Шалаш на корабле

               



               


Рассказ написан в содружестве с моим бывшем сослуживцем и другом Виктором Чичиным, ныне капитаном 2 ранга запаса, тоже пишущим и создающем великолепные краткие по размеру и замечательные картинки флотской жизни!..


Гомо сапиенс, т.е. человек, как высшее производное мироздания, имеет право справлять естественную нужду достойно.  По мере развития цивилизации, начиная с первобытнообщинного строя, это право усовершенствовалось и облагораживалось. Существует мнение и имеет право на жизнь легенда, что именно Великий самодержец всея Руси Петр Алексеевич отучил европейцев от ночных горшков и стали оные по нашему примеру строить нужники.
– А что это у вас за домики такие маленькие?.. – спрашивали голландские послы Петра I, указывая перстами на скворечники, стоящие в отдалении изб где-нибудь на окраине огородов.
– То есть места для справления естественной человеческой нужды! – гордо отвечал им Петр Великий, отыгрываясь, может быть, за техническую отсталость России. – Горшками не пользуемся, дабы не поганить головы невинных ночных смердов и прочих бродяг и не уничижать их непотребно!..
Будет совершенно справедливо отметить, что в Европе этот этап развития уже давно остался прошлом, а Россия, не смотря на самые великие достижения науки и техники, задержалась. Объяснить этот факт, кроме как склонностью русского характера к консерватизму и традициям предков, невозможно. Но справедливости ради, нужно отметить, что все вышесказанное к военно-морскому флоту, во все времена отличавшемуся своим техническим совершенством, не относится. За некоторым исключением. На первых ракетных катерах проекта 205, гальюн, а по сухопутному – туалет или тот самый древний нужник, который и до настоящего времени, как артефакт, используется в наших деревнях и весях, не предусматривался.
Так и представляется картина: шестидесятые годы прошлого века, большой кабинет главного штаба ВМФ, длинный дубовый с зеленным сукном стол, на котором разложены чертежи будущего проекта нового ракетного катера. Стол окружили бравые заслуженные адмиралы – стратеги и ответственные проектировщики во главе с главным конструктором. Утверждение проекта нового корабля в серийное строительство – дело всегда значимое и торжественное!
– А что, отличная боевая единица! Москитный флот!.. Таких три вымпела выпустить в ракетную атаку по данным АВНП, с трех направлений и кирдык авианосцу! – адмирал с гордостью смотрит на красиво выполненные чертежи и на макет корабля, специально изготовленный для такого случая рабочими судостроительного завода. – Будем утверждать!..
Но тут раздается голос какого-нибудь въедливого военпреда. Такие умники всегда лезут со своим мнением в самый неподходящий момент. И вот этот вредный человек, так деликатно, в паузе, с максимальной корректностью, дабы не испортить всеобщего настроения, вставляет:
– Да, вот только гальюна нет, товарищ адмирал!.. Кубрик для личного состава есть, каюты для офицеров и мичманов есть, умывальник и даже камбуз есть! А вот гальюна нет!..
Лицо у флотоводца сразу становиться серьезным, сдвигаются мохнатые брови, и он устремляет вопросительный взгляд в сторону главного конструктора:
– Это ж, как так?.. Без гальюна!?..
Главный конструктор делает простодушное лицо, всем своим видом, театрально придавая вопросу  незначимость:
– Так это же ракетный катер, они ж далеко не ходят!.. А по малому можно и с борта справиться, у катерников это в порядке вещей!..
Он с ненавистью смотрит на въедливого военпреда и с содроганием в душе не отрывает взгляд от авторучки, уже готовой поставить утверждающую подпись. Возникшая пауза умирает, как парусная шхуна от залпа главного калибра современного крейсера. Последняя и решающая реплика адмирала разрушает все будущие сомнения:
– Да это же ракетный катер!.. Ограниченная тактическая боевая задача: выскочить по тревоге, нанести ракетный удар, а там уж как бог даст!.. Утверждаем!..
Все. Решение принято, и это звучит, как корабельная команда на ракетную атаку, – не отменить!.. Размашистое перо адмирала проскрипело на тугом ватмане и серийное строительство нового корабля утверждено!..

