Соня смотрела на вывешенные у деканата итоги аттестации, и оценки дрожали и расплывались у нее в глазах. В школе она была отличницей, когда получала четверку, надолго задумывалась – как так вышло?.. Сейчас напротив ее фамилии стояли одни тройки.. «Неужели нельзя прожить жизнь, не испытав такого унижения? - думала Соня. С утра до ночи сидишь над учебниками, не вылезаешь из лингафонного. Куда же больше?..»
- И какой предатель влепил эту тройку, смазал весь эффект? – услышала Соня веселый голос с легким акцентом. Два парня с их потока стояли у своих списков с улыбками до ушей. Соня скосила глаза - кроме двоек и троек ничего утешительного в их группе тоже не было. Другой сказал:
- Зато у меня – полный ажур, одни двойки.
Соня подумала: У кого-то одни двойки, совсем пропащие, а еще прикалываются.
Парни посмотрели на Соню, один сказал:
- Пойдем с нами в Стекляшку, двоечница? Восстановим уровень алкоголя в крови, развеем последствия душевной травмы.
Соня отрицательно покачала головой. Ребята были симпатичные, но не было настроения – какие могут быть посиделки при таком раскладе… Парни ушли, совершенно не расстроенные и довольные собой.
Первокурсники не знали, что это была психическая атака, лекарство от эйфории после вступительных. Способ сказать им – не расслабляйтесь, настоящее только начинается! Самые здравомыслящие почуяли в этих двойках подвох и не отравляли добытую в бою студенческую жизнь, а Соня просто впала в расстройство. И опомнилась только после зимней сессии, получив свои законные пятерки. К летней она уже пришла в себя, стала оглядываться по сторонам и поняла, что жизнь идет мимо. Первокурсники перезнакомились, разбились на компании, дружили и враждовали, уже завязались первые романы, а Соня оказалась в зрительном зале, созерцателем этих захватывающих событий. Ребята, с которыми она стояла у деканата, периодически мелькали на ее пути, они кивали друг другу, даже перекидывались словом. Соня была не против возобновить знакомство, но их постоянно растаскивало противоположными течениями. Она уже знала, как их зовут, видела, как Марек - парень с тройкой, становится центром притяжения, к которому стремятся не только ребята, но и девушки. И совсем стушевалась и перестала думать о нем.
В институте училось много иностранных студентов, и День международной солидарности трудящихся отмечался с особым чувством и размахом. Старшие на такие вечера уже не оставались, а для первокурсников, почти оперившихся после первых академических ужасов, это было событие. На танцах они оживленно группировались по интересам и симпатиям. Девочки прихорашивались, оглядывались на кавалеров, которых даже с учетом затесавшихся с других курсов, было поменьше, а мальчики готовились ударить прицельно и не уйти без добычи. Соня веселилась с подружками под ритмичную музыку, а про медленные танцы не думала – пригласят – хорошо, нет, тоже хорошо, можно будет отдышаться.
Марек подошел к ним с Виталиком из их группы и пригласил Соню. Она не ожидала, что такой популярный парень на первый же танец пригласит ее и потихоньку поглядывала вокруг – как реагирует публика. Девушки, обычно окружавшие Марека, смотрели на Соню, как будто впервые видели. Марек что-то говорил, шутил. Сказал, что давно хотел с ней поболтать, но в читалке ему не хватает кислороду, а другого места обитания Сони он не вычислил. Соня смеялась и даже не думала скрывать, как ей приятно и весело. Закончился танец, начался другой, но они так и не разнимали рук. На курсе уже были влюбленные, они танцевали и обнимали друг друга и даже украдкой целовались. Соня смотрела на них, и у нее кружилась голова. Если бы Марек, такой шикарный парень, вдруг влюбился в нее… Марек перестал острословить, смотрел на нее и просто улыбался. И, как ей казалось, даже почти обнимал.
Когда закончились танцы, Марек спросил: «Можно Соню провожать?» и она, теряя чувство земного притяжения, сказала: «Можно...» Соня жила недалеко от института, минут двадцать скорым ходом. Ну, при желании, можно растянуть и на полчаса и на сколько хочешь. Говорили о преподавателях, экзаменах, но когда смотрели друг на друга, переставали понимать о чем разговор. Их догнали однокурсники, спросили Марека, пойдет ли он завтра смотреть новый фильм с Бельмондо. Марек посмотрел на Соню и сказал: «Нет, ребята, без меня, я перехожу на парное катание.» Соня чуть не умерла от счастья, и уже ревнуя и страдая, спросила:
- Тебе нравился кто-то из этих девушек?
Он остановился, вытащил на тонкой цепочке крестик:
- У меня нет девушки – ни дома, ни тут. А у тебя есть парень, Зося?
Соня повторила:
- Зося.
- Да, так правильно. Так я буду звать тебя, если ты захочешь, чтоб я был твоим парнем.
Соня смутилась от такой прямолинейности, но собралась и сказала:
- Ну, хорошо, можешь звать меня Зося.
Он сжал ее руку и улыбнулся.
Они все-таки дошли до Сониного дома, и она уже размышляла – если они зайдут в подъезд, и Марек захочет ее поцеловать - убежать или пусть целует, все ж они, вроде, встречаются и кой-какие права у него есть. Что-то подсказывало ей, что вначале должны быть сказаны какие-то важные слова. И она задумалась в ожидании.
Во дворе на скамеечке сидели Киля Васильевна с Лией Семеновной - совершали вечерний «моцион». Они сразу оживились:
- Сонечка! кого ты привела?
Соня покорно подошла, поздоровалась, сказала:
- Это Марек, мой однокурсник.
- Кто-кто? – переспросила Киля Васильевна, приглядываясь к Мареку.
– Марк, – громко прямо в ухо ей произнесла Лия Семеновна, - мальчик Сонин, учится с ней вместе.
- А, - сказала Киля Васильевна, - понятно. Ну, Марк так Марк. А сколько же Соне лет, она разве не в школе учится еще?
Соня тихонько пихнула Марека в бок, чтоб не смеялся, и стала прощаться с соседками. Заходить в подъезд было неудобно.
- Ну, до завтра? – сказал Марек, не отпуская ее руку.
- До завтра, - сказала Соня, чувствуя, что уже до слез скучает по нему.
Он поднял ее руку, в своей, как держал, и поцеловал. И никаких слов не сказал.
Understatement…
Дневник. Вырванные страницы.