Наверное, нет таких христиан, кто бы не был знаком с Никейским символом веры. По этому вероучительному тексту можно отличить христианские деноминации от псевдо-христианских. Его признают, как православные и католики, так и протестанты различных мастей. И всё ничего, если бы один из пунктов символа веры не противоречил существованию деноминаций как таковых, а именно: «верую в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь». Как можно говорить о единстве и соборности, при такой раздробленности церквей? А самое главное, неужели пророчество Христа: «Создам Церковь Свою и врата ада не одолеют её…» не осуществились? А если осуществились, то где та соборная Церковь, которую можно назвать столпом и утверждением истины?
В богословском аспекте слово «соборность» имеет существенное отличие от его светского эквивалента – коллектив, или коллективизм. Русское слово соборность идентично греческому кафоликос (греч. кафоликос «всеобщий», от каф «по» и олос «целый») в христианском богословии — одно из существенных свойств Церкви Христовой, понимаемое как её пространственная, временна;я и качественная универсальность. Кафолическая означает «по всему целому», то есть во всей полноте, целостности. Эта целостноть, полнота качественная, а не количественная. Вселенская, обозначена другим словом (греч.ойкумена — «заселённая земля, Вселенная»). Термин кафолическая может прилагаться как ко всей Церкви, так и к её частям. В последнем случае имеется ввиду, что каждая часть Церкви обладает той же полнотой, что и вся Церковь. В отличии от понятия Вселенская, которая подразумевает именно «количественную» характеристику всей Церкви и не относится к каждой её части. Что касается коллектива…, член коллектива представляет собой винтик в едином механизме, или скорее пешку на шахматной доске. Соборность же в своём единстве сохраняет индивидуальность и уникальность, каждого её члена и поэтому чаще представляется в органических категориях. Церковь не организация, а организм. Христос сказал: "Я Лоза, а вы ветви", "Вы тело Христово, а порознь члены"- эти сравнения, предполагают, некую целостность, завершённость, искупленного творения Божия. Церковь, как и человеческий организм, имеет единство. Ухо, рот, глаз и каждый из пальцев, единственны, уникальны и незаменимы, но каждый из них, ещё не человек. Так и в Церкви, каждый из членов, чем более является собой и выполняет, только свою функцию, тем более служит - тому самому таинственному организму, которое есть Тело Христово. В этом смысле спасение вне Церкви не возможно. Быть вне Церкви, значит быть вне Христа, не на лозе, вне тела. Иными словами, перефразируя старый партийный лозунг: Я говорю Церковь, подразумеваю Христос, я говорю Христос, подразумеваю Церковь.
Теперь спустимся с небес на землю и зададим вопрос, можно ли поставить такой же знак равенства между Христом и моей поместной церковью? Спасёт ли меня то, что я официально значусь в её списках? Понимая, что среди пшеницы возможны плевелы, такого сравнения мы сделать не можем. Давайте поразмышляем. Единство древней Вселенской Церкви потряс раскол 1054 года. Образно скажем, одним росчерком пера, константинопольский патриарх отлучает от церкви папу римского и как следствие его паству, а папа римский не оставаясь в долгу, отлучает восточного патриарха. Что это, самоликвидация? Абсурд,… Конечно же нет. Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Если мне не изменяет память, на то время существовало, как минимум семь епархий. Отпадает только одна римская епархия от Церкви, за самовольное включения в символ веры, папой римским, фелеокве. Однако встаёт вопрос, в чём виноват некий римский крестьянин, который вообще не разбирается в тонкостях богословия, но он искренно верит в Христа и молится, неужели после 1054 года она перестал быть христианином (членом Вселенской церкви), лишь потому, что папа и патриарх меж собой не поладили. Что скажет ему Господь, если он предстал перед ним в 1055 году, извини друг, но тебя год назад, заочно отлучили и ты уже не мой? Тут начинаем понимать, что границы Церкви Христовой могут выходить далеко за рамки границ обозначенных земными церквями.
