Глава 3
– А-А-А!!! МАМА!!! НЕ НАДО!!! СТОЙ!!
– Молния, не бушуй. Ты же не хочешь, чтобы Аяна умерла от страха,– спокойно сказал Влад, глядя на то, как лошадь, оставаясь привязанной к Герцогу, беснуется (изворачивается, встает на дыбы, подпрыгивает, трясет задом и еще много чего…).
– А ЧЕГО ОНА ПО-ТВОЕМУ ДОБИВАЕТСЯ?! МАМА!!!– я, наконец-то не удержалась и плюхнулась прямо на дорогу, вздымая клубы пыли и безостановочно чихая.
Кобыла победоносно посмотрела на меня и прохаживалась, удовлетворенная результатом. Ее триумфа не могла испортить даже сильная одышка после таких шуток. Герцог заржал в сторону.
– Ну-ну, Моля...– попытался сократить имя Влад, за что заработал столь неприязненный взгляд, что поспешил исправиться.–…Молния… Поиграла и хватит.
Мое мнение насчет умственных способностей телепата резко упало. Он и правда дурак, или издевается?! Видимо, «Моле» показалось, что я была лучшей хозяйкой, чем он, хотя так и не решилась отлипнуть от её шеи за все время нашего общения, потому что сама подошла ко мне и примирительно ткнулась мордой в плечо.
– Влад, я тебя когда-нибудь убью!
– Я постараюсь дожить до этого момента,– улыбнулся Кудесник во всю белозубую ротовую полость.
Я решила простить кобылу и поэтому шустро поднялась, погладила ее по часто вздымающимся бокам и начала залазить в седло. Все (тоесть Влад, Герцог и Молния) на этот раз заняли места получше, чтобы лицезреть всю картину такого незабываемого события, как посадка меня на коня, и с интересом наблюдали за открывшимся действом. С искреннейшей и глубочайшей мыслью испортить им это удовольствие и не дать насладиться моей неуклюжестью, я попыталась как можно ловчее и быстрее сесть в седло, вставив ногу в стремя. Оставалось только перекинуть вторую ногу и гордо возвысится на моей прекрасной скакунше, но даже эта простейшая задача в очередной раз оказалась мне не по плечу: перекидывая ногу, я недостаточно высоко ее подняла и ударила Молнию по крупу, сама потеряла равновесие и упала, оставляя лодыжку в стремени. Только было улегшаяся дорожная пыль вновь с готовностью взлетела вверх. Кобыла ехидно заржала, даже не заметив, что ей досталось; вместе с ней бессовестно хохотал Влад и тихонько прыскал Герцог.
Замечательно! Надо мной вовсю ржут лошади и один странный субъект, которому я с некоторых пор доверять не намерена. А, самое главное, надо мной смеюсь сама я! Мысленно поклявшись отомстить себе за такое предательство, я попыталась подняться. Это привело лишь к тому, что нога запуталась в стремени и я в еще более неудобном положении растянулась на земле. Окружающие продолжали смотреть, никак не вмешиваясь в процесс седлания, разве что Молния как бы невзначай повернулась другим боком, что усложнила мою задачу в несколько раз.
Усилием воли, после мучительных минут борьбы я все-таки вывернулась из пут и приняла нормальное, пусть пока сидячее положение, непрерывно растирая ногу. Немного отойдя и одновременно окончательно разозлившись, я с силой взяла повод кобылы, снова стала в стремя, перебросила ногу и села, даже не заметив больного шлепка о седло. Зрители разочаровано вздохнули и начали делать вид, что в общем-то ничем и не интересовались, чтобы не попасть под мой совершенно явный и праведный гнев. Моя лошадка даже потихоньку пошла вперед по дороге, изображая абсолютное внимание к своему занятию. «Парни» двинулись за нами, старательно отводя глаза, пока я испепеляла взглядом каждый придорожный куст и каждое деревце. Похоже, молчать мы будем долго. Надо же их как-то наказывать за издевательство надо мной?
* * *
Молчание длилось очень долго. Настолько долго, что было уже в тягость и мне и Владу и даже неразговорчивым лошадям. Но прервать его почему-то не получалось. Все мысли оставили мою голову, так что я могла только обмениваться несчастными взглядами с телепатом и в очередной раз задумываться над тем, что ему, возможно, слова и не нужны.
