Сказка написана в соавторстве с Юрием Пусовым http://www.proza.ru/avtor/jupusdnepr
Глава 6
Общежитие
В комнату, куда привели Солнышко после окончания работы, девочка пришла абсолютно разбитая и измученная. Она просто свалилась на предложенную ей кровать, а перед глазами у нее танцевали тысячи и тысячи тарелок, размахивая вилками и ложками как руками.
Девушки, с которыми ей теперь предстояло жить, отнеслись к новенькой с пониманием. Они ее подняли, и пока одна из них помогала Насте раздеться, две другие быстренько расстелили постель.
- В первый день всегда трудно, - сказала старшая. - Потом будет всё легче и легче. Со временем ты ни о чем другом, кроме работы, и думать не будешь.
- Да, и поймёшь, какое это удовольствие, - подхватила другая.
- Тебя как зовут? - спросила третья. - Дарина или Олеся?
Настя нашла в себе силы отрицательно покачать головой.
- А как? - в один голос удивились девушки. - Разве в переулке Дарин и Олесь не все Дарины и Олеси?
- Вот я, например, Дарина-один, - сказала старшая.
- Я Дарина-четыре, - подхватила вторая девушка.
- А я Олеся-десять. Неужели у тебя такое редкое имя, что для тебя в городе не нашлось своей улицы?
- Я Солоха, - сказала Солнышко непослушными губами и тут же провалилась в сон.
Девушки еще несколько секунд постояли над ней, рассматривая новенькую с таким интересным именем, и тоже разошлись по местам. Все-таки им всем завтра с утра на работу.
Во сне Настя мыла посуду. Тарелки с лихим гиканьем прыгали в полную пены мойку и начинали там плавать и нырять, стараясь ускользнуть от скользких Солохиных пальцев. Солнышко все же изловчилась поймать одну из них. Тарелка захихикала и заизвивалась, будто живая. Настя этого не ожидала и снова упустила ее. Вдоволь пополоскавшись в мыльной воде, тарелки сами стали прыгать под струю воды, а потом, чистые и довольные, ровным строем промаршировали на полки. Вслед за ними в мойку прыгнули вилки. Настя растерялась. «А ты почему не работаешь? - вдруг раздался над ухом голос заведующей. - Таких как ты мигом забирают хрупы!» «Я хочу работать! Но они сами моются!» - попыталась возразить девочка. «И слушать ничего не желаю, - взвизгнула Булка. - Ты мне тут отговорки не придумывай! Все должны работать! Это наш долг! Хрупы! Эй, хрупы! Схрупайте эту неуклюжую Солоху!» И тут же в темных углах кухни зашевелились тени, и оттуда послышались тихие жуткие шорохи. У Насти перехватило дыхание. Она попятилась от мойки, но заведующая схватила ее за плечи и прошептала в самое ухо: «Хруп-хруп!» Солнышко закричала и проснулась.
Утреннее солнце ласково коснулось лица девочки, словно бы шепча: «Успокойся, это всего лишь сон». Настя бросила испуганный взгляд в угол, но там уже не было теней. В углу стояла тумбочка, а на ней - небольшой аккуратный кактус. Соседки по комнате еще спали. Их тихое спокойное дыхание тоже успокаивало.
Настя встала, подошла к окну и приоткрыла его. Вслед за струей свежего воздуха в комнату с бодрым жужжанием влетел Мух.
«Здравствуй, подруга! - радостно поприветствовал он девочку. - Это теперь твоя комната? А что, неплохо!»
«Мух! Нам нужно поскорее отсюда выбираться! - Настя с тревогой оглянулась на кактус в углу. - Мы поскорее должны найти маму и сбежать!»
«Да не волнуйся ты так! Найдём. А у тебя нет чего-нибудь поесть?»
«А ты уже нашел мою маму?»
«Нет», - Мух слегка смутился.
«Но ты ведь говорил, что тебе это ничего не стоит! Что у тебя феноменальное обоняние!»
«Так и есть…»
«Я думала, что пока я буду отвлекать на себя внимание, ты найдешь маму!»
«Я найду! Но понимаешь… тут такое дело… вернее, событие… Я познакомился с мухой…»
«С мухой?» - Настя растерялась, такого она никак не ожидала.