Поместные, земные церкви, сложно назвать телом Христа в полном смысле этого слова, скорее это поле, где наряду с пшеницей, произрастают и плевелы. Ап. Иоанн, в Откровении, описал 7 типов церквей, в каждой нашёл изъян, но и в каждой достоинства. Число семь не случайно, это спектр, цвета радуги в совокупности, составляющие один, белый цвет (цвет праведности). Так глядя сквозь земную обусловленность, как сквозь солнечные лучи, единая церковь имеет множество оттенков. Единство, не означает однообразие. Христианство - не культура одной нации, или расы, оно принадлежит всему миру. Разнообразие обусловлено тем, что каждая культура имеет свой характер и формы. Истина одна, но подобно лучу, она преломляется, через наше сознание, приобретая оттенки, той или иной, культуры, традиции и личности. Когда-то о. А. Мень писал: «Абсолютный образ единства в многообразии - тайна Троицы, Единого Бога в Трёх лицах. Так и в день пятидесятницы, апостолы заговорили на языках, присутствующих в те дни в Иерусалиме народов (Дн 2; 9-12) Несомненно, этому многообразию языков, соответствовало многообразие культур и традиций». Однако земные Церкви, пытаются оспорить своё право на владение истиной, как две женщины пытались оспорить ребёнка у царя Соломона. Соломон, как известно, предложил разрубить ребёнка пополам, женщину, отказавшуюся это сделать, признал настоящей матерью. Матерью становится та душа, которая скорее откажется от своего права на владение истиной, чем нарушит её целостность, посягнёт на недосягаемую для человеческого разума безграничность. Мать не та кто владеет, а та кто любит. Христианин не тот, кто прав, а тот, кто обнимает сердцем и правого и не правого и болеет за обоих; тот, кто узнал тайну неразделимости Церкви.
У св.мученика Иустина Философа - апологета 2 века, есть слова: "Христос...есть Слово, которому причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались безбожниками; таковы между эллинами - Сократ и Гераклит и им подобные...(1 Апология, 46) Русский религиозный мыслитель, Иван Ильин, так выражал своё отношение: " Всё чистое, глубокое, благородное и прекрасное, что когда-либо появлялось на земле и дошло до нас, воспринимается нами христианами, как близкое, как родственное нам по духу, как подлинно великое и драгоценное, незримо навеяное силою нашего Господа, ещё не открывшееся человеческому сознанию, но таинственно проницавшее сердца людей. И всюду, где человек живёт с творческой любовью, или жертвует своей жизнью за других, или молится Богу неизреченными воздыханиями, мы узнаём нашим духом, Дух нашего Господа и нам открывается вселенское братство во Христе".
И конечно же, есть глубокая радость находить общие корни, в самых далёких языках и чувствовать дыхание "праязыка" или "доязыка" - того самого творящего Духа, который веет, где хочет. Мне всегда нравилась та идея, что истинная Церковь состоит из всех добрых душ, к каким бы вероисповеданиям они не принадлежали. Однако есть одно, но…, Писание определяет Церковь термином – тело Христово, заметьте, не душа, не дух, а тело. Это несколько приземляет полёт мысли, к земным реалиям. Если бы задачей Христа было спасти только наши души, для этого не нужно было бы воплощаться в тело, достаточно было бы миссии Иоанна Крестителя. Однако Христос является и Спасителем тел наших. Нам должно иметь не только ум Христов, его чувствования, что приобретается через веру и покаяние, но и приобщиться к Телу и Крови его, посредство земных реалий хлеба и вина. Церковь, как и Христос, имеет богочеловеческий характер, соединяя в себе земное и небесное, временное и вечное. Иными словами - церковь это люди плюс Бог. Есть замечательная формула: «один человек плюс Бог — это уже большинство» Вот здесь и скрыт тайный смысл церковной соборности.
Первым христианским богословом, использовавшим термин «кафолическая церковь» (греч. кафолике экклесиа), был священномученник Игнатий Богоносец. Напомню, что он был непосредственным учеником ап. Иоанна. В своем Послании к Смирнской Церкви он так и заявляет: «Где будет епископ, там должен быть и народ, так как где Иисус Христос, там и кафолическая церковь». В основе учения св. Игнатия Богоносца о Церкви, как и апостола Павла, о существовании или пребывании Церкви Божией в каждой местной Церкви лежит евхаристическая экклезиология: Церковь Божия пребывает в местной Церкви потому, что в её Евхаристическом собрании пребывает Христос во всей полноте и во всём единстве Своего тела. Поскольку св. Игнатий Богоносец, употребляя этот термин, его не объясняет, можно предположить, что он уже был понятен его современникам. Как бы нам не хотелось, но так понимали единство и соборность первые христиане. Символом этого единства, стал хлеб, преломляемый на тайной Вечере, посредством которого и мы приобщаемся к Единому телу Христову. Да будут слова нашей молитвы, подобны словам ранних христиан, при вкушении хлеба: "Как этот был(хлеб) преломлённый рассеян по горам и собранный, стал един. Так да соберётся Церковь Твоя от концов земли, в Твоём Царствии...(Дидахе 9;4) Имея понимание этого, вопрос о множестве течений, потеряет свою актуальность и можно с уверенностью сказать:
"ВЕРУЮ ВО ЕДИНУЮ, СВЯТУЮ, СОБОРНУЮ И АПОСТОЛЬСКУЮ ЦЕРКОВЬ"