Именно на таком маленьком, гордом и современном корабле мне пришлось прослужить одиннадцать лет в семидесятых годах уже прошлого века.
…Какими словами можно описать естественное потребное желание человеческого организма?.. Как, наверное, выразились бы наши славные предки – опростаться. Только словами "жить" и "дышать"!.. На ракетном катере проекта 205, как было уже изложено выше – гальюна нет. Данное удобство просто не предусмотрено проектом. 
И вот встает такая боевая единица военно-морского флота под бортовым номером "Р-57" погожим летним днем на стенд размагничивания в бухте Улисс, что на Дальнем нашем Востоке. Старшина команды предстартовой подготовки, ракетчик мичман Корсунь – полный и благовидный мужчина цветущих лет, находится в самом шикарном расположении духа.
Он мурлыкает про себя песни советских авторов, он улыбается и жмурится от солнца, с интересом посматривает в сторону близкого пляжа на отдыхающих и тайно любуется поварихой на соседнем судне. Молодая девица, демонстрируя голые ноги и другие тугие прелести, обтянутые тесными шортами и узкой футболкой, устроив себе перерыв от камбузных хлопот, стоит на спардеке. Облокотившись в пикантной позе на леера, она медленно выпускает из маленького ротика сигаретный дым и с любопытством рассматривает грозный боевой корабль…
Однако идиллия продолжается недолго и разрушается как карточный домик с того самого момента, пока мичман не почувствовал где-то ниже поясницы дикую потребность здорового организма. Спустившись с мостика на верхнюю палубу, он понял, что все не так просто. Справа по борту стоит на якоре корабль размагничивания СБР с поварихой, которой он только что любовался, а с левого, на берегу бухты Змеинка, пляж с женщинами и детьми.  И вот тут он стал подбирать нужные слова. Как в свой адрес – за свою непредусмотрительность перед выходом на стенд, так и в адрес уже далеко не симпатичной поварихи, которая продолжала нагло курить и, судя по безразличной позе, исчезать с горизонта в ближайшее время не планировала. Потребность освободиться от подпирающего груза возрастала подобно молодому бамбуку, преодалевающему при своем биологическом росте любые препятствия и растущему, как известно, очень быстро. Естественное желание живого организма только усиливалось. Напрасно мичман ходил кругами, в надежде унять и подавить приступы и потуги. Плод как у роженицы по всем законам Создателя, после долгих терпеливых девяти месяцев – требовал выхода! Он уже явственно ощущал, что последние предстартовые схватки уже заканчиваются и вот-вот наступит порог дефуркации, когда процесс уже ничем не остановить. Нужно принимать решение. Так иногда бывает у ракетчиков, когда нужно выстреливать, т.е. производить аварийный сброс ракеты уже гудящей в контейнере, дабы не допустить взрыва на корабле. Под пилоткой вспотело, мощные яблочные половинки мичмана в районе седалищного сплетения непроизвольно сжимались, как слесарные тиски в руках старого и опытного слесаря. Он с ненавистью смотрел на любопытствующую голоногую повариху и ловил себя на мысли, что если бы сейчас у него в руках был пистолет, то он застрелил бы ее как врага народа, без сожаления и жалости!.. Безутешно, с надрывом беспомощности он процедил сквозь стиснутые, словно в пытке челюсти, мелко постукивая зубами:
– У-уу, сукка-а?! Вылупилась!..– примерно с такими же мыслями он оглядывал отдыхающих на противоположном берегу. Напрасно постанывал и подвывал от своей беспомощности, это только подстегивало и раззадоривало!...
Обычные человеческие слова превращались в междометия, типа «ыын, уухо-хо, бля-аяя»!.. Можно конечно было опуститься за борт – он даже посмотрел с абсурдной надеждой в зеленые морские волны, но вырвалось только опять – «ы-ыым, у-ух-хо, бля-аяя»!.. Шевелиться, а тем более двигаться не хотелось, внутри что-то нагло рычало и требовало выхода на свободу…
Мичман Корсунь мгновенно забыл все песни советских композиторов, которые только что напевал и уже не хотел ничего: он не хотел ни денег, ни пляжа, ни женщин. Он даже  не хотел быть первым в очереди на квартиру, перестал думать о сходе с корабля и о заветной холодной кружке пива по пути домой. Он хотел только одного, очень малого и естественного, на что имеет право всякий человек, независимо от его сословия, звания и заслуг! А давление все росло, как и положено по всем законам гидродинамики. Насос работает и задвижку нужно открывать. В противном случае – или шланг лопнет, или что-то внутри треснет… В общем, от испарины размером в утреннюю росу уже скользила на черепе пилотка. Поглядывая вниз, он с опаской смотрел на увеличивающийся в размерах собственный живот и беспомощно ожидал непременного цветка на выходе!..
И тут его помутневший взгляд натыкается на носовую пушку АК 230, вернее, на брезентовый чехол, которым она всегда заботливо укрыта. Катерники соображают быстро. Чехол сдергивается в одно мгновение и, спрятавшись в нем, как в ожившем шалаше Ильича, мичман, на ходу расчехляясь и путаясь в пуговицах и застежках ремня, бежит на корму. А здесь уже привычно, на автомате, как уже не раз бывало в море, только без чехла – одна рука крепко держится за стальную трубу флагштока, другая придерживает все остальное, личное, а обнаженная пятая точка тела рассматривает кильватерную струю!..
– А-уу!.. А-я-яя!.. Фу-ух-ха-ха!.. Бля-аяя!... – неописуемое облегчение, можно даже сказать больше – счастье, охватило и тело, и душу мичмана!..
После чего ему вновь захотелось и денег, и солнца, и  женщин и он снова мечтательно задумался об очереди на квартиру и о кружке холодного пива после схода с корабля!..

Эпилог:
На следующем проекте ракетного катера, 205У, гальюн был уже предусмотрен, но по флотской иронии, располагался он в кубрике личного состава. По этой причине его наличие можно было ощущать только виртуально, так как пользоваться им по прямому назначению из-за близкой расположенности к жилой обитаемости было нельзя. В противном случае спать, а уж тем более принимать пищу, морякам приходилось бы на верхней палубе. Боцман по-хозяйски воспользовался свободным помещением и хранил там свой бесчисленный инвентарь. На следующем проекте, 205 М, гальюн располагался в штормовом коридоре. Им уже можно было пользоваться по прямому назначению, за исключением ракетных атак, когда по тревоге все обязаны находиться на своих боевых постах. Да и не пристало в эти священные минуты ракетных залпов думать о житейском!
Плоды цивилизации наконец-то добрались и до моряков-катерников! Естественные человеческие права были восстановлены!

Примечания автора:

АВНП - авиационный выносной наблюдательный пункт, самолет-разведчик, поданным которого наносится ракетный удар при отсутствии собственного радиолокационного контакта с целью.
Гальюн - туалет
Кубрик - спальное помещение матросов
Камбуз - помещение для приготовления пищи
АК - 230 - зенитная автоматическая пушка для отражения воздушных атак, калибр - 30 мм., скорострельность - 2300 выстрелов в минуту
Кильватерная струя - след от винтов корабля на ходу