Он не вернулся.
Нет нужды снова открывать почтовый ящик ... эти строчки последнего теперь письма перед глазами почти постоянно.
"Я всё ближе к тебе. ... моя странная девочка Катя."
Всё ближе - и никогда.
Телек добросовестно оправдывается: "стечение обстоятельств", "ничто не предвещало катастрофы", "вся группа ведущих технических специалистов строителей Космопорта", "ведутся поиски", "расследование" ...
Мир, ну зачем столько пустой трескотни? Я всё равно не понимаю, что ты говоришь.
Просто он не вернулся. Моя рука повисла в Пустоте.
Сказки не будет.
Ты отнял его, только успев подарить. А всё остальное не важно.
Я еще не успела поверить, телек. Не нужно так напрягаться. Еще не успела.
Наверное.
Или поверила в тайне от себя, и потому теперь так больно, что остался только покой и безразличие. Ты не хуже, чем я думала, мир. И ты не лучше.
Ты - такой, как я знала.
Чужой. Просто чужой, на другом берегу. Я на этом берегу, сижу под облетающей ивой.
И больше никого нет.
Пашка - это только тень неба в моих глазах поутру.
Только тень. А я поверила, что просыпаюсь.
Мир, у тебя много иронии для меня. Я еще не научилась над ней смеяться.
И устала стараться. Будь ты проклят, не буду учиться.
Катя сидела на подоконнике, свесив ноги из окна четвертого этажа.
Не куражно: четвертый этаж. Банально напоминает суицид. И напрасно ...
с чем расставаться? С жизнью? Её и не было. Она вдруг могла случиться.
Прощание с надеждой, которая растворяется в неясном небе.
Просто это моё место: на подоконнике перед рассветом, который не наступит ...
Четыре часа. Ночь устала, утро не имеет силы.
Пашка, я привыкла жить во мгле. А ты подарил мне надежду.
И вот я снова на подоконнике, замкнута в четырёх часах. Надежда умирает на моих руках.
Жемчужное небо скоро станет просто серым коротким днём.
Чужим. Не враждебным, не ожидаемым. Просто людским днём людских чаяний.
Из них многих называют "Катя".
Но не меня.
И я не знаю, решусь ли переждать еще один.
Ты сказал "Катюша" - а сердце сжалось ...
Ненавижу эти уменьшительные и ласкательные.
А сердце дрогнуло. Вдруг это меня.
Нельзя было верить, нельзя. Так не бывает, значит и не случится.
Никто не мог меня найти, никто не мог заглянуть в глаза. Никто не мог ...
Я могла проделать это с другими: найти в Пустоте и заглянуть в глаза.
Пашка, кажется я не жалею. Это так нежно, так живо и неожиданно ярко.
Пашка, говорят "как же я без тебя?" А я была без тебя, знаю как это.
Была и была. Отстранённо, спокойно.
Как же я теперь с тобой?
Ведь ты не вернулся.
Вся моя Жизнь - это несколько дней, Пашка.
Твоих, в которые ты взял меня. В которых не дал потеряться.
Не могу посчитать - сколько. Маловато.
Я обернулась всего лишь для того, чтобы встретиться глазами с тем, кто умрёт.
Так?
И не жалею.
Катя привычно спокойно и тщательно расчесала волосы. Бросила массажную щетку вниз.
Небо стало еще немного светлее.
"Надеюсь, ты сама об этом знаешь."
Дорогой человек по имени Паша. Я знаю.
Не надеялась, что ты есть.
Что твоя рука сожмёт мою до боли почти и не отпустит.
Оставила тебе знаки там, здесь. Просто так, нужно же чем-то заниматься ...
Никто, кроме тебя, не мог их заметить.
А ты - заметил. И всего несколько дней я надеялась, что жива.
Я забыла небо.
Но ты не вернулся.
И надежда содрогнулась в конвульсиях, бесславно всколыхнув подступающий рассвет.