2.3. СОВРЕМЕННЫЙ СЦИЕНТИЗМ О ПРИЧИНАХ ЭКЗИСТЕНЦИИ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕНЦИЙ СОЗНАНИЯ
А) Бертран Рассел и его отношение к иррациональному.
Рассел Б. рассуждая об аргументах, выдвигаемых верующими людьми, писал, что, защищая религиозные воззрения многие прибегают к постулату необходимости первопричины и целесообразности бытия, якобы доказывающих неизбежность существования Бога. Будто «отсутствие целесообразности бытия является угнетающим взглядом на мир».
Он говорил, что неверие и отвержение целесообразности лишь на первый взгляд может показаться негативом, тогда как в действительности «вовсе не делает жизнь невыносимой», такой взгляд «просто побуждает вас обратить свое внимание на другие вещи» [1].
Философом предполагается, что переключится с одного предмета на другой – вот выход из сложившейся ситуации отсутствия первопричины и целесообразности бытия. Так снова мы наблюдаем соображения, тождественные мнению Камю, Фрейда, Фромма и т.д. – все они говорят об одном: отвернуться от якобы иллюзий и «просто жить», не взирая на неразрешенные вопросы, а науку видеть как инструмент “спасения” от неведомого, однако при этом также и надеяться на лучшее.
«Наука может научить нас перестать озираться вокруг в поисках воображаемых защитников, перестать придумывать себе союзников на небе, а лучше положиться на собственные усилия здесь, на земле, чтобы сделать этот мир местом, пригодным для жизни… Мы должны взять от мира все, что он может дать… Хорошему миру нужны бесстрашный взгляд и собственный разум. Ему нужна надежда на будущее…, которое может быть создано нашим разумом» [2].
Как видим, сциентизм представленный Расселом целиком надеется на разум человека вообще, и науку в частности. Его позиция находится в одном ряду с другими атеистически настроенными учеными, однако выражает уже более приближенный к нашему времени взгляд.
Б) Пол Куртц и его отношение к иррациональному.
Куртц П. в работе «Новый скептицизм: исследование и надежное знание» выражает мнение многих своих предшественников: «я полагаю, что существование Бога не было опровергнуто в абсолютном смысле. Просто дело в том, что его существование является столь немыслимым или невероятным, что прав скорее атеизм, а не теизм. Почему я так говорю? Потому, что аргументы в поддержку идеи существования Бога не были убедительно доказаны, и альтернативные естественные объяснения вселенной и человеческой жизни, как кажется, лучше соответствуют данным, которыми мы располагаем» [3].
На это утверждение нам следует отреагировать особенно, т.к. в данном случае выдвигается постулат, якобы, полноценной естественнонаучной обоснованности атеизма, и соответственно научной безосновательности теологической (богословской) веры. В указанном сочинении П. Куртц делает целый ряд подобных заявлений.
По нашему мнению, эти огульные «выкрики» совершенно безосновательны. Громкие фразы о преимуществе атеистических научных концепций миропонимания бросаются им беспочвенно, и эту вопиющую дерзость мы хотели бы здесь развенчать.
Куртц пишет, что «согласиться с верующими и заявить, что Вселенная была создана по воле божества, означает выйти за рамки каких-либо надежных доказательств» [4].
То есть предполагается, что у современного сциентизма и у П. Куртца, в частности, есть (эти самые!) надежные атеистические доказательства последней инстанции, убеждающие в зарождении Вселенной без участия Бога.
«Атеизм – не просто отрицание существования Бога. Он стремится создать позитивную альтернативную концепцию бытия, вселенной. У атеиста немало аргументов в свою пользу. С исторической точки зрения, атеизм получил мощный импульс в связи с развитием науки» [5].
Да, возможно, развитие науки и послужило пополнению рядов ученых неверующими людьми, однако в большинстве своем выдающиеся представители науки испокон веков выделялись не атеистическими, гностическими взглядами в крайнем их проявлении, а скорее наоборот.
Вот лишь некоторый список великих ученых для сопоставления фактов: «Коперник, Галилей, Бруно, Бэкон, Кеплер, Декарт, Паскаль, Ньютон, Бойль, Лейбниц, Линней, Ампер, Борн, Берцелиус, Фарадей, Пастер, Планк, Гейзенберг, Эйнштейн, Шарден, Хэтчер, Ломоносов, Даль, Белинский, Лихачев, Сахаров, Бехтерева – все высказывались не в пользу атеизма! Из трехсот наиболее известных ученых трех последних веков лишь 20 человек были безразличны религии или не верили <...> » (например, Ф. Ницше, Л. Фейербах, К. Маркс, О. Конт, Б. Рассел и т.д. - Р.Л.), «... 38 не высказали определенно своих религиозных убеждений и 242 искренно верили. Те ученые, которые ударились в атеизм, очень часто сделали это совсем не из-за науки, а по иным причинам; ученый все же остается человеком» [6].
Куртц продолжает: «Атеистические (натуралистические) космологические взгляды предлагают логически связную альтернативную интерпретацию природы, она лучше соответствует наблюдаемым фактам, в частности, когда используется в качестве объясняющей модели вселенной и ее реального феномена – человека. Объем свидетельств в пользу нетеистического мировоззрения чрезвычайно обширен» [7].
Это туманное заявление, т.к. “обширно” еще не значит достаточно, хотя и в обширности можно усомниться даже на том основании, что большинство ученых естествоиспытателей и философов далеко не атеистически ориентированны. Неужели мы имеем основание утверждать, что все те ученые, о которых мы упомянули выше и многие другие, кто были до нас, а также наши современники – наивные фантазеры, и позволяли себе необдуманную вольность, придерживаясь антиатеистических представлений?
В словах П. Куртца наблюдаются признаки вопиющей легкомысленности, вопреки всем его регалиям и кажущейся рассудочности в построении своих утверждений.
«В напряженной борьбе между религией и наукой религия была вынуждена отступить почти по всем направлениям. Она проиграла в борьбе со сторонниками Коперника, Дарвина, с достижениями наук о поведении, психологии и антропологии. Веками создававшаяся и казавшаяся классической теологическая система взглядов рухнула. Сегодня большинство теологов – если не принимать во внимание остатки упертых фундаменталистов – больше не оспаривают научную интерпретацию природы и эволюционную теорию… Попытки спасти теистическую, основанную на религиозной вере картину реальности весьма сомнительны, она все больше подрывается достижениями современной науки» [8].
Вера в Бога "проиграла в борьбе" со сторонниками Коперника и Дарвина? Надо сказать, что сторонники были весьма неоднородны, в чем-то сходились с основоположниками, в чем-то нет.
