Когда долго живёшь рядом с людьми, многому у них учишься, многое узнаёшь. Так вот и Горыныч, вышел перед сном на крылечко своего терема, сидит, тишиной и покоем наслаждается, смотрит, как за густую щётку ёлок солнце садится. Большое солнце, красное, жаркое. Ходит тихой волной поле ржаное, коростели в нём кричат, деток на покой собирают. Хороший завтра день будет, погожий, вон как цикады растрещались. А мышей-то летучих сколько! Надо новости последние узнать, мыши везде бывают, всё знают.
Посвистел Горыныч, подозвал главного: - Слетай, Маус летучий, к горе каменной, посмотри, жив ли Макарка - умелец, до всего рукоделец. Чем занимается, какую диковину придумал.
Улетел главный Маус, поручение выполняет, скоро прилетел. Насвистал Горынычу, жив де Макарка, только на человека совсем он не похож, весь волосьями зарос, смердит, как пёс бездомный.
А ещё углядел Маус, стоит в той пещере кобыла железная, копытом стучит, знать, погулять просится. Подивился Горыныч на чудеса Макаркины, отдыхать отправился. Прилёг в сенцах на холодочке, слышит треск непонятный на улице, как стрекоза большая над огородом летает.
Нет, не стрекоза летала над огородом, - летало чудище с хвостом, на кобылу похожее, из чудища лохмач выглядывал, не иначе – Макарка.
- Ей, чудо лохматое, опусти свою кобылу на землю, только капусту мне не поломай!
Опустилась кобыла на лужок, траву пощипывает, видно, голодная. Соскочил с кобылы мужик весь в лохмотьях, повалился в ноги Горынычу: - Не вели казнить, прикажи помиловать.
Норовит лохмач лапку Горынычу поцеловать. На что уж Горыныч ко всему привыкший, да не вытерпел: - Иди- ка ты в баньку, ещё тёплая, отмойся, дух от тебя, как от мокрой псины.
- При пёсьей работе, Горынушка, и дух собачий.
Намылся, Макарка, Горыныч ему волосья состриг, одежонку дал, что от прислуги осталась, вроде, на человека стал лохмач похож. Сидит, постные щи уплетает, хлебушек нюхает, слёзы по лицу так и катятся.
- Несчастная моя долюшка, дал бог ума, да не дал рассудка. Вот все беды на меня и посыпались. Старался, старался, тыкву на огороде вырастил, из которой огонь выливается, думал при деньжищах и при уважении буду, да где там! При всём честном народе высекли, как басурманина какого. За что, спрашивается?
Ну, придумал теперь я этот плуг самопашный, к нему и кобылу изобрёл. Не нужен ей керосин, травой питается. Что дальше делать–не знаю, не ведаю. Не дадут мне покоя.
- А кобыла-то тут при чём, если плуг самопашный? – не понимает Горыныч.
Долго думал Макарка, головой тряс:- Верно, только сейчас смекнул, зачем кобыла, если плуг сам пашет. Я ведь как рассуждал, как же плуг без кобылы пахать будет? Не бывает такого. А ты о трёх головах, так сразу и сообразил.
Хрустел Макарка огурцом свежим, только с грядки, про жизнь свою несчастную думал:- Никому я не нужен, один ты, Змей Горыныч, - человек, все остальные – змеюки подколодные. Улететь, может, в страну заграничную, где изобретателей ценят? Да пачпорта не имею, а кто я без пачпорта?
Долго думал Горыныч, хорошо думать, когда у тебя три головы: - Сделаем так. Разоденем тебя в костюм модный, причешем, обольём парфюмом французским, дадим в руки кейс, полетишь на своей кобыле прямо к дворцу царскому. Скажешься изобретателем иноземным, предложишь царю купить кобылу.
Купит царь твою кобылу, не поскупится. Про Макарку давно все забыли, забудь и ты, больше никогда не изобретай. Построим мы с тобой на перепутье трёх дорог харчевню на радость люду проезжему. Кормить будем сытно и дёшево
Так всё и вышло, стоит и ныне та харчевня на перепутье трёх дорог, на радость всему люду пешему и конному, назвали её Макарка с Горынычем « Трипутье». Заходи, не пожалеешь, вкусно и дёшево хозяева кормят.