Теперь не поднимали настроения ни ясная погода, ни достаточно живописные пейзажи летней лесостепи, ни даже спелая черешня, купленная в очередном встреченном нами селе. Как назло, несносные птицы решили устроить свой заливистый концерт, чем окончательно меня расстроили. И, когда этот ужасный светлый и развеселый день окончился, я была невероятно рада и спокойно уснула в очередном сеновале, слушая недалекое ржание наших коней.
Как можно понять из всего вышесказанного, путешествие продолжалось и даже не верилось, что оно когда-нибудь может окончиться. Никогда ранее не преодолевавшей такие расстояния практически по своему усмотрению, мне была в диковину «жизнь в седле», пусть и пока недолгая, приходилось привыкать к качке и усмирять буйную кобылу, чтобы дойти до конца. Два дня мы продержались неплохо и к полудню третьего уже лицезрели перед собой деревянные стены порта и опасную громадину маяка. Первые при ближнем осмотре показались какими-то неуклюжими и поставленными наспех, зато второму явно насчитывался не один десяток лет и можно было предречь еще сотни три. Ворота тоже были новыми и открывались легко, без лишнего усилия, наверное, внешняя стена периодически отодвигается для расширения города.
– Порто-де-Стато,– В каком-то священном трепете произнес Влад, слезая с Герцога и входя в город. Мне было удобно и на Молнии. Тем более, что ноги уже затекли в этом положении и я была совсем не уверена, что смогу нормально ходить после такой езды. Опыт предыдущих дней показал, что для этого потребуется как минимум ночь, во время которой необходимо крепко спать. Но юноша был непреклонен и, заставив меня слезть с кобылы, крепко взял ее под уздцы, специально не замечая моего артистичного аханья.
От боли меня отвлек город. То, что предстало перед моим взглядом было прекрасно. Это был первый город в моей жизни и каждая его часть казалась какой-то волшебной и необычной. Сначала нас окружали только дома и от главной дороги паутиной разбегались улочки, изобилующие прохожими и проезжими. В порту было много жителей, и еще больше гостей, намеренных отправиться в путешествие на одном из томящихся в бухте кораблей. Вокруг то и дело сновали телеги, заваленные какими-то мешками, иногда встречались закрытые со всех сторон повозки, украшенные золотом и драгоценными камнями. И совершенно понятно, что скоро начали мелькать лавчонки, которых становилось все больше и больше по мере нашего приближения к воде. Перед пристанью выстроился ровный ряд постоялых дворов и уже больших лавок, каждая шириной своей способная соперничать с общежитием Училища. Перед рядом, вместо обычной булыжной дороги скатертью лежала тропа из деревянных половиц, с одной стороны ограничиваемая входами в лавки, а с другой – резными перилами.
Пока я с открытым ртом разглядывала город, телепат исчез из поля моего зрения, так что двигалась я больше по основному направлению толпы, чем куда-то конкретно. Так меня дотащило в самый центр жизни этого огромного (по крайней мере по моим меркам) города – к этим самым дворам, где мне удалось зацепиться за угол и наконец-то остановиться, пока основная народная масса направлялась дальше, разбиваясь на маленькие течения и ручейки, которые двигались уже совершенно беспорядочно. Вот только скрыться от всех и побыть наедине с самой собой мне так и не удалось – заметив мою одинокую фигуру, какой-то подозрительный субъект торопливо пробирался ко мне, уже издалека крича:
– Походи! Покупай! Редкие заморские бусы! Зачарованные амулеты и настоящие символы Веры!– визгливо вещал он, размахивая одной рукой и придерживая полы плаща другой.
– И где же эти украшения?– вяло спросила я, хотя этот вопрос меня действительно интересовал.
Субъект подобрался ко мне и с заговорщицким видом откинул серую ткань в стороны. Внутри заблестели разными цветами обещанные бусы, так что даже заболело в глазах, а торговец демонстрировал желтые и местами подгнившие зубы, лишавшие любого покупателя последнего энтузиазма.
– Мне не нужны…– постаралась я оборвать дальнейшее развитие событий.
– Как же?! Только посмотрите, какие они прелестные! Некоторые обладают нечаянной чудотворной силой, так что каждый может быть чародеем, не обладая каким-либо особым даром и совершенно не тратя сил,– нагло продолжал увещевать тип, подсовывая мне под нос самые бесформенные и некрасивые бусы.
– Мне это не нужно,– с нажимом повторила я.
