Настя: Ты, Чарли, старая толстая крыса, а не такса. Полшестого утра! Неужели не могла потерпеть еще хоть полчаса. Прибьют нас с тобой во дворе одним прекрасным утром. А у меня ведь сегодня еще аттестация! Нет, думаешь ты только о себе! И не прячь моську, твои раскаяния набили мне оскомину.
Настя любила поворчать на свою подругу, а та любила утреннюю возню хозяйки, ее заспанные глаза, неуклюжие сборы, как знак самого дорогого – знак жертвы. Ведь, если до сих пор тебя терпят, несмотря на погрызанные босоножки, привычку скулить на плохую погоду, неуклюжесть и самый неспортивный экстерьер во всем дворе, значит, может и любят…
Хозяйка была чем-то схожа со своей мучительницей. Несмотря на молодость, а Настя только-только перешагнула двадцатилетний рубеж, экстерьер ее тоже не приводил в чувственный экстаз многочисленных кобелей, осаждавших дворовые лавочки по вечерам и некогда изобиловавших в бывшем Настином ВУЗе, таком мужском Политехническом.
Не было в ней ни волнующей хрупкости, ни изящества. В довершение всего крупные черты лица и почти полное пренебрежение к своему туалету. Настю нельзя было назвать нечистоплотной, скорее слишком мало знакомой или интересующейся вечными женскими премудростями, такими как косметика, хороший парикмахер или выгодная длина юбки.
Ловелас, или, по-современному пикаппер не нашел бы в ней ничего привлекательного. Но это бы только констатировало его ограниченность, чтобы раскопать в Насте жемчужину, копать надо было глубоко.
Эта пара привыкла гулять в одиночестве.
Такса Чарли:
-А если выйти пораньше, то и воздух почище и хозяйка не будет смотреть грустными глазами на хозяина отполированного шампунями и болезненно спортивного дога. Настя хоть и умная девушка, а с женской стороны ужасно неловкая. Это и таксе понятно. Если так часто хвостиком вилять можно и уши застудить. Таксу, то есть девушку, конечно, украшает не столько покладистость, сколько неприступность!
Утро в Алма-Ате всегда очень резкое. Ночной горный бриз основательно остужает даже летнюю сорокоградусную жару. Солнце восходит из-за гор, не медленно, выплывая красным ленивым шаром над горизонтом, как где-нибудь в Средней полосе, а выстреливая почти полуденным напалмом по серым городским пятиэтажкам и по привыкшей к огненным пыткам зелени.
Зимние утренние прогулки начинаются совсем затемно. Кажется, день будет бесконечно длинным и насыщенным, если он начался уже ночью. А еще кажется, что ты знаешь какую-то маленькую тайну об этих улицах, раз выходишь поздороваться с ними раньше всех.
Настя:
-Интереснее всего выгуливать Чарли в конце мая или в июне. Тогда, с небольшим риском опоздать на работу, можно увидеть восход Солнца. Или точнее его огненное явление из-за пика Талгар.
Если у вас есть собака, и Вы ее любите, Ваше утро – это маленькая трагедия. Встать на 2 часа раньше, потому что Ваш друг хочет в туалет! Ради кого из людей Вы пошли бы на такую утреннюю муку?
Но собак любить и проще, чем людей. Собаки реже кусаются. Кто еще в нашей конторе будет мне также рад? Не подумайте, я на них не жалуюсь. В целом они тоже очень милые. Вот, если бы я была, хоть наполовину такой же красавицей, как мои девчонки! Хотя тогда бы они меня точно загрызли, чтобы сохранить и красоту, и нервы нужны крепкие зубки.
Настя, несмотря на отлично развитую литературой и компьютером, этими любимыми тренажерами интеллигенции, близорукость, была довольно наблюдательной девушкой. Особенно это проявлялось на работе. Даже игнорируя основные тусовочные эпицентры компании, такие, как столовая и пятничные визиты в пивные рестораны, она неплохо разбиралась, кто есть кто.
Самые влиятельные неформалы населяли отдел кадров и бухгалтерию. Это был эмоциональный костяк компании. Целиком женский, он добровольно взял на себя обязанности полиции нравов, желтой прессы и бесплатной медицинской консультации. Сотрудницы, рассеянные по другим отделам были в численном меньшинстве. Кроме того, большинство из них были обременены либо семьями, либо женским аналогом интеллекта.
Мужская половина была ослаблена футболом, похмельным синдромом и излишним пристрастием к своим служебным обязанностям.
В итоге кадровая бухгалтерия царила над общественным мнением давно, безраздельно, жестко и потомственно. Даже в случае ротаций, а они в святом семействе, как правило, совпадали только с длительным декретным отпуском либо похоронами, место выбывшей мгновенно занимала следующая по рангу, а вновь прибывшая получала крещение в кратчайший срок, либо покидала компанию сама, а чаще в карете скорой помощи. Предводительствовала в этой стае волчиц начальник отдела кадров, Алла.
Ни одна ее черта не выдавала в ней красавицу, как и не вызывала в ней самой ни малейшего сомнения в обратном. С другой стороны отсутствие фактуры с лихвой компенсировалось знанием психологии и верой в чужую слабость. Не обязательно верить в себя, достаточно неверия в остальных, чем, как вы может быть знаете, охотно делятся господа от Большой Психологии. В ее внешности и манерах было что-то от напористой Мордюковой и что-то от загадочной Эдиты Пьехи.
Настя:
- Вот уже 9 лет как я выгуливаю по утрам Чарли. Из-за нее я два года периодически опаздывала в школу, пять лет в универ, и вот уже два года на работу. И ведь ни одного серьезного замечания. А все потому, что моя крыска всегда издали чувствует опасность, будь то безмозглый питбуль, выгуливающий столь же контуженного хозяина или зачистки на предмет опоздания у меня на работе. Чарли и маршрут выберет правильный и проснется на полчаса пораньше, лишь бы я не опоздала.
В тот день я пришла чуть ли не первой. И хотя зачисток на проходной не было, я об этом не пожалела.
Спектакль был довольно типичный: прием нового сотрудника. Кто бы мог подумать, что в нем мне достанется не последняя роль.
То что новый сотрудник мужчина допенсионного возраста стало понятно по боевому раскрасу Аллы. Она тоже пришла заранее, привычно фыркнула на мой видавший виды джинсовый костюм и занялась тюнингом своего рабочего места.
До обеда особых происшествий не было. И я успела в первых рядах пройти аттестацию, этот гуманный аналог отстрела фашистами в концлагерях лишних, больных и провинившихся.
Я уже подумала, что у Аллиной косметики заканчивается срок годности, или она активно замазывала следы бурно проведенных выходных, как все и объяснилось. В отдел маркетинга приняли новенького.
Сложно составить первое впечатление: товарищ скрытный. Не стал разводить клоунаду, проигнорировал наших заядлых шутов и записных красавиц, и на том молодец. И с Семенычем, нашим Генеральным, не заискивал и не стушевался, что для новичка выше многих похвал.
Настя имела ввиду Антона.
Антон, молодой человек, которому откажут в этой соблазнительной классификации возраста не раньше сорока. Следит за собой, но без фанатизма. Его любимая поговорка – «У самурая нет лица, только набор масок» характеризует и его самого. Амбициозный человек, лишенный честолюбия. Дорожит собственным самомнением более чем всеми остальными мнениями о нем вместе взятыми. Скорее некрасив, но это даже добавляет ему немного шарма. Высок, пожалуй чрезмерно худощав, тонкие руки с длинными ухоженными пальцами довершают образ декадента.
Антон устроился в Настину компанию по объявлению в интернете. От работы искал азарта и нормальных человеческих отношений в коллективе. Местный казахстанский вариант с баем шефом и отрядом пресмыкающихся его категорически не устраивал и пару раз уже доводил до увольнения.
В этот раз все выглядело не так запущено, и он решился попробовать. Диалог с боссом добавил немного оптимизма.
