорить этого ребятам до самого последнего часа, дабы совсем не уронить их дух.
Молчаливые парни потухли, но уже совсем по-другому. С одной стороны, в их сердцах забурлила ненависть и желание отомстить. За их любимого командира Наума. Этого и боялся Кройкс. Но с другой стороны – у каждого из них появилась тайная надежда, которая умещалась в маленьком листочке, помещенном в личную гильзу.
- Нам бы выйти живыми из этой войны. Победить в ней не могли ни наши прадеды, ни отцы. Нам же нужно выжить. Нам нужно выжить. С честью. Думаю, что этого бы хотел наш командир. Почтим его память молчанием, - сказал Кройкс.
После этого сообщения все стали взрослее на одну человеческую жизнь. На жизнь лейтенанта Наума, который так больше никогда не хлопнет по плечу, не поддержит в трудную минуту своей шуткой, не погоняет по горам и долам, чтобы вышибить из тебя литр пота, не расскажет больше про своего сослуживца легендарного солдата Караха и никогда больше не вспомнит о его красавице-сестре...
А еще он не сделает еще очень – очень много, что мог бы сделать в своей личной и общественной жизни.
Но в душах тех, кто когда-либо знал его, навсегда остались его слова и его глаза.
А это не так мало.