Так "Дарвин зачеркнул идею о промежуточном звене, находившемся в интервале между обезьяной и человеком. Остался лишь тезис Гексли, что человек произошел от обезьяны, напоминающей нынешних антропоидов, однако подправленный, смягченный отсылкой к древней вымершей форме вроде дриопитека. Что же до лишенного речи и разума обезьяночеловека, хотя физически символизирующего постепенность, но психически – разрыв постепенности, он был осужден на исчезновение в кругу дарвинистов. Однако он проявил удивительную непослушность Дарвину и упрямую живучесть в умах дарвинистов. В частности, как уже отмечено выше, первые выкопанные черепа неандертальцев были некоторыми дарвинистами истолкованы как останки промежуточного обезьяночеловека. Как раз в 70 – 80-е годы ученые вспомнили о прежних находках. В 1833 г. в гроте д'Анжис в Бельгии Шмерлинг открыл обломки детского неандертальского черепа. В 1848 г. взрослый неандертальский череп был извлечен из трещины в Гибралтарской скале, но покоился в лондонских коллекциях, пока в 1878 г. его не признал Баск. В 1856 г. в долине р. Неандер в Германии была откопана черепная крышка (остальные кости разбиты рабочими вдребезги), признанная в 1858 г. Шаффгаузеном принадлежащей примитивному человеку и давшая имя для всего вида Homo neanderthalensis (Homo primigenius). В 1866 г. серия пополнилась ископаемой челюстью из Ла Нолетт в Бельгии. При всей фрагментарности этих костных остатков складывался определенный образ, заметно отклонявшийся от скелета человека и как раз в сторону обезьяны: сутулый, с понижающимся черепным сводом, с выступающими надглазничными дугами, с убегающим подбородком. Это казалось вполне удовлетворительным приближением к обезьяночеловеку, в частности французским авторам (в Англии Гексли, Кинг, в Германии Шаффгаузен были несколько осторожнее). Прикладывая схему Геккеля, проводили мысленную прямую линию между человеком и антропоморфной обезьяной через неандертальца; хотели видеть в нем биссектрису, делящую угол между человеком и обезьяной. Неандерталец не очень-то укладывался на эту середину и его подчас несколько стилизовали, подталкивали к обезьяне, благо не доставало и лицевых костей, и других костей скелета [9]".
А что же собой представляли сами Коперник и Дарвин? Что в действительности думали эти ученые мужи по поводу веры? Видимо П. Куртц не знает этого, а следовало бы!
Николай Коперник (1473-1543), польский астроном писал: «Созерцаю мысленно великолепный порядок мироздания, управляемый с божественной премудростью, кто не почувствовал бы, что постоянное созерцание его и, так сказать, интимное общение с ним возводят человека к Высшему и к восхищению перед всезиждущим Строителем вселенной, в Котором пребывает высшее блаженство и Который есть венец всякого добра… Моя задача – найти истину в великом Божием творении» [10].
Чарльз Дарвин (1809-1882), английский естествоиспытатель утверждал: «В состоянии самого крайнего колебания я никогда не был атеистом в том смысле, чтобы я отрицал существование Бога… Предположение, что глаз возник в результате эволюции, кажется мне в высшей степени абсурдом… Объяснить возникновение жизни на земле только случаем – это, как если бы объяснили происхождение словаря взрывом в типографии… Невозможность признания, что великий и дивный мир с нами самими, как сознательными существами, возник случайно, мне кажется главным доказательством существования Бога. Мир покоится на закономерностях и в своих проявлениях представляется как продукт разума – это указание на его Творца… Я никогда не отрицал существование Бога. Я думаю, что теория эволюции вполне совместима с верой, - ведь невозможно доказать, что великолепный, бесконечно удивительный космос, так же как и человек в этом космосе, совершенно случайны… Есть величие в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными Творцом в одну или незначительное число форм; и между тем, как наша планета продолжает описывать в пространстве свой путь согласно неизменных законам тяготения, из такого простого начала возникли и продолжают возникать несметные формы, изумительно совершенные и прекрасные (заключительные слова книги “Происхождение видов”)[11].
М. Финли пишет: «атеистически настроенные биографы Дарвина вынуждены признавать, что он, по меньшей мере, был теистом, то есть верил в великую первопричину или Творца всего сущего. Религиозные убеждения (Дарвина) были широко известны до самой его смерти… Во время беседы женщина упомянула о том, как описан акт Творения в Книге Бытие, и рассказала, как теперь люди относятся к Библии в свете его теории. Дарвин сильно огорчился и произнес в ответ: “Я был молодым человеком и еще не сформировался как личность. Я делился своими догадками, предположениями… и, к моему удивлению, мои идеи подхватили с быстротой молнии. Люди сделали из них новую религию”» [12].
НАДЁЖНОСТЬ АТЕИЗМА И БЕСПОЧВЕННОСТЬ ИРРАЦИОНАЛЬНОЙ ВЕРЫ?
Теперь мы позволим себе привести выдержки из современных исследований крупных ученых, сомневающихся в том, что у науки есть серьезные основания надеяться на атеистические концепции естествознания.
Следует отметить, что на стол среднестатистическому обывателю (например, студенту) уже довольно давно подается идея о самозарождении жизни на Земле, как правило, почерпнутая из традиционных учебников [13] для ВУЗов. Мало интересующиеся научными нюансами естествознания “середняки”, конечно, могут свободно принять теорию и появления жизни в первоначальном «бульоне» океана (биохимическая эволюция, предложенная советским ученым А. Опариным) и теорию «большого взрыва» (см. о ней критику в научно-популярном фильме компании BBC "Что было до Большого Взрыва?"), и концепцию синергетики и т.д., однако мы не собираемся усваивать всё то, что приготовлено «на скорую руку».
На сегодняшний день в научных кругах обнаружено множество погрешностей, проблемных областей, нуждающихся, на наш взгляд, либо в коррекции, либо в утилизации.