Евгений Семенович, или в офисном обхождении просто Семеныч, мужчина солидного возраста прилично за сорок, сохранивший многие повадки и увлечения молодости. В молодом коллективе старался держаться на равных, положением не кичился. На удивление мало, для директора, увлекался работой. Подчиненных держал в тонусе не столько из служебного рвения, сколько полагая, что энтузиазм и энергичный рабочий график они и для здоровья полезнее.
Алла имела привычку всех новеньких персонально знакомить с директором. Это снимало с нее часть ответственности, если выбор оказывался неудачным.
И в этот раз, не дав Антону толком обустроиться и познакомиться с сослуживцами, утащила его в кабинет к Семенычу.
Алла: Здравствуйте, Евгений Семенович. Свято место пусто не бывает, и вот на место безвременно ушедшей от нас в декрет Фроловой взяли мальчика. И опыт есть и надежды подает.
При слове мальчик Антон и Семеныч переглянулись. Разница в возрасте едва превышала 10 лет. Было не понятно, толи обоим радоваться нечаянно вернувшейся юности, толи Алла на радостях сошла с ума.
Семеныч: Приветствую Вас, молодой человек…
Антон: Антон, Антон Зубов.
Семеныч: Да, приветствую Вас, Антон Зубов, в нашем коллективе. Не буду говорить в дружном, вообще не буду давать нам определения. Со временем сами решите. Почему Вы выбрали именно нас?
Антон: Я вижу Вы, Евгений Семеновыч, человек открытый. Поэтому и я лукавить не стану. На сайте вы хорошо о себе пишите. Для меня это первый признак профессионализма. А с профессионалами работать интересно.
Семеныч: Ну вот, не удержались таки и польстили. Ничего, на первый раз прощаю. Но если возьмете за привычку, сочту Вас лицемером.
Антон: Лицемер, это Ваш самый негативный персонаж?
Семеныч: Нет, но самый у нас распространенный.
Антон: Надеюсь, это не заразно.
Алла: Евгений Семенович, Вы сгущаете краски. Льстецы не бывают искренними.
Семеныч: Ну вот Вам, Антон, и еще один порок нашего коллектива. Но, не будем углубляться. А то мы с Аллой раскроем все карты и Вы, пожалуй, сбежите.
Алла: Не сбежит. Какой нормальный мужчина побежит из такого очаровательного почти полностью женского коллектива?
Семеныч: я бы побежал, кабы было куда. Не хмурьтесь, Алла -это кратчайший путь к морщинам. Я верю, вы сможете очаровать Антона. Мне бы хотелось иметь у нас искреннего человека, хотя бы для разнообразия.
Антон: тогда Вам придется мне доплачивать…
Такой смелости не ожидали ни директор, ни главком кадров.
Антон: я имею ввиду, доплачивать нервами. Искренние люди не переносят чужого благодушия.
Семеныч: А, этого сколько угодно! Количество эмоций у нас в зале поспорит с объемами лести у меня в кабинете. Надеюсь, Вы курите? Лучше умереть от рака в 60, чем от инфаркта в 30.
Антон: Да, редкая вредная привычка обошла меня стороной.
Семеныч: Вы мне все более нравитесь, Антон. Заходите, если выдастся свободная минутка. Угощу Вас сигарами.
Антон: Спасибо, поднаберусь наглости и воспользуюсь Вашим предложением.
Семеныч: Алла, устройте Антону маленькую экскурсию по нашему логову.
«Маленькая» экскурсия заняла остаток дня. Похоже, время выкурить сигару было в этой компании не только у директора. Большинство мужчин, а ими изобиловал отдел продаж, пытались блеснуть при первом знакомстве остроумием, впрочем, не всегда успешно, как и попытки большинства женщин прочих отделов выказать шарм и обаяние.
Вечером того же дня. Антон вернулся с работы. Появилось время собраться с мыслями и озвучить самому себе первые впечатления.
-В какое волчье логово я, однако, угодил. Один отдел кадров чего стоит. И почему в кадровики идут всегда одни мизантропы? На запах свежего мяса, что ли? Вампиры, и только.
А отдел продаж чего стоит? Три класса с большой натяжкой. Кучка Даунов. А что самое ужасное, с претензией на чувство юмора. Уж лучше бы были глухонемыми. А как бы их украсил комплекс неполноценности! Но это последнее украшение, которое они наденут.
В такой компании и я через год опошлюсь или меня возненавидят и постараются выжить. Благо, с таким отделом кадров увольнение не проблема. В этом деле они профи. Для них, это может смысл жизни, или, по крайней мере, любимая игра. Эдакий увлекательный финал небольшой гонки. По-моему, они для того только там и сидят. Сбор компромата. Бои без правил. Эрайзер для кадров. Уверен, они еще и ставки делают, кто сколько продержится, и кто кого подсидит.
Есть, конечно, и пара приличных персонажей. Эта Настя, например, в отделе маркетинговых исследований. Прям святое создание. А я то думал, такие уже лет 15 как перевелись! Она, похоже, их еще и любит, и даже ставит выше себя. Что ни говори, альтруизм – единственный выход для дурнушки, чтобы заполучить хоть немного внимания.
Босс, тоже порядочный человек. Хотя и порядочная скотина, одновременно. Собрать такую команду, надо быть запредельным циником. А теперь, ходит на них, как в цирк на клоунов.
Однако ведь, и меня взял. Для какого интересно шоу? Ну, ничего, я старый актер, посмотрим еще, кто кого переиграет.
Завтра же разыграю какой-нибудь спектакль. Можно, к примеру, флирт с этой страшненькой Настей. Пусть эти курицы крашеные из бухгалтерии и кадров переполошатся. То-то будет зрелище.
А может лучше не вживаться в этот зоопарк? Восемь часов рабочих отношений, регулярная зарплата и баста!
С другой стороны, отчего и не повеселиться? А если подниму немного самооценку Насте, так может мне на том Свете хоть немного грехов за издевательства над «слабым» полом и спишут.
На следующий день, по пути в курилку, Антон стрельнул у Насти сигарету. Но приглашать не стал, знал, сама не усидит и придет. Так и получилось, не успел он и раза затянуться, подошла Настя. А вот то, что курилка в этот момент пустовала, так это было чистое везение.
Разговор Антона и Насти в курилке:
Настя: Привет. Всегда один куришь?
Антон: Конечно. Ценю свежий воздух.
Настя: Намного свежее прогуляться по улице.
Антон: Наверное. Только наш отдел кадров, боюсь, не поймет. На работе нужно не гулять, а потеть.
Настя: Что так, без огонька? Скучная работенка у тебя? Только ведь вчера устроился.
Антон: Нормальная. Просто не делаю из нее истории.
Настя: Историю, оно может и слишком.
Антон: Потеть тоже слишком.
Настя: Мужчинам на работе нужно самореализовываться. Это очень солидно!
Антон: А на мой взгляд самореализовываться вообще вредно.
Настя: Чего это? Пить вредно.
Антон: Жить вообще вредно. На самореализация – это верный путь в могилу! Я бы даже сказал скоростной спуск!
Настя: Батюшки Святы! Обкурился что-ль?
Антон: С твоей ЛМ обкуришься…
Настя: Тогда объясни.
Антон: Вот же привяжешься. По мне, чем больше человек самореализовывается, тем меньше его остается. Это как пленка в старом доцифровом фотоаппарате. Чем больше щелкнул, тем меньше осталось.
Настя: Болтун. Хочешь, на раз вычислю, на чем ты сам заводишься?
Антон: Тебе придется ко мне присматриваться, а это не самое приятное зрелище.
Настя: Отчего же, ты не так плох.
Антон: Это, только если не присматриваться.
Настя: Ничего, у меня уже годовая закалка в нашем муравейнике. Боюсь ты ничем не хуже других.
Антон: Так вот, где у нас психоаналитики сидят. Тебе бы не в маркетинг, а в отдел кадров идти.
