* * *
День без крошки во рту, и в кармане шаром покати,
Я шатался по городу, бесами сбитый с пути.
Дефицит побратимов, готовых примчаться на вызов,
Холод тело грызет, под ногами хрустит бурелом,
И недобрые люди предместья с мешками сюрпризов
Стерегут свои жертвы упорно за каждым углом.
Даже с пьяной шпаной я сегодня искал примиренья,
Но вчерашних обид бушевали во мне привиденья,
Прутья клетки грудной методично расшатывал тигр,
Из глухого окна по ошибке кричала сирена...
Надоело быть пешкой чужих политических игр,
Только сердце привыкло к цепям добровольного плена.
С трех сторон обступая, душил меня каменный лес,
Опрокинув на голову бочку дырявых небес.
В небесах полыхали вкрапленья таинственных знаков,
Сном, вином и любовью взаймы искушал меня змей,
Да царапали сердце кряхтенье и кашель бараков,
Вспоминающих праздники коротко стриженных дней.
Мне хотелось обшарить мышиные норы вселенной,
Или вместе с ахейцами плыть за прекрасной Еленой...
Обращаясь с мольбой к самодержцу небесных палат,
Жгу сейчас малодушно, осенним облив керосином,
Что любил, ненавидя, и в чем был кругом виноват:
Расстели самобранную жизнь перед сукиным сыном!
Только вдруг оказалось: я потной стеной окружен
Незаконных детей, молодых и покинутых жен...
Городское пространство взбугрилось шагреневой кожей:
Чем сильней себя любишь, теснее родной материк...
На Спартаковский мост выхожу становиться моложе,
Но мешают пройти баррикады из каменных книг.
1990