– Как же – не нужно? Любому в хозяйстве сгодится такая вещица! Коль заболеет кто, аль потоп случится, не дай боги, конечно же…
– А тебе эти чудодейственные бусы разве не пригодятся, если ты, например… нечаянно повредишь себе что-нибудь… Или кирпич на голову упадет?– прервал бестолковую болтовню торговца вынырнувший из толпы Влад, нарочно показывая брошь на плаще. Субъект с бусами разом обомлел и поспешил ретироваться с наших глаз долой. – Ну вот тебе и практическое применение для совсем не волшебной вещи. И никакие бусы не нужны.
– Как ты мог меня оставить?! Я, конечно, и сама бы справилась, но все равно вот так бросать меня, даже не попрощавшись, по крайней мере, невежливо.
– Конечно, я в тебе ни на секунду не сомневаюсь. Но, неужели тебя совершенно не интересует, зачем и куда я ходил?
– И куда?
– На пристань, спрашивать о корабле до Ситроса,– пожал плечами телепат.– Нервотрепки оказалось много, меня выжали как мокрое белье. Но результат есть: о месте на корабле (даже для лошадей) я договорился и в запасе у нас вечер и ночь, на которые я уже пристроил лошадок в порту. Завтра на рассвете отплывем. Самое время привести себя в порядок, дабы не ударить светлым волшебным ликом в помои пред настоящими великими чародеями нашего времени,– пафосно и с широкой улыбкой закончил он.
Я очень ярко и красочно представила себе Влада, выщипывающего брови и румянящего щеки порошком, как «приводили себя в порядок» мои дорогие надзирательницы в Училище. Картина получилась весьма и весьма многообещающей, та что я тихонько прыснула и твердо решила когда-нибудь проделать вышеуказанное с телепатом. А против самой идеи я ничего не имела, даже наоборот была рада – в кои-то веки оденусь по-человечески, так что с моей стороны обнаружился недюжинный энтузиазм.
Влада же моё рвение несколько огорчило.
– Зря я это сказал,– мрачно добавил он, уже ведомый мной вдоль броских и ярких вывесок лавок. Доски под ногами пронзительно вторили Кудеснику, некоторые особенно самоотверженно – с натугой прогибаясь под нашими ногами и с неохотой возвращаясь на место.
Несмотря ни на какие возражения со стороны парня, он был доставлен в настоящую обитель одежды: та свисала со всех стен и даже кое-где с потолка, пестря разнообразными тканями и мехами, блистая пуговицами и злосчастными бусами, а в одном месте даже золотыми зубами владельца лавки. Тот уж было приготовил сладкую, словно мед, улыбку, но после одного беглого взгляда по посетителям, изобразил праведный гнев и шумом выставил нас за дверь.
– А что такое?! По какому праву вы так с нами обращаетесь!– я накинулась на захлопнувшуюся дверь с кулаками и с силой забарабанила.– Откройте и впустите нас немедленно!
– А ну пошли, попрошайки, не то стражу позову!– донеслось из-за двери.
– Это мы-то попрошайки?!!
– Оставь, Аян,– попытался утихомирить меня телепат.
– Оставить?!!
– Мы действительно не выглядим людьми, способными купить что-то тут. Да… Замахнулась ты, конечно. Тут, похоже, совсем не простолюдины одеваются…– с нажимом на предпоследнее слово заметил Влад.– Лучше идем, найдем себе что-то… попроще… Хотя, если тебе так уж понравилось какое-то местное платье, то…
– Нет,– отрезала я. Уж на платье я не соглашусь ни за что и никогда.
– Хорошо, тогда идем искать другое, менее дорогостоящее место,– безапелляционно постановил Влад.
Пришлось смириться. Все-таки он добровольно согласился тратить деньги на едва знакомую девицу, к тому же обладающую вздорным характером. Под ногами снова надрывно заскрипели доски, вокруг все так же беспорядочно сновали люди… и не только! И я имею ввиду отнюдь не лошадей, собак, кошек или крыс, а человекоподобных существ, которых в этой толпе оказалось тоже немало.
– Кто это?– ошеломленно спросила я, дергая Кудесника за рукав и тыча пальцем в изящного стройного юношу с длинными острыми ушами.
– Эльф,– пожал плечами Влад, бросив всего один взгляд на странного прохожего.
– А кто это? Урод или как?
– Ты считаешь его уродом?– прыснул телепат, все так же неумолимо таща меня за собой.
– Ну… нет, он симпатичный… А он не человек?
– Нет. Он принадлежит другому виду.
– А говорить хоть по-нашему умеет?