Настя: Все тетки психоаналитики. Только самые неудачливые из нас выбирают это в качестве профессии.
Антон: Неудачливые психоаналитики? С чего же? Неплохо они вроде зарабатывают на своих кушетках.
Настя: Уж лучше бы они на кушетках по-другому зарабатывали, и то, порядочнее было бы.
Антон: Ого, как ты их!
Настя: А я люблю правду. Это моя самореализация. Надеюсь, скоро пленка в моем фотоаппарате кончится. Во всяком случае, раньше, чем мне голову свернут.
Антон: Боюсь я правдолюбов. Страшнее вашего брата только патриоты. Вообще, когда идея выше самого человека – прямой путь ко врачу. Причем уже не к психоаналитику, а к психиатру.
Настя: Обложил ты нас, несчастных. Вот я тебя и раскусила: ты типичный мизантроп.
Антон: Не понимаю этого слова. Вся филантропия начинается и заканчивается в Библии. Выходит не любить ближнего, это просто один из способов восприятия действительности.
Настя: Ты просто по себе всех судишь. Я же говорила, что вычислю, на чем ты заводишься. Вот тебе и разгадка: высматриваешь в людях чужие недостатки. Чем больше черного в других, тем ты сам белее получаешься.
Антон: Браво! Ты не так глупа, для 20-ти летней девочки. Только вот, зачем мне быть белее? После тридцати все свои пятна знаешь наизусть. И, главное, нет никакой охоты их выводить.
Настя: Ну ладно, убедил, буду изучать не твои кнопки, а твои пятна. Надо же хоть чем-то отблагодарить за комплимент про 20-тилетнюю девочку.
Антон: Валяй, коль заняться больше нечем.
Настя ушла в приподнятом настроении. Этот новенький был непохож на других: не сыпал грязными шуточками и не строил из себя крутого перца. А кроме того, у нее как бы появились определенные права на него. Во всяком случае, права на его пятна.
Для Антона хорошо оборудованная курилка была важнее собственно рабочего места. На работе некогда обращать внимание на мелочи. Побыстрее раскидать дела, и снова в курилку.
Объем трех пагубных пристрастий: алкоголя, выпивки и женщин в сумме у него не изменялся. При этом доля курева постоянно росла. Алкоголь создан для любви к ближнему, женщина держит эту любовь под контролем, не давая развиться до хронической филантропии, а курево создано только для того, кто его курит.
Антону диалог с Настей тоже понравился. Точнее ему окончательно понравилась сама Настя. Он решил ее поощрить. Интриги полезны для карьеры и имиджа любой незамужней девушки, а скандальные интриги – это даже роскошь. Антон в этом понимал, и план созрел мгновенно. Показная симпатия к одной из записных красавиц, а потом резкий поворот в сторону Насти. Вроде это она и отбила. Оставалось выбрать жертву. Если вся жизнь театр, почему не подработать в ней режиссером?
Неделя пролетела незаметно. Кандидатур готовых к вниманию было хоть отбавляй. Но все до одной заранее вызывали жалость, либо критическим возрастом «последней надежды», а это, в зависимости от фактуры, могло растянуться от тридцати до сорока пяти. Либо критическим весом, когда каждая женская клеточка просит мужского внимания, но этих клеточек столько, что большинство мужчин отчаивается такую ораву удовлетворить.
Антон решил отложить выбор до первого корпоративного мероприятия. Таким по графику значилось Восьмое Марта.
Впрочем, на этот день делал ставку не только он…
Только девушки абсолютно уверенные в своей непривлекательности по-настоящему прелестны. Во всяком случае, хоть иногда. В те минуты, когда у них хватает мужественности расстаться с кокетством.
7-го марта Насте нужно было решиться на мужественный поступок. Или отмечать Восьмое Марта дома, в кругу семьи, проявив уместную событию женскую солидарность к своей четвероногой подруге и бабушке. Решив, что праздник дома сокращает жизнь на один день, да не просто на какой-нибудь рядовой, а на праздничный, а кроме того, терять ей абсолютно нечего, Настя пошла на абордаж собственной мечты.
- Антон, покурим? У меня к тебе неприличное предложение.
- В моем возрасте только такие предложения и льстят. Надеюсь, оно достаточно неприличное? А то не пойду. Я только что имел разговор с боссом, и мы выдымили каждый по целой сигаре. Никотина во мне на четыре крепких лошади.
- Неприличнее я себя еще не вела, с той минуты как родилась. А что это был за повод для сигар? Не замечала за Семенычем такой щедрости.
- Это он с горя. Просил совета, как пережить завтра, сохранив спокойствие жены и честолюбие любовницы. Или спокойствие любовницы и честолюбие жены. Или собственный покой и честолюбие, уже не помню. Он с чего-то решил, что я специалист в данном вопросе.
- А ты нет?
- У меня ни того ни другого.
- Ни покоя, ни честолюбия?
- Да, и их тоже. Хотя я о жене и любовнице.
- Страшное дело. Тогда мое предложение не такое уж неприличное.
- Хочешь ко мне в любовницы?
- Упаси Господи! Все намного неприличнее.
- Я всегда считал, что только мужчины способны на по-настоящему неприличные предложения. Так что твоя попытка будет засчитана в любом случае.
- Все довольно просто: завтра, будь он трижды проклят, Международный Женский День.
- Ужас. Всякий раз, когда слышу эту фразу, мне представляется, что у женщин всего мира в этот день месячные.
- Фу, какое мерзкое у тебя воображение!
- Спасибо.
- Не перебивай. Так вот, мои друзья меня запилили, за последние несколько лет, почему я на праздниках всегда одна? Вот я и подумала, как было бы здорово, если бы ты меня по-дружески выручил. Одного часа вполне бы хватило. Выпили бы по коктейлю и загадочно удалились. Потеряешь, вместе с дорогой 2 часа, зато меня бы еще лет на 5 оставили бы в покое.
- А что друзья, все такие бесперспективные? Или это способ подбодрить одного из них?
- Да, глянь на меня. Чтобы кого-то на такую подбодрить не хватит и литра водки.
- Вот только не надо напрашиваться на комплимент. С меня их силой не выманишь.
Антон затянулся и молчал несколько минут.
Аня не выдержала: - Что все так серьезно?
- Не очень-то, более того, я не могу уловить, где грань неприличия в твоем предложении.
- В таком предложении неприлично отказывать. В этом весь подвох.
- Хорошо сказала. Я почти готов согласиться, но у меня завтра по плану поздравления родственниц. А потом, твои друзья не так уж и не правы. Чем водить их за нос, взялась бы за обустройство собственного счастья посерьезнее. Сейчас самое время. Молодость и свежесть – главные достоинства девушек и молочных продуктов.
- Тогда уж не молодость, а низкий процент жира, если уж мы попали в твоем гастрономе на одну полку. А я не самый диетический продукт.
- Мда, обезжириться в зале или бассейне никогда не лишне.
- Ладно, завязывай мне морали читать, я ведь не в тренеры по фитнесу тебя ангажировала.
- Не дуйся, я же еще не успел отказаться.
- Так что же ты тянешь?
- Цену набиваю. Может, я тоже хочу тебя кое о чем попросить.
- О! Да после такого подвига, буду месяц у тебя служанкой.
- Садо-мазо, это не моя фантазия. Поедем с вечеринки прямо ко мне. Я немного рисую. Так вот, ты мне попозируешь.
- Обнаженной?!
- Не надо так торопить события! Для начала я попробую сделать портрет.
- Иллюстрации к «Безобразной герцогине» делаешь?
- Неа, коллекционирую интересные лица. Я как Парфюмер. Читала? Только я западаю не на запахи, а на образы.
- Ого, ты меня еще и комплиментом отоварил. Ты сегодня просто душка. Смотри, еще влюблюсь чего доброго.
- Упаси тебя Господи.
- В любом случае, я конечно же согласна!