Лем С. утверждает: «Традиционная биология в качестве компетентного судьи призывает здесь термодинамику. Та говорит, что типичное развитие идет от явлений большей к явлениям меньшей сложности. Но возникновение жизни было обратным процессом… аргумент, что явления, термодинамически самые невероятные, в конце концов, все же происходят, если только запастись достаточным терпение, а развитие жизни располагало достаточным «терпением», поскольку длилось миллиарды лет, - такой аргумент звучит убедительно лишь до тех пор, пока мы не положим его на рабочий стол математика. В самом деле, термодинамика может еще «проглотить» случайное возникновение белков в растворе аминокислот, но самозарождение ферментов уже не проходит. Если бы вся Земля представляла собой океан белкового бульона, если бы она имела радиус в пять раз больший, чем на самом деле, то и тогда массы бульона было бы еще недостаточно для случайного возникновения таких узкоспециализированных ферментов, какие необходимы для «запуска» жизни. Число возможных ферментов больше числа звезд во всей Вселенной. Если бы белкам в первичном океане пришлось дожидаться спонтанного возникновения ферментов, это могло бы с успехом длиться целую вечность. Таким образом, чтобы объяснить реализацию определенного этапа биогенеза, необходимо прибегнуть к постулату сверхневероятного явления – а именно к «главному выигрышу» в космической лотерее» [14].
Другими словами, Лем поясняет, что миллиардов лет все равно «недостаточно для создания живой клетки путем повторных «извлечений» вслепую из статистического мешка всех мыслимых возможностей» [15].
Невероятные сверхвозможные совпадения, – вот, пожалуй, единственное, что действительно произошло на заре зарождения жизни, а это уже, по-видимому, намек на не столько сциентизм, сколько антисциентизм (выходящее за рамки эмпирики), не позволяющий экспериментально зафиксировать и установить суть такого процесса.
«Биогенез при таком подходе не только оказывается невероятным с точки зрения научной методологии (которая занимается явлениями типичными, а не лотерейными, имеющими привкус чего-то не поддающегося расчету), но и приводит к вполне однозначному приговору, который обрекает на неудачу всякие попытки применить «инженерию жизни» или даже «инженерию очень сложных систем», поскольку в их возникновении господствует чрезвычайно редкий случай» [16].
Как видим, ученые вынуждены признать, что при попытке свести всё к рациональным категориям, объяснить жизнь, неизбежно сталкиваешься с проблемой, выходящей за границы эмпирического, дело обстоит гораздо сложнее.
Мы не пытаемся, однако, здесь доказывать существование Бога (цель работы другая, этим пусть занимается Ашер Кушнир в своих лекциях «Тора и наука» [17]). Мы лишь в силу научной корректности обязаны обозначить «скользкие области», намеки на то, что атеизм своими утверждениями только расширяет поле для непрекращающейся дискуссии и оставляет еще больше вопросов, пытливому уму тех, кто хочет докопаться до ясных и недвусмысленных ответов.
О безнадежности попыток прийти к сколько-нибудь однозначным выводам в научных предположениях Лем говорит так: «Великий Конструктор Природа в течение миллиардов лет проводит свои эксперименты, извлекая из раз и навсегда данного материала (что, кстати, тоже еще вопрос…) все, что возможно. Человек, сын Матери Природы и отца Случая, подсмотрев эту неутомимую деятельность, ставит свой извечный вопрос о смысле этой космической, смертельно серьезной, самой последней игры. Вопрос наверняка безответный, если человеку суждено навсегда остаться вопрошающим» [18].
По поводу этой маловероятной лотереи Материи и Случая пишут многие ученые [19] и, более того, чтобы создать некий отвес в здоровой конкуренции научных теорий «в США ценой межконфессиональных усилий была разработана библейски обоснованная креационистская модель мира, предназначенная, помимо всего прочего, для преподавания в государственных школах [20] наряду с теорией эволюции» [21].
И суть этой оппозиции везде звучит примерно следующим образом: случайность не вписывается в общий феномен уникально стройного упорядоченного мироздания – все слишком сложно, суперсложно для случайности. И без космического “химика-творца” здесь точно не обошлось!
"Среди реконструированных Геккелем генеалогических линий был показан ряд, идущий от полуобезьян к обезьянам – низшим и высшим – и далее к человеку. И вот в этой родословной цепи Геккель заметил недостающее звено. Он постарался его гипотетически вставить. Он убедился, что дистанция между высшими антропоморфными обезьянами, или антропоидами (шимпанзе, горилла, орангутан и гиббон), и человеком, при всей несомненности родословной связи, все же слишком велика. Здесь должен быть промежуточный родственник! Пусть мы его не знаем – палеонтологи его когда-нибудь найдут. Это будет уже не четверорукое существо, т.е. не обезьяна, хотя бы и самая высшая, но и не человек. Его следует ожидать в геологических отложениях относительно близкого времени – в конце третичного или в четвертичном периоде. Геккель дал этому виду краткое предварительное описание и латинское крещение <...> Он назвал это недостающее звено Pithecanthropus alalus – обезьяночеловек, не имеющий речи (буквально – даже зачатков речи, даже "лепета"). Вот как рисовал Геккель эволюционную линию человека. "Из древнейших плацентарных (Placentaria) в древнейшую третичную эпоху (эоцен) выступают затем низшие приматы, полуобезьяны; далее (в миоценовую эпоху) настоящие обезьяны, из узконосых прежде всего собакообразные (Cinopitheca), позднее человекообразные обезьяны (Anthropomorpha); из ветви этих последних в плиоценовую эпоху возник лишенный способности речи обезьяночеловек (Pithecanthropus alalus), а от этого последнего, наконец, произошел человек, наделенный даром слова". Итак, дата появления обезьяночеловека в теории – 1866 г. В этом случае научное открытие тоже шло в разных умах параллельно и почти синхронно [22]".
Однако уже Хомутов А.Е. признает следующее: «Историческая реконструкция первоначального человеческого общества представляет собой самую сложную проблему первобытной истории. За отсутствием каких-либо прямых параллелей судить о нем можно только на основе косвенных данных… Сопоставление и анализ этих данных позволяют составить общее, хотя во многом и гипотетическое, представление об общественной жизни того времени, но, конечно, и оставляют место многочисленным неясностям, чисто логическим догадкам, спорным предположениям» [23].
Получается следующая картина: ученый мир находится в состоянии неуверенности по основополагающим вопросам естествознания. Эта растерянность весьма иронична. Она впечатляет своей непоследовательностью, особенно, когда ученые при всем этом «тумане», который касается их непосредственного предмета профессиональной деятельности, требуют факты, как только дело доходит до вопроса о приемлемости религиозной веры в среде научно мыслящих индивидов.
Неразбериха в научных кругах по поводу фундаментальных проблем – дело, покрытое мраком. Умалчивается от мировой общественности всё, что происходит «за кадром». За кулисами научных совещаний по внедрению в естественные дисциплины теоретических постулатов идут жесткие противостояния.