«Да! Понимаешь, она здесь совсем одинокая. Знаешь, тут ведь насекомых не любят. И мне кажется, я ей понравился… - Мух внимательно посмотрел на девочку и, заметив, что она собирается возмутиться, поскорее продолжил. - Ее зовут Цокотуха, так ее называет заведующая столовой. Представляешь, она живет у заведующей столовой. Оказывается, она очень любит живность, но скрывает это».
«Булка любит живность? - удивилась Солнышко. - А я думала, она злюка".
«Она не злая, Солнышко, просто она другая. Мы умеем радоваться жизни, а она - хорошо работать. Это тоже важно!»
- Тыща тарелок… - пробурчала себе под нос девочка.
«Что?»
«Ничего. А ты сказал своей Цокотухе, что ты собака?»
«Нет. Не сказал. Да она бы и не поверила. Ты бы поверила, если бы заведующая столовой сказала тебе, что она на самом деле не человек, а ёжик?»
«Не знаю… - Настя вспомнила, как Булка всё время пыхтела себе под нос «Тыща тарелок, тыща стаканов». - Наверно, поверила бы».
- О! Ты уже проснулась! Молодец! - Дарина-один потянулась и встала с кровати. - Девочки, посмотрите, Солоха уже встала! Просыпайтесь, берите с нее пример! Кто раньше встанет, тот больше успеет сделать!
- Пойдем на рабо-оту, - мечтательно зевнула Олеся-десять.
- Да, работа - это лучший в мире смысл жизни! - Дарина-четыре спрыгнула с кровати и принялась делать зарядку.
«Мух, миленький, постарайся побыстрее найти маму!» - мысленно взмолилась Настя.
«Сегодня я обязательно ее найду, - пообещал Мух. - Продержись еще немножко!»
Он помахал девочке лапкой и вылетел в окно.
Глава 7
Работа
И снова работа. Одно помогало Солнышку - Мух полетел на разведку и вполне возможно, что уже сегодня они вместе с мамой уберутся из этого стерильного города.
Вымывая до блеска очередную партию тарелок, Солнышко вдруг обратила внимание, что на них нет совсем никакого рисунка. Дома все тарелки были яркие. Ведь так приятно есть, к примеру, суп, когда знаешь, что на дне тебя встретит и улыбнётся рыжая задорная лисичка. А здесь все тарелки были просто белоснежные.
Настя изнывала от скуки, поэтому, зацепившись за мысль о картинках на тарелках, стала фантазировать. Для настоящей художницы белая бумага, или даже тарелка, это - сигнал к действию.
«Как было бы здорово, если бы на всех этих тарелках были разные-разные рисунки, - подумала Настя. - На одной - медведь, на другой - лиса, на третьей - заяц…»
Теперь, беря в руки очередную тарелку, Настя представляла себе, что бы она хотела на ней нарисовать. Она так увлеклась, что даже перестала замечать, что делают ее руки, работая на автомате. Она как раз представляла на очередной тарелке большую красную розу и веселых пчелок, как вдруг раздался крик, от которого она вздрогнула и чуть не выронила тарелку. А когда она посмотрела на нее, то чуть не уронила ее второй раз. Огромная красная роза красовалась в углублении точно по центру, и толстые мультяшные пчелы несли в ведерках ярко-оранжевый мёд.
Настя с опаской повернула голову. Так и есть. Вон все помытые ею тарелки сияют разноцветными рисунками. На крик сбежалась уже половина кухонных работниц. Они ахали, вздыхали. Кое-кто протягивал к тарелкам руки, но взять их никто не решался.
- Что это такое? Как это случилось? Такого не может быть! - шептали работницы наперебой.
- Что это такое?! - раздался вдруг у них за спинами грозный голос Заведующей. - Кто позволил прекратить работу?! К хрупам захотели? Лариса - первое предупреждение! Ира - первое предупреждение! Катя…
Работницы испуганно зашумели и мигом разбежались по местам. Булка подошла к тарелкам и внимательно их осмотрела.
- Та-ак! - ее глаза обежали кухню и остановились на Насте. - Солоха! Твоя работа?
- Да, - испуганно кивнула девочка. - В смысле, я их мыла…
Она уже поняла, что сделала ужасную для этого мира вещь, но еще не знала, насколько.
- Мыла? - Булка подозрительно оглядела девочку. - А это тогда откуда взялось? - Она взяла одну из тарелок и внимательно ее осмотрела. - По-моему, это волшебство. А ты как думаешь?