– Еще как! Его не каждый человек переговорит! Не надо считать, что, если выглядят они немного не как мы, так уж и совсем не люди. Они не одни такие, и, поверь, каждый из них поначалу людей воспринимает так же, как ты их.
Я попыталась представить себе полчища чудищ, отдаленно напоминающих людей, которые заполонили мир и только небольшой клочок земли все еще принадлежит людям. От такой картины даже голова закружилась, и я споткнулась буквально на ровном месте. В Училище я читала много разных книжек – «одолженных» на время в хранилище (и, даже, со временем возвращенных) и купленных у заезжего купца, а еще больше – услышала баек и страшилок на ночь. Но про эльфов там ни словечка. Правда, были какие-то бесы, тоже походящие на людей, но уж совсем отдаленно.
– А этих эльфов много?– совсем осторожно прошептала я.
– Очень много, в их государство пять Слободий поместится, еще и на огороды останется.
– Ухтышка…
– Все, мы на месте,– тем временем бодро разглагольствовал Влад.– Вашему взору открывается живописный вид на обитель недорогой, но приличной и удобной одежды, которая не содержит в себе неудобных и дорогих излишеств. По правую руку от этого великолепного заведения вы можете лицезреть гостиный дом, он же именуемый гостиницей, а по левую руку лучше не смотреть.
– Влад!– одернула телепата я.
– Что?
– Ты всегда такой пафосный и нудный?
– Эм…– парень явно был удивлен,– да нет, наверное…
– Гениально!– два карих глаза описали широкий круг.– Прошу по-человечески, разговаривай нормально!
– Хорошо. Запросто… Ну так что, заходим?
Я критично окинула взглядом указанные заведения. Внешность у них была что надо: добротные деревянные здания с расписными вывесками, выкрашенными окошками и толстыми дверьми. Налево я старательно не смотрела, пока что мне хватало противного чавканья и бульканья с той стороны. Чтобы не искушать себя и судьбу, я торопливо распахнула дверь и шагнула за порог. Следом вошел и телепат, объявив о нашем присутствии дверным скрипом и громким хлопком.
Пахло полевыми цветами, стоящими тут же, на широком окне в глиняной, расписанной подсолнухами вазе. Сквозь затянутое бычьим пузырем окно пробивался по-весеннему мягкий, не смотря на лето, солнечный свет, в котором танцевали мириады пылинок. Все помещение было заполненным и одновременно пустым – оно было уставлено рядами узких тонких столиков, с ровным слоем одежды (хотя уверенно утверждать, что это одежда, а не набор рукавов-штанин невозможно). В одном углу эту картину разнообразила серая дверь, а в другом пылились два крупных сундука.
Единственная обитательница помещения, грубоватого сложения девица, держащая в одной руке надкушенный крендель, а другой перекладывающая ворохи одежды в сундуках, лениво подняла на нас глаза и снова опустила. Влад, видимо растолковав такой прием как добрый знак, уверенно начал прохаживаться вдоль столов. Иногда он вытаскивал что-то и придирчиво осматривал, щупал и даже нюхал, но отправлял вещицу обратно – когда брезгливо, когда со вздохом, а чаще всего – безо всяких эмоций.
Стоять изваянием было глупо, и я двинулась к ближайшему столу, рассеяно оглядывая лежащее на нем добро. При более внимательном осмотре обнаружилось, что лежащие передо мной вещи во-первых, не так плохи, а, во-вторых, аккуратно, пусть и тесно сложены. Я оглянулась на забракованные Кудесником вещи и решила, что его в детстве уронили головой вниз на каменный пол. Вещи были просто отличные: удобные, красивые, некоторые с вышивкой, другие с небольшим бисерным узором, с карманами и без. Ну разве что ткани не такие роскошные да драгоценных вставок нет, как в предыдущей лавке.
– Влад!
– Что?– со скучающим видом подошел ко мне телепат.
– Что происходит? Для той лавки денег нет, эту сам предложил, а все отбрасываешь…
– О, извини… Задумался,– сконфузился он.– Слушай, смотри какая блуза! Как тебе?
– Значит, привык?– уже подозрительно выпытывала я, при этом от любопытства выворачивая шею, чтобы посмотреть оговоренную вещь.
Телепат уже изучал блузу со всех боков, потом спохватился и отдал мне, а сам оказался в другом конце комнаты. Ткань несмело зашуршала между пальцами, не шершавая и не гладкая, будто не могла решить: хочет она остаться в руках или ускользнуть на свободу. Простая, белая, с неприметной узорной вышивкой. Когда я решила примерить, она подошла почти как шерсть кошке. Мне этих достоинств вполне хватило, поэтому, не растрачиваясь на изучение остальных, я повесила ее на руку и уже не смелее прежнего нашла стол со штанами.