- Во сколько подать за тобой карету?
- В два будет в самый раз.
- Это значит, все собираются в час тридцать?
- Нет, это значит, все собираются в два тридцать.
- Тогда я заеду в три. Надеюсь нам ехать не 2 часа?
- За пятнадцать минут доезжаю на трамвае. Но зачем опаздывать?
- Балда ты, Настя. Собралась производить эффект, так уж положись на меня. И не вздумай бросаться завтра, как придем, резать салат. А если будешь не в вечернем платье, я без объяснения уеду.
- Слушаюсь, Мой Господин! Только где же мне до завтра платье то вечернее достать?
- Путь к друзьям отрезан. Они должны подумать, что это я тебе подарил. Путь в бабушкин шифоньер тоже. Иначе они подумают, что я идиот. Если там не будет никого с работы, попроси одолжить в отделе кадров. Они все твоей комплекции. А потом, выручать сотрудников их прямая обязанность. Только про цель, а тем более про меня помалкивай.
В этом новеньком явно был толк.
Настя поцеловала Антона в щеку, даже как-то неприлично громко и убежала из курилки реализовывать этот блестящий стратегически план, пока он ничего не передумал.
Операция в отделе кадров прошла даже слишком гладко. И хотя Алла готова была почку пожертвовать, лишь бы узнать ради кого такие старания, Настя выдержала и не проболталась. Вечером Алла вырядила Настю в свое самое смелое белое маленькое платье, которое сама не одевала со студенческой поры. Она видимо полагала, что такой фасон более всего подчеркнет Настину нескладность, и даже сделала ей прическу, на свой собственный манер позднего барокко. Это был уже контрольный в голову. Так одевались только на дискотеках 90-х в провинциальных городках. Но в этом получился и определенный выигрыш, остаться незамеченной в таком прикиде было нереально.
На следующий день, равно в три Антон подъехал к Орбитовскому супермаркету, как и было условлено. Он ожидал, что Настя к тому времени весь асфальт сотрет, а вместо этого на пятачке вертелись только пара каких-то старушек, да дама легкого поведения, вызывающе поглядывающая в его сторону. Пока он искал в сотке Настин номер, дама нагло подсела к нему в машину. Изумление, не сходившее верных 10 секунд с его лица, уже окупили для Насти все ее старания и страдания.
- В конце концов, ты сам настаивал на вечернем платье.
- Я явно недооценивал гардероб нашего отдела кадров или фантазии твоего парикмахера.
- Алла лично приняла участие! И в том и в другом.
- Тогда понятно, из какого бизнеса она перешла в кадровики.
- Плевать, шокировать публику, так по полной!
Настя оказалась права. Их появление вызвало паузу в общем разговоре минут на пять. Броский наряд Насти, да еще наличие кавалера не мог предположить никто.
Антон не торопился разряжать ситуацию и искусно выдержал момент. В то мгновение, когда наиболее эмоционально стойкие дамы были готовы сорваться на балкон обхихикать новую эротическую звезду, Антон прервал молчание. С тоном завсегдатая этой кампании он начал рассказывать небылицу как на прошлой неделе их с Настей застукали застенчивые полицейские целующимися вечером в машине на Новой площади. Не умея пересказывать, врал он всегда с чистого листа, а если настроение и кураж, как и в этот раз, были, то риск насмеять себе грыжу появлялся у всей аудитории.
После такого бойкого вступления, покинуть стол даже ради сплетен было не реально.
Теперь следовало зафиксировать свое место под солнцем:
- Кстати, забыл представиться, Антон. Ну а мое сокровище вы наверняка хорошо знаете.
За столом собралась классическая Алма-Атинская молодежная тусовка с претензией на некоторую элитарность, но неспособная объяснить или хотя бы сформулировать ее природу даже самим себе. Поскольку клубов по интересам, помимо фитнесс и пивных в Алма-Ате нет, а истинные творческие таланты находятся в таком глубоком подполье, что за все 150 лет существования города ни разу себя не обнаружили, то всякая прогрессивная молодежь владеющая как минимум двумя языками: русским устным и русским письменным, либо компенсирующая не знание одного из них любым иностранным, музыкой, способностью к рисованию, пению, чеканке или прочими промыслами, удовлетворяла естественную потребность в общении квартирными посиделками или вылазками в горы.
Оксана, хозяйка квартиры, также гордилась способностью собрать вокруг себя людей нестандартных или хотя бы неожиданных. А поскольку оба этих продукта скоропортящиеся, то ротации бывали часто и ее гости зачастую друг друга в лицо не знали.
В добавок к гостеприимству и определенной широте души и взглядов на человеческие достоинства, Оксана владела набором веснушек кардинального рыжего цвета. После встречи с ней, прочие конопатые люди таковыми более не казались.
Подле нее всегда держался молодой человек сложной, если не сказать трагической семейной ориентации. То есть сориентирован он всегда был из семьи, что подавало Оксане некоторые надежды, но удовлетворить их не позволяла его гипертрофированная семейная совесть, влекущая обратно под крыло к законной супруге. Говорил он редко, а когда хотел выразить наболевшее, брал гитару и пел. Благодаря обоим эти качествам в кампании его звали Цыган.
Вторым и последним завсегдатаем Оксаниного клуба была Ксюша. Помимо владения обоими русскими, она владела еще и художественной мимикой. Тонкие оттенки эмоций Ксюша передавала кончиком носа. Художественные комбинации полета губ и бровей были припасены для бурных волнений.
Такое сочетание ортодоксальной конопатости и необузданной мимики, требовали выхода на большую сцену. Из этой очаровательной пары могли получиться отличные конферансье, если бы это было возможно для девушек в такой консервативной стране, как Казахстан.
Ксюша тоже была не одна.
Ее друг Вадим был здесь относительно новеньким. Внешний вид выдавал в нем циника, а повадки романтика. Оба этих качества были неуместны в его профессии нейрохирурга. Вскрыв очередного пациента, он всякий раз вначале хотел удалить ему половину мозга, цинично предполагая ее ненадобность, а в финале, залюбовавшись закатом или декольте медсестры и растрогавшись до слез, забывал в голове бедняги пинцет или носовой платок. Большинство пациентов так ничего и не замечали, хотя и озадачивали периодически службы безопасности с металлоискателями в аэропортах.
В этот раз Вадим привел своего постоянного пациента, чей мозг уже был нашпигован недельной порцией платков и полным медицинским набором садиста-гестаповца.
Ильхам всегда был твердо уверен в своем мнении, сколь бы мало он не разбирался в предмете. Это формировало вокруг него как бы альтернативную реальность, как правило абсурда. Непривязанный условностями сомнений полет фантазии раскрашивал эти миры многими красками. В этот вечер преобладал коричневый, ввиду смерти одной из любимых кошек Ильхама, Юли. Помимо таланта оратора, у него была наклонность разводить кошек. Он их обожал, они его разоряли. Когда средства были совсем на исходе, он как бы по забывчивости переставал кормить одну из них, и бедняга в муках помирала. Ильхам честно страдал и зарекался подбирать уличных бродяжек. Но через неделю, максимум месяц история повторялась.
Помимо завсегдатаев, была одна дама с большим женским опытом, некто Мария. Обмениваясь молчаливыми взглядами с женской половиной компании, она как бы говорила: «ну и чего вы от них хотите», взгляд, брошенный в глаза очередному мужчине, грустно признавал: «вот и Вы ничем не лучше остальных. Как я от вас устала». Надежды, что эта провокация вызовет мужской протест и попытку убедить в обратном разбивались об опасный возраст и вес матроны. Естественно недостатка «житейских советов от Марии» не испытывал никто более или менее ее знавший.
Была также очаровательная молодая пара, молчавшая весь вечер. Похоже, большего от них хозяйка и не ждала. Молодых нужно было лишь выгодно расположить относительно элементов интерьера, вместо букета цветов или картины. Хорошо, когда есть такие прелестные молодые люди умеющие молчать и не портить производимого от их внешности впечатления.