Так образовательные программы в учебных заведениях России и за рубежом по всему миру содержат огромное множество нелепостей, недосказанностей (если не сказать жестче – лжи!), неаргументированных домыслов, стоящих “на зыбучем песке” концепций, часто обозначенных или воспринимаемых средним человеком как однозначные аксиомы (что, по меньшей мере, вызывает опасения, а по большому счету называется “вешание лапши на уши”!).
Рос А.А. утверждает: «Ученые в массе своей согласны с тем, что эволюция – это факт, однако они никак не могут договориться о деталях. После того как современный синтез покинул научную сцену, в эволюционной биологии разгорелись самые жаркие споры… До общества редко доходят слухи о подобных диспутах, тем более что большинству людей они будут непонятны. Между внутренними интеллектуальными битвами академического сообщества, отраженными в научной литературе, и простыми, безапелляционным тоном учебников существует огромный контраст. Некоторые упрощения в учебной литературе могут быть полезными для облегчения усвояемости материала, однако простым читателям и студентам необходимо помнить о противоборстве различных взглядов в дискуссии по поводу эволюции» [24].
При условии если наши читатели заинтересованны обратиться к развернутым исследованиям такого плана (где раскрыты все мелочи естественнонаучных прений и концептуальных противостояний в области биологии, химии, геологии, палеонтологии, археологии, антропологии, генетики), то мы отсылаем всех желающих к удивительной работе Ариэля А. Роса [25] «В начале…», а также к лекциям доктора Кента Ховинда (“атеизм – это религия, причем научно необоснованная, выстроенная на откровенной лжи псевдоучёных, сдобренная обманом самого дьявола” [26]), где каждый скептик найдет необходимые основания для пересмотра своих атеистических, в частности эволюционистских убеждений (во всяком случае, пищи для размышлений будет предостаточно, чтобы хотя бы допустить мысль о несостоятельности атеистической интерпретации научных фактов).
К этому списку противоречий можно было бы добавить и скандально известную работу «Новая хронология» (теория радикального пересмотра истории), созданную под руководством академика РАН, математика А. Т. Фоменко, которая напрочь ломает всякие представления о традиционной линии периодизации исторических событий, происходящих на планете земля, что может подлить масла в огонь, и без того эпизодами сжигающий многие пережитки научных, но спорных парадигм естествознания.
Но я на этом феномене научных кругов настаивать не буду, т.к. говорить об истории не есть задача этого параграфа, и я не уверен во всей достоверности этой работы, хотя отдельные ее эвристические соображения прямо таки гениальны и, конечно же, как любые гениальные вещи смежны с помешательством, порой даже граничат с безумием нигилизма ко всему, что было накоплено ученым сообществом веками.
Всё же, я должен признать (вопреки мнению осуждающих Фоменко ученых, из лагеря борцов с псевдонаукой) - идеи, изложенные в его работах, весьма впечатляют. Да и не только меня, так член-корреспондент РАН, Козлов В.П. на заседании Бюро Отделения истории РАН говорил: "книги А. Т. Фоменко <...> снабжены всеми атрибутами наукообразия, энциклопедичности, ошеломляющи по сформулированным выводам, притягательным по манере размышлений, изящны по форме выражения мыслей и языку. С книгами АТФ трудно спорить одному исследователю. Его теория — это жестко и старательно сконструированная мозаичная картина фактов всемирной истории. Чтобы «отколупать» всю мозаику, нужно потратить время не меньше, чем потратил на свою конструкцию ее автор <...> в них жестко продуманная последовательность отбора и подачи фактического материала <...> оригинальная по всем параметрам концепция всемирной истории <...> Книги А.Т. Фоменко — это спор не столько с историками, сколько со своими коллегами. Это выдающийся памфлет одаренного человека, злая, хитрая и горькая усмешка над какими-то теориями в иной, далекой от исторической, сфере познания. Концепция А.Т. Фоменко похожа на изделие мастера-кружевницы. Ее фантазии определяют характер, сложность и привлекательность рисунков, сплетаемых проворно снующими спицами. При всей полезности получаемого продукта, это всего лишь — забава праздности и игрушка для ума [27]".
Однако вернемся к работе А.А. Роса: «Нельзя без некоторой доли уважения взирать на то, как упорно эволюционисты пытаются найти для своей теории правдоподобный механизм. Их настойчивость достойна похвалы. Они выдвигают одну теорию за другой вот уже на протяжении двух веков. Преследующие их неудачи, однако, наводят на такую мысль: может быть, в основании эволюционной концепции лежит скорее мнение, чем твердые научные данные?» [28].
В одном полусектантском фильме «Бог не умер» даже была приведена цитата Стивена Хоккинга (атеиста, заведующего кафедры физики в Кембридже, занимающего тот же самый пост, что занимал и Сэр Исаак Ньютон) в поддержку теории самоорганизующейся Вселенной: «благодаря тому, что в природе существует гравитация - Вселенная может и желает создавать себя из ничего. Спонтанное происхождение Вселенной – это причина, по которой что-то появляется взамен ничего. Именно поэтому существует Вселенная, именно поэтому существуем мы. И чтобы привести Вселенную к движению не обязательно привлекать к этому Бога».
Однако мы считаем, что и это мнение необоснованно, поскольку становление человека, предлагаемое эволюционистами не выдерживает натиска той самой рациональности, которой так гордятся приверженцы сциентизма, и тому есть следующее основание.
Например, доктор О.Я. Гелих в своей докторской диссертации “Управление и насилие” пишет: «управление появляется в объединении людей там и тогда, где и когда самоорганизация не справляется с регулированием совместного поведения индивидов. Именно природно-биологическая самоорганизация становится основанием для роста и развития рациональной человеческой организации, имеющей характер управляемой системы, нацеленной на результат как на успех совместных действий людей» [29].
Если идти путем рациональности, то следует спросить: так самоорганизующиеся системы бытия (синергетические процессы) способны или не способны упорядочить бытие вместе с его частицами (людьми)? Неужели синергетика не справляется? Как так случилось, что без вмешательства человека бытие человечества, как продукта природы рухнет?
Гелих О.Я. продолжает: «Управление представляет собой такие личные отношения людей и такие общественные отношения, в которых образуется воздействующий координирующий центр, который неизбежно персонифицирован личностью, личностями» [30].
Ну, как тут не вспомнить М. Булгакова с его персонажами в произведении «Мастер и Маргарита»? Когда в диалоге с Воландом Берлиоз и Бездомный испытали “на собственной шкуре” вопрос, ставящий в тупик любого человека испокон веков: «ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?» [31]. Атеисты, в свою очередь, на такой вопрос всегда нелепо отвечали словами Бездомного: «сам человек и управляет», что лишь доказывало их полную несостоятельность.
