Пока долгоиграющая вьюга
Рассыпчатую музыку прядет,
Приснится мне прекрасный ужас юга
И в небе солнце, сладкое, как мед.
И колдовские голоса в эфире,
И вкус вина с ореховой халвой...
Проснулся я в нетопленой квартире,
Растерянный, голодный, чуть живой.
«Почто, – спрошу эпоху ветровую, –
Не граблю, не ловчу и не ворую,
Последний среди русских недотеп,
Не славлю идол рыночный взахлеб?»
Жужжа, слетают ангелы и мухи,
С шипеньем выползают орды змей
На роскошь ослепительной разрухи
Многострадальной Родины моей.
Пусть «сникерсы» питательнее жмыха,
Пускай бананы - «хлеб» для бедняков...
Россия вдруг очнулась, как бомжиха,
С похмельной дрожью, в пятнах синяков,
День, прошумевший судорогой пьяной,
Установил на крови власть ножа,
Ночь бродит как фотограф с обезьяной,
Блицуя и от холода дрожа.
Нахохлились дома, зажмурив очи,
Про липовый протез скрипит кровать...
Какие сны цветут на клумбе ночи !
Как страшно их в упор не узнавать!
1995