Прочие молодые люди и девушки, в количестве до 7-8 человек в гостиной надолго не задерживались. Обилие различного курева и спиртного разрывала их между балконом, туалетом и необходимостью открыть ближнему глаза на окружающие реалии.
После короткого знакомства, было решено, что самое время сесть за стол. Настя, так и не успела приложить привычного рвения на кухне и теперь чувствовала себя немного виноватой. Это ослабило ее привычную разговорчивость и нагнало на щеки приятный девственный румянец.
Оксана: Как хозяйка стола, позволю себе и в этот день все же перехватить инициативу. Восьмое Марта, для нас, для женщин, это как финал чемпионата мира по футболу для вас, молодые люди. Но только в ваших руках, чтобы он закончился победой нашей сборной!
Вадим: А если нашего усердия не хватит, вы пойдете бить витрины и переворачивать машины?
Ильхам: нет, они разгонят сборную.
Ксюша(дернув носиком влево): в Казахстане только одна профессиональная сборная и она женская. А вы - любители из оздоровительного клуба.
Оксана: Дорогая, помягче, мы останемся без поздравлений.
Ильхам: Дорогие друзья, давайте приостановим футбольную дискуссию. Однозначно, наши девчонки профессиональная сборная, на что бы они не собрались. Так давайте поднимем наши фужеры, чтобы и нам, скромным массажистам, поварам и болельщикам, всегда нашлось место возле их широкой груди.
Возражений не последовало, и первая порция горячительного ушла в качестве аперитива.
Дамы преданно пили Мартини Бьянко и под салатик, и под последовавший праздничный плов, и под лимонный пирог, коронное блюдо Ксюши.
Молодые люди разделились на 2 лагеря. Антон и Вадим планировали вскоре исчезнуть и отдали честь Советскому национальному герою, лимонадному Буратино. Антону надо было еще сесть за руль, а Вадим на утро оперировал. Единственный в городе хирург-трезвенник, он скоро обрел надежную и состоятельную клиентуру, не любящую полагаться на случай.
Все прочие мужчины на водке не экономили, справедливо полагая, что чем короче покажется Восьмое марта, тем оно и лучше.
После первой же стопки, на Ильхама нахлынули воспоминания по безвременно ушедшей любимице, и он взялся за гитару. Звучала главная прощальная песня эпохи из «Юноны и Авось», про «спелые карие вишни» и про ту, что «на рассвете разбудит». Вадим, знавший кошку Юлю в лицо, растрогался до слез, и, чтобы как-то скрыть волнение от публики пригласил Ксюшу потанцевать. Антон воспользовался этим приступом сентиментальности и пригласил, в свою очередь, Настю.
Чувствовалось, что для нее потанцевать случай не рядовой. Ладошки потели, а дышалось тем тяжелее, чем больше хотелось это скрыть. Для Антона это было неожиданное удовольствие. Последние лет 10 дамы танцевали с ним, полагая, что это только приличный способ вечернего времяпрепровождения или повод обсудить с ним с глазу на глаз присутствующих. Настя танцевала, как в последний раз. Каждое прикосновение Антона волновало. На них смотрели, от этого тоже можно было упасть в обморок. Танец длился целую вечность, но если бы это было возможно, она попросила Ильхама спеть на бис еще пару раз.
Второй тост перехватил Вадим, успевший справится за время танца с волнением и с голосом, но не вполне оправившись, от нахлынувших эмоций:
- Милые дамы. Вы единственный источник для нашего вдохновения.
Ильхам: Почему единственный, а как же кошки?
Оксана: Ильхам, Вам дать валерьянки?
Ильхам, не обращая внимания на подкол, заливается слезами.
Вадим: о кошках скажем в Международный день кошек. Тебе дружище, я думаю, надо взять себя в руки и организовать такой.
Так вот, дорогие девушки, мужчину отличают от женщины великие порывы, которые без вас, в свою очередь и невозможны. Давайте выпьем за то, чтобы вас окружали мужчины, чьи порывы не ограничиваются букетиком гвоздик на Восьмое Марта!
Вадим, как всякий врач, получал цветы ведрами и передаривал их поровну маме и Ксюше. Так что, если великие порывы сводились к одариванию цветами, то он, конечно, был почти Наполеон.
Тост был принят с прохладцей, но без комментариев. Женскую половину оставили без «великих порывов», мужская пыталась припомнить следы величия и в себе тоже.
Антон: Ты, Вадим не совсем прав. Решиться на сожительство с нами, это не только великий порыв, но и каждодневный подвиг любой замужней женщины.
Мария: Замужество придумали некрасивые женщины, дабы не помереть со скуки.
Оксана: Но ведь выходят же замуж и красивые.
Ильхам: Женская красота недолговечна. А брак – это страховой полис, вступающий в действие, как только она увянет.
Мария: Не знаю я более ненадежного полиса.
Ильхам: 50% совместно нажитого имущества и никакой франшизы.
Настя: А как же чувства. Неужели это недостаточный повод?
Цыган: Настя, ты такая наивная! Семью скрепляет единственное чувство – чувство долга.
При этом он берет гитару и лениво фоново выводит песню Сенатры о долге « feelings, o feelings…”
Декоративная парочка воспринимает это как команду к действию. Теперь это не просто влюбленные голубки, а голубки спасающие друг друга от чесотки.
Вадим: у Сартра есть одна пьеска. Там две дамы и мужик попадают после смерти в одну комнату. Их никто не пытает, у них все есть. Они сами устраивают себе ад.
Мария: Это Вы про «За закрытыми дверями»?
Вадим: Так вот, я так и не понял, Сартр ввел в пьесу вторую женщину, чтобы избавиться от параллели семья – ад, или соседство двух женщин при наличии одного мужчины, это для него обязательное условие ада?
Антон: Сартр - отчаянный мизантроп. Для него ад – оказаться взаперти с любым количеством людей.
Оксана: А для меня ад, это когда мужчины Восьмого Марта обсуждают Сартра. Антон, мы можем перейти на ты?
Антон: С удовольствием.
Оксана: Ты умеешь говорить, так скажи, наконец, что-нибудь про нас, женщин.
Антон: Мои убеждения по данному вопросу самые нестабильные. Женщина – последнее, что продолжает меня время от времени удивлять. Последний раз я полагал, что знаю Женщину до встречи с Настей. Если бы меня навсегда заперли в комнате с ней, я бы ни на минуту не пожалел. Однако, пока вы не закричали нам «горько!», перейду непосредственно к тосту. Я хочу пожелать всем собравшимся дамам встретить своего единственного. А главное, после этого, не превратить его жизнь в ад.
Мария: А для нас ли это тост?
Антон: Именно для вас. Выполнение вышесказанного подарит и вам райскую жизнь.
Настю тост почти шокировал. Она не знала, насколько искренен Антон. Даже, если он только играл, все это превосходило ее ожидания. Голова шла кругом. Мартини было уже лишним. А впереди еще маячила поездка к Нему домой! От волнения ком подкатывал к горлу.
Оксана: Антон, а чем ты еще занимаешься, кроме как соблазняешь таких невинных девочек, как наша Настя?
Антон: Ты плохо знаешь свою подругу. Впрочем, ничем более приятным я не занимаюсь. Маркетолог в компании– это как политрук в армии или батюшка в сельском приходе. Мы пытаемся объяснить пастве смысл их существования, иногда исповедуем или отпускаем грехи отделу продаж, ну и рисуем Апокалипсис высшему руководству, если оно сочтет нужным урезать бюджеты на рекламу или оплату труда.
Ксюша: Тогда, как у медиков Гиппократ, так и у вас должен быть свой мессия.
Антон: У нас есть падший ангел – Котлер. С помощью его дьявольских заклинаний мучат студентов экономических ВУЗов.
Мария: Для меня экономика всегда была примером скуки и приземленности.