Вот уж воистину головоломка. Путь рационализма ведет к невообразимо трудной для постижения дилемме: как же давно синергетика не справилась с управлением и делегировала некогда свои (по праву первенства) полномочия человеку? И почему она так несостоятельна и не постоянна? Неужели по сравнению с человеком она лишь “декорации”? А как же она создала сверхсложный мир, породивший и царство растений, и животных, и самого человека? Значит, может управлять, да еще как может!
Идя путем рациональности, мы неминуемо вынуждены решать весь спектр еще более запутанных проблем естествознания и откровенных противоречий, чем ожидали до избирания пути логики и сциентизма.
Как же человек появился – по своей воле или по воле случая, по воле природы? Тогда почему она бросила его на произвол судьбы? Почему сверхвероятностный случай породил однажды высокоупорядоченные структуры, такие как наша солнечная система и человека в частности, но дальше не справляется с обеспечением человека всеми благами без участия человека (ведь бессознательные растения или животные всё это получают сполна)? На каком этапе человек стал незаменимым звеном своего собственного обеспечения, неизбежным необходимым средством управления? И что, теперь человек получается единственный управитель, кто способен справиться с решением трудностей рассогласования проблемных суперсложных систем в универсуме?
Совершенно справедливо можно подытожить наши соображения следующей бинарной цитатой:
1. "атеистический материализм каждому, конкретно живущему сейчас, предлагает «светлое будущее» того человечества, которое все равно по его учению неминуемо исчезнет. Так атеисты утрачивают ценность самих себя. Эволюционный полет заканчивается катастрофой, небытием" [32].
2. "Сама по себе эволюция, как внутривидовое приспособительное явление, очевидно, присутствует <...>, но «теория эволюции» — спекулятивное построение, не основанное ни на одном объективном подтверждении появления нового биологического вида из какого-либо иного за всю историю нашей планеты. Выдумка, претендующая на научность, и ничем реальным не подтверждаемая <...> В частности, органы, обладающие так называемым «порогом сложности». Они способны правильно функционировать, лишь уже имея определенную сложность, а до этого их зачатки часто не только бесполезны, но даже опасны для животного. Поэтому еще до достижения «порога сложности», до обретения целесообразности эволюция неизбежно уничтожит такое вредное новообразование. Многим знакомы научные открытия, указывающие на удивительное и тончайшее равновесие физических процессов в мире, ничтожное нарушение которых мгновенно истребит жизнь на земле. Есть и другие широко доступные очевидные факты, обличающие атеизм" [33].
Итак, уместны ли иррациональные категории в убеждениях разумно мыслящего человека? Можно ли такому человеку остановиться на атеистическом мировоззрении, не заглянув дальше доступных человеческому наблюдению и экспериментальному фактофиксирующему методу сфер познания? Можно ли видеть дальше, чем это доступно сциентистским возможностям науки?
Пол Куртц, рассуждая о верующих, пишет: «теист делает “фактуальное” утверждение, которое по определению является “не фактуальным”, поскольку понятие “Бог” выходит за рамки категорий, относящихся к сфере наблюдаемых фактов. Вот почему как скептик я могу сказать, что являюсь игтеистом, т.к. не понимаю, о чем говорит теист. Я не могу сказать, существует ли такое существо или нет, т.к. я не понимаю, что это за существо, о котором нечто утверждается. У меня не существует особых возражений против концепции Бога и Спинозы как эквивалента “законов природы”. Хотел бы лишь заметить, что говорить так, как это делает Спиноза, означает неправильно использовать теистическое понятие Бога, ибо Бог уже не является у него личностью, создателем вселенной, и никак не заботится о нашей судьбе. Очевидно, что Бог перестает быть объектом поклонения и благоговения, как то постулирует теизм» [34].
Получается, что очагом напряжения всех битв по поводу определения уместности религии в структуре ценностного сознания ученого является “факт”, якобы, отсутствие которого у верующих учёных оставляет место для скепсиса.
Куртц говорит, что разговоры о Боге – это язык, который имеет «свои собственные внутренние противоречия и двусмысленности и приводит к парадоксам, которые в силах переварить только верующий», а понятие “Бог” имеет «как минимум, какое-то квазиэмпирическое содержание» [35].
Другими словами, как и Фрейд, Фромм, Камю, Сартр, Рассел, да и все атеисты, вместе взятые, Куртц утверждает, что для религиозной веры нет никаких оснований.
Но разве есть те самые основания (которых так страстно хотят учёные) для сциентизма?
Дальнейшие рассуждения как бы в дополнение позволят нам утверждать, что полноценных оснований для атеизма, как недоверия религиозным стремлениям до сих пор не существует.
В целях нашего расследования уместно задать вопрос: а действительно ли атеистическому мировоззрению необходимо эмпирическое основание для веры?
Как нам кажется, дело вовсе не в “фактических” доказательствах, когда многие учёные атеистической ориентации утверждают о том, что религиозные представления являются иллюзией, после чего уже религиозность называется психической спутанностью. Проблема находится глубже, чем это могут осознать скептики. Проблема эта суперсложна, и по этой причине она порождает по сей день жаркие дебаты в кругах учёных, особенно между представителями сциентизма и антисциентизма.
АТЕИЗМ И ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ.
Мы убеждены, что вера никогда не отсутствовала в умах атеистов, просто она очень тщательно сокрыта (и часто неосознанно) под личиной, якобы, нецелесообразности иррационального в структуре убеждений. Кстати, тут весьма уместно упомянуть довольно интересное и толковое исследование причин таких маневров, изложенное у Пола Витца в статье "Психология атеизма" [36].
Однако мы обязаны здесь упомянуть аргументы (пусть это даже покажется кому-то слишком сенсационным заявлением) о том, что ученые-атеисты и скептики-простолюдины не только обладают верой, но, что более важно (!) – обладают всеми атрибутами иррациональной веры в своей повседневности. А атеистические убеждения профессиональной или повседневной жизни являются лишь декоративным фоном для глубинных человеческих представлений и мироощущений, зачастую идущих вразрез с тем, что испытывается интуитивно в быту.
Приведем примеры о существовании таких видов естественных вещей, которые на самом деле являются сверхъестественными, но зачастую совершенно не отождествляется учеными и обывателями с областью антирационального (т.е. воспринимаются по привычке естественными), но все же, в действительности, подчинены иррациональным порывам души.