Когда почти так же непритязательно (разве что, для виду еще и осмотрев остальные варианты) я выбрала еще одну, совсем простую, рубаху, нехитрые льняные штаны и толстый зеленый плащ с капюшоном и подняла глаза на телепата, то застала его все так же внимательно перебирающим вещи на том же столе, что и был.
– Чаво, негожи барину такие вещицы?– не выдержала девица, слизывая с пальцев крошки.– От, барыш, ограбили-поди? Дык нечего шататься без охраны-то, дороги ж нынче дикие, нехоженые, мало ль какая дрянь на них заведется? И как тебя-то родители пустили?
Влад попунцовел, но упорно делал вид, что ничего не замечает.
– Чего пристала к человеку! Выбирает и выбирает! У нас скоро прием важный, пугалом не нарядишся!– решила вступиться за парня я.
– Угу. Ясно,– она пальцем подозвала меня к себе и шепнула.– Только спорю на что угодно, что он из богатеев. У меня глаз наметанный, столько людей перевидала, что о любом встречном все расскажу!
– Тебе впору будущее предсказывать. Не думала? – у меня и самой рождались некоторые подозрения на счет Влада, но этой девицы они явно не касались.
– А то! Только жалко все бросать, да и невыгодно. Тут гор из золота не заработаешь, зато точно уверена в завтрашнем дне. А гадалки что? Вон, у бродяг их сколько – надоели уже. И стража их гонит, а то и плетей всыпят. Не, эт не по мне.
– Эх. Ну вот. Влад, а ты поскорее выбирай, а?
Он послушался и начал «выбирать поскорее». Поскорее улитки. За тот час с лишним, что телепат буквально обнюхивал каждую вещь, мы с этой совершенно необразованной, но вполне милой лавочницей успели поговорить о совершенно непонятных для нас обеих вещах, сыграть в «козу» (так назвала эту забаву девица, Родея. Состояла она в том, что нужно было из пальцев одной руки скрутить одновременно с другими игроками какой-нибудь знак, а потом смотреть, чей страшнее) и даже съесть еще один крендель. Зато, признаю, результат оказался что надо, мой спутник преобразился до неузнаваемости: бело-синий (как у жениха, подметило мое ехидство) наряд из вычурной рубашки, кожаных штанов и плаща (да еще пары «запасных» вещиц) действительно делал его похожим на волшебника. Немного помпезного, но взаправдашнего.
Стычка все-таки случилась, но уже из-за цены.
– Сколько все?– спросил парень, показываясь из-под стола снова в старой одежде.
– Её считать?– Родея кивнула на меня.
– Да.
Девушка призадумалась и смерила Влада подозрительным взглядом.
– Товар добрый, отдавать жалко. Семидесяти стоит, но вам, так уж и быть, продам за шестьдесят пять.
– Чего?– удивилась я.
– Серебряных, чего ж еще?
– Пятьдесят пять,– даже не задумываясь, ответил Влад.
– Грабеж!! Каких-то полсотни серебрушек за ручную работу! Да вы нигде таких вещей по таким ценам не найдете! Шестьдесят три и точка. Можете, конечно, уйти, походить, поискать да вернуться обратно.
Телепат с абсолютно серьезными намерениями направился к двери.
– Шестьдесят!– с едва скрываемой паникой в голосе крикнула она вслед.
– Идет,– Влад рассчитался, поднял охапку вещей и покинул лавку. Я, попрощавшись, уже привычно поплелась следом.
Как ни удерживала я свое любопытство, а все же краем глаза все-таки зацепила неопрятное, но вполне нормальное на вид крыльцо «чавкающего» дома. Больше я ничего заметить и не успела, потому как Влад увлек меня в двери гостиницы. Но от жгучего интереса не избавил, пожалуй, наоборот, усилил его.
– Вла-а-ад,– заискивающе начала я, когда мы плюхнулись на лавку у одного из столиков. Мухи лениво слетели с него и пересели на окно, жадно отыскивая более плодовитое место. Пауза, образованная разглядыванием этого события и подслушиванием местных сплетен, которыми изрядно угощали всех за соседними столами, порядком затянулась.
– Что?– похоже, он действительно неожиданно вспомнил, что к нему обратились.
– А что такого в том доме?
– В каком?
– Ну, в том, на который ты говорил не смотреть.
