Кафе назвалось «Чайный дом», оно было оформлено в китайском стиле, но у входа на летнюю площадку стоял огромный макет настоящего русского самовара. Всем своим видом этот псевдосамовар напоминал о том, что никакой здесь не Китай и предки современных любителей утонченного чаепития по- китайски пили ароматный напиток просто и незатейливо, по- славянски, с баранками арбузами и медом.
Богдан днями крутился между столиками, разнося гурманам изящные чайнички с пу эром, матэ, ройбушем и разнообразными чайными смесями. К концу рабочего дня у него гудели ноги, он испытывал глубочайшие отвращение и к чаю, и к своей суетливой, хлопотной профессии официанта.
Теплыми летними вечерами поток клиентов увеличивался, местные провинциалы любили романтику, пили чай при свечах, фотографировались на фоне каменного садика или же на фоне самовара.
В редкие минуты отдыха Богдан наблюдал за ними, пытаясь понять, что заставляет этих людей пить чай в «Чайном доме» а не у себя на кухне.
В результате наблюдений он создал некую классификацию клиентов: гурманы – заказывали только чай, без пирожных и печенья, сперва они вдыхали аромат, потом пили напиток маленькими глоточками и обменивались фразами о своих вкусовых ощущениях; дилетанты пили чай сахаром и печеньем, пирожными и мороженным, они не пытались разгадать чайный букет, а просто набивали желудки; тусовщики также не обращали внимания на вкусовые качества напитка, чай был только предлогом для встреч, болтовни и т.п.
Пара, которая расположилась за ближайшим к Богдану столиком, была классифицирована им как смешанный тип: гурманы – тусовщики. Они очень долго выбирали Свой чай, потом блаженно вдыхали его аромат, когда же мужчина разлил напиток в чашки, между ним и его спутницей завязалась оживленная беседа, они смотрели фотографии, что- то обсуждали, вспоминали, о чае они забыли напрочь. Богдан слышал лишь отдельные фразы.
«Как быстро пробежали дни, море осталось в памяти и на фотографиях. А какое вкусное вино мы пили. Ты помнишь, как оно называлось?» - неторопливо говорила женщина, перебирая фото.
“Ай серез”, надо бы поискать его в местных магазинах. Ты права, здесь так не хватает моря и гор» - так же неторопливо отвечал ей мужчина.
«Мне так не хотелось уезжать. Как бы мне хотелось устроиться сторожем на нашу базу. Представляешь, никого нет, кругом горы, шум моря, ты сидишь в теплой сторожке и читаешь романы Грина…» - мечтала женщина.
«А как же мыши? Ведь ты их ужасно боишься. Хотя идея неплохая….»
Новые клиенты отвлекли Богдана, он принял заказ и убежал на кухню.
Когда Богдан вернулся на летнюю площадку, пара, чей разговор он невольно подслушал, уже ушла.
«Настя, а те двое расплатились?» - спросил Богдан у коллеги, которая тоже обслуживала клиентов на летней площадке.
«Да. Деньги в планшете на столе. Я не успела забрать»
Богдан подошел к столику, собрал на поднос посуду, открыл планшет, в котором клиентам приносят счет. Кроме денег туда было вложено несколько фотографий.
«Ну дают, фотки забыли, сейчас наверное вспомнят и назад прибегут» - думал он выгребая фотографии из планшета.
«Чайный дом» закрывался в одиннадцать, но за фотографиями так никто и не вернулся.
Последние клиенты ушли, Богдан убрал посуду, переоделся. Взгляд скользнул по барной стойке, на которой сиротливо лежали забытые фото.
«Вот растяпы. Забыли и не заметили. Интересно, в каком раю они отдыхали ?»
Люди, сделавшие фотографии не были великими фотографами, но серо – желтые, мягкие горы – барханы, и синее море, покрытое белыми барашками, запечатленные на фото показались Богдану такими осязаемыми, на него повеяло свежим соленым ветром, августовской степью, свободой…
Богдан перевернул фото, на обратной стороне, аккуратным женским почерком было надписано «турбаза «Маяк» поселок Приморский. АР Крым».
Ноябрь выдался теплым, дули свежие степные ветры, на дальней горе белели купола обсерватории, волны бились о скалы, оставляя на них соль и причудливые узоры.
Каждый день в компании верного Анчара Богдан обходил территорию «Маяка», потом возвращался в сторожку. В печке весело потрескивали дрова, фыркал вскипевший чайник, на диване лежал раскрытый томик А. Грина.