Прежде всего, необходимо учесть, что среднестатистический ученый, мало-мальски сведущий в проблемах религиоведения и богословия, без особых усилий, обозначая начальную точку появления и развития религиозного культа, прибегнет к стандартным понятиям: «трансцендентное», «запредельное», «иррациональное», иногда, условно, «священное». Что, по сути, есть сверхъестественное явление, не подтвержденное экспериментально, эмпирически не доказуемое, лежащее за пределами фактофиксирующего опыта.
Однако не все так просто. Зададим вопросы в следующей последовательности: где проходит граница «сверхъестественного» и начинается естественное? Мы вынуждены выяснить: существуют ли светские эквиваленты трансцендентного, можно ли говорить о стремлении к сверхъестественному утешению человека секулярного, нерелигиозного?
Ответ однозначен - да, поскольку существует нерелигиозная вера, которая черпает свои силы в тех же иррациональных стремлениях, что и вера (в трансцендентного Бога) религиозного человека, находящего форму удовлетворения сверхъестественных потребностей в религиозном учении.
Поясним: общее заключается в самой сущности веры. Вера – это ожидание осуществления желаемого, вероятностная ситуация, гипотетическое развитие событий при объективном недостатке информации, при отсутствии достаточных эмпирических доказательств и оснований, при возможности сомнения, хотя выраженное утвердительной силой духа, актом волевого выбора верить в то, чему нет объективно абсолютных гарантий и в действительности рационально вроде бы безосновательно (см. подобное определение в Библии, Евреям 11:1).
ЕСТЕСТВЕННАЯ СВЕРЪЕСТЕСТВЕННОСТЬ.
Примером такого естественно-сверхъестественного подхода к жизни является вера в «завтрашний день», в будущее, в себя. Несмотря на то, что никакой логики и тем более эмпирики в объективном существовании «завтра» не существует, никто не может на основании эксперимента доказать существование завтрашнего дня и бытия в нем, при всем этом люди редко когда сомневаются, что вообще утром проснутся.
Кто сегодня может привести научное доказательство, что завтра вообще для него наступит, так же, как это произошло в прожитом дне? Если быть предельно честным, то следует признать, что это не больше чем надежда, вера в «завтра», а логики и аргументации в этом нет и быть не может, т.к. данная область суждений, по сути, лежит в плоскости относительного небытия, «того, чего нет», внеопытной данности, а значит тоже сверхъестественно, не доказуемо.
Каждый, надеющийся на что-либо, является верующим в то, чего вроде бы нет, как бы еще не существует. Чем же живет неискушенный в философских догадках обыватель, как не верой, когда ложится спать, и привычкой просыпаться по утрам, думая, что так и должно быть.
Бердяев Н.А. в работе «Философия свободы» отмечает наличие веры у людей нерелигиозных следующим образом: «Люди «научного» сознания полны всякого рода вер и даже суеверий: веры в прогресс, в закономерность природы, в справедливость, в социализм, веры в науку – именно веры. Возьмите самых крупных глашатаев наступления позитивной эры, тех, которые во имя будущего человечества страстно отрицали религиозную веру, - Конта, Фейербаха, Спенсера, Маркса. Конт был не только верующий по своей психологической природе, но и настоящий мистик: он верил в человечество, которое сближалось для него с вечной женственностью христианской мистики, и кончил построением позитивной религии человечества с культом, напоминающим католичество. Фейербах по природе своей был религиозным атеистом и страстным глашатаем религии человечества. Спенсер верил в свое Непознаваемое и в мировое развитие. Макс верил в социализм, в будущее общество, в разумную диалектику материального экономического прогресса; психология веры лежит в основе рационалистического, « научного» марксизма. Все эти люди отрицали веру своим сознанием, но они верили в разные вещи, часто столь же невидимые, как и объекты подлинно религиозной веры. Видимая ли вещь социализм, или прогресс, или всеобъемлющая наука, и могут ли эти вещи быть предметом знания? Все это психологически предметы веры» [37].
Итак, в действительности, феномен общечеловеческой веры и надежды скорее трансцендентен, чем естественен по определению. Например, каждый человек живет в присутствии постоянного риска (травмы или внезапной смерти) жизнедеятельности, но этот стресс не будоражит его повседневный быт. Среднестатистический человек находит утешение в надежде, в этой абстрактной, иллюзорной, весьма ненадежной, с эмпирической точки зрения, системе жизненной опоры, ничем логичным и явным не подтвержденной.
Человек, так или иначе, утверждает наличие бессознательной потребности верить в то, чего нет в данности, не существует, как не существует то самое «завтра», т.к. оно скорее плод либо фантазии, либо веры на основе предыдущего опыта. «Завтра», скорее всего, иллюзорно, ибо в наличии оно есть только с рассветом, т.е. когда наступает, но наступает оно уже не как «завтра», а как «сегодня», стало быть, неуловимо для фактофиксирующего обнаружения. Однако сомнений в его объективном существовании не наблюдается, а следовательно, иррациональность слишком тесно связана с рациональностью в повседневности, и от этого никуда не укрыться.
Мы вынуждены признать, что эмпирически обнаружить «завтра» или признать его в действительности существующим не представляется возможным. Отсюда вывод: «завтра» либо не существует и это иллюзия, либо это понятие из области «сверхъестественного», идеального, в мире естественных вещей, экспериментально и лабораторно не определяемое. Наше «завтра» - не научный факт, как таковой, а значит, руководствуемся мы в своей повседневности, утверждая его наличие, - иррациональной верой, как это не звучит для скептиков парадоксально.
Отсюда следует, что сверхъестественная вера, обнаруживающая себя как у людей религиозных, так и секулярных, - одинаково формирует потребность надеяться на то, чего нет, что и утешает человека и дает ему хоть какую-то точку опоры. Это обстоятельство (обыденная вера и надежда) подчас неосознанно самим человеком, но крайне необходимо для внутреннего равновесия и уверенности в жизни, т.е. без которого невозможно полноценное существование человека разумного.
Другими словами, «рациональное», как видим, не обходится без «иррационального». Эти две стороны человеческой реальности идут рядом, интегрируются друг в друга, теряя четкие границы, как тело теряет свои жесткие очертания при микроскопическом всматривании. В этом наше фундаментальное утверждение и принципиальная предпосылка дальнейших рассуждений.
Двигатель экзистенциальных поисков, иррациональной реальности, а также желания сверхъестественного утешения от давления внутренних и внешних противоречий бытия - это вера в ее многоликих эквивалентах.
Таким образом, для одних людей «будущее», «завтра» и т.д. посредством веры становится своеобразной формой бездоказательного утешения в повседневной жизни (например, герой “Мифа о Сизифе”), однако для других решением внутриличностных проблем и запросов становится иррациональный Бог (например, герой “Путешествия Пилигрима”).