Антон: Скучной может быть не профессия, а уровень ее оплаты.
Оксана: Я бы у тебя исповедалась. У меня бюджет постоянно по швам трещит. И брать в жены меня тоже никто не хочет.
Антон: Красивая женщина – это слишком рискованное приобретение. Как для бюджета, так и для нервов. Такую лучше взять в лизинг, с правом возврата.
Ксюша: Практичность – главный недостаток современных мужчин.
Ильхам: Ты права. Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!
Оксана: Как коты?
Ильхам: Нет, как говорил Женя Лукашин из «Иронии судьбы».
Мария: У современных мужчин столько недостатков, что уже почти невозможно выделить главный.
Оксана: Это очень любезно с их стороны. Во всяком случае, создает хоть какое-то разнообразие.
Ильхам: Люди вообще несовершенны.
Оксана: Не то, что кошки, правда?
Вадим: Оксана, что ты пилишь моего друга сегодня весь день? Ильхаму и так тяжело.
Ильхам: Мне не обидно ни одну минуту.
Берет гитару, поет Митьковскую «а у кошки четыре ноги, позади длинный хвост».
Вадим и Ксюша изображают подобие декадентского танго.
В это время Настя берет Антона за руку и уводит покурить на балкон.
Настя (затягиваясь и взяв паузу): Если бы ты был искренен хоть одну секунду…
Антон: я абсолютно искренний человек, хотя и не всегда серьезен.
Настя: Хорошо, если бы ты был, хоть на секунду сегодня серьезен…
Антон: Сегодня слишком несерьезный повод. А, кроме того, твоя компания – самые несерьезные люди на Свете.
Настя: ок, это извиняет все те приятности, что ты мне наговорил.
Антон: В своей роли я был просто обязан их наговорить. Мало показать друзьям кавалера, надо также убедить, что он вполне с тобою счастлив.
Настя: Ты прав, дело во мне. Я неисправимая оптимистка. Всегда верю всему хорошему, что обо мне говорят.
Антон: Только это о себе и стоит слушать.
Настя: Ну почему, разумная критика тоже нужна.
Антон: Учиться нужно только на ошибках. Друзья обличают в нас свои собственные недостатки.
Настя: Друзья может, а родители или руководство?
Антон: Руководство не критикует, оно предупреждает. А родители – это вначале руководство, а потом, если повезет, друзья.
Настя: У тебя сегодня философский настрой.
Антон: Сентиментальные посиделки всегда меня на него настраивают.
Настя: Что же настраивает тебя на сентиментальный лад?
Антон: О, этот лад у меня давно расстроен. Предпочитаю обходиться без сентиментов.
Настя: Да, но женщины любят сентименты.
Антон: Может, но не сентиментальных мужчин.
Настя: Ты полагаешь, нам нужны одни роботы или мачо?
Антон: При чем здесь мачо? Мачо как раз одна из самых сентиментальных пород. Но им это прощается за напористость и спортивный экстерьер.
Настя: Циник и сухарь.
Антон: Наверное. Но это был твой выбор меня позвать.
Настя: Только такой бы и согласился.
Антон: Пока мы не разругались нужно сматывать отсюда. К тому же ты, как модель нужна мне свежая.
Настя: Да, да, я помню, как и молочные продукты.
Антон: Точно!
Ушли они почти по-английски, коротко раскланявшись с застольной компанией и заверив в прихожей Оксану, что теперь будут наведываться регулярно и только вдвоем.
Квартира Антона была обустроена с сильным акцентом на практичность. Вещей декоративных в ней напрочь не было, вплоть до обоев на стенах или люстр. Зато в небольшой однокомнатной уместилась масса полезных вещей: мольберт, набор красок, небольшой спортзал, полный набор курильщика, включая пять или шесть кальянов. За счет складных кровати и стола даже оставалось некоторое количество свободного места.
По стенам, банально выбеленным, тут и там висели рисунки хозяина. В основном портреты. Чувствовалось влияние Гогена, с его смелыми линиями и яркой палитрой. Автору явно не хватало усердия – многие работы были брошены на середине, или оставлены с недорисованными деталями.
Настя: я тоже останусь в качестве наброска?
Антон: нет, ты будешь готова к корпоративке, 10-го марта. Кстати, вы в компании все праздники отмечаете с запозданием?
Настя: на моем веку да. Так дешевле. Хотя официальное мнение, что это не отвлекает семейных. Ты решил сделать мне подарок?
Антон: Свой подарок ты уже получила. Я собираюсь закончить оформление своего рабочего места.
Настя: С ума сошел? Еще сочтут, что ты влюбился!
Антон: Разве тебе это не польстит. А, кроме того, это будет такой прекрасный образец рабочей солидарности. Специалист отдела стратегического планирования вешает портрет сотрудницы маркетинговых исследований!
Настя: Тогда жаль, что это будет не обнаженка. Хотела бы я увидеть их лица! После такого и уволиться не грех.
Антон: Только не сгущай краски. Я не собираюсь тебя соблазнять или что-то в этом роде. Так, маленькая затея.
Настя: Валяй. Мою репутацию сложно испортить.
Антон: Что, такая незапятнанная?
Настя: Ее просто нет. Репутация – это признание, что ты есть. Хорошая или плохая – неважно. У некрасивых, скромных девочек, несклонных к эпатажу, репутации не бывает.
Антон: Так я и думал. Но не парься, скоро она у тебя будет.
Сам процесс написания занял на удивление мало времени. Через час Настя была отрисована. Точнее ее профиль в окружении каких-то невероятно размалеванных стрекоз.
Настя: Неплохо. Продашь, как закончится твоя операция?
Антон: Не продается. Могу снять тебе ксерокопию.
Настя: Любезен, как и всегда. Но я и не думаю дуться.
Антон: Тогда я даже подброшу тебя до дома.
После традиционного на Востоке чая, Антон завез Настю домой и отправился исполнять интернациональный мужской долг к многочисленным родственницам, как и обещал. Настя осталась наедине с Чарли и со своими страхами за предстоящее корпоративное мероприятие и за то, как все это вообще обернется.
Два выходных дня пролетели легко и незаметно. И даже потешили немного Настино самолюбие. Ей, как бы между прочим, отзвонились все присутствовавшие Восьмого Марта подруги. Главный вопрос, когда и как это произошло, и кто Он такой. В голосе чувствовалось уважение и немного удивления. Настя секретничала и упивалась таким непривычным вниманием подруг. Это был почти триумф. А впереди, и от этого сосало под ложечкой, была какая-то затея в офисе, сулящая ей репутацию. Антон знал в этом толк. У него не могло не получиться.
Корпоративная вечеринка было назначена на 10-е вечером. Ради этого весь женский коллектив отпускали на два часа раньше с работы, переодеться.
Утро десятого ничем примечательным для Насти отмечено не было. Антон совсем не обращал на нее никакого внимания. И ее портрета со стрекозами нигде не было видно.
Настя решила не расстраиваться заранее.
После обеда, увидев, как Антон курит и весело болтает с хорошенькой татарочкой Лией из бухгалтерии, держать бодрый вид стало совсем нелегко.
Настя (мысли вслух): мужчины так непостоянны. Да и к чему ему быть постоянным. Любезности Восьмого Марта были наиграны. Всерьез тягаться с Лией, да и с большинством остальных мне не по зубам. Лучше бы я умерла вчера. Боже, что я несу, неужели влюбилась? Дура, сама же все это устроила. Нельзя же попадаться на собственную удочку. Хорошо хоть выяснила все заранее. На вечере мой ноги не будет, а то кто этого черта знает, еще выставит меня на посмешище.
Она все-таки не удержалась пройти еще три или четыре раза мимо рабочего места Антона. Вид у нее был еще более убитый, чем она даже предполагала. Антон это заметил и пригласил ее покурить.
Антон: Что ты носишься сегодня весь день как загнанная лошадь?
Настя: Хорошо провела выходные, в себя не могу прийти. А ты, я вижу, вошел во вкус.
