- Танечка, я вас люблю!
- Виталий Владимирович, вы что?! С ума сошли?!
- Да! Сегодня я буду безумцем, - кричал низенький Виталий Владимирович, пытаясь дотянуться до высокой Танечки, и продолжал цитировать Шекспира:
Так жимолость сплетается с вьюнком;
Так повилика нежно окружает
Перстнями кряжистые пальцы вяза.
О, я люблю тебя, люблю безумно!
Наконец дотянувшись, он запечатлел на губах Танечки такой поцелуй, что девушка не выдержала и… проснулась.
- Уф! – единственное, что она и смогла произнести.
Первым делом она огляделась. Не притаился ли где-нибудь этот вездесущий Виталий Владимирович?
- И так на работе нервы портит, еще тут, - пробормотала она и пошла мыть посуду.
Вчера к Тане приходили подруги. И главной темой их вчерашней беседы был осёл. Нет. Конечно, основной темой был Виталий Владимирович, режиссер театра, куда Таня недавно поступила. Но в Танечкином исполнении его имя и отчество звучали исключительно, как «Этот Осёл». Возможно, её просто расстраивало отсутствие ролей, а, возможно, она угадывала его истинную сущность.
- Присосался, как клещ, - с омерзением вспоминала Татьяна свой сон.
- Шекспира читал, - вспоминала Таня, собираясь на работу.
- В любви признавался, - вздыхала Танечка, входя в двери родного ТЮЗа.
В дверях её оттолкнул какой-то низенький человечек в сером меховом пальто.
- Осёл, - выругалась Таня, и она была права. Этот человечек действительно был Виталием Владимировичем.
- Это какой-то знак, - подумала Таня и решила от греха подальше быть, да и от Виталия Владимировича тоже подальше.
Но как назло режиссер, как будто преследовал её. Хочется Танечке покурить, он уже в курилке анекдоты травит. Хочется пирожок скушать, он в буфете цены на коньяк рассматривает. И каждый раз делает вид, будто бы Танечку не замечает. Последнее Танечку более всего и раздражало.
- Каков осёл! - твердила она себе.
Наконец, когда труппа вдоволь наелась пирожков, покурила и обсудила все новости, началась репетиция.
Распределение ролей – самый драматичный момент во всем спектакле! Ведь у каждого есть свое мнение, которое всегда не совпадает с решением режиссера. Даже у режиссера есть такое мнение.
Предстояла череда новогодних представлений. Поэтому из бездонного режиссерского архива досталась очередная пьеса о похищении снегурочки злой Бабой Ягой.
Танечка замерла. Она всегда знала, что счастье актрисы в первую очередь зависит от режиссера. Если он действительно влюбился… А он влюбился! Такие сны просто так не снятся! Как он признавался! Сегодня я хочу быть безумцем!
- Будь безумцем, будь, - умоляюще шептала Танечка, - сделай меня снегурочкой!
Но снегурочкой сделали Катьку Лопухову, крашеную блондинку с голубыми линзами.
- Ладно, - шептала Танечка, - снегурка всё-равно только в конце появляется. Сделай меня бабой Ягой. Тут и характер и судьба. Ну, что стоит твоя любовь?
Но Бабой Ягой назначили Любку Корягину. На этот раз уже крашеную брюнетку. Тане досталась роль пятой снежинки.
Танечке так стало обидно, что она не выдержала и на весь зал громким театральным шепотом произнесла:
- Вот, осёл!
- Вы что-то сказали? - остолбенел режиссер.
- Да! – смело заявила Татьяна, - как целоваться, так со мной, а как роли давать, так Лопуховой да Корягиной!
Разрыдавшись, Танечка смело убежала за дверь.
Таня шла домой. Семь раз она поскользнулась и упала. Десять – поскользнулась, но не упала. Три раза задела головой одну и ту же ветку одного и того же дерева. Чуть-чуть была не сбита машиной. Облаяна кошками и обмяукана собаками. Может быть и наоборот. Но Танечке было это безразлично.
Прядя домой, она сразу легла спать и, слава Богу, снов больше никогда не видела.
А на следующий день Виталий Владимирович все-таки назначил её первой снежинкой.