Мотив один, механизм реализации веры схож, но средство или предмет веры различны. Нерелигиозные люди покорно доверяются проведению случая точно так (без всяких рациональных оснований), как верующие доверяются Божественному проведению. Все они иррациональны в повседневном соприкосновении с судьбой и случайностью.
Здесь мы, по-видимому, ответили на поставленный вначале главы вопрос о причинах, до сих пор, существующих религиозных поисков, несмотря на развитие научно-технического прогресса и общей секуляризации культуры. Эти поиски никогда не иссякнут, поскольку даже атеизм оставляет место для еще больших вопросов и, если идти до конца гностических рассуждений, – конечной ясности все равно не найти. Отказаться от веры, якобы, во имя рационального подхода к жизни – это не больше, чем отвлеченное суждение.
Мы уже установили, что вера является неотъемлемым компонентом жизнедеятельности всякого человека, независимо скептик он или верующий (в повседневной жизни каждому присуще и верить и надеяться на безосновательное «лучшее», «добро», «завтра» и т.д.).
Получается, что спасти человека от всепожирающего скепсиса может только его собственное желание поверить во что-либо, безоглядно признать за чем-нибудь статус компетентного авторитета, опоры или последней инстанции. Только вера, что истина все-таки есть, остановит круговорот беспочвенных вопросов как о первопричине сущего, так и о достоверности самой истины.
Конкурс мнений, авторитетов и средств «исцеления» начинается с самого допущения мысли о возможности оснований для доверия. Кому-то или чему-то всё равно придется доверять. Чьё-то мнение всё равно должно быть опорой. В противном случае человека захватывает безнадежность и болезненный нигилизм. Тогда человеку придётся остаться в зыбучих песках неопределенности до конца своих дней, а это не совсем лучший способ мировоззренческих ориентаций.
Вера, как и доверие необходимы (т.е. нельзя “обойти” стороной), однако, заявляя о рационализме как о единственной востребованности для человечества учёные неоправданно снимают со счетов роль иррациональных интенций сознания человека.
ВИДЫ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ПОИСКА КАК ЦЕННОСТНОЙ ОРИЕНТАЦИИ: РАЦИОНАЛЬНЫЙ И ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫХОДЫ.
Соловьев В. писал: «Человек есть все для себя, а между тем самое существование его является условным и постоянно проблематичным. Если б это противоречие было чисто теоретическое, касалось бы какого-нибудь отвлеченного вопроса и предмета, тогда оно не было бы таким роковым и трагическим, тогда его можно было бы оставить в покое, и человек мог бы уйти от него в жизнь, в живые интересы. Но когда противоречие находится в самом центре человеческого Я и распространяется на все его живые силы, тогда уйти, спастись от него некуда» [38].
В заключение этой главы, мы выдвигаем утверждение, что из трагедии проблемы бытия человек пытается найти выход ровно так, как ему то велит его индивидуальный специфический склад характера и ценностная ориентация, питаемая культурой этноса и временным периодом развития цивилизации. Если речь идет о субъекте с большей степенью иррационального предпочтения, то результатом тому будет, скорее всего, поиск иррациональной модели решения большинства из встреченных на жизненном пути противоречий.
Если же иррациональное начало не развито, либо не простимулированно, не включено, не запущено в структуре личности, то, скорее всего, такой человек останется один на один со своими экзистенциальными проблемами, и это будет означать атеистический взгляд и путь личности.
«Во все времена находились люди, отстаивающие права иррационального. Традиция мысли, которую можно было бы назвать смиренной, никогда не прерывалась… Однако в нашу эпоху мы стали очевидцами возрождения парадоксальных философских систем, которые проявляют такую изобретательность в попытках пошатнуть разум, как будто он и впрямь всегда первенствовал… В плане историческом постоянное соперничество двух подходов, иррационалистического и рационалистического, свидетельствует об одной из ведущих страстей человека, раздираемого между тягой к единству и ясным видением обступивших его стен… Какими бы ни были сегодня и вчера устремления, исходной для них всех была не поддающаяся словесному описанию вселенная, где царят противоречия, антиномии, тоскливые страхи и немощь» [39].
Следовательно, неизбежность всех обременяющих антиномийных фактов существования порождает реакцию либо смирения, либо бунта по поводу “непоправимого”, специфика которых определяет особенность религиозного или нерелигиозного человека.
Итак, какие же существуют пути решения этих противоречий у человека? По всей видимости: рациональные и иррациональные, хотя им всегда сопутствуют и промежуточные – стихийные, о которых мы будем говорить уже в другой главе.
Таким образом, сознательное ощущение абсурда жизни, по нашему мнению, провоцирует состояние некоторой загнанности, из которой человек вынужден либо спасаться, либо примириться с ней. Не исключена нейтрализация такого противоречия и в стихийном решении выхода из проблемы, которое снимает давление этого сложнейшего порыва души к гармонии с самим собой и окружающим миром за счет нелепого бегства от всепоглощающей противоречивости бытия и природы человека в частности.
Важно уточнить, что иррациональные пути должны рассматриваться нами как социально-приемлемые, в противном случае мы вынуждены будем признать религию патологией или болезненной формой человеческого выбора и миропонимания (а это не верно!). Поэтому нами вводится дополнительная категория решений – «стихийная», которая по существу и является сомнительной, подчас просто болезненной формой самоисцеления или самовысвобождения, ведущей к деструктивному самозабвению, фанатизму и насилию.
В этой главе мы постарались развенчать некоторые надежды сциентистского взгляда на мир для того, чтобы проиллюстрировать каким образом вполне закономерно в сознании определенных людей может сформироваться не только радикальное отвержение традиционных мнений рационально-ориентированных ученых, но и деструктивистские тенденции мировоззрения, ищущего надежды в иррациональной сфере, чрезвычайно симпатизирующего мистике и всему потустороннему.
Погрешности сциентистской модели понимания мира потенциально могут толкнуть любого проницательно думающего человека в сторону фатального катастрофизма, не видящего выхода ни в чем, кроме, возможно, самоликвидации или насильственного насаждения царства божьего на земле, как это и бывает в деструктивных сектах испокон веков. Во всяком случае, оснований для такого деструктивного мировоззрения предостаточно!
Жизнь действительно является сверхсложной штукой, и если ее феномен не укладывается в сознании, то для аномально развивающегося сознания отдельных религиозных лидеров единственным решением становится либо самоубийство (массовое самоубийство), либо апокалипсический террор, якобы доказывающий правильность мировоззренческих представлений членов тех или иных деструктивных культов.