Телепат тяжело выдохнул, лукаво глядя на меня.
– Любопытной Тамаре на базаре нос оторвали. Да и ты вряд ли поймешь, если сама не увидишь, а этого я тебе как раз и не желаю,– уклончиво ответил он.
– Какие мы скрытные, просто-таки будуар Белеммы!– обиделась я, снова упорно изучая мух. Те, как назло сели и совершенно не двигались, даже лапкой не повели, пока я их разглядывала.
– Брось, не дуйся. Я действительно не хотел тебя обидеть, просто не хочется это все рассказывать… и… у нас сейчас есть более серьезные проблемы,– судя по голосу, парень был не на шутку озабочен.
– Что уже случилось?
Он замялся. Я выразительно взглянула на него, телепат замялся еще больше. Потом подумал, поотводил глаза и, наконец, ответил.
– У меня заканчиваются деньги. На сегодняшний ужин и ночлег хватит впритык, а то и не хватит.
– Но на Ситрос мы все же поплывем?
– Да, это точно, за это волноваться нечего,– заверил меня Влад.– Но там нам тоже не помешали бы деньги, мало ли, как со школой окажется.
– И?
– Нужно сохранить какую-то сумму, либо подзаработать…
– …либо срочно искать богатых родственников и знакомых тут в округе. Я бы предпочла последнее, но у меня тут нет никого мало-мальски знакомого. А что, все так серьезно?
– Да.
– И все равно. Не забивай голову. Поужинаем, ляжем спать, приплывем на остров, найдем школу, а там подумаем. Пока все нормально и никаких осложнений не предвидится.
– Как-то это нерассудительно и неубедительно.
– Белемм, Влад! Не будь таким упертым, а, если хочешь сэкономить, лучше не плати за меня.
– А как же ты будешь?
– Мне не привыкать выкарабкиваться из трудных ситуаций. И не такое со мной случалось!
– Нет,– секунду поколебавшись, решительно заявил Влад.– Я так не могу тебя оставить.
– Какой же ты все-таки благородный и наивный,– даже проронив слезу, умилилась я.– Ну так что?
– Хорошо, я согласен. Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Первая уже поступила,– я была сама несчастная искренность.– Я проголодалась.
– Я тоже. Эй, парень!– возле стола мигом возник нахальный мальчонка лет десяти с заискивающим взглядом и шустрыми руками настоящего вора.– Каши и мяса.
Мальчонка исчез, оставив меня наедине с телепатом и своими логическими цепочками. Меня мучили подозрения. Слишком уж самоуверенно Влад себя вел, слишком легко расставался с деньгами, тем более удивительно – с последними. Наша кладовщица дохлую мышь бы зря не отдала, а за монету могла запросто убить даже саму Белемму, хотя да, пример для подражания из нее неважный. Но так просто, как Кудесник тратились только заезжие «женихи», и те – далеко не все. Игроки, временные любимцы синей птицы да сыновья зажиточных родителей, больше – никто.
Я в который раз оценивающе осмотрела своего спутника, скучавшего, прислонившись к стене и стуча пальцами по подоконнику. На лице не было бесконечной брезгливости, неизменно сопутствовавшей томным наследникам огромных состояний, вполне обычная задумчивость с легким оттенком грусти. Такой себе романтический мечтатель, угодивший в цепкие лапы будней.
– О чем задумался?– не выдержала я.
– Ни о чем. Просто пытаюсь себе представить завтрашний день.
– И как, выходит?
– Да что-то не очень. Я, признаться, совершенно не знаю, как все пройдет,– почему-то покраснев, признался он.
– Не…– на стол шлепнулись две тарелки с горячим ужином, не дав мне договорить. Желудок не преминул напомнить мне о том, что он пуст и пришлось быстренько очистить половину тарелки, чтоб хоть немного его утихомирить.– Утро вечера мудренее. Успокойся… Ммм!!!– вторая половина опустела так же незаметно и стремительно, даже крошки не осталось. Еще поворчав для приличия, живот утих и позволил думать о чем-то еще.
Влад, опять не сказав ни слова, исчез, оставив пустую тарелку, но через несколько минут появился, довольный жизнью и собой, но порядком уставший.
– Знала бы ты, как я не люблю все эти хлопоты. Они утомляют до невозможности. Ты как хочешь, а я пошел спать,- и он действительно с самым решительным видом направился наверх. Я послушно последовала за ним, радуясь первому за последние четыре ночи ночлегу в нормальной кровати.