Антон: Во вкус чего?
Настя: Точнее не во вкус, а в роль.
Антон: Что за пошлые намеки?
Настя: Лию ты уже тоже отрисовал?
Антон (усмехнувшись и взяв паузу): Балда ты все-таки Настька. Лия – это приманка.
Настя: Хорошо приманила?
Антон: Ого, да ты ревнуешь?!
Настя: Я же не железная. Наговоришь вначале всяких гадостей…
Антон: Потерпи до вечера, все прояснится.
Настя: У меня нет настроения, сегодня идти.
Антон: Тогда иди без настроения. Ты мне сегодня нужна.
Настя: Зачем.
Антон: Пока это секрет.
Настя: Я могу тебе доверять?
Антон: Вполне. Продержись до финала. Обещаю, он будет в твою пользу.
Его уверенность, твердый голос и беспечный вид взяли над Настиными сомнениями верх.
Почти все корпоративные мероприятия в Алма-Ате на одно лицо. Длительный аперитив, в ожидании опоздавших первых лиц компании. Приветственное слово Генерального, плавно переходящее в первый тост. Большинство руководителей любого ранга в Казахстане грешат этим неписанным регламентом и затягивают тосты безбожно. Непонятно, что руководит ими, толи желание упиться бесплатным общественным вниманием, толи неумение высказываться кратко, толи месть ближним, обливающимся слюной подле накрытого стола.
Семеныч этим недугом не страдал. Если его тянуло пофилософствовать, то он использовал утренние планерки. Либо мог поймать за пуговицу не слишком говорливого подчиненного, из ближайшего окружения, и проверить на нем правильность своих теорий.
Вот и в этот раз тост немногим превзошел по длительности классический Булдаковский «за красоту». Более того, чтобы не выслушивать стандартные банальности подчиненных, Семеныч объявил, что все последующие тосты произносятся вне зависимости от ранга и половой принадлежности, а поскольку тостующих будет много, то не обязательно привлекать внимание всего собрания, можно высказываться на местах.
После этого веселье покатило волной, и чем далее от начальственного стола, тем более эта волна походила на цунами.
Самая преданная и безбашенная армия корпоративных гуляний состояла из незамужних дам и молодых, еще неженатых парней. Незамужних было на порядок больше, и они представляли все возрастные весовые национальные и прочие вариации. Антон, как зрелый неженатый мужчина, котировался заочно очень высоко. Я бы даже сказал заоблачно. Его существование в глазах незамужних дам, особенно старше 30-летнего возраста, было почти эфемерно. Зрелый, успешный мужчина в Алма-Ате мог оказаться без законной супруги только в отсутствии влечения к женскому полу, либо на очень короткий промежуток времени. Поэтому его столик очень быстро оброс претендентками, рассчитывающими, если не на полноценный служебный роман, то хоть на его лайт версию – легкий флирт, или возможность в разговоре с сослуживицами намекать на наличие некой былой или тщательно скрываемой близости, называя Антона Антохой, Антошей, добавляя наш или уже совсем смело - мой.
Антон был в прекрасном расположении духа, острил, осыпал окружающих скопом и индивидуально комплиментами. Не жалел нескромных взглядов и намеков, танцевал все медляки и половину быстрых композиций. Лии уделял чуть более внимания, чем остальным. Как бы боясь быть разоблаченным в собственном увлечении. Перепало внимания и Алле, очевидно с трудом расслаблявшейся за начальственным столом. Алла полагала, что нет лучше момента продемонстрировать собственную лояльность, как ни после рюмочки – другой горячительного. Это уже вроде и не лесть, а потерянная в пылу гуляний голова. Антоновские приглашения были куда как кстати. Она успевала продумать тактику следующего своего выступления и даже на минуту забыть о карьере и вспомнить, что она тут еще и как женщина. Взглянуть на Антона, как на серьезного кандидата не позволяло статусное неравенство. Это окончательно утвердило последнего, действовать через Лию. Как и все татарки проницательная, Лия отметила Антоновское повышенное внимание и поощряла его, как могла.
Настя попала за один стол с офисными технарями, называемыми на Западный манер айтишниками. Большинство из них болели компьютерным вирусом, называемым игромания. Ситевые войны, стратегии и стрип-покер заменяли им все земные радости жизни большую часть рабочего и свободного времени. Но на корпоративные вечеринки запрещено было брать с собой ноутбуки. И неизбалованные женским вниманием и не слишком осведомленные сложившейся в компании матриархальной иерархией компьютерщики старались вокруг Насти как могли. Настя, уязвленная игнорированием Антона, почувствовала от этого внимания кураж и смеялась как в последний раз всем историям про незадачливого юзера. А после согласия поехать после вечеринки в компьютерный клуб и вовсе стала в доску своей.
Поэтому, когда Антон, под занавес вечера пригласил Настю потанцевать, а после этого подсел к ним за столик, то прием со стороны айтишников оказался не слишком приветливый.
Антон: здравствуйте, коллеги. Поздравляю вас с близким окончанием сезона Восьмого Марта.
Гробовая тишина и усиленное поглощение салата.
Антон: Однако, вы не давали моей даме сегодня скучать. Но, похоже, она вас пересмеяла. Или вы уже исчерпали все темы?
1-й айтишник (подчеркнуто вежливо): боюсь, наши темы будут для Вас неинтересны.
Антон: можно на ты. Зря так думаешь. Я когда-то купил Сони плэй-стайшн, и чуть тоже не стал айтишником.
2-й айтишник (более доброжелательным тоном): Сони тоже тема. Жаль в сеть нельзя воткнуть.
1-й айтишник: я и не знал, что у нашей Насти такой развитый кавалер.
Антон (не собираясь ввязываться в перепалку): Настя знает толк в парнях. Сегодня я опять в этом убедился.
1-й айтишник: я вначале тоже так думал.
2-й айтишник: не гунди. Давайте за Настю поднимем тост. Чтобы и ты, Настюха, была счастлива, и мама твоя была здорова.
Настя: я живу с бабушкой.
2-й айтишник: я не про родственников. Мама – это второй ум, честь и совесть айтишника. Хотя давай выпьем и за бабушку.
Антон (не удержавшись): а свои первые ум, честь и совесть вы храните на сервере?
2-й айтишник: не будите в моем коллеге зверя.
Антон: да вид у него суровый. В нем до сих пор дремлет медведь? Давайте все-таки его разбудим, весна как-никак.
1-й айтишник: медведя во мне нет. Но силенка есть. Еще мой дед на медведя с рогатиной ходил.
Антон (покатываясь от смеха, глядя на серьезные лица этой компании): а мой дед ходил не на медведя, а на медведицу с презервативом. Так я же не кичусь.
Настя: то-то перевелись в Заилийском Алатау все медведи. Кто рогатиной, кто презервативами…
1-й айтишник (все столь же серьезно): берусь спорить, что и презервативы у Вашего деда были рваные.
Антон: тогда Вы, мой друг, явно мой дальний родственник, по дедушке.
1-й айтишник, выпивая залпом свой стакан с водкой, хватает салатник с оливье и кидает в Антона. Антон, уже ожидает такой поворот событий, уворачивается, и салат, разлетевшись веером, попадает в соседний шоферский столик. Шофера, недолго думая, отправляют содержимое своих тарелок в адрес айтишников, орошая заодно и соседние столики. Изрядно подпивший народ начинает массовую перепалку всем, что осталось на столах. Некоторые, особо недолюбливающие друг друга персонажи, начинают драку.
Антон, хватает Настю за руку и утаскивает к выходу.
Антон: ну, что же, вечер, во многом благодаря моим стараниям перестал быть томным.
Настя: Подлец. Такие милые ребята. Я была там как Белоснежка посреди своих гномов. А ты превратил главного гнома в гоблина.
Антон: В каждом маленьком гноме, спит огромный гоблин, уж поверь мне. Чем меньше человечек, в любом смысле этого слова, тем, как правило, у него больше комплексов.