Ссылки:
[1]. Рассел Б. Почему я не христианин: Избранные атеис. произведения. – М, 1987. – С. 102.
[2]. Рассел Б. Почему я не христианин. – С. 112.
[3]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. М, 2005. – С. 198.
[4]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. – С. 211.
[5]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. – С. 215.
[6]. Выдающиеся люди о вечном. Выпуск 1: Бог и Божественное. СПб, 2000. - С. 60.
[7]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. – С. 216.
[8]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. Там же.
[9]. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). - М.: Издательство "Мысль", 1974. (Глава: Идея обезьяночеловека на протяжении ста лет / Возникновение и падение идеи).
http://psylib.ukrweb.net/books/porsh01/txt02.htm
[10]. Выдающиеся люди о вечном. Выпуск 1: Бог и Божественное. - С. 35.
[11]. Выдающиеся люди о вечном. Выпуск 1: Бог и Божественное. - С. 43-44.
[12]. Финли М. Кто властвует над нашими умами? Заокский, 2000. – С. 19.
[13]. См.: Горелов А.А. Концепции современного естествознания. – М, 2001; Солопов Е.Ф. Концепции современного естествознания: Учебное пособие для вузов. – М, 1998; Карпенков С.Х. Основные концепции естествознания: Учебное пособие. – 3-е изд. перераб. и доп. – М, 2004; Концепции современного естествознания: Учебник для вузов / В.Н. Лавриненко, В.П. Ратников, В.Ф. Голубь и др.; Под ред. Проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова. – М, 1997; Горохов В.Г. Концепции современного естествознания: Учебное пособие. – М, 2003; Философия современного естествознания: Учебное пособие для вузов / Под общ. ред. проф. С.А. Лебедева. – М, 2004 и т.д.
[14]. Лем С. Сумма технологии. – М., СПб., 2004. – С. 48-49.
[15]. Лем С. Сумма технологии. – С. 50.
[16]. Лем С. Сумма технологии. – С. 51.
[17]. Еврейский раввин, эрудированный лектор и апологет Иудаизма для русскоязычных эмигрантов в Америке, систематизировавший многие научные данные в опровержение эволюционной теории.
[18]. Лем С. Сумма технологии. – С. 52.
[19]. См.: научный журнал «Origins», посвящённый вопросам креационной науки; Сарфати Д. Несостоятельность теории эволюции. – М, 2002; Головин С.Л. Эволюция мифа. Как человек стал обезьяной. – Новосибирск, 2000; Моррис Г. Начало мира. М, 1993.; Нильсон О.Р. Свет и время. Размышления не границе естествознания и богопознания. М, 1980; Палюшев Б. Физика Бога 2: Пограничные пространства. – М., 2003; Палюшев Б. Физика Бога 3: Пограничные пространства. – М., 2003; и т.п.
[20]. См. учебник для средних школ по вопросам креационизма: Scientific Creationism, ed. H.M. Morris (San Diego: Creation-Life Publishers, 1974).
[21]. Хазел Г. Постигая живое Слово Божье. – Заокский, 1998. – С. 17.
[22]. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). - М.: Издательство "Мысль", 1974. (Глава: Идея обезьяночеловека на протяжении ста лет / Возникновение и падение идеи).
http://psylib.ukrweb.net/books/porsh01/txt02.htm
[23]. Хомутов А.Е. Антропология. Ростов н/Д., 2003. – С. 226.
[24]. Рос А.А. В начале… - Заокский, 2002. - С. 93.
[25]. Рос А. – получив в Мичиганском университете магистерскую степень в области биологии и докторскую степень в области зоологии, он дополнительно изучал геологию, математику и радиационную биологию на различных факультетах Калифорнийского университета. Он занимал целый ряд должностей в колледжах и университетах. Кроме того, он является членом нескольких научных обществ. Проработав в качестве декана факультета биологии в университетах Андрюса и Лома-Линда, он стал директором Института геоисследований в Лома-Линде (Калифорния). 23 года является редактором журнала Ориджинз. Ариэль А. Рос исследовал беспозвоночных животных, ископаемые остатки, а также живые коралловые рифы в Тихом океане и в Карибском море. Часть наблюдений посвящена воздействию света и пигмента на скорость роста коралловых рифов. Его работа в различных сферах биологии финансируется несколькими правительственными учреждениями, включая Национальный институт здоровья и Национальное управление по океаническим и атмосферным исследованиям. Он принимает активное участие в развернувшейся в Соединенных Штатах дискуссии между эволюционистами и креационистами, оказывая услуги в качестве консультанта правительственным учреждениям таких штатов, как Калифорния, Орегон, и Арканзас. А. А. Рос предпринял множество палеонтологических и геологических полевых экспедиций в Австралию, Новую Зеландию, Европу и Северную Америку, где провел исследования, имеющие большое значение для полемики по поводу эволюции и творения. Помимо прочего, он опубликовал более сотни статей в научных и популярных журналах и прочел не одну сотню лекций по всему миру.
[26]. См.: http://www.drdino.com
[27]. Протокол № 4 от 22 апреля 1998 г. заседания Бюро Отделения истории РАН "Мифы и реальность в истории".
http://hbar.phys.msu.su/gorm/fomenko/protocol.htm
[28]. Рос А.А. В начале… Указ. соч. - С. 93.
[29]. Гелих О.Я. Управление и насилие. Дис. д-ра филос. наук. – М.: РГБ. 2005. – С. 333.
[30]. Гелих О.Я. Управление и насилие. Указ. соч. - Там же.
[31]. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. – Душанбе, 1987. – С. 11.
[32]. Хвыля-Олинтер А.И. Наука подвержена объективным ограничениям / Российская гуманитарная наука: генезис и состояние. Материалы научного семинара. Выпуск № 2. - М.: Научный эксперт, 2007. - С. 180-181.
http://rusrand.ru/netcat_files/gum2.pdf
[33]. Хвыля-Олинтер А.И. Наука подвержена объективным ограничениям – Указ. соч.
[34]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. М, 2005. – С. 194.
[35]. Куртц П. Новый скептицизм: исследование и надежное знание. – С. 195.
[36]. Витц П. Психология атеизма.
http://altrea.narod.ru/dict/atheism.html
[37]. Бердяев Н.А. Философия свободы. – М., 2004. – С. 40-41.
[38]. Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве. – М., 2004. - С. 28.
[39]. Камю А. Миф о Сизифе: Философский трактат. Падение: Повесть. – СПб, 2005. – С. 30.