У Насти перед глазами возник камень, стоящий перед входом в город. «Волшебство считается преступлением!» - было написано на нем. Девочка с ужасом поняла, что она натворила. За преступление наказывают. Это очень серьезно.
- Это не волшебство! - испугалась Солнышко. - Это я, наверное, слишком старательно их мыла.
- Не поняла, - взгляд у заведующей стал еще подозрительнее.
- Ну… может, эти рисунки были чем-то закрашены, а я их отмыла, - пролепетала девочка первое, что пришло в голову.
- Гм, - заведующая еще раз пристально посмотрела на цветные тарелки, затем взяла одну из тех, которые еще не были помыты, и поскребла ее ногтем.
- Я выясню, - сказала она, забирая тарелки. - Чего застыла! Работай! Только смотри, чтобы это больше не повторялось! А пока получаешь первое предупреждение! Работай давай! Тыща тарелок! Тыща стаканов!
Настя продолжила работу, время от времени ловя на себе настороженные недовольные взгляды своих сотрудниц. Девочке было страшно. Только что она совершила преступление. Нечаянно. Но никто не поверит, что творить волшебство можно нечаянно. Что здесь полагается за проступок? В тюрьму посадят? Выгонят из города? А кто такие хрупы? Теперь Солоха смотрела на каждую тарелку, стараясь ни о чем не думать, кроме того, как унять предательскую дрожь в руках и ничего не уронить.
Через пятнадцать минут вернулась хмурая заведующая. Ни слова не говоря, остановилась рядом с Настей и стала смотреть. От этого взгляда у девочки зачесалось между лопатками. Каждую секунду она ждала, что Булка что-нибудь скажет или дотронется до нее. Так продолжалось минут пять. Наконец, заведующая шумно втянула воздух, покрутила носом и так же шумно выдохнула.
- Солоха, я освобождаю тебя от занимаемой должности.
На кухне вмиг стало тихо, казалось, даже суп в кастрюле стал булькать потише, не желая пропустить ни единого слова. Такого эта столовая не помнила. В тишине Солнышко положила в мойку громко звякнувшую вилку. «Вот оно. Началось», - пронеслось у Насти в голове.
- А что же мне делать? – спросила она.
Заведующая снова погоняла носом воздух, выдерживая театральную паузу.
- Будешь накладывать еду в тарелки. А твое место займет Лариса-девять.
Булка резко, как солдат по команде, повернулась вокруг своей оси и гаркнула поставленным голосом:
- Чего встали! Сейчас - всем - по предупреждению!
К Насте подбежала маленькая тоненькая женщина, Лариса-девять.
- Идем, я покажу тебе место работы…
Глава 8
Хобби
Этим вечером девушки в Солохиной комнате были молчаливыми и строгими. Как только они вошли, каждая принялась за рукоделье. Девушки старались не смотреть на новенькую, но Настя все время ловила на себе их взгляды. Первой не выдержала Дарина-один.
- Скажи, Солоха, это ты сегодня в столовой тарелки раскрасила?
Настя ждала этого вопроса, но все же несколько растерялась, услышав его.
- Я? Ну… Как я могла их раскрасить, если у меня красок не было?
- О! Я же говорила! - обрадовалась Олеся-десять. - Не могла она без краски!
- А с краской могла бы? - спросила Дарина-один.
- Так ведь это нельзя, - осторожно ответила Настя. - Это ведь преступление.
- Точно, преступление, - кивнула Олеся-десять. - За такое можно сразу три предупреждения схлопотать. Хорошо, что это не ты.
- А что бывает за три предупреждения? - спросила Настя, и в животе у нее стало холодно. Оказывается, она сегодня была на волосок от провала.
- После третьего предупреждения приходят хрупы, - хмуро сказала Дарина-четыре.
- А кто такие хрупы? Как они выглядят? – Настя почувствовала, что от страха у нее немеют руки.
- Лучше тебе никогда этого не узнать, - Дарина-один покачала головой. – Никто никогда их не видел. Они приходят ночью, когда все спят. А наутро ту, которая получила три предупреждения, просто не находят. Так что ты будь аккуратна. Работай хорошо и, главное, ни о чем, кроме работы не думай.
- Хочешь, я научу тебя вышивать крестиком? – предложила Олеся-десять? Не дожидаясь ответа, она подсела на кровать к Насте и показала своё рукоделие. На черном фоне был вышит белый цветок. – Нравится?
