Круглая комната с белыми стенами. Архитектору и строительной братии удалось невозможное – настолько безупречный круг стен сделал бы честь великому да Винчи. А сами стены… чистая звенящая ледяная пустота, сверкающее небесное серебро, первый снег, раскалённая ртуть… что там вангоговская охра.
И картины, много картин… о коих нечего сказать, ибо картина может существовать лишь в ипостаси «прекрасная» либо не существовать вообще.
Возле стены – усилитель для электрической гитары. Дорогой, изящный образчик любовного союза винтажа и хайтека. Обтянутый неброской серебристой тканью, с солидной панелью регуляторов на крышке, он хранит спокойное молчание. Будто вышколенный слуга, усилитель ждёт приказа господина. Ждёт касания выключателя.
Сбоку от усилителя в массивной чёрной стойке вальяжно расположилась гитара. Она неокрашена, и есть в этом что-то трогательно стыдливое и одновременно тёплое. Кажется, она дышит. Матово отблёскивают струны. Только тронь…
Ещё в комнате стоит изумительной красоты стул с высокой вычурной спинкой. Стул массивен и строг, стоит… нет – возвышается основательно и неколебимо. Перед стулом –профессиональный микрофон.
Сижу на стуле посередине круглой идеальной комнаты. Сижу… и ничего не делаю.