Настя: Психолог липовый. Это был твой план, что ли? Что я такое пропустила бы, если не пришла сюда вообще?
Антон: Из-за тебя случилась Первая Корпоративная Битва. Именно так она и войдет в анналы компании.
Настя: Не из-за меня, а из-за тебя.
Антон: Ничего подобного. Это твой главный гном приревновал. Вот и полез в бутылку со своим воинственным дедушкой.
Настя: ты тоже хорош, имидж у меня теперь наверное появится, а вот свободный трафик в Интернете вряд ли.
Антон: За это тоже не бойся. Твой гном, чтобы взять реванш, из шкуры вон теперь вылезет, лишь бы мне насолить и твое внимание вернуть.
Настя: Набьет он тебе завтра морду.
Антон: Завтра он будет тише воды. Захотел бы бить морду, бил сегодня. Лишь бы он завтра не пришел с дедушкой и с рогатиной.
Настя (с удивлением выглядывая в окно такси): мы едим не ко мне?
Антон: мы едим послушать Джонни.
Настя: Кто таков.
Антон: Один индус, рок музыкант. Очень заводной, тебе понравится.
Настя: что будет петь?
Антон: Рок-н-ролл конечно. Ну и все, что ты пожелаешь.
Настя: Я желаю, чтобы ты меня поцеловал.
Антон внезапно понимает, что и он этого хочет. Настя абсолютно не в его вкусе. На пару минут он опешил. Отвернулся посмотреть в окно и собраться с мыслями. Настя в это время кусает губы, жалея о своей откровенности. Антон поворачивается, обнимает ее, и они целуются до самого клуба.
Джонни, меньше обычного вспоминал Металлику и Аэросмит, а больше Стинга и Биттлз. Настя и Антон натанцевались и нацеловались вдоволь. Домой он отвез ее незадолго до рассвета.
Одиннадцатое марта прошло тяжело для всей компании. Семеныч не застал потасовки, но о ней подробно поведала Аллочка. Да и это было лишним. Добрая половина мужского коллектива пришла с подбитыми и местами замазанными жениной пудрой лицами.
Как и ожидал Антон, одной из главных героинь вечера, в кулуарных пересудах, оказалась Настя. По официальной версии ничего не было, один из пьяных айтишников неудачно упал и разбил 28 тарелок, 12 салатников, 19 фужеров, люстру и 2 окна, что ему и причиталось выплатить из первой же зарплаты.
По неофициальной, Настя так вертела хвостом, что охмурила новенького, айтишников и шоферов, которые и устроили драку.
На Настю посматривали с удивлением и уважением. Настя не обращала ни на кого никакого внимания.
Стоит ли говорить о смятении чувств, надеждах, фантазиях девушки, попавшей из тихого омута своей жизни с бабушкой и таксой в такой круговорот событий. Ни о каких отношениях с Антоном она и не помышляла. До того самого рокового такси не рассчитывая ровным счетом ни на что. Теперь жизнь, с ее спокойным укладом и повседневными заботами перевернулась вверх дном. Сегодня утром она впервые всерьез задумалась, что на себя надеть. Ведь Он увидит ее. Как назло, выбирать было особенно не из чего.
До работы не было никакого дела, как и до общественных пересуд. Она боялась встречи с Антоном. Для него это мог быть всего лишь пьяный угар. И теперь он раскаивается в произошедшем, и не знает, как об этом сказать. А может, наоборот, начнет бравировать или, того пуще насмехаться над ее положением. Этот черт мог любую даже безобидную ситуацию довести до абсурда, а тут у него на руках были все козыри.
Как назло, до обеда он никак себя не проявлял, копался себе в своих диаграммах, как будто вчера ровным счетом ничего не произошло. С другой стороны, ее портрет со стрекозами, действительно появился возле его календаря с расписанием собраний.
Никто из активных участников вчерашней потасовки тоже не показывался. Кто взял больничный, а кто тихо отсиживался в своей каморке.
Ближе к обеду, от напряжения, Настю уже готов был хватить удар, как, наконец, Антон мимоходом поздоровался и позвал ее перекусить вместе в ближайшее кафе.
Во всяком случае, он не станет глумиться. Скорее скажет, что все это было ошибкой, теперь Настя была в этом почти уверена.
Во время обеда Антон был не слишком разговорчив. Спросил, как она себя чувствует, не надоедают ли коллеги. Настя тоже не решалась обсуждать вчерашнее. Наконец, уже почти дойдя до работы, он бросил почти невзначай: так что, может вечером в кино?
Настя: Зачем? ты чувствуешь себя чем-то обязанным, после вчерашнего?
Антон: Не сгущай краски, вчера не случилось ничего такого, чтобы я был обязан на тебе жениться. Однако случилось такое, что меня тянет провести с тобой вечер.
Настя: Вскружишь мне голову, что я потом буду делать?
Антон: Вскружи мне первому, это лучшее средство от бессонницы.
Настя: Ты предполагаешь во мне кокотку?
Антон: В этом плане все женщин одинаковые. Кто-то из французов, а они вроде знали в вашей сестре толк, сравнил женщину с тенью. Стоит погнаться за ней, и она побежит прочь, стоит повернуться к ней спиной, и она будет верно следовать за тобой.
Настя: Я не такая опытная как этот француз. Я вообще неопытная.
Антон: Я вижу, ты уже последовала моему совету. Так ты мне отказываешь?
Настя: Конечно, нет.
Антон: Тогда в шесть жду тебя в своей машине.
В кинотеатре, на заднем ряду было так хорошо и уютно в его объятьях, что Настя даже не запомнила название фильма.
Потом, до конца недели кинотеатры сменялись прогулками по городу и ужинами в кафе и пиццерии. Антон не спешил, но становился все настойчивее, и на выходные должно было что-то случиться. В пятницу он отвез ее домой ближе к полуночи и обещал увезти на утро к себе, вновь попозировать.
Настя дома не усидела, взяла таксу и вышла подышать воздухом.
Чарли: Не пойму, что происходит. Гуляем мы теперь все больше после полуночи. Да и Davidoff cool water я раньше на ней не замечала. Загуляла, сучка!
Настя (разговаривая вслух сама с собой): За всю эту неделю я не думала ни о чем и ни о ком, кроме него. А ведь это так очевидно, что его увлечение не продлится дальше пары недель. Максимум полгода. Чарли, а может мне завести тайком от него ребенка?
Чарли (тихо поскуливая, комментируя про себя хозяйку): С ума сошла. И меня твой ребенок в могилу за хвост затянет и из тебя кошелку с продуктами сделает.
Настя: А как было бы складно, растили бы себе еще одну девочку. Может он заезжал бы иногда. Или свозил нас иногда на Иссык-Куль. Должен же у него быть отцовский инстинкт.
Чарли: Меня мой папаша никогда никуда не возил. Хотя тот еще такса был, из благородных кровей.
Настя: А когда он станет старый и никому не нужный, мы ему все простим, примем обратно, подарим тапочки, плед, кресло-качалку, и будем просиживать целыми вечерами на балконе, глядя на горы и на закат.
Чарли: Это он будет, глядя на закат. Ты будешь, глядя в кастрюлю и на утюг. Может, лучше я нарожаю тебе с десяток очаровательных таксочек. А ты мне все простишь. И мы будем гулять вечерами, построившись клином, как журавли?
Настя: А если он никогда не вернется? Да и не пошлый ли финал, для красивого романа?
Чарли: Роман без финала не бывает. Без финала – это не роман, а подростковые сопли.
Настя: Нет, завтра ставлю точку. Как он там сказал, время стать тенью. А если он не погонится за мной стану облаком, но хотя бы, не носовым платком.
Чарли: О, да ты настоящий питбуль, а я всегда держал тебя за балонку.
Настя: Пойдем, Чарли, домой. Мне перед завтрашним надо хорошенечко выспаться…