Солнышко неуверенно кивнула.
- Тогда давай учиться.
- Хан Бытуй любит рукодельниц, - сказала Дарина-один. – Научишься вышивать, я научу тебя кройке.
- А я – вязанию крючком, - подхватила Дарина-четыре, демонстрируя готовую половину черного носка.
Во время этого разговора в комнату влетел Мух. И когда Настя начала вышивать, осторожно опустился ей на плечо.
«Какое-то у тебя траурное вышивание», - прокомментировал он увиденное.
«Я сегодня чуть не провалилась, - пожаловалась Настя, - так что траур как раз подходит к моему настроению. Ты нашел мою маму?»
«Еще нет», - сказал Мух, и это его простое признание произвело на Настю удручающее впечатление.
«Почему!?»
«Если бы ты видела Людмилин проспект, ты бы не спрашивала!»
«А что такого в Людмилином проспекте? Я видела его. Мы по нему шли к учреждению распределения!»
«Мы видели только крохотную часть. Я сегодня весь день летал, и, по-моему, не исследовал и половины. Дом;, дом;, дом;, дом;… Все одинаковые, во всех Людочки! А твоей мамой и не пахнет!»
«Так что же делать?»
«Не падать духом! Ты же фея! Ты волшебница! Не забывай об этом!»
«Мне как волшебнице тут еще труднее!» - ответила Настя и рассказала Муху, в какую историю она сегодня влипла.
Мух выслушал ее и покачал головой.
«Знаешь, я сейчас немного отдохну и опять полечу. А ты держись!»
Но и на следующий день Муху не удалось напасть на мамин след, и даже еще через день. Но Солнышко держалась. Держалась из последних сил.
Глава 9
Надеяться и ждать
Настя сидела на кровати и вязала носок. Она больше не вышивала. Не потому, что ей это не нравилось, просто сегодня она обнаружила, что ее черно-белое вышивание стало цветным. Солнышко чуть не плакала. С каждым днем ей было всё сложнее быть такой как все. Ее светлая веселая сущность всё время норовила выбраться наружу. Сначала раскрашенные тарелки, а теперь вот вышивание грустит под подушкой только потому, что белый цветок вдруг стал ярким, радужным, на сочной зеленой ножке и не на черном фоне, а на самом что ни на есть голубом! Даже небо в Чистограде не такое голубое. Настя вязала и боялась поднять глаза. Как только она их поднимала, что-нибудь происходило. В прошлый раз блестящий ярко-зеленый, словно только что вымытый кактус расцвел прекрасными пушистым цветами. Соседки по комнате ничего не сказали. Но этого и не нужно, - они так глядят на Настю, что не нужно слов, чтобы понять, что ее подозревают.
«Не расстраивайся, - в который раз сказал Мух, он прохаживался по воротнику от одного плеча девочки до другого, - расстраиваться плохо! Мы с Цокотухой уже почти весь проспект облетели. Чует моё сердце, скоро мы найдём маму».
Настя тихонько кивнула.
«А знаешь, я предложил Цокотухе жениться», - сказал Мух.
«Жениться? – эта новость отвлекла Настю от грустных мыслей. – Но ведь ты же собака, а она муха. Разве так можно?»
«А почему нельзя? Ты можешь превратить ее в собаку. Ой, представляю, какая из нее выйдет замечательная собака! У нее ведь такие нарядные изумрудные крылышки с фиолетовым оттенком! А ее голос! Как звонко она жужжит!»
«Да-а, Мух, ты фантазер. Ну где ты видел собак с изумрудными крылышками? И жужжать она совсем разучится. Будет громко лаять».
«А глаза! У нее такие очаровательные глаза! – Мух будто бы и не услышал Настиных возражений. – А как ловко и красиво она держит в лапках крошку!»
Настя не выдержала и улыбнулась.
- Слушай, а может, ты больна? – спросила вдруг Дарина-один. – Это как-то ненормально улыбаться просто так. Давай, сходим к врачу.
Девочка вздрогнула. Болтая мысленно с Мухом, Настя увлеклась и забыла, что она не одна в комнате.
- Не обращайте внимания, это скоро пройдет.
- Уверена? Ну-ну…
Дарина-один покачала головой и вернулась к своему рукоделию.
Продолжение следует